Текст книги "Крестовый поход (СИ)"
Автор книги: Лариса Куницына
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 42 страниц)
– Хорошо, как скажете, пан Анджей. Господин Морган, вы арестованы и предстанете перед судом. На основании Уголовного уложения Земли и восьмого раздела Звёздной Хартии Объединения Галактики вы имеете право…
Игорь Куренной развернулся и пошёл по коридору, чувствуя, как последние отголоски давней боли медленно затихают в сердце. На душе стало легче.
Позади измученно хныкал Морган, но Игорь уже не испытывал к нему прежней ненависти. Всё прошло. И можно было жить дальше.
Хок без труда нашёл апартаменты магистра Ордена. Он подготовился к этому визиту, внимательно изучив полученные от Оршанина сведения о «Сангриле». Вынужденное бегство от поединка, на который он вызвал Клермона по всем правилам, томило душу. Все доводы рассудка о том, что это было продиктовано практическими соображениями и спасло жизни экипажа и пассажиров лайнера «Пьер Гартэн», не могли его избавить от чувства, что он нарушил кодекс чести, не закончил дело и вообще выставил себя с не лучшей стороны. Теперь он намеревался исправить ситуацию и, наконец, скрестить мечи со старым противником.
Он вошёл в тот самый зал, который раньше видел только на экранах связи, разглядел в дальнем конце выщербленную каменную лестницу, а наверху – выточенное из старого песчаника кресло. Но графа Клермона в нём не было. Магистр лежал на полу посреди зала. С мрачным предчувствием Хок подошёл к нему и понял, что тот мёртв. Присев рядом, он коснулся его шеи, но искать пульс было глупо. Тело уже начало остывать. Рядом поблёскивал тонкий серебряный стилет с испачканным кровью остриём. Осмотрев труп, Хок нашёл только одну рану – на щиколотке. Она не могла привести к смерти, но граф Клермон был мёртв.
– Ты не очень огорчён, что его убил кто-то другой? – раздался сочувственный голос за спиной.
Хок обернулся. Он был зол и не прочь выместить свою злость на друге, который, к тому же дал повод, без всяких объяснений смывшись из миссии, и заставив волноваться товарищей и жену. Но, увидев того, кто на самом деле произнёс эту фразу, он пружиной распрямился и схватился за висевший на груди лучемёт. Это был не Джулиан. Это был демон, которого он искал столетиями, но так и не успел настичь. Он сразу узнал его, хоть с последней встречи прошли века.
Демон стоял в нескольких метрах и не проявлял никакого беспокойства. У него были те самые зелёные глаза, которые выжгли в бессмертной душе вечного крестоносца незаживающую рану. Хок сразу оценил возможности стоявшего перед ним противника. Тот был высок, силён, гибок, и, наверняка, обладал великолепной реакцией, а рельеф мышц на груди, плечах и руках выдавал к тому же отлично тренированного бойца.
Демон посмотрел на лучемёт и усмехнулся. Хок понял намёк и, скинув ремень с шеи, положил оружие на пол, после чего снял шлем и достал из пристёгнутых к поясу ножен старую швейцарскую дагу.
Демон опустил взгляд на кинжал и помрачнел. Потом поднял глаза и посмотрел в лицо Хока.
– Я ж говорил, что достану тебя, – произнёс тот.
– Я помню, – кивнул демон. – Уверен, что получится?
– Конечно, – заверил Хок. – Но сначала скажи, где мой друг?
Демон покачал головой.
– Эту задачу тебе придётся решить самому. Я не стану ни помогать, ни мешать тебе.
– Хочешь, чтоб я сделал вывод, что, убив тебя, я убью его?
– Нет. Я хочу, чтоб ты прямо сейчас сделал свой выбор в отношении него. Потому что тебе придётся придерживаться своего выбора всю оставшуюся жизнь. Решай…
– Я убью тебя, даже если мне придётся биться с тобой целую вечность…
Хок стиснул рукоятку кинжала и шагнул к демону. Тот не тронулся с места, только опустил голову и вздохнул. Похоже, он не собирался сопротивляться, но, скорее всего, это была всего лишь уловка. Хок знал, что последние века Кратегус занимался тем, что убивал ангелов. Он был наёмным убийцей Ада, и умел сражаться с противниками, боевое искусство которых превосходило самые великолепные навыки смертных. Всё равно, он был готов биться с ним до конца и на этот раз победить.
Но следующий шаг он сделать не успел, потому что из-за его спины выскользнуло что-то серое и бросилось к демону.
– Киса! – в ужасе воскликнул Хок. – Что ты здесь…
Кот не ответил, а с громким урчанием принялся тереться о ноги демона, прохаживаясь вокруг него, словно танцуя на цыпочках.
– Когда ты покинул звездолёт в прошлый раз, ему пришлось спасать тебе жизнь, – напомнил демон, глядя на кота. – Он решил и в этот раз проследить за тобой. Наверняка, прятался под лавкой в боте. Верно, Киса?
– Вер-р-рно… – мурлыкнул кот.
– Киса хочет в суп? – поинтересовался демон, опускаясь на одно колено.
– Киса не вкусный, – доверчиво сообщил кот, взглянув на демона огромными голубыми глазами, и пояснил: – Декор-р-ративная пор-р-рода… – после чего встал на задние лапки и, дотянувшись до лица Кратегуса, потёрся об него мордочкой.
– А ты всё совершенствуешься в искусстве пугать врагов, герой, – улыбнулся демон и, взяв кота под грудку и задние лапки, поднял с пола. – Только, мне кажется, тебе следует поработать над текстом.
– Попр-р-робую… – мурлыкнул Киса.
– Ладно, иди, а то твой папочка решит, что я взял тебя в заложники и прикрываюсь невинным созданием от заслуженной кары.
Он опустил кота на пол и взглянул на Хока.
– Чёрт, Джулиан! – раздражённо воскликнул Хок и загнал кинжал обратно в ножны. – Я мог тебя поранить! Я же принял тебя за демона.
– А я и есть демон, – пожал плечами тот. – И тебе это отлично известно. Или что ты имел в виду, говоря о моей сущности?
Хок мрачно смотрел на него. Демон усмехнулся.
– Удобно не замечать очевидного, делать вид, что уверен в своём друге на все сто, и лишь изредка, не сдержавшись, метать на него злобные взгляды. Удобно, когда он разыгрывает из себя обычного парня, прячась за чужим лицом и хорошими манерами. Но я – Кратегус, Рауль. Я выбрал это имя для себя в шестнадцатом веке, и я продал душу Сатане.
– Ты говорил, что ты не демон и никогда не был им, – устало напомнил Хок. – Мне хотелось в это верить.
– Я не был им… – кивнул Кратегус. – Пока не вернулся в этот мир. Пока не понял, что мне придётся жить в теле демона, потому что другого у меня нет и не будет. Легко ли человеку жить в таком теле, Рауль? И делать вид, что всё в порядке и нет проблем? Легко оставаться один на один с этой жуткой тайной? Днём и ночью в одиночку бороться с искушением, которое таит в себе этот тёмный дар? И раз за разом одерживать победы, о которых никто не знает, как и о цене, которой они даются. В этот раз я поддался искушению. Я позволил себе стать демоном, освободить это тело, дать волю инстинктам. Я устал бороться с этим. Я решил попробовать стать собой. Мне трудно будет снова втиснуться в прежний образ. Поэтому я и говорю, что ты должен сделать выбор. Убить меня ты не сможешь, не обольщайся. Тебе я вред не причиню. Но ты должен решить, хочешь ли ты быть другом того, кто на самом деле является демоном.
– А Даша? – спросил Хок.
Кратегус покачал головой.
– Нет, не увиливай от ответа. О ней – потом. Боюсь, и ей придётся сделать свой выбор.
– Джулиан, – в отчаянии проговорил Хок. – Я просто хочу, что б всё оставалось по-прежнему.
– Это невозможно, – покачал головой демон. – Теперь всё по-другому. Если ты решишь, что тебе это не нужно, я не стану тебя осуждать. Я сделаю то, что собирался сделать тогда на Киоте. Я уйду с твоего пути, а ты позаботишься о ней и постараешься, чтоб она была счастлива.
– Она не сможет, – вздохнул Хок. – И я не смогу. Ты слишком прочно вошёл в нашу жизнь. Я ведь сделал свой выбор, не столько ради неё, сколько ради тебя. Тогда на Киоте, помнишь? Я знал, что я тебе нужен, а ты, похоже, до сих пор не понял, как тебе повезло с другом. Наверно, я сам виноват. Мне нужно было тогда обдумать ситуацию, разобраться, откуда у тебя эти странные способности и как тебе удаётся удерживать демона в плену. Но я принял правила игры и увильнул от ответа. Я раздражался каждый раз, когда в душу мне проникало сомнение в том, что демона больше нет, что он, на самом деле, – часть тебя. Прости, мне жаль, что я оставил тебя одного в этой борьбе. Я подтверждаю свой выбор, Джулиан. Я остаюсь с тобой, даже если теперь мне придётся звать тебя Кратегусом.
Джулиан подошёл к нему и остановился рядом.
– Не боишься, что я снова растерзаю тебя и сожру твоё сердце?
– А мне стоит этого бояться? – усмехнулся Хок. – Мне казалось, что ты любишь хорошо прожаренные бифштексы и печенье с корицей.
МакЛарен улыбнулся.
– Пожалуй…
– Ладно, если я остаюсь с тобой после этих жутких откровений, я, видимо, имею право знать, что произошло. Ты поддался искушению, дал волю своей дьявольской сущности, и что? Много душ ты загубил? Много зла сотворил? Много крови пролил?
– Души пришлось, в основном, спасать, – задумчиво ответил Джулиан. – Зло? Так, невинные проказы, пара пожаров в капище колдуна, показательные выступления в классе провокаций. Крови немного, в основном ушибы и ссадины у одного вредного старика, который напугал Кису и дважды закидывал к вам всякую дрянь.
– Ты не убил его?
– Нет. Он умрёт сам.
Хок кивнул.
– Так я и думал. Твоя жена права, люди, в конечном счёте, не меняются. Просто нужно их по-хорошему узнать. Я в тебе не ошибся. Идём? Только, – он нерешительно взглянул на друга, – Джулиан, ты не мог бы что-нибудь сделать с лицом? Я имею в виду…
– Привыкай, – усмехнулся тот. – Мне нравится быть собой.
– А Даша?
Джулиан помрачнел.
– Где она?
– На «Пилигриме», но к утру, думаю, спустится сюда. Не усидит.
– Я задержусь здесь. Потом поднимусь на баркентину, приведу себя в порядок и буду ждать её там.
– Ну да, – кивнул Хок. – «Ей тоже придётся сделать свой выбор…» Ври дальше. То, что можно сотворить с лучшим другом, никак нельзя сделать с любимой женщиной. Ради неё мы согласны прикидываться обычным парнем и прятаться за чужим лицом и хорошими манерами.
– Я не хочу причинять ей боль, – вздохнул Джулиан. – И ради неё я согласен носить маску до скончания времён. Но твоя поддержка в известном деле будет не лишней.
– Я же сказал, что ты можешь на меня положиться, – пожал плечами Хок. – Я ничего ей не скажу. Тем более что, по сути, ничего и не произошло. За исключением некоторых перемен в твоём внешнем виде. Утром увидимся. Пока. Киса, иди сюда!
Он взял подошедшего кота на руки, и тот забрался ему на плечо. Джулиан подал Хоку лучемёт и шлем.
– А кто его убил? – спросил Хок, указав на Клермона.
– Как он и опасался, Девятый брат Внутреннего круга, – улыбнулся Джулиан. – Правда, не проклятый.
Оставив Оршанина заниматься стонущим Морганом, Куренной направился в длинную галерею, шедшую через трюм. Оставаться на «Сангриле» нужды не было. Ему хотелось вернуться на баркентину и поближе рассмотреть Чёрную звезду, за которой он без всякой надежды гонялся столько лет.
Прежде чем выйти на открытое, хорошо освещённое пространство, Игорь остановился, по обыкновению, прислушавшись. Его чуткий слух уловил какое-то движение в том конце галереи, который примыкал к кормовому сектору. Вернувшись назад, он свернул в коридор, быстро поднялся по выдвижной металлической лестнице на узкий пандус, который тянулся по верху галереи и, неслышно ступая, двинулся к корме. Он пожалел, что вернул Оршанину бластер, потому что из оружия у него были только сабля в ножнах, да кинжал в рукаве. Больше никакого оружия чужаку, попавшему в крепость Ордена, раймониты оставить не позволили.
Прячась в тени за мощными опорами, на которых крепились прожекторы, освещавшие галерею, он шёл, внимательно глядя вниз. И, наконец, увидел в одном из дверных проёмов золотистый отблеск лат. Потом чуть дальше, из другого проёма высунулась лохматая голова. Незнакомец осмотрел пустую галерею и исчез. После этого оттуда появился высокий человек в блестящей кольчуге и синем плаще. У него были длинные рыжие волосы и аккуратная кудрявая бородка полумесяцем. Окинув взглядом галерею, он решительно направился по ней как раз в том направлении, где инспектор заметил золотой отблеск.
Куренной выпустил рукоятку кинжала на ладонь и подошёл ближе к перилам, тянувшимся вдоль пандуса. Он вглядывался туда, где затаился в засаде человек в золочёных латах, и разглядел генерала Йорка, который поднял бластер, наведя его на рыжего.
Дальше события развивались столь стремительно, что уже через минуту, когда всё было кончено, Игорю пришлось слегка поднапрячься, чтоб разложить их по полочкам.
Тот лохматый парень, что раньше выглядывал из дверного проёма, наконец, появился и окликнул рыжего. Тот обернулся, и в этот момент Йорк выстрелил. В тот же миг Куренной метнул кинжал и спрыгнул вниз, перескочив через перила. Кинжал попал в руку Йорка. Рыжий, схватившись за плечо, упал на металлический пол. Лохматый и Йорк одновременно кинулись к нему, но Йорк был ближе. Он не обратил внимания на звук позади, потому что в боевом азарте торопился прикончить своего противника, которого, скорее всего, знал. Вырвав кинжал из раны в руке, он замахнулся на ходу. Рыжий приподнялся, глядя на приближавшегося к нему Йорка с кинжалом, и на Куренного, который стремительно бросился за ним. Лохматый заорал. Йорк оказался в шаге от лежащего человека в кольчуге и резко опустил кинжал. Но ему на спину уже прыгнул Куренной. Удержав его руку, он второй рукой обхватил шею генерала и потянул назад. Йорк, захрипев, рухнул на пол рядом с лежавшим рыжим.
Оба они, и рыжий, и генерал, одновременно обмякли, опав на пол. Игорь забрал из ослабевших пальцев Йорка свой кинжал и сунул его в рукав, а подбежавший парень отчаянно заголосил, увидев потерявшего сознание господина.
Где-то совсем близко послышались шаги и в галерею выскочили Тонни Хэйфэн и Донцов.
– Ясноок-батюшка! – завывал парень, рухнув рядом с рыжим на колени. – На кого ж ты нас покинул!
– Заткнись! – приказал Куренной и тот сразу смолк.
Пока инспектор осматривал Ясноока, стрелки подошли и присели рядом. Парень сразу узнал Донцова и слегка успокоился.
– Стаховски! – рявкнул в переговорное устройство Донцов. – Ты что, степняков проворонил?
– Они ещё не прибыли, – отозвался Стэн.
– Они у тебя за спиной, в галерее.
– Мы с заду подошли и по железной ноге влезли, – прохныкал парень.
– Похоже на болевой шок, – проговорил Куренной. – Не реви, – бросил он парню. – Он без сознания, но рана не смертельная. Саша, дай аптечку и присмотри за этим, – он указал на Йорка. – Ветер, помоги остановить кровь.
К тому времени, как они закончили перевязку, из дверных проёмов начали высовываться бородатые лица. Степняки и сварожичи, увидев печальную картину, выходили и становились вокруг, скорбно глядя на бледного, лежащего неподвижно Ясноока.
– Оршанин, срочно в галерею, у нас гости, – проговорил Донцов, и, перевернув Йорка на бок, надел ему на сведённые сзади руки наручники.
Куренной поднялся и осмотрелся по сторонам. Теперь окружавшие люди смотрели на него, и их лица не выражали особой доброжелательности. А потом в галерею вошла высокая женщина в кольчуге с солнцем на груди. Игорь, как зачарованный, смотрел на её белое лицо с резкими чертами, нежно розовый румянец и две русые косы, которые свешивались из-под шлема. Она сурово взглянула на него, а потом увидела лежащего у его ног Ясноока, и с криком раненой птицы кинулась к нему.
Подняв руками голову богатыря, она прижалась к его лицу щекой и зашептала:
– Лада, лада мой! Что с тобой, сокол мой? Открой очи свои ясные…
Дальше шёпот её стал почти не слышен, и лишь скорбно опущенные плечи под алым плащом говорили о её горе.
Очнувшись, застонал Йорк. Женщина вздрогнула и подняла на него горящий злобой взгляд огромных глаз, а потом, вырвав из ножен на поясе кинжал, рванулась к нему.
– Стойте! – Игорь бросился к ней и, упав между нею и Йорком на колени, удержал её руку. – Не надо, он уже связан.
– Кто ты такой? – воскликнула она, свирепо взглянув на него. – Как смеешь защищать его!
Игорю показалось, что в следующий момент эта сказочная красавица вонзит свой украшенный чернью кинжал в его сердце, но слабый голос остановил её.
– Сей витязь жизнь мне спас, – хрипло произнёс Ясноок, повернув голову.
– Лада, – пробормотала женщина, обернувшись к нему, и тут же, забыв о Куренном и Йорке, вернулась к своему возлюбленному. При этом она очень предусмотрительно убрала оружие обратно в ножны. – Лада мой, – улыбалась она и гладила пальчиками его лицо.
– Рана не опасная, – успокоил её Игорь. – Через недельку на ноги встанет.
– Ты спас моего мужа? – спросила она, взглянув на инспектора прекрасными, влажными от слёз глазами. – Проси у меня всё что хочешь! Всё дам…
– Я рад, что помог вам, – пробормотал он и поднялся на ноги.
К ним уже подошёл Оршанин и опустился рядом с Яснооком.
– Здрава будь, княгиня Млада, и ты здрав будь, государь Ясноок, – проговорил он, взяв руку вождя степняков. Тот улыбнулся и чуть сжал его пальцы. – Мы тут всё разведали. На «Сангриле» девяносто шесть человек, из них на ногах – не больше тридцати. Остальные пострадали при ударе звездолёта о поверхность планеты. Кроме этого чудика вряд ли кто будет сопротивляться. По крайней мере, оставшиеся в живых генералы им такой приказ не отдадут.
– Откуда знаешь? – подозрительно взглянула на него княгиня.
Оршанин обернулся. В нескольких шагах от них стоял генерал Бризар, бледный и измученный. Безнадёжно взглянув на Куренного, он перевёл взгляд на княгиню, достал из ножен меч и, развернув его горизонтально, протянул ей. Вышедший из толпы степняков воевода Ворон принял меч и положил руку на плечо бывшего генерала Ордена.
– Ну, пойдём, милок…
– Государыня, – Кирилл умоляюще взглянул на Младу, – не надо б лишней крови. Они сдадутся.
– Ловок ты этих ворогов на сдачу сговаривать, – усмехнулся Ясноок, которому сильно полегчало после инъекции обезболивающего. – Ох, ловок!
– Где Морган, ловкач? – подошёл к нему Куренной.
– Я его к лестнице наручниками прицепил, – ответил Оршанин. – Мне моего генерала найти надо было, – и шепотом добавил: – И хорошо, что нашёл. Они уже единогласно решили сдаться, только не знали, как это сделать.
– Молодец, – похвалил в полголоса Куренной. – Продолжай в том же духе.
– Служу Звёздному Отечеству! – подмигнул Кирилл и обернулся к княгине. – Разреши, государыня, я к ним схожу и от твоего имени прикажу выйти в галерею и оружие сдать.
– Ступай, голубь, – усмехнулась она и снова ласково взглянула на мужа. – Не до них мне сейчас…
Не прошло и часа, как в галерее собралось около трёх десятков бледных и унылых раймонитов, а в нескольких метрах от них образовалась куча из мечей, кинжалов, лучемётов и бластеров. Воевода Ворон велел отвести пленных в каземат, предназначавшийся раньше для перевозки живого товара, и расставил по всему «Сангрилу» караул из самых надёжных ратников. Оружие и пленённых генералов Ордена княгиня забрала с собой в город. Стрелки и старпом остались на «Сангриле», чтоб присмотреть за порядком, а заодно подробнее обследовать звездолёт. Куренной и Оршанин поехали с княгиней в Камень-город, как желанные гости.
В городе Кирилл сразу повёл своего друга ко двору Матрёны, где их приняли, как родных. Немалых трудов стоило Кириллу уговорить радушную хозяйку не поднимать всю дворню, чтоб тут же ночью накрыть широкий стол. Всё же в горнице, которую отвели гостям, Матрёна выставила на стол всё, что нашлось на кухне и, пожелав друзьям доброй ночи, пошла спать.
– Тут лучше, чем у княгини в тереме, – сообщил Кирилл, отламывая от огромного пирога большой кусок. – Там напряжно, шумно, да и не до нас теперь. Ясноок ранен, Боян тоже, наверно, от раны ещё не оправился. Глядишь, за беготнёй и накормить забудут. Налей-ка, брат Акела, по чарке хмельного мёда и выпьем за встречу!
– Давай, – Игорь налил из кувшина с горлышком, похожим на лебединую шею, густой ароматный напиток в две чарки.
Мёд горячей волной пробежал по телу, и Игорь блаженно откинулся на лежавшие на широкой скамье подушки.
– Есть и в нашей работе положительные моменты, – заявил он.
– Теперь и я убедился, что есть, – согласился Кирилл.
– А княгиня-то, какая красавица, – прошептал Игорь, мечтательно глядя в потолок.
– Млада? – переспросил Кирилл несколько озабочено. – Красавица… как тигрица, на которую лучше через прочное стекло в сафари-парке смотреть.
– А мне нравятся такие женщины, которые и коня на скаку, и в горящую избу…
– И по шее, если что не так…
– Не без этого, – усмехнулся Игорь.
– Женщины, – вздохнул Кирилл. – Ты вон даже жениться успел, детей наплодил. А я… Пёс безродный.
– У тебя всё впереди.
– Да кому я нужен! Ты вон какой красавец, высокий, статный, лицом – икона, на словах – соловей. А я… Знаешь, я ведь в школе влюблён был. А она на меня даже не взглянула ни разу, как будто я – пустое место. А я её, может, до сих пор люблю. Иволга, помнишь? В нашей группе училась.
– Иволга? – задумчиво переспросил Куренной.
– Зоя, – обернулся к нему Кирилл. – Зоя Бережная. Ты не знаешь, что с ней стало?
– Ничего. Она на Земле, работает в конторе, в аналитическом отделе.
– Шутишь? Она ж собиралась в дальний космос, подвиги совершать.
– Она сразу после школы замуж вышла, за Румына.
– Румын? Чернявый такой? Миша Штольцман.
– Точно. Он погиб через год в том самом дальнем космосе. А Зоя осталась одна с двухмесячной дочкой на руках.
– Так она одна сейчас?
– Нет, снова замуж вышла. И снова неудачно.
– За кого-то из наших? – нахмурился Кирилл.
– За меня, Черкес. Только я не знал, что ты в неё влюблен был.
– Да ладно, дело прошлое. А почему неудачно?
– Потому что я после той последней операции никак в себя прийти не мог. Сперва ей сообщили, что я погиб, а потом, когда я вернулся… Думаю, что для неё лучше б было, чтоб погиб.
– Дурак ты, Акела, – проворчал Кирилл, вытягиваясь на соседней лавке. – Помотался бы как я, без имени, без родины, без родных, без надежды, без будущего, знал бы, что такое «лучше б погиб». А у тебя семья, дети, руки-ноги целы, голова варит. Совесть, брат, иметь надо.
– Твоя правда, – усмехнулся Куренной. – Полечу с вами домой, семейную идиллию налаживать.
– Вот это – правильно. У вас всё получится. Вы с Зоей – хорошие.
Игорь покосился на него, а Кирилл с мечтательной улыбкой смотрел на огонёк, выглядывавший из носика смешного, похожего на чайник, светильника. А потом за окном во дворе послышались голоса, и Кирилл резко приподнялся.
– Что-то случилось, – проговорил он и, встав, подошёл к окну. Отворив его, он выглянул во двор и увидел ратника, которого часто видел рядом с воеводой. Тот разговаривал с матрёниными братьями.
– Что случилось? – крикнул Кирилл.
– Спи, парень, – отозвался Влас. – До утра время есть. А по утру княгиня войско собирает. Крепость раймонитскую брать будем.
– Час от часу не легче, – проворчал Кирилл, закрывая окно, и посмотрел на Куренного. – Значит так, Акела, ты отдыхай, а я к княгине. Вот уж не знал, что штатным парламентёром стану.
Выбежав из дома, он промчался по тёмным улицам и взбежал на высокое крыльцо терема. Его узнали и, когда он заявил, что у него до княгини есть дело важное, препятствий чинить не стали.
Заспанная сенная девушка проводила его в покои княгини. Он вошёл в высокую светлую горницу, где у стены стояла широкая кровать. На ней лежал Ясноок, а рядом сидела в домашнем белом платье княгиня. На коленях она держала серого зайчика, которого ласково поглаживала по длинным ушам.
– Ну, что не спится? – спросила она, пытаясь придать своему голосу строгости, но это у неё не очень получилось. Видно, до его прихода ворковали супруги, как две горлинки.
– Государыня, не вели казнить, вели слово молвить, – проговорил Кирилл, удивляясь, что вспоминает все эти сказочные присказки, которые слышал в детстве.
– Говори уже, – кивнула она.
– Я всё о том же. Не посылай в крепость войско. Позволь сперва мне туда съездить. Я уговорю их сдаться.
– Ты, голубь, никак слово какое заветное знаешь, – не без иронии проговорила княгиня. – Что все враги тебя слушаются.
– Знаю, – кивнул он. – Но оно секретное и если я его выдам, оно силу потеряет. Дозволь государыня. Зачем попусту кровь проливать? Твердыня у раймонитов неприступная, орудия мощные, дорога туда нелёгкая. А у них, может, ещё штурмовые катера или бомбардировщики остались. Кто их знает? А я – один. Убьют – не велика потеря. Плакать по мне особо некому.
– А это – соврал, – усмехнулся Ясноок, поглядывая на него. – Наверняка дома девка ждёт. Пусть счастья попытает, Младушка. Чего нам людей туда-сюда гонять.
– Ладно, голубь сизый, – серьёзно проговорила княгиня. – Как рассветёт, бери коня и поезжай. Но учти, один день жду. Скажи им, чтоб к вечеру под стены пришли и оружие сложили. Не придут, сама за ними явлюсь.
– Хорошо, – покладисто кивнул Кирилл. – Так и передам. Слово в слово.
– Ступай, – разрешила Млада и повернулась к мужу.
Кирилл поклонился и, уже выходя, замер. Взгляд его снова упал на зайчика, который настороженно и несколько смущённо смотрел на него. У зайчика была перевязана правая лапка.
Утро снова занялось над Светлозерьем и осветило степь, и лежащий посреди неё разбитый звездолёт, похожий на рухнувший готический замок. Эта невесёлая картина была отлично видна на широких экранах в аппаратной штаба гарнизона, расположенной в южном бастионе крепости.
Войдя в аппаратную, капитан Драган приветствовал находящихся там коменданта и нескольких рыцарей. Он подошёл к мониторам, и какое-то время сосредоточенно наблюдал за тем, как степняки и сварожичи появляются из пробоин звездолёта, а потом, побродив вокруг, уходят обратно. От города к звездолёту уже двигался конный отряд, а с другой стороны от белых шатров госпитальеров приближались два лёгких вездехода.
– Мы вмешаемся? – спросил Драган, обернувшись к Карначу, который сидел в своём кресле, возложив ноги в начищенных сапогах на командный пульт, и полировал ногти.
– Приказа не было, – не отрываясь от своего занятия, проговорил тот. – Инициатива в таких случаях бывает вредна, капитан.
Драган тревожно взглянул на монитор.
– А если его не будет?
– Будем действовать по обстановке, – отозвался комендант.
– А сейчас нельзя по обстановке?
– А сейчас обстановка диктует необходимость ожидания приказа.
– А тебе что, подраться охота? – усмехнулся капитан Валуа.
– Если подраться охота, то пойди в казарму и дай кому-нибудь по морде, – посоветовал Карнач.
– Ага, – усмехнулся Драган, – в казарме мне наваляют по шее, а потом вы меня запрёте в карцер.
– Обязательно, – подтвердил комендант, – по законам военного времени. И ты ещё мне спасибо скажешь, что я тебя не повесил.
– Ладно, будем ждать, – с некоторым сожалением взглянув на экран, проговорил Драган и вышел.
Карнач вздохнул и, отложив пилку для ногтей, снял ноги с пульта.
– Ну, командиры, что делать будем? – он окинул взглядом присутствующих.
– Я бы вступил в бой, – проговорил высокий плечистый человек в панцирной кольчуге.
– Глупо, – заметил Москаленко. – За одну только принадлежность к Ордену тебя шпынять не будут. Тут всё равно всё кончилось. Пройдёшь проверку и катись на все шесть сторон космического пространства. А вот если тебя возьмут с лучемётом в руках, да ещё отыщутся свидетели того, что ты из него кого-то грохнул, считай билет в Пиркфордскую мясорубку тебе выписан.
– Логично, – согласился тот.
– А я против землян вообще не пойду, – проворчал другой рыцарь. – Какой бы я ни был, а они мне свои…
– Опять же глупо, – проговорил Карнач. – Не то, что идти против них не хочешь, а то, что язык по этому поводу распускаешь. Если прикажу – пойдёшь и не пикнешь. А не пойдёшь, опять же повешу.
– Как скажешь, – пожал плечами тот.
– Ну что, отцы-командиры, – Карнач поднялся. – Будем ждать приказа? Возражений не слышу и мне на них наплевать. Ввязываться в бой не станем. А чтоб кто чего не учудил, идите-ка, поговорите с людьми и возвращайтесь, предварительно плотно прикрыв за собой дверь казармы. На замок.
Рыцари поднялись и вышли из аппаратной. На месте остался только Москаленко, у которого в крепости подчинённых не осталось.
– Что, Саша, – улыбнулся он, взглянув на коменданта. – Домой скоро…
– Ждут меня там, – помрачнев, проворчал Карнач.
– А я полечу, – проговорил Игнат. – Набродился по задворкам галактики. Хватит. Пора за ум браться…
Карнач внимательно взглянул на него.
– Что-то с тобой не так, Игнаша. Не узнаю я тебя. Как подменили…
– Может, и подменили, – всё так же улыбаясь, проговорил Игнат и перевёл взгляд на экран. – Глянь-ка. Это не по нашу ли душу?
Комендант повернулся к экрану и увидел, как конный отряд подъехал к «Сангрилу», всадники спешились, и только один продолжил путь, направляясь на север.
– Похоже, по нашу, – кивнул Карнач. – Больше тут никого нет.
Кирилл ехал к крепости по дороге, которую ему указал Куренной. На сей раз, ему не пришлось ползти через болота и буреломы, отбиваясь от кровососущих насекомых, и он спокойно проехал по широкой тропе мимо могучих деревьев мрачного леса до самого ущелья. По пути он размышлял, как проникнет внутрь, но когда подъехал к горе в глубине ущелья, каменные плиты разъехались, открывая вход.
В пещере его встретил капитан Валуа, который с интересом наблюдал, как гость спешился и деловито привязал коня к ручке на двери самоходного орудия, стоявшего в ангаре.
– Я к коменданту Карначу по важному делу, – сообщил Кирилл.
– Ну, пошли, коли по важному, – усмехнулся Валуа и повёл его в аппаратную.
Там его ждало то же общество, что находилось здесь с самого утра. Осмотревшись по сторонам, Кирилл подошёл к коменданту и официально произнёс:
– Именем Объединения Галактики и Земли, требую сдать крепость без условий.
– Требует, слышали? – усмехнулся Карнач, разглядывая форму баркентины, в которую был одет парламентёр.
Остальные рассмеялись.
– А, может, ему уши надрать? – предложил человек в панцирной кольчуге.
– Не солидно как-то, уши представителю Объединения Галактики и Земли, – возразил комендант. – А ну как обидятся! Ну, что делаем?
– По обстановке, – усмехнулся Валуа.
Карнач вынул из ножен короткий изящный меч с золочёной рукояткой и, развернув его горизонтально, протянул Оршанину.
– Прошу, – и когда тот принял меч, хлопнул его по плечу, – Не обрежься. Пошли в кабак, господа. Крепость мы сдали, теперь можно отпраздновать дембель.
– Я с вами, – не растерялся Оршанин.
– Ну, как один из виновников торжества, имеешь полное право, – разрешил Москаленко.
– Ну да, заодно, расскажешь нам требования вашего командования, – добавил Карнач, – куда ценные вещи сдать, к какой стенке встать…
– Ценные вещи пока можете оставить при себе, – успокоил его Оршанин. – Стрелять вас никто не собирается, если вы к вечеру придёте под стены и разоружитесь. Княгиня обещала всех помиловать.
