Текст книги "Строго между нами"

Автор книги: Кэти Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 40 страниц)

– О, Холли! – простонал Вик. – Как я тебя хочу!

Иллюзия исчезла, и Холли открыла глаза.

– Вик, я не смогу… это сделать с тобой. Сожалею.

Не вставая с дивана, она потянулась за своей блузкой и надела ее.

– Прости, – начал извиняться Вик. – Я не хотел тебя обижать. Просто я с ума схожу по тебе.

– Думаю, мне пора домой, – сказала Холли, вставая с дивана.

– Ты уверена? – спросил Вик, тоже вставая. – Сейчас такси почти не поймать. Если хочешь, то можешь остаться на ночь. Я лягу на раскладушку, а утром подвезу тебя до дома. Только я рано встаю.

Предложение было разумным.

– Хорошо, только на раскладушке буду спать я, – сказала Холли и тут же не удержалась от шутки: – Тебе ведь еще завтра спасать жизни.

– Так чем я тебя обидел? – спросил Вик. – Я думал, что ты хочешь… так же как и я.

– Не говори глупостей, – ответила Холли. – Просто я не могу так скоро, вот и все.

Холли сейчас ненавидела себя за то, что обманывает Вика. Но и сказать правду она ему тоже не могла. «По крайней мере пока…» – утешила она себя.

На следующее утро Холли чувствовала себя хуже некуда. Том все же решился на помолвку с Кэролайн, совершенно забыв про нее, Холли. Вчера она отчаянно пыталась прогнать призрак Тома, из-за чего обидела отказом доброго и вполне приличного парня, который ничем не заслужил к себе такого отношения. Холли чувствовала себя плохим, просто ужасным человеком, и ей было очень стыдно.

Утром по пути на работу Вик действительно завез ее домой. Его будильник прозвонил без четверти шесть, и Холли мысленно радовалась, что в утренней спешке у них просто не нашлось времени на разговоры. Общаться сейчас с Виком она бы не смогла, поскольку знала, что все невольно сведется к трудному разговору, к которому она еще не была готова.

– Единственно хороший момент в том, чтобы начинать работу в половине седьмого утра, – это то, что на улицах нет движения, – сказал Вик, прощаясь с Холли у ее подъезда.

– Прости меня, Вик. Давай поговорим обо всем позже, – сказала Холли, выходя из машины.

Она подошла к двери подъезда, а у самой двери обернулась и помахала ему рукой. Вик ждал, пока она зайдет в подъезд. Прикрыв за собой дверь, Холли прислонилась к ней и закрыла глаза. «Зачем я даю ему надежду?» – спросила она себя.

Поднявшись на свой второй этаж, Холли уже вставила ключ, когда услышала на лестнице шаги.

– Привет, Холли, – послышался за спиной голос Кэролайн. – Должно быть, вечеринка удалась, раз ты возвращаешься домой только сейчас. Да и ты девчонка не промах.

Кэролайн была в светло-голубом велюровом тренировочном костюме. Видимо, с бега трусцой начинался каждый ее день. Холли часто встречала по утрам Тома, но ни разу не видела, чтобы он занимался спортом. В отличие от Кэролайн, которая выглядела великолепно, сейчас Том был взъерошенным и сонным. На нем были футболка и старые спортивные штаны.

– Привет, Том, – сказала Холли как можно более безмятежно. Она имеет право отсутствовать дома хоть всю ночь, если захочет, и ничего зазорного в этом нет. Ведь она молодая девушка, и у нее пока нет бойфренда. – Да, – ответила Холли, изображая усталость, – это была замечательная ночь. – И, спохватившись, добавила: – Вечеринка была что надо.

– А мы приехали рано и смотрели «Мулен Руж», – сказала Кэролайн.

– Как мило. Ну ладно, пока, – ответила Холли, улыбаясь.

Прикрыв за собой дверь, она устало вздохнула. Зачем нужна эта глупая показуха с Кэролайн? Она вовсе не обязана ни перед кем отчитываться за ночное отсутствие. Но может быть, она не хотела, чтобы Том подумал о ней плохо? Скорее именно поэтому.

Глава 28

Шампанское лилось рекой. Съемочная группа сериала «Национальный госпиталь» веселилась от души. Еще бы – его рейтинг оказался самым высоким за всю историю британских сериалов. Исполнительный продюсер по прозвищу Годзилла на этот раз невероятно расщедрился, так что на торжественный вечер были приглашены решительно все – сценаристы, актеры и даже съемочная бригада. Правда, партнеры сериала приглашены не были, но это даже к лучшему. По крайней мере так рассудили те, кто немного знал их манеры.

Настроение Тары было совсем не праздничным – несмотря на все уверения мужа, премию ему давать не торопились, но в отличие от Тары Финн вовсе не тяготился ожиданием.

– Не беспокойся, Тара, дадут, – успокаивал он ее.

Но Тара расслабляться по этому поводу не могла и не хотела. После встречи с управляющим банком она все еще чувствовала себя униженной. Банк в конце концов согласился предоставить ей кредит и при текущем состоянии счета, правда, дав всего полгода на то, чтобы справиться с финансовыми трудностями. После той встречи Тара чувствовала себя школьницей, которую вызывали в кабинет директора. Словом, обстоятельства были таковы, что праздновать было нечего. Однако Изадора убедила Тару все же приодеться и прийти.

– Хотя бы развеешься, – убеждала Изадора Тару.

Так что сегодня она была при параде и надеялась, что это действительно поможет. Ее преображением была поражена даже сама Изадора. Тара пришла в изящных туфлях на высоких каблуках и в захватывающем дух платье из джерси. Изящное платье держалось на тонких ремешках, вызывающе открывая плечи.

– А муж видел, в каком наряде ты выходила из дому? И не заревновал? – многозначительно оглядывая Тару, спросила Изадора.

– Его не было дома, – ответила Тара каким-то безжизненным голосом.

Когда она уходила, Финна действительно не было дома. Более того, когда он узнал, что она идет на вечер, он и сам преспокойно заявил, что может куда-нибудь пойти развеяться, например с Дерри. О том, что это означало, Таре даже думать не хотелось.

– Оно и понятно, что его не было дома, – пошутил Томми. – Ни один нормальный мужчина не отпустил бы красавицу жену одну на вечеринку, да еще в таком шикарном наряде.

Томми в этот вечер оказался не единственным, кто шутил по поводу великолепия Тары.

– Неплохое платье, Миллер, – отметил Скотт Ирвинг, озорно скользнув взглядом по открытым коленкам. – Когда мы будем танцевать, можно я подниму вас на руки?

– Нет, тогда это платье вообще с меня слетит, – пошутила Тара, стараясь не показывать, насколько ее бодрит внимание Скотта.

– Танцы, танцы!.. – принялись скандировать в унисон Скотт и Томми.

После окончания официальной части участники вечера перебрались в ночной клуб, и только тут Тара почувствовала весь груз эмоционального напряжения, который накопился за прошедшие несколько недель. Она выпила пару бокалов шампанского и почувствовала, что больше в нее уже не войдет. Неожиданно рядом с ней на мягкий кожаный диван плюхнулся Скотт. От такого соседства Тара приободрилась.

– Вы действительно смотритесь великолепно, – сказал Скотт, нежно положив руку на талию Тары.

Но было в этом жесте и нечто иное – что именно, Тара пока не понимала. Чувствуя, как ускоряется ее дыхание, она смотрела на Скотта расширившимися глазами. Ее губы приоткрылись.

Скотт продолжал непринужденно болтать и смотрел на Тару своим обычным дружеским взглядом, однако руку с талии не убирал. Чувствуя, как это выглядит со стороны, Тара немного подвинулась, чтобы освободиться от руки.

Сидевший слева Томми рассказывал какую-то запутанную историю об «Оскарах», и Тара невольно заслушалась, чувствуя кожей присутствие Скотта.

Томми был потрясающим рассказчиком и, как сотрудник сценарного отдела «Национального госпиталя», где, к слову, работали одни женщины, был крайне доволен тем, что его стол располагался недалеко от двери. Приходя на работу, все женщины невольно проходили мимо него, а пообщаться он любил.

С того дня, когда Скотт пригласил Тару на ленч, все складывалось так, что она с ним практически не общалась. Замучили проблемы с Финном. Скотт не очень любил оставаться незамеченным. Не один раз он подсаживался к Таре на ежедневных совещаниях или начинал бегать с чайником, когда Тара устраивала перерыв. Она чувствовала, что за всем этим стоит главный вопрос: «Зачем вы избегаете меня?» На этот вопрос, если бы Скотт его задал, Тара не смогла бы ответить правдиво.

Запутанная история Томми подходила к своему завершению, и Тара почти с сожалением обернулась к Скотту. На его бледном, чуть небритом и удивительно подвижном лице она заметила совершенно необычное, возбужденное выражение. Пользуясь моментом, Скотт завел разговор с Тарой.

– Вы не скучаете? – спросил он, буравя ее глазами.

В ответ Тара покачала головой, чувствуя, как заливается румянцем.

– А что вы делаете в уик-энд? – прозвучал вполне ожидаемый вопрос.

– Что и обычно, – пожала плечами Тара.

– А я еду в Лондон на несколько дней. Не хотите со мной?

По лицу Скотта Тара поняла, что он не шутит.

Только теперь Тара почувствовала, с каким бы удовольствием она согласилась.

– Я… не могу, – немного растерянно произнесла она.

– Не можете или не хотите?

– Я замужем и счастлива в браке, – ответила она нарочито спокойным тоном.

– И что из этого? – спросил Скотт.

Теперь в его взгляде было столько неприкрытой похоти, что Тара даже нервно сглотнула. Будь ситуация иной, она бы с шуткой отмахнулась. Но Скотт Ирвинг говорил сейчас в высшей степени серьезно. Тара внезапно поняла, что она не только не может – из-за того, что замужем, – но даже не хочет.

Она наклонилась к нему ближе и сказала:

– Я не могу, Скотт.

– Но почему? – еще ближе наклоняясь к ней, спросил Скотт.

Он говорил так тихо, что слышала только Тара. Ее сердце билось в груди так, что готово было выпрыгнуть.

– Тара, ты удивительная! – продолжал он, снова обнимая ее талию. – И такая стройная!

– Люди увидят, – сказала Тара.

– Ну и что?

– Эту фразу вы произносите уже второй раз за вечер, – сказала она, глядя на него с любопытством.

Скотт очень сильно отличался от Финна, как негатив от позитива. Финн добродушный, с золотистыми волосами, Скотт же жгучий брюнет, и в нем не было ни следа легкого нрава Финна. «Как дьявол и ангел», – подумала Тара, хотя Финн вовсе не был ангелом. Эта мысль снова и снова беспокоила ее. «Где он теперь, мой муж, что делает? – размышляла она. – В каком-нибудь баре с Дерри пропивает очередной взнос?»

– Вы сейчас вдруг стали такой грустной, – сказал Скотт, внимательно вглядываясь в ее лицо. – У вас проблемы?

– Ничего. Все в порядке.

– Ничего из того, о чем бы вы хотели рассказать мне?

Тара почувствовала, как пальцы Скотта мягко скользнули по ее спине, нежно поглаживая.

– Мне пора, – решительно сказала Тара, вставая.

Она быстро пошла в сторону туалетов. Спустившись по лестнице на один пролет, Тара остановилась между этажами и долго смотрела вниз, где люди веселились и смеялись. Сейчас ее нервы были так напряжены, что ей было не до веселья. Она держалась непонятным даже для самой себя образом, и попытка расслабиться привела бы к плачевным результатам. Ну а Скотт только шутил с ней, конечно…

– Вы так поспешно ушли, что я не мог не последовать за вами, – совсем рядом раздался его голос.

Скотт стоял у нее за спиной. Это граничило с чудесами, но Тара даже не почувствовала, как он подошел к ней.

– Вы шли за мной? – спросила она.

Он кивнул и, наклонившись, поцеловал ее. Тара с удивлением смотрела, как меняется выражение его лица, затем закрыла глаза и позволила себе ответить на поцелуй. Скотт оторвался от ее губ первым.

– Поехали ко мне, – сказал он.

Тара покачала головой.

– Ну пожалуйста, – взмолился он.

Серые глаза Скотта смотрели с тоской. Он нежно провел подушечкой большого пальца по нижней губе Тары. Она прикрыла глаза и, наклонив голову, вначале лизнула его палец, а затем, поймав губами, слегка прикусила.

– Пожалуйста, – попросил он снова.

«Но почему бы и нет?» – спросила себя Тара. Она находила Скотта сексуально привлекательным, и никто бы не смог обвинить ее в слабости, узнай он о неурядицах ее семейной жизни.

Почувствовав, что Скотт убрал руку, Тара открыла глаза.

– Только чтобы никто не узнал, – прошептала она.

Скотт молча кивнул.

– Мне нужно кое-куда заглянуть, – добавила она.

В туалете Тара не решилась поднять глаза на зеркало. Ей не хотелось смотреть себе в глаза, не хотелось задаваться вопросом: «Что же я делаю?» Вернувшись к коллегам, она взяла пальто. Скотт в это время как ни в чем не бывало общался с Аароном и даже не посмотрел не нее.

– Я пойду, голова болит, – сказала Тара. Она помахала всем рукой и, стараясь не смотреть на Скотта, пошла к выходу.

– Вас проводить? – спросил Аарон.

– Не стоит, я в порядке, – с болезненной улыбкой ответила Тара. – Я поймаю такси.

Тара торопливо спускалась по лестнице, сжимая в руках маленькую сумочку и пальто, а вокруг возбужденно гудели люди. Этот гул подгонял ее, и она поспешно обходила людей, стоявших небольшими группами. Дойдя до самых дверей, Тара надела пальто и вышла на улицу. Как на заказ, у тротуара стояло такси. Две женщины только что вышли и стояли снаружи, а третья искала в сумочке деньги. Тара поспешила к приоткрытой дверце и села внутрь. Заметив нового пассажира, водитель кивнул и сказал, что поедет, когда с ним расплатятся. Откинувшись на спинку сиденья, Тара прикрыла глаза, решив для себя, что едет домой. А дома уж она обо всем этом безумии забудет в мгновение ока. «О чем я только думала?» – ругала себя Тара, вспоминая свой разговор со Скоттом Ирвингом.

Неожиданно дверца машины распахнулась, и Тара с ужасом открыла глаза. Рядом с ней, возбужденно сверкая глазами, сел Скотт.

– Вас куда? – спросил водитель.

– Фордем-роуд, Киллини, – деловито сказал Скотт, не отрывая взгляда от Тары. – Ко мне, – добавил он тише.

Внезапно он приник губами к ее губам. Они обнялись, и такси исчезло в темноте ночных улиц.

Таре не нужно было открывать глаза, чтобы понять, что она в чужой постели. Все было иным. Подушки были не такими мягкими, исходивший от них аромат был не таким тонким. Тара поворочалась на кровати, чувствуя странную, незнакомую ей боль, затем села и открыла глаза. В слабом утреннем свете нечетко вырисовывалась комната. Синие стены были украшены афишами фильмов, на одном из окон просматривались жалюзи. Все казалось каким-то сюрреалистичным. Из-за жалюзи впечатление было такое, что окна простирались от потолка до пола. Тара смутно вспоминала, как стояла вечером на балконе, восхищаясь захватывающим видом на море. Вспомнила она и то, как Скотт извлек из холодильника бутылку шампанского, которую они распили, наслаждаясь вечерним холодком и о чем-то разговаривая. Этот самый разговор и был тем последним шансом сказать, что ее согласие было ошибкой, и, кажется, этот шанс она упустила. Она вспоминала, как, весь дрожа, Скотт увлек ее в комнату, закрыл балконную дверь и повел в большую спальню, казавшуюся огромной из-за минимализма обстановки. В центре спальни стояла кровать, которая могла бы занять собой всю гостиную в тесной квартире Тары.

«Где я?» – гадала Тара, оглядываясь теперь. Все, кроме пары рекламных плакатов фильмов «Гигант» и «Кошка на раскаленной крыше», было каким-то безликим. «Не квартира, а павильон для съемок сериалов», – подумала Тара.

Взгляд Тары упал на спящего Скотта Ирвинга. Немного нелепо вывернув локоть, он лежал, раскинув свое худое тело почти поперек кровати, и обнимал одеяло. Тара вспомнила, что вчера вечером с этим мужчиной она занималась любовью. Объятия, поцелуи и великолепный оргазм. Теперь же он казался ей совершенно незнакомым. А ведь еще несколько часов назад она делила с ним страсть – горячую, неподдельную. Она вспомнила, как отшатнулась, когда он прикоснулся к ее соскам холодным бокалом с шампанским, а потом рассмеялась и сказала, что у нее никогда не было такого секса и она еще никогда не испытывала такого сильного возбуждения.

«Как я могла такое сказать?» – думала Тара. Умом она понимала, что все было не так. Никто не мог доставлять ей такое чувственное удовольствие, какое доставлял Финн. Их с Финном любовные ласки могли вначале рождать дикую страсть, но потом они всегда отличались нежностью – именно это Тара и ценила в муже больше всего. Так что эту измену она считала предательством вдвойне. Как это было цинично с ее стороны – спать с кем попало, а потом еще и сравнивать мужа с другим мужчиной.

Тара почувствовала, что задыхается от этих мыслей. Она тихонько соскользнула с кровати и на цыпочках прошла по добротному полу из американского дуба в ванную.

Она не знала, как выглядела накануне – тогда ей было стыдно смотреть в зеркало, – но теперь ее взгляд был довольным и даже сияющим. Финн, наверное, слепой, раз ничего не замечает. Она посмотрела на часы – было без десяти шесть. Интересно, муж хотя бы забеспокоился, когда обнаружил, что ее нет дома? Даже если он провел ночь мертвецки пьяным, то под утро прийти к правильному заключению ему не составило бы труда.

Тара взяла кусок туалетной бумаги, намочила его и попыталась снять косметику с глаз. Когда она закончила, тушь еще оставалась, но прогресс был налицо. Для утреннего туалета Тара воспользовалась мылом Скотта и, не без некоторых сомнений, его зубной щеткой. «После ночи, проведенной со мной в одной постели, – решила она, – с его стороны было бы глупо возражать против этого».

Вслед за мылом и зубной щеткой в ход пошла и его расческа. Умывшись и причесавшись, Тара выглядела уже более естественно, смущала только пугающая бледность лица.

Не прошло и пяти минут, как, одевшись в гостиной, Тара была готова уйти. Теперь она искала воду, чтобы утолить жажду после вчерашнего шампанского. Тара выпила больше Скотта. Ей было необходимо заглушить совесть, и теперь за это надо было расплачиваться.

В холодильнике Скотта оставались только вино, пиво и апельсиновый сок. Тара налила себе стакан сока и почти залпом его выпила.

– Уже уходишь? – раздалось за спиной, и Тара чуть не уронила стакан.

– Да.

Голый и сонный, Скотт стоял в дверях спальни. На его лице было написано искреннее огорчение.

– Я сожалею, Скотт, но мне нужно идти.

– Я и не возражаю. Просто мне неприятно, что ты уходишь тайком, – сказал он, подходя к ней.

– Я не должна была и приходить сюда вчера вечером, – сказала Тара.

– А как насчет «никаких сожалений»? – спросил Скотт.

Он стоял совсем рядом с ней. Мог бы даже коснуться, если бы протянул руку. Однако не коснулся. Тара вновь была поражена тем, насколько он был привлекателен, несмотря на усталость и небритость. Ей казалось таким естественным обнять его сейчас и позволить отнести себя в кровать для продолжения ночных забав, но позволить этого она не могла.

Вчера вечером на нее нашло затмение, сейчас же из головы не выходил Финн.

– Я люблю своего мужа, – твердо сказала она.

– Только вот не надо рассказывать мне, что вчера ты была пьяна и не понимала, что делаешь, Тара, – в запале произнес Скотт. – Когда ты согласилась там, в ночном клубе, то была совершенно трезвой. Просто ты хотела меня, а я хотел тебя. То, что случилось, – это не ошибка. Вместе мы не можем ошибиться. Если бы ты меня не хотела и согласилась по какой-то другой причине, секс бы это моментально показал.

Тара была совершенно спокойна.

– А я и не утверждаю, что секс с тобой – это ошибка, – сказала она, прямо глядя в глаза Скотта. – Просто я не могу дать тебе того, что ты от меня ждешь. Видишь ли, я люблю своего мужа и уходить от него не собираюсь. Мне пора.

Лицо Ирвинга исказилось недовольной гримасой.

– А как ты узнала, чего жду я? – спросил он.

Тара пожала плечами.

– Если бы ты желал секса на одну ночь, то отпустил бы меня сейчас и был бы рад, что я ухожу так скоро.

– А ты проницательна, – резким голосом заявил Скотт. – Я действительно не хотел бы секса на одну ночь.

– Я тоже, – в тон ему ответила Тара.

– Но ты все же пошла на это, – сказал он холодно.

– Пойми, я не могу иметь с тобой отношений… – начала Тара. – Я замужем и люблю своего мужа.

– Даже при том, что жизнь с ним разрушает тебя?

Тара на мгновение прикрыла глаза. Ей вспоминалось, что Скотт что-то спрашивал о Финне, но своих ответов на его вопросы она решительно не помнила. Должно быть, она наговорила много лишнего. Слишком много.

– Я сожалею, Скотт, – сказала она и, поставив стакан, прошла к дверям.

Остановить ее Скотт даже не попытался. Только на улице ей пришло в голову, что она забыла вызвать такси.

Туфли на высоких каблуках были не самой удобной обувью, но, несмотря на боль в ногах, Тара старалась идти бойко. Она думала сейчас только об одном – что скажет Финну, когда придет домой.

Прошло гудков пятнадцать, прежде чем Изадора взяла трубку.

– Привет, Изадора. Это Тара.

– Привет, Тара, – обеспокоенно сказала она. – Ты звонишь в такую рань. Что-то случилось?

– Финн тебе не звонил вчера вечером?

– Нет. А почему он должен был звонить? – оживилась Изадора. В ее голосе появилась знакомая Таре подозрительность.

– Просто я не ночевала дома.

– Ты была со Скоттом?

– Пуаро за работой, – проворчала Тара.

– Хорошо хоть сняла сексуальную напряженность, – спокойно отреагировала Изадора. – Когда ты почти убежала с головной болью, а Скотт умчался следом, я сразу догадалась. Для этого не нужно быть Пуаро.

– Тонкий намек на толстые обстоятельства, – съязвила Тара.

– Да уж, тонкий, как кирпич. Тебе помочь с алиби?

– Если только ты не возражаешь, – ответила Тара.

– Конечно же, нет.

– Спасибо. Я действительно сожалею, что так поступила, – сказала Тара. Она чувствовала, что еще немного – и расплачется. Мало того что она изменила любимому мужу, но и, желая скрыть это, подбивает подругу на обман.

– Ты где?

– Где-тов Киллини, под Дублином. Ты не знаешь телефонов для вызова такси?

– Конечно, – ответила Изадора и назвала номер. – И приезжай вначале ко мне. Алиби лучше всего работает, если в нем есть хоть зерно правды.

– Это понятно, – с какой-то горечью произнесла Тара.

Она была благодарна, что подруга не стала выспрашивать подробности. Изадоре хватило одного взгляда на бледное лицо Тары, чтобы сдержать вопросы и просто провести ее на кухню. Изадора усадила Тару за стол и налила ей большую чашку крепкого сладкого чая.

– Хочешь принять душ и переодеться? – спросила Изадора.

У нее самой волосы уже были мокрыми – видимо, только что приняла душ.

Тара кивнула.

– Что я наделала? – горько вопрошала она, держа обеими руками чашку с чаем.

– Ты всего лишь переспала с мужчиной, который тебе понравился, – ответила Изадора. – Не стоит так переживать. Ты ведь никого не зарезала.

– А у меня такое чувство, словно зарезала.

Изадора закурила.

– Тара, я давно догадывалась, что ты несчастлива. Но не хотела вмешиваться и потому ничего не спрашивала. Я полагала, что ты сказала бы мне сама, если б захотела. Я подозреваю, что у вас с Финном что-то не так. Иначе бы ты не ушла со Скоттом. Я бы посоветовала тебе забыть о том, что случилось этой ночью, и посмотреть, нельзя ли все уладить с Финном.

– Но что будет, если Финн узнает?

– Да он и не поинтересовался, почему ты не ночевала дома. Мой тебе совет – прими сейчас душ, переоденься, и вместе поедем на работу. А затем позвони мужу и скажи, что была в клубе, где и провела ночь. Он тебе поверит.

– Я совсем не умею обманывать, – ответила Тара.

Изадора подлила ей еще чаю и заверила:

– Я тебя научу.

В душе Тара долго пыталась земляничным гелем смыть память о ласках Скотта. Затем стояла с закрытыми глазами, подставляя струям воды лицо и голову. Выключив воду, она завернулась в большое полотенце и прошла на кухню. Хотя она была чиста, ощущение налипшей грязи ее не покидало.

– Телефон! – крикнула Изадора. – Это Финн, – добавила она, когда Тара с побелевшим от волнения лицом подошла к ней.

– Привет, – сказала она, взяв трубку.

– Куда ты исчезла? – прозвучал в трубке резкий голос Финна. – Я волновался.

– Извини, мы были в клубе.

– Ну, допустим. Если вы с Изадорой ехали на такси, то почему ты не поехала домой? – возмутился Финн. – Или ты хочешь наказать меня за то, что я поздно возвращаюсь с работы? – добавил он злобно.

– Нет. Просто мы в клубе выпили, и Изадора сказала, что я могу переночевать у нее.

Тара почувствовала, что дрожит, но не от холода.

– И все же… – начал Финн, но не закончил мысль.

– До вечера, – произнесла Тара, однако Финн уже повесил трубку.

Они с Изадорой пришли на работу вместе и в коридоре сразу повстречали Скотта Ирвинга.

– Привет, Скотт, – как ни в чем не бывало сказала Тара.

– Привет, – довольно резко ответил он.

– Неплохо держишься, – прошептала Изадора, когда Скотт удалился.

– Это не трудно, – соврала Тара. На самом деле ей пришлось перебороть себя, чтобы посмотреть в глаза Скотту. Но что действительно волновало ее сейчас, так это Финн. «Как я посмотрю в глаза ему?» – думала она.

Тара приехала домой только к семи вечера. «Не приходи домой слишком рано, – советовала Изадора. – Это может натолкнуть его на мысль, что что-то не так. Пусть все будет как обычно». Финн уже ждал ее дома.

«Интересно, а где Изадора набралась всей этой премудрости?» – подумала вдруг Тара. Ответ пришел сам собой, но Тара понимала, что Изадора никогда никому не признается. Да и после того, что сделала, разве имеет она моральное право укорять кого-либо?

– Привет! – крикнула Тара с порога.

Она поставила портфель на пол, сняла кожаную куртку и, как обычно, повесила ее на стул, на котором уже висели другие вещи. Тара понимала, что сейчас особенно важно вести себя естественно, но отчего же тогда она чувствовала себя начинающей актрисой из провинциального театра?

Она прошла в гостиную, где Финн смотрел новости. Прежде бы они обнялись, но сейчас отношения заметно испортились, и он даже не встал ей навстречу.

Тара уселась в свободное кресло – вернее, заставила себя естественно-неторопливо опуститься в него – и приготовилась к трудному разговору.

– Что молчишь? – спросил он. – Разве я не заслуживаю объяснений?

– Я уже все сказала по телефону, – ответила Тара, чувствуя, как ее сердце замирает от ужаса. – Мы остались танцевать, а потом я переночевала у Изадоры.

– Но почему ты не поехала домой?

«Будь естественной. Все должно быть как обычно», – вспомнила она совет Изадоры.

– Просто мы с Изадорой выпили, и я осталась у нее, – сказала Тара.

– Превосходно! – воскликнул Финн и, вскочив, выбежал из комнаты.

Хлопнула входная дверь. Тара с облегчением вздохнула и закрыла глаза. Она не знала, сколько бы еще смогла продолжать этот театр. Она не умела играть. Но сегодня вечером ей пришлось играть прежнюю Тару Миллер – какой она была до того, как изменила мужу, – и в каждом ее жесте и слове сквозила фальшь.

Когда Финн пришел в два часа ночи, Тара спала. Вернее, лежала с закрытыми глазами и делала вид, что спит, что было мучительно трудно. Наконец муж лег, и вскоре его дыхание выровнялось. Финн заснул. Часы у кровати показывали без четверти три. Тара с удовольствием размяла затекшие мышцы, перевернулась на спину, открыла глаза и стала смотреть в потолок. «Ах, если бы я тогда пришла домой часам к одиннадцати, не целовалась бы с Ирвином, – думала она. – Но то, что сделано, уже не изменить», – понимала Тара.