Текст книги "Строго между нами"

Автор книги: Кэти Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 40 страниц)

Стоявшая у дверей клуба миссис Минди узнала Холли. Холли всегда удивляли ее ярко-красные чулки, отсвечивающие в свете фонаря сеткой металлических волокон. На ногах у миссис Минди были огромные – наверное, самые большие, какие только видела Холли, – красные босоножки.

– Эй, подруга! – окликнула она Холли.

Та остановилась, а остальные прошли в клуб.

– Как дела? – спросила Минди.

– Прекрасно, – ответила Холли.

– А выглядишь ты усталой. Много работы?

– Нет, – ответила Холли. – Я страдаю…

– Из-за парня, – проницательно подхватила мысль Минди.

Холли даже и не пыталась обманывать. Она знала, что Минди видит ее насквозь.

– Да, – ответила Холли. – Я все искала парня, а он, оказывается, был совсем рядом.

– Тот здоровяк с огромными руками? – с ходу определила Минди.

– Да, он.

– Из него получился бы бесподобный вышибала, – вздохнула миссис Минди, которая никак не могла набрать людей.

– Но он очень нежный, – вступилась за него Холли.

Минди улыбнулась.

– Тем лучше, – ответила она. – Мне тоже такие нравятся: гигант – снаружи, домашний котенок – внутри. А та блондинка, что идет рядом, с ним?

– Увы, – печально кивнув, подтвердила Холли.

– И почему эти парни всегда ищут жеманных миниатюрных красоток? – задала риторический вопрос миссис Минди, бросая уничижительный взгляд в сторону бара, где на высоком барном стуле сидела Кэролайн. – Когда мне было столько же, сколько тебе, я хотела быть миниатюрной девочкой, – сказала миссис Минди. – Но я была высокой как каланча, и мой хук правой был сильней, чем у многих ребят. А мужчинам не нравится, когда женщина сильнее их. Им нравится выступать в качестве защитников хрупких женщин. Так что у нас, крупных женщин, шансов мало. Но ты красивая, у тебя все будет хорошо. – Миссис Минди погладила Холли по щеке. – Надеюсь, этот увалень увидит, что упускает, увиваясь за этой блондинкой.

Холли обняла миссис Минди и, ободренная, прошла в зал. Конечно, ее немного удивило, что Минди причислила и ее, Холли, к «одиноким крупным девушкам», но искренне порадовало то, что Минди была добра с ней и, кажется, понимала, что такое безответная любовь. Холли часто с удивлением открывала в людях черты, о которых прежде и не подозревала. Значит, как и здоровяк Том, миссис Минди была по натуре домашней кошкой.

Вечер в клубе шел своим чередом, люди приходили и уходили. Холли решила для себя не налегать на спиртное и потому весь вечер не расставалась со стаканом минералки. К Тому и Кэролайн она также старалась не подходить, понимая при этом, что уйти совсем будет невежливо. Впрочем, вскоре о Холли все забыли, и она вполне могла бы уйти, однако не ушла, а осталась сидеть в стороне от Тома и Кэролайн.

Кэролайн оказалась большой любительницей вечеринок. Ей было бы благоразумно отказаться от водки совсем – слишком малым был ее вес, – но она вместе со всеми выпила пару алкогольных коктейлей «Космополитен» и теперь, как пьяная кукла, висела на плече Тома.

После последнего визита в дамскую комнату Кэролайн возвратилась с уродливым пучком волос, завязанным на затылке.

– Что с ней? – удивленно спросила у Холли Джоан, которую совсем не «вело», хотя она и выпила столько же коктейлей. – Вылитая Бетти Раббл из «Семейства Флинтстоун».

Чтобы не прыснуть, Холли прикрыла рот.

– Тише, Том услышит, – сказала она Джоан.

Холли было немного неудобно, что она смеется над подругой Тома, но на душе стало как-то легче.

– Представляешь, – мрачно добавила Джоан, – она спросила меня, почему у меня нет собственной квартиры и почему мы бродим вместе на манер героев сериала «Друзья». Ей повезло, что я не ударила ее.

Меж тем Кэролайн уснула.

– Я отведу ее домой, – сказал Том.

Холли помахала ему рукой.

– Пока! – бодро сказала она. – Надеюсь, день рождения прошел хорошо.

– Все было здорово, – ответил Том.

Он встал и секунду поколебался, словно соображал, как пройти к Холли.

К ее радости, он передумал и принялся помогать Кэролайн подняться из кресла. Когда они ушли, Холли решила, что теперь может немного порадоваться празднику. Рядом с ней на сиденье плюхнулся Кенни.

– Не хочешь пойти домой? – спросил он.

– Хочу, но давай побудем еще немного.

– Ясно. Ждешь, когда Том возьмет такси и уедет, – сообразил Кенни.

Джоан решила остаться, так что Кенни и Холли поехали одни. В такси Холли не произнесла ни слова.

– Не совсем такая вечеринка, как мы хотели? – спросил Кенни.

– Да, – ответила Холли.

– Все еще думаешь о Кэролайн? – спросил Кенни.

– А вам обоим она, конечно, понравилась? – сердито ответила Холли, досадуя оттого, что присутствие Кэролайн так огорчило ее.

– Мне тоже не понравилась, – к удивлению Холли, ответил Кенни. – Я принял ее постольку, поскольку это подруга Тома. Однако мне не правятся ходячие скелеты.

– Но она не ходячий скелет, она такая женственная, – сказала Холли. Ей всегда хотелось быть миниатюрной блондинкой.

– Не сходи с ума, Холли, – сказал Кенни. – Эта красотка жесткая, как старый ботинок. Кто захочет обниматься с такой? К тому же она хищница, просто акула. Если она положила на тебя глаз, то берегись. Совсем не такую девушку я хотел бы пожелать Тому. – Помолчав, Кенни продолжил: – Я заметил, что она сама обходила тебя.

– Обходила меня? – рассмеялась Холли. – Я так не думаю.

– На самом деле это так. И еще она смотрела на тебя… пристально, не отрываясь. Я замечаю такие вещи.

Дома Холли аккуратно сложила свои тесные, «для похудения», джинсы. Когда она держала их в руках, они казались просто огромными. Ей даже подумалось, что в одной из штанин могла бы уместиться вся Кэролайн целиком. Эти джинсы Холли запрятала в самый дальний угол платяного шкафа, куда складывала то, что решала больше никогда не надевать. «Как же я была глупа, когда решила, что хорошо в них выгляжу и непременно понравлюсь Тому, – подумала она. – У меня нет никаких шансов».

Теперь ей было совершенно ясно, что Том выберет девушку с более красивой внешностью, чтобы все вокруг ею восхищались. Надев свой любимый спортивный костюм, Холли уселась перед телевизором. Она была слишком огорчена, чтобы уснуть.

Глава 21

Последняя суббота апреля выдалась изумительной. День был ясный, без облачка на небе. Белая ткань шатра для гостей мерцала в утренних лучах солнца, а воздух был наполнен запахом свежескошенной травы, смешанным с ароматами цветов. У Роуз в саду была целая полянка колокольчиков. Адель проснулась рано, часов в шесть. Она знала, что в Мидоу-Лодже сегодня гостей будет гораздо больше, чем обычно, но утро встретило ее тишиной. В пятницу вечером, как раз к ужину, из Дублина приехала Стелла с Эмилией. Адель еще тогда подумала, каким скомканным получился ужин. Она любила обстоятельную еду и наспех отваренные сосиски считала уродливой приметой современности. Сама же Адель обосновалась в Мидоу-Лодже с четверга. Она тоже помогала готовиться к торжеству, хотя и без особой активности. И немудрено. Роуз беспечно уверяла всех, что все самое сложное сделают работники ресторана, флористы и рабочие, которые занимаются установкой шатра. Им же останется только привести себя в порядок. На пятницу Хью взял выходной, чтобы закончить дела в саду – скосить траву и навести порядок. Адель нравилось проводить с братом время в саду. Днем Адель осталась, чтобы проследить за установкой шатра, поскольку Хью встречался со старым приятелем Алистэром. Как она ни была пристрастна, ей не удалось обнаружить изъянов в работе мастеров. На ее глазах вставал гигантский каркас, которому предстояло стать шатром. Слаженно работая, неунывающие мастера уже натягивали белую ткань.

Но Адель показалось, что пара рабочих, составлявших из досок настил, работают все же хуже других. Она сделала им замечание.

– На одну ночь хватит, – попытался пошутить рабочий.

– Я не хочу, чтобы мне тут дерзили, – ответила Адель и, обиженная, вышла.

В поисках Роуз Адель зашла на кухню. Невестка отрешенно сидела за столом, на ней опять были эти чертовы джинсы. Как Адель не любила, когда люди почти ее возраста одевались по-молодежному!

– Адель, совершенно бессмысленно следить за каждым движением рабочих, – сказала Роуз, отрываясь от списка гостей. – Не думаю, что поставить шатер – это самое важное и самое сложное, – продолжила она. – Когда рабочие закончат и внесут столы и стулья, я пойду и все проверю.

– Ну, если ты так считаешь… – раздраженно фыркнула Адель. – Лично я занялась бы планированием, кто куда сядет. Ты знаешь, у меня это хорошо получается.

Роуз бросила на Адель быстрый взгляд:

– Будет лучше, если это сделаю я. Придет много людей, которых ты не знаешь…

Адель захотелось убежать из комнаты, но она сдержалась. Вместо этого она напила себя чашку чаю и села на стул рядом с невесткой.

На следующее утро Адель проснулась с жуткой головной болью. Она накинула кофту и спустилась вниз. Роуз и Эмилия, весело болтая, завтракали.

– Доброе утро, тетя Адель, – не по-детски серьезно поприветствовала ее маленькая Эмилия.

Адель с подозрением посмотрела на свою внучатую племянницу. Накануне у них была долгая беседа, посвященная хорошим манерам, и Адель учила Эмилию говорить вместо «привет» «доброе утро» или «добрый вечер». Однако на сей раз во взгляде Эмилии не было того вредного огонька, который всегда вспыхивал, когда она дразнилась. «Дети любят твердую руку», – сделала вывод Адель.

– Ты не выспалась? – спросила Роуз, быстро убирая посуду и вытирая стол.

– Не совсем… – начала Адель, размышляя, говорить ли о том, что проснулась в пять и из-за неудобной кровати долго не могла уснуть.

– Хорошо, – заключила Роуз, давая понять, что разговор окончен. – Сейчас Эмилия позавтракает, а что будем делать потом? Может, посмотрим на овец, они пасутся в конце переулка.

– Овцы! – восторженно выдохнула Эмилия.

Взяв чашку с кофе, Адель села рядом с Эмилией. Та без умолку болтала о том, что любит животных и что, когда вырастет, у нее их будет много.

– Только золотую рыбку заводить не буду, – твердо добавила Эмилия. – Беки случайно выплеснула ее, и она умерла. Потом Шона ее похоронила. А моя рыбка еще живет в банке. Но мама сказала, если наша рыбка умрет, нам ее тоже придется похоронить. А я думала, что золотые рыбки просто меняют цвет. – Эмилия подняла взгляд на Роуз: – Они могут менять цвет?

Внучка обожала бабушку и постоянно вертелась вокруг нее веселым чертиком. Роуз частенько в темных глазах внучки видела огонек и понимала, что Эмилия просто дразнится. Она уже замечала за собой, что к ней инстинктивно тянутся домашние животные и дети.

В компании Адель Эмилия вела себя совсем иначе. Она была до учтивости вежлива – словом, демонстрировала лучшие образцы поведения.

– Ну, Адель, мы пошли, – сказала Роуз, взяв Эмилию за руку. – Посмотрим на овечек.

Адель отказывалась верить собственным ушам! Роуз уходит гулять с внучкой, словно ничего не происходит. Словно бы не к ним через несколько часов придут человек двести гостей!

Конечно, Роуз могла бы оставить ей часть поручений, сама Адель была бы совсем не против, но та, кажется, забыла обо всем на свете. Адель не могла понять, почему все старательно отгораживают ее от общих дел. Обида копилась в ней, выходя наружу головной болью. Адель временами жаловалась Хью на то, что Роуз с ней совершенно не хочет общаться.

Тара растянулась на кровати, отдыхая после совершенно фантастической ночи. С момента последнего скандала Финн не выпил ни капли спиртного, и одна эта мысль невероятно поднимала Таре настроение. А эта ночь с пятницы на субботу, кажется, стала первой на памяти Тары, которую Финн провел без дежурной выпивки. За обедом в стакане Тары была минералка, у Финна тоже.

– А мне так даже нравится, – говорил Финн, протягивая пустой стакан, чтобы Тара наполнила его минеральной водой.

Правда, потом они вдвоем отыгрались на шоколаде. Финн всегда был сладкоежкой и, насколько помнила Тара, часто приносил с работы большие плитки молочного шоколада.

Двери спальни распахнулись, и Тара увидела мужа с подносом, на котором она заметила чашечку кофе, стакан апельсинового сока и поджаренный тост.

– Завтрак в постель, миледи! – объявил он.

– Фантастика, – проговорила с блаженной улыбкой Тара. Обычно ей самой приходилось вставать ни свет ни заря, чтобы успеть вытащить из кровати Финна. А сегодня он встал раньше ее.

Финн поставил поднос на колени Тары, сел рядом, взял с подноса тост, намазал его маслом и откусил.

– Угощайся, – проговорил он с набитым ртом. – Нам сегодня ехать к твоим родителям, так что обед будет не скоро.

– Все выглядит замечательно, – сказала Тара. – Мама любила мне читать на ночь меню. Рыба, ягненок, отварная говядина, земляничные десерты… – Тара задумчиво жевала тост. – Только не пей сегодня, прошу тебя, – попросила Тара. – Ради меня.

Если он начнет пить, она не сможет его остановить. После стольких дней воздержания совсем не сложно потерять чувство меры и предстать перед гостями в самом глупом виде.

– Ты бы могла даже не просить об этом, – ответил искренне оскорбленный Финн. – Едва ли я вообще буду пить сегодня, особенно на глазах у твоих родителей.

Чтобы сдержать резкое слово, Тара прикусила губу.

– Я пью только в компании друзей, но иногда не знаю меры, – продолжил Финн. – Тебе не стоит возиться со мной как с ребенком.

– Хорошо, – примирительно ответила Тара.

– Я не пью уже почти две недели, – не унимался Финн, яростно сверкая глазами.

– Давай вместе забудем мои слова, – быстро проговорила Тара. – Я действительно сожалею.

– Вряд ли я забуду, – резко ответил Финн, хватая поднос. Кофе пролился и запачкал пол и пуховое одеяло. Тара схватила тряпку и принялась вытирать лужицы на полу, искренне надеясь, что это не станет дурным знаком.

Не веря своим глазам, Холли просматривала список гостей.

– Мне показалось, что это будет небезынтересно для тебя, – словно извиняясь, произнесла Стелла.

Сестры сидели вдвоем у черного хода дома родителей в Кинварре, где был небольшой внутренний дворик. Утреннее солнце приятно согревало их лица. Холли закурила.

– Ричи Мердок? – недоверчиво переспросила Холли, останавливаясь пальцем на строчке. – Какого черта они пригласили Ричи Мердока?

– Просто его мать подвернула ногу и теперь хромает, а Ричи будет помогать ей.

Улыбка мигом слетела с лица Холли. Как же свежи показались ей воспоминания!

– Это с ним я хотела танцевать тогда, перед самым выпускным… а он пошел с другой.

Холли много лет держала это признание в душе. Обида до сих пор болью отзывалась в ее сердце, ведь случай произошел как раз перед самым балом, на одной из последних встреч выпускников колледжа. Если бы Донна не устроила Холли свидание вслепую с парнем, который оказался из того же колледжа, Холли не пошла бы и на сам бал выпускников. Конечно, свидание было не весть каким, но после того позора она бы не решилась появиться одна перед друзьями.

– Ты никогда не рассказывала об этом маме, – деликатно сказала Стелла. – Поэтому она просто не знала. Помнишь, ты тогда всего лишь сказала, что рассталась со своим парнем. Я еще не понимала, какая кошка пробежала между вами.

Холли бросила окурок на землю и притоптала. Впервые в жизни она рассердилась на маму.

– Она бы не поняла, – сказала Холли, вытряхивая из пачки еще одну сигарету и закуривая.

– Ты не можешь так говорить, – возразила Стелла. – Она же всегда интересовалась нашей жизнью, всегда пыталась нам помочь. Если бы она тогда знала, то непременно поговорила бы с Ричи.

– Но я рассказала папе, – вдруг вспомнила Холли. – Папа обозвал его и пожелал ему сломать обе ноги.

Сестры рассмеялись, очевидно, представив себе их всегда приветливого отца в новой и весьма неожиданной роли.

– Ты всегда была папиной любимицей, – попыталась ободрить сестру Стелла.

– Только не могу понять, как мама могла пригласить Ричи, не поговорив со мной, – сказала Холли. – Должно быть, она до сих пор недоумевает, почему мы расстались и почему после колледжа я сразу уехала из дому. Кстати, ты тогда уехала первая. Наверняка почувствовала, что что-то не так? – Помолчав, Холли горячо продолжила: – А мама все гадала, почему мы торопимся обрести независимость, и не знала, как нас удержать.

– А вот и мы! – раздался из комнаты голос Роуз. – Почему вы прячетесь?

Холли испуганно вскочила и стремительно сунула список гостей в руку сестры.

– Я не могу сейчас говорить с ней, – быстро проговорила она и скрылась в кустарнике.

Стелла чувствовала, что их странный разговор еще не окончен. Относительно себя она могла смело сказать, что в жизненных неурядицах ее поддерживает семья. Ее искренне огорчало, что кто-то воспринимал эту весьма крепкую единицу общества как-то иначе, чем она.

«Холли просто с ума сходила по этому Ричи», – подумала Стелла. В свои четырнадцать лет, когда сестра только увидела Ричи Мердока, она и предположить не могла, что этот спокойный парень очень популярен в Кинварре. У него был мотоцикл «кавасаки», и многие сверстники завидовали ему. Совершенным чудом оказалось то, что Ричи заинтересовался такой неприметной девушкой, как Холли. Очень застенчивая, страдавшая от избытка лишнего веса, Холли тогда призналась Стелле, что этот парень втайне был ее героем и что она могла довольствоваться только тем, чтобы издалека наблюдать за ним. Но однажды на вечере в местном спортивном клубе Ричи пригласил ее на танец. Все были удивлены, а Холли – вдвойне. Это стало началом отношений, которые продлились три месяца. В то время Холли почувствовала, как это здорово – когда ты не одна. Еще за неделю до тех злополучных танцев Холли была на седьмом небе от счастья, ведь у нее был парень.

Поле разрыва Холли была настолько убита горем, что не смогла бы описать свои чувства. То, что сделал Ричи, не просто обрывало их отношения – оно их уничтожало.

Теперь же, поднабравшись жизненного опыта, в том числе и с мужчинами, Холли уже могла оглянуться назад и понять, что их с Ричи пару вряд ли можно сравнить с Ромео и Джульеттой. Круг их разговоров был слишком узок. Ричи говорил только о мотоциклах, а Холли лишь с обожанием слушала.

Если бы они встретились взрослыми, то не провели бы вместе и пяти минут. Но суть была не в этом. Он отверг Холли, а Роуз даже не заметила, что с дочерью что-то не так.

Холли погасила недокуренную сигарету. Обычно курение успокаивало, но не сегодня. Сегодня Холли была зла, как никогда. Она хотела, чтобы Роуз увидела ее злость. Теперь чувства вырвались на свободу и начали жить собственной жизнью.

– Тебе нравится? – спросил Хью, с тревогой вглядываясь в лицо Роуз.

Роуз смущенно вертела в руках обитую красной кожей коробочку, в которой лежал браслет с замочком в форме сердечка.

– Это розовое золото, – пояснил Хью. – Мне показалось, тебе понравится.

Роуз оторвала взгляд от подарка. Именно такого рода вещи она любила.

– Очень красиво, – сказала Роуз и обняла мужа. Чуть раньше они договорились, что не будут делать друг другу подарки, поскольку юбилей и так требует больших расходов, а теперь выяснилось, что Хью купил браслет и тем самым нарушил договоренность. У Роуз подарка для него не было.

– О, Рози, Рози, – сказал Хью, пряча лицо в волосах жены. – Сорок лет. Кто бы тогда мог подумать, что мы проживем вместе столько лет?

– Уж не твоя мать точно, – пошутила Роуз, вытирая слезы.

До начала торжества оставалось всего два часа, и ей не хотелось, чтобы ее глаза были красными. Но эмоции переполняли ее. Сегодняшний день напоминал ей об их свадьбе. Только теперь у них было три дочери и внучка Эмилия. Как много всего произошло за эти сорок лет!

– Не плачь, дорогая, – сказал Хью. – Ты же не хочешь, чтобы тушь потекла. Чего доброго, Адель подумает, что мы ссорились, а она от своих комментариев воздерживаться точно не станет.

Роуз попыталась улыбнуться.

– Бог запрещает печалиться, – сказала она. – Я вовсе не грущу, Хью. Это просто чувства.

Ах, с каким бы удовольствием они бы обошлись в этот день без Адель!

– Меня тоже переполняют чувства, – ответил Хью. – Никогда бы не подумал, что мы будем вместе сорок лет. Тогда, после нашей свадьбы, я мечтал о том, чтобы прожить вместе хотя бы сорок дней. Так ты наденешь браслет?

Роуз вынула браслет из коробочки.

– Позволь мне, – сказал Хью. Он открыл замочек, и браслет легко скользнул на тонкое запястье Роуз. Хью сжал пальцы, и замок со щелчком закрылся, надежно удерживая браслет. Повернув браслет на руке Роуз замочком вверх, он показал изящную гравировку: «Р. и X. 40 лет».

– Я знаю, это сентиментально, – с усмешкой сказал Хью.

– Вовсе нет, – сказала Роуз. Она поднесла руку с браслетом к глазам, чтобы лучше рассмотреть надпись. – Мне нравятся такие вещи. Это самый лучший подарок, который я когда-либо получала от тебя.

– Даже лучше дочерей?

– Но там и я постаралась, – со смехом ответила Роуз.

Хью поцеловал жене руку. Он был великолепен в новом сером костюме, серебристо-серой рубашке и шелковом желтом галстуке. Сейчас он был очень похож на того красавца с белокурыми волосами, за которого она сорок лет назад выходила замуж! Добавились только морщинки на лице, и волосы чуть поредели.

– Я схожу в гольф-клуб, повидаюсь с Алистэром и выпью коктейль. Через час буду.

– Постарайся уж, – ответила Роуз. – Иначе мне придется поехать в клуб и вытащить тебя оттуда.

Когда Хью ушел, она сняла тесные джинсы и белую обтягивающую блузку, в которых провела все утро, и надела халат. Часы показывали двенадцать. К двум начнут прибывать гости, а пока они не пришли, Роуз хотела принять расслабляющую ванну и провести остаток свободного времени в роскошном безделье. Меж тем Стелла принимала продукты, а Холли гуляла с Эмилией. Звонила Тара и сообщила, что они подъедут в половине второго. Адель лежала с головной болью. На эти полтора часа Роуз никому не была нужна. Ну а потом соберется вся их большая семья.

Когда ванна была наполнена, Роуз выключила воду и погрузилась в душистую пену. Наслаждаясь блаженным покоем, Роуз прикрыла глаза. Ей вспомнился день их свадьбы. Ее мать, Анна Риордан, была в лимонно-желтом нарядном костюме, купленном за большие деньги в Дублине.

– Я не хочу подвести единственную дочь, – говорила мать, доставая костюм. – Я должна быть на высоте.

Роуз со слезами на глазах вспоминала маму. «Она готова была многое отдать ради того, чтобы я шла на венчание с гордо поднятой головой», – думала Роуз.

Зазвонил телефон, но Роуз выходить не торопилась, надеясь, что трубку кто-нибудь возьмет. Однако телефон продолжал звонить.

– Что такое! – воскликнула Роуз, вылезая из ванны. Она обвязалась полотенцем и пошла в спальню.

– Алло!

Ответом Роуз стала тишина на другом конце провода. Слышно было лишь чье-то дыхание в трубке.

С полотенца капало на ковер, и Роуз от этого сердилась еще больше.

– Знаете, есть закон против телефонного хулиганства. У вас будут неприятности! – сказала она.

– Это у вас будут неприятности! – раздался в трубке голос женщины.

– О чем вы говорите? – спросила озадаченная Роуз.

– А вы спросите об этом у своего мужа, мистера Рубиновая Свадьба, – ответила незнакомка и повесила трубку.

Все еще обмотанная банным полотенцем, Роуз побежала вниз, в гостиную, где стоял аппарат с определителем номера. Роуз подняла трубку и нажала пару кнопок. Телефон автоматически набирал незнакомый ей номер. Роуз с трубкой пошла наверх, чтобы поговорить с незнакомкой без свидетелей.

– Да, – ответил женский голос, и Роуз явственно услышала в нем слезы.

Роуз поплотней прикрыла дверь спальни.

– Это Роуз Миллер, – спокойно произнесла она в трубку. – Вы только что звонили мне. Я бы хотела знать причину.

Женщина засопела в трубку.

– А вы не знаете? – спросила она.

Роуз присела на кровать рядом с коробочкой красной кожи, которую сегодня утром подарил ей Хью.

– Нет, – твердо ответила Роуз. – И вы мне сейчас все расскажете.

– Я не должна была вам звонить, но это выше моих сил.

– Умоляю, расскажите обо всем, – сказала Роуз, уже предчувствуя неприятности.

– Я убеждена, что вы хороший человек, не хотела обидеть вас своим звонком.

– Вы мне хотите рассказать что-то о Хью? – спросила Роуз.

– Сегодня утром он сказал мне, что не оставит вас никогда… Я этого не переживу!

Сквозь рыдания Роуз едва улавливала слова.

– Вы должны меня понять!

Роуз хотелось знать больше, но дальнейшие расспросы могли только повредить ее незнакомой собеседнице.

– …простите меня, если сможете… – доносилось из трубки.

Роуз всегда умела найти слова, чтобы успокоить собеседника, но успокаивать любовницу мужа – это уж слишком! Она оборвала разговор и положила трубку на кровать рядом с золотым браслетом в коробке…

Некоторое время Роуз сидела молча, размышляя о жизни. Затем, словно лунатик, начала одеваться. Все-то ей завидуют – и Адель, и теперь вот эта незнакомая женщина. И почему они ей все завидуют!

На часах уже было пять минут третьего. Адель, готовая к началу торжества, вышла из своей комнаты. Появился и Хью, чтобы поприветствовать первых гостей, а Роуз все не появлялась. «Где же она?» – недоумевала Адель.

Услышав шум наверху, Адель стала подниматься по лестнице, но по смеху и шуткам поняла, что это племянницы. Когда сестры собирались вместе, то всегда вели себя шумно. «Как же Роуз удалось проскользнуть мимо девочек?» – подумала Адель.

– Тетя Адель, вы кого-то ищете? – спросила Стелла, спустившись в холл.

Следом за ней вошли остальные сестры. Они уже были в праздничных нарядах. Стелла надела элегантное платье темно-розового цвета с узорами, Тара была в облегающем костюме красного цвета, а Холли – в простом, без узоров, темно-коричневом платье, почти доходившем до пола.

Стелла обняла тетю. «Как же она похожа на мать!» – подумала Адель. У нее такое же доброе лицо, как и у Роуз, такие же темно-карие глаза и темные волосы. Но зачем-то – зачем, Адель не знала – Стелла сделала себе эту, мягко говоря, странную прическу. Адель хотела спросить племянницу об этом, но передумала.

– Нам лучше подождать на крыльце, тетя Адель. Сейчас начнут приходить гости, и папа захочет, чтобы мы их встречали, – сказала Тара.

Адель всегда гадала, в кого пошла Тара. Ее короткая, почти мальчишеская стрижка и очки в ужасной прямоугольной черной оправе совсем ей не шли.

Она не удержалась и спросила:

– Зачем ты носишь очки, Тара? Оправа такая тяжелая. Почему не выбрала изящную – например золотую.

– Эту оправу для меня выбрал Финн, – с улыбкой ответила Тара.

Невольно Адель улыбнулась. Она считала Финна в высшей степени положительным человеком.

– А ты почему не носишь ничего яркого? – спросила Адель, поворачиваясь к Холли. – В этом темном платье ты измучаешься от жары. Сегодня будет теплый день.

– Это легкое платье, почти невесомое, – сказала Стелла, прежде чем Холли успела вставить хоть слово. – Думаю, что оно идет Холли.

– Мне оно тоже нравится, – сказала Тара.

Так вчетвером они дошли до калитки заднего дворика и, не задерживаясь, отправились дальше, к шатру. Адель отделилась от Стеллы и величественно проплыла вперед. Уже за ее спиной сестры обменялись улыбками.

– Интересно, сколько лет дают за убийство тети? – спросила Тара, глядя вслед.

– О, Тара, ты невыносима, – не в силах сдержать смех, сказала Стелла. – Если что-то случится с нашей тетей, сердце папы просто не выдержит. Ты же знаешь, как он любит Адель.

– И я бы ее любила, если б она не говорила всякие глупости, – ответила Тара. – Очки в золотой оправе! Конечно, эту оправу выбирал не Финн. Но скажи я это, она бы от меня вообще не отстала. А знаете, тетя действительно убеждена, что все, что делает Финн, правильно.

– У тебя хотя бы есть муж, на которого можно все свалить, – мрачно заметила Холли. – Тетя этим утром уже прочитала мне лекцию о том, что я должна одеваться консервативно, тогда у меня появится парень. А теперь еще и эти замечания относительно моего платья… – В голосе Холли чувствовалась изрядная доля раздражения.

– Не обращай внимания, – сказала Тара. – Раньше всех нас она все равно достанет маму, и та ее прогонит.

Стелла, уверенная в том, что Роуз всегда держит себя в руках, особенно с Адель, с удивлением посмотрела на Тару.

Заметив замешательство сестры, Тара пояснила:

– Однажды я случайно услышала интересный разговор. Адель сказала маме, что наш папа часто задерживается на работе и приходит уставшим и что это необходимо остановить. На что мама очень твердым тоном заявила: «Это не твое дело, Адель». Я никогда не слышала, чтобы мама так говорила с тетей.

– Не только ты любишь семейные сценки, Тара, – сказала Холли. – Хороший скандал никому не даст соскучиться.

– Не унывай, Холли, – ответила Стелла, обнимая младшую сестру. – Все будет хорошо.

Стелла обернулась к Таре:

– Жаль, что Финн не сможет приехать пораньше. Должно быть, он занят сегодня на какой-нибудь встрече?

Тара улыбнулась, но в ответ ничего не сказала. Она решила не говорить, что он сегодня не занят. Просто они поругались, и Финн поехал к родителям, не желая проводить в Кинварре этот и весь следующий день. Таре показалось странным, что Стелла не заметила ее плохого настроения. Обычно старшая сестра была проницательна в таких вопросах, но после встречи с Ником ее словно подменили. Теперь Стелла видела в своей жизни только Эмилию и Ника. Конечно, Тара была рада, что сестра наконец нашла любовь, однако теперь Стелла немного отдалилась от их тесного сестринского союза.

Они подошли к шатру. Внутри уже были отец и тетя Адель, а вот мамы не было. В одном конце шатра стоял буфетный стол, покрытый скатертью. На нем уже лежала огромная охапка цветов, а рядом стояла высокая стопа тарелок. Вдоль одной из стен был развернут огромный транспарант: «Поздравляем Роуз и Хью с сорокалетием свадьбы».

– Ну разве не мило? – вздохнула Стелла.

Она думала о Нике. «Как же мне повезло его встретить! – размышляла она. – Должно быть, это судьба». Они любят друг друга, и все, что осталось сделать, – это подружиться с Дженной. А в таком деле, считала Стелла, самое главное – терпение и время. Надо, чтобы девочка привыкла к тому, что у отца новая женщина. А потом уляжется и все остальное. Стелла втайне молилась, чтобы так все и было.

– Тара, – окликнула сестру Холли, – ты слышала о том, что в числе приглашенных будет Ричи Мердок?

Тара удивленно повернулась:

– Кто пригласил этого типа?

– Мама, – сказала Холли.

Тара секунду думала, а потом решительно взяла сестру за руку.

– Не беспокойся, я буду с тобой.

– Спасибо, – с благодарностью сказала Холли.

К трем часам дня дорога была забита машинами, а нанятые официанты разносили вино и шампанское. Завсегдатаи вечеринок проводили время в неторопливых беседах, а три дочери Миллеров в волнении стояли у входа к шатер. Если их сейчас что-то и волновано, то совсем не мужчины.

Ник приехал двадцать минут третьего. Он привез духи «Кристаль» и букет белых роз персонально для Роуз. Поцеловав Стеллу, Ник растворился в толпе гостей.