Текст книги "Мэн (СИ)"
Автор книги: Кристина Мизухара
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 55 страниц)
Кстати, вчера вечером на работу ей звонил Дэни и спрашивал про отца. Сестра отчиталась обо всём, что, мол, предок доставлен в лучшем виде и размещён на диване для отдыха и брату лучше самому ему позвонить и всё узнать. Парнишка ответил, что набирает номер Макса сегодня весь день, но пока тщетно.
– Да он вечно… то зарядить забудет, то счёт пополнить, – оправдывал родителя ребёнок.
О вчерашнем утреннем визите Брук Тэсс говорить брату, конечно же, не стала. Бруксильда, действительно, как и ожидалось, всё расспрашивала о своём, так опрометчиво брошенном возлюбленном, демонстрируя на совесть заплаканные глаза с тёмными кругами под ними. И как ему там бедному на чужбине работается, и не скучает ли он, и не собирается ли оттуда приехать с новой девушкой – а ведь он может! Судя по всему, в разговоре она всё время ждала, когда разжалобит Тэсс до такой степени, что уже можно будет её попросить посодействовать их с Дэни примирению. Но не дождалась. Мисс Полл тоже, устав бороться со своим постоянным желанием расспросить мелюзгу о МакТавише, прямо сказала, что она их с Дэни не ссорила, Брук справилась с этим самостоятельно, вот пусть и мирится тоже, своими силами. По дороге на работу в Бенедикту уже разговаривали только о Паркер и местных сплетнях.
Приняв душ и съев тарелку чечевичного супа, Тэсс уселась в кресло и набрала Макса, приготовившись услышать от него рассказ, как молодой мужчина привлекательной внешности забрал её машину от его дома и увёз в неизвестном на правлении.
Но отчим был недоступен. Вся в непонятных чувствах и мыслях Тэсс легла спать и даже заснула – сказались две подряд почти бессонные ночи – а проснувшись уже после обеда, принялась опять за Макса и решила, что если он не ответит до вечера, то она отправится к нему на машине.
Как будто испугавшись её визита, отчим наконец-то обнаружился.
– Тэсс, дочка, это ты! Привет! – обрадовался он по телефону после приветствия падчерицы.
– Привет, Макс. Как ты?
– Лучше всех! Ты же знаешь! – не сбавил эмоций мужчина. – А как у тебя дела? Как там Тифф?
– У нас всё нормально, но у меня к тебе вопрос, Макс.
– Вопрос? – озадачился отчим. – Откуда берутся дети?
– Макс! – заулыбалась Констанция. – Ты разговариваешь с гинекологом.
– Да подумаешь! Много вы там понимаете!
– Да. Немного. Ну, так вот. Я хотела узнать: с кем ты пил вчера в «Одноглазой Молли»? Как их зовут? – пригвоздила отчима вопросом «дочка».
В трубке послышалось кряхтение, копошение и натужное дыхание.
– А откуда ты знаешь? – воровато-осторожно ответил вопросом на вопрос отчим.
– То есть, что, значит, «откуда»! – искренне возмутилась девушка. – Я сама тебя оттуда привозила вчера.
– Ты?! – Тэсс представила, как сейчас округлились голубые глаза Макса. – А как ты там оказалась?
Она обречённо выдохнула.
– Вчера. Ночью. Мне позвонил Дэни и попросил тебя привезти из «Одноглазой Молли» домой. Я привезла. Но с тобой в баре были два приятеля. Вот я и хочу узнать: кто они?
– Дэни попросил тебя ночью переться за мной в бар?! – заорал в трубку мужчина. – Вот я ему шею намылю!
– Ну, так кто-то же должен был тебя домой доставить.
– Дочка, прости, – замямлил отчим.
– Не стоит. Так, кто были с тобой те двое? Одного звали Билли, а второго?
– А … гхм … ну, да, были … два, – что-то темнил Макс. – Но я имён не помню. Может, и Билли, – он опять замялся. – Пьяный я … вот … понимаешь … да.
– Жаль, – с сожалением сжала губы Тэсс. – Ну, да ладно. А кто приезжал за моей машиной?
Опять пауза.
– Что, прости? – всё-таки отозвался отчим. Он явно комплексовал, по поводу того, что ничего не помнил и боялся, что за время его отключки произошло что-то или страшное, или серьёзное, или то и другое. – Приезжал за твоей машиной? Куда приезжал?
– К твоему дому! – уже начала раздражаться падчерица. – Вчера ночью я потеряла ключ зажигания где-то там у тебя, и машину пришлось оставить перед твоим домом.
– А как добралась?
– Меня довёз тот, кто приезжал за теми двумя с кем ты пил.
– И ты села с ними ночью в машину! Всё, я звоню Тифф. Она-то куда смотрит!
– Ага. Позвони, – кивнула падчерица. – Меня не забудь позвать, я тоже хочу послушать, что она тебе скажет.
Макс шмыгнул носом.
– М-да, ты права.
– Ну, так что?
– Что?
Тэсс вздохнула и закатила глаза.
– Кто приезжал за моей машиной?
– Прости, но я никакой машины у себя тут не видел. Мимо ездят, а вот чтобы стояли – не видел.
Констанция зависла, а отчим продолжил.
– Но зато меня вчера днём разбудили какие-то парни.
– Какие парни? Сколько их было? Ты их знаешь? – воодушевилась девушка.
– Двое. Нет, впервые вижу.
Она закусила губу.
– Один из них был красивым?
– Что? – опешил Макс.
– Один из них был такой высокий красивый брюнет?
– Нет. Брюнетов тут не было. А уж красивые они или нет …
– Ладно, не важно. И что они сделали? Они нашли мой ключ в твоём доме?
– Ох, дочка, не знаю я. Они растолкали меня, сказали, что те, из «Молли», ну, про которых ты спрашиваешь, передают мне бочонок пива. Они даже имена их назвали, но я … я опять забыл.
«Если вообще услышал», – подумала Тэсс о бочонке пива.
– И что дальше?
– Ничего. Растолкали, передали привет, поставили бочонок и ушли.
– Они уехали на моей машине?
– Ох, Тэсс, извини, мне было так хер … – осёкся Макс, – так плохо, голова так трещала, я не выглянул в окно, на чём они там уехали. Уехали и уехали.
Девушка подумала, что более безрезультативного разговора у неё ещё не было.
– Ладно, Макс, извини, что пристала к тебе. И не выключай телефон – тебе Дэни там уже звонит.
– Сынок? Ага. Понял.
– Или лучше сам ему позвони.
– Ага. Хорошо. Вот только счёт пополню.
– Понятно, – вздохнула девушка. – Ладно, Макс, – и тут до неё дошло, что у неё нет права злиться на отчима – ведь именно благодаря ему они встретились с Норманом. Благодаря ему и тем двоим. – И спасибо, – сказала она тихо.
– За что, Тэсс? – удивился мужчина.
– Да так … просто, – девушка улыбнулась.
– Угу.
– Всё, пока. Будь здоров.
– Пока, дочка. Заезжай. Бейсбол посмотрим.
– Хорошо, Макс. Пока.
– Пока.
И они отключились. После чего Тэсс опять села в кресло и задумалась. Думала она довольно долго и много, но вывод сделала краткий:
– Чёртов МакТавиш, – после чего поднялась и поплелась убирать вольер у Матисса.
Получается, что Норман всё обустроил так, что девушка, озадачившись массой вопросов и неясностей, могла надеяться удовлетворить своё любопытство только лишь у него лично. Поэтому ей ничего не оставалось, как отложить все свои «как?» и «почему?» до следующего четверга. И по иронии вещей и положений, как только у неё более-менее зафиксировались отношения с Норманом, так она сразу же начала много думать об Адаме.
Тесс чувствовала, что скучает. Ей не хватало этого, в общем-то, неплохого парня и друга. Не сказать, чтобы сильно, но всё-таки. Девушка, конечно же, уже подумывала, что он не просто с ней поссорился, а расстался, хотя абсолютно этого не хотела, а если хотела, то не этого, но всё равно осознавала, что внутри по этому поводу больше сожаления, вины и жалости, нежели тоски, отчаянья и отрицания. А женщина и её жалость, да ещё и с чувством вины в придачу – это убойная вещь. Некоторые в таком состоянии очень много чего могут натворить.
Чего она хотела? Точно Констанция не знала, но вот если бы случилось чудо, и Норман действительно оказался ЕЁ мужчиной, то она совсем была бы не прочь, чтобы в её жизни присутствовал и Адам тоже. Он бы ей не мешал в любой роли. Кроме любовника, разумеется. А если бы она выбрала Адама, то предпочла бы Нормана больше не встречать. Никогда. И вырвать его имя из своей памяти. Вывод напрашивался сам собой.
Но Констанция также понимала, что все эти выводы, умозаключения и рефлексия – всё это промежуточный итог. И даже если, почувствовав мощную, как атомный реактор, энергетику Нормана, довольствоваться «батареечным» импульсом Фрэнка становилось очень непросто, у девушки хватало трезвости взгляда и жизненного опыта понять, что «гонка» ещё не кончена, до «финиша» ещё «бежать и бежать», и не исключено, что узнав МакТаивша поближе – а после совместного обеда она очень надеялась узнать его поближе – она передумает, поймёт, что Адам в сто раз интереснее, и заскучает по нему по-настоящему: с тоской, отчаянием и отрицанием.
«Выходит, моё отношение к одному человеку зависит от того, как раскроется передо мной другой? – подняла брови Тэсс и сделала губы дудочкой, обрывая у себя на заднем дворе куст белой смородины. – Почему бы и нет. Всё познаётся в сравнении. – Но тут внесла небольшую ремарку: – Только вот МакТавиш явно не потерпит такого. Этот пижон сложит о себе впечатление таким, какое сам посчитает нужным и влияния какого-то там Адама не допустит. Вот так и никак иначе».
Таким образом, пропесочив себе мозги, Тэсс решила пока сосредоточиться на предстоящем обеде с Норманом.
Не имея ни малейшего понятии, какой ресторан выберет этот «павлин», решила отталкиваться от погоды и своих возможностей. И как назло, и то, и другое оказалось не самым удачным. На побережье объявили штормовое предупреждение. У одной из медсестёр, с которой доктор Полл работала в гинекологическом отделении, муж трудился на ферме по выращиванию лобстеров в районе Рокленда. Он звонил и сказал, что с четверга их отпускают по домам, так как в море выходить запрещено. А это значит, что и округу Миллинокет, в котором расположена Бенедикта, тоже достанется. Все бросились укреплять брезентовые навесы, вывески, крышки на мусорных баках, ставни и жалюзи.
Бенедектинцам было не привыкать к зависимости от погоды на море – это здесь дело обычное. Причём испокон веков – местное население в подавляющем большинстве состоит из англичан и шотландцев, а их-то уж ветрами и штормами точно не удивишь и не запугаешь. Они ещё издавна научились такие пакости природы тихо-мирно и с удовольствием пережидать в пабах и тавернах.
Столь богатым опытом посещений такого рода заведений Тэсс, конечно же, похвастаться не могла. Ни в шторм, ни в штиль. Здесь, в Мэне, в ресторане она была один раз, с Адамом, в начале мая. Девушка тогда так и не смогла определиться: понравилось ей или нет. В Нью-Йорке некоторые кафе выглядели куда презентабельнее, чем ресторан «Фокус» в Бангоре, куда повёл её парень. Кафе, да и кафе. Ну, может, официанты чуть нарядней, скатерти чуть чище, блюда чуть сложнее, хоть и приготовлены в основном из лобстеров – вот и все отличия.
Поэтому, учитывая погоду, уровень местных ресторанов и свои возможности, она решила надеть брюки от своего официального костюма тёмно-палевого цвета покроя а-ля Марлен Дитрих, в котором прошла все торжественные мероприятия в Университете, и которые выгодно открывали неплохой вид на её породистые точёные щиколотки, а к ним серо-голубую шифоновую блузку крупными красивыми кремовыми розами и с невысоким, почти чисто символическим воротником-стойкой из меха голубого песца.
Была у Тэсс задумка надеть маленькую приталенную джинсовую блузку с большим отложным воротником, застёгивающуюся спереди на пуговицы, которые жили своей собственной жизнью, дрессуре не поддавались и расстёгивались там и тогда, где и когда сами считали нужным или необходимым. Желания и интересы хозяйки в этом щекотливом вопросе пуговицами игнорировались напрочь и систематически. Поэтому бесправная владелица иногда моргнуть глазом не успевала, как её декольте уже граничило с эмансипацией и равенством полов, вплоть до открытой части середины бюстгальтера. В случае его наличия, разумеется. Поэтому был соблазн у девушки посмотреть: «гнётся» ли мистер МакТавиш в направлении декольте или же он «стойкий» как Шанель № 5. Но интриганке пришлось отказаться от этой идеи. Что-то ей подсказывало, что в спарринге «пижон vs пуговицы» последние будут неприятно удивлены своим поражением. Их «пуговичная» тонкая душевная организация может не выдержать и сломаться.
«Рано, – вынесла вердикт Тэсс. – Слишком рано для этих пуговиц. Пока воротник стойка – и хватит с этого павлина «шифоновости» блузки».
Кстати, даже под эти брюки девушка всегда надевала балетки без каблука. Но на этот раз решила обуть тапочки – калоши из войлока – они очень неплохо «гасили» вычурность и мещанство роз на блузке.
В среду пришло письмо от Паркер. Она поделилась радостью, что Брук рассталась со своим ухажером. Вернее, он её бросил, но подробностей эта пигалица никому не рассказывает. Даже маме. Сказала только, что он «хороший» просто «самый лучший», но они не могут быть вместе. Паркер и не собиралась скрывать, что они с мамой наконец-то выдохнули с облегчением. Потом ещё она похвасталась успехами в езде на лошадях, и про то, что они с Тувом, так звали её мужа, перестали предохраняться. Так что, скорее всего, её скоро следует ждать в гости и на приём – она приедет к Тэсс вынашивать ребёнка. Спросила про успехи девушки на личном фронте, и если раньше доктор Полл обязательно рассказала бы про Адама, то теперь от картинки, как она начинает встречаться с Норманом и об этом узнают Брук, Паркер и их мама (хвала небесам, что хоть Алабаля им удалось удержать в слепом неведении), у девушки внутри начинала подниматься нормальная такая классическая паника.
В четверг ветер дал о себе знать ещё с ночи. Прямо как по расписанию – сразу же после полуночи. Ставни застучали, как бы разминая мышцы перед забегом, который начался с рассвета, засвистели сквозняки на чердаке, Матисс заскрёб лапой в дверь, напрашиваясь в гости в опочивальню к своей королеве. Ветер буквально зверел и как будто злился, что не смог застать людей врасплох, они успели всё прикрепить, и оно теперь ничего не отрывается. А ему бы так хотелось перевернуть, например, тот же мусорный бак и погнать полиэтиленовые пакеты к кромке леса, чтобы они как разноцветные игрушки на Новый год повисли на высоких соснах. Шквал он или нет!
Тэсс встала рано утром и выпустила погулять Матисса. Пёс, жмурясь от ветра, выбежал на газон, сделал своё дело под кустом черноплодной рябины, чуть обежал территорию и направился обратно в дом, пробежав мимо своей королевы, как мимо столба.
А девушка стояла и понимала, что о причёске для ресторана можно и не мечтать. Небо выглядело набухшим и многообещающим. Она могла бы сегодня съездить в «Чёрную овцу» к Хельге и попросить её сотворить что-нибудь эдакое на голове, чтобы усложнить МакТавишу задачу, но вряд ли она эту прическу «донесёт» даже до дома, не говоря уже о самом ресторане.
Пришлось ограничиться своими любимыми крупными бигуди – «ёжиками». Сама она почти ничего не ела, только лишь до отвала накормила Матисса и Занозу с дочерью. Норман обещал прислать машину к трём, но уже в два девушка была полностью одета, обута и со своей маленькой аккуратной плетёной из лозы сумкой-корзинкой. Примерно такую, только побольше и полную пирожков, мама когда-то вручила Красной Шапочке, чтобы та отнесла её бабушке, а Тэсс эту миниатюрную копию привёз из одной из своих командировок, кажется в Венгрию, дядюшка Сам. Эта поделка являлась нечто вроде сувенира, но племяннице она настолько понравилась, что та принялась таскать её с собой везде как дамскую сумочку. Ничего приблизительного она не видела ни у кого даже в Нью-Йорке.
Полностью одетая, Тэсс взяла в рот подушечку жвачки, уселась на диван и раскрыла свою книгу.
«Эль старательно выводила в тетрадке очертания Африки. Сегодня они на уроке географии начинали изучать этот материк. Африку и новенького мальчика по имени Джонатан Фой.
Все девочки в классе сразу же оживились – вновь прибывший был очень симпатичным юношей. И таким бойким, разговорчивым и что самое заманчивое – умным. Сразу же, в начале урока, как только учитель перечислил несколько стран, расположенных на «чёрном» континенте, Джонатан не постеснялся блеснуть эрудицией и попросить уточнения.
– Прошу прощения, сэр. Вы сказали: Гвинея, но Гвиней в Африке три. Какую именно Вы имели ввиду?
Мистер Глочестер понимающе улыбнулся.
– Вы совершенно правы, мой юный друг. Я рад, что к нам присоединился столь эрудированный ученик. – Учитель помолчал и ответил: – Я имел ввиду государство Папуа-Новая Гвинея.
Фой улыбнулся своей обаятельной улыбкой.
– Она находится в Полинезии, сэр, а не в Африке.
– И снова молодец! – даже всплеснул руками мистер Глочестер. – Считай, что тесты по Африке вы уже сдали, молодой человек.
– Спасибо, сэр, – довольно поблагодарил умник. – Но я и так их сдам.
– Очень на это надеюсь, – улыбнулся преподаватель. – А теперь, если Вы позволите, я продолжу.
Даже если в классе до этого ещё и оставались глупышки не отдавшие свои сердца новому «завоевателю», то после такого блестящего выступления дрогнули последние. У девочек загорелись глазки.
Домой Эль брела задумчивая и сосредоточенная. И очень жалела, что не живёт в большом городе – в их местечке, как медленно не иди со школы, всё равно дома окажешься очень быстро.
«Интересно, кто ему понравился из девочек? Нэтти? Она всем мальчикам нравится. Или Гейл? Его с ней посадили».
Вдруг Эль увидела выбегающего из дому Шайло. Всю последнюю неделю он болел и не ходил в школу, и на улицу его тоже не выпускали.
– Хэге-гей! – крикнул ей мальчишка. Он и так довольно сильно вытянулся для своих четырнадцати лет, а сейчас немного похудевший и осунувшийся после болезни выглядел тощим и длинным. Но зато радостным и довольным. – Привет! Как дела? – подбежал он к девочке. – А меня вот выпустили на улицу. Разрешили в магазин сходить. Скоро в школу.
– Привет, – обрадовано заулыбалась Эль. – Ты выздоровел! Это здорово! Уже теплеет. Когда пойдём к берегу кости собирать?
Ребята иногда собирали по берегу Северного Ледовитого океана кости умерших и обглоданных птицами тюленей. Их потом можно даже сдавать в пункт приёма и тебе дадут за это где-то доллар или два.
– А ты знаешь: сколько в Мире Гвиней? – спросила девочка быстрей, чем сама поняла, что сделала.
– Чего-о-о? – протянул парнишка. – Чего в Мире?
– Гвиней. Это страны такие почти с одинаковым названием.
– А-а-а … – Шайло почесал затылок. – Не, не знаю. Первый раз слышу.
Эль вздохнула.
– Ну ладно. Это я так, – махнула она рукой.
– Ну, я побежал? Я потом зайду за тобой.
– Ага. Только если меня папа отпустит».
Без десяти три в дверь постучали. Матисс кинулся ко входу, один раз показательно гавкнув.
Тэсс не ожидала, что к ней будут стучаться, поэтому даже подскочила на месте. Она прошла в прихожую и, взяв пса за ошейник, открыла дверь.
На пороге стоял тот самый джентльмен, который пытался разговаривать в «Одноглазой Молли». У него за спиной, на подъездной дорожке стоял какой-то кроссовер. Логотипа сбоку видно не было, поэтому марку машины Тэсс не определила. Но зато тут же вспомнила имя мужчины.
«Билли».
– Добрый день, мисс, – кивнул тот, держа руки в карманах куртки и ёжась от ветра. Мужчина опустил взгляд на Матисса, который всё пытался понюхать гостя, потому как ветер хаотично разбрасывал запахи, не давая возможности сосредоточиться. Вообще-то, на вид, который сегодня имел вполне себе цивильный, мужчине было лет около тридцати трёх – тридцати пяти. Роста он вырос чуть выше среднего, телосложение сформировал плотное, волосы отрастил примерно до плеч и сегодня завязал в хвостик. Видимо, из-за ветра.
– Добрый день, – прищурилась девушка.
– Машина прибыла, – опять кивнул гость.
– Хорошо. Я сейчас.
Когда она замыкала дом, оставив пса внутри, он скулил так, будто его вывезли в лес и бросают там одного умирать долгой мучительной смертью.
Направляясь по дорожке к машине, девушка с удивлением заметила Биллиа уже сидевшего на переднем пассажирском сидении. Первый была мысль, что за рулём сам Норман. От этого внутри у Констанции будто зажглась электрическая лампочка. Сделалось весело и радостно. Но девушка тут же засомневалась.
Придерживая дверцу от ветра, она закинула корзинку на заднее сидение и плюхнулась сама.
«VOLVO» – красовалось на логотипе по центру руля, за которым сидел тот самый второй собутыльник из «Одноглазой Молли», который в ту роковую ночь спал. К новой пассажирке он даже не повернул головы. Тэсс немного оробела.
– Добрый день, – поздоровалась она первая, всё ещё жуя жвачку.
Водитель в пол оборота кивнул и, заведя двигатель, даже не проехал ни метра вперёд, а тут же, почти на месте, развернулся и двинулся в противоположную сторону.
Пассажирка почему-то ожидала, что Билли должен возмутиться, что они едут не туда. Они развернулись в противоположную сторону от Бангора, так они в Бангор не попадут. Ну только если в объезд через Миллинокет.
Тэсс встревожилась. Ей стало страшновато. Как назло, ещё и на улице резко стемнело из-за набежавших дождевых туч. Девушке в голову полезли «своевременные» мысли о том, что и самого Нормана она толком-то не знает, а уж этих двоих так и подавно.
«А вдруг здесь что-то не так?»
– А куда мы едем? – осторожно спросила она, приложив пальцы руки к нижней губе.
С ответом её спутники явно не спешили. Они сидели, как два изваяния, невозмутимо уставившись в лобовое стекло невидимым взглядом.
– Мы едем в Бангор? – чуть конкретнее зашла девушка.
На этот раз мужчины хотя бы переглянулись. После чего Билли отвернулся к окну. Судя по всему, им нечего было сказать даже друг другу, не говоря уже о любопытной пассажирке.
– Простите, – не стала ждать Констанция, пока они заговорят, – могу я узнать: куда мы едем? – она готова была сделать выводы по пейзажам вдоль дороги, но они пока ехали по дороге на Бенедикту.
Эти двое опять только лишь переглянулись. В воздухе повисла зловещее молчание. Тэсс стало действительно страшно.
– Эй, здесь кто-нибудь собирается со мной разговаривать?
– Нет! – в два голоса ответили джентльмены.
– Ну что же, ладно. Только учтите: я смогу за себя постоять! – вскинула подбородок пассажирка и угрожающе откинулась на сиденье.
Мужчины переглянулись в третий раз.
– Кто она? – кивнул Биллиу на девушку водитель.
– А я почём знаю? У него и спросишь, когда привезём в Кушрун.
Констанция подскочила на сиденье – Кушрун был старым, заброшенным лесозаготовительным посёлком. О нём ходили самые разношерстные легенды – от того, что там живёт дух старой женщины, которая мстит за то, что надругались над её внучкой, до того, что это место заколдовали индейцы, после того, как белые вырубили их охотничьи угодья. Долго в этих бараках не выживали даже бродяги, не желающие после снятия урожая возвращаться в города, а пережидающие здесь зиму. Тэсс слышала, что там начинают сниться ужасные сны, и люди становятся злыми и жестокими.
– Какой ещё Кушрун? Вы кто такие? У меня, между прочим, в руках телефон и интернет. Я сейчас же напишу маме, подруге и на работу, что меня похитили. Вы до Сара не успеете доехать, а в Кушруне вас уже будут ждать, – округлила глаза на затылки своих похитителей пассажирка.
В это время они уже продвигались по улицам Бенедикты, и водитель свернул на дорогу, ведущую вглубь штата, где и находился Кушрун. Некоторое время они ехали молча. Потом Билли потёр подбородок.
– Она права. Нужно было сразу забрать у неё телефон, – зло процедил он, обращаясь к водителю.
Тот кратко оглянулся на пассажирку, как бы пытаясь оценить её на сопротивляемость.
– Сейчас, подожди, выедем за город, остановимся в лесу на нашем месте и заберём, – проговорил он и щёлкнул дверными замками.
– Чего-о-о-о?! – возмущению пленницы не было предела. Услышав дверной щелчок, она схватилась за ручку, сама не зная, для чего. – Сию же секунду прекратите этот цирк! Я вам просто так не дамся, – полезла она в карман плаща за телефоном и тут только поняла, что не знает ни номера машины, ни этих двоих. Девушка думала, что этот Билли кинется у неё прямо сейчас отбирать аппарат, но тот сидел спокойно. Пока Тэсс входила в интернет и лихорадочно раздумывала: кому бы написать первому, они уже свернули с трассы на повороте, возле которого красовался указатель: «Усадьба «Джо-Мэри».
Это место знали все в округе. Это было одно из самых больших и дорогих поместий в штате. Сам дом и постройки с двором стояли в окружении стены реликтового соснового леса на участке в десять раз больше Бенедикты, поэтому их вообще мало кто видел. Всё, что было представлено внимаю постороннего человека, это массивные дубовые ворота с уходившей в противоположные стороны от них вглубь леса каменной стеной забора. «Джо-Мэри» стояла в стороне от всех оживлённых магистралей, поэтому даже проездом Тэсс её видела только лишь ещё в школе, когда направлялась мимо по грунтовой дороге, подрабатывая на каникулах высаживанием саженцев сосны на сгоревших при пожаре участках леса.
Кстати, о том, чтобы по этой дороге попасть в Кушрун не могло быть и речи.
– Эм-м … – замялась Тэсс и вытащила всё-таки изо рта жвачку, – так мы не едем в Кушрун? – примирительным тоном поинтересовалась она, разминая пальцами эту липкую субстанцию, и тут же буквально подпрыгнула на месте от взрыва дружного мужского хохота. Казалось, ещё чуть-чуть и от децибелов разорвёт салон автомобиля.
– Поверила! – оглянулся к ней Билли. – Ловко мы тебя напугали?
Она для начала обескуражено заморгала, потом от обиды сложила бровки домиком, ну а чуть позже уже раздула ноздри, сжала ротик в узелок, из её глаз посыпались молнии.
– Ах, так! – выкрикнула она и со всей силы придавила к волосам Биллиа комочек жевательной резинки, которая уже начала прилипать даже к её пальцам. Ей удалось засунуть жвачку прямо в основание хвостика её обидчика. Мужчина дёрнулся и даже успел схватить её за пальцы, но девушка вырвалась.
– Агх… – закряхтел он, ощупывая свой затылок и ещё больше запутывая липучку себе в волосы. Потом снял резинку, растеребил и распустил пряди, ощупывая, что у него там твориться.
– Что? – всполошился водитель, стараясь не отрывать глаз от дороги, которая запетляла в массиве густого трудно проходимого леса.
– Твою мать, жвачка! – обернулся к нему взбешённый приятель, всё-таки поймав у себя в волосах эту липкость.
– Что? Жвачка? Она залепила тебе жвачку? – очень удивился его, пока ещё не пострадавший, друг. Но его удивление быстро сменилось испугом, тот – улыбкой, а через мгновения он уже опять хохотал во всю глотку.
– Чего ржешь?! – разозлился Билли, пытаясь выковырять липкую субстанцию из своей шевелюры. – Тебе бы …
Водитель показал ему средний палец, а повернувшись к Тэсс, состроил ей знак «о’кей». Девушка с трудом, но улыбнулась.
– Я Чак, – сказал водитель, ещё раз обернувшись к ней, и через некоторое время притормозил у ворот усадьбы.
Те почти тут же начали открываться, и компания въехала на территорию «Джо-Мери». Дорога сделала одну довольно крутую петлю сквозь лесную чащу и за поворотом, проехав ещё одни, уже открытые, ворота, они оказались на довольно просторном выложенном природным камнем дворе.
Как только машина остановилась, Билли вылетел из неё и принялся орать на весь двор словно ошпаренный.
– Ну и что мне теперь делать?! – схватил он себя за волосы и, округлив свои синие, как и у Нормана, глаза, вытаращился на Чака, который в это время еле живой от смеха вываливался из-за руля.
– Давай я тебя отвезу к Кэтти, она мигом подстрижет.
– Да пошёл ты!
Гостья тоже открыла свою дверцу, но выходить пока опасалась.
Билли и дальше размазывал жвачку по волосам, пытаясь как бы стащить её с себя, но от этого становилось только хуже. Тогда он уронил руки, и за его волосы принялся ветер, как бы стараясь доделать то, что не удалось мужчине – запутать липучку ещё больше.
– Если ты не перестанешь ржать, я тебе врежу, – сжал Билли кулак правой руки.
Чак закрыл себе рот ладонью, но смеяться не перестал.
– Да пошли вы все, – опять на весь двор заорал потерпевший и направился куда-то за дом, который Тэсс уже оценила взглядом, поскольку всё-таки выкралась из машины.
– Что случилось? – раздался голос с другой стороны строения – из-за угла дома с какой-то кочергой в руке вышел Норман МакТавиш собственной персоной. В бледно-голубых джинсах и чёрной футболке, обтягивающей красивое, чуть подкачанное тело, как вторая кожа, он даже здесь, в этом дорогом поместье, выглядел чужеродно и вовсе не из-за того, что был одет немного не по погоде.
«Господи, простудится же, – подумала гостья. Ей захотелось схватить этого гражданина и засунуть обратно на обложку GQ, откуда он, судя по всему, только что сошёл. – Там хоть тепло», – объяснила свой порыв девушка.
– Билл, ты чего орёшь? – обратился Норман к убегающему другу.
– Да пошли вы! – махнул рукой, не глядя на него Билли и, не останавливаясь, скрылся за углом.
– Что произошло? – посмотрел МакТавиш на второго своего приятеля. – Констанция, в чём дело?
Девушка всё ещё стояла возле своей дверцы, как бы готовая в любой момент юркнуть назад в машину и заблокироваться там до второго пришествия. Чак же, увидев Нормана, всё ещё сквозь смех указал на неё, стоявшую позади него, отогнутым большим пальцем.
– Кто она? – спросил он.
– Что. Случилось, – всё ещё спокойно, но уже строже спросил Норман.
Тогда его друг сделался немного серьёзнее.
– Да мы пошутили, – всплеснул он руками.
С лица Нормана вмиг сошли все краски. Судя по всему, с шутками своих друзей и по качеству, и по гуманности, он был знаком не понаслышке.
– Что вы сделали? – выставил он левое ухо к этому шутнику, чуть отворачивая голову в сторону, и опять, но уже с заботой во взгляде, посмотрел на девушку.
– Да ничего страшного. Ну, сказали, что увезём её в лес и выпьем её кровь.
В улыбке МакТавиша появилось очень много садизма. Очень.
– Молодцы, – сказал он с такими интонациями, после которых вообще-то следует хороший удар под дых.
– Но мы быстро признались, что пошутили, и она залепила Билли в волосы жвачку.
Норман тоже сразу же на миг опешил, но тут же его глаза зажглись восхищением. Добавив к нему гордую, одобряющую ухмылку, он посмотрел на свою гостью.
Тэсс подняла ладонь чуть выше плеча и еле заметно, робко помахала мужчине в ответ.
– Привет, – сказала она тихо. И засмеялась. Негромко, но с удовольствием. Девушка чувствовала, что в присутствии Нормана ей ничего не угрожает.
Тут из-за угла опять вылетел разъярённый Билли и сходу заорал:
– Вот раз вам всем тут так смешно, вот пусть тогда эта сучка сама везёт тебя в Чикаго! – выставил он руку и ткнул указательным пальцем в гостью.
Никто не успел моргнуть глазом, да все еле смогли дослушать эту реплику, а кочерга из руки Нормана уже летела в Билли. Ударившись о его бедро, она отскочила и затарахтела по природным камням двора.
Все замерли под звон железа.
Первым отмер сам Норман с удивлением посмотрел на свою руку, в которой ещё секунду назад находилась кочерга. Но тут же сжал кулаки и железобетонным взглядом посмотрел на Билли. Тот был удивлён не меньше. Он как-то сразу сник, почти успокоился и в неловкости начал оглядываться по сторонам.
