Текст книги "Строго между нами"

Автор книги: Кэти Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 40 страниц)

– Вовсе нет, – ответила Роуз. – Я приглашала Фредди, но она не смогла приехать. Она сказала что-то про благотворительную акцию. К ним вроде бы должны были прийти добровольные помощники.

– Так ей, должно быть, уже лет семьдесят пять, – сказала Тара, невольно улыбаясь. – Может, она просто не хотела тратить последние силы.

Все заулыбались.

– Я хорошо знаю Фредди, – сказала Роуз. – Она еще полна сил. – Встав с кровати, она взялась за чемодан и добавила: – Мне надо собрать вещи.

– Так ты действительно уезжаешь? – спросила Стелла.

– Да, – твердо ответила Роуз. – Поймите, я должна это сделать ради себя. Мне нужно время, чтобы о многом подумать. Только уехав, я смогу заняться собой.

– Но ты могла бы остаться со мной или переехать к Таре или Холли, – предложила Стелла. – Тебе вовсе не надо уезжать к Фредди.

– У каждой из вас своя жизнь, и я не хочу вторгаться в нее, – ответила Роуз. – А с Фредди я с удовольствием проведу несколько недель. Я редко бывала в Каслтауне с тех пор, как уехала оттуда сорок лет назад. Вашему отцу никогда не нравилось туда ездить, – с горечью добавила она.

Действительно, Хью на все предложения Роуз съездить в ее родной городок отвечал отказом. Он не был против того, чтобы провести денек там, но оставаться в маленьком старом домике родителей Роуз ему не хотелось. Слишком велик был контраст между ним и большим домом семьи Миллер в Кинварре. По крайней мере Роуз именно так объясняла себе его отказы.

– Мы можем приезжать к тебе? – спросила Тара.

– Конечно, только не говорите отцу, где я, прошу вас. Хотя это целиком ваше дело, говорить ему или нет.

Дальнейшие сборы прошли в молчании.

– У меня есть сотовый телефон, – некоторое время спустя добавила Роуз. – К тому же я не на Луну улетаю.

В молчании сестры наблюдали за Роуз.

– Уверяю вас, у меня все в порядке, – повторила она. – Просто мне нужно немного встряхнуться. Разве возраст этому помеха?

– Конечно, нет, – как-то устало признала Стелла. – Просто мы удивлены, и я не знаю, что сказать Эмилии.

– Именно поэтому я и отослала ее в дом, – сказала Роуз. – Я не хотела, чтобы она все слышала. А вы скажите ей, что у бабушки отпуск.

– Но когда ты вернешься? – спросила Тара.

– Не знаю.

Официанты никогда не видели, чтобы торжества заканчивались так быстро. Уже через полчаса после речи Роуз шатер был пуст. Многие тарелки остались даже не тронутыми. На столах стояли кристально чистые бокалы, а на гостевых местах лежали неврученные поздравительные открытки. Стелла не имела представления о том, что делать со всеми этими угощениями. В любом случае холодильник не вместит столько блюд.

Старший из официантов вспомнил о человеке, который готовит обеды для бездомных. «Эти чаны с едой можно передать ему, – сказал он. – Тогда точно ничего не пропадет». Стелла немедленно согласилась, довольная тем, что хоть кому-то будет польза от того разгрома, который пришлось учинить на кухне ради этого торжества.

Хью исчез. Холли искала его по всему дому и в саду, но его нигде не было, и даже его сотовый не отвечал.

– Надеюсь, с ним все в порядке, – с тревогой повторяла Холли. – Возможно, он у Алистэра.

Холли нашла телефон Девона и позвонила ему, однако отозвался лишь автоответчик.

Адель сидела на кухне и безучастно смотрела вперед. Рядом с ней была Тара.

– Тетя Адель, хотите чаю? – спросила Стелла. Ей показалось, что Адель восприняла отъезд Роуз особенно тяжело.

Адель бесконечно твердила: «Мне необходимо поговорить с Роуз». Привыкшая к тому, что тетя Адель всегда энергичная и неунывающая, Стелла никак не ожидала, что она отреагирует на это таким образом.

– Я нужна Роуз, – проговорила Адель слабым голосом.

Однако Стелла не думала, что визит Адель будет желанен для Роуз, и ответила, что мама уехала на несколько дней и хочет побыть одна.

Она поставила перед Адель чашку с чаем и отрезала кусок фруктового пирога.

– Сейчас нам всем необходимо быть сильными, – сказала Стелла.

– Привет, девочки, как дела? – спросил Ник. Он ездил вместе с Эмилией за мороженым.

– Я за сигаретами, – сказала Холли, направляясь к черному ходу.

– Какие новости? – спросил Ник у Стеллы.

В ответ Стелла лишь покачала головой. Ник взял ее руку и пожал, как бы говоря, что он здесь только ради нее.

Тара посмотрела на них и вспомнила о Финне – нужно было его отыскать. Он оказался в гостиной – лежал в кресле и смотрел соревнования по лыжным гонкам. На столике рядом стоял полупустой стакан бренди, недалеко примостилась и бутылка.

Услышав шаги, Финн осторожно поднял взгляд.

– Какова ситуация? – спросил он.

Тара уставилась на бутылку.

– По-моему, не очень, – ответила она.

– После такого дня как не выпить? – сказал Финн.

– Конечно, но у тебя каждый день такой, – начала Тара. – Тебе только повод дай.

– Но это же первый раз за неделю! – громко возразил Финн, вставая. – Я сыт этим по горло!

Они стояли друг напротив друга, как разъяренные питбули. Тара физически чувствовала, что готова ударить Финна. Все, что она хотела получить от него, – это хоть немного поддержки. Однако Финн сейчас не мог никого поддержать, поскольку сам искал утешения на дне стакана. Тара поняла, что он всегда будет таким, никогда не изменится. Она никогда не сможет найти в Финне опору, поскольку опора требовалась ему самому.

– И зачем я только вышла за тебя замуж? – спросила Тара. – Я ведь тебя совершенно не знала.

– Вот именно: зачем? – прошипел Финн, осматриваясь в поисках ключей от машины.

Поняв, что он ищет, Тара заметила ключи на журнальном столике первой и скинула их на пол.

– Если ты хочешь убиться сам, нет никакой необходимости убивать других, – сказала она.

– Я бы не поехал далеко, – запальчиво возразил Финн. – Всего лишь в гостиницу в окрестностях Кинварры.

– Это достаточно далеко, – сказала Тара. – Уехать – это все, что ты можешь сделать для меня?

Не выдержав, Финн выбежал из дома. Тара по этому поводу не сильно беспокоилась. Она знала, что идти ему просто некуда. Ведь ключи от машины и куртка были у нее. Быстро проверив куртку, она нашла в кармане бумажник. «Значит, у него сейчас только мелочь в карманах брюк», – успокоилась она.

– Девочки, я пошла, – сказала Роуз, появляясь в холле с двумя чемоданами и парой небольших сумочек. – Кто поможет мне донести чемоданы до машины?

Помог Ник. Все три сестры, Адель и Эмилия стояли и наблюдали.

Роуз наклонилась, чтобы поговорить с внучкой.

– Эмилия, я уезжаю в отпуск. Ты ведь приедешь ко мне в гости?

– А почему дедушка с тобой не едет? – спросила девочка.

Роуз обняла внучку. «Дети всегда говорят что думают», – горько подытожила она в своих мыслях.

– А у дедушки много работы, он останется здесь. Но мы оба, и я, и дедушка, любим тебя.

Огромные карие глаза Эмилии смотрели заинтересованно. Роуз поцеловала внучку.

– Адель, позаботься о ней, – сказала она и поцеловала золовку в щеку.

– Роуз, не уезжай, – с мольбой попросила Адель. – Наверное, ты все не так поняла. Хью не мог поступить так, как ты рассказываешь. Не мог причинить тебе боль. Ты не можешь обойтись с ним так.

– Решение принято, Адель, – спокойно ответила Роуз. – На сей раз тебе не спасти репутацию Хью.

Роуз обняла Ника. Она знала, что в его лице Стелла найдет себе надежную опору. Спросила о Финне.

– Он пошел прогуляться, – сказала Тара.

Роуз обняла свою среднюю дочь.

– Передай ему привет от меня, когда придет. И не расстраивайся так, Тара. Я должна это сделать.

– Я знаю, – ответила Тара, хотя сама так не думала. Сейчас в ее сознании рушился целый мир, и ничего поделать с этим она не могла.

– Жаль, что я не могу поехать с тобой.

– Тара, я должна сделать это одна.

Стелла обняла Роуз и Тару:

– Позвони, когда доберешься до Фредди.

– Конечно.

Наконец Роуз подошла к Холли, которая стояла со слезами на глазах.

– Мне очень жаль, – сказала Роуз. Она крепко обняла Холли, а затем поспешно села в машину, словно боялась, что иначе не сможет оставить своих любимых дочерей.

Отъезд Роуз вся семья наблюдала в молчании. Когда машина скрылась за воротами, Ник предложил Адель опереться на его руку, и они вошли в дом.

Глава 22

Роуз гнала машину по трассе в сторону Каслтауна, настороженно прислушиваясь к шуму двигателя. Она то нажимала на газ, то отпускала его. Рокот двигателя все равно оставался каким-то не таким. Это было ясно даже Роуз, совершенно не разбиравшейся в машинах. «Проклятая машина, – раздраженно думала она. – Эх, если бы можно было завернуть в гараж к Хью». Но она понимала, что это невозможно, потому что несколько часов назад она оставила его. Оставила после сорока лет совместной жизни. Ей вновь вспомнилось изумленное лицо Хью на том нелепом торжестве, и она невольно отпустила педаль газа. Глаза начинал застилать туман, сердце билось в груди загнанной птицей.

Вот Роуз проехала ворота фермы и выключила двигатель. Она заставила себя сделать глубокий вдох, затем выдох. Спустя несколько минут руки перестали дрожать, сердце успокоилось. Роуз почувствовала, что может выйти из машины, но мысли все равно бередили душу.

Она переживала оттого, что Хью не провожал ее – только Ник, дочери, Адель и внучка Эмилия. От Роуз не укрылось, что все, буквально все, пытались вести себя так, словно это была обычная поездка в гости и через несколько дней она, Роуз, вернется, счастливая и отдохнувшая.

Впрочем, Роуз и не была против того, что ей устроили совсем не грустные проводы, словно она уезжала всего лишь отдохнуть на недельку. Но теперь настроение было совсем иным. Прежде жизнь Роуз была хотя и бурной, но упорядоченной и продуманной. Однако то, что случилось сегодня, было нетипично для нее. Она удивила многих. И только когда все закончилось, Роуз ощутила настоящий шок.

Низкое солнце висело в туманном мареве, близился вечер, холодало. Чувствуя, что ей не хватает воздуха, Роуз опустила стекло. В нос ей ударил резкий аромат аралии, к которому примешивался свежий и острый запах дикого лука, который в изобилии рос у ворот. В отдалении Роуз слышала печальное мычание коров, зовущих, чтобы их подоили. Часы на башне Каслтауна каким-то приглушенным и резонирующим звуком пробили семь раз. Роуз была в пути уже почти два часа, а Каслтаун только-только показался за холмами. Еще один холм – и она увидит первые дома. Роуз сказала Фредди, что будет у нее в половине седьмого, однако торопиться к этому часу ей совершенно не хотелось. Она позволила себе спокойно вдыхать ароматы юности, потому что знала, что Фредди все равно, наверное, забыла, к какому часу она приедет. Отчасти именно поэтому Роуз решила пожить именно у тети Фредди. «Когда бросаешь мужа после сорока лет семейной жизни и ищешь, где жить, лучше тети Фредди не найти», – размышляла Роуз. Младшая сестра матери всегда была неразговорчивой, она-то точно не станет задавать много вопросов.

Кстати, когда Роуз днем позвонила ей, та почти ничего не стала у нее спрашивать.

– Конечно, ты можешь пожить у меня, – бодро ответила Фредди. – Тебе повезло, что ты меня застала. Через час у нас начинается благотворительная гонка на кроватях, которую ты вряд ли бы пропустила. Ты будешь ужинать, или совсем нет настроения?

В этом была вся Фредди.

Ободренная мыслью, что наконец увидит тетю, Роуз завела машину и продолжила путь до Каслтауна. Этот симпатичный городок располагался всего в паре миль от великолепного побережья и считался тихим местечком, где можно хорошо провести отпуск. Роуз вырулила на главную улицу городка – теперь тихую и безлюдную. Хотя во всем чувствовался дух старины, за прошедшие десятилетия город чрезвычайно изменился. Роуз вспоминала, каким он был прежде. Если раньше Каслтаун считался типичным захолустьем, то теперь стал почти районным центром. Роуз вспоминала, каким когда-то был «Гранд-отель» в центре города. Его облупившийся фасад красноречиво говорил о том, что Каслтаун видал и лучшие времена. Теперь же гостиницу прилично обновили и пристроили к ней огромный комплекс, где располагался магазин спорттоваров и салон для новобрачных. Новенькие автобусы органично дополняли картину города. Небольшие магазинчики сразу за гостиницей хотя и выглядели старомодно, сияли чистотой. Крошечная бакалейная лавка, где Роуз работала одно лето, сейчас почти утроилась в размерах и превратилась в ночной магазин. На его стеклах висела реклама, сообщающая о том, что здесь всегда можно купить свежий хлеб и лотерейные билеты.

Роуз не спеша вела машину по дороге вниз к берегу. Затем свернула на перекрестке и поехала по небольшому переулку, к окруженному деревьями дому.

Тетя Фредди уже встречала ее в воротах.

– Ну, здравствуй, Роуз! – громко поприветствовала ее тетя.

Заметив незнакомого человека, все три ее собаки залаяли.

Племянница и тетя обнялись, а затем Фредди без труда взяла с пассажирского сиденья тяжелую сумку Роуз.

– Чай будешь? Чайник уже вскипел. Только что приходил посыльный, принес заказанный синий джин.

Тетушка просто светилась от радости.

– Как здорово, что ты оказалась дома, – сказала Роуз.

– Но ты же звонила и предупредила, что приедешь, – ответила Фредди.

Роуз смотрела на свою еще крепкую тетушку и гадала, сколько ей лет. «Должно быть, где-то под восемьдесят». Но какие бы эпитеты ни шли в голову Роуз, пытавшуюся описать Фредди Магуайр, слова «старость» среди них не было. «Скорее жизнерадостная, эксцентричная», – решила наконец Роуз.

Лицо Фредди было коричневым от загара. Приглядевшись, Роуз заметила еще вязь тонких морщинок на ее лице. Снежно-белые, ниспадавшие назад волосы Фредди напоминали спускающиеся с гор ледники. Роуз вспоминала старые, еще черно-белые семейные фотографии, на которых Фредди была молодой интересной женщиной с черными как смоль волосами. Высокая и стройная, тетя твердо смотрела в камеру. С годами все это ушло. Только по-прежнему молодо смотрели глаза – уже мудрые глаза цвета морской волны. Не утратила тетушка и фигуру, правда, сейчас у нее была уже не такая тонкая талия. Однако, несмотря на старость, Фредди держала спину подчеркнуто прямо.

Бодрым шагом она направилась к дому. Собаки свитой проследовали за ней.

– Давай я познакомлю тебя со своими любимцами, – сказала Фредди, когда они вошли в переднюю. – Вот мои детки. Этого терьерчика я назвала Пиг. Вертлявый как черт. А эта девочка – Милдред.

Черная беломордая собака подняла на Роуз печальный взгляд.

– Этот милашка, – продолжила Фредди, – мой любимец. Принни был выброшен на улицу, и теперь постоянно нуждается в общении со мной.

Шелти действительно смотрела на хозяйку преданным взглядом.

– Добро пожаловать в мой крапивник. Я говорю так потому, что образ крапивы близок мне. За окном я колючая, но для друзей, которых приглашаю… – Фредди многозначительно блеснула глазами.

«Как этот дом похож на дом моего детства!» – подумала Роуз. Но когда они вошли в комнаты, от сходства не осталось и следа. Ребенком Роуз жила в самом простом доме, стены которого вместо обоев были окрашены светлой краской. Роуз силилась и не могла вспомнить, какого цвета были стены в комнатах. Ей вспомнилось, что один из углов был совсем не заставлен мебелью. «А мебель?» – вспоминала она. Мебель была удобной и непритязательной – словом, как раз такой, какая может стоять в доме фермера. В доме Фредди все буквально кричало тюдоровскими изысками. Под потолком были оставлены неприкрытыми зачерненные балки, местами стена была выложена под открытую кирпичную кладку. Стена за камином была защищена стильным медным щитом с чеканкой, а перед камином, где горел огонь, лежали три большие круглые подушки – почетные места для собак. Стены комнаты занимали полки с книгами, фотографиями и всякими безделушками. Из промежутков между полками с репродукций смотрели дамы в кружевных платьях кисти Густава Климта, перемежающиеся с ар деко Тамары Лемпики. В кабинете Фредди было множество стеклянных подставочек для книг и, конечно же, книги. Много книг. Роуз вгляделась в корешки и сумела разобрать все пестрое соцветие авторов: от француженки Симоны де Бовуар до американки Анаис Нин.

– Мне нравится пикантное творчество, – жизнерадостно заметила Фредди.

Из окна гостевой спальни, располагавшейся в дальней части дома, открывался великолепный вид на заросшую цветами лужайку. Тема цветов продолжалась и внутри комнаты. На одной из стен была нарисована лужайка, причем настолько реалистично, что казалось, будто она в комнате.

– Однажды я сдавала комнату одной испанке, – сказала Фредди, усаживаясь на кровати и любуясь произведением. – У нее не было денег заплатить, и она нарисовала мне эту картину во всю стену. Душ у меня не работает, – продолжила Фредди. – Никак не могу починить, но есть ванна. Я сейчас принесу чего-нибудь выпить, и мы обо всем поговорим.

Тетушка куда-то убежала, и Роуз принялась осматриваться. Здесь стояла старомодная высокая кровать, накрытая стеганым покрывалом. Книжные шкафы были забиты сверху донизу книгами. У кровати в разнотипных упаковках лежали свечи всевозможных размеров.

Роуз, когда куда-то приезжала, всегда начинала первым делом разбирать чемоданы. Но сейчас ей даже не хотелось выходить к машине, чтобы их забрать. Она знала, что, если пойдет за ними, на нее сразу нахлынут воспоминания.

Бросив сумочку на кровать, Роуз вышла в гостиную.

– У меня есть джин и аперитив «Дюбонне», – сказала Фредди. – Считаю, что хорошо для королевы, то хорошо и для меня.

– Я того же мнения, – ответила Роуз. Сама она пила в основном только слабые вина, а иногда джин с тоником.

Фредди передала Роуз джин:

– Это тебя взбодрит, Роуз.

Роуз сделала глоток и в изумлении застыла.

– Слишком крепкий? – тревожно спросила Фредди. – Я иногда забываю, что не всем нравится крепкое.

Она кинула немного льда в бокал Роуз, затем в свой бокал и расположилась в кресле. Собаки, прежде беспокойно наблюдавшие за каждым движением хозяйки, тоже удобно устроились на своих подушках. Сделав глоток, Фредди улыбнулась и закурила тонкую дамскую сигарету.

– Теперь я курю не больше четырех-пяти сигарет в день, – сказала она. – Я знаю, что это вредная привычка – впрочем, как и выпивка, – но иногда эти привычки сильнее меня. – Роуз, ты можешь здесь оставаться сколько хочешь. Я совершенно не хочу знать, из-за чего ты уехала. Хотя я и подозреваю, что причина твоего приезда сюда была весомой. Ведь ты приехала впервые за многие годы. За свою долгую жизнь я поняла главное: нет ничего хуже назойливости. Ужинать будешь?

При слове «ужинать» все три собаки моментально встали и завиляли хвостами.

– Не вы, конфетки мои, – пропела Фредди. – Если вас кормить через каждый час, вы располнеете. – Повернувшись к Роуз, тетушка добавила: – Когда дело доходит до еды, их не остановить. Кстати, Роуз, тут в десяти милях есть превосходный индийский ресторан, который доставляет еду на дом.

– Я ушла от Хью, потому что он изменял мне, – не выдержав, сказала Роуз.

– Уверена, это правильное решение, – ответила Фредди, словно речь шла о покупке хлеба. – Мужчины как щенки – их надо воспитывать, выгуливать…

Демонстрируя технику воспитания мужчин, Фредди скатала газету и повела ею перед собаками. Хотя она даже не смотрела на них, те с обожанием проследили за газетой и вновь уставились на хозяйку.

– Ты думаешь через некоторое время вернуться к нему или оставишь навсегда?

Роуз сделала большой глоток. Ее всегда поражала прямота тети. Та не стала вздыхать: «Ах, как ужасно, бедняжка, а все ли ты продумала?» – и не стала рассуждать о том, что «все-таки сорок лет жил и вместе».

– Я не знаю, – честно ответила Роуз.

Принни положил свой длинный нос на колено Роуз. Она погладила пса и сказала:

– Все тут же испугались и начали уговаривать нас помириться. Наверное, и ты…

– Ну, я – не все, – строго заметила Фредди. – Когда ты доживешь до восьмидесяти, то поймешь, что можешь уже подумать и о себе, позволить себе некоторые слабости.

– Но дело же не в возрасте, – ответила Роуз. – Ты говорила точно так же и несколько лет назад.

– Допускаю, что говорила, – улыбнулась Фредди. – Я всегда была против моногамии, и у меня в молодости было много любовников. Ни с одним из них у меня не возникло желания остаться. – Фредди задумалась, уносясь на много лет назад. – Нет, с одним я бы осталась, но он был женат.

Роуз от ее слов немного напряглась, и проницательная тетушка моментально заметила это.

– Но, Роуз, дорогая моя, я же не устраивала истерики и не пыталась вырвать его из семьи. Я понимаю твои чувства, когда речь заходит о «друзьях», но, уверяю тебя, там все было иначе. Этот человек был несчастлив в браке. Сейчас бы они, без сомнения, расстались, не то что пятьдесят лет назад. Ну и тому человеку потребовалась помощь. Некоторых неверных мужей моногамия просто сушит, а некоторые женщины полагают, что жизнь стоит приправлять любовными приключениями.

– Я не из их числа, – печально ответила Роуз.

– А Хью из таких.

Роуз в ответ лишь кивнула.

– Когда вы с Хью только поженились, я все задавалась вопросом, как сложится ваша жизнь, – начала рассказ Фредди. – Твой родители были настолько счастливы в браке, что я просто не могла не удивляться, как в жизни такое возможно. Ведь для этого необходимо, чтобы встретились два нужных друг другу человека. – Фредди на секунду замолчала. – А Хью, твой муж, был, выражаясь фигурально, из других сфер. Твоя мама высказывала опасения насчет вашего брака. Вы с Хью очень разные. Ты из неизвестного маленького Каслтауна, твои родители – простые фермеры, а его отец – известный адвокат.

Пару мгновений Роуз боролась с собой, пытаясь справиться с мыслью, что она была недостаточно хороша для семьи Миллер. Затем устало села на стул, уже понимая, что тетя права. Возможно, кастовые предрассудки сейчас и ушли в прошлое, но сорок лет назад они были очень сильны. Поступающего в колледж отпрыска преуспевающего адвоката и дочь бедного фермера разделяла на социальной лестнице непреодолимая пропасть.

– Как поживают дочки? – спросила Фредди, ловко меняя тему разговора.

За разговорами тетя с племянницей ели невероятно вкусные блюда, приготовленные в индийском ресторане. Собаки, обиженные, понуро лежали рядом, недовольные тем, что им не дали ни одного лакомого кусочка.

– Слишком много приправ, да и роскошно для вас, – говорила с ними Фредди, словно они могли понять. Казалось, они действительно все понимали, поскольку сразу вскочили с горящими от нетерпения глазами.

Тихо играл диск Эдит Пиаф – у тети в доме не было телевизора, поскольку она предпочитала узнавать о новостях из газет.

Часам к десяти Роуз почувствовала, как усталость берет свое. Напряженный день и аперитив на пару с джином сделали свое дело.

– Наверное, мне пора в кровать, – сказала она, вставая.

– Хорошая идея, – одобрила Фредди. – Завтра у нас трудный день – мы готовим благотворительный обед для пожилых.

Роуз не заметила в голосе тети никакой иронии. «А почему бы и нет? – подумала Роуз. – Что, если тетушка не чувствует себя пожилой?»

– Ты можешь мне здорово помочь, – продолжила Фредди. – Мне все сложнее участвовать в таких мероприятиях, так что помощь была бы кстати. Я знаю, вы в Кинварре все устраивали сообща, ну а я всегда одна. Вдвоем будет веселей.

Роуз вполне представляла, что это будет, поэтому просто кивнула:

– Спокойной ночи, Фредди.

Переодевшись в спальне в ночную рубашку, Роуз скользнула под стеганое одеяло. Кровать оказалась твердой как доска. Пытаясь устроиться поудобнее, Роуз вспомнила старую сказку о Принцессе на горошине. Неожиданно пришел сон, и Роуз крепко, без сновидений, проспала всю ночь.

– Чай? – предложила Фредди, войдя утром в комнату. Как обычно, ее сопровождала свита собак.

Роуз села на кровати. Она все долго не могла сообразить, где находится. Фредди отдернула занавески, и солнечный свет ворвался в комнату, освещая роспись на стене напротив.

– Как спалось?

– Хорошо, действительно хорошо, – сказала Роуз, взяла у тети чашку с чаем и опустилась обратно на подушку.

Ей никогда не приносили завтрак в постель. Тосты у Фредди оказались необычными, с жирным арахисовым маслом, а чай – крепким. Роуз прочувствовала оживляющее действие этого сладкого и удивительно знакомого чая. Ей вспомнилась мама, которая также любила крепкий чай – настоящий, а не труху в пакетиках.

– Который час? – спросила Роуз.

– Половина седьмого. Обычно я встаю раньше. По воскресеньям я прогуливаю собак в местном парке, а затем иду в «О’Мейли», где помогаю готовить благотворительный обед.

Более молодая Роуз не могла не удивляться, как ее тетушка управлялась с таким количеством дел за день. Сама она по воскресеньям ограничивалась неторопливым завтраком, посещением мессы в соборе и просмотром газет.

– Пойдешь со мной прогуляться? – обеспокоенно спросила Фредди.

– Пойду, – решительно ответила Роуз. Не зря говорят: «Взялся за гуж – не говори, что не дюж».

Небольшой, в понимании тетушки Фредди, прогулкой оказалась весьма энергичная трехмильная вылазка по узенькой колее, которая в самом конце круто поднималась на холм, где была великолепная, поросшая ивняком поляна. Столь же энергично Фредди отшагала эти три мили и обратно. Собаки восхищенно прыгали вокруг них, то и дело зарываясь носами в пучки травы и забегая в ручей. Они весело выскакивали из воды и поднимали фонтаны брызг, энергично стряхивая воду. Биологические ритмы Роуз пока не переключились. В Кинварре сейчас она сидела бы с Хью на кухне, слушая воскресные новости и доедая завтрак. На завтрак Роуз обычно съедала пару тостов с легким маслом, а Хью – овсянку.

Заросли диких колокольчиков вдруг напомнили ей цветы, которые растут в их садике за домом. Роуз не сразу сообразила, что она уже не в Кинварре.

– Пусть все идет как идет, Роуз, – мягко посоветовала Фредди, заметив, что лицо племянницы помрачнело от болезненных воспоминаний. – Живи настоящим, наслаждайся тем, что видишь, слышишь. Ты еще не сожгла мосты и вполне можешь вернуться. Так расслабься же.

Не в силах вымолвить ни слова, Роуз лишь кивнула. Она твердо решила, что постарается забыть всю боль и разочарование прошедших суток. Теперь она хотела только наслаждаться, чтобы новые впечатления могли вылечить ее душу.

– Букет колокольчиков, наверное, хорошо будет смотреться в ванной, – сказала Роуз, срывая цветы.

Фредди улыбнулась:

– Да, определенно так.