Текст книги "Тучи сгущаются (СИ)"

Автор книги: Лориана Рава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 41 страниц)

– Да не бойся ты меня, я же тебя пальцем не тронул, только вопросы задавал. Ну что я тебе могу сделать? Как видишь, я даже англичанину только дерзить в ответ могу.. Я не хочу тебя допрашивать, пугать, и прочее. Я просто хочу поговорить с тобой как человек с человеком. В конце концов мы товарищи по несчастью. Из-за пропавшей бумаги мне грозит выговор, а три выговора – и прощай мой высокий сан. Сам понимаешь, закон есть закон, он для всех один. Конечно, меня тут подставили, но если я допускаю такие подставы регулярно, значит, я действительно профнепригоден и мне место в ссылке. Но пока меня с места не гонят, я должен понять как они людей обрабатывают. И ты мне можешь тут помочь.

– Но я хотел бы понять, кто ты собственно такой, что тебя так запросто к столику Первого Инки пригласили?

– Это мой племянник, – ответил Асеро, – он сын моей сестры..

– Но я так понял, ты один из людей Инти? Ты состоишь в службе безопасности?

– Конечно, состою. Я же с тобой работал, а ты всё в обморок падал не пойми от чего. Впрочем, понятно на самом деле. Ты ведь от страха есть ничего не мог, оголодал. Так что поешь, и не смотри на меня как на дикого зверя.

– Почему мне не вынесли приговор?

– Потому что ты не виноват, – ответил Асеро, – конечно, ты сглупил, да вот только и я тоже умудрился подписать что не следует. Пусть я не пил с ними, но всё равно они меня обвели вокруг пальца. Так что ешь, не бойся.

Несчастный инженер наконец-то решился притронуться к еде. Насытившись, он пришёл в более спокойное расположение духа. Горный Ветер добавил:

– Послушай, я вот много с белыми людьми общался, но всё-таки понять не могу, как они вас так обманули? Ведь вас же много раз предупреждали, что с чужеземцами надо держать ухо в остро. Я перед отпуском лично говорил Киноа, чтобы тот проинструктировал всех своих заместителей по отраслям на этот счёт, а они в свою очередь передали это своим подчинённым.

– Конечно, Рудный Штрек предупреждал нас... Но ведь нам любопытно было. Ведь если выпить с ними, они могут о своих землях рассказать... а вот без выпивки не согласны. Мне было трудно думать об англичанах как о врагах. А потом ещё этот обвал... Из-за этого многое вверх дном. Многие важные бумаги так сразу было и не найти. Обычно тут жёны помогают, но Рудный Штрек был вдовцом, а его ближайшие помощники... они вместе с ним тогда были... в общем, неразбериха. Если меня снимут, даже непонятно кого и как назначать...

– А кто в этой мутной воде стал бы рыбу ловить?

– Не знаю. Я как-то не думал об этом. Поначалу мы, конечно, вели себя осторожно..... только как-то нам вся эта настороженность нелепой показалась. Ведь это же не чудища какие-то оказались, а такие же люди как и мы. Они были с нами приветливы, обходительны... Никому ничем не угрожали. Наоборот, всячески показывали, что доверяют нам.

– А как это показывали?

– Ну... делились своими опасениями, например. Ведь не будешь же откровенничать с теми, кому не доверяешь.

И тут Аметист как-то стыдливо замялся.

– К жёнам вашим не приставали? – спросил Горный Ветер.

– Нет, как-то без этого.

– Но спаивали вас, я вижу, активно.

– Ну да, пойло своё под названием "Виски" предлагали. Нам тогда это заманчивым виделось, хотелось понять, какова Европа на вкус. Как оказалось – горька, а послевкусие и того горше. Я поклялся теперь, что если мне хоть жизнь после моего промаха оставят, то спиртного в рот больше не возьму. А самое горькое – я ведь Дэниэла почти что другом считал, а он нас – рабами, как оказалось.

– Послушай, Горный Ветер, – сказал Асеро, – я тут тоже уже перестаю понимать. Ведь для людей Инти это всё не должно быть секретом. Однако ты, похоже, слышишь об этом в первый раз. Они что, совсем мышей не ловят? Или до тебя отчёты не доходят?

– Скорее второе, но сейчас ещё рано делать выводы. Конечно, я буду разбираться.

Затем Асеро спросил Аметиста:

– А со многими Дэниэл так пил? И по какому признаку выбирал себе собутыльников?

– С простыми работягами он не очень. Больше предпочитал людей образованных, сам говорил, что с образованным человеком завсегда общаться приятнее.. Хотя много ли у нас таких, мы же не столичный университет! Но вот его подчинённые мосты с работягами наводили. А самое скверное, что они теперь про нас всё-всё знают. Мы не думали быть осторожными выбалтывали под это самое виски всё. Ну совсем всё. Как мы живём, как мыслим, чем недовольны... а потом нами овладел страх. Страх, что о наших мыслях узнают люди Инти, и тогда нам не несдобровать.

– А что, много поводов для недовольства? – спросил Асеро обеспокоенно.

– Да не то чтобы много.... Пайки у нас сытные, тут не пожалуешься, но ведь порой себя и побаловать хочется не только по праздникам. У англичан вроде, вкусное можно не только по праздникам есть, а когда купишь...

– Да только купить могут немногие, а часть населения с голоду подыхает, – вставил Асеро.

– Ну может быть, я не знаю... Кроме того, у нас ведь нередко и бывшие узники работают. Это ведь неизбежно. Отмотал срок, а куда дальше? Если родные отвернулись, а ничего кроме как махать киркой не умеешь? Ну опять же на рудники, только свободным человеком. Но власть инков такие, сам понимаешь, недолюбливают. Не все же могут самим себе признаться, что сами накосячили...

– То есть они нелояльных выискивали? – спросил Горный Ветер.

– Не знаю. Теперь мне кажется, что да. А тогда я Дэниэла другом считал...

– Слушай, сколько же они получается там были? – спросил Асеро, – Ведь они же постоянно пребывать только в крупных городах могут, а так только по временному разрешению...

– Которое можно продлевать до бесконечности, если нет никаких нареканий, – сказал Горный Ветер, – только вот странно, если их действительно не было. Или они не доходили куда должны были? Короче, разбираться надо.

– Скажи, а как вы с англичанами общались? – спросил Асеро, – я понимаю, что ты как человек образованный, по-испански можешь говорить, да и Дэниэл по-нашему говорит уже прилично, ну а остальные?

– Да так, жестами и прочим.. Хотя по-нашему хоть с пятого на десятое, но изъясниться могут. По-нашему ведь говорить несложно, это у них речь такая что язык сломаешь. Учат они нашу речь быстро и с охотой....

– Быстро и с охотой? – переспросил Горный Ветер, – ничего просто так они не делают, видно, решили нашу страну как следует ограбить... И помешать им в этом можно только одним способом – выставить их из страны.

– Так выставите их, чего же вы медлите?

– Увы, не могу. Такое решение могут утвердить только носящие льяуту. А собраться они не могут раньше чем через два месяца, слишком многие сейчас в разъездах....

Поморщившись, Асеро подумал, что Горный Ветер прав. Конечно, если бы Асеро счёл ситуацию срочной, что мог бы собрать носящих льяуту и не дожидаясь сбора урожая. Но если он сделает это сейчас, то только навредит делу. Пока Инти не выздоровел, Славный Поход не вернулся из инспекции приграничных укреплений, Золотой Слиток и Искристый Снег точно будут голосовать против, да и уехавший теперь на очередную инспекцию плотины Киноа тоже пока не распрощался с идеей, чтобы заинтересовать англичан своими инженерными идеями, а о Желтом Листе и говорить нечего. Нет, Асеро себе не враг, и не будет своими руками рыть себе яму. Обстановка ещё не созрела, хотя краткое изложение всей этой истории будет донесено до всех носящих льяуту, выводы пусть делают сами. Может, за те два месяца, которые остались до сбора урожая, что-то ещё случится, кто знает...

– Скажите, а Инти об этом разговоре не узнает? – вдруг спросил несчастный инженер.

– Обо всей этой ситуации узнают все носящие льяуту, – ответил Асеро, – иначе как я их смогу убедить выгнать англичан из страны?

– А Инти меня не будет пытать?

– Да кто тебе сказал такой бред? Зачем ему тебя пытать?

– Ну на всякий случай.

– Ты думаешь, что он может что-то выкинуть без моего ведома? – спросил Асеро.

– Не знаю.... Я очень боюсь его...

– А тебе чего его бояться? Суд же уже был.

– Был, но... помимо этого он мне разве ничего сделать не может?

– Успокойся, не может, – ответил Асеро, – да и зачем ему?

– Англичане много чего про него рассказывали, будто он может людей живьём изжарить. Прямо на сковородку посадит и жарит. И сынок его, забыл как зовут, может человека собакам живьём отдать на растерзание. Сам Дэниэл мне рассказывал, что знал один такой случай...

– И ты ему веришь после всего что он натворил?!

– Он негодяй конечно.... но ведь нельзя же такие вещи на пустом месте выдумать!

– А что, по-твоему, Дэниэла посвящали в тайны государственной безопасности? – спросил Горный Ветер.

– Не знаю. Но откуда-то он это знает. Не мог же совсем просто так сказануть.

– Знаем откуда, – сказал Первый Инка, – из трудов продажных писак, по чьим опусам европейцы имеют представление о нашей земле. Только вот прожившие у нас уже около года англичане не могут не знать, что всё это чушь. Но упорно её повторяют в надежде что вы поверите. А мы должны делать вид, что видим причину лишь в их невежестве, и не можем их наказать.

– А многим они такое рассказывали? – спросил Горный Ветер.

– Не знаю, может даже и всем. Меня точно собаки не съедят?

Горный Ветер вздохнул:

– Аметист, ну сам подумай. Если англичанин так боялся, что я его собакам скормлю, стал бы он мне хамить? И при том, разве когда тебя взяли, тебя били?

– Нет...

– А что-то другое плохое делали?

– Нет... разве что Ворон угрожал, что разоблачит меня, что я подписи подделал.

– Ворон дурень, – сказал Горный Ветер, – ему же должно быть ясно, что подделать подписи может только спец в таком деле. У нас таких наперечёт. Если только... англичане своего не завезли. Но не думаю. Им удобнее человек, знающий наш язык в совершенстве. Но меня тревожит, что они вас так запугали... Тогда понятно, почему никто ничего не сообщил – все боялись поджариться и быть съеденными собаками.

– Я и сейчас Инти боюсь.

– А теперь-то чего?

– Ну а вдруг он меня в злом умысле в отношении Первого Инки обвинит? – спросил тот испуганно, – Скажет, что покушался на тебя. Может, Инти такие для статистики нужны.

– Ну разве что я от твоих слов от смеха лопну, – ответил Первый Инка, давясь от смеха, – но не лопну, нутро у меня крепкое. Ну смешно же в самом деле тут сидеть и страшного Инти бояться. Честному человек его людей бояться не след, наоборот, они же ваш покой охраняют, а не злодейства какие против вас готовят. А вы ещё верите в какие-то глупости. Если бы вы доверяли им как своим братьям, многих бед удалось бы избежать.

– Легко так говорить, когда ты Первый Инка, – ответил инженер, – а вот когда ты хоть на ступеньку ниже, то как не бояться. Вот ты, Горный Ветер, боишься ведь что тебя разжалуют? Значит, ты боишься Инти?

Горный Ветер улыбнулся:

– Да отца я даже маленьким не боялся. Иные своих детей шлёпают, а он меня пальцем не тронул, и без этого к дисциплине приучил, в авторитете был потому что.

– Боги! – простонал только несчастный инженер, и хлопнул себя по лбу, – так это значит ты и есть сын Инти? Дураком всегда был, но теперь самому стыдно от того, что я тут нёс. Получается, что я оскорбил твоего отца!

– Прощаю тебе эту дурь, главное, теперь ты знаешь что это ложь. И что собаками мы никого не травим.

– Перед сыном самого Инти так опростоволоситься!

Первый Инка ответил:

– Ну запомнишь это приключение на всю жизнь, внуками и правнукам рассказывать будешь. Это сейчас тебе неловко, потом тоже смеяться надо всем будешь. А так как ещё тебя было убедить, что никакое страшное наказание тебе не грозит и бояться людей Инти нечего? Тебя даже в должности понижать не будем, какой смысл, если все были пьяной дружбой с англичанами повязаны, крайним ты почти случайно оказался.

– Ну не то чтобы случайно, – сказал Горный Ветер, – это было твоей должностью предопределено, но судя по всему, другие вели бы на твоём месте вели бы себя точно также.

– Извините, здесь есть отхожее место? – спросил вконец растерявшийся Аметист.

– Разумеется, вот ту дверь в том углу, – ответил Асеро, – Ты сам дойдёшь или тебя поддержать?

– Дойду-дойду, – пробормотал он и убежал в указанном направлении.

Асеро и Горный Ветер остались вдвоём. Горный Ветер вздохнул:

– Сколько ни говори доверительно, а всё равно мы для них что-то вроде полубогов. А я, так получается, вообще полудемон, – он улыбнулся грустной улыбкой, – англичанам поверили во многом потому, что в принципе ожидали от меня жестокости. Ну не может у них в голове уместиться, что вот я обычный человек с нормальными человеческими чувствами, и что в свободное время мне нравится отнюдь не людей пытать, а стихи писать или поэтически переводы делать, – помолчав, он добавил, – жаль, что из-за этих сволочей об отдыхе придётся забыть надолго, если не навсегда.

– Скажи, Горный Ветер, а вам разве всегда вот так не доверяли? Я бы ещё понял, если бы он боялся нас обоих. Но ведь это же глупость несусветная – бояться тебя или Инти больше чем меня.

– Глупость, – согласился Горный Ветер, – я помню, тоже как-то задал этот вопрос своему отцу. Он сказал, что в те времена, когда жестокость врагов у всех на виду, ни у кого не возникает вопроса, зачем нужно с ними бороться, иногда и при помощи не очень гуманных методов. В спокойные времена кажется, что покой сам по себе держится, а мы в лучшем случае лишь задаром пайки свои жрём.

– Наш предок Манко думал, что более образованные люди должны легче понимать такие вопросы. Видно, ошибся он... Что делать-то будем?

– А что ещё остаётся делать, кроме как выслать англичан из страны? А это можно будет сделать только со следующим кораблём... когда мой человек вернётся с книжками.

– А ограничить их свободу внутри страны? – впрочем, уже задавая этот вопрос, Асеро знал, что получит отрицательный ответ.

– Об этом тоже думал... увы. В тюрьму их не засадишь, или тут судебный скандал с их метрополией. Впрочем, если ещё как-то отличатся, или будет доказана связь со смертью Рудного Штрека, то придётся засадить. Пойми, Асеро, наша беда, она не столько в англичанах, сколько в том, как наши люди к ним относятся. К испанцам относились настороженно, помня всё, что те вытворяли. Что англичане ничуть не лучше, многие понимать не хотят. Но это ещё не самое страшное. Страшно другое – то, что проблемы и противоречия накопились. Большие проекты мы не можем взять, потому что образованных людей не хватает. Так что надо расширить образование, и одновременно запустить проекты. Но движущей силой тут могут быть только амаута, а они... слишком многие из них будут саботировать, потому что это подрыв их особого положения. Ведь не хочется же из полубогов в простые ремесленники опускаться. Приятно же быть умнее других – а если всех сделать умными, как тогда умом выделиться?

– Да, я и сам понимаю, что нужны изменения, но пока внутри страны англичане, они будут палки в колёса ставить. Поэтому пока они тут – нельзя. Что касается амаута, есть, конечно, и такие, но знаю, что есть и те, которые от души рады делиться знаниями с другими, но только и они не знают способа, как передать его тем, кто к знанию сам по себе не стремится. Или кто одержим дремучими предрассудками, часть из которых распространена среди образованной публики. Таких свободных от догматов людей как твой отец очень мало...

Асеро не договорил, потому что увидел возвращавшегося Аметиста.

– Вы меня ещё раз простите, но только я подумал, что с должности меня лучше снять. Чтобы руководить людьми, нужно быть достойным этого. А я этого не достоин, после того как сам себя опозорил своей жалкой трусостью.

– Твои подчинённые твоего позора не видели, по счастью, – сказал Горный Ветер, – впрочем, это вы там у себя решать будете. Но мне было бы лучше, если бы ты остался. Ты, я знаю, в следующий раз в случае проблем к нам сам обратишься, а другие ещё вопрос.

Асеро добивал:

– Ладно, тебе сейчас отдохнуть и отоспаться надо. Я сейчас отдам распоряжении, чтобы тебя на моей карете в гостиницу отвезли.

– В гостиницу? А может лучше не надо? Там же англичане...

– Не бойся, их в отдельное место переселили, – сказал Горный Ветер, – думаешь, ты первый, кого их присутствие смущает? Да и сами они комнаты с замкАми потребовали. Типа, неуютно без них.

После того как выпроводили Аметиста (кажется, тот до конца не поверил, что прощён), Асеро и Горный Ветер остались наедине.

Горный Ветер сказал:

– А ещё я хочу поговорить с тобой о ситуации в Тумбесе. Там давно назревает гнойник. И это гнойник надо как-то аккуратно убрать. Как это сделать – сказать сложно. Но знаю тут только одно – никак не обойтись без давления на амаута. А стоит на них надавить – вони не оберёшься.

– И зачем было пускать туда англичан? История с книгой Шпината – это ведь не пустяк.

– Да, не пустяк. Согласен. Но сам подумай – разве это они её набирали и тайно печатали в типографиях? Да если к простому печатнику с таким подойти, он должен отказаться и доносить побежать, верно?

– Верно...

– Значит, уже были печатники, готовые на такое. Может, им и приплатили, но дело не в этом. Далее, сам Шпинат. Ведь за ним мои люди следили довольно плотно. И за англичанами тоже. Если на шахтах имело место разгильдяйство со стороны моих людей, то тут такого быть не могло. Ворон и Цветущий Кактус кто угодно, но не разгильдяи. Правда, может быть, что Цветущий Кактус им примелькался... Тут смена нужна...

– Горный Ветер, ты кажется упоминал о предателях... их всех вычистили? И что с ними стало?

– Отправили на рудники. По хорошему тут смертная казнь нужна, но всё-таки смягчили, учитывая прошлые заслуги. Так и не знаю, что их сподвигло. Клялись, что не виноваты, но доказательства добытые Цветущим Кактусом неоспоримы. Итак, возвращаясь к Шпинату. Как бы там ни было, рукопись, скорее всего, попала в тайную печать с его согласия. Так как с англичанами он лично не встречался, то скорее всего, он передал рукопись не напрямую через надёжного посыльного, а то и через цепочку из двух-трёх посыльных. Есть некоторые подозрения насчёт того, кто это мог быть, но это не точно... Но в любом случае это местные. Так что тут довольно опасный гнойник.

– И что можно с этим гнойником сделать?

– Удалить, разумеется. Но вот как? Есть два способа – первый тонкий, второй грубый. Тонкий – это найти центр этого гнойника и аккуратно его удалить. Но его центр за пределами Тавантисуйю...

– Магнат из эмигрантов?

– Да. Без его средств это было бы невозможно. Но если я не сумею его вычислить, то придётся прибегать к грубому, высылая всех неблагонадёжных. А при этом неизбежны обиды невинных, или, скажем так, не сильно виноватых. Вот например если человек только "Лекаря" прочёл, похвалил, и передал читать другому? Такой человек виноват, конечно, но не настолько, чтобы ему совсем уж жизнь ломать. Так что к грубому способу придётся прибегать только в самом крайнем случае. А именно сейчас на это идти никак нельзя тем более.

– Да, действительно лучше без этого. Но почему это особенно опасно именно сейчас?

– Потому что параллельно меня тревожат дела у каньяри. Кое-где на тему прививок ходят панические слухи. Там тоже есть риск волнений. А иметь дело с двумя гнойниками сразу... Вот почему я и не хотел пускать англичан до окончания прививок. Знал, что обострятся все старые противоречия.

– Я понял тебя, Горный Ветер.

– Самое страшное, если в Чиморе будет как у каньяри, когда человека могли убить только за то, что он не каньяри.

– Ты думаешь... в Чиморе и до такого может дойти?

– Кто знает. Игры с национальной гордостью и растравливанием былых обид всегда ведут к одному и тому же. А на каньяри надо будет обратить самое пристальное внимание, хотя англичан я к ним не пускал.

Горный Ветер не особенно надеялся, что лекаря могут помочь Инти. Яд из него уже должен был выйти, но тайная печаль убивала его. Из некоторых слов своего отца Горный Ветер понимал – камнем, лежащим на его сердце было то, что тот не смог вовремя убрать Ловкого Змея, и до сих пор это ему не удалось, несмотря на все старания. Инти в глубине души боялся, что его враг по-прежнему будет убивать его близких, вот почему даже удачные роды Лани (та разродилась девочкой), казались Инти предвестием дальнейших несчастий. Как будто все они уже не жильцы на этом свете!

Ну что же, клин клином вышибают. Значит, надо приободрить отца при помощи мистики. У Горного Ветра была идея послать к нему гадалку, и пусть предскажет ему поверженного врага, женщину, с которой он счастливо встретит старость... Одна беда – незнакомка к отцу не дойдёт ни под каким предлогом. Точнее, можно, конечно, подговорить охрану её пропустить, но потом Инти всполошится, начнётся следствие... и всё рискует вскрыться! Нет, таким путём действовать нельзя. А знакомых гадалок не было. Была одна старуха, которая жила недалеко от их замка, но она уже лет десять как померла. Так что план казался невыполнимым...

Но однажды Горный Ветер зашёл как-то к сестре в театр и... нос к носу столкнулся с покойной гадалкой. Впрочем, недоразумение довольно быстро разрешилось – оказалось, в театре работала младшая сестра той гадалки. И старая актриса согласилась помочь...

Инти дремал в кресле в саду. Уже пару дней он не принимался за учебник, который собирался написать. Как-то сильно воспоминания растравливали душу, надо успокоиться. С того дня, как Асеро с семейством отъехал, в саду стало малолюдно, скучно и пусто. Вдруг Инти услышал сквозь дрёму чьи-то шаги. Встрепенувшись, он обомлел от изумления. По саду шла умершая десять лет старуха-гадалка. Она вошла и встала перед ним. Выглядела она почти как живая, так что Инти, как ни странно, даже не испугался.

– Что, Летучая Мышь, намекаешь, что мне уже скоро к вам переселяться?

– Отнюдь. Ты проживёшь ещё долгие годы.

– Если так, как сейчас, то лучше не надо. Так и передай богам.

– Инти, скоро придёт исцеление. Я вижу твоё будущее. Вижу труп твоего врага у твоих ног, вижу женщину, которую ты встретишь, и с которой будешь жить долго и счастливо. Всё это ещё будет, Инти.

Инти привстал, желая коснуться неведомой гостьи, но та сказала испуганно:

– Мёртвых нельзя трогать, прощай!

И убежала за куст. Вскоре по дорожке к Инти прошёл охранник со стаканом сока:

– Вот, – сказал он, – подкрепись.

– Слушай, ты Летучую Мышь только что не видел?

– Не видел. Они же вроде днём не летают.

– Да я не в этом смысле. Недалеко старуха-гадалка с таким именем жила...

– Помню такую. Только она уж лет десять как умерла.

– Знаю, что умерла. Но она сейчас передо мной явилась и пророчила.

– Не, не видел, – сказал охранник, который до этого сам же лично помог старой актрисе скрыться, – но раз явилась с того света, значит, надо так наверное.

Сложно сказать, что больше помогло – лекарство или спектакль с гадалкой, но вскоре Инти почувствовал себя вполне здоровым и даже помолодевшим. Теперь он мог себе позволить даже поездку в столицу, которую вознамерился совершить по привычке инкогнито. Перед этой поездкой он ещё раз поговорил с лекарем:

– Итак, снадобье мне надо принимать ещё десять дней, постепенно уменьшая дозу?

– Да.

– Оно чудодейственно. Скажи, а что нужно, чтобы его могли давать все лекари?

– Чтобы хотя бы десять человек при помощи него вылечились, и я мог бы отчёты в Куско предоставить. Только проблема, среди крестьян, по счастью, страдающих сердцем мало...

– Да, у крестьян жизнь размеренная, среди моих людей таких больше. Так что могу тебе помочь, временно поселив у себя в замке кого-нибудь из ветеранов спецслужб с больным сердцем... И ему польза, и тебе.

– Буду благодарен.

Пятая часть

– Удастся ли уничтожить змеиное логово?

Горный Ветер сидел склонившись над бумагами в своём кабинете, точнее, в кабинете своего отца, который он за последние месяцы привык считать своим. Дел было как всегда – умеренно много, и Горный Ветер уже даже почти смирился с мыслью, что теперь он так и будет за всё отвечать, ведь отец вряд ли оправится.

Вдруг дверь заскрипела и на пороге появился воин в шлеме. Горный Ветер, привстав, крикнул:

– Сегодня я не принимаю – занят! И вообще как ты смеешь заходить в мой кабинет без предупреждения?

– Смею потому что он – мой! – ответил Инти, снимая шлем.

– Отец... – только и выдохнул Горный Ветер.

– Как всегда я неожиданно с проверкой. Но я не думаю, что у моего сына есть что скрывать.

– Отец, твоё здоровье... – Горный Ветер понимал, как важно для отца правило "не хами незнакомцу", и понимал, что едва ли отец сочтёт его загруженность и головную боль оправданием. Однако Инти решил не поднимать этой темы, не хотелось омрачать встречу с сыном ссорой, тем более что он понимал, как тому нелегко.

– Уже позволяет. С тех пор, как ко мне явился призрак нашей прорицательницы и пообещал кое-что, мне уже не приходилось хвататься за сердце.

– Призрак прорицательницы?

– Ну да. Только я пока не буду говорить, что он мне сказал, для начала обсудим дела.

– Хорошо, отец. Давай я схожу за едой и напитками, и обсудим отчёты.

Признаться честно, Горный Ветер не столько хотел есть, сколько чувствовал растерянность. С одной стороны, он был рад, что отец выздоровел, с другой... слишком много он скрывал от отца последние месяцы, вдруг разом всплывшая информация опять уложит того в постель. Ну да деваться некуда, всё равно всё придётся выкладывать, только смягчая выражения.

– Отчёты отчётами, но как ты сам вкратце можешь обрисовать обстановку. Своими словами.

– Если своими словами, то англичан трудно терпеть, но и выгнать невозможно. Они потребуют с нас тогда неустойку. Которую мы не сможем оплатить. А если откажемся платить, может, будет война, а может и нет. А наши войны боятся. Да иллюзии некоторые питают...

– Ты о ком, о Золотом Слитке?

– Не, тот, похоже, уже и рад бы свернуть торговлю, до того его достала бестолковая возня. Особенно если бы он точно знал, что дело ограничится торговой блокадой, а войны не будет. Вот Киноа питает иллюзии, а не считаться с ним нельзя... Есть у него один пунктик, в который он упёрся. Вот у нас во всех книжках пишут, что белые люди готовы за прибыль душу продать. Вот и пытается им Киноа доказать, что плотина – это очень прибыльно. А что? Построил владелец земель плотину, сразу урожаи выше в два-три раза... Да только вот в чём загвоздка – плотина требует крупных однократных вложений.

– То есть больших долгов?

– Ну да, для большинства это означает влезание в долги. Впрочем, они по-любому избегают таких крупных вложений, даже если о долгах речи нет. Тот же самый Колумб недаром десятилетия обивал пороги влиятельных особ, доказывая прибыльность своего проекта, пока не добился своего на нашу голову. А мог бы и вообще за всю жизнь не добиться. Ведь и Испанские Короли могли счесть проект нерентабельным. И плотины для англичан также нерентабельны. А Киноа не понимает.

– Ну с ним всё ясно. А что думает на этот счёт Знаток Законов?

– У него тоже иллюзии. Что можно так подписать договора, чтобы англичане их соблюдали. Похоже, он вообще не понимает до конца, что такое собственность!

– В смысле не понимает? Поясни подробнее.

– Англичане не мытьём, так катаньем хотя приобрести в нашей стране собственность. Насчёт земель они ещё понимают, что мы не продадим, потому пока не заикаются, но вот на рудники или ткацкие мануфактуры они облизываются. Ну Асеро тут стоит как кремень – не отдам своих собратьев в рабство и всё. Понимает, что любой работник от хозяина зависит почти как раб. Пусть его хозяин формально продать не может, но под угрозой увольнения он может превратить жизнь работника в сплошной кошмар. Может заставить работать от зари до зари и в таком помещении, крыша которого грозится на голову рухнуть, может даже жён и дочерей работников к сожительству принудить, и всё под угрозой увольнения! Если другую ткацкую мануфактуру найти сложно, то работник терпит, потому что семью надо кормить. Я уж наслышан о том, как всё это в Европе устроено! Ну а у нас вообще часто ткацкие фабрики и рудники как раз построены так, что создают собой город. Есть один городок, а в нём одна мануфактура или один рудник. Значит, чтобы поменять работу, то ткачу или шахтёру надо будет переехать в другой город. С семьёй. Далеко не всякий решится на такое.

– Верно. И что наш Белоснежный?

– Он думает, что можно отдать какой-то рудник или ткацкую мануфактуру в долгосрочное пользование господам англичанам с условием, чтобы они наши законы соблюдали и работников не обижали. Он просто не понимает, что это в корне противоречит самой идее собственности и извлечению как можно большей прибыли! Что именно выжимание из работников по максимуму и есть для англичан улучшение производства! И не понимает, что цена этого улучшения – это непременно убитые и искалеченные. Англичане ведь болтают, что у них якобы и технологии лучше, насосы якобы круче... Да я тут в старых книгах нашёл историю, как один англичанин ещё во времена Манко нашему насосу поразился и потом описал его подробно и взял с собой образец. Всё-таки у нас с гидравликой по определению лучше, наше государство на этом основано.

– Да, Осёл и есть Осёл, что с него взять.

– Беда в том, что Киноа и Искристый Снег по сути очень хорошие люди. Единственное, что их может разубедить – это если я докажу участие англичан в каком-нибудь бесспорном злодействе. Вот тут обвал на шахте случился, Рудного Штрека с помощником убило, если бы мне удалось доказать, что англичане к этому причастны, то я бы их переубедил, но пока не получается, то увы...

– Ну с ними всё ясно. С такими хорошими-неверящими нам приходится труднее всего. А остальные?

– Ну Верховный Амаута надеется на книжный обмен. Ну а Небесный Свод.... Мне кажется, что ему свой век просто без войны дожить хочется. Он ведь Великую Войну помнит ещё хорошо, не хочет повторения... Славный Поход тоже войны не хочет. Навоевался уже в молодости... Я понял одно, отец – пока есть иллюзия, что при помощи торговли с англичанами удаётся избежать войны, мы их вытурить не сможем. Так что тут одно из двух – или удастся добыть доказательства, что они на нас нападать точно не собираются, или что они всё равно нападут. Тогда их выслать удастся.

– Вырисовывается весьма неприятная перспектива.

– Утешает одно, если англичане и планируют что-то, то не на завтра. Нынешняя ситуация, по моим оценкам, продлится никак не меньше пары лет. Если конечно, мне не удастся сделать то, о чём я говорил.

– Значит, пара лет... Допустим. Но это если только сами своими силами внутри страны ничего не готовят. Как насчёт этого? Конечно, их мало, но совсем бы я такого не исключал.

– Разумеется, отец. Но это возможно только если они найдут себе союзников у нас в стране. Разумеется, наши люди следят за этим. Однако по Куско и Кито никаких тревожных сигналов нет, только бытовые конфликты уровня пьяный англичанин пытался приставать к женщине или кого-то несдержанно оскорбил. Некоторые, правда, видят провокацию в случае, когда один из них вздумал помочиться на уаку – но я думаю, что тут просто пьяная выходка, а не провокация.