Текст книги "Крестовый поход (СИ)"
Автор книги: Лариса Куницына
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 42 страниц)
– Мы должны думать о безопасности группы и выполнении задания, – заметил Оршанин, глядя на «проявляющуюся» на месте капсулу. – Или я что-то путаю?
– Не путаешь, – передёрнул плечами Мангуст. – Но почему все решили, что именно это необходимо предпринять для обеспечения безопасности группы и выполнения задания? Потому что это совет профессионала? – он развернулся и с вызовом посмотрел в сторону инспектора, который, впрочем, даже не взглянул на него.
Люк капсулы распахнулся, и старпом спрыгнул на пол ангара.
– Молодцы, – кивнул он механикам.
– Успокойся, – примирительно произнёс Белый Волк. – Найду я новый генератор. На Байконуре в секторе отстоя стоят десятка два полуразобранных Грумов. Наверняка там есть действующий генератор.
– Так нам его и дали, – кивнул Мангуст.
– Артёмов договорится. У него везде связи.
– Ладно, значит, всё в порядке, – кивнул тот. – Мы в полной безопасности и под прикрытием этого колпака можем идти на задание. Вы с нами, инспектор?
– Нет, – спокойно взглянув на него, произнёс Куренной. – Это ваша работа.
– Да, – усмехнулся Мангуст. – А ваша – готовить операции, верно? Сколько подготовленных вами операций провалилось? Только честно.
– Одна, – ответил тот после секундного раздумья.
– А исполнитель?
– Погиб, а что? – Куренной повернулся к Мангусту. Внешне он оставался совершенно спокойным, но что-то заставило Оршанина подойти ближе к нему.
– Конечно, учитывая длительную практику, процент провалов вовсе не велик, – улыбнулся Мангуст. – Может, нам и повезёт. Учитывая количество наград на кителе, обычно вы готовите операции весьма успешно. Награды ведь не только за выполнение заданий, но и за подготовку дают.
Инспектор молча смотрел на него, и бледность, внезапно залившая его лицо, была ещё более заметна из-за по-детски гладкой кожи и тёмных волос.
– Акела… – прошептал Оршанин, подойдя к нему вплотную.
– Ну, может же Акела промахнуться, – заметил Мангуст, подходя ближе. – Теперь за это не выгоняют из стаи. Разве что вышлют на пару месяцев на далёкую станцию. Верно, старик?
Он положил руку на плечо инспектора, и в следующий момент тот резко развернулся. Никто не понял, что произошло, но Мангуст вдруг отлетел в сторону и, пролетев несколько метров, упал на пол возле капсулы.
Белый Волк ринулся к своему подчинённому, чтоб удержать его от ответа, но инспектор опередил его. Подойдя, он нагнулся к Мангусту и хриплым низким голосом прорычал:
– Оставь в покое мои награды. Я не виноват, что твои поснимали с тебя вместе с погонами.
И развернувшись, вышел из ангара.
– Вот это да… – прокомментировал Бомбадил, с опаской глядя на побледневшего от ярости Мангуста.
– Зря он это сказал, – заметил Ис Эрлинг.
– Да я его!.. – Мангуст рывком поднялся и замер, почти наткнувшись на преградившего ему дорогу Хока.
– Разве он сказал что-то несоответствующее действительности, капитан-лейтенант? – ледяным тоном поинтересовался тот. – Или вы надеетесь, что и дальше будете говорить ему гадости, не рискуя услышать что-то соответствующее в свой адрес?
– Он меня ударил, – напомнил Мангуст.
– Я заметил. Как и то, что ты его спровоцировал на это. Так что успокойся и подумай, что ты будешь говорить командиру по поводу этого инцидента.
– Ну, зачем же командиру… – начал Белый Волк, но старпом резко развернулся к нему.
– Ситуация вышла из-под контроля, командор. Из-под вашего контроля. Я внимательно наблюдал за происходящим, надеясь, что вы сумеете всё уладить. Но ваш подчинённый три дня подряд не упускал ни единой возможности зацепить инспектора в присутствии членов экипажа. Я удивляюсь его выдержке. Но больше испытывать её не намерен. Если вы не можете приструнить своего стрелка, пусть это сделает командор Северова.
Он тут же доложил мне о том, что произошло в ангаре. Я вызвала Мангуста, и пока он не явился, решила выяснить, что Хок сам думает об инспекторе.
– Он честно и профессионально выполняет свою работу, – нехотя произнёс старпом. – Ни его прошлое, ни его личные качества в данном случае не имеют значения. Он пытается нам помочь, и лично я собираюсь сделать всё, чтоб он смог это сделать. Если Мангуст не в состоянии с ним нормально работать, на «Сангрил» командиром группы направим Белого Волка. Мангуст пусть сидит за пультом огневой системы. Чтоб попасть в такую махину, как «Сангрил», его меткости хватит. Кроме того, там нужен будет не точный, а заградительный огонь.
Его прервал стук в дверь. В отсек вошёл Мангуст, а я продолжала смотреть на Хока. Мне казалось, что он сказал не то, что думал на самом деле. Впрочем, если он не хотел говорить, вытягивать было бесполезно. Я обернулась к Мангусту.
– В чём дело? – спросила я. – Как видите, инспектора здесь нет. Я не собираюсь давать ход этому инциденту, но я хочу разобраться, что происходит. Я понимаю, что у всех свои убеждения и взгляды на жизнь, но когда личная антипатия начинает перерастать в открытый конфликт, да ещё на глазах всего экипажа, меня это сильно беспокоит. Если вам неприятно слышать о былых промахах до такой степени, что вы предпочитаете даже не слышать собственного звания, то по какому праву вы пытаетесь публично вытащить на свет чужие грехи?
– Простите, командор, – проговорил Мангуст. – Но я ему не доверяю. От того, что он надумает, будут зависеть наши жизни и жизни тех, кто находится на захваченном лайнере. Но мы о нём ничего не знаем. Он сам-то хоть раз рисковал своей шкурой?
– Хочу напомнить, – перебил Хок, – что Орден Мужества и, тем более, Алмазную Звезду, за кабинетную работу не дают. И он не обязан устраивать посиделки и рассказывать вам о своём боевом прошлом.
– Я всё поняла, – проговорила я, жестом останавливая старпома. – Значит, так, капитан-лейтенант. Инспектор выполняет задание своего и нашего командования. Ему поручено участие в подготовке операции. Я считаю, что он хорошо выполняет свою работу. В отличие от вас. Пока ничего, кроме критики чужих предложений, мы от вас не слышали. Как командир группы вы так же обязаны участвовать в подготовке операции, а для этого нужно работать с инспектором в тесном контакте. Вопрос состоит в том, сможете вы это сделать или нет. Решайте сейчас. Если нет, то старшим группы пойдёт Белый Волк. А вы будете обеспечивать огневое прикрытие отхода лайнера. Ваш ответ?
– Я смогу, – после минутного колебания кивнул Мангуст.
– Значит ли это, что впредь вы воздержитесь от негативных высказываний в адрес инспектора? – на всякий случай уточнила я.
– Так точно, – кивнул он.
– Можете идти, Мангуст, – разрешила я и, когда он вышел, обернулась к Хоку. – Будь добр, присмотри за ними. Только мордобоя нам на баркентине не хватало.
Выйдя из ангара, Куренной поднялся на жилой уровень и, подойдя к двери восьмой каюты, постучал.
– Открыто, – раздался голос МакЛарена.
Он вошёл и, пройдя к дивану, сел, опустив голову.
Джулиан задумчиво взглянул на его вздрагивающие плечи и достал инъектор из ящика высокого резного буфета, похожего на готический собор.
Присев рядом, он приложил инъектор к шее Куренного. Тот поморщился.
– Ты спал сегодня? – спросил МакЛарен. Куренной мотнул головой. – Плохо. Тебе нужен отдых. Почему не пользуешься симулятором сна?
– Какой это сон, Джулиан. Лежишь, как в могиле. И думаешь, думаешь…
– Я могу дать тебе снотворное, Игорь, но ты должен научиться засыпать самостоятельно.
– Дело не в этом, – вздохнул Куренной. – Засыпаю я хорошо.
– Кошмары?
– Всё тот же… Раз за разом. Сразу просыпаюсь в холодном поту. Неужели это никогда не кончится?
– Кончится, – успокоил его МакЛарен, – но когда – не знаю. Может, когда кожа загрубеет, может, когда ты привыкнешь к себе, такому, какой ты есть на самом деле.
Рано утром на следующий день баркентина в автоматическом режиме вышла из скачка, и Вербицкий установил связь с Землей. Через час инспектор Куренной вошёл на мостик и сообщил, что мы можем двигаться дальше.
– Следующий сеанс связи через тридцать восемь часов, – проговорил он. – К этому времени мы будем уже на месте.
– Что-то не так? – спросила я, заметив, что он бледнее обычного.
– Ничего, всё в порядке, – слабо улыбнулся он. – Через два часа я доложу о полученной информации.
Совещание я собрала в аппаратной на четвёртом уровне, где была возможность воспользоваться демонстрационной аппаратурой. Пока присутствующие рассаживались по местам, я наблюдала за Куренным. Он присел за пульт возле демонстрационной площадки и мрачно смотрел на экран, время от времени касаясь пальцами сенсоров на панели.
– Прошу вас, инспектор, – произнесла я, когда все приглашенные на совещание заняли свои места.
– Я готов, – кивнул он и, оторвав взгляд от экрана, повернулся ко мне. – Нашим экспертам удалось установить, что «Сангрил» построен на верфи Синай в системе Поллукса.
– Корпорация «Лазарус»? – уточнила я.
– Да, «Лазарус», – подтвердил он. – Для тех, кто не в курсе, поясняю, что восемнадцать лет назад семь перспективных инженеров-кораблестроителей покинули Землю. Они считали, что на родине у них нет возможности реализовать свои таланты. Скорее всего, они были правы. Они продвигали новаторские идеи, воспринять которые так быстро, как им хотелось, наш кораблестроительный комплекс не мог. Они улетели сперва на Киоту, а потом на Криптон в системе Шидара. Там они создали на деньги спонсоров небольшую кораблестроительную компанию. Дела пошли хорошо, и вскоре их компания приросла крупными акционерами и превратилась в корпорацию, имеющую в разных системах шестнадцать верфей и судостроительных заводов. Корпорацию назвали «Лазарус», включив в название первые буквы фамилий владельцев корпорации.
Корпорация занимается строительством больших звездолётов с хорошими ходовыми и боевыми характеристиками. Наше внимание она привлекла именно тем, что выполняет заказы на постройку военных звездолётов по заказу лиц и организаций, неподконтрольных Объединению Галактики. Именно они строят корабли для наёмников, пиратов и работорговцев.
Поскольку Инспекция уже довольно давно занимается деятельностью корпорации, о ней собрано достаточное количество информации, в том числе о построенных ими звездолётах. Проанализировав имеющиеся сведения о «Сангриле», наши аналитики установили его сходство с тремя типами выпускаемых с верфей «Лазаруса» звездолётов. Все три типа применяются пиратами для захвата и транспортировки звездолётов среднего и малого классов. Поскольку внешне все звездолёты отличаются друг от друга, сравнение проводилось по внутренней планировке и определённому по имеющимся сведениям оборудованию. С достаточной степенью вероятности установлена стандартная комплектация оборудования звездолёта, а также варианты планировки и технического оснащения трюмов.
– Сколько вариантов? – спросил Донцов.
– Три, – ответил Куренной. – И что самое плохое, нашим экспертам не удалось установить, какой именно применён в данном случае. Причём, поскольку планировка ангара и прилегающих помещений имеет решающее значение для места крепления абордажной капсулы, то неправильный выбор приведёт к провалу операции.
Он повернулся к демонстрационной площадке и коснулся сенсоров на панели пульта.
– Назовем варианты А, В, С, – проговорил он. – Вариант А.
На площадке сформировалась трехмерная схема трюма, с ангаром в центре.
– Слева от ангара за переборкой расположено небольшое техническое помещение, куда выведены из обшивки и внутристенных переборок провода коммуникаций, установлены датчики энергетической активности и аварийные щитки. В данном случае оптимально установить капсулу на обшивку в этом месте, проникнуть в техническое помещение, по возможности, воспользоваться выходами коммуникаций, в том числе системы телеслежения, и уже оттуда через дверь проникнуть в ангар.
Схема на площадке видоизменилась.
– Следующий вариант В, – прокомментировал инспектор. – Справа расположен скафандровый отсек. За стенными панелями проходят коммуникации. Размещение коммуникаций на внешней стене звездолёта типично для «Лазаруса». На Земле это считается нерациональным в связи с опасностью повреждения жизненно важных систем корабля в случае пробоины в обшивке. Это одна из причин, почему их идеи не прижились на Земле. Здесь капсулу нужно крепить в районе скафандрового отсека, через который можно проникнуть в ангар.
– А если, вырезая абордажный люк, капсула повредит коммуникации? – уточнил Оршанин.
– На капсуле установлено надёжное сканирующее оборудование. Уже подлетая, вы будете видеть, где у них проходят провода, – ответил Куренной. – Дело не в этом. Смотри внимательней. Если выберем вариант А, а окажется В, то капсула прикрепится в районе ангара, и при прорезке люка будет обнаружена охраной, которая неизбежно находится возле лайнера. Они успеют сообщить на мостик, и сбежится вся их армия. Время на операцию для вас будет ограничено одной-двумя минутами, а то и меньше.
– Убрать охрану, вскрыть лайнер, проникнуть внутрь, устранить охрану, находящуюся внутри, убедиться в том, что люди на борту, проверить и запустить автоматику и двигатель, – вслух просчитал Мангуст. – К тому же ещё открыть ворота ангара. Не успеваем. Нужно хотя бы пять-семь минут. А лучше пятнадцать.
– Теперь, если выбираем вариант В, а окажется А, – продолжил инспектор. – Врезаемся в капитальную переборку как раз под аппаратной надстройкой. Опять же группу засекает охрана, а выход в ангар оказывается практически недоступен. Щель около пятидесяти сантиметров, куда не пройдет десантный скафандр. А нужно не просто войти, а войти стремительно и с оружием.
– А третий вариант? – спросил Хэйфэн.
– Еще хуже, – инспектор коснулся сенсора и на площадке появился третий вариант планировки трюма. – Справа и слева глухие капитальные переборки. За ними разноуровневые ангары, размещение которых в каждом случае зависит от воли заказчика. Если удастся проникнуть в одно из этих помещений, то попасть в ангар можно будет только по центральной галерее трюма, которая тщательно охраняется, хорошо просматривается и простреливается.
– А возможен и четвёртый вариант, – заметил Мангуст.
– Возможен, хотя и маловероятен, – произнёс инспектор.
– Ну, и какие выводы? – поинтересовалась я, изучая полупрозрачный трюм на площадке.
– Неутешительные. Пока мы не будем убеждены в том, что на «Сангриле» применён вариант А или В, проведение операции по предложенному вами плану, командор, считаю невозможным. Это стопроцентный провал. Другого плана у нас нет. До выхода в точку рандеву полтора суток. До встречи с «Сангрилом» – максимум двое.
– И что, всё зря? – повернулся к нему Оршанин.
Куренной устало покачал головой.
– Других вариантов я пока не вижу, а бросать группу вслепую нельзя.
– А если бой? – без уверенности предложил Хок.
– Не выдержим, – вздохнул инспектор и потёр рукой лоб. – Если перебросить в точку рандеву крейсера Инспекции, можно попробовать, но тогда они поймут, в чём дело, и будут прикрываться пленными, как заложниками. Нам придётся отступить, потому что в отличие от нас, для них человеческая жизнь ничего не стоит. Они их просто уничтожат.
– Обязательно уничтожат, – мрачно глядя на схему трюма, подтвердил Оршанин. – Как свидетелей и доказательство совершённого преступления. Они ж знают, что их ждёт в Объединении за похищение людей и пиратство. Надо думать, время ещё есть.
– Значит, будем думать, – подытожила я. – Заканчиваем?
Я взглянула на инспектора и вдруг заметила, как заблестел испариной его белый лоб. Он поспешно поднёс руку к глазам, и я увидела в них что-то похожее на панику. Я удивленно посмотрела на Хока. Он перехватил мой взгляд и быстро обернулся к Куренному.
– Простите, инспектор, – проговорил он. – Совершенно вылетело из головы. Доктор МакЛарен просил вас срочно зайти к нему. У него есть какая-то конфиденциальная информация.
– Прошу прощения, – инспектор поднялся и поспешно вышел из аппаратной.
– Что за информация? – уточнила я.
– А мне почём знать? – пожал плечами старпом и вернулся к изучению схемы.
Выйдя, Куренной прижался спиной к двери, пытаясь унять неровно бьющееся в висках сердце. Потом, собравшись с силами, прошёл по длинному коридору в медотсек.
Едва он переступил порог кабинета МакЛарена, силы оставили его, и по плечам прошла болезненная судорога. Он измучено взглянул на врача.
– Опять? – воскликнул Джулиан, увидев его. – Я ж только час назад сделал тебе инъекцию.
– Мне нужно ещё, – хрипло произнёс Куренной и, подойдя к столу, рухнул в кресло.
– Послушай, этот препарат нельзя вводить бесконечно…
– Мне сказали, что он не вызывает привыкания, – перебил его Куренной.
– Физиологического – нет, но он вызывает психическую зависимость. Ты уже не можешь без него…
– Это не твоё дело, Джулиан! – инспектор раздражённо передёрнул плечами. – Твоё дело исполнять предписания, данные моим врачом. Приступы купируются инъекцией…
– Ошибаешься насчёт не моего дела, – возразил МакЛарен и присел напротив него на край стола. – Я не медсестра, чтоб выполнять чьи-то указания. Я такой же врач, как и твой. И я могу изменить способ лечения, если вижу, что он приносит больше вреда, чем пользы.
– И какой же способ лечения ты предлагаешь? – Куренной мрачно смотрел на него снизу вверх, с трудом сдерживая дрожь.
– Прежде всего, тебе нужно проконсультироваться с психиатром. Я не нахожу у тебя никаких органических проблем. Физически ты совершенно здоров. Любые, тем более сильнодействующие препараты тебе вредят. Поговори с Дакостой.
– Я ему не доверяю. К тому же, чем меньше людей знают о моей проблеме, тем лучше.
– Пойми, твоя проблема выпадает из моей сферы деятельности. Я не знаю чем тебе помочь.
– Тогда просто введи мне препарат, как написано в медкарте.
– У меня есть правило, которого я придерживаюсь: «не навреди».
– Господи, Джулиан, неужели ты не видишь, что мне плохо, – простонал Куренной. – Я бы не просил тебя, если б мог справиться с этим сам. Мне нужны силы, чтоб работать. У меня нет времени бороться с собой.
– Ты и раньше не пытался.
– Ты даже не представляешь, что это такое, – в глазах Куренного заблестели слёзы. – С этим невозможно бороться. Я пытался. Полгода в Центре психической реабилитации. Всё зря. Просто эксперимент не удался. А я – не более чем отработанный материал этого эксперимента. Меня уже списали все: врачи, командование. Со мной не может жить жена. Я причиняю боль родным. Пойми, я не могу больше бороться!
– Ладно, – МакЛарен подошёл к шкафу в углу кабинета, достал оттуда инъектор и небольшую капсулу белого цвета. Вставив капсулу в паз инъектора, он вернулся назад и положил его на стол перед инспектором. – Я не хочу превращать тебя в инвалида. Это против моих принципов. Но ты можешь сам делать то, что считаешь нужным. Бери. Забирай его с собой. Закончится, я дам тебе новую капсулу.
Он отошёл и присел на диван в стороне. Куренной устало смотрел на лежащий перед ним прибор, до боли стискивая дрожащие пальцы.
– Чтобы ты сделал на моём месте? – наконец, тихо спросил он.
– Если б со мной не могла жить жена? – переспросил МакЛарен. – Есть старый способ, но он помогает не всем. Вернее даже, очень немногим. Мне помог. Поможет ли тебе – не знаю.
– Что за способ? Я буду рад любой помощи.
МакЛарен молча поднялся, снова подошёл к шкафу и достал из него старую, потемневшую от времени шкатулку. Открыв её, он достал перстень с большим лиловым кристаллом необычной огранки.
– Возьми, – он подал перстень Куренному, потом включил лампу и направил яркий луч света на кристалл, который тут же замерцал и заискрился, разбрасывая вокруг голубые и сиреневые лучики. – Смотри на камень и попытайся ни о чём не думать. Постарайся уйти в его глубину. Не обращай внимания больше ни на что, ни на себя, ни на то, что тебя окружает. Полностью сосредоточься на камне, уйди в него. Если сможешь, то там ты найдешь спасение. Для начала я тебе помогу.
Он встал сзади и стал осторожно массировать виски, шею и плечи инспектора.
– Не закрывай глаза, смотри на камень… – напоминал он время от времени и через какое-то время заметил, как дрожь под его пальцами утихла, а мышцы пациента расслабились.
Наконец, Куренной глубоко вздохнул и опустил голову.
– Полегчало? – спросил МакЛарен, снова присаживаясь на край стола. Тот молча кивнул. – Значит, и ты можешь. Перстень возьми себе. Дарю. Мне он больше не нужен.
– Редкий аметист, – проговорил Куренной, рассматривая камень. – Чистый, как слеза, и огранка необычная…
– Шестнадцатый век, Венеция. Носи на правой руке и, как начнёт трясти, сосредоточься на нём.
– Шутишь? – Куренной невесело усмехнулся. – На моих руках ещё и перстни.
– Ну, в кармане, прижмёт – достанешь.
– Думаешь, это спасёт?
– Нет, не спасёт, но поможет. Давай так. Ограничим инъекции для начала четырьмя дозами в сутки.
– Если израсходую норму раньше времени, буду загибаться до полуночи? – уточнил инспектор.
– Если прихватит сверх меры, получишь свою дозу. Я ж не садист. Но учись потихоньку обходиться без медикаментов. Знаю что трудно, но нужно.
– Откуда знаешь? – поинтересовался Куренной. – Или тоже бывали времена, когда страшно засыпать было?
– До сих пор иногда бывает, – признался МакЛарен. – Давай попробуем пока так. А потом, может, ещё что-нибудь придумаем.
Куренной кивнул и поднялся.
– Ах, да, совсем забыл. Что ты мне хотел сообщить?
– Ничего, – покачал головой МакЛарен.
– Но старпом сказал, что у тебя есть какая-то информация для меня.
– Нет информации, – улыбнулся Джулиан. – Наверно, старпом решил, что тебе не мешает заглянуть в медотсек.
– Ты ему что-то обо мне сказал? – насторожился Куренной.
– Нет, но он очень проницателен.
Результаты совещания произвели на экипаж удручающее впечатление. У многих возникла необходимость обсудить создавшуюся ситуацию, но парчовые диваны салонов явно не соответствовали царившему на баркентине настроению. Поэтому народ постепенно подтягивался на мостик, где было достаточно места, а обстановка настраивала на работу, а не на посыпание головы пеплом.
– Как же так, – с досадой проговорил Мангуст, остановившись возле пилотского пульта, за которым сидел Дэн Кроу. – Столько времени мы работали на план, который практически невыполним, и не предусмотрели никакой альтернативы.
– План был предложен командиром, – огрызнулся Хок. – Насколько я помню, альтернативы никто не предложил. Ты, кстати, тоже.
– Авторитет командира настолько велик, что никто даже и не думал, что она может ошибаться, – пробормотал Дэн, поглядывая на приборы.
– Да нет никакой ошибки, – возразил Булатов. – Просто все так поверили в этот план, что не думали о другом.
– Да думали, ещё как! – воскликнул Оршанин. – Но предложенный Северовой вариант оптимален. Прост, легко выполним и эффективен. Что ещё придумаешь?
– Безвыходных ситуаций не бывает, – напомнил Булатов.
– Только выход из них не всегда находится, – проворчал Вербицкий.
– Думайте, парни, думайте, – проговорил Хок. – Иначе силовая операция Инспекции. И людей мы с большой вероятностью потеряем.
– Ну, может всё не так страшно, – пожал плечами Дэн. – Там профессионалы. Они умеют вести переговоры и освобождать заложников. Может, всё-таки связаться с Инспекцией, пусть на всякий случай готовятся к своей операции, инспектор?
Все посмотрели вниз, где у резервных пультов уже полчаса стоял Куренной, и, молча, глядел в царившую за окном темноту.
– Они готовятся, – тихо проговорил он. – На Земле прорабатывают все возможные варианты, но по-прежнему считают предпочтительным наш план.
– А у вас есть какие-то другие идеи? – поинтересовался Мангуст. – Или предпочитаете разрабатывать чужие планы?
– В зависимости от обстоятельств, – ответил Куренной. – И другие идеи в данном случае не имеют существенного значения. У нас нет времени на разработку нового плана. Нужно доводить до ума этот.
– А если его вообще невозможно исполнить? – спросил Мангуст. – Вариант С.
– Вряд ли, – инспектор задумчиво взглянул на него и покачал головой. – Вариант С применялся на двух сериях кораблей, строительство которых было прекращено десять и двенадцать лет назад. На последующих усовершенствованных моделях использовались варианты А и В. «Сангрилу» семь лет. По нашим сведениям, ни до, ни после другие варианты размещения ангаров не применялись.
– А если всё-таки индивидуальный проект? – проговорил Дэн.
– Да нет в нём ничего индивидуального, кроме центрального зала с метеоритами, связанных с ним галерей и коммуникаций, да формы звездолёта. Остальное всё вписывается в разработанные ранее рамки. Значит, скорее всего, ангар расположен благоприятным для нас образом. Обидно будет не воспользоваться такой удачей. В остальном-то всё так удачно складывается.
– Ну и как ты узнаешь, как там расположен трюм? – поинтересовался Оршанин.
Инспектор перевёл на него задумчивый взгляд.
– Да с твоей помощью, Черкес. Ну-ка, пойдём поговорим.
– О, нет, – простонал Оршанин. – Опять?
– Не опять, а снова, – инспектор легко взбежал по ступеням к основным пультам и направился к выходу из отсека.
– Слушай, меня мои хозяева с ума не свели, – проговорил Оршанин. – А с тобой я точно свихнусь!
– Не ной! – прикрикнул инспектор и вышел.
– Что он там с тобой делает? – сочувственно спросил Вербицкий.
– Тебе лучше не знать, – проникновенно ответил Кирилл и направился следом.
Войдя в отсек инспектора, он с бессильным видом упал в кресло и снял с подлокотника обруч с клеммами. Тот сел за пульт и включил экран, на котором появился серый невзрачный коридор, упирающийся в стену, на которой виднелся щиток с красной кнопкой посредине.
– Ещё раз этот участок, – произнёс Куренной, глядя на экран.
– Я уже несколько раз проходил его, – напомнил Оршанин.
– Ты проскакиваешь несколько метров. Туманное пятно.
– Значит, там нет ничего интересного, если я его не запомнил.
– Для меня – есть.
Оршанин покорно надел обруч на голову и закрыл глаза. Перед глазами появился знакомый коридор, который он уже начинал тихо ненавидеть. Раз за разом он пытался пройти его от начала до конца, не пропуская ни одного шага, ни одной мельчайшей детали. Он потерял счёт времени и попыткам. Голова начала гудеть, и на серых безликих панелях всё чаще мелькали зелёные и пунцовые пятна.
Вот серый коридор в очередной раз покачнулся перед глазами, он сделал несколько шагов и снова упёрся взглядом в щиток противопожарной системы у поворота.
– Ещё раз, – неумолимо прозвучал глуховатый голос.
– Я не могу больше, Акела, – измученно проговорил Оршанин. – Я не помню.
Он открыл глаза и взглянул на инспектора. Тот поднялся, подошёл и, обойдя его, остановился. Он облокотился на спинку кресла, и Оршанин почувствовал на затылке его дыхание.
– Смотри на экран, Черкес, – проговорил инспектор. – Ты видишь то же, что и я. Вот ты проходишь по коридору, ведёшь взглядом по правой стене, видишь на ней панели, потом переводишь взгляд на левую сторону и… Опять этот щиток.
– Я там был один раз, – пояснил Оршанин. – Издалека увидел щиток и сосредоточил на нём внимание. Вокруг были просто стены. Гладкие серые стены.
– Почему ты перевёл взгляд налево?
Оршанин поднял голову и посмотрел на инспектора. Тот вопросительно смотрел на него. Кириллу очень хотелось сказать ему, что у него не все дома. Нельзя искать скрытый смысл в каждом случайном взгляде. В конце концов, это нормально, переводить взгляд из стороны в сторону. Но в чём-то Акела был прав. Прежде чем списать эту мелочь в архив, нужно убедиться в том, что это мелочь. Именно этому их учили в школе.
Он вздохнул и снова взглянул на экран.
– Назад, медленнее… – тихо проговорил Куренной. – Стоп.
Изображение отъехало назад, и он увидел левую стену и что-то неясно темневшее дальше. Там что-то было. Что-то, от чего его отвлёк ярко-красный знак на щитке. Он долго и пристально смотрел на это ускользающее пятно, пытаясь снова восстановить в памяти, то, что он видел тогда, о чём думал. Куренной молча ждал.
– Дверца, – негромко проговорил он, наконец. – Дверца смотрового люка. Там за стеной коммуникации. Всё дело в этом. Там была дверца, Акела.
– Уверен? – зелёные глаза пристально смотрели на него.
– Абсолютно. Я заметил её издалека. Когда подходил, хотел взглянуть поближе, а потом заметил этот кружок впереди и отвлёкся. Это что-то нам даёт?
– Да. Потому что эти коммуникации идут сверху вниз, вертикально, через уровни на схемах семнадцати из двадцати восьми известных нам звездолётов «Лазаруса» этого класса. И во всех случаях они выходят в трюм, именно в интересующий нас ангар к аппаратной надстройке. А это значит…
– Вариант А? – встрепенулся Оршанин.
– Точно. В остальных случаях в этом секторе нет смотровых люков, потому что коммуникационные шахты расположены под внешней обшивкой и в сквозном колодце по другую сторону ангара.
– А вариант С? – на всякий случай, спросил Кирилл.
– Там коммуникации проходят горизонтально по центральной галерее, так же как на «Пилигриме».
– Так значит, капсулу нужно цеплять на обшивку справа от ворот? – вскочил Оршанин. – Значит, план Северовой сработает?
– Обязательно.
– Без вариантов? – рассмеялся он.
– Молодец, – Куренной похлопал его по плечу и вернулся за стол. – На сегодня всё, иди, отдыхай.
Открытие Куренного и Оршанина вернуло нам веру в успех задуманной операции, и оперативный штаб с энтузиазмом вернулся к работе по её подготовке. На сей раз, всё шло как по маслу. Определившись с вариантом размещения ангара, мы получили исчерпывающие сведения о стандартном оборудовании трюма. Возможные модификации и последующая модернизация могли быть учтены при детальной разработке плана действий. Следующие сутки полета ушли на тренировки группы на полигоне.
О существовании такого на баркентине я знала из технической документации и впервые спустилась туда, когда тренировки были уже в полном разгаре. Войдя, я с изумлением увидела стоящий посреди большого ангара пассажирский лайнер с надписью «Пьер Гартэн» на борту. Он стоял кормой к высоким раздвижным воротам в стене, а справа поднималась вверх металлическая лестница, переходящая в короткую эстакаду, в конце которой размещалась небольшая стеклянная кабина.
Возле лайнера неторопливо фланировали незнакомые ребята в латах и белых плащах, украшенных восьмиконечным крестом, но вместо мечей они держали в руках мощные лучемёты. Внезапно один из них лопнул как пузырь и исчез. Второй резко развернулся, выпустил из лучемёта прозрачную очередь и тоже исчез. Третий выстрелить не успел и за пару мгновений до второго растворился в воздухе.
Из-за носовой части лайнера неспешно вышел Белый Волк, поглядывая на небольшой планшет, который держал в руке. Заметив меня, он чуть ускорил шаг.
– Мы на лайнере, – прозвучал откуда-то голос Мангуста.
