Текст книги "ДНК бога (СИ)"

====== Шутки кончились ======

Комментарий к Шутки кончились Выкладываю эту главу раньше, чем заканчивается “Живущий в бездне”, потому что вы явно заскучали от всей этой потусторонней чепухи, а данный текст у меня уже более месяца висит. Данная часть – итоговая, где приводится результат всего, что случилось после “Не оставляйте бога одного без присмотра”. Оставшиеся кусочки “Живущего в бездне” будут добавляться ПЕРЕД этой главой, так что если увидите обновление данного фанфика, то ищите проду чуть выше

На правах саморекламы: https://vk.com/stranichka_bryks

Сознание возвращалось рваными скачками, в такт подобного барабану сердцебиению, но из-за головной боли сразу же уплывало обратно. Лишь с четвертой попытки удалось открыть глаза и невидяще уставиться в потолок.

Вязкое дурманящее болото все никак не желало выпускать тонущие в нем мысли. В голове стояла звенящая тишина, пока Девид довольно долго пытался осознать как здесь оказался, почему темно и почему вокруг него такой разгром. А еще почему он лежит, придавленный чем-то тяжелым?

Вкусно пахнет, кстати...

Зверь, решив не рыпаться до каких-либо прояснений, ткнулся носом во что-то мягкое и пушистое, наслаждаясь приятным запахом, навевающим какие-то воспоминания. Туман в мозгах потихоньку рассеивался, но память возвращаться не спешила, как и осознание происходящего.

Для начала надо разобраться, где он находится. То что не у себя дома, было ясно с первого взгляда. Не смотря на темноту, на зрение ночной хищник не жаловался... Так, погодите-ка... А ведь жаловался! В последние годы мелкие строчки в рапортах расплывались перед его взором, отчего полицейскому приходилось таскать с собой очки, не замечая, как потихоньку начинал носить их, практически не снимая, а стекла с каждым годом становились все толще и толще... Но сейчас все как-то слишком уж четко! И глядя на собственную лапу, поднесенную к глазам, Волкас чувствовал ещё какое-то странное чувство легкости. Будто все недуги, долгое время терзавшие его бренную тушку, отступили, отчего казалось, словно он снова молод и полон сил. Еще бы голова так не раскалывалась и не подташнивало, было бы вообще супер...

Наморду все признаки сотрясения. Только когда он умудрился так огрести и, самое главное, от кого?!

Внезапно кто-то слабо пошевелился у него на груди.

Девида словно током шарахнуло, когда до него дошло, что он вот уже как минуту беззастенчиво уткнулся в чужую макушку, позволяя на себе развалиться всяким... всяким...

А кто это? Или... Что?

Хм... Длинная шерсть на удивительно круглой голове с плоской мордой, спрятавшейся в его шерсти... Тихое дыхание волнительно овевало чувствительную шею, отчего по телу прошла теплая волна, сконцентрировавшись внизу живота.

Что-то больно много отдыхающий себе позволяет!

Лапа осторожно коснулась затылка, с удивлением отмечая, что не может найти уши на их привычном месте. Пальцы медленно дошли до шеи и в смятении остановились, когда встретили гладкую кожу.

В сердце начал потихоньку закрадываться ужас осознания происходящего.

Лежит невесть где, и все вокруг сильно пропахло кровью. А на нем самом преспокойненько развалилось странное существо!

Похоже на начало фильма с маньяком в главной роли...

Тело на нем тут же напряглось, почувствовав страх, и плотнее стиснуло, ткнувшись носом в бешено бьющуюся жилку.

Понятно без слов – дернется и ему каюк! С такого положения вырвать клыками глотку – ничего не стоит!

Но вот запах...

Почему-то только он и удерживал волка от того, чтобы не окунуться в подступившую панику. Было в нем что-то смутно знакомое. Родное. Навевающее воспоминание, словно аромат свежеиспеченного пирога из далекого детства, отчего губы невольно расползаются в улыбке.

– Кира... – выдохнул Девид, мягко обнимая неподвижное тело двумя лапами и чувствуя, что страх отступает вместе с вернувшейся памятью.

Она расслабилась, ослабляя захват. Неуловимо прогнулась под успокаивающими поглаживаниями по спине, отчего колотящая её слабая дрожь (лучше ему не знать, чем она вызвана и чего он чудом избежал) начала отступать. Она ничего не говорила, не показывала свое лицо или еще как-то реагировала на неожиданную ласку с его стороны. Создавалось впечатление, что она уже уснула.

Хищник снова зарылся носом в любимые волосы, усиливая объятия. И когда только они снова успели оказаться в одной постели? Впрочем, он не против. Хуман пусть странная, пугающая, чуток неуравновешенная, но с ней на удивление уютно лежать просто так, не думая ни о чем.

Только... Почему кровать такая жесткая? И низкая... Они на полу? А этот запах крови ему почудился или...

В голове будто повернули рубильник, когда кусочки воспоминаний сложились воедино. Волкас внутренне заледенел, увидев на своих пальцах еще теплую кровь того, кого искренне боялся потерять.

Точно!

Он вспомнил, что следуя за хуманом до отведенной ей комнаты, заметил ухудшение в её самочувствии, хоть она и пыталась это скрыть от остальных. Неизвестно поверили ей доги или нет, но псы решили не нервировать божество больше прежнего своей навязчивостью и ушли восвояси. Краем уха волк успел услышать от них что-то про врача, которого те собираются прислать к ней чуть позже.

Борзой же какое-то время топтался на месте, не зная, как выполнять свои обязанности и постоянно охранять свою новую хозяйку, если она открыто послала всех лесом и не желает никого видеть. Они все правильно поняли ее гневную тираду, пусть и сказанную на человеческих языках. Но Джефф силком утащил что-то вякнувшего в знак протеста телохранителя, а Ральф оперативно увел не менее рьяно сопротивляющегося полицейского, мотивируя это тем, что Кира заслужила отдых в тишине и покое.

В принципе, Девид был согласен, что уставший человек вряд ли захочет тратить свои и без того расшатанные нервы на выпроваживание поздних гостей, чтобы завалиться спать. Ее видок как-то не внушал опасений, что она предпримет очередную попытку побега и отправится на поиски приключений на ночь глядя. Тупо не доползет до ограды, отрубившись где-нибудь по дороге, хотя, кто знает, где предел ее упрямству? Но нехорошее предчувствие, зудящее глубоко в мозгу и упрямо твердящее, что Вераса не стоит оставлять одну и на минуту, заставило Девида тайком покинуть свою комнату и подойти к нужной двери. Он знал, что Кёниги мониторят Войну двадцать четыре часа в сутки, больше не смея упускать ее из виду, и если с ней действительно что-то случится, то об этом мгновенно станет известно. Но все же Девиду самолично хотелось убедиться, что с ней все порядке. И что алые капли на пороге, в тот момент, когда она захлопывала дверь перед ними, ему только почудились...

– Кира! – в одно мгновение извернувшись и поменявшись с ней местами, серый зверь схватил подругу за плечи и встряхнул, надеясь, что та придет в себя: – Кира, очнись! Что случилось?!

Да она вся в крови! Взгляд бессмысленный, на внешние раздражители не реагирует, дыхание и пульс слабые. Иными словами – все очень плохо.

Рывком Девид разодрал на ней одежду когтями, ожидая увидеть страшные раны, требующие немедленной перевязки прежде, чем девушка скончается от потери крови...

ИХ НЕТ??!

Недоверчиво провел лапами по гладкой коже, отчетливо видя обильные темные пятна гемоглобина, но под ними, к его несказанному изумлению, оказались лишь давно затянувшиеся шрамы. Отказываясь верить, он приподнял ее немного, положив безвольно качнувшуюся голову себе на плечо, чтобы проверить спину, но та тоже оказалась в порядке. Чувствительные подушечки обнаружили множество шрамов и ни одной открытой раны, где бы он не проверял!

Вот только кровь свежая!

И принадлежит именно ей!

– Держись! Я позову на помощь!

Он хотел было аккуратно положить ее обратно и выбежать наружу, но внезапно удержавшие его на месте до того безвольные руки не позволили подняться.

Волк с удивлением и непониманием заглянул в черные глаза. Полностью осмысленные, немного сузившиеся, в них застыло немое предупреждение и угроза.

– Но как же... – начал было он, но пальцы сильнее впились ему в бок, причиняя слабую боль. – Р-р-р-р-р... Ладно! Сейчас... Я сейчас что-нибудь придумаю...

Верас снова расслабилась и прикрыла глаза, убедившись, что зверь правильно её понял и не побежит прямо сейчас за подмогой.

Как бы ему этого не хотелось, но он унял свой страх за ее жизнь и решил ей довериться, зная, что у хумана должны быть какие-то свои мотивы, чтобы так поступить. Но вот ответы из нее, когда очухается, он потом вытрясет – это уж точно! На этот раз ей не удаться отвертеться, гадине языкастой!

О чем и заявил ей прямо в лицо, пока, надрываясь, затаскивал Киру в ванную, стараясь не разразиться ругательствами.

Вода стала ярко красной от крови, словно в неё бросили баночку акварели.

Девушка прикрыла глаза, отвернувшись к стене и никак не демонстрируя свое присутствие в этой вселенной, будто вообще впала в кому. Процесс ускоренной регенерации не требовал значительной сосредоточенности, но общая усталость и продолжительный стресс сделали свое дело, окончательно сморив суровую деву. Сейчас ей казалось, что не способна пошевелить даже пальцем из-за огромной слабости, и потому ей ну абсолютно никак не хотелось давать хоть какие-то показания в свою защиту развесившему уши полицейскому.

Девид и не давил на нее, терпеливо дожидаясь, когда она первой пойдет на контакт. Он молча смывал с нее кровь потемневшей губкой и все больше недоумевал, внимательно изучая некогда страшные раны вблизи.

В голове у него царил полный хаос, щедро сдобренный немой истерикой, но внешне полицейский держал морду кирпичом. Только и делал, что макал губку в алую воду, неторопливо проводил ею по опущенным плечам, пышной груди, рельефному животу и стройным ногам, делая стекающую жидкость еще темнее, после чего повторял процесс по кругу. Он не заметил, как до того умиротворенная девушка внезапно широко распахнула глаза, повернула голову и посмотрела на него со смесью страха, растерянности, недоумения, угрозы и ярости, сраженная внезапной догадкой (кажется, у кого-то тоже кусочки пазла в голове сложились). А если бы заметил, то наверняка бы испугался, увидев в глубине зрачков недобро загоревшийся красный огонек. Волк был полностью погружен в собственные размышления, которые звучали примерно:

– “И когда только успела?!! Ведь глаз с нее не спускали, а она за пятнадцать минут успела разворотить всю комнату и чуть не помереть при этом! Вот только такие раны она сама себе нанести не могла никоим образом даже случайно. Я в убойном отделе много чего повидать успел, и могу с уверенностью заявить, что все известные мне крупные хищники не способны на подобное. По шрамам видно, что раны были глубокие, значит нанесены с огромной силой. А еще на удивление ровные, что указывает на режущую кромку, и при этом с хирургической точностью, чтобы не убить, но ослабить. Похоже на нож... Кто, помимо этой кучерявой, предпочитает нападать с ножом? Да и кто вообще способен ее ранить, с ее-то боевым опытом? Или все же не холодное оружие, а когти? Больно уж на царапины похожи эти полосы. Очень большие царапины. Мои когти на большом пальце и мизинце едва дотягивают до двух соседних шрамов. Это ж во сколько раз больше должна быть лапа?! С кем она сражалась, когда я зашел? Я никого не видел, но Кира явно намеревалась на кого-то броситься в тот момент. Елки, не помню кто именно меня шарахнул тогда, но судя по всему, хуман тогда подбежала ко мне чтобы заслонить или оттолкнуть... Не, серьезно не помню... Стоп! У нее морда окровавлена?! Она кого-то укусила?! Я, конечно, знал, что хуманы хищники и Кира из того времени, когда охота была обычным делом, но кого, во имя праматери, она тут загрызть могла?! Ее горлодером подстрелили что ли, что она кого-то зубами... Стоп-стоп-стоп! А вдруг и вправду, горлодер?! Мало ли у нее врагов здесь завелось, ведь другие чистокровки догов явно не жалуют и на многое пойдут, чтобы Кёнигов подставить. Да не, тогда она была бы бешеной, а тут лежит себе спокойно. Даже слишком уж вялая после этой отравы, так что нет... Но откуда мне знать, как она на этот яд реагирует? А если он ей смертелен?! Так, спокойно, сейчас я тихо уйду, пока она не видит, и позову врача. Достала со своими тараканами! Но почему тогда она меня никуда не пускала, когда я порывался это сделать? Не значит ли это, что она так предупредила меня о том, что помимо борзого здесь есть еще предатели? Может быть даже сам врач?... Р-р-р-р-р, я так точно себе мозги сломаю! Думай, голова, думай! Кто мог сейчас напасть на Вераса? Ладно, допустим, что это реально был невесть откуда взявшийся с собачьей столице крупный хищник вроде льва или медведя. Допустим, что в своем нынешнем состоянии Кира не способна за себя постоять должным образом. Все было бы вполне логично, вот только откуда на ней следы зубов, характерные больше крокодилам, чем... Ой... Ой... А вдруг действительно снова наги объявились? Кто их знает, в Зверополис проползли, может и сюда просочились? Силы ящера явно хватит, чтобы так сильно хумана потрепать за короткий промежуток времени, вот только он совсем не маленький и заметить его не сложно, так что вряд ли бы тот смог проползти мимо патрулей. К тому же, я не чувствовал ВООБЩЕ никакого постороннего запаха, словно кроме Киры и не было никого! Но ведь там была не только ее кровь! Она же кого-то покусала! Не знаю... Не понимаю... Может, я поступил неправильно, не бросившись сразу же на поиски нарушителя? Пф-ф, и бросить Киру при этом? К тому же, не известно сколько я пробыл без сознания. За это время нас обоих могли легко добить, никто бы не узнал даже... Странно... Внутри царил такой разгром, но я стоял возле самой двери и не слышал ни единого шороха! К чему такая хорошая звукоизоляция? Или... Нападение было подстроено? Поэтому здесь до сих пор нет никого из охраны? Ох, плохо дело! Не зря Кира меня заставила остаться, здесь явно что-то нечисто! Я с перепугу сразу не сообразил в чем дело и наверняка попал бы в ловушку, а она все знала изначально. Во что ты снова вляпалась, подруга? Что мне делать? Ты сейчас слаба и лишена средств связи, так что вряд ли способна на серьезные действия. И кожа у тебя слишком уж нежная для той, кто вечно лезет в самое пекло. Не знал, что у тебя НАСТОЛЬКО быстрая регенерация! Прежние раны у тебя не так быстро заживали, всего за пару дней (невероятная скорость, нам бы такую вместе с твоим хваленным иммунитетом и выносливостью), а сейчас вообще затянулись за считанные минуты! Это контролируется? Почему же раньше не использовала, когда только явилась в этот мир или когда анаконда едва лапу тебе не оттяпала? Это настолько выматывает, что используешь эту способность только в крайнем случае? Надо будет спросить при случае. А то я сильно удивился, когда после события в хранилище вас с Ником транспортировали назад в резервацию Ральфа и я увидел, как не сходящий несколько дней шрам от укуса нага на предплечье рассосался без следа буквально на глазах! Может, твое ускоренное восстановление работает во сне? Поэтому ты сейчас такая вялая? Спишь не так часто, так что не удивительно, что я не замечал прежде... Ладошки такие тонкие, как и запястья, а пальчики так вообще прелес... ТЬ!!! А чудные черные глаза как-то совсем уж не преисполнены благодарностью!”

– Что... – изумленно выдохнул волк от резкой смены обстановки. – Что ты делаешь?!

По необъяснимым причинам мирно дремавшая в теплой ванне девушка вдруг ни с того ни с сего набросилась на него и опрокинула наземь. Девид даже пикнуть не успел, как лапы оказались прижаты по обе стороны головы, а бедра оседлали, не позволяя рыпаться. Его глаза пораженно округлились, когда он столкнулся нос к носу с низко склонившейся и недобро взиравшей на него исподлобья Верасом.

Зверь шумно сглотнул, заливаясь краской смущения, видной даже сквозь шерсть, отчего кажется, будто он стал значительно темнее.

Конечно же! Не каждый день на него полностью обнаженные самочки запрыгивают! А он, к тому же, считал хуманшу довольно симпатичной, когда достаточно к ней привык. Пусть мордочка нетипичная для анималийцев, шерсть лишь на голове и нет хвоста, но все-таки невозможно не признать, что существо она изящное, гибкое, будто кошка, и по своему утонченное. А также не обделенная хорошей спортивной фигуркой, которая смотрится особенно аппетитно, когда вдоль гладких линий тела стекают капельки воды.

Вот только все это прошмыгнуло в его мыслях транзитом, потому что вместо того, чтобы наслаждаться с такого ракурса открывающейся соблазнительной картиной, он не мог отвести взгляда от двух больших черных глаз, приближавшихся все ближе и ближе, пока они не соприкоснулись лбами.

Волкас вдруг почувствовал себя таким маленьким и ничтожным, как букашка, под этими пронзительными предельно серьезными глазами, что были чернее самой черной ночи. В них, вопреки всему, как бы они сейчас не двусмысленно смотрелись со стороны, не было ни капли похоти, страсти и даже привычной теплоты и озорства, обосновавшиеся там почти все время, когда она его видит.

Только ледяная решимость. И смерть.

Его смерть.

Ему стало по-настоящему страшно.

– Эм-м, Кир-р-р... – сказал он дрогнувшим голосом, отворачивая немного морду в сторону, но не взгляд, и намекающе завозился под ней: – Я конечно все понимаю, вот только у нас не настолько близкий уровень отношений, чтобы переходить... э-э-э... в горизонтальное положение...

Она не сдвинулась ни на йоту, только еще сильнее нахмурилась и сжала его лапы до синяков.

– Слезь с меня! – требовательным тоном сказал коп, едва не сорвавшись на жалобный скулеж.

Его интуиция вопила об опасности, разум подвывал от запредельного ужаса, а душа молила духов предков и всех когда либо существовавших на земле богов, чтобы те забрали его из цепкой хватки чудовища с внешностью невинной овечки.

“Убьет! Убьет! Она меня убьет!” – билась в голове одна единственная паническая мысль.

Отвела взгляд.

Стало немного легче.

Верас так и не отыскала ни в разуме ни в душе застывшего под ней существа ничего, что могло бы дать подсказку. Зато нашла кое-какие другие интересные параметры, и они были во сто крат хуже ее первоначальных предположений.

Девид вздрогнул и попытался раскрыть глаза еще шире (на этот раз от изумления и недоумения), когда хуман немного повернула голову и коснулась кончиком носа основания испуганно прижатого к голове уха. Волкас не издавал ни звука, боясь не то, что пошевелиться, даже вздохнуть нормально. Он зажмурился и под оглушающий барабанный бой собственного разогнавшегося до сумасшедших скоростей сердца прислушивался ко всему происходящему с его телом. Ровное тихое дыхание, несколько секунд тревожившее его слух, стало медленно опускаться ниже, тревожа шерстинки вначале на скуле, после на щеке, на челюсти, защекотало по всей длине чувствительную шею и ненадолго притормозило на ямке между ключиц. Покосилась на зажившую царапину на мохнатом плече, оставленную ее же выстрелом.

В инстинкты всех живых существ заложено на подсознательном уровне защищать свои самые уязвимые места и не давать до них добраться противнику. Ведь пропущенный удар в любую из этих точек гарантированно означает неминуемый проигрыш. Волки тоже не были исключением из правил и тоже трепетно относились к безопасности таких мест, как шея и живот. Может быть даже более трепетно, чем другие виды, почти как кошки, когтями и зубами ставящими на место любого, кто решит “почесать им пузико”, и на инстинктивном уровне отталкивали любого, кто посмеет переступить черту дозволенного.

Но сейчас Девид чувствовал себя таким беспомощным и неприлично открытым, не способным дать отпор, что хоть плачь.

Чужое дыхание не остановилось на одних только ключицах и плавно перешло на вздымающуюся-опускающуюся в бешеном ритме грудь, смещаясь то на левую половину тела, то на правую, изредка случайно касаясь ребер под насквозь промокшей одеждой.

Оседлавшие его узкие бедра постепенно соскользнули на колени в процессе изучения распятой на полу тушки, так же плотно обхватывая и даже не думая куда-либо отпускать. Сжимающие словно в тисках кисти волка тонкие и сильные пальцы тоже чуть сдвинули вниз, увлекая придавливаемые лапы за собой.