Текст книги "Мэн (СИ)"

Автор книги: Кристина Мизухара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 55 страниц)

Андрей провёл её на экскурсию на самый верхний стеклянный ярус, где раньше горели керосиновые лампы, и работал часовой механизм мигания. Сейчас там стояли преобразователи тока, аккумуляторы, рация, по центру, правда, оставались старинные стеклянные линзы, которые Тэсс больше напоминали какие-то бесформенные слюдяные лепёшки. Всё это опутали провода и кабели – короче, ничего романтического. И даже вид на океан оказался почти таким же, как и на балконе.

Всё изменилось после того, как Констанция подошла вплотную к стеклу купола и заглянула вниз. Высота впечатляла. Волны будто гиены туда-сюда ходили под стеной маяка и, словно облизываясь, приглашали свалиться к ним туда, вниз.

«Бр-р, ну и жуть», – передёрнула плечами девушка и, не став испытывать себя на прочность, сразу же отошла.

Телефоны у обоих молчали, а вот от интернета Андрей свой ноутбук практически не отключал. Гаджет, как верный часовой, всё время, так сказать, стоял на страже, лёжа на столе. Хозяин, проходя мимо, часто останавливался, «оживлял» экран и просматривал свои вкладки. Иногда, обнаружив что-то важное, усаживался за стол и приступал к работе.

– Элтон пишет: сестра Джо подралась с какой-то девчонкой в школе, – в один их таких подходов объявил он и, прищурившись, всмотрелся в монитор.

Сидевшая на диване по-турецки Констанция подняла голову от своего планшета. Она уже давно хотела почитать Фауста. Мистер Дексен нет-нет да использовал оттуда цитаты, и ей тоже захотелось. Поэтому девушка решила воспользоваться небольшой паузой и приобщиться к классике. Кстати, ей понравилось.

Мужчина повернул к ней голову и с удовольствием насладился процессом, как на его глазах Льдинка и Зайка превращалась в серьёзную, адекватную, умную женщину, готовую думать, анализировать и действовать. Это он в ней обожал как ни что другое. Многогранность, многообразность.

– И что им теперь будет? – тут же побеспокоилась девушка, закусив меж зубами ноготь указательного пальца. Она, мигом представив себе, как Джокаста стоит перед миссис Мэринэлл Стюарт, а та отчитывает её за провинность и назначает наказание.

– После уроков обе будут мыть спортзал, – мужчина уселся за стол.

– Ого! А из-за чего она подралась, Элтон не пишет?

– Из-за нас, – Андрей заулыбался и почесал кончик носа.

– Из-за нас?! – Тэсс вскочила с дивана в его белой сорочке, которую теперь не снимала, и подбежала к столу.

– Да. Эта девчонка что-то там сказала про тебя и меня, – потянул он её к себе на колени. Девушка уселась и обняла его за плечи. – Скорей бы к нам с тобой привыкли, пока сестра Джо не отрыла свой топор войны. Вот это уже будет серьёзно.

– У тебя лучшая сестра в мире! – Тэсс поцеловала его в волосы и зарылась в них носом.

– Мне жаль, что Дэни её не рассмотрел. Она интересная.

– Боюсь, что как раз-таки рассмотрел, – поджал губы Андрей.

Она замерла.

– Вот как?

– Да. Он сам был в шоке, когда выгораживал её, ты не заметила?

– Нет.

– И злился на себя, а делал вид, что злится на неё. Это чувство, Тэсс. Но он же пацан. Он крут! – Андрей грустно и пессимистично засмеялся. – Разрежет себя по кусочку, но не признается.

– А как же Стелла?

Мужчина иронично скривился.

– Стелла – это то, что ему нужно сейчас. А Джо – это то, что ему нужно всегда.

– Ты как-то не очень… – Тэсс нахмурила бровки и чуть отстранилась. – С каким-то пренебрежением всё это говоришь. Будто сам таким не был.

– Был, – резко и уверенно отрезал мистер Дексен. – Но я довольно рано уяснил, что нельзя быть немножко беременным. Полюбил – всё. Ты – другой. Будь любезен удариться рожей об реальность. А вся эта пубертатная глупость и мужицкая дурь… – равнодушно махнул он рукой.

– А разве это хорошо, что ты так рано повзрослел и пропустил период пубертатной глупости? – про «мужицкую дурь» Тэсс не нашлась что спросить.

Андрей пожал плечами.

– «Ему немножко лучше бы жилось, когда б ему владеть не довелось, тем отблеском божественного света, что разумом зовётся». – Погладил он девушку по спинке и расплылся в улыбке под названием: «Ещё вопросы будут?»

– Угу. А если бы к твоему разуму ещё чуть-чуть скромности, то легче жилось бы всем окружающим.

– «В чём пользы нет, то тягостно вдвойне», Льдинка, – и он расплылся уже в шутовской улыбке.

В эту ночь Тэсс засыпала в объятьях Андрея с мыслями о его завтрашнем дне рождения.

Подарок был готов. Она всё-таки нашла на «Гараже» одну занятную вещицу. Какие-то два мужчины умельцы продавали поделки из найденных металлических деталей на свалках. Ей приглянулся органайзер из старых болтов и гаек, скреплённых столь же старой проволокой. Сквозило в композиции что-то неправильное, хаотичное, но этим она и привлекала внимание и умиляла. Продавался у этих умельцев и маяк, сделанный из какой-то нержавеющей тёрки для овощей. Если бы девушка только знала: куда они с Андреем направляются…

* * *

На второе утро Тэсс просыпалась уже осторожно и с большим опасением – она боялась, что встанет позже именинника.

Так оно и случилось.

Девушка открыла сначала один глаз, потом второй. Рядом на диване – никого. Констанция приподняла голову и повертела её в стороны. Результат тот же. В туалете тихо. С досадой, на которую только была способна спросонья, прихлопнула ладонью по простыни.

«Чёрт, – протерла глаза ладошкой. Ей так хотелось без будильника, примерно, как вчера сам Андрей, проснуться, сварить ему кофе, распаковать подарок и побаловать утренним сексом. – Днём обязательно что-нибудь ему приготовлю. Что-нибудь из мяса». – Вчера она заглянула в «нулевую» зону холодильника и увидела там охлаждённую свинину. Из неё можно было сделать много чего. Например, потушить в сметане. Учитывая, сколько калорий они тратят с мужчиной по ночам.

«И куда же это он, интересно, подевался?» – Тэсс спустила ноги с дивана, обулась и прошлёпала в тапочках к стулу, на спинке которого висела теперь уже её белая сорочка.

Иллюминатор пропускал несильный серый свет либо очень раннего утра, либо очень пасмурного дня. Девушка открыла ноутбук Андрея. В правом верхнем углу стояло время: «9.03 а. m».

«Так темно. – Оглянулась она на окошко. – Наверное, погода испортилась. Может, даже дождь пошёл». – Девушка двинулась к лестнице наверх.

Столовая тоже оказалась пуста. Пахло кофе и горячими бутербродами.

Она сразу же и обиделась, и расстроилась. Не став разбираться: на кого обиделась и из-за чего расстроилась, вернулась в гостиную и принялась одеваться. Натянула джинсы, скинула белую сорочку, на голое тело надела футболку, сверху неё – свитер, на него – пуховик, влезла в кроссовки и напялила свою норковую шапку– после сна выходить на свежий воздух было холодновато.

Спустившись на первый нижний ярус, Тэсс толкнула входную дверь и вышла на улицу.

Погода действительно испортилась: ветер встретил холодными «объятьями» как родную, того и гляди, норовил забраться под пуховик и показать, кто в открытом океане хозяин. Мелкий, противный, то ли дождь, то ли какой-то холодный пар, старался не отставать и тоже обрадовался новой жертве – лицо тут же намокло. Тэсс накинула капюшон. А сам океан, как бы набедокурив и провинившись, скрылся за пеленой дождя. Девушка поднялась на балкон и пошла по кругу. В том месте, где Андрей обычно курил, тоже никого не оказалось. Она заволновалась и уже не очень твёрдой походкой сделала пару шагов в сторону открытого океана.

Картинка, которую ей повезло застать, превратила её в каменное изваяние. Даже мысли исчезли. Разбежались кто куда от ужаса.

Босой мистер Дексен стоял возле поручней балкона прямо напротив открытого океана только лишь в одном полотенце на бёдрах и курил. Его чёрные от дождя волосы облепили голову и сделались ещё более чёрными, тело блестело от капель, влажным было даже полотенце. Обрадовавшись, что он здесь, Тэсс хотела было кинуться к нему и завопить, что купаться она его не пустит, и чтобы он не выдумывал и оделся, но мужчина вдруг взял и одним движением скинул с себя полотенце, оставшись нагишом. Девушка опять застыла. Перекинув свою «набедренную повязку» через поручень, Андрей одним щелчком выкинул окурок в сторону.

То, что произошло потом, она запомнила на всю свою жизнь.

Расставив руки в стороны как канатоходец, Андрей, словно по лестнице, по перекладинам ограждений, медленно, осторожно и покачиваясь, взошёл на самый верх. Тэсс понимала, что, если она сейчас хотя бы пикнет и отвлечет его, он потеряет равновесие, рухнет и сломает себе шею. Мужчина чуть задержался на бортике, балансируя, после чего слегка оттолкнувшись на манер прыгунов в воду от трамплина – согнув ноги в коленях, бросился вниз.

Тэсс показалось, что его прыжок – это самое прекрасное и самое ужасное, что она видела в жизни. Сделав в воздухе довольно красивую, большую дугу, он идеально вошёл в воду соединёнными руками и скрылся в океане, оставив на поверхности небольшое количество брызг.

Девушке разорвало нутро немым криком. Ноги сделались ватными, руки затряслись, с дыханием творилось вообще непонятно что. Первым порывом было прыгнуть за ним. Она схватилась за поручни и тут же остолбенела от своей мысли.

«А ведь я от него ещё не забеременела», – ей вдруг сделалось очень страшно, что вот он сейчас разобьётся, утонет, и у неё не останется ни его, ни хоть чего-нибудь от него. Он слишком мало «наследил» в её жизни, слишком мало изменил её. Конечно, он подарил ей много счастья и показал свой мир, не похожий ни на чей другой, и она останется жить именно в этом мире. Но зачем ей этот мир без него и без его следов. Во всех смыслах.

«Нет. Только не это», – похолодело всю внутри, и в этот момент Андрей показался из воды. Он вынырнул где-то в футах двадцати от того места, где вошёл в воду, отряхнул волосы кивком головы и, загребая волны своими могучими руками, куда-то поплыл.

«К тем рифам, – прикинув его направление, вспомнив про барашки и брызги в миле от маяка, предположила девушка. Сегодня за пеленой дождя они, кстати, еле виднелись. – Господи, верни его, пожалуйста. Пожалуйста! – сложила она в молитве руки. – Он очень нужен мне! Очень-очень-очень». – Вдавила бедняжка сжатые кулачки себе в грудь.

Голова Андрея, между тем, неумолимо удалялась, иногда скрываясь за особенно большой волной. Тэсс до боли напрягала глаза, а проклятый ветер тут же выдавил из них слёзы, а не менее проклятый дождь противно брызгался, мешая смотреть и заставляя моргать. Она протёрла лицо руками как ребёнок движением вверх-вниз.

Наконец Андрей вообще скрылся из виду, и они остались вдвоём: Констанция Полл и маяк Сил.

Она не испугалась. Ни капли. Собственная судьба без НЕГО её волновала мало, вплоть до полного равнодушия. Отрешённая и вся в отчаянии одновременно, она долго стояла на балконе. Ноги замёрзли, из носа текла вода, из глаз – тоже, пуховик намок, но девушка не уходила.

Прямо перед глазами в хаотичном порядке пошли картинки собственной жизни. Она вспоминала всё, что приходило на ум. Поездку с Максом на Целомудренный ключ, когда они с мамой только поженились. Почему-то и зачем-то всплыло воспоминание, как дядюшка порезал палец о разбитую банку из-под соуса, у него даже шрам остался на мизинце. Вспомнила, как отвечала в шестом классе на биологии о пауках, а сама чуть не плакала от страха, глядя на засушенных «монстров». Как с подругой и одноклассницей Шоной Браун придумывали свой шифр и писали друг другу записки на нём, а потом расшифровывали.

Девушка готова была простоять тут, пока не упадёт от усталости и бессилия и не вспомнит всю свою жизнь до последнего дня.

Но где-то через полчаса она увидела его руки. Взмахи руками. Белые, они хорошо контрастировали с сине-сизой водой. Головы мужчины видно не было, но Тэсс обрадовалась его рукам, будто это она сейчас грозилась утонуть в этих ужасных волнах, а Андрей плыл её спасать.

Когда до маяка ему оставалось футов триста-четыреста, опомнилась, со всех ног ринулась к лестнице (откуда только силы взялись) и, спустившись ко входу, скрылась в маяке.

Запыхавшись, взлетела по лестнице и, скинув пуховик, повесила его на стул. Сбросила кроссовки, кинула их ближе к мерцающему камину, влезла в тапки и принялась мерить шагами комнату туда-сюда.

Хлопнула входная дверь. Он появился мокрый, голый, с него ещё капала вода, но Андрей вытирал волосы полотенцем, и главное – был ЖИВ!

Толком не дав ему войти, Тэсс ринулась на него, себя не помня, и принялась толкать руками, выталкивая назад. Туда, откуда пришёл. Или приплыл.

– Больше никогда, никогда так не делай, слышишь?! Никогда! – зашипела она и заколотила кулачками в его холодную мокрую грудь. – Ты чёртов придурок! Сумасшедший! – уже закричала девушка. Её всю трясло, губы дрожали, руки ходили ходуном, ноги подкашивались, взгляд – как у бешеного енота, чуть-чуть замутило внутри – стопроцентные симптомы стопроцентной истерики.

– Тэсс, – отбросил он на пол полотенце и попробовал поймать её руки и придержать, видя, что она вот-вот рухнет в обморок.

– Зачем ты это делал? Зачем? – у неё из груди послышались первые признаки рыданий, тело содрогалось как при рвотных позывах. – Ненавижу тебя! Ненавижу!

– Да прекрати ты! – схватил он за запястья и хорошенько тряхнул. – Успокойся, слышишь?!

Но Тэсс уже и сама поняла, что на пороге грандиознейшего срыва и, не желая сдаваться, вывернулась и отскочила, но тут же ринулась обратно к нему и, обхватив за талию, крепко-крепко прижалась. Да практически приросла. Только так она могла устоять на ногах, хоть немного успокоиться и прийти в себя.

Он был мокрый, холодный, какой-то опасный, непонятный и даже чужой, но именно это тело она последние двое суток ласкала и любила, и именно его обладателя уже практически обожала и боготворила.

– Извини, – гладил он её по голове. – Извини, я не знал, что ты так это воспримешь.

Девушка немного затихла, затем отстранилась и уставилась на него как на инопланетянина.

«Хотя, недалеко ушёл», – дали о себе знать остатки разума.

– Ты… не… знал… – округлив на мужчину глаза, удивлённо тихо прошептала Констанция, запинаясь на каждом слове, после чего прикрыла себе рот ладошкой, будто ей сообщили страшную тайну или чудовищно интересную сплетню. По щекам текли слёзы. – Ты не знал… Ах, ты не знал! – гаркнула она так, что мужчина даже вздрогнул. – Ты! – ткнула она с силой указательным пальцем прямо ему в солнечное сплетение и дунула вверх себе на чёлку, убирая лезущие в глаза волосинки. – О чём ты думал, идиота кусок?! Там туман! – вскинула она руку к иллюминатору и ткнула туда точно таким же движением. – Там скользко! Под фундаментом скалы! Ты мог разбиться! И ты не знал?!

– Тэсс…

– Да пошёл ты! – отскочила она от него, будто её отбросило пружиной. Он остался стоять перед ней совершенно голый. Тэсс машинально опустила глаза на его пах и поймала себя на мысли, что, наверное, впервые видит член Андрея в обычном, нормальном состоянии. Сейчас тот походил на крупный желудь в сморщенном кожистом чулке. Но даже это не помогло остановиться. – Ты чёртов псих! Ненормальный!

– Да, – довольно тихо признался Андрей, кивнул и сделал один шаг к девушке.

– Тебе лечиться надо! – отступила она опять, похлопав себя двумя пальцами по виску, и убрала со лба волосы ладонью. – Ты болен!

– Да, – тихо согласившись, опять кивнул он и сделал ещё шаг на неё.

– Ты…

Но тут мужчина молниеносным броском кобры на мышь кинулся вперёд, Тэсс не успела моргнуть, как уже могла пошевелить только пальцами на ногах. Он покрывал её лицо грубыми, страстными, какими-то злыми, даже чуть болючими поцелуями. А когда на его пути оказали её губы, впился в них и ворвался в рот с напором укротителя кобр под девизом: «Или ты меня слушаешься, или ты меня слушаешься. Третьего не дано».

Тэсс ощущала себя как в центре торнадо – чувства и ощущения проносились в сознании калейдоскопом неповторимых комбинаций, ни одна из которых не задерживалась дольше сотой доли секунды и не запоминалась, её тут же сменяла другая, контрастная или даже противоположная.

Но всё-таки вынырнув из этого водоворота мыслей и ощущений, она сумела отбросить на потом (или насовсем) всю эту отвлекающую внимание мишуру и выделить главное:

– Я не смогу без тебя, Андрей, – с закрытыми глазами прошептала она одними губами и покачала головой, когда он отстранился. – С днём рождения. – И подняла раболепный, умоляющий, полный обожания и страха взгляд на именинника.

* * *

Развалившись в расслабленной позе на диване, мистер Дексен, укутанный в махровый халат (его личная жертва во благо целостности нервов, душевного равновесия и спокойствия его девушки) гладил ладонью по волосам Тэсс в таком же халате, но поменьше размером. Она прилегла головой ему на живот. Слова были сказаны, действия совершены, эмоции вышли, остались усталость, опустошение и удовлетворение. Что радовало.

Тут же рядом на ложе валились два пустых стакана и начатая бутылка виски «Dallas Dhu». Поздравления с днём рождения, иногда плавно иногда – не очень, но всё же переместились в душ, где весьма ограниченное пространство не помешало, а может быть, даже помогло, каким-то лихорадочным, суетливым, пылким сексом окончательно запутаться в выяснении вопроса: кто же здесь бешеный, а кто – полоумный.

Последовавший за этим алкоголь ясности, разумеется, тоже не добавил, зато заставил понизить важность и актуальность вопроса.

И обострил другую проблему.

– Андрей, ты когда-нибудь думал о смерти? – промямлила девушка голосом под стать смыслу сказанного.

Большая мужская могучая рука замерла. Но потом продолжила своё дело.

– О ней не нужно думать. Достаточно помнить.

– И ты помнишь?

– Стараюсь.

– Вот и мне теперь приходится, – вздохнула Тэсс и посмотрела в иллюминатор. Света в его круглом стекле чуть прибавилось, но всё же день, как бы растеряв весь свой запал, остановится в точке, не то светлых сумерек, не то ещё тёмного утра.

– В смысле? – попытался заглянуть ей в лицо мужчина.

– Как ты относишься к предсказаниям, к гаданиям. Ну, или ко всему этому скептицизму в отношении них.

Он поиграл бровями.

– Со скептицизмом, а что?

– Почему?

– Потому что ещё Уайльд говорил, что скептицизм – это начало веры. А почему ты спрашиваешь?

– Дома, после твоего отъезда, – поднялась и принялась усаживаться рядом девушка, – мы с Зоди ездили к гадалке. – Андрей поморщился. – Мне сказали, что я умру не своей смертью. Могу оказаться на том свете в любой момент.

Мужчина сглотнул и сделал губы бантиком. И даже ответил не сразу. Тэсс вцепилась взглядом в его профиль. Но куда там, выражение любимого лица могло означать всё, что угодно: от мыслей об обеде до того, что сейчас опять будет трах.

– Ну, – наконец развёл он ладони в стороны, – как и любой из нас.

– Да, но Зоди гадалка не советовала брать от жизни всё, а мне сказала, жить на полную катушку пока не поздно.

Андрей почесал указательным пальцем щёку. Девушка ждала, что вот уже в следующий момент он завопит, что всё это ерунда, чтобы она забыла про эти бредни, но не дождалась. Мистер Дексен сидел серьёзный и сосредоточенный.

– Ты что, веришь в эти предсказания? – Тэсс и удивилась, и испугалась не на шутку – Андрей был последней её надеждой. Кстати, первой тоже.

Но мужчина явно раздумывал и что-то взвешивал в уме.

– Скажем так – отношусь к ним осторожно.

– Вот как?

– Да.

– И что же мне делать?

Он пожал плечами.

– Живи. И слушайся меня.

– Ну, разумеется! Кто бы сомневался! – всплеснула руками девушка, подскочила и в разочаровании опять плюхнулась на диван.

– А что ты хотела бы, что бы я тебе ответил?

– Делай, что хочется, – Тэсс широко заулыбалась.

– А что тебе хочется?

Она выпалила гораздо раньше, чем нейроны в её мозгу связались с мышцами вербального аппарата.

– Твоего ребёнка.

Её собеседник замер, плотно сжал губы в тонкую линию, затем подпёр кулаком подбородок и сделался похожим на Роденовского Мыслителя. Затем тяжело вздохнул, выпрямился и, скептически ухмыльнувшись, отрицательно покачал головой, как бы отказываясь верить в то, что слышит.

А Тэсс затараторила дальше:

– И если уж совсем честно, то это была моя первая мысль после того, как ты скрылся под водой. В этот момент я очень пожалела, что не беременна от тебя.

Андрей спокойно-серьёзно посмотрел на девушку. Но где-то в уголках его красивых синих глаз мелькнула жалость.

– Понимаешь, когда ты… ну, это… – Тэсс была всё ещё не в состоянии дать название тому, что он проделал там, на балконе. Она попыталась хоть как-то показать, обозначить это руками, сделала пару взмахов, но тут же оставила эту затею. – Короче, я испугалась. Я жутко, ужасно боюсь тебя потерять. Да даже и не в смерти дело. Очень боюсь тебе наскучить, надоесть. Ведь даже любовь иногда кончается. Я уже сейчас этого боюсь.

– И ты не придумала ничего лучшего, чем захотеть моего ребёнка, – сделал он вывод вместо неё.

– Ы-ы, – мелко отрицательно закивала она. – Не придумала. Мне сделалось жутко страшно, что от тебя мне не останется ничего. Ну а вдруг! Или от меня – тебе. Вот ты не боишься меня потерять? Ты хочешь, чтобы я осталась с тобой? Навсегда.

– Я бы по-другому поставил вопрос, но пусть будет – да, хочу.

– А если я тебя разлюблю? А если ты – меня? Понимаешь, если такое случится, и у нас не будет совместного ребёнка, мы так и останемся «бывшими» друг для друга. Меня даже от названия воротит. А если у нас появится малыш, ты навсегда останешься отцом моего ребёнка, а я для тебя – матерью твоих детей. Есть разница?

Мистер Дексен молчал. Он имел удовлетворённый вид человека, который получил неплохую пищу для размышлений и собирается хорошенько её «переварить».

– Но ты забыла про учёбу. А как же твоя учёба, Тэсс! – тихо, как бы вдалбливая и разжёвывая слова по слогам, тут же прошептал мужчина почти зловещим шёпотом и развернулся на диване лицом к девушке. – Ты с ума сошла? – взял он её за плечи, вглядываясь в глаза.

– Ой, смотрите, кто заговорил! – клацнула она языком и всплеснула руками. – А ты! Ты многое помнил, когда взбирался там по скользким прутьям. – Опять вскинула она руку куда-то туда, в сторону открытого океана. – Ведь мог не удержаться, соскользнуть и свалиться прямёхонько на камни. При тебе сходить с ума, всё равно, что при Паганини играть на скрипке.

– Дьявол! Тэсс! – вдруг подскочил он как ужаленный на месте, после чего с силой и грацией мощного дикого зверя мигом соскочил с дивана и встал рядом. – Всё не так просто, – чуть склонился он к ней. Почувствовав, что халат на нём немного сбился, Андрей развязал его, запахнул по новой, сверкнув перед Тэсс своей наготой опять, и завязал по-мужски на бёдрах. И стал очень похож на манекенщика.

– Я знаю, – проблеяла Тэсс с мольбой в голосе, на лице, в глазах, в складке губ и во всё остальном.

– П-ф-ф, дьявол! – схватился он руками за волосы и сжал их. – Херня какая-то.

– Угу, – к мольбе во всём облике девушки прибавилась ещё и обреченность. Глаза налились слезами.

– Господи, только не реви, – погрозил он указательным пальцем.

– Извини, извини, – протёрла она глаза кулачками. – Скажи мне что-нибудь такое, чтобы я перехотела. Нет! Не надо. Не говори, – вытянула она вперёд руку в предостерегающем жесте. – Не хочу перехотеть. Я доучусь, Андрей. Честное слово, я тебе клянусь, что доучусь и стану врачом. Мне будут платить пособие. Нет, я не подумала ещё обо всём, я только говорю тебе, что поняла, что хочу от тебя ребёнка. Сейчас. Разумеется, ты вправе мне отказать и много ещё чего наговорить, потому что имеешь на это право и это действительно будет трудно, но… да и вообще, а кому ты оставишь вашу трость?

Мужчина застыл. Его лицо разгладилось. Тэсс, сама того не зная, предложила ему очень долгий, тяжёлый, болезненный разговор. А также весьма преждевременный. Поэтому он ляпнул первое, что пришло в голову.

– Сестре Джо.

– Браво! – подскочила Констанция. – Она ещё более сумасшедшая, чем ты. С её темпераментом и характером. Последняя драка только чего стоит.

Вот тут мистер Дексен пожевал губы и, забравшись рукой себе в волосы, почесал макушку. Во всей его фигуре появился налёт неуверенности. И только Тэсс собралась впасть в состояние шока, как заметила, что неуверенность явно наигранная, шуточная. Но тем не менее.

– Кстати, – он только что не зашаркал ножкой по ковру, – у меня идея. Чтобы к нам с тобой быстрей привыкли в Бенедикте, давай завтра уедем в «Джо-Мэри» на один день и покажемся там где-нибудь вместе.

– Давай! – подскочила от радости Тэсс и хлопнула ладонями по поверхности ложа.

– Я свяжусь с Фрэдэрико по рации, – он взял с дивана стаканы с бутылкой, прошёл, поставил их на стол и принялся откручивать пробку.

– В Бенедикте мы тебя точно уговорим.

Мужчина замер, не донеся горлышко «Dallas Dhu» до стакана.

– Мы? – он прищурился.

– Да. У меня ещё мама очень хочет внуков. Всё боится, что не доживёт и не увидит их. – По мере того, как она говорила, на лице Дексена всё больше проступал неподдельный ужас. – Ой-ой-ой, я пошутила, забудь-забудь, – кинулась к нему с дивана Тэсс. Она тоже подскочила к столу. – Наливай. Давай ещё выпьем за твой день рождения. – Андрей плеснул янтарной жидкости на дно стаканов. – «Мишурный блеск – созданье вероломства. Прекрасное родится для потомства», – любуясь его красотой, Тэсс погладила ладошкой идеальную скулу и пригладила отогнутым большим пальцем не менее идеальную бровь. Потом взяла в руки свой стакан.

Именинник только хотел уже было опрокинуть в себя виски, но услышав цитату, опять замер с ним в руке.

– Ты знаешь Фауста? – вытянулось его лицо в нешуточном удивлении.

– А это Фауст? Я и не знала, – передёрнула она плечами. – Так, вспомнила наугад.

Глава 24 Ужасное утро Фелисити Фокс, или Мизинец Адаса Стюарта

В это утро Фелисити Фокс бежала по вестибюлю небоскрёба на Henry Street быстрее обычного. Женщина опаздывала. Не сказать чтобы «смертельно» – в этом случае она бы уже никуда не торопилась – но всё-таки пришлось послать подальше риск угробиться на четырёхдюймовых каблуках, и нестись во весь опор сломя голову. Секретарша не проспала. Отнюдь. Проснулась Фелисити, как и обычно, в семь ноль-ноль и направилась в душ, но тут же застыла на пороге спальни с открытым ртом от представшей перед ней картинки – гостиная была сплошь усыпана обрывками розовых в бабочку бумажных кухонных полотенец.

– Мэрик! Мстительная сволочь, ты где?! – с грозным видом заглянула женщина под батарею. Однако короткошёрстный сноу шу по имени Мэрилин Мэнсон, названный так ввиду потрясающего внешнего сходства со знаменитым певцом и любимым мужчиной мисс Фокс, даже ухом не повёл из-за холодильника – своего нового места дислокации. Мотор агрегата Frigidaire приятно грел бочок, массируя мышцы вибрацией, незадачливая любительница «великого и ужасного» сюда ещё не скоро догадается заглянуть, так что, пока можно «забить» на обязанности домашнего любимца и расслабиться.

Вот уже третий день человек и животное находились в состоянии холодной войны.

Совсем недавно Фелисити завела знакомство с молодым симпатичным ветеринаром, столкнувшись с ним в рыбной лавке, и этот «добродетель», желая благими намерениями продемонстрировать свою заинтересованность в дальнейшем общении, порекомендовал сменить Мэрику жидкий корм на сухой, так сказать, для лучшей перистальтики кишечника и регулярного стула.

Хозяйка, игнорируя знания о том, куда ведет дорога, выстланная благими намерениями и стараясь оценить усилия мужчины по достоинству, тут же послушалась и в один прекрасный погожий денёк поставила перед своим питомцем полную кошачью миску с горкой каких-то «сушёных козьих какашек». И застыла рядом в ожидании.

Кот, невольно ставший разменной монетой в зарождающихся трепетных отношениях между людьми, внимательно посмотрел на выросшую перед ним геометрическую фигуру, понюхал и, видимо, решив, что пока ещё не настолько искушён в гастрономии, чтобы открыть для себя хоть что-нибудь в столь изысканном блюде, отказался от него в пользу самой хозяйки и её нового знакомого. Поэтому все «какашки» целые и невредимые валялись тут же, между клочьями полотенец и бабочками.

Не желая слушать хруст гранул у себя под подошвами, Фелисити пришлось уделить драгоценное утреннее время уборке этого «перфоманса», даже будучи отлично осведомлённой о том, что мистер Дексен с утра всегда очень похож на мистера Грю из «Гадкого я» во всей его красе и на заре кинематографической карьеры. Хоть сам и весьма неплохо относится к котам – это знают все в офисе. Работа у них такая – всё знать о своём шефе.

Кстати, совсем недавно не остался секретом для работников Dexen Overall Making и тот ошеломляющий факт, что у генерального директора появилась новая девушка. Та самая, из-за которой он развёлся со столь очаровательной и умной женщиной как Моника Бостон. Это просто немыслимо. И только-только весь офис отстоял на ушах свои положенные две недели, за время которых был произведён выплеск и обмен эмоциями, а также выработаны основные предположения по поводу характера новой пассии шефа, её внешности, социального статуса и любимого лака для ногтей, как однажды в разгар самого обычного, нудного, потного рабочего дня из Белого кабинета словно гром среди ясного неба грянул громкий, отрывистый, во всё горло смех мистера Дексена.

Подчинённые втянули головы в плечи и пугливо переглянулись между собой. Казалось, даже пол под ногами на тридцать девятом этаже покачнулся из стороны в сторону. Некоторые работали здесь со дня основания, но смех генерального слышали впервые. А после того как Лайнэл Гальтон из коммерческого отдела застал мистера Дексена рисующим каких-то зайчиков на листке бумаги шариковой ручкой, коллективный разум путём мозгового штурма сделал окончательный и бесповоротный вывод, что новая девушка их «Андрея Первозванного» либо ангел, какого ещё Свет не видывал, либо дьявол, какого не порождала Тьма. Третьего не дано, или они не знают своего шефа.

Фелисити выскочила из лифта, стягивая на ходу шейный платок, влетела в офис и, забросив сумку вместе с платком за стойку, на носочках подкралась к дверям Белого кабинета.

Конечно же, ОН уже сидел на месте.

«Чудес не бывает», – рухнули плечи женщины вниз вместе с сердцем.

Мисс Фокс кинулась в атриум к турке с плитой – на работе шеф признавал только натуральный – и постаралась сварить получше и повкуснее, отмахиваясь руками и ногами от уже нуждающихся в ней работников.

Наконец, с подносом в руках и с рабочим планшетом подмышкой, она постучалась в дверь Белого кабинета.

– Да! – разрешил его хозяин.

– Доброе утро, мистер… – сделав пару шагов по комнате, секретарша застыла на месте, а её приветствие – на её губах. Кажется, сегодня у неё выдалось утро сплошных сюрпризов и неожиданностей – сидя в своём белоснежном кожаном кресле, прозванным местными острословами «Моби Диком» за цвет и размер, мистер Дексен жевал жвачку. Это было чем-то новеньким. Разумеется, шеф не чавкал на весь кабинет, так что стёкла дрожали, и не надувал пузыри, которые лопались бы со звуком взрыва М67***, и даже не растягивал резинку изо рта словно «тарзанку», но Фелисити Фокс всё рано очень захотелось опереться рукой о стену.