Текст книги "Крестовый поход (СИ)"
Автор книги: Лариса Куницына
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 42 страниц)
– Ты выглядел героем? – с недоверчивой улыбкой уточнил Хок.
– За это я должен благодарить Мангуста, но лучше б он помог мне совершенствоваться по части танго и румбы. Дарья Ивановна, можно мне сменить партнера по тренировкам, если уж я не могу от них отказаться?
– Ты предпочитаешь Тилли Бома? – снова съязвил Хок. Наш техник Тилли был самым безобидным из всех существ на звездолёте, включая Кису и корову Флору.
– Я бы с радостью, – не смутился Антон, – но вы же знаете, старпом, что Дакоста категорически запретил вовлекать его в состязания, связанные с насилием. Я бы предпочел Булатова.
– Это потому, что он не будет бить тебя по лицу? – не унимался Хок.
– Возможно вашему лицу уже без разницы, что с ним делают, – начал раздражаться Вербицкий. – Кстати, – оживился он. – У Волка как-то блеснула интересная задумка свести вас с Донцовым, чтоб узнать, кто лучше владеет кинжалом.
– Я тоже уже думал об этом, – задумчиво кивнул Хок. – Обязательно проверим.
– Вопрос со сменой партнера обсуждайте с Белым Волком, – проговорила я. – Лучше скажите, как вам ваш стажёр?
Антон измученно закатил глаза.
– Максимилиан Кнауф из Баварии. Не знаю, как у него с работой, но с головой точно проблемы.
– Почему? – нахмурилась я.
– Только открыв рот, он начал по памяти цитировать Талейрана и Карла Маркса. Этот балбес просто напичкан заумными цитатами. Мне пришлось напомнить ему старую истину о том, что кто ясно мыслит, тот ясно излагает, и сказать, что если он ещё раз откроет рот не по делу, то отправится в трюм мыть пол в ангаре носовым платком.
– А ты говоришь, я слишком крут, – усмехнулся Хок, взглянув на меня.
– Сработало? – уточнила я на всякий случай у Антона.
– Пока молчит, – весьма скептически сообщил он.
– Будем считать, что цель оправдывает средства, – пробормотала я.
Такие перелеты в подпространстве, как правило, проходят спокойно и не требуют активных действий от экипажа. Поэтому можно было ненадолго расслабиться, сократив количество вахт, и заняться делами, на которые обычно не хватает времени. Я вернулась в свой отсек, чтоб ещё раз посмотреть бортовую документацию. Хок пошёл за мной, чтоб согласовать распорядок вахт.
Сев за свой компьютер я открыла список экипажа. Самые большие изменения он претерпел во время первого полёта. Часть членов экипажа вступила в сговор с врагом, о существовании которого мы сначала даже не подозревали. Это едва не погубило всех, мы потеряли баркентину, один из стрелков погиб. И всё же нам как-то удалось выкарабкаться из этой ситуации и вернуть звездолёт. Мы вступили в противоборство с небольшой, но отлично вооружённой и подготовленной армией под предводительством мага, которого поддерживал древний и очень злобный демон, прикинувшийся светлым божеством. И победить нам удалось лишь потому, что в той армии были люди, которые, рискуя собственными жизнями, помогли нам.
За тот первый полёт мы потеряли восемь членов экипажа. Для многих карьера кончилась весьма плачевно, но о них я не жалела. Иные просто не смогли вернуться в экипаж и работать рядом с теми, кого предали. А кое-кто не смог заставить себя вернуться на службу, где реальность слишком часто напоминает бред, и кроме залпа из лучемёта нужно опасаться тёмных чар, заклятий смерти и прочих опасных вещей, которые нельзя ни понять, ни увидеть, ни остановить.
Остались самые стойкие. К тому же именно в этой экспедиции мы нашли нового члена экипажа. Лейтенант Тонни Хэйфэн по прозвищу Чёрный Ветер достойно заменил безвременно погибшего стрелка Тайса. А теперь Донцов, которого мы знали не только как командира вражеской армии, но и как одного из руководителей сети сопротивления, занял место Тии Абрахам, Огненной Тии, женщины-вамп, оказавшейся обычной демоницей, и убитой в смертельном поединке не кем-нибудь, а Хоком. Впрочем, это была её идея – сразиться с ним, за что она и поплатилась.
А у нас ещё осталось четыре незаполненные вакансии: младшего астронавигатора, младшего радиста и двух стрелков.
Я уныло смотрела на экран, где белели четыре незаполненные строчки. Хок, стоявший рядом, понял мое молчание по своему.
– Занятный у нас экипаж… Оборотень, сирена, вампир, хамелеон, наёмный убийца, маг, ведунья, человек, который говорит с роботами, человек, который разговаривает с растениями, целое семейство, повелевающее стихиями…
– Алхимик, – кивнула я, – охотник на всякую нечисть, говорящий кот из дальнего космоса.
– Про ангела с огненным мечом не забывай, – усмехнулся он.
– Такое разве забудешь… – вздохнула я. – В общем, отличный экипаж. Ни у кого такого нет.
– Это точно.
– Когда собираешься помериться силами с Донцовым?
– А чего тянуть? На ближайшей тренировке. А ты когда за меч возьмёшься? Экипаж гоняешь, а сама сидишь на скамеечке. Не солидно, дорогая.
Мне очень хотелось напомнить ему про субординацию и послать по каким-нибудь важным и неотложным делам в самые дальние кормовые отсеки, но он был прав. С тяжким вздохом я нажала кнопку внутренней связи на пульте и произнесла:
– Лейтенант Хэйфэн, зайдите ко мне в отсек.
– Слушаюсь, – раздался в ответ глуховатый голос.
– Заметила? Опять не подключил видеосвязь. По-прежнему не любит видеокамеры, – Хок задумчиво взглянул на меня. – Что с вахтами?
– Утверждаю, – кивнула я.
– А я ещё не составил расписание.
– Так составляй и выполняй, – фыркнула я. – Первый раз, что ли?
– Увидимся за обедом, – буркнул он обиженно и вышел.
Тонни Хэйфэн и был тем самым наёмным убийцей, о котором говорил Хок. Он был хладнокровным, ловким, стремительным и абсолютно безжалостным. Таким его сделал мир, в котором он жил. И Чёрным Ветром его прозвали за то, что он стремительно проносился по этому миру, сея за собой смерть. Он сделал всё, чтоб уничтожить этот мир. И когда нам всем это удалось, ему просто некуда было идти.
Для меня было нелёгким решением взять его в экипаж. Но ещё сложнее было бросить его на произвол судьбы, позволить ему идти в одиночку по тёмным запутанным путям этой опасной и неуютной Вселенной. Слишком вероятным было, что он поневоле продолжит заниматься тем, что у него получается лучше всего, и на что, к сожалению, такой большой спрос. Я решилась, несмотря на недовольство командования и затаённый страх, который до сих пор испытывали к нему некоторые члены экипажа. В конце концов, так уж сложилось, что «Пилигрим» стал ковчегом изгоев, пристанищем тех, кто потерялся в жизни, и кому здесь дан последний шанс вернуться к себе и найти своё место. Тонни имел право на свой шанс, так же как и другие. А мне уже начало казаться, что у нашей баркентины, и правда, есть сакральное предназначение возвращать миру потерянные души.
Тонни вошел в отсек и доложил о своем прибытии по Уставу. Глядя на его невысокую изящную фигуру, идеальную выправку и отработанные жесты нелегко было представить, что этот образцовый офицер и есть тот самый Чёрный Ветер, внушавший ужас всем, кто о нём знал.
– Как служба? – поинтересовалась я, указав ему на диван рядом. – Я не успела поговорить с вами после прошлого полёта.
– Всё отлично, – кивнул он, присев. – Я справляюсь с работой. Отношения с сослуживцами, как мне кажется, сложились.
– Белый Волк вами доволен, – кивнула я. – Что, впрочем, не удивительно. Уже виделись с Донцовым?
– Конечно, – Тонни улыбнулся. Ещё недавно мне казалось, что он просто не умеет улыбаться, а теперь я всё чаще думала, что улыбка ему идёт. – Я рад был его увидеть здесь. Мне его не хватало. Слишком много мы пережили вместе.
– Не думаю, что у него будут проблемы на звездолёте, и всё же прошу вас помочь ему, если что. Вы здесь теперь свой человек, а у него могут возникнуть некоторые сложности с адаптацией.
– Всё будет нормально, – заверил меня Тонни. – Он справится.
Он задумчиво посмотрел на меня и произнёс:
– Командир, я хотел поблагодарить вас за доверие. Не каждый командир решился бы взять меня в экипаж.
– Это верно, – согласилась я, – но, как вы заметили, тут у нас служат в основном те, кого не решаются взять в экипаж другие командиры. Так что вы здесь, вроде как, на месте. К тому же я ведь обещала, что помогу вам изменить жизнь.
– Я помню.
– Ну и, признаться честно, у меня на ваш счёт есть собственный меркантильный интерес.
Он резко вскинул голову и настороженно взглянул на меня.
– О чём вы?
– Мне нужна ваша помощь, лейтенант Хэйфэн. Вы ведь знаете мой секрет.
– Вы ангел, – как-то сразу расслабился он. Наверно, сообразил, что ангел вряд ли будет искать услуг наёмного убийцы.
– Точно, – подтвердила я. – Но знаете, я ведь не могу постоянно таскать с собой этот жезл. К тому же крылья, доспехи, златые кудри… Это как-то слишком претенциозно. И, я бы сказала, не солидно. Обычно приходится полагаться на собственные силы. Но они ограничены обычными человеческими возможностями. К тому же я фехтую только правой рукой, и в прошлый раз это едва не стоило мне жизни. А на кону очень часто стоит не только моя жизнь. Проигрывать у меня права нет. Остаётся одно – оттачивать мастерство фехтования. Но не с зеркалом же заниматься. А на баркентине у меня достойного противника нет. Разве что, кроме вас.
– Вы хотите, чтоб я помог вам в тренировках?
– Если это не противоречит вашим жизненным принципам.
Он улыбнулся, и я снова заметила, что улыбка у него очень симпатичная.
– Не противоречит, – покачал головой он. – Более того, я почту за честь.
Он слегка поклонился.
– Я думаю, что мы многому сможем научиться друг у друга, – заметила я, поклонившись в ответ.
– В этом я не сомневаюсь. Всегда к вашим услугам. Позвольте спросить, с кем вы тренировались раньше?
– Вы его не знаете, но я вас познакомлю с этим человеком при первой же возможности, – пообещала я. – Уверена, вы друг другу понравитесь. Похоже у вас тоже много общего. Гораздо больше, чем вы можете себе представить.
– Когда вы считаете возможным начать? – вежливо уточнил он.
– А что тянуть? Сегодня и начнём. Устроим мастер-класс на ближайшей тренировке.
Идея была не из лучших, поскольку я сама расслабилась ещё больше, чем мой экипаж. Во время последней экспедиции мне удалось восстановить былую форму благодаря тому, что моим партнёром по тренировкам стал мой сокурсник, один из лучших мастеров кэндо, каких я встречала, Таро Кацухиро. Но затем он вернулся на свой звездолёт, а я снова осталась без соперника. Биться с подчинёнными мне было неинтересно. А просить Тонни, который был учеником Таро и кое в чём, как мне кажется, превзошёл своего учителя, я долго не решалась. И теперь без подготовки устроить бой на глазах у всей команды… Это был вызов, который я сама себе бросила и уже просто не могла не принять.
Когда экипаж собрался в ресторане на обед, Хок посмотрел в сторону стола, за которым сидели стрелки во главе со своим командиром.
– Когда у нас тренировка, Волк? – как бы между прочим спросил он.
– Сегодня в четыре, если командир не возражает, – откликнулся старший стрелок.
– Не возражает, – сообщила я.
– А почему тебя это интересует? – тут же встрял Мангуст. При первой встрече на баркентине они с Хоком едва не вцепились друг другу в глотку, но теперь старая вражда уже больше походила на игру. – Хочешь узнать, кто теперь лучше всех на баркентине владеет кинжалом?
Первый бой на кинжалах между Хоком и Мангустом остался за стрелком, но он сам признал поражение, поскольку выиграл не совсем честно. Больше Хок не уступил ему ни разу. Кинжалы были его любимым оружием. Он отлично бился как одним кинжалом, так и парой.
– А тебе разве не любопытно? – усмехнулся Хок и посмотрел на Донцова. – Впрочем, я пойму, если капитан пожелает отложить наш поединок на следующий раз.
– Не будем откладывать, – покачал головой Донцов. – Я обещаю, что покажу лучшее, на что способен.
– Хок – опасный противник, – заметил Белый Волк. – Не нужно его недооценивать.
– Вряд ли это возможно с учётом того, что я о нём знаю, – заметил Донцов.
В спортзал я пошла пораньше, чтоб немного поразмяться перед собственным дебютом. Я надеялась, что до четырёх там никого не будет. Но в зале уже собралась большая компания, створки дальней стены были раздвинуты, открывая нашу коллекцию тренировочного оружия.
Делать было нечего, и я прошла туда, чтоб выбрать подходящий меч. Я взвешивала в руке и проверяла баланс мечей, прислушиваясь к разговору.
– Старпому его не одолеть, – категорично заявил Булатов.
– Ты так считаешь, потому что сам с ним не справился? – уточнил Вербицкий.
– Я никогда не был специалистом боя на кинжалах, поэтому шансов против Донцова в этой дисциплине у меня не было. Но и никто другой выиграть у него не смог.
– Ты правильно сказал, Юра, – кивнул Мангуст. – В этой дисциплине. Для вас это – дисциплина. А для таких как Светозар и Хок – искусство, спасающее жизнь. Это другой уровень. Донцову вообще не нужно было заявляться на Чемпионат, потому что он профессионал, а спортивные состязания организуются для спортсменов.
– Ты не знал, что он со школы участвовал в таких соревнованиях? – уточнил Булатов. – Он был чемпионом по фехтованию на саблях среди юниоров, а потом чемпионом флота по славяно-горицкой борьбе. А в гвардии этого вашего Мага, насколько я понимаю, не учили выбивать соперника из седла на турнирах. Так что этому он мог научиться только здесь.
– В тебе говорит спортивная солидарность. Впрочем, я вовсе не имел в виду, что он воспользовался какими-то особыми преимуществами, и его победа из-за этого имеет меньшую ценность, нежели все считают. Я говорю о том, что на вашем Чемпионате он не сталкивался с настоящим профессионалом, у которого схожая школа и мотивация. Сегодня будет интересно. Это всё, что я хочу сказать.
Он замолчал, и в зале воцарилась тишина. Обернувшись, я увидела, что все смотрят на меня. Видимо, заметили мою разминку. Я думала, что они спросят, собираюсь ли я сегодня присоединиться к их занятиям, но Мангуст после некоторого раздумья спросил:
– А вы, командир, как думаете, кто из них победит?
– Вы знаете мой ответ, – произнесла я, и клинок в моей руке со свистом нарисовал серебряную бабочку.
К четырём часам весь экипаж за исключением вахтенных собрался в спортзале. Впрочем, можно было не сомневаться, что и вахтенные настраивали свободные терминалы на систему внутреннего контроля, чтоб найти сигналы с камер видеонаблюдения, установленных в спортзале.
Я присела в сторонке рядом с Джулианом. Рядом с нами стоял Хок, поглядывая в сторону противника. Донцов находился в окружении своих коллег, которые, казалось, были взволнованы больше него и нашептывали ему какие-то советы. Сам он был спокоен, как удав, и время от времени поглядывал на Хока.
Наконец, Белый Волк вышел в центр зала, а Хок и Донцов неторопливо расстегнули куртки и сняли их, оставшись в белых форменных футболках. Налитые мускулы и мощный торс Хока, как всегда вызвали вздох восхищения у немногих присутствующих дам. Донцов не отличался столь рельефной мускулатурой, и был скорее жилистым и поджарым, но при этом очень гибким и, наверно, не менее сильным, чем старпом.
– Выбор оружия… – начал Белый Волк.
– За дебютантом! – перебил его Хок и сделал великодушный жест в сторону противника. Донцов благодарно склонил голову и подошёл к стене, осматривая пары кинжалов, висевших на крючьях. Наконец, он увидел то, что ему было нужно, и снял два тяжелых кинжала с длинными клинками двухсторонней заточки. Короткие витые рукояти были выкованы из вычерненной стали, а дужки гарда изогнуты к клинку и образовывали вместе с контурами выемок клинка пару почти сомкнутых колец.
Они оба вышли в центр зала, и Донцов передал один из кинжалов Хоку. Тот взял его и улыбнулся, ласково погладив сталь клинка.
– Отличный выбор. Венецианская дагасса пятнадцатого века. Их ещё, как мне помнится, называли бракемартами.
– По-моему, наш новобранец допустил ошибку, – шепнул мне Джулиан. – Хоть Рауль и предпочитает другим кинжалам простую швейцарскую дагу шестнадцатого века, но и с венецианской дагассой знаком не понаслышке.
– Поглядим… – пробормотала я.
Противники тем временем разошлись в стороны и встали друг против друга. Белый Волк дал сигнал к началу боя.
Хок стремительно сорвался с места и резко пошёл на обострение. Его рывок был неожиданным, но не сбил Донцова с толку. Он без труда ушёл от первой атаки и перешёл в контрнаступление. Мне сразу стало ясно, что он бьётся в другом стиле, пожалуй, более прямолинейном и силовом, чем Хок. Но оба противника пока выглядели равными. Они явно приглядывались друг к другу, прощупывали оборону, и их атаки были скорее пробными. Потом Хок неожиданно отступил и прошёлся вокруг противника по полудуге, меняя позицию. Донцов последовал за ним и замер, в ожидании атаки. Хок, посмотрел на него исподлобья и как-то нехорошо усмехнулся. А потом снова рванулся на противника, и вот тут закипела настоящая битва. Кинжалы сверкали яркими молниями. Движения бойцов стали стремительными и точными, но именно Хок танцевал вокруг Донцова затейливый и жутковатый танец, двигаясь всё быстрее. Донцову пришлось перейти к обороне, и тут Хок резко опустился вниз и левым кулаком ударил противника в бок. Донцов от неожиданности согнулся и замер. Его шея была в сантиметре от сглаженного острия дагассы Хока.
– Чистая победа за старпомом, – произнёс Белый Волк.
Хок недовольно мотнул головой и взглянул на Донцова.
– Ещё раз…
Тот молча кивнул, и они снова разошлись в стороны. На сей раз начал Донцов, он стремительно пошёл вперёд, нанося резкие мощные удары. Хок отклонялся и иногда рукой блокировал предплечье противника, останавливая удар, и тут же уходил назад. Донцов заметно набирал обороты, а Хок на этот раз вёл себя на удивление пассивно, пристально следя за противником, и даже не оборонялся, а скорее уклонялся от поединка. Я с интересом следила за этой игрой, потому что мне тоже нравилась такая тактика. Но за Хоком я тяги к ней не замечала, он был слишком яростен и азартен.
– Хок, я тебя дисквалифицирую, если ты будешь увиливать от поединка, – произнёс Белый Волк.
– Не вмешивайтесь, командор, – распорядилась я, неотрывно следя за поединком.
На самом деле уклоняться от боя с таким противником, как Донцов, было делом не простым. Он был быстр и искусен, отсутствие сопротивления развязало ему руки, и он уверенно теснил Хока назад. Но тот каждый раз в последний момент изящно уходил в сторону и менял позицию. И именно это сбивало с толку и раздражало. Вскоре стало понятно, что именно отсутствие сопротивления и мешает Донцову нормально биться. Его атаки уходили в пустоту, хотя противник постоянно был рядом, подвижный как пламя, и неуязвимый, как воздух. Белый Волк уже не пытался вмешиваться. Он и сам с азартом следил за необычным поединком, поняв его смысл.
И, наконец, Донцов ошибся. Стремясь, во что бы то ни стало, достать противника, он сделал резкий выпад. Хок, вместо того, чтоб, как обычно, уйти назад, резко выдвинулся вперёд и влево, после чего рука Донцова с кинжалом оказалась справа от него, мгновенно подступил к противнику, развернулся и левой рукой выбил кинжал из его руки. А после этого с изяществом танцора завершил поворот и замер, снова поднеся лезвие своего клинка к шее Донцова. Всё произошло так быстро, что финал схватки показался неожиданным, хотя мне было ясно, что ради этого изящного и предельно краткого завершения Хоку пришлось изрядно покрутиться, провоцируя противника на ошибку.
– Дагассу держат вот так, – проговорил Хок, подняв кинжал выше, чтоб Донцов мог увидеть, что большой и указательный палец пропущены сквозь кольца, образованные дужками гарда и выемками клинка. – Потому что рукоятка слишком коротка, чтоб надёжно зафиксировать руку.
– Спасибо, я запомню, – кивнул Донцов.
– Двойная победа, старпом, – проговорил Белый Волк. – На баркентине по-прежнему нет никого, кто бы лучше тебя владел кинжалом. Но, честно скажу, такого от тебя не ожидал даже я.
– Достойный противник заставляет искать новые приёмы боя, – Хок протянул руку Донцову. – Мы ещё к этому вернёмся.
– Непременно, – усмехнулся тот, пожимая его руку.
– Отличное начало тренировочного сезона, – произнес Белый Волк, провожая взглядом недавних противников, которые вместе уходили с площадки. – Кто-нибудь ещё хочет поразить наше воображение или начнём тренировку?
Я молча встала и расстегнула куртку. Все повернулись ко мне. Конечно, можно поспорить о том, допустимо ли командиру корабля в присутствии подчинённых снимать мундир, но мне не хотелось, чтоб командорские нашивки и наградные планки мелькали перед глазами моего соперника. По рядам зрителей пробежал шепоток. Понятно, зрители были заинтригованы. До меня уже доходили слухи о том, что о моих талантах ходят легенды, я даже подозреваю, кто был их источником. Но до этого лишь избранные имели возможность увидеть меня в деле.
Я уже не беспокоилась о том, какое впечатление произведу, удастся ли мне справиться с Тонни. Это не имело значения, потому что я знала, что стоит мне встать в мою любимую стойку вакигамаэ, я перестану думать обо всём, кроме боя. Вернее, я вообще перестану думать. Моё сознание станет гладким и прозрачным, как гладь озера, как поверхность зеркала. А что будет дальше, совершенно не будет иметь значения.
Я молча подошла к стене и взяла выбранное раньше оружие. С другой стороны так же молча подошёл Тонни Хэйфэн и снял с крючьев свой меч.
– Командор… – почтительно произнёс Белый Волк и ушёл с площадки. Он имел в свое время возможность наблюдать мои тренировки с Таро Кацухиро и с тех пор считал, что не может быть судьёй в моих поединках.
Я встала напротив Тонни и поклонилась, как того требует этикет. Мой соперник также склонился в почтительном поклоне. После этого я встала в стойку, отведя назад справа лезвие меча. Тонни выдвинул вперед левую руку, а меч поднял над головой, направив остриё в мою сторону. Лицо его было спокойно, а чёрные глаза напоминали пропасть без дна.
Я сосредоточилась на этих глазах, и вокруг стало абсолютно тихо и пусто, по телу прошла знакомая волна, заставившая его налиться силой и спокойствием. И поединок начался.
Описывать поединки на мечах дело неблагодарное. Все происходит слишком быстро, и мозг просто не фиксирует движения. Думать нельзя, нужно действовать, по наитию, повинуясь инстинкту и ещё какой-то неведомой силе, которая завладевает телом и ведёт его замысловатым путём к победе или к поражению.
Тонни бился отлично, быстро, легко, и в отличие от агрессивного и жёсткого Таро, изысканно и благородно. Его стиль был похож на каллиграфию, такой же стремительный, многозначный и чёткий.
Он не спешил, и у меня было время присмотреться к его действиям, почувствовать его, а потом «зацепиться» за его сознание, такое же спонтанное, как и у моего прежнего противника, и всё же чуть более логичное. Уловив несколько редких приёмов, которые он удачно вставил в поединок, я поняла, что он ценит старую школу и любит хитрые приёмы, которых, видимо, знает великое множество. В ответ я, отвечая на его очередной удар, ускользнула в сторону, как учил меня Джерри Торранс, мгновенно сменила позицию и нанесла быстрый укол из положения, в котором бы следовало рухнуть на пол. Этот приём назывался в переводе с фергийского «поцелуй стрелы». Тонни едва успел уклониться, и в его глазах мелькнуло удивление. Ну, конечно, латоми – стиль, построенный на фергийском фехтовании, стал известен на Земле лишь последние годы, следовательно, мой противник о нём не знает.
Учитывая, что ферги, всё-таки не люди, и научиться их фехтованию землянину совсем непросто, а я научилась, я поняла, что у меня пока есть некоторое преимущество над соперником. Я быстро перестроилась на латоми и стала двигаться в темпе мотылька порхающего над лугом, то и дело, вставляя известные мне приёмы: «всплеск огня», «укол цветка», «лепесток ветра», «жало наложницы» и другие под названиями такими же странными, как и производимый ими эффект. Тонни пропустил два удара, но я не стала завершать их. Мне не хотелось прерывать поединок. Было слишком интересно.
Я ускорила темп и когда в очередной раз нацелилась на атаку, мой противник вдруг лихо взмыл вверх и, перевернувшись в воздухе, по дуге пролетел над моей головой и опустился за моей спиной. Я стремительно обернулась. Ага, у него свои преимущества. Он умеет летать, стремительно перемещаться по площадке и даже исчезать. Это сделало поединок ещё интереснее. Теперь мне приходилось просчитывать не только его ходы, но и эти странные перемещения. А тут его возможности были, поистине, безграничны. И всё-таки в какой-то момент я его потеряла. Этих нескольких секунд, пока я крутилась, ища его, было достаточно, чтоб завершить поединок результативной атакой. Но, увидев его, я поняла, что он намеренно тормознулся, удержавшись от удара, верно ведущего к победе. Его глаза больше не напоминали пропасть, они азартно блестели, а на губах появилась тень улыбки. Ему тоже понравилось. Но именно это напомнило мне об обстоятельствах, в которых начался наш поединок. Это была вовсе не затейливая игра в облаках. Это был тренировочный поединок в спортзале. И сколько он длился, я сказать не могла. Главное, что он мог длиться ещё очень долго. Это игра ради игры, искусство ради искусства.
Я остановилась и с улыбкой поклонилась, давая понять, что завершаю поединок. Он понял и тут же прижал рукоятку меча к бедру и тоже склонился в поклоне.
Я постепенно возвращалась в реальный мир, слыша какие-то крики и шум. Потом я поняла, что наш поединок произвёл впечатление. Всем понравилось, и никто не был огорчён тем, что победителя не оказалось.
– Как в кино… – разобрала я, наконец, возглас Вербицкого.
Тонни Хэйфэн стоял напротив меня с мечом в руках и улыбался.
– Я получил истинное удовольствие от этого поединка, командор, – произнёс он, снова поклонившись.
– Я тоже, – призналась я, подходя к нему. – Мне даже было жаль его прерывать. Но кроме приятных впечатлений, я ещё получила и подтверждение того, что нам будет чему поучиться друг у друга. Меня заинтересовали некоторые приёмы. Должно быть, они очень древние.
– Да, я знаю много старых и даже считающихся секретными приёмов. Я покажу вам их. И надеюсь, что вы откроете мне тайны этого странного стиля, – он воспроизвёл пальцами быстрые движения порхающего мотылька.
– Я весьма поверхностно знакома с этой школой, но всё, что знаю, – покажу. А позже обязательно познакомлю вас с мастером, создавшим этот стиль на основе фехтования древней инопланетной расы. Он расскажет и покажет вам куда больше.
Тонни снова поклонился и отошёл, я вернулась с Джулиану, который подал мне куртку.
– Тебя можно поздравить? – усмехнулся он при этом.
– С чем? – уточнила я.
– Ты, наконец, нашла себе постоянного играющего тренера.
– Он научит меня старинным приёмам и биться левой рукой, а я познакомлю его с Джерри Торрансом.
– Честный обмен, – согласился он.
Я обернулась к Белому Волку и распорядилась:
– Продолжайте тренировку, командор, – и добавила про себя: – А я иду в душ.
В полёте время идёт быстро, и вскоре баркентина благополучно выскользнула из подпространства и вошла в звёздную систему, светило которой было помечено на земных картах цифрами и латинскими буквами, а в народе называлось Питер. Причём не по имени некого Питера, а как сокращенное от Санкт-Петербург, поскольку именно в этой системе была построена дальняя космическая станция-цитадель «Кронштадт». Сам по себе Питер ничем особенным не отличался, спектр имел оранжевый, а диаметр в полтора раза меньше, чем Солнце. Вокруг него вращались три небольшие, не приспособленные для жизни планеты и куча ничем не примечательных космических булыжников.
Мы как раз подходили ко второй планете от Питера, когда «Кронштадт» вышел с нами на связь. На экране появилось бледное лицо темноволосой женщины в форме лейтенанта.
– Мы вас ждём, «Пилигрим», – сообщила она после формального приветствия. – Швартуйтесь к семнадцатому причалу. Я включу маяк, чтоб вы сразу его нашли.
Баркентина, не торопясь, обогнула зеленоватый, подёрнутый газовой дымкой шар планеты, и из-за неё выплыла огромная орбитальная станция, похожая на старинный космический крейсер. Видимо, это сходство было придано ей намеренно, потому что выглядела она, как и положено цитадели, внушительно и надёжно. При этом вся эта угловатая махина, состоявшая из «корпуса» и «палубных надстроек», была расцвечена огнями внешних прожекторов и светящихся окон.
Из носовой части «крейсера» торчала длинная широкая труба, от которой отходили перпендикулярные причальные мачты, что придавало этой конструкции некоторое сходство с рыбьей костью.
– Вон наш причал, – Булатов указал на мачту, конец которой мигал то красным, то синим цветом.
– Стыкуемся, – кивнула я.
За пилотским пультом на этот раз сидел Дэн Кроу, и можно было упустить промежуточные команды, которые он знал наизусть и выполнял без подсказки. Я тем временем высматривала «Супербой», пытаясь вспомнить, когда видела его в последний раз.
Видимо, довольно давно. Я ещё командовала земным подразделением поисково-спасательного флота, когда к нам поступили семь новеньких полностью экипированных разномастных звездолётов. Особенно среди них выделялась тройка «Бунтарь», «Юнец» и «Супербой» с молодыми экипажами на борту. «Супербой» облюбовали для себя «техасские рейнджеры», которые даже на звездолёте ходили в джинсах и лезли в самое пекло, даже если в этом не было нужды. Тогда ими командовал Дик Джонс, но теперь он летал на одном из крупных десантных линкоров. И я понятия не имела, кто командует «рейнджерами» сейчас.
Наконец я увидела небольшой серебристый звездолёт, продолговатый, но с модной в былые годы центральной частью в виде диска. Его полукружья выступали из бортов звездолёта, а на них крепились угловатые сетчатые конструкции, игравшие роль антенн, держателей для забортных камер, датчиков и солнечных батарей. Когда-то «Супербой» выглядел продвинуто и даже круто, но теперь он явно нуждался в реконструкции.
Мы тем временем подошли к мигающей причальной мачте, и Дэн ювелирно подвёл баркентину к стыковочной секции. Сама стыковка заняла меньше минуты.
– Вахтенные на местах, старпом – со мной, остальные могут быть свободны, – распорядилась я.
Мы с Хоком спустились вниз и через короткий стыковочный мост вошли в галерею причальной мачты. Там нас уже ждали высокий бородатый мужчина в форме Объединённого космофлота с нашивками командора первого класса, красивая дама в джинсовом костюмчике, к которому были пришиты нашивки командора второго класса и наградные планки, и симпатичный капитан-командор в джинсовом мундире.
– Командир базы Николай Свиридов, – отрекомендовался бородач. – Рады приветствовать вас в «Кронштадте».
