Текст книги "Мэн (СИ)"
Автор книги: Кристина Мизухара
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 55 страниц)
Они с Андреем только что поужинали отменными стейками из сёмги с тушёной фасолью, запивая белым вином. Девушка уже поняла: чем всё это закончится, обрадовалась и приготовилась.
Поэтому, когда он подошёл, пристроился сзади и, обвившись руками вокруг талии, отодвинул своим роскошным носом её волосы и поцеловал в шейку, только лишь со знанием дела удовлетворённо улыбнулась. Очень захотелось заурчать как Заноза, но Тэсс тут же устыдилась своих, столь далеко простирающихся, амбиций. Не умела она так.
– Красота, – зарылся ей носом в волосы мистер Дексен и нежно, аккуратно, как бы спрашивая разрешения на дальнейшие действия, накрыл ладонями груди под кофточкой и бюстгальтером.
– Мне надо в душ, – чуть оглянулась к нему Тэсс.
Мужчина замер.
– Чтобы от тебя запахло какой-нибудь геранью или флердоранжем? – в его голосе сквозил лёгкий, но вполне искренний испуг. – Не надо.
– А так я пахну аудиториями и медикаментами.
Андрей развернул девушку к себе передом и, не стесняясь, и не обращая внимание на несильное сопротивление, поднял её левую руку вверх, уткнулся носом в подмышку поверх кофты и потянул ноздрями.
– Ты божественно пахнешь, – мужчина резким, категоричным, умелым движением задрал кофточку и, заставив поднять вторую руку, снял и отбросил одежду подальше на пол. После чего опять поднял ей ту же руку и поцеловал в подмышку. – Очень вкусно. – Повел он носом вдоль её тела вниз, спускаясь всё ниже и ниже, потом вдруг встал и, подхватив под попку, понёс к дивану.
Уложил Тэсс на круглое ложе, потянулся руками ей за спину, расстегнул, вытащил и отбросил куда-то в сторону бюстгальтер. После чего спокойно и с нескрываемым удовольствием принялся пожирать горящим взглядом её наготу и водить своими огромными раскрытыми ладонями по всему, что видел, со старанием и любовью скульптора очерчивая все женские изгибы и округлости, словно желая на ощупь убедиться, что они такие же плавные и нежные, как и на вид.
Затем медленно и осторожно прилёг, устроился сверху, и, сделав упор на локтях, потянулся к губам, сначала поддевая и полизывая их, а потом наращивая настойчивость и интенсивность и внедряясь в рот Тэсс, словно хотел достать до дна. Изведать всю её, глубоко и по-настоящему и насладиться этим.
У девушки автоматически раздвинулись ноги, потому как между ними всё ожило и заныло. Ей вдруг захотелось опять, как тогда на маяке, любить его всю ночь напролёт до утра долго-долго и сладко-сладко. Никуда не торопясь, останавливаться на каждой мелочи, на каждой родинке или морщинке, на сладком моменте, и двигаться к следующему только, когда предыдущий уже выработан до дна и исчерпал себя.
Хорошенько рассмотреть и облюбовать соски, ключицы, бугристые мышцы на руках, невесомо провести пальчиком вдоль вздувшейся венки, укусить за мочку уха, пососать её, лизнуть языком вдоль очерченной красивой линии челюсти, прикоснуться губами ко лбу и набрать полные лёгкие ЕГО запаха, не стесняясь, быть жадной, ненасытной и даже где-то обнаглевшей собственницей.
«Когда-нибудь сама отвезу его на край света, – решила девушка. – И буду наслаждать им там до одури».
Поскольку Андрей, как никто другой, умел наполнять своей энергетикой любое пространство, в котором находился, Тэсс не только ощущала физически его ласковые, жаждущие, жадные прикосновения, она купалась в его искреннем желании. В совершенно неподдельном обожании её, поклонении её естеству, её нежности, изяществу, манящему, влекущему за собой очарованию и сексуальности. Девушка чувствовала себя госпожой, владычицей всего ЕГО, того, что он из себя представляет и кем является до последнего интимного секрета, до крайней преступной мысли, контролируемой Уголовным кодексом, до далёкого и почти забытого детского страха.
Как ни странно, этот мужчина, будучи весьма отстранённым, а иногда так и вовсе откровенно холодным в общении, во время интимной близости не стеснялся выказывать свою зависимость.
Перед ней, перед своим желанием её, перед потребностью в ней, необходимостью. Он менялся до неузнаваемости. Тэсс иногда просто поражалась этим метаморфозам и не забывала радоваться им же. Она чувствовала себя добычей, за которой охотится голодный, отчаявшийся хищник, которому уже много недель не везёт. Он унижен своей зависимостью от того, что она ему может дать, смущён и немного заискивает. Но отказаться от неё не в силах. И его нужда не отменяет в нём хищнической натуры, дикой, звериной.
Девушка просто обалдела, как в один момент Андрей поднёс к своим губам её ладонь и облизал отдельно каждый пальчик, будто ложку после вкусного лакомства. Тэсс как заворожённая смотрела на эту картинку и не верила глазам, пока Андрей не поднёс свою руку к её рту и не дотронулся до губ.
Его прикосновение было очень приятным и нежным. Тэсс поцеловала подушечки его пальцев, и он раздвинул ими её губки, дотронувшись до зубов, как бы прося разрешения. Его глаза мерцали как сапфиры. Констанция только на миг вгляделась в них, чтобы прочитать их выражение и тут же потеряла чувство гравитации. Её словно подхватило в невесомость и как гелевый шарик за ниточкой потянуло во Вселенную.
Видимо, что-то такое отразилось или на её лице, или в её голубых глазах, но Андрей удовлетворённо «потушил» взгляд и улыбнулся.
Тэсс открыла рот, поскольку слепо доверяла ему, и когда он тремя пальцами сильно захватил её нижние зубки и, слегка прощупав их, с довольно ощутимой силой подпёр ей ладонью подбородок и задрал голову, подставляя для себя её шею, ей ничего не оставалось, как только лишь вспомнить, что даже, будучи голодным и нуждающимся, он остаётся огромным, матёрым, зрелым волком. Свободным и диким, властным и эгоистичным.
А Андрея в это время действительно распирало. Он наполнялся наслаждением бесконтрольно, не сдерживая себя. До такой степени, пока его чувства и ощущения внутри не упёрлись в стенки нутра с силой, которую он вынужден был ослаблять стонами и рычанием, «стравливая» давление эмоций, словно пар из скороварки, пытаясь справиться с разбушевавшейся психикой.
Страдания и старания смешивались с безграничным удовольствием. Идеальность единения навязывала чувство не только сбывшейся мечты всей его жизни, но и чего-то элементарно итогового, суммарного, окончательного, завершающегося. Удовлетворение от собранного им гештальта фонтанировало и отключало мозги, приближая к состоянию существа с интеллектом двухмесячного щенка.
И как следствие, откуда-то изнутри нарастала примитивная, чистокровная сексуальная агрессия зрелого волка. Хотелось одновременно вознести Тэсс на небеса и положить ей в ладошки звезду, сдувать пылинки, любоваться и не дышать, а в следующую секунду уже руки чесались разорвать её на части, затрахать до смерти, а потом и самому сдохнуть от тоски и безысходности на её могиле.
И Тэсс это почувствовала.
Девушка застонала особенно громко и уже абсолютно недвусмысленно и очень широко раздвинула ноги в стороны. Она понимала, что ведёт себя как мартовская кошка, но только забавлялась этим. И даже прогнулась в спине. Мужчина издал краткий рык с низкой утробной вибрацией и отстранился, расстегнув Тэсс джинсы, стянул их вместе с трусиками. То, что трусики оказались белого цвета, а бюстгальтер черного, сказало ему о том, что для девушки сегодняшний секс действительно оказался неожиданностью.
– То, что нужно, – с наслаждением забрался он рукой в её жестковатые, тёмные курчавые волосы на лобке, после чего наклонился и зарылся в них носом. – М-м-м, здесь же полно твоего запаха, – вдохнул с наслаждением. С каким-то затаённым предвкушением раздвинул её складочки обеими руками и принялся слизывать соки, с силой нажимая языком, будто намереваясь вылизать её до скрипа. Тщательно, со вкусом и удовольствием. Констанция уже в полусознательном состоянии смотрела на всё это, и возбуждение хлынуло из неё с новой силой. Сильным, обильным потоком.
– Льдинка… ты таешь. Это… прекрасно, – чуть внедрил он свой язык в её вход. И ей захотелось забиться в оргазме прямо сейчас, чтобы он почувствовал её пульсацию языком.
– Андрей, – скосила она глаза, пытаясь указать ему на клитор. – Я…
Мужчина принялся дразнить её языком вокруг бугорка, поигрывая здесь же пальцами. А потом, вдоволь наигравшись, надавил на него.
Наслаждение, которое до этого будто плавало где-то под поверхностью сознания, в этот миг вырвалось из «воды», словно морское чудовище и поглотило своею пастью и сомкнуло челюсти.
Разодрало нутро криком. Мир остался где-то там, за стиснутыми зубами этого монстра, а Тэсс осталась в его пасти как в кипящем котле удовольствия. Всё тело от ресниц на веках до кончиков ногтей на ногах мгновенно пропитала эйфория, будто яблочный сироп – австрийский штрудель.
Только спустя мгновения девушка смогла понять, что источником этого удовольствия является она сама. И источником, и мишенью. Её нутро пускает по её телу рассыпь стрел наслаждения. Такое высвобождение от напряжения выдержать молча было просто не реально. Тэсс громко кричала, а Андрей со стонами и с каким-то садистским выражением как обезумевший, принялся выделывать что-то там языком, стараясь дорваться до её пульсации.
– Это грёбанный Рай, – выпрямился мужчина, после того как она затихла, он поблагодарил её сильным поцелуем, и положил руки на ремень своих костюмных брюк.
Глава 26 Дядюшка Сон и дядюшка Берч, или Ужасная жизнь тольтеков* после прекрасной смерти гиперборейцев**
В этот раз Тэсс познакомилась с его ванной комнатой и бассейном после того как они перебрались в душ, сделанный, кстати, в виде водосточной трубы.
Мужчина очень старался успеть помыть свою женщину, пока ещё не созрела следующая волна желания, но поводив по её изгибам ладонями с огромными хлопьями пены, проскользив по нежному, гладкому, субтильному, стройному девичьему телу, не выдержал, впечатал в стену и вошёл в женщину.
После того как она, не имея ничего более удобного, чтобы выместить чувства от оргазма, оставила на его спине несколько длинных ярких багровых полос своими ноготками, а он кончил ей в горло, они вышли из душа, и Тэсс наконец-то смогла рассмотреть саму комнату, стены которой были покрыты каким-то искусственным инеем.
– Вообще-то, эта техника называется «карамель», но, если её выполнить в ослепительно белом цвете, она сразу начинает напоминать иней. – Андрей накинул девушке на голову огромную белую махровую простынь и укутал как ребёнка.
Пол напоминал поверхность замёрзшего озера с его трещинами, похожими на дорожки пролитого молока, размытостью очертаний глубины и сине-бирюзовым цветом самого стекла. Умывальник сделали на манер проруби, Тэсс даже удивилась, что ей не холодно посреди такого антуража. Но зато её ни капли не озадачило отсутствие самой ванны. Ванны не было.
– А что это за модный дом такой, Фрагонард? – взяла она с полочки два небольших совершенно одинаковых железных флакона с названием «Fragonard parfum».
– Это не дом, это завод, где работают парфюмеры.
– Ты купил этот запах сразу у парфюмера?
– Только один.
– Что значит «один»?
– «Один» значит «сразу». – Улыбнулся мужчина. – Это два разных запаха. – Он взял у девушки первый флакон и, открыв крышку, поднёс к её носику. Потом проделал то же самое со вторым флаконом. – Они разные. Один я сразу же купил у парфюмера, у «носа» как их называют во Франции, а второй он мне сделал на заказ чуть позже. Ими нужно пользоваться вместе.
– А слить их в один флакон нельзя?
– Можно. Но это будет уже совсем другой запах. Мне он не нужен.
Из ванной дверь матового белого стекла вела в бассейн. Это оказался довольно большой овальный резервуар на возвышенности, в изголовье которого висела установка для подачи потока.
– А что там? – кивнула гостья подбородком на ещё одну дверь, ведущую дальше.
– Спортзал, – Андрей прошёл, распахнул и её. Тэсс проследовала за ним и заглянула внутрь. Опять боксёрская груша, гантели, беговая дорожка, какие-то стойки, пылесос, шкаф с утварью. Но и в этой комнате тоже оказалась дверь в дальней стене.
– Господи, у тебя какая-то безразмерная квартира, как кроличья нора. Эта дверь тоже куда-то ведёт?
– Да, – улыбнулся хозяин «кроличьей норы». – В коридор с тростью. Круг замкнулся, Тэсс. Трость висит на самом деле не на стене, а на двери, которая открывается только с этой стороны.
– Уверена: это ещё не все секреты твоей квартиры.
– Обижаешь, – ухмыльнулся мужчина.
– Кстати, о секретах, – спохватилась Тэсс, разворачиваясь идти назад в спальню и подхватывая руками простынь, которой того и гляди грозилась протереть полы во всей квартире. – Ты знаешь, Дэни узнал, что это ты увёл у него Брук. Да. – Андрей закрыл дверь спортзала, девушка остановилась и опять развернулась к нему. – Сам позвонил и ругался, мол: почему я ему сразу не сказала, да и вообще, что у нас тут происходит, почему «балерина» дерётся с половиной школы, вот стоило ему уехать, как всё полетело к чертям.
Мужчина невесело засмеялся. Он опустил голову и посмотрел на свои босые ноги.
– Ты ничего не хочешь сказать на это? – не дождалась она его ответа.
– Нет.
– Почему?
– История стара как мир, – скривился он. – Всё уже давно сказано.
– Да только толку…
– Да, – кивнул он и в согласии прикрыл глаза.
Мисс Полл очень ждала, что Андрей скажет что-нибудь плохое о Брук. Очень-очень. И когда не дождалась, уже вот-вот готова была наябедничать, что эта пигалица чуть не выдрала ей все волосы, но всё-таки сдержалась.
«Так нельзя, – вздохнула девушка. – Как бы мне не было больно, ей ещё хуже».
Мистер Дексен тоже вспомнил мисс Селестье. Он, конечно же, мог предотвратить эти разборки блондиночки с Тэсс, но всё-таки решил дать выход её эмоциям брошенной женщины. Лучше уж пусть Брук хоть как-то выместит обиду и успокоится, чем забить в ней эту злобу глубоко и далеко, где она будет зреть и тлеть и неизвестно во что выльется и не исключено, что в самый неподходящий момент.
«Да и с этим гондоном ещё не всё. Тоже может беды наворотить», – размышлял мужчина ночью, обнимая свою девушку в постели.
А ещё сегодня Андрей оценил усилия Тэсс не поднимать тему контрацепции. Он был впечатлён. Она оказалась крепким орешком, когда задета её гордость и истинные ценности.
Но не при мистере Дексене быть крепким орешком. Он, правда, тоже волновался, но твёрдо знал, что если не дождётся красиво-удобного случая, то создаст его сам.
* * *
Однако, вышло всё наоборот.
Второй раз, когда Тэсс осталась у него ночевать, судьба уже полностью взяла дело в свои руки, оставив мистера Дексена не у дел, и позаботилась о том, чтобы он свалился с температурой.
При других обстоятельствах, Андрей, вне всякого сомнения, наглотался бы таблеток и отправился в офис заражать подчинённых, но в данной ситуации, обрадованный чуть более чем полностью, остался дома и позвонил доктору Полл. Нажаловавшись вволю, наплакавшись и наябедничав на противные вирусы и коварную температуру, с чувством выполненного долга больной завалился в постель, где принялся работать и ждать.
А вечером уже с удовольствием и чуть ли не мурлыча, отворачивался от лекарств, которые она ему рекомендовала, кривился на градусник, будто заставляют прыгать на скакалке, и того и гляди грозился забиться в угол под плинтус при слове «укол». А Тэсс в это время не успевала отбирать у него ноутбук и телефон, поскольку у мужчины слезились глаза, и текло из носа, и сама читала вслух почту и отвечала на письма.
И словно под занавес, дабы закрепить завоевания и достижения, Андрей выпустил на авансцену свою проверенную, отобранную в мытарствах и скитаниях, слезливую историю о мраморе. Это был его «экзамен», своеобразный тест, который он иногда любил организовывать девушкам, которым удавалось потянуть его внимание на себя. Ещё когда-то давно парень заметил, как они очень по-разному реагируют на этот его «роман с камнем». Вот, допустим, Моника сразу же закинула ногу на ногу и приступила к обсуждению его персоны как профессиональный психолог. А такая как Брук просто расплакалась.
– В детстве у меня был кусок мрамора, – укутавшись по самый подбородок одеялом, начал он грустными интонациями, уставившись слепым, воспалённым взглядом в потолок. – Белого цвета. Я нашёл его между валунами на берегу, отмыл, отполировал, как смог и дал имя. Его звали Бонифаций. Но он не был любимой детской игрушкой, он был другом. И знал множество моих секретов. До сих пор считаю, что этот мрамор знал больше обо мне, чем все мои друзья вместе взятые.
И когда вместо того, чтобы расплакаться или приступить к обсуждению его персоны, Тэсс расхохоталась на всю спальню и упала ему на грудь от смеха, он почувствовал, что все его мучения не напрасны и полностью окупились.
– А у тебя есть родственники по отцовской линии кроме Билли? – уже ночью прилегла девушка к больному на диван рядом поверх одеяла. Свет они выключили, горел только биокамин. Тэсс положила Андрею руку на грудь, и мужчина умиротворённо-задумчиво поигрывал тонкими женскими пальчиками. Она недавно неудачно открыла в больнице ампулу с алоэ и порезала безымянный палец. Удивление Тэсс потеряло пределы, когда мужчина явно старался не касаться её раненого пальчика. Этого не могло быть, но скорее всего, он действительно заметил её ранку.
– Есть.
– А где они живут?
– И здесь, в Мэн, и в Ирландии.
– А ты в Ирландии был когда-нибудь?
– Я шесть лет проучился в Оксфорде, – повернул к ней голову Андрей.
– И как? Тебе там понравилось? – вскинула она на него взгляд в полумраке. После того случая с потерей гравитации Тэсс как-то так начала побаиваться смотреть ему в глаза. Да и на лицо засматриваться тоже старалась себе не позволять – всё время хотелось приблизиться, поцеловать, провести губами по щетине, пощупать подушечками пальцев веки с ресницами.
– Там вполне прилично, но очень много дождей, а снега не дождёшься.
– О-о-о, – прихлопнула она себе глаза ладонью и откинулась на подушку. – Ты снегоманьяк!
На следующий вечер проведать племянника заявился Берч. Естественно, он не одобрил постельный режим Андрея, а быстро вывел больного на чистую воду, сказав, что во всём виновата сиделка.
– С такой… феечкой медсестричкой я бы тоже с удовольствием свалился недельки на три-четыре… где-нибудь на Гавайях.
– Берч!
– Молчу-молчу, – поднял руки вверх мистер фон Дорфф.
Сама «феечка» появилась за полчаса до этого, прибежав из больницы, и хлопотала на кухне, пока мужчины беседовали о дочерней компании, которой владел Андрей, и о том, что он же являлся членом совета директоров холдинга братьев фон Дорфф, а также о новом, недавно купленном в Пенсильвании заводе оптоволокна.
А за ужином Берч взялся за дело по-взрослому и принялся задавать Тэсс наводящие, очень правильные, поэтому безобидные, ничего не значащие, вопросы. Как у неё дела в Университете, кем она хочет работать, где сейчас проживает, как здоровье её дядюшки, чем он занимается.
«Прощупывает почву, – «читал» его поведение Андрей как открытую книгу. – Интересно: за что зацепится?»
– Я хочу работать в родильном отделении, – облизала свою вилку Тэсс с видом девочки, с выражением читающей стишок на табуретке. – Помогать появляться на свет новым людям. Роды – это моё.
– Вот как? – вскинул брови мистер Дорфф. – Ты очень женственная в своих пристрастиях. Не представляю мужчину, который бы смог сказать: «Роды – это моё». Хм, интересно. Ты молодец.
А услышав, что дядюшка Сон – археолог, подскочил на месте как ужаленный.
– Археолог! А что же ты молчишь! Археология – это же моя тайная страсть. Любовь всего моего детства. Поиск затонувших галеонов, каравелл, с дукатами, с золотом и амфорами – сказка! Ты просто обязана познакомить меня со своим дядюшкой.
«Да кто бы сомневался!» – ухмыльнулся Андрей.
Тэсс с опаской зыркнула на больного.
– Да, конечно, Берч, – как болванчик кивнула она. – С удовольствием познакомлю.
«Угу, познакомь их, – со скрытым злорадством подначивал Андрей. – Через двадцать четыре часа будешь жить здесь, у меня. Скорее бы». – Умильно улыбался он дяде и своей девушке.
Именно после этого ужина мужчина решил сам чуть продвинуть ситуацию и познакомиться с дядюшкой Соном.
И тут судьба, по всей видимости, устав возиться со столь замороченным гурманом и социопатом, махнула на него рукой и решила выслать ему в качестве «волшебного пинка», (а в его понятиях – «красивого случая»), свою ударную группу быстрого реагирования под звучным названием «Ва-банк» и с соответствующими методами работы.
Итак, провалявшись в постели три дня, Андрей решил, что этого вполне достаточно, большего ему из своих вирусов не выжать, а сотрудники вполне себе отдохнули и расслабились там без него, поэтому явился к себе в офис. И через день, а для него это были почти молниеносные сроки, практически как на пожар, помчался в гости к Бессону Поллю.
Подъехав на рабочем внедорожнике Mercedes-Benz к дому дядюшки, Андрей как ни в чём не бывало вышел из машины и достал с заднего сидения вполне себе традиционный набор: Hennessy и шоколадного зайца. Тэсс по телефону сказала, что уже дома, а также доложила, что дядюшка работает у себя в кабинете. И только мистер Дексен щёлкнул сигнализацией авто и собрался уже к подъезду, как ему показалось что-то знакомое в этом Лексусе… Он подошёл ближе и действительно узнал машину Берча.
В первую секунду мужчина обрадовался.
«Ха!» – чуть не хлопнул он в ладоши, но тут же представил, как дядюшка Берч уже давно сидит там в квартире с дядюшкой Соном и Тэсс. – А вдруг её дядя куда-нибудь вышел? – молния гнева пронзила естество. И затуманился мозг, и помутился рассудок. – Твою! Мать!»
Однако, поднимаясь по лестнице, он перешагивал только лишь через три ступеньки, а не через четыре, как хотелось. Потому что никогда не был паникёром.
Ровно до того момента, когда ему открыла дверь Тэсс с испуганным, напряжённым выражение любимого личика.
– Привет, – мельком поцеловав её в щёчку, он вручил шоколадного зайца, после чего нежно отодвинул с дороги и чётким, равномерным шагом прошёл в гостиную.
На диване за журнальным столиком сидели Берч и Бессон Полль. Андрей внешне уже знал родственника Тэсс по фотографиям в интернете и на снимках, которые сделали специально для него. Так, на всякий случай. По привычке. Мужчины что-то вертели в руках, какие-то не то черепки, не то камни.
– О! – поднял на него голову Берч, ни капли не смутившись. – Андрей! Ты как раз вовремя! Тебя это заинтересует. – Он поднялся с дивана, который непривычно для уха мистера Дексена заскрипел, освобождаясь от нагрузки. – Но для начала позволь познакомить тебя с моим другом Бессоном. Сон, это мой племянник и друг твоей племянницы Андрей Дексен, – указал он мистеру Поллю рукой на Андрея. – Очень хороший молодой человек. Рекомендую.
«Вот проныра! – не смог не восхититься Андрей. – И здесь уже свой в доску!» – Мельком взглянув на стол, где стояла начатая бутылка канадской водки и стаканы, он прошёл и протянул руку ничего не подозревающему мистеру Поллю.
– Мне очень приятно, сэр, – и оглянулся на притихшую сзади Констанцию.
– Мне тоже приятно, Андрей, – приветливо заулыбался мистер Полль – мужчина с виду лет что-то около сорока, худощавого телосложения, сильный и жилистый. Молодые голубые глаза очень похожие на глаза Тэсс, смотрели по-доброму и располагающе. Археолог производил весьма благоприятное впечатление, к тому же, для человека интеллектуального труда выглядел довольно впечатляюще, если не сказать привлекательно. С фото этого отметить не удалось, но зато сейчас Андрей был приятно удивлён тем, что мистер Бессон Полль может вполне оказаться для него даже не дядей, а скорее сродни приятелю или другу. Сквозило в нём что-то моложавое, задорное.
«Это черта увлечённых людей», – с удовольствием заметил Дексен.
– Добро пожаловать к нашей компании, – попытался охватить руками пространство своей гостиной дядюшка Сон. – Тэсс, принеси, пожалуйста, ещё один стакан, если ты всё ещё отказываешься.
– Нет, – поджала губы Тэсс, обнимаясь с дверной рамой, – с Андреем я выпью. – Она стрельнула глазами в своего парня и, развернувшись, отправилась на кухню.
– Андрей, ты только посмотри, что мне показал Бессон! – протянул племяннику руку Берч с теми самыми штуковинами. – Ты только посмотри!
Андрей осторожно и с плохо скрываемым интересом взял с его ладони два небольших слитка металла, похожих на круглые, но очень неаккуратно сделанные гайки. Он слегка взвесил их в руке, поскольку они оказались довольно тяжёлыми для такого размера, и, прищурившись, вгляделся в чёрную неровную, бугристую поверхность.
– Да-да, это весьма интересно, – самодовольно хихикнул мистер Полль.
– Понимаешь, в этих двух деталях одинаковые отверстия, – указал мистер Дорфф на дыры по центру слитков. – Их Сон нашёл в Мексике. То есть, они были частью какого-то механизма. Машины! Машины, Андрей! – потряс в воздухе раскрытыми кистями дядюшка Берч. Его глаза горели неподдельным восхищением.
– А сколько им лет? – сразу же поинтересовался Андрей, взглянув на археолога.
– Вот! – хлопнул тот в ладоши. – Я жду очередь на радиоуглеродный метод. Не исключено, что им около шестисот лет. Если подтвердится, то мы на пороге удивительного открытия: тольтеки пользовались машинами! Это сенсация! – у этого вообще всё лицо сияло как начищенный цент.
– А почему Вы думаете, что это именно тольтеки, а не ацтеки? – сразу же бросился уточнять Андрей. – Они ведь из железа.
– Тут видна холодная ковка, – мистер Полль приблизился и провёл по контуру детали пальцем. – Они не плавили железо, а ударяли по нему камнями. Поэтому вся поверхность неровная и края рваные. Вот тут и тут заметны грубые вмятины. – Аккуратно указал он на особо заметные изъяны. – Ацтеки обязательно нагрели бы на огне и сделали более аккуратно. А тольтеки только мяли и гнули железо, обрабатывали камень. У них не было колеса и гончарных кругов, но если эти детали окажутся примерно пятнадцатого века, то получится, что какие-то машины у них всё-таки были.
И тут у Андрея зазвонил телефон.
– Прошу меня извинить, – поставил он Hennessy на стол, протянул дядюшке Сону детали и вышел из комнаты.
В коридоре мужчина вынул айфон из кармана и, не глядя на экран, сбросил вызов.
– Собирайся, – вошёл он в кухню, когда Констанция нарезала сыр с плесенью.
– Куда? – застыла она с ножом в руке.
– Ты переезжаешь ко мне.
Девушка сдвинула брови и задумалась.
– Андрей, ты чего? Что за выходки!
– Тэсс, не заставляй меня пеленать тебя и увозить силой с твоей работы.
Девушка сжала губы в тонкую линию.
– Нет, – произнесла она с выражением лица шахматиста, делающего первый ход пешкой D2 – D4.
– Да, – ответил ей сразу «ладьёй» мужчина.
Тэсс помолчала, приходя в себя и как бы раздумывая: сколько конкретно ей нужно сопротивляться, чтобы оказалось достаточно для думающего, осмотрительно человека, взвешивающего последствия своих поступков. А так хотелось тоже «зажечь» глаза и попрыгать на одной ножке.
Но молниеносно оценив ситуацию, она вытянула руки вдоль туловища.
– Нет!
– Да! – Андрей добавил «металла» в голос и немного жесткости в выражение лица. Хоть и подозревал, что его «немножко» для Тэсс потянет на какую-нибудь «зверскую окаменелость». – Чёрт возьми, Тэсс, я никуда без тебя не уеду.
– Андрей…
– Одежду можешь не брать, купишь себе новую, бери только учебники и документы.
– Послушай…
– Да! – жестом указательного пальца вверх он попросил его не перебивать. – И ещё ключи от машины не забудь. Ребята переведут её на мою парковку.
– Андрей…
– Завтра на работу я отвезу тебя сам. И пожалуйста, не забудь ничего. Телефон, банковские карты, ноутбук, что там у тебя ещё… медицинская одежда…
– Я никуда не поеду, – сделала шаг назад девушка и упёрлась спиной в холодильник сзади.
Мужчина это предвидел, поэтому от печальной предсказуемости ситуации глубоко вдохнул, набрав полную грудь воздуха так, что на глубоком вороте толстовки немного натянулись швы, и выдохнул через надутые щёки.
– Я решил отказаться от контрацепции, – он потянулся к разделочной доске рукой и, взяв несколько кусочков сыра, закинул себе в рот.
Пауза. Немая сцена.
– Андрей, ты не должен…
– Я так решил! Или ты уже передумала?
– Нет! Но мне всё равно обидно, что ты мне не доверяешь.
– Чушь. Я просто делаю шаг в развитии наших отношений, – звонко чавкая, объяснил мистер Дексен. – Хм, очень вкусный сыр, кстати. Объективные причины сложились и требуют новых условий и обстоятельств. Я подключаю субъективные и перехожу на новую ступень. – Посмотрел он на девушку с выражением лица: «Вопросы?»
Та вся сникла и как-то так застеснялась, поэтому Андрей, видя её смятение и неуверенность, медленно, без резких движений, приблизился и нежно, и мягко обнял за плечи.
– Собирайся, – тихо прошептал он, будто одним словом собрался ответить на все до единого её вопроса и аргумента. И поцеловал в щёчку, раздумывая над тем, как ему сейчас лучше напоить Берча.
Они тогда сели все в гостиной, выпили за знакомство, мистер Полль рассказал пару историй о своих экспедициях, Берч в красках и эмоциях поведал, как однажды приземлялся на самолёте с дымящимся двигателем, а когда его пьяненького отправили на машине с водителем, Андрей объявил дядюшке Сону, что Тэсс теперь будет жить у него.
– Вы же, как никто другой знаете, что бывает, если искусственно тормозить развитие.
– Будет революция, – улыбнулся мистер Полль.
– Именно, – обрадовался Андрей, что археолог оказался вполне нормальным дядюшкой.
Глава 27 Неповторимые снежинки или Женщина с тюрбаном на голове
Переведя рычаг автоматической коробки передач на первую скорость, Констанция плавно нажала на педаль, и Джульетта тронулась с места.
За окном замелькали улицы и пейзажи старой знакомой дороги из Университета к дому дядюшки. Девушка пребывала в хорошем расположении духа – скоро Рождество. Кстати, её уже поздравила Паркер. Извинилась за долгое молчание, ничего толком не объяснила, зато поделилась радостной новостью о своей беременности.
«Восемь недель, – вспомнила её срок доктор Полл, и замелькали в голове все сопутствующие этому анатомические и гормональные изменения и детали. Тэсс очень обрадовалась за подругу. – У неё уже все «за» и «против» позади. Всё ясно и понятно. Вот бы мне так».
Она прожила у Андрея месяц. А если конкретнее, то они прожили вместе десять дней ноября и двадцать дней декабря.
Это были тридцать дней радостей, странностей, любопытных открытий, любви, разочарований, ликований, раздражений, умиления, гнева, снова любви, недовольства, удовлетворения, опять любви, раздумий и счастья.
Первое и главное, что для себя сразу же уяснила девушка, переехав на сорок восьмую улицу, так это то, что мистер Дексен на отдыхе, в выходные, и мистер Дексен за работой, в будние дни, это два совершенно разных человека. Нет, конечно же, у этих мужчин было одно имя на двоих и даже внешность как у однояйцевых близнецов, но на этом сходство внезапно обрывалось. Когда Андрей отдыхал, а сейчас он старался делать это, когда была возможность отдохнуть и у Тэсс, он весь остальной мир выносил за скобки или умножал на ноль. Как на маяке, только никуда не уезжая. Когда Андрей работал, весь остальной мир вместе с Тэсс мог подождать.
