Текст книги "Истории «Кэтти Джей»"

Автор книги: Крис Вудинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 91 страниц)

– Итак, – обратился он к пленнику, – начнем сначала.

Глава 15
Пинн теряется в догадках. – Джез отправляется на прогулку. – Крепость. – У Фрея рождается план

Аррис Пинн лежал на койке, подложив под голову руки со сцепленными пальцами, и таращился в металлический потолок. Если всматриваться, многолетняя грязь превращалась в картинки. Но сегодня он не забавлялся привычной игрой. Пинн думал.

Он делил с Харкинсом тесную и загроможденную каюту. Полка ему досталась верхняя, поскольку у соседа имелась малоприятная привычка по нескольку раз за ночь падать на пол. Сквозь квадратное вентиляционное отверстие, прорезанное в противоположной стене, вливался прохладный воздух, разбавлявший неистребимый дух нестиранного белья. Еще здесь имелся небольшой шкаф, забитый скудными пожитками пилотов. В целом обстановка была спартанской. «Кэтти Джей» строили без расчета на удобства и роскошь.

Уже несколько часов Пинн валялся на койке и пытался понять, в чем дело. Владевшие им апатия и ощущение пустоты буквально поглотили его. Не хотелось ни вставать, ни спать, ни есть. Да и вообще ничего не хотелось. Он не оживился даже от мыслей о полете на «Скайлансе». Близкая перспектива выпивки и вовсе утратила свою обычную привлекательность. А ведь Пинн сам часто говорил, что, когда наступит такой день, он пустит себе пулю в голову. Хотя зачем?

«Лисинда! – думал он. – Моя драгоценная Лисинда выходит замуж за другого».

Неужели это правда? Он сомневался. Она же призналась ему в любви. Но придавала ли она значение своим словам? Вот он, Пинн, относился к ним очень серьезно! Именно ради этого он и стремился стать героем. Решил перестать ей изменять, но, увы, пропасть между добрыми намерениями и реальностью оказалась слишком большой.

Почему она так поступила?

И внезапно Пинна осенило. Если она выходит замуж, значит, она дурачила его, по меньшей мере, месяца два. А то и больше. Его захлестнуло гневом, он заскрипел зубами. Хорошо бы стиснуть горло того парня! Заводить шашни с чужой женщиной! Разве тот тип не знал, что она уже избрана? Она сама сделала свой выбор.

Но если он убьет будущего мужа Лисинды, бедняжка наверняка расстроится. А Пинн никогда не делал ничего такого, что могло бы заставить ее плакать. Однако честь требовала ткнуть соперника носом в грязь. Как решить проблему? Очень она запутана. Эх, ему бы хоть половину мозгов кэпа… Фрей сразу бы сообразил, что к чему.

Пинн прокручивал в голове письмо Лисинды снова и снова, но вдохновение покинуло его. Вероятно, Лисинда – лишь невинная жертва, как пить дать. Какой-нибудь городской проходимец обольстил ее. Женщины иногда не могут собой владеть. Ее соблазнили. Она не нашла сил, чтобы сопротивляться лживому обаянию соперника.

А может, ее силой заставили. Конечно! Она написала, что очень счастлива, но ведь это ложь! Ее сердце отдано герою, который пока отсутствует. Только и всего.

У Пинна моментально вскипела кровь. Его Лисинда пойдет под венец с поганцем-аристократом! Коварный негодяй обманом сорвал цветок ее красоты! Он слишком стар для того, чтобы честно завоевать девушку, как подобает порядочному человеку. Он купил ее, как украшение, которое носят на лацкане! Точно!

А если Лисинду похитили? Вдруг ее послание – тайный крик о помощи? Она же не отреклась от Пинна! Предположить такое – просто смехотворно. Значит, ее будущее замужество является простой выдумкой. А мог ли похититель разрешить ей написать письмо, считая его совершенно безобидным? Вероятно, она зашифровала его?

Пинн вытащил скомканный листок из-под подушки и забегал глазами по строчкам. Но, дойдя до середины, замер от очередной догадки.

А если он раскусил план своего соперника? Мерзавец нацарапал письмо, рассчитывая, что Аррис раньше времени примчится домой. И тогда Лисинда поймет, что он еще не стал сильным, уважаемым и самое главное – богатым. Она отвернется от него, разочарованная. И попадет в объятия другого.

Он старательно изучал письмо, отыскивая признаки подделки. Кстати, как выглядит почерк любимой? Она никогда прежде не писала ему. Барышня не была сильна по части грамоты. В конце концов, Пинн сдался. Он не сможет определить фальшивку, если ее не с чем сравнить.

От умственных усилий у него разболелась голова. Что значат это странное ноющее ощущение в животе, непривычная тяжесть в руках и ногах, отсутствие аппетита? Похоже, он еще и заболел.

Он услышал шаги в коридоре и едва успел спрятать листок под подушку. В каюту заглянул Харкинс. В руках пилот держал сачок для ловли бабочек.

– Пинн… ты случайно… я чего хотел-то… а… ты кота не видел? – промямлил он, нервозно обшаривая взглядом помещение.

Тут он заметил, что решетка с вентиляционной трубы снята и лежит на полу. Харкинс выпучил глаза. Он всегда ставил ее на место, и каждый раз Пинн снимал ее, нагло заявляя, что в каюте тесно. По незагороженной трубе к ним и пролезал Слаг. Кот душил его, Харкинса, а подлец Аррис только смеялся!

– Опять ты! – обвиняющим тоном воскликнул Харкинс.

– Ага, – отозвался тот.

У Джандрю затряслись губы. На лице появилось выражение, смутно похожее на решимость. Он собирался с духом. О, причиндалы Всеобщей Души! Неужто болван Харкинс задумал с ним схватиться?

– Послушай, – сурово произнес Джандрю. – Мне надоело! Нас тут двое, и я…

– Заткни пасть! – грубо рявкнул Пинн.

Харкинса передернуло, и он поспешно выскочил за дверь. Аррис вздохнул, поудобнее расположился на койке и вновь принялся изучать потолок.

Лисинда! Возлюбленная! Что же ты хотела мне сообщить?

Стараясь не расплескать кофе из кофейника, Джез вскарабкалась по трапу на верхнюю галерею машинного отделения. Двигатели молчали, но от них все еще исходило слабо ощутимое тепло. Как от спящего чудовища, состоящего из труб и черного железа.

Сило снял кожух и возился в машине с гаечным ключом. Джез присела возле него на корточки и поставила кофейник на пол.

– Сварила почти убойный, как ты любишь.

Бортинженер одобрительно хмыкнул и продолжал ворочать ключом.

– Как дела? – поинтересовалась она, пытаясь заглянуть в нутро «Кэтти Джей».

– Как и прежде, – вздохнул Сило. – Без запчастей ничего не сделаю. Продержится месяц или сдохнет через минуту. Кто его знает? – Он с натугой нажал на ключ. – Думала о том, что я тебе сказал?

Джез отлично помнила неожиданную беседу в джунглях Курга.

– Да.

– А с Крейком беседовала?

– Нет, – ответила она. Ей никак не удавалось подгадать удобный момент. – Кстати, он с прошлой ночи ни разу не выпил.

– Он сам тебе сообщил?

– Я хорошо чую запах.

– Хм…

Поняв, что разговор окончен, Джез отодвинулась и спустилась по трапу. В последнее время она много думала о Крейке. Она все больше верила в то, что именно он ей поможет. Кто разбирается в демонах лучше, чем демонист?

Но, увы, к нему так просто не подберешься. Между ними сохранялась четкая дистанция. Крейк вроде бы немного обижался на Джез за то, что она вынудила его сознаться в совершенном им преступлении. Она никак не могла найти в себе силы, чтобы простить его. А он стал непрерывно пить и махнул на себя рукой. Сделался раздражительным и неприступным.

Джез не умела откровенничать с людьми. Она опасалась, что они станут использовать ее слабости против нее. А сейчас она не на шутку боялась. Что случится, если она откроет правду о своем состоянии? Вот Крейк – он перепугается и запаникует? Или сочтет, что это обязательно нужно сообщить капитану? Неважно, насколько симпатизируют ей члены команды и насколько она полезна на борту. Узнав о близком присутствии мана, любой занервничает. Ее быстренько прогонят с «Кэтти Джей», а с таким поворотом непросто смириться. Она не могла вернуться к скитальческой жизни, непрерывным сменам кораблей без возможности пустить корни.

Но в ней засел демон. И чем дольше он в ней будет находиться, тем большую власть он обретет. Рано или поздно нужно что-то предпринять. Пусть даже ценой станет расставание с «Кэтти Джей».

Она шла по коридору. Через открытую дверь лазарета увидела Малвери, который спал на операционном столе и громко храпел. Впереди шествовал на цыпочках Харкинс с сачком для ловли бабочек. Заметив Джез, он густо покраснел.

– Я… э-э… купил его в Бухте Тарлок и…

– Остальное мне говорить необязательно, – перебила его Джез.

– Верно. Гм… Так оно и лучше.

Она спустилась в трюм и оттуда выбралась наружу. «Кэтти Джей» приземлилась в луговой долине, расположенной высоко в горах Колючего Хребта. Вдалеке вздымались корявые голые пики. Фрей и Крейк находились в обществе Гриста и его боцмана. Изучали место, которое установил для них демон Крейка. По идее, там хранился таинственный шар, отнятый у Гриста. Поблизости расположился «Пес Бури». Несколько членов экипажа слонялись по лужайке, наслаждаясь ясным прохладным утром. Джез прошла мимо них к деревьям, окаймлявшим луг.

Ей очень не нравилась затея Фрея, но она сохраняла верность капитану. Дариан предоставил ей дом, и Джез предстояло сделать многое, чтобы расплатиться за это. И не имело значения, что она не единожды спасала ему жизнь. Джез чувствовала – здесь она на своем месте.

Но точно так же было и той снежной морозной ночью в Йортланде, когда ман пытался превратить ее. В тот миг она узрела другой мир и ощутила слияние манов между собой.

Она прекрасно понимала, почему команда разбитого манского корабля решила умереть. Тихо и без лишних слов. Иметь такой дар, жить с ним, а затем отказаться от него – вне всякого сомнения, подобное ужасно.

И все же они сделали свой выбор. Быть может, они – личности, а не рабы коллективного разума? Может быть, я не потеряю душу, если присоединюсь к ним?

Опасные мысли. Искушению легко поддаться. И совсем нелегко противостоять каждодневному зову. Джез всегда стремилась обрести почву под ногами. А ведь никто не имел большей уверенности в своей судьбе, чем ман.

А Джез постоянно искала себя. Ей и прежде не удавалось вписаться в окружающее общество. Друзья у нее имелись, но почему-то эти отношения отличались от тех, о которых она читала в книгах. Они были симпатичны ей, но если бы Джез навсегда разлучилась с кем-то, она не пролила бы ни слезинки. И немногочисленные приятели были такого же мнения, хотя, конечно, вслух ни в чем не сознавались.

В детстве она с тайной завистью следила за своими товарищами. Ее последней включали во всякие игры и затеи. Она ощущала себя бесполезным (хотя и не мешающим другим) колесиком механизма.

Сделавшись постарше, она принялась обвинять в своих бедах отца. Он был кораблестроителем, ремесленником и пользовался уважением, но обитал совсем не в том слое, где водились ученые, чиновники и аристократы.

Долгое время он довольствовался своим положением, но, когда болезнь унесла жизнь матери, сильно переменился. Он требовал, чтобы дочь училась и помогала ему в мастерской. Выкроил деньги, чтобы нанять преподавателя, который избавил девочку от простонародного произношения. Наконец, Джез достигла возраста, в котором ей хотелось уподобиться окружающим, но она уже отличалась от них в тысячах мелочей.

Ее робкие попытки показать свои знания смущали ее друзей. А она обнаружила, что ее раздражает отсутствие у них каких-либо амбиций. Ее горизонт расширился благодаря чтению литературы, а у них – нет. Он не могла понять, почему они так мало думают. И стала мало-помалу отдаляться от них.

Но в обществе образованных было не легче. Ее презирали, как выскочку из низов. У нее сложились пара-тройка знакомств, но те постепенно рассыпались под влиянием обстоятельств.

Джез внутренне согласилась с тем, что ее не принимают. Заводила обычные среди молодежи романы, но они не устраивали ее. Она всегда разрывала отношения первой, опережая избранника.

Отец говорил об университете, но мечтал-то он, а не Джез. Такие, как она, настолько высоко не поднимаются. И от своего происхождения ей уйти не удастся. Это лишь очередной забег, где она заведомо будет аутсайдером. Поэтому Джез решилась и сбежала на маленьком «А-18», который отец подарил ей к шестнадцатилетию. Она разбила его сердце, но вырвалась на свободу. Теперь она станет играть по своим собственным правилам.

Как же иногда оборачивается жизнь! Смех, да и только.

Она миновала чужих воздухоплавателей и через лес вышла к симпатичному валуну. Забравшись на него, села, вынула книгу и открыла ее. Томик был заполнен странными значками: кружками и дугами. От нее до сих пор исходил застоявшийся запах салона капитана дредноута.

Джез не видела в символах никакого смысла, однако продолжала внимательно их рассматривать.

– Пробужденцы… – протянул Крейк. – Ненавижу их.

Фрей тоже не испытывал к ним теплых чувств. Ведь именно они хотели обвинить экипаж «Кэтти Джей» в гибели старшего сына эрцгерцога. А теперь, если верить демону Крейка, они подстроили похищение у Гриста загадочного источника энергии.

Дариан поерзал, устраиваясь поудобнее на голых камнях горного хребта, и вновь направил подзорную трубу вниз – туда, где лежало поселение пробужденцев. Оно не уступало размером небольшому городу, состояло из величественных зданий и напоминало университетский комплекс или, скорее, крепость. Ведь его окружала высокая стена, по которой прохаживалось множество часовых. Башня с часами, возведенная на центральной площади, господствовала над всеми строениями. Располагалось поселение на острове посреди громадного озера с кристально чистыми водами. Пробужденцы построили и посадочную площадку, где сейчас отдыхало несколько кораблей. Идиллическую картину нарушала грязно-черная громада «Делириум Триггер», парившего на якоре неподалеку.

Фрей был возбужден и зол. О чем думает Триника? Почему она вновь согласилась сотрудничать с пробужденцами? Неужели она не усвоила последний урок – провал заговора герцога Грефена? Из-за той авантюры ей, наверное, предъявили обвинение в государственной измене. Но она опять лезет на рожон. И становится на его пути. Лишь для того, чтобы его поддразнить.

Однако имелся и вопрос посерьезнее, чем Триника. С какой стати пробужденцы заинтересовались разбитым дредноутом манов? И зачем они вообще послали туда людей?

Он осмотрел наружную стену. Часовые вооружены винтовками и парными кинжалами у пояса, одеты в серые сутаны со стоячими воротничками. На груди у каждого красовалась эмблема их религии: сложное переплетение колец.

На всех углах возвышались мачты с могучими, как у маяков, прожекторами. Несомненно, они получали энергию от установленных в крепости генераторов. Незаметно подойти к стенам совершенно невозможно ни днем, ни ночью.

Грист лежал рядом и яростно пыхтел сигарой.

– Как же нам пробраться?

– Абсолютно нереально, – ответил Фрей.

– Я с вами не соглашусь, – проворчал капитан «Пса Бури».

Дариан опустил подзорную трубу.

– Знаете ли, меня не привлекает мысль о штурме мощной крепости с горсткой людей. Да нам проще пристрелить друг друга прямо здесь – гораздо меньше хлопот.

– Туда и впрямь нельзя залезть? – подал голос Краттл и посмотрел поверх своего капитана на Фрея.

– А если и получится, – что делать дальше? – сказал Дариан. – Искать стрелочки, которыми указан путь к сокровищу? А городишко – немаленький. Его за сутки не обшаришь.

– Может, прикинуться своими? – настаивал Краттл.

– Вас поймают, – заявил Крейк. – Никто из нас не имеет представления о «Криптономиконе», нас сразу же раскроют.

Фрей посмотрел на демониста. Тот определенно и выглядел, и соображал лучше, чем месяц назад. Сегодня он рано поднялся и с утра полировал Бесс. Грайзеру помогал Сило, который очищал ржавые пятна и чинил сломанные звенья кольчуги. Фрей, конечно, догадался, что Крейку полегчало, когда от него потребовалась серьезная работа. Он не знал, через что прошел демонист в Бухте Тарлок, но был уверен – испытание оказалось трудным.

Грист пыхнул сигарой и нахмурился. После наглого нападения Триники его добродушие как рукой сняло. Теперь перед Дарианом предстал человек, с которым не слишком приятно иметь дело.

– И что вы думаете?

Фрей попытался пожать плечами – от лежания на камнях у него затекло все тело.

– Ну… я полагаю, надо выяснить, что пробужденцы затевают. Зачем им понадобился шар? Почему они решили нанять пиратов, чтобы добыть его? А потом мы, вероятно, сообразим, как добраться до шарика.

– У вас есть план? – спросил Грист.

– Приложу все силы, чтобы не светиться на публике, – мрачно произнес Дариан.

– Амалиция Тейд? – ухмыльнулся Крейк.

Дариан ощетинился, будто на него были нацелены винтовки целого взвода Флота.

– Амалиция Тейд, – повторил он вслед за демонистом.

Повисла долгая выразительная пауза. Наконец, Грист осведомился:

– Кто-кто?

Глава 16
Амалиция Тейд. – Теплый прием. – Приглашения. – Как живут богачи

Поместье Тейдов располагалось на острове среди лесистых холмов и представляло собой чудесный ухоженный рай. Тщательно выметенные дорожки прихотливо извивались между гладкими, как бильярдное сукно, газонами. Водоемы, окруженные ивами, сменялись фонтанами и павильонами, выстроенными в стиле дореволюционной эпохи. На постаментах красовались изваяния королей и герцогов. На вершине холма сверкала застекленная оранжерея. Рядом размещались охотничий домик и обсерватория, где сквозь щель в раздвижном куполе блестел начищенный медный телескоп. Центральное место в поместье занимал особняк классического стиля с лазурными стенами и карнизами с гипсовой лепниной.

Фрей раскинулся на заднем сиденье открытой моторной повозки (или, точнее, кареты) и с наслаждением грелся на солнце. Здесь, на юге, весна выдалась жаркой. Лакей, сидевший впереди, судорожно вцепился в руль. Он был одет в отглаженную белую с кремовым ливрею и, судя по всему, боялся потеть, чтобы не испачкать и не измять костюм.

Фрей гладил костяшками пальцев кожаную обивку и глазел по сторонам. Угодья принадлежали Амалиции. А ведь имение являлось лишь частью ее гигантских владений. Он был в курсе, что семейство Тейдов богато, но даже представить не мог насколько.

Неплохо. Совсем неплохо.

«А как пройдет наше новое воссоединение?» – думал он с некоторым трепетом. Как-никак, Галлиан Тейд погиб при непосредственном участии Фрея. Но Амалиция сама радовалась, предвкушая, что ее отца повесят. Она ненавидела его за то, что он заточил ее в обитель пробужденцев. Кстати, в этом тоже была немалая доля вины Дариана – ведь именно он лишил ее невинности. Однако капитан «Кэтти Джей» не собирался брать на себя дополнительную ответственность за ханжество ее отца.

После смерти Галлиана его дочь возглавила династию Тейдов и унаследовала огромное состояние. «А может, девушка расстроенна. Что ни говори, а ее отца по твоей милости застрелил рыцарь из Центурии», – подумал Фрей. Оставалось надеяться, что настроение позволит ей посмотреть на недавние события со светлой стороны.

Карета остановилась у портала, перед которыми выстроились полдюжины лакеев. Высокие двустворчатые двери распахнулись, и на крыльцо вышла хозяйка.

У Дариана перехватило дух. Она оказалась гораздо красивее, чем он запомнил ее. Ей исполнилось двадцать три года, но выглядела она более зрелой и опытной. Не шаловливой заводной девчонкой, а элегантной молодой дамой. Длинные черные волосы открывали стройную шею. Одета она была в шелковую блузу, брюки, обтягивающие бедра и сапоги для верховой езды. На шее и запястьях сверкали серебряные ожерелья и браслеты.

– Дариан, – с широкой улыбкой произнесла она, спускаясь по лестнице. Фрей чуть не упал, спрыгивая на землю, однако смог устоять на ногах. О ней он ухитрился забыть, ее он бросил в скиту пробужденцев… Письма этой женщины он вообще не читал. Что с ним случилось?

Она протянула ему руку. Он пару секунд остолбенело смотрел на нее и, сообразив, поднес к губам и поцеловал.

– Прошу в дом, – сказала Амалиция.

Фрей последовал за ней. Он был растерян и обескуражен ее превращением. Вместо надменности в ней появилась уверенность. Взбалмошность стала властностью. Хотя времени прошло не очень много, Амалиция полностью подготовилась для своей новой роли.

Вестибюль, из которого уходила вверх изогнутая лестница с полированными каменными ступенями, оказался колоссальным. Тонкие стройные колонны заканчивались лепными арками. На хрупких пьедесталах (так бывает лишь в тех домах, где нет ни детей, ни собак) стояли бесценные вазы.

Возле дверей гостиной застыл очередной лакей. Он распахнул створку, и Амалиция ввела Фрея в просторный зал, облицованный панелями с позолотой. Камин был поистине королевским. Между диваном и несколькими канапе находился изящный стол. Когда хозяйка с гостем входили в помещение, молодой слуга как раз заканчивал наливать чай.

– Оставьте нас, – приказала Амалиция, хлопнув в ладоши. – Нам с Дарианом есть о чем поговорить. – Юноша мгновенно вылетел вон, благообразный лакей попятился и плотно затворил за собой дверь. Фрей перехватил его взгляд. Здоровяк в ливрее почему-то сочувственно подмигнул ему.

Капитану «Кэтти Джей» не понравился такой тайный жест. У него возникло дурное предчувствие. Он обернулся – Амалиция приближалась к нему с явно нехорошими намерениями. Ее благосклонная аристократическая улыбка сменилась устрашающей гримасой.

– Подожди ми… – начал Дариан, но получил сокрушительный удар носком сапога в челюсть и повалился на ближайшее канапе.

Еще не успели погаснуть искры у него перед глазами, как Амалиция схватила его за ворот и вздернула на ноги. Куда делась та очаровательная утонченная дама? Не могла ведь она превратиться в бешеную гарпию, которая занесла сжатый кулак и метко ударила его в лоб?

– Где… ты… был? – визжала она, подкрепляя каждый удар мощным ударом по его лицу. – Где… ты… был?

– Позволь мне объяснить, – пробормотал он. Похоже, что пара зубов уже шаталась.

– Нет! Ты всегда так! Болтаешь, я успокаиваюсь, прощаю тебя, а потом ты снова бросаешь меня! Ты лжец, Дариан. Проклятый лжец!

– Нет! – соврал он.

Она уставилась на него, приоткрыв рот, и вдруг пнула между ног.

– Не надейся увильнуть!

Фрей почти не слышал ее слов. Они пробивались сквозь туман мучительной боли. Внизу живота у него образовалась странная пустота, серый сгусток страдания, словно кишки приступили к поминкам его репродуктивной системы.

– Почему ты пропадал неизвестно где, когда я избавилась от этой треклятой обители? – гневно спросила она. – Где отсиживался мой лихой любовник-пират, пока я, сбиваясь с ног, искала его? Ну-ка, отвечай!

Он хотел возразить ей, но выдавил из себя лишь слабый писк, который расслышала бы разве что летучая мышь.

– Ни единой весточки! За целый год! – вопила Амалиция. – И не надейся, что я поверю, будто ты не получал моих писем! Я рассылала их повсюду!

Фрей поднял руку и сглотнул вставший в горле тяжелый ком, вероятно, это были (или все же не были) его собственные тестикулы.

– Я думал… – прохрипел он.

– Что? Я-то не забыла о твоем обещании! Ты клялся, что женишься на мне!

Вообще-то подобных клятв Фрей вовсе не давал, но понимал – в сложившейся ситуации об этом лучше умолчать.

– Я решил… что ты отказалась от меня.

– Повтори!

Дариан перевел дыхание. Боль в паху слегка утихла, и теперь он смог составить целую фразу:

– Я думал, что недостаточно хорош для тебя.

– О, какая чушь! – фыркнула Амалиция. – Нашел себе оправдание!

– Посмотри вокруг! – сказал Фрей. – Ты – леди. Владеешь настоящей империей. Конечно, ты любила меня, пока был жив твой отец. Кстати, ты разозлила его романчиком с безродным вольным пилотом. Но правила игры переменились. Мы мечтали сбежать, но теперь бежать не от кого. Разве я тебе нужен?

Амалиция уставилась на него, будто не верила собственным ушам.

– Мне такое и в голову не приходило!

Ее нападение дало слабину, и Фрей продолжил контратаку:

– А что будет дальше? Светские балы, званые обеды, постоянное общение с богатыми и могущественными людьми. И я начну раздражать тебя. Я надоем тебе, и ты найдешь себе другого, того, кто умеет есть суп, не чавкая.

– Дариан, опомнись! – возмутилась она, но протест прозвучал неубедительно. Она томилась по любви, старательно разжигала в себе гнев, и остальное просто ускользнуло от нее.

– Это – правда, ты сама знаешь, – произнес он и, крепко держась за стул, поднялся на ноги. Ощупал себя и убедился, что важные части тела пока находятся на своем месте.

Амалиция сердито направилась к окну. Она действительно расстроилась. Еще бы – ее праведный гнев разрядился в значительной степени вхолостую! Скрестив руки на груди, она уставилась на идеально ровные лужайки. Собралась с силами для новой атаки. И резко повернулась.

– Значит, по-твоему, все кончено? – отрывисто бросила она. – И поэтому ты исчез без единого слова?

– Нет, – ответил Фрей. – Я хотел вернуться к тебе. Но не жалким пиратом-неудачником. А человеком, который был бы достоин такой блестящей дамы, как ты. Стать богатым и уважаемым. Но я не оправдал твоих надежд, Амалиция. У меня ничего не получилось.

Защита имени Арриса Пинна. Непробиваемая, внешне скромная и практически неопровержимая. Ничего не может так сильно обескуражить девушек, как благородное признание в дурацком, безнадежном поступке. Их начинают мучить совесть и жалость, когда ты сам вскакиваешь в ловушку.

В его глазах стояли слезы – конечно, не столько от печали, сколько от боли в отбитых яйцах, но для Амалиции это было неважно. Ее гнев угас, как огонек задутой свечи.

– Ты считал, что недостоин меня? – спросила она, и Фрей понял, что прощен. Подобный тон – «я-даже-поверить-не-могла-что-ты-такой-милашка-и-лапочка» – согласно богатому опыту Дариана обычно звучал, когда он подносил девушке тщательно подобранный подарок или в редких случаях проявлял нежности.

– Я старался быть честным, пытался сделать состояние благородными способами, – сообщил он. – Например, купить земли. Но…

– Дариан, кровь и сопли!… Неужели ты думал, что я не захочу тебя?

Он потрогал скулу. Та сильно ныла, он ощутил, как прямо под пальцами наливается желвак.

– А разве захочешь? – спросил он с понурым видом.

– Конечно, Дариан! А почему бы еще я стала писать тебе письма?

– После всего, что я сделал?

– Да! – Она расхохоталась и, взяв его избитое лицо ладонями, посмотрела ему в глаза. – И никогда не переставала хотеть.

– О, Амалиция! – простонал он. – Я был немыслимым глупцом!

Она не заметила мелодраматический накал Фрея.

– Дариан! – громко выдохнула она и поцеловала его с такой страстью, что он испугался, как бы не проглотить ненароком качающиеся зубы.

– Пойдем! – приказала она, как только они оторвались друг от друга и потянула его к двери. – В спальню.

Фрей схватился сквозь штаны за мошонку, которая пульсировала болью.

– Не уверен, что…

– Дариан! – воскликнула Амалиция.

Он тяжело вздохнул, постаравшись, впрочем, чтобы вздох не вышел демонстративным.

– Хорошо, – пробормотал он. – Надеюсь, у меня получится.

Пусть и не сразу, но ему удалось привести в действие отбитые органы и более-менее удовлетворительно выполнить свою задачу. Амалиция не обратила внимание, что он сегодня не на высоте. Она ответила на усилия Фрея такими воплями, что тот поспешно зажал ей рот ладонью. Дариан испугался, что в комнату ворвутся охранники и пристрелят его на месте.

Потом они лежали в огромной постели. Фрей вытянулся на спине, а Амалиция положила голову ему на плечо.

– О чем ты думаешь? – спросила она.

– Ни о чем, – ответил он.

Вообще-то он лениво размышлял о том, как хорошо проводить время здесь, на этой роскошной кровати, рядом с красивой молодой женщиной. При желании, они могли бы не вставать целый день и целую ночь… И ему не придется добираться до своей каюты и устраиваться на продавленной койке, над которой нависает ветхая багажная сетка с его скарбом. Интересно, каково это – жить как Амалиция?

Но откровенничать Фрей не стал.

Амалиция пошевелилась.

– Почему все-таки ты вернулся? – проворковала она.

– Я соскучился по тебе.

– Дариан, – в ее голосе вновь зазвучала опасная настойчивость, – отчего именно сейчас? Только не говори, что страдал без меня.

Но Фрей намеревался ответить именно так. После любви он чувствовал себя слишком расслабленным, чтобы сосредоточиться и сочинить убедительную историю. В конце концов, он решился:

– Мне нужна твоя помощь.

Она напряглась.

– Подожди, выслушай, – быстро произнес он. – Я нашел способ, как разбогатеть. По-настоящему. Я ведь не лгал – я стремился стать достойным тебя. Помнишь, совсем недавно?

– Да, – не скрывая подозрения, пробормотала она. Теперь, после того как первый взрыв страсти миновал, в ней пробудился скепсис.

– Дело в том, что я не могу этого сделать без твоей поддержки.

– Значит, тебе нужны деньги, – утвердительным, холодным тоном констатировала она.

Да! Всегда.

– Нет, – заявил Фрей. – За кого ты меня принимаешь?

– Даже не знаю, Дариан. – Она задумалась и помрачнела. Ему уже доводилось мучиться из-за перепадов ее настроения. Вот почему он долго держался вдали от нее. В нем проснулось знакомое раздражение, но позволить недовольству проявиться в голосе – ни в коем случае нельзя.

– Я пытаюсь разыскать очень ценную вещь, которая находится у пробужденцев.

– Ого!

– Твой отец был с ними дружен. Вот я и решил, что у тебя должны остаться какие-нибудь связи с ними, хотя они тебе не слишком нравятся. И я…

– Что тебе нужно? – перебила она.

– Эта… вещь. Металлический шар. Он чрезвычайно ценен. Они держат его в своем городе в горах Колючего Хребта. Они построили настоящую крепость. Мне нужно проникнуть к ним или забрать эту штуку.

– Шар, – повторила она.

– Да.

– Полагаю, никаких подробностей о нем мне лучше не знать?

– Разумное отношение. Тебе, наверное, будет спокойнее, если я объясню, что он по праву принадлежит мне. Ну, и моим компаньонам. У нас его украли. И мы хотим получить его обратно.

– И когда он окажется у тебя, ты разбогатеешь?

– Астрономически, без всяких сомнений.

– И тогда ты будет считать, что достоин меня?

– Верно.

Амалиция перекатилась по кровати и отвернулась от него. Обнаженной спиной и плечами она отчетливо выражала печаль и разочарование. Фрей не понимал, как ей это удается.

– Я подумаю, – сказала она.

Они завтракали на южной террасе, откуда открывался вид на зеркально спокойное озеро, окаймленное лениво покачивавшимися деревьями. Они проснулись в полдень, и солнце уже грело вовсю. Амалиция расточала улыбки. Дариан изо всех сил наслаждался жизнью. Требования этикета чрезвычайно стесняли его, зато присутствие около стола лакеев, предугадывавших желание гостя, оказалось новым, весьма приятным опытом и нисколько не утомляло.

– К такому вполне можно привыкнуть, – пробормотал он, принимая третий бокал с игристым вином.

Амалиция искоса взглянула на него, но промолчала.

Во второй половине дня они отправились на прогулку по садам. Они бродили среди ухоженных клумб и беседок, укутанных вьющимися растениями. Фрей не имел склонности к сельской жизни, но сегодня он великолепно себя чувствовал. К тому же капитан «Кэтти Джей» слегка опьянел. Да и присутствие прекрасной женщины, открыто обожавшей его, отнюдь не было лишним.