Текст книги "Тучи сгущаются (СИ)"

Автор книги: Лориана Рава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 41 страниц)

– Так-так, значит, они уже и в Кито обосновались?

– Да, пришлось разрешить. Думаю, что после того как им разрешили пребывать в Тумбесе и Куско, это уже не важно.

– Ты что, забыл, что рядом каньяри?

– Ну, всё-таки не совсем рядом. Если между ними и англичанами будут какие-то подозрительные контакты, мне доложат. Но в Кито и Куско всё пока относительно тихо, а вот Тумбес...

– Удалось раскрыть, кто печатал "Лекаря"?

– Удалось, – Горный Ветер вздохнул, – только толку с этого чуть. Те англичане, которые были в этом замешаны, уже уплыли обратно. Можно, конечно, не пускать их обратно, если попросятся. Но проблема глубже. Наш Законник настаивает на неверной линии – за мелкие нарушения англичан не наказывать. Мол, это у нас если где-то что-то приворовал – то это покушение на общенародное достояние, значит, против всего народа человек пошёл. А у них мол, мелкое мошенничество как мелкое хулиганство. И потому наказывать их по нашему вроде как не совсем справедливо и правильно. И получается так что если англичан наказывать – прикрывай торговлю, а если тех не наказывать, а дать по полной только преступникам-чиморцам – с одной стороны не вполне справедливо, а с другой – вызовет новый виток возмущения.

– Погоди, ведь одним из условий торговли было то, что чужестранцы, находящиеся на нашей территории, подчиняются нашим законам и могут быть наказаны в соответствии с ними при нарушении. К тому же Чимор может в таких случаях нашего законника не слушать. Так неужели у Старого Ягуара и старейшин не хватает политической воли...

– Воли у него хватает, да только там был мелкий пунктик – англичане имеют право отвечать не самостоятельно, а через своих защитников. А их защитники-законники такие крючкотворы, что наш Знаток Законов, по сравнению с ними – младенец. Вот и получаются они, по нашим законам, формально не виноватыми. То есть они виноваты, конечно, но правильно доказать вину не получается, а с их точки зрения это равно невиновности. Да плюс ещё тихие бурления среди амаута... Ну можем мы наиболее нашкодивших чужестранцев не пускать, но это целиком проблему не решит.

Горный Ветер грустно посмотрел на отца и добавил:

– У меня есть очень нехорошие подозрения, но доказательств нет. Мне кажется, что они хотят отколоть от нас Чимор и лишить таким образом Тавантисуйю большей части побережья, Конечно, совсем отрезать нас от моря им будет затруднительно, но всё равно ведь Тумбес главный порт страны, и если мы его лишимся, это не может не сказаться на всём государстве. Поскольку при власти Старого Ягуара этого невозможно, то им нужен другой наместник. Пока это невозможно, он слишком популярен, но вот если с ним что-то случится... Тогда у них шанс есть. Но как ни странно, покушений на него пока не было. Может, надеются просто дождаться естественного конца, или какого-то крупного промаха со стороны старика, который бы заставил его уйти, но этого пока нет. Но самое поганое в другом. Увы, единственное, что мы можем сделать в данный момент – это выдворить англичан из Тавантисуйю. А если мы это сделаем, то внешняя торговля прервётся, а это породит в Тумбесе такой всплеск недовольства, что нынешние проблемы цветочками покажутся. Старый Ягуар старается развивать морское земледелие, и когда появится достаточно таких хозяйств, они частично разберут рабочие руки из города, так что проблема будет уже не столь сильна, но это вопрос нескольких лет... А пока у нас тупиковая ситуация. Я уже даже жду какой-нибудь громкой провокации или покушения, которые развязали бы нам руки.

– Это скверно, – сказал Инти, – врагу нельзя отдавать инициативу. Хотя если часть англичан временно выслана, то время у нас ещё есть. Остальные вряд ли без них начнут.

– Но что делать?

– Думать надо. Скажи, а почему Главный Амаута тумбесского университета нисколько не боится Старого Ягуара, а перед Куйном дрожал?

– Да не то что дрожал, отец. Думаю, что он и тогда был настроен националистически и прохристиански, просто это скрывал при Хромом Медведе. А теперь когда тот покинул университет, а он – шурин самому Жёлтому Листу...

– Вот как? Странно что мы пропустили этот момент.

– Брат и сестра долгое время не общались, но теперь вроде восстановили родственную связь. К тому же он надеется обрести ещё б?льший вес, подвинув нас с тобой...

– Каким образом? Все его попытки женить Асеро на своей дочери были заранее обречены. Пока жива Луна, Асеро на других женщин и не смотрит. И даже если с ней что случится, то зная характер Асеро, трудно рассчитывать на то, что ему можно навязать женщину.

– Это так, отец. Но в то же время Жёлтый Лист не такой дурак, чтобы этого не понимать. Что-то он задумал...

– Это как-то связано с Киноа?

– Не думаю. В Киноа он видит скорее соперника, но такого соперника, от которого будет со временем относительно легко избавиться. Потому и не ведёт с ним борьбы. Очень многое может зависит от того, кого родит Луна. Он так надеялся, что она останется бесплодной! .

– Даже если у Луны родится дочь, или она разродится мёртвым младенцем или уродом, что бы это поменяло? Даже в случае невозможности отмазаться от второго брака, выбор жены всё равно оставался за Асеро. Да и вообще тут Жёлтый Лист ни на что повлиять не мог. Выкидыш-то он не мог устроить гарантированно!

Горный Ветер отвёл взгляд в сторону, не зная, стоит ли говорить...

– Выкладывай! – сказал отец строго, – впрочем, я уже итак знаю. Они старались от меня скрыть, но я их подслушал. Розенхилл в наглую приставал к моей сестре. А также что Асеро хотел выслать англичан из страны, но носящие льяуту посчитали, что угроза войны – это серьёзнее, чем оскорблённая честь. И сочли достаточным выслать одного Розенхилла. Я понимаю, что он не мог на них надавить.

– Что тут можно было сделать, отец?

– Видимо, и в самом деле ничего. Жёлтый Лист – враг, но один бы он ничего не сделал. Надо просто переизбирать носящих льяуту. Хоть частично обновить состав. С Асеро алое льяуту не снимут. Но опять же опасно делать такие вещи при англичанах.

– Как ты думаешь, в этой выходке Розенхилла... Не было ли тут не просто развязной грубости, а явной провокации выкидыша?

– Твоя гипотеза может быть и верна, но опирается лишь на очень косвенные данные. Ты не можешь доказать напрямую, что Жёлтый Лист тут замешан, но копать под него надо в любом случае. И если тебе удастся найти хоть что-то, из-за чего он лишится своего поста – то тогда тебе будет полегче и с Тумбесом, так как его зять там попритихнет. Или ты можешь копать оттуда, так может даже и легче, учитывая, что в университете работает Якорь.

– Увы, Якорь уже там не работает.

– Что-о?!

– Слухи о его связи с нами проникли в университетскую среду, и большинство амаута проголосовали за его исключение. Мол, мерзкий стукач, не место тебе среди благородных учёных!

– Ничего себе!

– Якорь теперь занимает какую-то скромную должность в администрации, тем более что люди, шарящие в законах, там резко стали нужны. Иные советуют ему покинуть город и устроиться где-нибудь в Куско, но он уезжать из Тумбеса отказывается категорически и старается найти какой-нибудь серьёзный компромат на Главного Амаута, хотя теперь это ему и труднее. Но пока безрезультатно.

– Вот что, явившаяся с того света предсказательница заявила мне, что я убью своего главного врага. О Ловком Змее ничего не слышно?

От последнего вопроса Горного Ветра бросило в жар и в холод. Да, всё-таки велики издержки лечения мистикой... Ну а теперь придётся выкладывать всё по полной..

– Что молчишь, боишься трогать столь опасную тему? Не бойся, я теперь любую новость услышу спокойно. Раз уж даже от покушения на честь сестры в постель не слёг.

– Нет пока. Но вот тот магнат-эмигрант, это он оказался. Цветущий Кактус разузнал точно. И его место проживания теперь точно известно. Если бы удалось его ликвидировать и при этом захватить его документы, думаю, что там нашлось бы много интересного. Во всяком случае мы бы могли подтвердить или опровергнуть многие наши гипотезы. Одна проблема – после прошлого провала найти человека, который взял бы на себя руководство столь непростой операцией. Ты сам знаешь, отец, – поскольку нашим людям часто приходится рисковать, из-за этого они нередко суеверны, так вот, после того случая многие вбили себе в головы, что убить Ловкого Змея может только его Настоящий Враг, то есть человек, которому Ловкий Змей лично очень сильно насолил.

– Ну само по себе это нелогично, – усмехнулся Инти, – Ясно, что больше всех он насолил тем, кого сейчас уже в живых нет. А как они ему отомстить могли бы? Для мести мертвецы из могил не подымаются, не знаю ни одного случая.

– Я что-то не понял, отец. Ты веришь или не веришь предсказанию покойной провидицы?

– А вот это мы как раз проверим. Если оно верно – то я должен поехать туда, убить Ловкого Змея, благополучно вернуться и потом жениться. Если всё сойдётся, то это верно. А если не сойдётся – ну значит это послужит всем уроком, что предсказательницам верить не надо.

– Отец, разве твоё здоровье позволяет тебе...

– Позволяет. Да мне же не обязательно лично его закалывать. Просто удачно продумать операцию на месте. Доплыть морем можно даже к постели прикованным, а я не прикован уже.

– Отец, разве ты забыл тот случай...

– Как раз тот случай и показывает, что в борьбе с таким опасным противником во главе должен стоять как можно более опытный человек. Молодость, дерзость, и способность рисковать и надеяться на удачу опыта не заменят.

Горный Ветер только вздохнул в ответ, вспоминая своих погибших друзей. Как ему не хватало их теперь!

А дело было так. После спецоперации в Новой Англии в руки Горного Ветра попали дневники Джона Бека. Это было большой удачей, так как из того дневника, которые попали в руки Инти после казни англичанина, было неясно, откуда и от кого Джон Бек выучил кечуа, и не был ли он связан с какой-либо действующей против Тавантисуйю организацией, так как повествование начиналось с начала путешествия. А тут в руки попали дневники за более ранний период. Разумеется, Горный Ветер организовал их подробнейший перевод, и выяснилось, что Джон Бек имел долгое время дело с неким таинственным человеком по имени Эстебан Лианас, от которого и научился языку кечуа. Лианас мало говорил о своём прошлом, но было ясно, что он – бывший тавантисуец, необычайно богат и богатство нажил главным образом при помощи подрывной работы против своей бывшей родины. Возникло подозрение,что это мог быть только Ловкий Змей, но даже если бы это оказалось не так, столь опасный враг всё равно должен был быть ликвидирован. Спецоперация по уничтожению такого врага была очень дорогой и рискованной, некоторые даже сомневались в её необходимости, но Горный Ветер всё равно принял это решение, отчасти руководствуясь и не вполне рациональным соображением – в дневнике Джона Бека Горный Ветер прочитал цинично изложенную сцену, где Лианас решил за что-то наказать свою наложницу, и приказал нескольким мерзавцам овладеть ею. Причём из её перепалки с Лианасом следовало, что наложницей эта уже не очень молодая, но ещё довольно красивая женщина стала насильно, будучи похищенной из родного дома. С отчаянья несчастная схватила свечку, и выставила её в качестве орудия защиты. Но Эстебан схватил её руку со свечкой и загнул её так, что попал к ней в плечо, и на несчастной загорелось платье. Хотя его удалось относительно быстро потушить, но лицо, шея и плечи женщины теперь были навсегда изуродованы ожогами, а Эстебан над своей бывшей наложницей всячески после этого издевался, хотя в некотором роде своей цели она добилась – изуродованную её, по словам Джона Бека, "теперь погнушался бы поиметь любой мужчина даже и под угрозой виселицы".

Трудно сказать, почему именно изуродование незнакомой женщины, хотя судя о всему и соотечественницы, произвело на Горного Ветра такое впечатление, но после этого он твёрдо решил – этому негодяю не должно быть места на земле и сам был готов отправиться его покрошить, но, к несчастью или к счастью заболел лихорадкой. Во главе экспедиции был срочно поставлен другой, менее опытный человек, который, видимо, где-то допустил ошибку, так как вся отправленная экспедиция погибла, а негодяй сорвался с насиженного места и исчез в неизвестном направлении. Причины гибели точно выяснить так и не удалось, но скорее всего Лианас каким-то образом узнал, что за гости к нему собрались пожаловать. В результате их перехватили ещё по дороге, в море и казнили формально как "пиратов", после чего разговоры об Лианасе стали такой темой, о которой не любили без большой нужды вспоминать, а некоторые видели в этом даже какую-то мистику. Инти спросил:

– Скажи, а как стало известно, что это опять именно Лианас?

– Пришло письмо, которое всё объясняет. Я его обмозговывал и так и эдак, на провокацию не похоже. Вот, посмотри! – Горный Ветер протянул отцу листок.

Инти прочёл письмо написанное на кечуа:

"Пишу это письмо, зная, что если оно попадёт в руки Ловкого Змея, то меня ждёт мучительная и злая смерть. Я – тавантисуйка, много лет назад Ловкий Змея похитил меня из дома отца моего и насильно сделал своей наложницей. Я бы ни за что не согласилась, предпочла бы смерть, но у меня есть дочь, жизнью которой он меня шантажировал долгие годы, но теперь она подросла, и я ужасаюсь тому будущему, которое он ей приготовил. Лучше моей дочери умереть, нежели разделить мою судьбу. Я знаю, что служба безопасности Тавантисуйю много лет искала этого негодяя, и вот он здесь, почти рядом, купил себе ново поместье на побережье. Зная его адрес, вам ничего не стоит, а я помогу вам чем смогу, только вытащите меня и мою дочь из того кошмара! Я знаю, что наше государство никогда не бросало своих людей в беде.

Та, которую окрестили Изабеллой, а также та, чьё уродство славится на всю округу".

На отдельном листочке были даны точные координаты места жительства Ловкого Змея, поместье которого было расположено на побережье лишь немногим севернее Тавантисуйю возле небольшого городка Сальвасьон. А также схематичная карта окрестности. Конечно, картографический опыт у её составительницы был явно небольшой, детали придётся уточнять на месте. Но если сесть на корабль, то от Тумбеса всего за десять дней можно было достичь Сан-Сальвасьона. Это было легко, даже слишком, подозрительно легко.

– Всё-таки тут может быть провокация, – сказал Инти, – почему эта женщина, если она говорит правду, не назвала своего настоящего имени. Её-то врагу оно должно быть известно.

– Я тоже думал о этом, – ответил Горный Ветер, – я лично носил письмо на экспертизу к Радуге. Она говорит, что Ловкий Змей никак не может быть автором письма. С большой вероятностью можно сказать, что это и в самом деле женщина образованная и родной язык у неё – чиму. Потом в Тумбесе я проверил списки пропавших без вести за последние пятнадцать лет. Есть несколько вероятных утопленниц, чьи тела не были обнаружены... А неназывание имени можно объяснить и элементарным стыдом. Во всяком случае, Лань так это объясняет.

– Возможно. Только вот зачем Ловкому Змею селиться так близко от нас? Что ему мешало выбрать место жительства опять где-нибудь в Мексике?

– Возможно, это ему нужно для каких-то своих дел. Очень может быть, что именно у него держали в плену сыновей Зоркого Глаза. Отец, я очень сильно подозреваю, что он сейчас как-то контачит с англичанами, которые обосновались у нас в стране. Но доказать это можно будет только заполучив его бумаги, а для этого нужно его ликвидировать.

– Возможно, ты и прав, сынок. В самом деле, учитывая, что отношения с испанцами у нас заморожены, Ловкий Змей мог сам по собственной инициативе связаться с англичанами. Собственно, и с Джоном Беком он связывался сам. И кстати, Изабелла говорит про своё уродство, это хорошо согласуется с историей о женщине, которая обгорела в неудачной попытке избежать группового надругательства... Так что похоже на настоящее. Есть, конечно, риск, что она писала письмо с его ведома... Но всё равно надо попытаться его убить.

– Я сам понимаю, что надо, отец. Но вот суеверие, что Ловкого Змея может убить только тот, кому он причинил наибольшее зло... оно всё портит. Если у людей нет ВЕРЫ в победу, то как рассчитывать на удачу? Я могу приказать, но в таком случае это всё равно что отправить людей на верную смерть, а какой с этого толк? Я и по поводу прошлого провала временами мучаюсь, в глаза Саири смотреть не могу....

Саири, ветеран разведки, порой выполнял весьма щекотливые поручения – в силу своего внешнего сходства с Инти он порой играл его роль перед людьми, которые знали Инти плохо и у него это выходило без осечек. А сыновья его решили пойти по его стопам, и погибли в той экспедиции

– Он так и не оправился от потери сыновей?

Горный Ветер грустно покачал головой:

– Похоже, и не отправится. Хотя у него есть дочь и внуки, но всё равно он чувствует себя деревом без веток. Да с сердцем у него проблемы...

– Надо бы мне его навестить...

– А нашему дворцовому лекарю показаться не хочешь?

– Ни в коем случае. Знаешь, если у Луны была угроза выкидыша, а он ей якобы с целью поправки здоровья путешествие рекомендовал... А ведь даже мой тесть, твой покойный дед, не рекомендовал твоей матери путешествовать беременной. В общем, лекарь или просто не достаточно грамотен для серьёзных случаев, или завербован.. Так что возьми его на заметку. А на роды Луне пригласи кого понадёжнее. Сейчас мы должны подготовить экспедицию, и о моём отсутствии в стране должны знать как можно меньше людей. Пусть даже Асеро не будет не в курсе, а думает, что я тяжко болен и живу в замке. Я уверен, что эту роль может сыграть и Саири.

– А если Асеро и Луна опять направятся к тебе в гости?

– Тогда отговаривай их. Скажи, что беременным путешествовать всё-таки опасно. Да и не до того Асеро будет в ближайшее время. Ему дела надо разгрести. Ведь впереди отчётное собрание всех носящих льяуту. На котором будет решаться вопрос о наследнике Асеро.

– Вот именно. А если ты к нему не успеешь?

– Должен успеть. По моим подсчетам, всё это займёт никак не больше месяца. А кроме того, если я привезу документы из архива этого мерзавца, то там могут быть как доказательства того, что англичане планируют у нас переворот, тогда даже Киноа и Искристый Снег не смогут это проигнорировать. Хотя я надеюсь найти и компромат на Жёлтого Листа, если моё предчувствие меня не обманывает, и он на самом деле с этим связан... А Саири заодно подлечится.

– Мне страшно, отец. Я очень люблю тебя, и не хочу потерять...

– Ещё бы тебе было не страшно, ведь если со мной что случится – то всё бремя власти ляжет на тебя навсегда, а ты уже понял, что это такое.

– Отец, дело не в этом. С бременем власти я как-нибудь справлюсь, я более-менее справлялся эти месяцы, но я ведь ты мне дорог как отец. Да и как я оправдаюсь перед собой и перед людьми в случае твоей гибели!

– Ничего, тебя поймут. И я верю, что я вернусь сын мой. Да, я понимаю, что это риск, но без риска в нашем деле никуда. И даже сидеть у себя в замке тоже некоторый риск – вдруг к тебе убийцы заявятся? Да, порой возникает зависть к простым обывателям, к их мирной, спокойной и сытой жизни без врагов, но нельзя забывать, что мы – инки, и спрос с нас много больше, чем с них. Мы должны рисковать ради них жизнью – иначе нашим привилегиям нет оправдания... А кроме того, может быть так, что если я сейчас не рискну, я обреку нас на поражение в будущем. Велики ли сейчас шансы убедить всех носящих льяуту, что нужно выслать англичан из страны?

– Конечно, отец. Ты всегда меня учил что надо рисковать, и я никогда не забуду твоих уроков.

– Я сегодня же поговорю с Саири. Наверняка он будет не против поменяться со мной местами. И ещё займёмся подбором людей. А также я хочу, чтобы ты меня проводил до Тумбеса – очень может быть, что я там тебе что-нибудь подскажу на месте. Встретимся там со Старым Ягуаром и Якорем. Они язык за зубами держать умеют, так что тайна англичанам известна не станет. А до момента отъезда я лучше буду ночевать не дома, а ты знаешь тайное место... Только дай мне отчёты по Тумбесу посмотреть, я там может найду там что-то, на что ты не обратил внимания.

– Хорошо, отец.

Саири был мрачен:

– Не хочу я в этом деле участвовать. После того как моих сыновей не стало, мне всё уже стало всё равно.

– Я понимаю твоё состояние, Саири. Но разве тебе не хотелось бы, чтобы твои сыновья были отомщены?

– Инти, мне кажется, что это – кара за то, что я много обманывал, помогая тебе. Ты сам знаешь, что обманывать нехорошо...

– Не говори глупостей, Саири. Ни мне, ни тебе нечего опасаться загробного суда. А теперь я прошу помочь мне в последний раз – пожить вместо меня в моём замке, тебя там будет лечить лекарь, создавший такое лекарство, которое поставило меня на ноги. А я тем временем отомщу за твоих сыновей.

– У меня есть ощущение, что всё это дурно кончится.

– Дурно для кого? Для Ловкого Змея это и должно кончиться дурно.

– Нет, для всех нас.

– А тебе-то что грозит? Разве что разоблачат... ну так Горный Ветер объяснит, что тебя тут наказывать не за что...

– Не знаю. Чувствую только, что скоро переселюсь на тот свет.

– В тебе так говорит недуг. Когда я был болен, меня тоже мучили такие мысли, но как только болезнь отступила, они ушли. И от тебя недуг отступит, а ты своей дочери и внукам нужен.

– Хорошо, я согласен. Поживу месяцок в твоём замке. Только не задерживайся за границей.

– Не бойся, не задержусь.

Дорога в Тумбес прошла без особенных происшествий. Ехали отец и сын под чужими именами, а письма своим людям с предложением принять участие в экспедиции Горный Ветер по спецпочте отправил заранее. Даже если кто-то из них по каким-то причинам не сможет, то не страшно. Готовый корабль Старый Ягуар точно предоставит, да и на Альбатроса в качестве капитана рассчитывать вполне можно, тот никогда не отказывался от любых заданий, которые бы дал ему Инти, и даже как-то сожалел, что в прошлый раз не ему случилось участвовать в ликвидации Ловкого Змея, так как был уверен, что и ошибки покойного капитана привели к провалу.

Инти, Горный Ветер и Старый Ягуар сидели за столом в доме Инти за заказанным из столовой ужином. Тому факту, что Инти сейчас настолько здоров, что готов помчаться за границу, чтобы покрошить Ловкого Змея, не сильно удивил старика.

– Знаешь, если бы он также оскорбил меня, как когда-то оскорбил тебя, то я бы даже будучи одной ногой в могиле встал бы, чтобы ему отомстить, – сказал он, – корабль я уже приготовил, только вот с капитаном проблема.

– Разве Альбатрос не согласен отправиться на такое дело? – спросил Инти, – он же Ловкого Змея на дух не переносит...

– Не переносит, это верно. Но вот только принять участие в вашей экспедиции он всё равно не сможет, – ответил Старый Ягуар, – потому что сейчас он находится в госпитале и лекаря даже опасаются за его жизнь.

– Но ведь всего пять дней назад ты написал мне, что из последнего плавания они вернулись благополучно... – сказал удивлённо Горный Ветер, – что с ним могло случиться здесь, на родной земле?

– На него напали и пытались убить. Это случилось не в городе, а по дороге к аквафермам, куда он решил сходить пешком чтобы навестить своего младшего брата. По дороге обратно на него напали из-за кустов. Лиц нападавших он не видел, они были в шлемах. Он отбился, и даже смог раненым добраться до города, но уж очень много крови он потерял. Все теряются в догадках, кто это мог быть.

– Ну допустим точно ничего не известно, но у тебя какие соображения? – спросил Инти, – У него были личные враги?

– К сожалению, были. Во время его плавания случился один пренеприятнейший случай. Несколько его матросиков решили тайком сходить в бордель. Но дело раскрылось, и вышел скандал. Нарушителей он запер, и вскоре их должны предать суду, но вот их родичи могли отомстить...

– Ничего себе у вас дела, – сказал Инти, – во дни моей юности, я помню, закон о запрете на посещение борделей соблюдался неукоснительно. Всё-таки это вопрос здоровья и безопасности. Из общего котла же на корабле едят, один подхватит сифилис – другие заразятся.

– Я тебе скажу больше – теперь моего сына за соблюдение закона иные порицают. Другие капитаны, мол, глаза на это закрывают и ты закрой. Но вот только его на такое не подобьёшь никак, он же бордель узаконенным надругательством считает. Мол, сначала юноша привыкает в борделях к насилию над женщинами, а потом и просто так беззащитных хватать и насиловать начнёт. Мне самому теперь страшно, куда Тумбес катится. Многие оправдывают посещение борделей тем, что раз мы нелегально торгуем, то нас по непосещению оных легко вычислить – но по мне, лучше чуть бСльший риск, чем развращение и сифилис. А ты что скажешь на это, Инти?

– Я помню, что среди христиан наши люди имеют репутацию мужеложников, так как они не представляют, как это можно молодым мужчинам столько терпеть без плотских ласк. Для них это "бремена неудобоносимые", – с иронией сказал Инти, – но заметить, что наши люди притонов не посещают, можно только в том случае, если за ними специально следить. Так внимательными надо быть и слежки за собой не допускать.

– Разумеется, – сказал Старый Ягуар, – но вот только за этим делом не обязательно стоят родичи провинившихся морячков. Может, всё это имеет совсем другую подоплёку. Уж очень многие хотят сбросить меня с поста наместника, а смерть сына – это такой серьёзный удар, от которого я могу и не оправиться. А кроме того, по городу уже ходят слухи, что я хочу видеть сына своим преемником.

– А на деле ты не собирался?

– Видишь ли, мой сын никогда к таким делам тяги не проявлял. Но ведь годы идут, плавать ему недолго осталось.... а спокойная старость ему тоже вряд ли понравится. Так что если его взгляды на этот вопрос поменяются, я буду только рад. Но другие – не рады.

– А что вообще про сторонников отделения скажешь? Насколько они опасны? – спросил Горный Ветер. Старый Ягуар провёл ладонью по лбу:

– Шума и головной боли от них много, но вот чтобы реально власть захватить, то это они вряд ли. Ни один старейшина их взглядам не сочувствует. Разве что Главный Амаута Тумбеса... его ведь у нас ещё пятым старейшиной называют. Но если его снять, всё прекратится. Но как его снимешь, если среди амаута такие настроения корни уже пустили?

– Ясно, – сказал Горный Ветер, – конечно, я ситуацию разберу, может, сменю координатора... Короче, будем думать.... Скажи сейчас, а не могла ли за покушением на твоего сына утечка информации стоять? Кто-то узнал, куда и зачем ему нужно будет поехать, и решил таким способом помешать... Может такое быть?

– Едва ли, – сказал Старый Ягуар, – или тогда придётся признать, что враги узнали обо всём даже раньше нас. Он ведь даже письмо от тебя на эту тему прочитать не успел...

– Конечно, никакую версию не стоит прежде времени сбрасывать со счетов, – сказал Инти, – но всё-таки вариант утечки мне кажется маловероятным. Если бы кто-то узнал про экспедицию и решил её сорвать, то действовал бы иначе, не стал бы тупо отстреливать её потенциальных участников.

– А как бы действовал?

– Попытался бы внедриться в ряды, например. Или Ловкого Змея бы предупредил... А на стадии подготовки людей легко заменить.

– Думаешь, так легко заменить Альбатроса?

– Сейчас много легче, чем если бы с ним что-то случилось в пути.

Потом разговор перешёл опять на тумбесские дела.

На следующий день отец и сын прогуливались вдоль берега и глядели на чуть разыгравшиеся волны. Здесь была очень мала вероятность напороться на кого-то, так что оба они были без шлемов.

– Что ты думаешь, отец? Может, лучше отложить экспедицию до выздоровления Альбатроса?

– Ни в коем случае, – сказал Инти, – в конце концов я и сам могу довести корабль до места.

– Ты, отец?

– А что особенного? В дни своей юности я учился в морском колледже в Тумбесе, да и потом, когда ехал вызволять твою мать, справился с кораблем сам. Как видишь, никто не потонул.

– Но ведь это было так давно, и ты уже успел многое забыть, отец.

– Ну нас всё-таки очень хорошо учили. Много лучше, чем учат у белых. Знаешь, почему?

– Почему же?

– Потому что у белых людей знания капитана – своего рода гарантия от бунта на корабле. Там с простыми матросами обращаются по-скотски, и от бунта против капитана их удерживает только тот факт, что без его знаний им каюк. А у нас матросы – это люди, и обижать их просто так нельзя. Потому удерживать их от бунта не нужно и в знаниях их не ограничивают.

– Всё равно тебе нужен дублёр для ведения корабля.

– А у тебя есть кандидат?

– Да. Я думаю, лучше всего подойдёт Ворон, которого всё равно надо снять.

– Да, как координатор он плох. Использует шаблонные методы, плюс очень редко менял следящих. Я просто уверен, что те настолько примелькались, что англичане их опознавали без труда.

– Насколько я знаю, за следящих отвечал Цветущий Кактус.

– Ну ладно, значит это его ошибка. Но всё-таки скажи, я правильно понимаю, что среди следящих было очень мало женщин?

– Не было ни одной женщины.

– Почему? Ведь англичане как раз женщин менее всего склонны подозревать.

– Тому есть несколько причин. Во-первых, разоблачённого мужчину в худшем случае убьют, а женщин ожидает участь хуже смерти... Ты же сам помнишь, что случилось с Зарёй. Я не хочу, чтобы такое случилось ещё хоть с кем-то по моей вине. Ты же знаешь, каково потом женщине жить после этого.

– Я тебя понимаю, сын мой. Но надо и понимать, что если англичане возьмут верх, всех этих женщин ожидает такая участь уже практически неизбежно. И Заря это понимала прекрасно. И её супруг понимает. Если уж у них и есть какие-то проблемы, то никак не из-за того, что та ему не девой досталась. Так что лучше уж тут назначить координатора, который в этом вопросе на горло своей щепетильности наступит.

– У Ворона не щепетильность. Он просто с женщинами не ладит. С любыми. Не знаю ни одной женщины, с которой бы он ладил.

– Как так к с любыми? Тогда он для нашего дела просто не пригоден.

– Ну насколько годен, тебе лучше судить на месте. К его мореходным навыкам претензий нет, моя поездка в Новую Англию тому порукой, так что до места он тебя довезёт.

– А на месте придётся иметь дело с женщиной... Которую в случае удачи надо живой и невредимой доставить в Тумбес. Кстати, Лань была недовольна Вороном. Почему?

– Видишь ли, Ворон честный человек, смелый, надёжный... но слишком много значения придаёт действию по инструкциям. А точнее, не умеет действовать не по инструкциям и правилам, у него совсем нет чутья, которым ты у нас славишься. Ты сам понимаешь, что в Тумбесе нужны некие нетривиальные действия, а он ни на что такое пойти не может. Да и Лань обижена на него из-за этого. Он как-то стал при ней философию разводить, что жениться нужно только на девственницах, а даже на вдовах нельзя. Ну а она оскорбилась, приняв на свой счёт.