Текст книги "ДНК бога (СИ)"

Автор книги: Лилия Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 63 страниц)

– Учи лучше трупы тех, кто хотел обмануть слабого наивного парня с Кобальтом. Эти кретины считали, будто я это оружие нашла, – кровожадно улыбаешься.

– Они страшно ошиблись, – тоже усмехнулся мужчина. – Ты пусть и девчонка, четырнадцатая, но била сильнее профессионального боксера. И почему ты прикидываешься парнем, я не понял? Еле тебя узнал!

– Сам знаешь как опасно в одиночку путешествовать женщинам вне зависимости от внешности или возраста. Эти шакалы на любое мясо бросаются, – зло стискиваешь кулаки, пряча от него глаза.

Но он заметил. Взял ее за подбородок и внимательно осмотрел ее лицо.

– Странное решение, – задумчиво погладил он ее щеку большим пальцем. – Не могу определить трусостью это вызвано или здравым смыслом. Давно это было?

Вздрагиваешь под его ставшим вдруг жестким колючим взглядом, казалось бы, просвечивающим насквозь и извлекающим из души все скрытые полузабытые страхи. У нее был такой же пустой и пугающий взгляд. Но сейчас перед ним сидела не безжалостная убийца-Верас под кодовым номером “14”, а испуганно расширившая глаза девушка, ничем не отличающаяся от остальных.

– Я... – вместо спокойного безэмоционального тона получается какой-то жалкий писк.

Пятый был намного сильнее ее и не изнурял нарочно свой организм. И пусть между ними всегда были теплые отношения, лишь укрепившиеся за эти несколько дней с их встречи, но противно сосущее под ложечкой чувство страха не оставляло ни на минуту. Пожалуй, приди ему в голову ее убить, она не смогла бы ему долго сопротивляться. Не этой перекачанной горе мышц. А ведь она еще к нему так близко.

Слишком близко.

Но только ему она могла доверять, потому ничуть не возражала против его прикосновений. Даже совсем наоборот, хотелось, чтобы его руки обнимали как можно дольше. Быть может тому виной стали долгие годы одиночества и страха.

Просто нужны объятия и тишина...

– Я оказалась оглушена, – подняв руку, убрала его ладонь от своего лица. – Не смогла освободиться. Эти уроды посчитали, что убили меня и даже не стали проверять, – Олег прищурился, увидя в ее глазах ни с чем не сравнимую чистую ненависть. – Я их вычислила.

– Я так понимаю, что умирали они долго?

– Попробовали бы они у меня быстро скончаться!!!

Вот теперь он ее окончательно узнал. Фурия. Неистовая, дикая и непокорная, ненавидящая всех вокруг, а не ее бледная запуганная тень. Совсем как в старые добрые времена всеобщего безумия и массовой гибели. Эх, ностальгия.

– Знаешь, вероятно, ты поступила правильно, что стараешься держаться в стороне, – решил он мягко сменить тему разговора, вновь став безобидным простаком. – Ты хотя бы дотянула до этого дня.

– Совсем никого не осталось? – не удерживаешься от вздоха.

– За все это время я нашел только тебя.

– Я лишь одиннадцатого видела.

– Когда?

– Пять лет назад. Направлялся в Ярош, что основали недавно в Германии.

– Зря, – покачал головой мужчина. – В Европе куча атомных электростанций осталось без присмотра. Представляешь какой там стоит фон? Хорошо, что успели вовремя опомниться и нейтрализовать большинство реакторов, но не все оказались расторопными, плюс еще смертники нарочно подорвали... Все оттуда сваливают, а некоторые дауны поселение устраивают?

– Подводное же...

– Все равно, радиация – плохо! Фу! – скривился он, отчего его шрам стал еще более отталкивающим. – Плохое место. В Сибири лучше.

– Ты про то, что от нее осталось?

– Не так уж и мало осталось. Посмотри вокруг. Лепота! Лето, бабочки, березки. Люди что-то сажают на полях, – махнул он рукой на тарахтящий вдалеке трактор. – Что не говори, а жизнь продолжается! Посмотри, даже зверюшки еще остались! – заметил он в кустах копошение и привставшего на задние лапки серого зайца, пугливо дергающего носиком от близости двух огромных существ, развалившихся в траве. – Сейчас я его... – Верас потянулся к пистолету, мысленно явно уже предвкушая вкусную зайчатину.

Резко вскочив и угрожающе подняв руки над головой, делаешь страшное лицо и громко кричишь “Бу”! Заяц устремляется назад в кусты, улепетывая со всех лап.

– Эй! Мой ужин! – обиженно воскликнул ему вслед мужчина и покосился на хохочущую подругу.

– Оставь его потомкам. Вдруг ты пристрелишь сейчас последнего зайца в округе? Поесть сможешь и дома, – весело скалишься в ответ на его недовольную физиономию. – И чему мы только научим своих детей – не представляю.

– Так ты согласна? – позабыл тот про обиду.

Озорно щуришь на него черные глаза, в которых впервые за долгое время поселился живой огонек.

– Что поделать, если ты последний мужчина на этой проклятой планете, с кем у меня есть шанс на нормальную семью? Только... – живой огонек во взгляде робко мигнул, умирая. – Я не помню каково это... Мирная жизнь? О ней не осталось памяти. Я умею только убивать...

– Значит, нам придется учиться жить заново. Не среди смертников, а с нормальными людьми, – протянул он к ней в руки и снова заключил в своих объятиях. – Построим дом. Заведем свое хозяйство... Я слышал, у кого-то даже коровы остались. И лошади.

– Променять Кобальт на косу и плуг? Выглядело бы забавно, – хихикаешь у него на груди.

По сравнению с этим великаном ее худая фигурка выглядит хрупкой тростиночкой, которую легко можно сломать двумя пальцами. Но при том эти оба подходили друг другу. Идеально подходили.

Быть может действительно у них может что-то получиться?

Правая рука дрогнула и свесилась с движущейся каталки, выскользнув из-под одеяла.

Один из сопровождающих негромко матюкнулся и опасливо положил руку на прежнее место, почувствовав, как на секунду несильно сжались тонкие пальцы.

– Торопитесь! Кажется, наш объект начал просыпаться, – сообщил он остальным и успел поймать заинтересованный взгляд идущего позади бульдога, который начал коситься на покрывало и скрываемое под ним тело с еще большим любопытством.

Нужно будет присмотреться к нему повнимательнее. Больно морда подозрительная.

Никто не должен знать какое животное было тайно транспортировано в фургоне назад в Редфорт.

– Оставьте тут, – указал лапой бегущий впереди всех немолодой терьер, когда процессия достигла места назначения. – Подключайте ее! Быстрее! – рявкнул он на чересчур нерасторопных на его взгляд помощников, путающихся в проводах оборудования.

Всех посторонних выгнали из помещения и скинули покрывало с хумана.

Кира, еще несколько минут назад лежавшая неподвижно, начала тревожно ворочаться во сне, комкая в пальцах ткань одежды.

– Пульс опять ускоряется, – осторожно взял в лапы ее кисть врач, следя за показаниями приборов. – Не понимаю. Анестезия перестала действовать. Нужно увеличить дозировку.

– Но мы и так превысили норму в семь раз! – испуганно пискнул совсем еще молодой щенок питбуля. – Дальнейшее повышение концентрации может стать летальным!

– Ты думаешь я этого не знаю?! – зарычал на него терьер. – Внимательно отслеживайте ее состояние!

Человеческая кисть, которую он держал, вдруг взяла его за запястье, слегка сжав. Резко обернувшись на своего пациента, пес похолодел.

Кира открыла глаза и несколько раз моргнула, избавляясь от мути. Белый потолок. Писк медицинской аппаратуры. Чье-то мельтешение на периферии зрения. Непрекращающееся рычание и потявкивание. Почувствовав ладонью что-то теплое и мохнатое, она повернула голову, посмотрев на незнакомое ей лично животное.

– Колите быстрее! – заорал на застывших в шоке ассистентов, видя, как удивление, непонимание и растерянность в черных глазах сменяются озлобленностью.

Тот самый питбуль, на которого он только что кричал, метнулся за заранее заготовленным шприцем, пока остальные еще подбирали упавшие челюсти. Пожалуй, теперь это его любимый помощник, пусть и новенький.

От немедленной расправы врача спасло то, что хуман, потянув его за лапу на себя, хотела ударить его левой рукой, которая сейчас находилась в гипсе. А так же то, что под действием лекарств движения и реакции девушки были сильно заторможены. Ей требовалось намного больше времени, чтобы разобраться в происходящем вокруг.

Заметив приближающегося к ней пса в белом халате со шприцем, Кира резко поменяла приоритеты и попыталась атаковать уже его, стараясь не подпустить к капельнице.

Врач вместе с другими опомнившимися собаками навалился сверху, не давая встать.

С каждой секундой ярость хумана росла, а вместе с ней и сила.

– Syki! – зашипела она, пытаясь скинуть с себя противников и с ненавистью смотрела, как шприц впрыскивает свое содержимое в провод капельницы, откуда попадет ей в кровь.

Взгляд, которым она одарила напоследок каждого присутствующего прежде, чем вновь впасть в сон, не предвещал ничего хорошего.

Обессиленно сползая на пол, врач растирал синяки на лапе и подумал, что надо бы найти препарат посильнее. Хотя, что может быть сильнее транквилизатора, который еще так любят использовать силовые структуры? Все стандартные снотворные слишком быстро теряли свой эффект, не смотря на дозировку. Такое ощущение, будто организм адаптируется под любое вредоносное воздействие, сводя все старания на нет. Шел уже третий день с момента похищения и список того, что могло бы продолжать держать хумана в неподвижном состоянии, подходил к концу. Вопросом времени было когда и этот препарат станет бесполезным.

– Поскорее бы ее уже забрали, – склонился пес, вглядываясь в спокойное лицо девушки. – С богами лучше не шутить, а эта явно будет в дурном расположении духа, когда очнется. Привяжите ее да покрепче!

Несколько помощников начали споро выполнять поручение, с благоговением косясь на неподвижное живое божество.

– Хм, а она окрепла со вчерашнего дня, – обойдя каталку с другой стороны, врач прощупал пальцами ставшие более заметными мышцы. – И разрыв сросся на славу, хоть синяк еще и не сошел до конца. Поразительная регенерация. Узнать бы ее секрет...

Больно...

Сделав вдох, кашляешь от попавшей в легкие пыли.

Тяжело. Сложно... Сложно подняться.

Земля с накиданными сверху ветками расходится, выпуская на свет. Ползешь на четвереньках, отплевываясь от пыли, после, оказавшись снаружи, обессиленно падаешь на живот, тяжело дыша.

Почему же так больно? Что произошло?

Воспоминания возвращались медленно и неохотно.

Приподнявшись, становишься на колени, обхватывая звенящую голову стертыми до крови ладонями.

“– А ну стоять! Их слишком много! – Олег хватает поперек талии своими здоровыми ручищами и насильно затащил обратно в ров, отлично подошедший в качестве траншеи.

– Пусти кретин! – рассерженной кошкой кусаешь его за плечо. – Они почти дошли до деревни! Эта банда нелюдей заберет все продовольствие, перебьет всех вставших на пути, а остальных угонит в рабство! Будешь сидеть и смотреть, как эти сволочи жгут наше будущее?!

– Если ты сейчас высунешься, то нам обоим несдобровать! Этот БТР крепко зажал на открытой территории, а только и ждет, как бы нас подстрелить! У нас нет бронебойных. Включи мозги, пока тебе их не выбили!

Признаешь его правоту и тихонечко выглядываешь из укрытия, чтобы увидеть темную башню, выжидающе направленную в их сторону.

– Он не двигается. Пфф, любители, – скептически фыркаешь, спускаясь обратно. – Действуем так: разбегаемся в разные стороны. Кто-нибудь да доберется до него и вынесет этих уродов!

– О! Гранаты? – расплывается он в довольной улыбке. – Где ты их прятала?

– Под подушкой рядом с авиационной бомбой, где же еще? – не удерживаешься от повторного фырканья. – Две хватит? У меня их не так уж много осталось.

– Ты просто прелесть, когда впадаешь в боевое безумие, ты в курсе?

– Да-да, только под руку не попадайся, муженек. Зашибу! – с нехарактерной для такого худого тела силой, тянет его за руку, помогая встать на кровоточащую ногу. – Бежать сможешь?

– Не принцесса, – скалится тот в ответ, вскидывая свою винтовку, и тут его лицо исказилось: – Ложись!

Совсем рядом раздался взрыв, опрокинув обоих на спину и осыпав кучей осколков. Несмотря на контузию, замечаешь появившегося на краю оврага противника и снимаешь точным выстрелом верной винтовки. От клокочущей ярости окончательно сносит крышу. Наплевав на осторожность, уверенно карабкаешься наверх с одним единственным желанием – уничтожить всех!

– Я сказал стой!

Не оглядываешься, проигнорировав прямой приказ. Еще немного и... Темнота”

Морщась, касаешься затылка, куда пришелся удар прикладом. Зачем? Зачем он ее оглушил? Зачем закопал, скрыв от врага?

– Глупец, – кашляешь, удивляясь как сипло звучит собственный голос. – Какой же ты глупец!

Видимо, Верас и вправду приносит с собой лишь несчастье, куда бы они не пришли. Всего месяц на новом месте и уже... вот... Чертовы бандиты!

Откапываешь в песке свое оружие, где его обронила, проверяешь его рабочее состояние (такой мелочью Cobalt не сломать), после, используя винтовку, как костыль, с трудом выбираешься из оврага, чуть не ставшего могилой.

Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь треском догорающих обломков наполовину сгоревшего поселения. Ни людей, ни животных вокруг не наблюдалось, лишь вороны иногда подавали голос с соседних деревьев. Налетчики получили, что хотели и убрались восвояси. Шакалы. Ненавидит она таких, решивших построить свое собственное царство на тирании. Нужно было сразу же убираться, как только они заявились в деревню, требуя долю добычи, пользуясь тем, что армии, как таковой, способной разогнать нахалов, больше не существует. Зря староста решил показать свой норов. Поколение людей сменилось и осталось не так много тех, кто использовал оружие в реальном бою на выживание. А нападавшие оказались хорошо вооружены и даже где-то умудрились отыскать непострадавшую технику. Нашли военный ангар?

На краю поселения тлела куча из погибших. Добравшись туда, начинаешь разгребать изуродованные обгоревшие тела, от которых исходил тошнотворный запах горелого мяса. Старики, женщины, дети – в общей сложности около тридцати человек из трехста. Остальных забрали с собой в свою колонию. Новым королям требуется много подчиненных для возведения собственной империи. Привет из средних веков, крестьянский строй в начале двадцать второго столетия. А ведь в сороковых годах двадцать первого человечество активно развивало космические технологии и смываемые втулки для унитаза.

Куда только катится этот мир?

Откатив в сторону очередного мертвеца, натыкаешься взглядом на почерневшие двойные жетоны на шее лежащего на спине с откинутой назад головой и развороченной грудной клеткой тела.

“Старший лейтенант Олег Михницкий. Верас. Кодовой номер 5″

– Как ты позволил им себя убить? Идиот... И ради чего?

Почерневший металл с пригоревшими кусочками плоти тускло блеснул на грязной ладони.

Никакого будущего для них нет, не стоило даже и думать об этом. Не для этого их создавали. Единственная цель в жизни Вераса – уничтожить как можно больше ублюдков, после чего бесславно словить шальную пулю и сдохнуть в канаве. В одиночестве. Других вариантов нет. Вся жизнь – это дорога в Ад. Нескончаемая вечная мука, которая терзает еще на Земле, а не только в заготовленных котлах. Может быть, “там” даже будет полегче. Исчезнет это чувство усталости и полной опустошенности.

– Хотел возродить человечество? Ну-ну, – пятишься от жуткой кучи останков. – Только само человечество этого не хочет.

Не осталось никаких эмоций, кроме легкого подобия сожаления.

Делаешь несколько бездумных кругов среди кострищ и останавливаешься перед одной из развалин, среди которых уцелела только печка. Этот дом. Здесь жила одна добрая старушка, которая приютила на время двух заплутавших путников, а те в обмен помогали ей с посевами и разведением кур. Из-под прогоревшей насквозь крыши выглядывал прожженный подол ее сарафана.

Подходишь к печке, разгребая мешающие обломки. Пол более менее уцелел. А значит и то, что под ним должно быть относительно цело. Выломав доски, достаешь потрепанный временем рюкзак Олега и свои немногочисленные вещи, лежащие под ним. А у пятого была неплохая аптечка.

В шоке смотришь на две дозы нейростимулятора, оказавшиеся в рюкзаке. Все это время при нем было такое богатство?! Да это же эликсир жизни в концентрированном виде, поднимет даже на последнем издыхании! Да еще и самый редкий и дорогой тип хранил у себя, гад! После войны эти маленькие капсулы стали чуть ли не такими же легендарными, как пилюли бессмертия! Хм... А ведь если этот нейростимулятор постоянно принимать, то и вправду можно стать по сути бессмертным! Ведь они обнуляют биологические часы, возвращая организм во времена его пика силы. Взамен на воспоминания... Нет, эта драгоценная жидкость – палка о двух концах. Нужно дважды подумать прежде чем решиться принять ее. И все же, интересно, где пятый умудрился достать эти дозы?

Закинув рюкзак за спину, выходишь к дороге, на которой остались следы от колес.

Бледные губы кривятся в кровожадной ухмылке, пустой взгляд пугает безумным блеском. Сердцебиение привычно ускоряется, отчего исчезает чувство слабости и боли.

Снова одна. Недолго музыка играла. Но теперь в жизни последнего Вераса появилась новая цель.

Месть ненадолго утолит чувство никчемности. После можно дальше слоняться в одиночестве по миру в ожидании смерти.

Мертвецам не ведом страх. Мертвецам не ведомы чувства. Мертвецы не чувствуют боли. Их не остановят жалость или сочувствие. Их тело – идеальное оружие для убийства. Они руководствуются лишь своим разумом и приказом начальства. Но сейчас она сама себе начальник, а это значит – ничто ее не остановит!

Через полчаса обставленное под палату помещение покинул тот самый молодой питбуль, сославшись на усталость и необходимости успокоиться после случившегося. Немного пройдя по коридору, заметил поджидающего его бульдога из сопровождения и кивнул ему.

Получив от медика сигнал, бульдог тоже кивнул и отступил в тень, дожидаясь, когда мимо пройдут посторонние. После направился туда, где его никто бы не услышал.

– Мой лорд? Говорит агент Z. Мы нашли хумана...

Комментарий к Последние Опять глава не маленькая вышла, вот и пришлось задержать

====== Полный провал ======

Два дня назад. Действия происходят после главы “Шесть камней Вирбал”.

Рейвуд привез их обратно в гостиницу ближе к ночи и, проводив до комнат, пообещал, что заедет за ними утром и сообщит им если что-то узнают. Обменявшись взглядами и ничего друг другу не сказав, звери разошлись по номерам.

Мебель в них могла считаться универсальной для вида, размеры представителей которого колебались от чихуахуа до тибетских мастифов. Потолки высокие. Несколько стульев с настраиваемой высотой подъема сиденья, как у компьютерных кресел, стояли вокруг странного вида круглого стола. У него была всего одна широкая ножка в центре, состоящей из десятка тонких спиралей. Также на столешнице находилась записка как пользоваться находящимися здесь вещами и оборудованием, которые могли привести в замешательство непосвященных.

Волкас видел такой стол-трансформер в каталогах магазинов и потому шпаргалка ему не потребовалась. Круг столешницы легко и плавно поворачивался вокруг оси в обоих направлениях. Ножка расширялась и сужалась в ответ на движение, опуская или поднимая столешницу на удобный для пользователя уровень.

Также в номере находился длинный мягкий диван, на котором будет удобно животным малых и средних размеров из-за его волнообразной формы. Перед ним находились обычный журнальный столик и огромных размеров плазменный телевизор, а позади вход на кухню. Туда волк заглянул лишь мельком, но посчитав, что не голоден, принялся искать душ, подмечая про себя, что все выключатели находятся внизу, отчего ему даже не надо поднимать лапу, чтобы их отыскать. Грязь и мусор с берега реки, куда их утащили ночью крокодилы со змеем, осели на шерсти и одежде. За весь день никому из зверопольцев просто некогда было приводить себя в порядок.

Струя воды разбивалась о спину прижавшего уши зверя, который уткнулся лбом в прохладную плитку и бездумно смотрел перед собой. Обман Киры, эволюционировавшие ящеры, рассказы псов, человеческий город, травма хумана, её похищение и надписи на камнях. Слишком много случившегося за день. Полицейский чувствовал, что его психика была на грани срыва.

Этой ночью он не смог заснуть, сколько бы не крутился. И вовсе не потому что кровать была низкой и чуть более жесткой, чем у него дома. Из головы никак не выходили мысли о том, что может случиться с Кирой, пока она находится без сознания. Одна страшней другой. И если Девид ещё поверил, что Кёниг со своей бригадой псов и пальцем тронуть не посмеют хумана, пока с неба не свалится еще один, то о похитителях этого сказать нельзя. Тяжелее всего в такой ситуации осознавать свою беспомощность и полное отсутствие каких-либо зацепок кроме того, что известно всем. Да, конечно, ребята из разведки сделают всё возможное чтобы найти пропавшую и наверняка намного успешнее обычных полицейских, но собственная бесполезность и не владение ситуацией тяготит, хоть взвой!

Ожидание невыносимо...

– Морковка? – удивился лис, когда, выйдя из душа, увидел на диване в основной комнате неуверенно жавшуюся на краю зайчиху.

Она вздрогнула от его голоса, подняла взгляд и застыла, медленно опуская нижнюю челюсть.

Ник почувствовал себя неуютно под ее изучающим взглядом, скользнувшим по его телу, не скрытым повязанным на бедрах полотенцем, которого показалось ему до неприличия мало. Кажется, он покраснел. Захотелось наглухо закутаться во второе полотенце, которым зверь только что растирал свою влажную шерсть, но Ник сдержал секундный порыв и растянул губы в саркастической ухмылке, ничем не выдавая своего смущения.

Он редко видел ее не в форме и каждый раз невольно заглядывался, а тут она сидит в домашнем халатике... Ммм, взрыв мозга... Так, не о том ты сейчас думаешь Уайлд!

– Знаешь, твоя комната напротив, если ты забыла, – напомнил он, закидывая второе полотенце себе на плечо, и упер лапы в бока. – А если ты хотела присоединиться ко мне в душе, то маленько опоздала, – начал он неторопливо приближаться к не спускающей с него завороженного взгляда девушки. – Впрочем, я могу притвориться, будто туда не ходил.

Загипнотизированная мягким урчащим голосом опасного хищника и гибкой пластикой полуобнаженного красивого тела, остановившегося всего в метре от нее, зайчиха не сразу поняла, что это не предложение, а он так шутит. Это не первая его шуточка подобного характера, но раньше у них были иные отношения, и Джуди реагировала на подобные заявления в том же тоне, прекрасно зная, что на самом деле этот пошляк не посмеет ее и пальцем тронуть.

– Все в порядке? – забеспокоился Уайлд, не дождавшись от нее ответа.

– Да. Я просто... – зайчиха осеклась под его изумрудным взглядом и вздохнула, встав с дивана. – Нам надо поговорить.

– О чем?

– О нас и о... тебе.

– Обо мне? – непонимающе поднял брови лис, после вспомнил все, что наговорил овчарка, и нахмурился.

–Я вовсе не то имела в виду, – неправильно истолковала его мимику она. – Ты очень классный, честно, просто... Мне кажется, что я тебя не заслуживаю...

– Чего-о-о?! – аж поперхнулся лис от такого заявления. – Это кто тебе такое сказал?!!

– Я сама, ведь... Я ведь просто глупая зайчиха, а ты... – замямлила Джуди, попятившись от надвигающегося хищника, но натолкнулась на диван, с которого недавно вскочила.

– Ты действительно глупая зайчиха, если сама пришла к такому выводу! – рассерженно прорычал Ник, нависнув над поникшим серым комочком. – С чего ты вообще взяла?!

– Скажи, что не любишь меня, – подняла она на него большие и печальные фиалковые глаза.

Всю злость, будто лапой сняло. Теперь уже сам лис завороженно смотрел в эти два волшебных озерца цвета индиго, физически ощущая, как начинает тонуть в них с головой.

– Ник, – тихонечко позвала она его, глядя в зеленые расширившиеся глаза. – Скажи, что ты не серьезно. Что это просто мимолетное увлечение одной наивной провинциалкой, с которой можно поиграться и бросить.

– Ты... – хищник встряхнул головой, прогоняя наваждение, и отступил на шаг. – Что ты такое говоришь, Джу?

– Я не знала... Слышала краем уха, но не верила, что у вас все так сложно, – жалобным дрожащим голосом пролепетала длинноухая, дергая носиком, отчего создавалось впечатление, будто еще немного и она расплачется. – Ведь лисам, наверное, страшно влюбляться?

Ник отступил еще на шаг и забегал взглядом по комнате, прижав уши, словно искал выход из этой неловкой и глупой ситуации. Черт бы побрал этого пса с его лекциями не по теме! Надо же ему было такое ляпнуть при ней!

– Очень страшно, – опустил он голову.

– Ты поэтому так долго был один? Боялся быть отвергнутым?

Ник не поднимал взгляд, отказываясь смотреть на нее. Зачем она вообще завела этот разговор? Хочет как можно деликатнее сообщить, что не готова брать на себя такую ответственность? Что быть ответственной за чью-то жизнь, тем более за жизнь своего напарника, возжелавшего стать чем-то большим чем просто другом, для нее слишком накладно? Ведь как бы не бесил Рей в этот момент, но отрицать его правоту было слишком глупо.

Зайцы и лисы любят по разному. Одни до окончательного разочарования в своем избранном, другие же до конца жизни, которая не будет длиннее жизни супруга, не смотря ни на что.

Лисы, как и волки, влюбляются лишь раз. И если не получают взаимности, то просто теряют смысл жизни. Вот почему с ними так лучше не играть. Верно Джуди подметила: такое простое для большинства видов откровение, слишком страшно для них.

Он не станет её напрягать. Если эта малышка скажет, что надо нажать на тормоз и дать обратный ход, пока всё не зашло слишком далеко, то он не станет её переубеждать, не смотря на то, что для него уже слишком поздно что-то менять. Просто будет достаточно находиться рядом и видеть её каждый день...

– Джуди? – растерянно поднял он лапы, когда она вдруг обняла его, сжав влажную рыжую шерсть на спине.

– Значит твоё признание было искренним, – негромко сказала зайчиха, уткнувшись носом ему в грудь (все равно выше не дотягивается). – Я рада, – после задрала мордочку, увидела его вытянутую, ничего непонимающую морду, и улыбнулась, обняв ещё крепче. – Я тоже люблю тебя, Николас Уайлд!

Некоторое время лис сверлил её взглядом в ожидании подставы типа, “Но как друга” или “Это была шутка”, но ничего подобного не произошло. Он был сбит с толку, боясь поверить в очевидное. Зачем тогда она... А как же слова о... Да к черту всё!

Упав перед ней на колени, чтобы оказаться на одном уровне, Ник порывисто обнял Джуди в ответ да так, что она на какое-то время не смогла вдохнуть, и счастливо засмеялся. Пока не вспомнил, что стоит практически обнаженный в полотенце, держащемся на одном честном слове, перед той, кого он только что окончательно признал своей возлюбленной (и она его!), а его острые когти едва ли не царапают её нежную кожу, стоило ему лишь забыться.

– Прости, – убрал он от нее лапы, бегло осматривая и с облегчением отметил, что не успел её поранить.

Он хотел отстраниться, но не тут-то было – зайчиха крепко вцепилась в него и не отпускала. Не успел он в очередной раз удивиться, как она ткнулась лбом ему в подбородок, снизу вверх провела маленьким розовым язычком по его вставшей дыбом шерсти, вызывая таким безобидным на первый взгляд действием рой мурашек, и напоследок лизнула в черную пуговку носа. Лапкой ласково провела от основания черепа вдоль спины, что было сродни удару тока.

А это откуда она узнала?! Так, стоп! Стоп! Нельзя!

– Погоди, – попытался снова отстраниться он от неё, чувствуя, что начинает терять над собой контроль. – Ты понимаешь, что делаешь?

– Что-то не так? – тут же покаялась Джуди, заискивающе глядя ему в глаза. – Прости, если я делаю что-то неправильно. Я не знаю, как у вас это принято. Но ведь ты не можешь что-то предпринимать, пока я не отвечу на твои действия. Лисицы начинают первыми.

– Откуда ты это узнала? – в шоке посмотрел на неё.

– В Хоманете посмотрела...

– Да вы развратница, мисс Хоппс! Так основательно подошли к этому вопросу, что даже нужные материалы подыскали, – захихикал лис, положив когтистую лапу ей на голову, и сразу же стал серьезным: – Тебе не обязательно это делать. Физическая близость может плохо закончится для тебя. В этом состоянии я не смогу... контролировать... свои инстинкты. Не хочу рисковать...

– Ой да заткнись ты уже, нудный лис, и возьми меня или я тебя покусаю!

– Ненормальная! – крикнул поваленный лис, когда угрозы перешли к действию.

Волкас открыл глаза и сел на кровати, навострив треугольники ушек, когда услышал непонятные крики, переходящие в стоны.

– Да ну, ребята, неужели и вы в эту степь?! – скривился волк, нащупал лапой подушку и швырнул её в стену. – Ксенофилы гребанные! – в сердцах выругался он и накрылся одеялом с головой.

Вчера

Утром следующего дня, забравший их из гостиницы овчарка, как и обещал, имел возможность лицезреть две чем-то довольные мордашки некрупных млекопитающих и одну осунувшуюся уставшую морду волка, уныло плетущегося позади всех и огрызающегося на каждого сотрудника, рискнувшего слишком близко подойти к нему и спросить о самочувствии. Какой необщительный персонаж. Или это он с недосыпа такой злой стал? Чего тогда эта парочка такая радостная?

– Вижу, ты с офицером Хоппс нашел более эффективный способ сбросить напряжение этой ночью? – спросил Девид, которого почему-то бесила сияющая мордашка коллеги и он решил немного подпортить ему настроение.

– Сержант? – удивленно спросил Ник, хорошо изобразив непонимание.

– Ты пусть и избавился от запаха чужих выделений, но зайцы к такому не приучены. Твоими метками от неё веет за версту.

От раздосадованного вида рыжего пройдохи, которому это почему-то и в голову не пришло, Волкасу стало немного легче. Правду говорят: сделал гадость – сердцу радость. Кому бы ещё гадость сделать?

– Ищейка, – проворчал Уайлд, на всякий случай понюхав свою шерсть на запястье. – Ты и это унюхать можешь?

– Странно почему ты этого не можешь. Мой нюх не настолько уж и превосходит твой, – нравоучительным тоном начал отчитывать его волк. – Ты вообще посещаешь дополнительные занятия для хищников? Там разрабатывается особый комплекс упражнений для каждого вида, позволяющий использовать свои природные способности в поиске цели на максимум.

– Да кто на них ходит... – так же негромко пробормотал лис.

– Ты же хочешь быть полезным для своего напарника? – Девид усмехнулся, когда сумел наконец-то завладеть вниманием собеседника. – Ты хитрый и сообразительный зверь, Николас, но в жизни может возникнуть ситуация, когда мозги не помогут и стоит просто положиться на свои инстинкты. Не зря же в нашем департаменте стараются ставить напарников хищник – травоядный. Эволюция протекала по-разному с обеих сторон баррикады. У хищников все личностные качества направлены на достижении цели, а у травоядных наоборот на уход от преследования. Где одна сторона имеет слабости, там его дополняет вторая.