Текст книги "Истории «Кэтти Джей»"

Автор книги: Крис Вудинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 91 страниц)

– Прошу прощения, – произнес Крейк. – С вашего позволения, я вас покину.

Он проскользнул мимо Фрея и поднялся по трапу в относительно спокойный главный коридор «Кэтти Джей». А оттуда направился в трюм, чтобы проведать Бесс.

Там было холодно и мрачно. Но Крейк предпочитал низкую температуру душной жаре Самарлы. Наконец-то он покинул ту страну, и его кишечник пришел в порядок. Его живот и впрямь страдал от самарланской еды.

Посреди трюма возвышались пескоходы. Один был наполовину разобран: на капоте стоял ящик с инструментами Сило. Механик куда-то запропастился. Крейка это порадовало. После налета на поезд в пустыне Сило пребывал в отвратительном настроении. Он проводил почти все время в трюме, занимаясь ремонтом драндулетов. Если же кто-нибудь заговаривал с ним, то получал в ответ лишь злобный взгляд. Грайзер гадал, что у бортинженера на уме, но он знал о Сило очень мало и не мог предположить ничего определенного.

И не только Сило вел себя странно. С недавних пор на «Кэтти Джей» сложилась гнетущая атмосфера. Капитан попал в беду. Все думали лишь об этом, но никто не хотел озвучивать проблему вслух. Поэтому каждый занимался чем ни попадя, а то и попросту старался уйти с корабля.

Никто не хотел признаваться себе в этом, но жить Фрею, возможно, осталось считаные дни. И тогда тот мир на борту «Кэтти Джей», который они создали для себя, рухнет. Без Дариана команда развалится и уже никогда не воссоединится. Такой исход неизбежен. За пределами «Кэтти Джей» они слишком далеки друг от друга.

Крейк спустился по трапу и ступил на пол трюма. Внезапно в тени что-то негромко и мягко лязгнуло.

Его чувства резко обострились. Все вокруг мигом изменилось. Причиной ледяного воздуха была не только погода.

– Бесс? – негромко позвал Грайзер, хотя что-то подсказывало ему, что это точно не голем. Им быстро овладевал страх. Он уставился в темную глубину трюма.

Там кто-то двигался. Существо выше человеческого роста.

Кровь и сопли! Он тут.

Крейк попятился. Он беззащитен. Здесь находился демон, но он пришел вовсе не за ним. Он явился, чтобы встретить Фрея!

– Бесс! – крикнул Крейк.

Послышалось негромкое ворчание. Нечто выдвинулось на край освещенного участка. Крейк никак не мог определить его форму, но все же разглядел огромную железную когтистую лапу со штыками вместо пальцев. А затем – морду, похожую на собачью. Она уродливо сморщилась и зарычала.

– Бесс, проклятье! Где ты? – завопил он в панике.

Бесс, громыхая, зашевелилась в «дорожном» святилище. Гора кованой стали, кольчуги и кожи ступала так тяжело, что оставленный Сило ящик с инструментами соскользнул с капота пескохода и с грохотом упал на пол.

Но когда она добралась до Крейка, демон бесследно исчез. Грайзер уставился в пустоту; его сердце отчаянно стучало. Бесс возбужденно крутилась, пытаясь понять, что же встревожило Крейка.

Спустя несколько секунд он похлопал ее по руке.

– Успокойся, девочка, – произнес он. – Его больше нет.

Бесс позволила успокоить себя. Он повел ее обратно в святилище, то и дело оборачиваясь. Вдруг из-за угла выскочит демон? Но сейчас увиденное уже не казалось ему реальным.

Нет. Я видел его. Точно так же, как Фрей.

Его потрясло чувство собственной беспомощности, которое он испытал в тот момент. Никогда прежде ему не доводилось сталкиваться с демоном без своих приборов, без многослойной звуковой защиты и скрупулезно выведенных формул, – словом, без подготовки. Этот монстр был свободен и не стеснен интерферирующими полями или эхо-камерой.

Крейк являлся демонистом. Контакт с эфирными созданиями был главной целью его жизни. Но он осознал, что понятия не имеет, как бороться с существом, попавшим на борт «Кэтти Джей».

«Это необходимо исправить», – подумал он.

Глава 15
Перед стартом – Оружие – Сило находит дефект – Туннель – Харкинс не выполняет приказ

С «Файеркроу» творилось что-то неладное.

Харкинс чувствовал, что уже почти невыносимый ужас меняется на полноценную панику. Он опять повертел выключатель, прогоняя воздух через вентили подачи аэрума. Каждый раз – один и тот же результат. Звук был какой-то странный, словно машина барахлила.

Может, у него просто расшалились нервы? Вряд ли. Харкинс был одержим предполетными проверками. Они помогали ему успокоиться. Он мог часами возиться с «Файеркроу» и не покидать кабину файтера. Все системы его корабля проходили многократную личную ревизию. Он знал все интонации каждого пищащего гидравлического привода, безошибочно узнавал щелчки соленоидов.

Он принялся озираться по сторонам. Под нахмурившимся серым небом выстроились в линию остальные гонщики. Восемь пилотов, включая его самого. Они расположились на полосе расчищенной и утрамбованной земли, превращенной в импровизированную посадочную площадку. Примерно в двухстах футах перед ними возвышался утес, а дальше лежали Тростники – запутанный и смертельно опасный лабиринт, где они и должны были лететь.

Перед воздушными кораблями стояла повозка, приспособленная под трибуну. На нее забирался мужчина в плохо сидевшем костюме. Харкинс решил, что это какой-нибудь местный распорядитель.

Я не могу. Что-то не в порядке!

– Кэп! – взвизгнул он. – Мне срочно нужен Сило!

– В чем дело? – раздался у него в ухе голос капитана, доносившийся из прицепленной к мочке серебряной клипсы.

– Тут… Я хочу сказать… Что-то с «Файеркроу» не так! – пробормотал Джандрю.

– До взлета – три минуты! Разве распорядители не дали всем участникам время для предстартовой проверки…

– Я все сделал! Тогда проблем не было! А теперь - есть! – ответил Харкинс, уже срываясь на крик.

– Ладно, тише. Ты уверен, что тебе не по… – капитан умолк, не договорив, прежде чем Харкинс смог взорваться возмущением. – Неважно. Сило уже идет.

Джандрю ерзал и трясся в своем кресле. Ну зачем он добровольно вызвался принимать участие в гонках? Разве он не старался всю жизнь избегать подобных ситуаций? Он ведь чуть не умер, когда узнал, что мероприятие будет проводиться в Тростниках, а не над плоской равниной, которую он сперва вообразил. Тростники представляли собой широко раскинувшуюся сеть поросших деревьями ущелий, прорезанных дюжиной рек, которые текли с Колючего Хребта к морю. Благодаря землетрясениям и эрозии тут образовалась система туннелей, арок и фантастически ненадежных каменных столбов, а на дне всех проходов стремительно неслись бурные потоки воды.

Конечно, он затеял все ради нее, Джез. Добрая Джез, которая, увы, никогда, не замечала его, как бы геройски он ни пытался поступать. Изредка он признавался самому себе, что ее поведение начало немного действовать ему на нервы. Но когда эта мысль проникала ему в голову, он сразу же изгонял ее, не желая думать о штурмане ничего плохого.

А в данный момент, заняв свое место в кабине пилота, он уповал на то, что с «Файеркроу» случилась поломка. Тогда-то ему точно не придется лететь.

Над обрывом ущелья, там, где находилась финишная черта, собралась немногочисленная толпа зрителей. Неподалеку устроили вторую посадочную площадку для их кораблей, куда обширнее той, которая была предназначена для гонщиков. Среди прочих он с удовольствием видел уродливый контур «Кэтти Джей», а еще он заметил маленький одноместный кораблик, на котором прибыл Крикслинт.

– Пилоты! – завопил распорядитель. Харкинс еле-еле слышал его сквозь стекло. Остальные даже не закрыли свои кабины, но Джандрю захлопнул свою при первой возможности. Внутри он ощущал себя в большей безопасности. Он нахмурился и попытался сосредоточиться на приглушенных словах.

– Хочу напоследок напомнить вам о правилах! – вещал распорядитель. Он был коренастым типом с бритой головой и валиком жира на месте шеи. Его будто однажды сплющили, и он так и не смог восстановить нормальный человеческий облик. – Вы получили карты, на которых подробно нанесена сеть ущелий. Там же есть четыре пронумерованных маркера. Вы должны преодолеть эти препятствия по порядку. За вами следят наблюдатели, поэтому предупреждаю желающих схитрить – ничего не получится. Между маркерами каждый может следовать любым маршрутом, каким захочет. Всего – два круга. Ясно?

Харкинс бросил взгляд на карту, закрепленную у него на приборной панели. Он старался запомнить ее, но она упорно отказывалась укладываться в его голове и выскальзывала из памяти. Он слишком сильно переволновался для восприятия любой новой информацию.

А если я полечу неверным путем? Или все забуду? Вдруг я…

Внезапно по фонарю его кабины разнесся громкий стук. Он подскочил и сильно стукнулся затылком о подголовник. Поправляя потрепанную кожаную пилотскую фуражку, сдвинувшуюся на глаза, Харкинс стал искать источник звука.

Он увидел темное узкое лицо Сило. Бортинженер внимательно смотрел на Джандрю с другой стороны.

– Аэрумные цистерны! – закричал Харкинс. – Когда я прогоняю воздух, звук неправильный!

Сило исчез. Харкинс откинулся в кресле. Только бы Сило отыскал неисправность! И пусть она будет серьезной.

А пока он нервно рассматривал других пилотов. Слева от него, в сверкающем серебром «Одсен Блэкбёрде» с выгнутой спиной и острыми крыльями сидел важный толстяк. Можно было подумать, что его «вылили» в кабину и он моментально застыл там. Справа, в черном «Гординсон Эрбате», – устрашающего вида йорт. Его волосы и борода были заплетены в множество спутаных косичек, лицо покрывали голубые татуированные узоры, а сквозь переносицу была продета кривая кость. Они встретились взглядами, и Харкинс поспешно потупился.

Дальше расположился главный соперник. Гидли Слин. Джандрю не мог разглядеть его, зато хорошо видел нос «Бестфилд Нимбуса», который принадлежал противнику. Гладкий, как стрела, скоростной корабль. Остальные тоже имели перед Харкинсом подобное преимущество, но «Файеркроу» был универсален и намного превосходил гоночные модели в маневрах.

Но он сомневался в том, что у него есть шанс на победу.

– Ваши высотомеры должны показывать пять-семь-семь! – продолжал распорядитель. – Любой, кто поднимется выше шестисот, будет дисквалифицирован. Помните о наблюдателях. Держитесь в ущельях и не нарветесь на штраф.

Харкинс проверил высотомер. Показатели верные. Он не хотел, чтобы его вышвырнули вон.

Погоди. Какая разница? Будешь радоваться, если выживешь!

Эта мысль чуть не заставила его выскочить из файтера. Джандрю покрепче затянул ремни, чтобы не опозорить себя трусостью.

– Последнее правило! – объявил распорядитель. – Нельзя применять оружие до второго круга. Только начиная со второго!

– Что? – взвыл Харкинс, лихорадочно нащупывая кнопку, отстегивавшую ремни безопасности. – Никто ничего не говорил об оружии!

– Оружие? – эхом откликнулся Фрей.

– Распорядитель… В смысле… В общем, на последнем круге можно пользоваться оружием! Что за гонка получается?

– Харкинс, это просто отлично. У тебя одного – настоящий боевой файтер. Легкие машины сразу развалятся, когда ты зацепишь их из пулеметов.

– Но… я… а ты и раньше знал?

– Нет. Подлец Крикслинт забыл меня предупредить, – сердито бросил капитан. – Слушай, тебе нужно немного постараться. Стреляй метко, и дело в шляпе.

– Ты хочешь, чтобы я убивал людей для того, чтобы выиграть?

– Харкинс, но ведь они будут пытаться прикончить тебя.

Джандрю пискнул.

Вдруг раздался голос Джез. Она тоже надела клипсу.

– Капитан, он не должен так делать.

Харкинса захлестнуло радостью.

– Но не я же виноват, что они используют пушки, – запротестовал Дариан.

– Харкинс! – Теперь она обращалась прямо к нему. – Ситуация очень опасна. Мы найдем другой способ добыть реликвию.

– Эй! Кто здесь командир? – негодующе спросил Фрей.

– Капитан, но разве можно допустить, чтобы он рисковал в одиночку?

Наступила тишина. Пилот затаил дыхание. В конце концов Дариан простонал:

– Ладно уж. Харкинс?

– Я хочу лететь, кэп, – выпалили тот.

– Ты… что? – озадаченно пробормотал Фрей. Видимо, он подумал, что ослышался.

– Я полечу.

Лишь доброта Джез могла заставить его произнести эти слова. Она всегда заботилась о нем и убедила кэпа позволить ему отказаться от гонок. Она беспокоилась из-за него, Харкинса. Но тем самым, напротив, придала ему решительности. Он покажет ей, что он обладает храбростью. И она обратит на него внимание.

Он действительно умел летать. И кэпу требовалась его поддержка. Фрей доверил ему «Файеркроу» и спас от жалкого прозябания после того, как Харкинса вышвырнули с Флота, будто старую деталь.

– Я не подведу, – заявил Джандрю. И обращался он при этом к обоим собеседникам.

– Приготовились! – заорал распорядитель.

Сило опять постучал в фонарь, и Харкинс уже не подпрыгнул.

– Попробуй еще раз, – пророкотал муртианин.

Джандрю подал воздух в аэрумные цистерны, чтобы продуть их. Теперь звук был тот, что нужно. Пилот усмехнулся, оскалив коричневые зубы.

– Сило, ты… гений! Что там было?

– Вентиль малость засорился, – ответил Сило бесстрастно.

– Подъем! – закричал распорядитель.

– Пора. Сило, спасибо! – воскликнул Харкинс. Бортинженер быстро отскочил, и Джандрю пустил аэрумные двигатели. Цистерны заполнились сверхлегким газом, и «Файеркроу» оторвался от земли. Пилот немного подтравил газ, чтобы уравнять вес, и корабль завис невысоко над землей. Другие гонщики растянулись в относительно ровную линию по обе стороны от его файтера.

– Харкинс, – сказал капитан. – Я высоко ценю твой поступок.

– Ты же вернешься целым, правда? – заволновалась Джез.

От ее тревоги Джандрю стало теплее.

– Желаю удачи, – неохотно буркнул Пинн через свою клипсу. И добавил, помолчав секунду-другую: – Старый хрыч.

Харкинс надвинул полетные очки на глаза и приладил их поудобнее. Ему стало страшно, но ведь он привык к своему состоянию.

– Три… два… один… – медленно выговаривал распорядитель.

Харкинс пережил мгновение полного ужаса, когда ему в полном блеске явилось осознание собственной глупости, а все благородные мысли о самопожертвовании и героизме вдруг сделались смешными.

– Марш!

Он передвинул рукояти газа, и вибрация ускоряющейся машины помогла ему избавиться от сомнений.

Гонщики скользили над плоской равниной. Скоростные корабли вырвались вперед, и общий строй рассыпался. Испещренный валунами травянистый ландшафт пересекали овраги, долины и серые бинты рек и ручьев. На западе же, где начинались Тростники, почва была податливее, и поэтому – гораздо более пересеченная. Харкинс не отрывал взгляда от возвышавшегося впереди утеса. Там находился вход в лабиринт.

В пропасть они сорвались головокружительным каскадом. Ущелье оказалось глубоким и широким, его склоны, покрытые густым лесом, сбегали к туманному потоку. По всей его длине были развешаны черно-белые вымпелы с номером «1»: первый маркер. Центральный знак, украшенный узором из нескольких крестов, был самым крупным. Он обозначал старт и финиш.

Во время пике кровь прилила к голове Харкинса, но все сразу пришло в норму, когда он накренил файтер и выровнял его, влетая в ущелье. Гонщики держались поблизости и норовили пересечь его курс. На протяжении нескольких секунд, пока пилоты выбирали свои маршруты, в воздухе царил хаос.

Харкинс заметил, что посреди ущелья возвышался узкий кряж, делящий его на два рукава. Он решил направиться по тому, который выберет Гидли Слин. Группа раскололась ровно пополам. Слин, вырвавшийся вперед, помчался влево. Харкинс и еще двое понеслись за ним.

Новое ущелье оказалось опасно узким, но Харкинсу доводилось летать и в более труднодоступных участках. Он целиком сосредоточился на том, чтобы не попасть в турбулентный след опережавших его кораблей. Постепенно все они оторвались от «Файеркроу». Конечно, в состязании на скорость ему не удастся справиться с ними. Но позже файтер отыграет свое сполна.

Из-под его фуражки стекал холодный пот. Страх поразил Харкинса с неумолимостью ночного кошмара. Он вызвался участвовать в гонках добровольно!

Точно так же давалась ему каждая перестрелка, в которой ему приходилось участвовать после войны. Чудовищные муки первозданного, животного страха. Но он вылетал, потому что иначе он был бы вообще ничем – пародией на человека. И такова была цена, которую он платил за драгоценные часы мира, когда он парил в ясном небе неподалеку от крыла «Кэтти Джей». Только он, файтер и бесконечная синева.

Рукава, на которые разделилось ущелье, вновь соединялись, но расстояние между склонами было гораздо меньше. Харкинс все же сумел запомнить это, когда изучал грубо нарисованную карту. Тут он подумал, что не увидит пилотов, выбравших второй рукав, до самого последнего момента. Гонщики, летевшие в одной группе с ним, сохраняли примерно одну и ту же высоту. Разница в скорости у них – небольшая. И поэтому…

Когда он все осознал, его глаза широко раскрылись. Он стравил немного аэрума и опустился еще ниже. Разумеется, он сильно отстал, но потеря будет оправданной, если…

Обе группы вынеслись из-за раздельного кряжа одновременно и сразу оказались зажаты между сужающимися склонами. Слин вырвался вперед, а те, кто находился позади, принялись метаться и петлять, будто карты из подброшенной в воздух колоды. Два корабля столкнулись, взвыл раздираемый металл и крылья оторвались от корпусов. Харкинс прибавил газу и успел проскочить, прежде чем два фюзеляжа, беспорядочно переворачиваясь, устремились к земле. За ними стелились хвосты черного дыма. Они разбились о дно ущелья, и поток унес обломки прочь.

Осталось шесть, включая Харкинса. Истеричная усмешка прорезала его лицо. Полет общей группы означал, что ему не придется замедлять «Файеркроу» ради маневров уклонения. Слин был впереди, а Харкинс занял вторую позицию от хвоста, в то время как остальные боролись за то, чтобы разобраться в своих маршрутах.

Ущелье резко свернуло влево. Обогнув поворот, Джандрю обнаружил, что короткий прямой отрезок испещрен вымпелами с цифрой «2». Он сглотнул слюну и сгорбился в кресле. Впереди темнела сеть из беспорядочно разбегавшихся узких ущелий.

«Началось», – подумал Харкинс.

– Зря я позволил ему лететь, – сокрушался Фрей.

Он посмотрел на крепкий барьер, устроенный на краю скалы. Там, возле финишной черты, собралось сотни три зрителей. Гонщики скрылись, и публика нетерпеливо ждала их возвращения с первого круга.

Теперь каждый из них прислушивался к звуку отдаленного взрыва. Все знали, что кто-то выбыл из гонки. Фрей хотел спросить у Харкинса, в порядке ли тот. Но он, по совету Джез, снял с уха клипсу. Не стоило отвлекать пилота разговорами. Надо просто надеяться. И ему, и всей команде, собравшейся вокруг него.

Авантюра казалась настолько неудачной! Если Харкинс погибнет, будет виноват только Фрей.

«Ты дал ему шанс, а он сам не отказался», – думал Дариан, но эта мысль не убеждала его. Прежде это сошло бы наилучшим образом, но не теперь. Он – капитан, и он нес ответственность за экипаж. Ему стало тошно из-за того, что Харкинс согласился. А Фрею не хватило ума устоять перед подначками Ашуа. Ему всего-то нужно было не трогать реликвию. Лежала бы себе спокойно в футляре! Тогда сработал его намертво вшитый инстинкт, заставлявший Дариана всячески выпендриваться перед женщинами. Будь он проклят! Что, если Харкинс погибнет?

Сквозь толпу пробирался Сило. Он держал что-то, завернутое в лоскут грязной тряпки. В Вардии муртианин привлекал к себе удивленные и подчас враждебные взгляды. Однако он имел свободу передвижения (в прямом смысле слова), в отличии от своей родной страны.

– Ну как, разобрался? – спросил Фрей.

Сило подошел вплотную к нему и откинул тряпку.

– Ага. Вытащил из вентиля продувки аэрума. Наверно, местные механики сунули это туда во время последней предполетной проверки.

Лицо Дариана потемнело.

Малвери обернулся и выругался шепотом.

– Я был прав?

Капитан промолчал. Он наклонился, потрогал находку Сило и прикрыл ее тканью.

– Ты знаешь, что с этим делать? – произнес он.

Сило кивнул и начал протискиваться сквозь зрителей. Фрей обратился к Малвери.

– Никому ничего не говори, – негромко заявил он.

Доктор закрыл глаза и с сожалением покачал головой.

– Чую, дело добром не кончится.

Фрей помрачнел еще сильнее.

– А когда у нас был счастливый финал?

Пока черно-белые вымпелы второго маркера мелькали мимо Харкинса, как дергающиеся картинки кинетоскопа, он бросал взгляды на карту. Следовало хорошенько изучить ее перед взлетом. Он бы выбрал самый короткий путь и пометить его карандашом. Но теперь он не имел ни секунды, так что придется ему положиться на слепую удачу.

Он чувствовал, как паника карабкается по его ребрам к сердцу. А если взмыть вверх и сняться с гонки? Капитан сказал: можно. Даже Джез разрешила!

Но он не сдастся. Достигнув конца прямого отрезка, пилоты разделились. Стремительные реки прорезали в земле новые узкие щели. Каменные стены, разрушенные давними землетрясениями, приняли причудливые формы, которые успели обзавестись темными провалами и громадными столбами.

Харкинс опять сбросил газ. Проходить такие повороты на максимальной скорости – самоубийство. «Файеркроу», конечно, должен получить преимущество перед кораблями противников, но здесь требовалась молниеносная реакция.

К счастью, интуиция Харкинса была отточена многими годами существования на острие ножа, когда требовалось в мгновение ока решать, принять бой или удрать прочь. В его страхе имелась определенная выгода.

Пока он пытался разглядеть карту, Слин куда-то сгинул, и поэтому Харкинсу пришлось наугад нырнуть в один из проходов. Стены, заросшие зелеными вьющимися растениями, похожими на виноградные лозы, быстро сближались. С головокружительной высоты срывался тонкий водопад и тянулся белой лентой до самого дна ущелья. «Файеркроу» с громоподобным ревом мчался навстречу ветру. Джандрю сконцентрировался на том, чтобы удерживать крылья в горизонтальном положении и не позволять машине лечь на бок. Из фонаря кабины открывался панорамный вид.

Харкинс обернулся и вздрогнул – йорт в «Эрбате» был у него на хвосте. В первое мгновение Харкинс занервничал – естественный рефлекс пилота с файтера, – но вспомнил, что на первом круге гонки применение оружия не допускалось.

Очередной поворот налево. Харкинс полетел по наружной дуге на тот случай, если дальше окажется неожиданное препятствие. Так и случилось: ущелье резко изгибалось направо. Джандрю выпустил аэродинамические тормоза и завернул, потеряв при этом скорость. Пилот «Эрбата», увидев маневр противника, вильнул и проскочил у «Файеркроу» под носом. Еще миг – и оба корабля очутились в длинном и неровном скалистом коридоре. Харкинс прибавил газу, и они пронеслись бок о бок, совершенно синхронно выполняя все крены.

О стекло фонаря разбилась дождевая капля. Потом вторая и третья.

– Замечательно! – вслух посетовал Харкинс. – Только дождя мне не хватало.

«Эрбат», находившийся на внешней стороне кривой, имел гораздо лучший обзор. Вдруг он круто взмыл вверх. Харкинс догадался об опасности за долю секунды: диагональный выступ скалы преграждал ему путь.

Инстинкт сработал на автомате. Он бросил «Файеркроу» в пике и проскочил под выступом, там, где река пробила в нем проход под ненадежной аркой, увитой лозами. Грохоча турбинами, он промчался под ней так близко, что ветки хлестнули по корпусу корабля.

А ущелье снова разделилось. Нужно было молниеносно выбрать один из трех маршрутов. Джандрю предпочел самый привлекательный. Пытаясь не отстать от «Эрбата», он летел слишком быстро, и когда «Файеркроу» набрал высоту после маневра под аркой, едва уклонился от столкновения со скалой.

«Держись!» – приказал он себе. И опять сбросил газ. Если бы он хотя бы чихнул, то погиб бы, не успев моргнуть. Корабль содрогался под ударами ветра. Но Харкинс больше не слышал звука турбин «Эрбата» – йорт двинулся иным маршрутом.

А потом он понял, куда попал, и сердце у него остановилось. Повсюду – мощные каменные стены. Он – в тупике. Неудивительно, что йорт не последовал за ним.

Но это невозможно! Не было на карте никаких тупиков!

Сдавайся, пока есть время!

Харкинс взглянул вниз через прозрачный фонарь на носу «Файеркроу». Там текла река! А дальше чернел широкий провал. Зловещий туннель, уродливая изломанная глотка, поглотившая поток.

– Нет, – прошептал Харкинс. – Нет, нет, нет.

Но азарт гонки был очень силен и завладел пилотом целиком. Не успев сообразить, что он делает, Джандрю нырнул к входу в туннель. Когда трусость вновь взяла над ним верх, сворачивать было уже поздно, и он устремился вперед.

– Харкинс, во имя гнили, что ты творишь?! – выкрикнул он тонким, срывающимся голосом, терявшимся в оглушительном реве реки. Его самообладания хватило лишь на то, чтобы включить все прожектора «Файеркроу».

Теперь было не до размышлений. Он затерялся во тьме. Река ревела в нескольких футах под ним. Брызги, словно фонтаны, поднятые гигантскими плавниками, взметались позади «Файеркроу». Жесткий свет фар озарял угрожающе неровный рельеф. Казалось, что хрупкий кораблик вот-вот разрушится. Огненного крушения не миновать! Утесы сменяли скальные выступы, а Харкис все летел в черную пустоту. Каждый его мускул был напряжен, а сквозь сжатые зубы незаметно для самого пилота вырывался непрерывный тонкий визг.

А потом появилась скала.

Его спасла мгновенная реакция. Инстинкты приняли единственно верное решение, прежде чем рассудок хоть что-то осознал. Харкинс направил «Файеркроу» в снижение, следуя вдоль изгиба реки. Высота туннеля уменьшилась, а затем выровнялась. Впереди маячила перекошенная арка, сквозь которую пробивался тусклый свет. По мере приближения Харкинса он становился все ярче, и наконец «Файеркроу» вырвался наружу. Он очутился в просторном каменном коридоре, пестревшем вымпелами с номером «3».

Джандрю дико расхохотался. Позади него речушка падала на сотню футов вниз и присоединялась к другому потоку, бежавшему по дну ущелья. Дождь усилился, забарабанил по кабине, но Харкинса ничего не тревожило. Он чувствовал себя непобедимым. Его страх перешел в маниакальную стадию.

Отрезок между третьим и четвертым маркером представлял собой широкую кривую. Харкинс получил возможность перевести дух. Сперва он заподозрил какую-то хитрость, но догадался, что длинный открытый участок будет идеальным для второго круга. Теперь пилоты могут использовать оружие. И тут он увидел, что «Нимбус» Слина догоняет его. Значит, «Файеркроу» опередил остальных, промчавшись по туннелю.

Слева уходило в горный кряж еще одно ущелье. Пожалуй, самое узкое из всех. Харкинс взглянул на карту и кивнул: этот участок заканчивался как раз перед четвертым маркером. Здесь пролегал короткий путь, по которому, конечно, осмелится пролететь только безумец.

Его стали нагонять гонщики, и, когда они добрались до четвертого маркера, Слин вернул себе лидерство. Небо потемнело, ливень совсем разошелся, под напором воздуха вода струями лилась по «Файеркроу».

Заключительная часть отрезка была самой трудной.

Вероятно, когда-то в далеком прошлом ущелье обрушилось, но река все же пробила себе путь. Дно то проваливалось, то поднималось вверх, и эти ступени обозначали водопады или нагромождения камней. Наверху висели хрупкие каменные мосты. Корявые столбы лепились к мощным скальным выступам. Вода пробиралась между препятствиями, разбиваясь на рукава, прыгая с обрывов и просачиваясь через щели. Везде, где могли зацепиться древесные корни, зеленела густая листва. К финишу, спрятавшемуся за туманной дымкой, рельеф заметно повышался.

Харкинс выпустил воздушные тормоза и принялся набирать высоту. Он летел на предельной скорости. Но каменные мосты подсказали ему, что надо быть осторожным. Он вилял влево и вправо, но продолжал подъем. «Файеркроу» с готовностью отвечал на каждое движение ручки управления. Огромные глыбы так и проносились мимо корабля. Дождь и мгла не позволяли пилоту рассмотреть подробности местности, но он видел очертания ландшафта, и этого было достаточно.

Взмыть вверх над растопырившейся, словно паук, скалой. Пролететь под аркой, напоминающей развалины старого дома. Бросить «Файеркроу» набок. Проскочить возле столба. Вот и все задачи. Внезапно впереди взвилось оранжевое пламя. Кто-то сошел с дистанции. Итого – четыре, плюс Харкинс. Впрочем, он почти не обратил внимания на случившееся. Он осознавал только звук двигателей и собственную панику.

Он был третьим. Слин снова перегнал его, а к хвосту «Файеркроу» прицепился толстяк в «Блэкбёрде». Харкинс одновременно и задыхался, и смеялся. Ему казалось, что он спятил. Он испытывал невыносимое напряжение, но продолжал полет. Когда же стала приближаться стартовая линия, а с ней и второй, последний круг, он испытал безумную радость. Он видел, как зрители, толпившиеся над обрывом ущелья, вскидывали руки, приветствуя пилотов.

Ему как-то не верилось, что он смог добраться сюда. И теперь ему предстояло сделать это снова. На сей раз с оружием.

– Харкинс! – раздался у него в клипсе голос капитана. – Слава слюням, что ты в порядке. Послушай, обстоятельства изменились. Крикслинт собирается нас надуть. Выходи из игры. Заработай дисквалификацию. Не рискуй ради меня.

– А-а… э-э… – промямлил тот. – Я думаю, что пройду гонку до конца, если вы не против. Я могу выиграть. – У него возникло ощущение, что за него говорит совершенно незнакомый человек.

– Харкинс! – включилась в разговор Джез. – Нет никакого смысла продолжать. Кэп считает, что Крикслинт не даст нам реликвию, даже если ты действительно победишь!

– Ну и что? – проворчал Джандрю.

– Харкинс! Выполняй приказ твоего капитана! – рявкнул Фрей.

– Да, кэп, – ответил пилот, сорвал с уха клипсу и швырнул себе под ноги.

Финишная черта стремительно приближалась. Джандрю расправил плечи. Яростный ливень усилился, над головой загремел гром.

– Я выиграю, – произнес Харкинс. Он пересек стартовую линию и положил пальцы на гашетки пулеметов.