Текст книги "Королевство Бахрейн. Лики истории"

Автор книги: Игорь Сенченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 40 страниц)

Цепь последующих событий привела, по выражению арабских историков, к «низложению ваххабитов в Аравии». Дело было так. Утвердив в 1806 г. легендарного Мухаммада ‘Али-пашу правителем Египта, султан Османской империи решил сделать именно его, вместо паши Багдада, «главным орудием Порты» борьбе с ваххабитами. И не ошибся. Два «аравийских похода» египтян, о которых уже говорилось выше, оказались успешными. К концу 1817 г. «империя ваххабитов» в Аравии пала, и они даже стали платить дань Египту.

Однако продолжалось это недолго. В 1821 г., с приходом к власти в уделе ваххабитов шейха Турки Аль Са’уда (правил эмиратом в 1820–1834 гг.), ваххабиты поднялись, расправили плечи и взялись за оружие. Вновь сплотившись, почувствовали себя настолько оправившимися от нанесенного им удара, что сочли возможным «показать туркам силу». Что и сделали, в 1822 г., когда, как сообщают хронисты Дома Са’удов, «произвели избиение египетского гарнизона в Эр-Рийаде [Эр-Рияде], заменившим им собою их прежнюю столицу, Эль-Дир’иййю, разрушенную до основания египтянами» (15).

Получив «второе дыхание», повествует С. Цвемер, один из именитых исследователей-портретистов Аравии, ваххабиты стали быстро набирать силу, и в 1824 г. их протестные выступления против египтян и турок-османов вылились в «настоящее восстание». Завершилось оно переходом в их руки Центральной Аравии и провозглашением шейха Турки султаном Неджда (16).

Новый правитель ваххабитов, как следует из справочных материалов А. Адамова, вел себя по отношению к Каиру расчетливо и осторожно. Демонстрировал покорность. Объявил себя вассалом Египта. Выплачивал какое-то время – в подтверждение «подданнических чувств» – дань Каиру, но в то же самое время, «не покладая рук», восстанавливал влияние ваххабитов «во владениях своих предков». Активно занимался «подведением под свою власть бедуинских племен, отпавших, было, от ваххабитов в виду постигших их неудач. И вскоре весь Неджд снова покорился Саудам». Он вновь подчинил себе всю Центральную Аравию, а также Эль-Хасу. Распространил свое влияние, а в ряде мест – и власть, на территории от Ра’с-эль-Хадда, что в Омане, до Кувейта (17). В конце 1830 г. навязал свой сюзеренитет Бахрейну, который контролировал в то время и большую часть Катара. Потребовал от семейства Аль Халифа возобновления выплаты закята, а также возмещения убытков за лошадей, оставленных ваххабитами на острове в 1811 г., – в размере 40 тысяч талеров Марии Терезии. Шейх Бахрейна обратился за защитой к англичанам, но те заявили, что их цель в Персидском заливе – это борьба с пиратством, и в разборки между шейхства-ми Аравии они не вмешиваются (18). Действуя гибко, эмир Турки удерживал за собой власть до 1831 года.

Правили на Бахрейне в то время шейхи ‘Абд Аллах ибн Ахмад Аль Халифа (1769–1843) и Сальман ибн Ахмад Аль Халифа (17691825). После смерти шейха Сальмана (1825) к управлению островным шейхством присоединился его сын, шейх Халифа ибн Сальман.

Численность населения Бахрейна составляла тогда (1829 г.) около 60 тыс. человек; доминировали шииты, на них приходилось до 45 тысяч человек. Среди иностранных коммун выделялись: индусская, представленная торговцами-банйаналш из Гуджарата и Катча; персидская, состоявшая из владельцев небольших лавок на рынках Бахрейна и Махаррака; и еврейская, занимавшаяся ювелирным ремеслом и ростовщичеством. Имелись также общины арабов-хувалов и африканцев-маеала. Хувалами аравийцы называли тех арабов, которые много веков тому назад перебрались из Омана и Неджда на побережье Персии и основали там уделы; считали их «арабами нечистыми», смешавшимися с персами, и утратившими дарованную им Богом индивидуальность – принадлежность к арабской расе. Мавали в речи аравийцев – это африканские рабы, которых на Бахрейне использовали в качестве ныряльщиков при ловле жемчуга.

Главными статьями дохода правителя Бахрейна являлись тогда таможенные пошлины, собираемые в портах; платежи за сдаваемые в аренду землю, магазины, лавки на рынках и постоялые дворы (ханы). Доходы шейха были довольно внушительными, но и расходы немалыми. Он содержал диван (администрацию); многочисленных членов семейства Аль Халифа и их домочадцев; гвардейцев-телохранителей, численностью в несколько сот человек. Немало денег уходило у правителя на прием иностранных гостей и проведение традиционных у арабов Аравии маджалисов, то есть встреч-посиделок с шейхами племен, старейшинами семейно-родовых и родоплеменных кланов, и с главами торговых семейств. Кроме этого, требовались деньги и для того, чтобы ублажать племена, добиваясь их лояльности «подвигами щедрости», как говорили арабы Аравии, и задабривать дорогими подарками и обильным гостеприимством наиболее непредсказуемых вождей этих племен. Когда правители нуждались в деньгах, то пополняли казну за счет всякого рода налоговых сборов, и в первую очередь с торговых общин евреев, индусов, персов и бахрейнцев-шиитов (только они, к слову, платили тараз, то есть налог за право на жемчужную ловлю).

Урегулированием «жемчужных дел», то есть споров и разногласий, возникавших во время «жемчужной охоты», занимались суды ныряльщиков (салифат ал-гавс), состоявшие из самых именитых и уважаемых в своей профессии лиц. Разбор жалоб и претензий друг к другу торговцев вершили так называемые коммерческие суды (ал-маджлис ал-‘урфи или ал-маджлис ат-тиджара).

Стремление эмира Турки подчинить себе султана Маската, подпавшего уже под протекторат Англии, отмечал в одном из своих справочных материалов, посвященных истории Неджда, А. Адамов, «привели ваххабитов к столкновению с Великобританией, которая зорко охраняла целостность владений султана от всяких поползновений ваххабитских имамов». Но как бы там ни было, султан Маската, дабы обезопасить себя с севера и со стороны Берега пиратов, «принужден был все же выплачивать дань эмиру Турки» (19).

В 1831 г. эмира Турки не стало. Он пал от руки убийцы, подосланного к нему его племянником Машари, которого, в свою очередь, устранили вскоре сторонники шейха Файсала, сына эмира Турки, забравшего в 1834 г. власть в свои руки.

В те смутные времена, воцарившиеся в Неджде, род Аль Халифа, как гласят сказания, отказался от выплаты дани Са’удам (1833), сбросил с себя путы вассальной зависимости, и между Недждом и Бахрейном разразилась многолетняя война. В 1834 г. Бахрейн даже блокировал на какое-то время порты Эль-Катиф и Эль-‘Укайр.

Острые разногласия наблюдались и в семействе Аль Халифа. Шейх ‘Абд Аллах ибн Ахмад возымел желание властвовать единолично, и потеснил от управления островным уделом шейха Мухаммада, сына шейха Халифы ибн Сальмана, своего умершего брата-соправителя. Это спровоцировало затяжной конфликт внутри семейства Аль Халифа.

В 1835 г. племена ал-бу-‘али и ал-бу-‘айнайн не захотели оставаться под властью шейха ‘Абд Аллаха, отложились от него, и во главе со своим вождем, шейхом ‘Исой ибн Тарафой, ушли в АбуДаби. Когда же шейх ‘Абд Аллах заключил договор о мире с правителем Абу-Даби, то оба эти племени, руководимые все тем же шейхом ‘Исой ибн Тарафой, перебрались на остров Кайе, что у побережья Персии.

Вследствие всего произошедшего и непредсказуемости дальнейшего развития событий усилилась миграция с Бахрейна торговцев, рассказывает о ситуации, складывавшейся на Бахрейне в 18361838 годах, Лоример. Они стали переселяться в Кувейт и Линге. Города пришли в упадок, торговля увяла. Плата за арендуемые дома и лавки на рынках упала, и составляла лишь одну восьмую от той, что была прежде. Шесть сыновей шейха, претендовавших на власть, никак не могли договориться. Их соперничество, равно как безудержное выкачивание денег с торговцев, разоряло и расшатывало страну (20).

На Бахрейн с вожделением стал взирать находившийся в то время у власти в Неджде эмир Файсал ибн Турки. Однако «забрать Бахрейн в свои руки» так и не смог.

Правление эмира Файсала ознаменовалось еще и борьбой с эмиром Кувейта, тоже не увенчавшейся успехом. Управляя Недж-дом, эмир Файсал не последовал мудрой политике своего отца в отношении Египта, за что и поплатился. В 1838 г. египетская армия вновь вторглась в Неджд, наголову разбила войско Файсала близ Эр-Рияда. Затем захватила Эль-Хасу. Эмир Файсал бежал в Эль-Ка-тиф, где его и схватили, и сослали в Каир. Наместник эмира Файсала в Эль-Хасе укрылся на Бахрейне. Египтяне потребовали его незамедлительной выдачи, а также уплаты им той дани, что род Аль Халифа платил ваххабитам, и передачи в заложники одного из сыновей шейха (21).

Мероприятия, развернутые египтянами в рамках подготовки к захвату Бахрейна, подвигли к действиям персов, считавших острова Бахрейнского архипелага своими землями. Они также стали готовиться к военной кампании против Бахрейна.

В складывавшихся обстоятельствах правитель Бахрейна, тогда еще шейх ‘Абд Аллах ибн Мухаммад Аль Халифа, решил не осложнять свои отношения с египтянами. В мае 1839 г. признал сюзеренитет Египта над Бахрейном и обязался выплачивать египтянам дань – в размере 3 000 талеров Марии Терезии в год.

В 1840 г. под нажимом Англии, египетская армия, установившая полный контроль над Недждом и Эль-Хасой, вывела оттуда свои войска. Управление краем было вверено шейху Халиду, двоюродному брату шейха Файсала.

Шейх Халид надзирал за Недждом (с титулом турецкого вали, то есть губернатора) до 1842 г., когда был смещен и выслан из Эр-Рияда своим кузеном ‘Абдаллой.

В 1842 г. до англичан дошли сведения о готовившемся вторжении персов на Бахрейн. И британскому политическому резиденту в Персидском заливе поступило распоряжение внимательно следить за всеми действиями персов в Заливе. В случае обнаружения какой-либо угрозы в таких действиях как в отношении удела рода Аль Халифа на Бахрейне, так и любого другого из дружественных Англии арабских княжеств, незамедлительно их опротестовывать. В случае же разворачивания персами военных кампаний против шейхов Прибрежной Аравии – пресекать таковые, используя в этих целях корабли английского флота, находящиеся на дежурстве в Персидском заливе.

В это время распря между двумя кланами в правящем семействе Аль Халифа настолько отрицательно уже отразилась на положении дел на Бахрейне, вызвала такой рост недовольства населения политикой шейха ‘Абд Аллаха, что в 1843 г. он был отстранен от власти и покинул Бахрейн. Руководство страной перешло в руки шейха Мухаммада ибн Халифы, его племянника. На стороне оппозиции во главе с ним выступили известный уже читателю шейх ‘Иса ибн Тарафа, вождь двух ушедших с Бахрейна племен, и Башир ибн Рахма, сын знаменитого флибустьера из рода ал-Джалахима, тогдашний глава этого рода. Поддержали шейха Мухаммада и ваххабиты, и англичане.

Шейх Мухаммад, отмечают арабские историки, стал правителем не только в силу его принадлежности к правящему семейству, но еще и потому, что за него высказались и вожди многих племен, и главы знатных семейно-родовых кланов Бахрейна.

Шейх ‘Абд Аллах, покинувший Бахрейн, обратился за помощью к персам (1843). В обмен за поддержку в «возврате власти» обещал им встать под сюзеренитет Персии. Намерения шейха ‘Абд Аллаха «вернуть власть» поддержали и его близкие родственники на Бахрейне, и, что интересно, бывшие противники, племена ал-бу-‘али и ал-бу-‘айнайн, оставшиеся недовольными «актами благодарности» шейха Мухаммада.

Британцы, узнав о готовившемся заговоре, предупредили персов, о «жестком противодействии» любым их актам агрессии в отношении Бахрейна, и те ретировались.

Тогда шейх ‘Абд Аллах при поддержке шейха ‘Исы инб Тарафы и руководимых им племен организовал набег на владения рода Аль Халифа и подвластные ему племена в Катаре (1847). Шейх ‘Иса во время этого газу погиб. Племена возвратились с добычей на остров Кайе, заверив шейха ‘Абд Аллаха в том, что всегда и во всем он может рассчитывать на них в его схватке с шейхом Мухаммадом.

В 1849 г. шейх ‘Абд Аллах решил попытать счастья в Маскате, куда отправился, чтобы договориться с султаном Саййидом Са’идом об организации набега на Бахрейн. Затея не удалась. Там, к слову, шейх ‘Абд Аллах и умер; и та угроза, которую он представлял собой для шейха Мухаммада, наконец, исчезла (22).

Тогда же, в 1843 г., власть в Неджде опять оказалась в руках шейха Файсала, бежавшего из египетского плена. За время его второго правления он восстановил власть рода Аль Са’уд над всей территорией, «принадлежавшей его отцу». Спустя какое-то время, повествует об этой страничке в истории арабов Аравии А. Крымский, «даже тени египетских претензий на Неджд не осталось» (23).

Учитывая растущую силу ваххабитов и препятствия, чинимые ими бахрейнским торговцам, правитель Бахрейна, шейх Мухаммад ибн Халифа (правил 1843–1867), согласился платить дань Эр-Рияду (1846) – в размере 4 тысяч талеров Марии Терезии в год.

В 1850 г. войска эмира Файсала захватили Катар, а в 1852 г. вынудили платить дань султана Маската (в размере 12 000 крон в год) (24).

«Тень эмира Файсала» нависла над Бахрейном. Англичане притязания эмира Файсала на Бахрейн отрицали, находили их никак и ничем не подтвержденными. Подчеркивали, что рассматривают Бахрейн как независимое шейхство. Выплату же шейхом Мухаммадом дани ваххабитам, что в понимании эмира Фейсала являлось проявлением вассальной зависимости Бахрейна от эмирата ваххабитов, считали ничем иным, как платежом за сохранность той недвижимой собственности, которой род Аль Халифа располагал в Катаре, на территории, подконтрольной ваххабитам.

Как бы то ни было, но набег на Бахрейн эмир Файсал решил предпринять. Парусники для газу ему обязались предоставить племена ал-бу-‘али и ал-бу-са’ид. Намерения его всецело поддержал Мухаммад ибн ‘Абд Аллах, тогдашний глава членов ветви ‘Абд Аллаха, которым эмир Файсал после их ухода с Бахрейна дозволил укрыться в Даммаме.

Дабы предотвратить возможность морского набега ваххабитов на Бахрейн, англичане разместили несколько своих боевых кораблей напротив Эль-Катифа и у побережья Бахрейна. Они оставались там до тех пор, пока эмир Файсал и шейх Мохаммад не заключили в 1855 г. договор о мире.

Однако в 1859 г. их отношения вновь осложнились. Эмир Файсал решил поддержать претензии на власть опального шейха ‘Абд Аллаха, проживавшего в Эль-Хасе, и организовал набег на Бахрейн. Окончился он бесславно. Англичане отбросили его от побережья, а затем, совместно с шейхом Мухаммадом, захватили порт Даммам.

В конце января 1861 г. шейх Мухаммад, признанный англичанами в качестве независимого правителя, подписал в Манаме с британским политическим резидентом в Персидском заливе конвенцию о «вечном мире и дружбе» с Британской империей. В ней он подтверждал все ранее заключенные Бахрейном договоры и соглашения с Англией, в том числе от 1820 г. (Генеральный договор о мире), 1835 г. (Первое морское соглашение), 1847 и 1856 гг. (о борьбе с работорговлей). В соответствии с этой конвенцией шейх Бахрейна обязался также не принимать участия в междоусобных конфликтах. Конвенция 1861 г. провозглашала приоритет Англии во внешней торговле Бахрейна; декларировала право Англии на самостоятельную эксплуатацию жемчужных отмелей. Взамен всего этого шейх Мухаммад получил обязательство британцев о предоставлении ими Бахрейну защиты от любой «внешней угрозы». Иными словами, в 1861 г. Бахрейн подпал под протекторат Британской империи де-факто.

В 1863 г. возник бахрейнско-катарский конфликт по вопросу о первенстве родов Аль Халифа и Аль Тани среди катарских племен и выплаты ими дани. В 1867 г. этот конфликт перерос в вооруженное противостояние. В ходе набега на Катар (октябрь 1867 г.), предпринятого шейхом Мухаммадом совместно с правителем Абу-Даби, поселения Эль-Бида’а и Эль-Вакра были разграблены и порушены, а стоявшие там суда катарских племен – сожжены.

Британский резидент в Персидском заливе, полковник Льюис Пелли, который не был уведомлен правителями Бахрейна и Абу-Даби об этом набеге, настаивал на проведении показательной «силовой акции». В рапорте на имя английских колониальных властей в Индии писал, что сделать это следовало бы непременно, ибо в противном случае престиж Британской империи как полицейского Персидского залива среди шейхов Прибрежной Аравии мог быть скомпрометирован, а система по поддержанию мира на море, столь долго выстраиваемая англичанами, – демонтирована. Он обвинил правителя Абу-Даби в нарушении договора о морском мире, а правителя Бахрейна – в попрании конвенции от 1861 года, и потребовал от них объяснений.

Шло время. Никакой помощи от англичан племена, подвергшиеся набегу и ограблению в Эль-Бида’а и Эль-Вакре, в плане получения возмещения за похищенную у них собственность и «пролитую кровь», так и не дождались. И тогда сами организовали налет на бахрейнский флот у Манамы. Все случившееся показало, что Залив – на грани выпадения из-под контроля Англии.

В начале сентября 1868 г. Л. Пелли получил разрешение на проведение карательной акции, а также необходимый для этого отряд кораблей. 6 сентября 1868 г. он с этим отрядом бомбардировал форт ‘Арад, тогдашнюю резиденцию шейха Мухаммада.

За сутки до этого шейх Мухаммад перебрался на материк. Укрылся в Эль-Катифе. Управлять делами оставил своего брата, шейха ‘Али. Намеревался возвратиться на Бахрейн сразу же после отбытия оттуда английского политического резидента. Тот в отношения с шейхом ‘Али вошел, но вот игрушкой в руках шейха Мухаммада не стал. Еще до прибытия на Бахрейн Л. Пелли получил от своих агентов-осведомителей информацию о том, что таким путем шейх Мухаммад намеревался избежать репрессивных в отношении себя акций. Донесли ему и о том, что уважением и любовью на Бахрейне из-за той тирании, что шейх установил в последние годы, он не пользовался. Притом не только среди обиравшихся им иностранных торговцев, но и у коренного населения. И тогда Л. Пелли решил воспользоваться представившейся ему возможностью – и шейха Мухаммада от власти подвинуть.

Новым правителем Бахрейна при активном участи англичан стал шейх ‘Али ибн Халифа (правил 1868–1869). Данной акцией англичане продемонстрировали серьезную настроенность на свое активное участие в делах Бахрейна. Шейх ‘Али в присутствии семи шейхов и группы старшин знатных торговых семейств обязался передать в руки Л. Пелли шейха Мухаммада, если тот вернется на Бахрейн, и заплатить штраф за причиненный ущерб.

После Бахрейна Л. Пелли, имея в виду положить конец раздору между семействами Аль Тани и Аль Халифа, отправился в Катар. Заключил там соглашение (12 сентября) с шейхом семейства Аль Тани, согласно которому тот обязался не чинить беспорядков на море, признать шейха ‘Али законным правителем Бахрейна и подписать с ним договор о мире, что и было сделано (13 сентября 1868 г.). Кроме того, обещал передать англичанам шейха Мухаммада ибн Халифу, если тот «попадет ему в руки», а также в случае возникновения в будущем конфликтов и разногласий с шейхами соседних уделов обращаться за посредничеством к английскому политическому резиденту. Аналогичные обязательства Л. Пелли взял, к слову, с вождей всех катарских племен, подписав с ними еще одно соглашение.

Затем Л. Пелли проследовал в Абу-Даби. Переговоры, длившиеся в течение двух дней, не дали никаких результатов. И только после того, как Л. Пелли пригрозил шейху Заиду бомбардировкой Абу-Даби, тот пошел на попятную. Согласился отпустить уведенных из Катара пленных, уплатить компенсацию за причиненный ущерб и жить с Катаром в мире.

Персы на акцию англичан в отношении Бахрейна отреагировали негативно, резко и с раздражением. В беседе с послом Англии министр иностранных дел Ирана заявил, что Иран, будучи, дескать, сюзереном Бахрейна, должен был быть заблаговременно проинформирован Л. Пелли о планировавшихся англичанами действиях против Бахрейна. Высказал опасения, что «и другие персидские острова» в Заливе могут быть подвергнуты вмешательству со стороны англичан. Демарш персов посол воспринял спокойно. Подчеркнул, что британцы рассматривают Бахрейн как независимое шейхство, находящееся под протекторатом Англии (25).

Шейх Мухаммад, потесненный от власти, так просто не сдался. С разрешения эмира ‘Абд Аллаха ибн Файсала обосновался в Эль-Катифе, где с его же молчаливого согласия стал собирать сторонников для набега на Бахрейн. Ядро сил, с которыми он в 1869 г. напал на Бахрейн, составили: частью его родственники из семейства Аль Халифа во главе с шейхом Насиром ибн Мубараком; а частью – бедуины племени бану хаджир, с которыми шейха Насира связывали родственные узы через его жену и мать. Решающая схватка состоялась 23 сентября 1869 г. Шейх ‘Али ибн Халифа и его сын Ибрахим во время той сшибки погибли. Бахрейн и Мухаррак перешли в руки шейха Мухаммада. Племя бану хаджир учинило тотальный грабеж населения Манамы и окрестных сел.

Л. Пелли представил на рассмотрение английской колониальной администрации в Индии конкретный план действий. Для наведения порядка на островах предложил предпринять военную экспедицию; шейха Мухаммада и других лидеров мятежа арестовать; собственность участников мятежа, которой они владели на Бахрейне, изъять и раздать населению; племя бану хаджир в их поселениях на побережье Эль-Хасы осадить и заставить вернуть все награбленное и вывезенное ими с Бахрейна. Новым правителем Бахрейна рекомендовал поставить шейха ‘Ису, старшего сына шейха ‘Али, являвшегося наместником правителя Бахрейна в землях, подвластных роду Аль Халифа на полуострове Катар. Отметил, что шейх ‘Иса пользовался уважением и среди населения Бахрейна, и во многих племенах Катара, в том числе в племени бану на ’им.

В целом план Л. Пелли английская администрация в Индии одобрила. Не согласилась только с его предложениями о конфискации собственности мятежников, ибо это вызвало бы раздражение среди их родственников, что было не в интересах нового правителя; и о блокаде побережья Эль-Хасы, так как для проведения такой операции достаточным количеством военных судов англичане в то время в Персидском заливе не располагали.

В ноябре 1869 г. английская военная эскадра во главе с Л. Пелли подошла к берегам Бахрейна. Блокада острова продолжалась недолго. Перевес англичан в силе заставил мятежников сложить оружие. Главарей путчистов, в том числе шейха Мухаммада ибн ‘Абд Аллаха и его родственника шейха Мухаммада ибн Халифу, арестовали и сослали в ссылку, в Индию. Заточили в одной из крепостей в Бомбее. Удалось ускользнуть и скрыться только шейху Насиру ибн Мубараку. Новым правителем Бахрейна стал, в ноябре 1869 г., шейх ‘Иса ибн ‘Али Аль Халифа, сын шейха ‘Али.

Из пятерых членов семейства Аль Халифа, вывезенных в Индию, двое (Мухаммад ибн ‘Абд Аллах и Насир ибн Ахмад) скончались в тюрьме (1877). Остальных переместили на поселение в Аден. В 1880 г. двоих из них, Джасима ибн Мухаммада и ‘Али ибн Насира, освободили. Шейх Мухаммад ибн Халифа Аль Халифа обрел свободу только в 1887 г. Ему дозволили перебраться в Святые земли ислама, где он и умер (в Мекке, в 1890 г.).

Шейх Насир ибн Мубарак, ускользнувший из рук англичан и укрывшийся в Эль-Хасе, в течение двух последующих десятилетий являлся угрозой для шейха ‘Исы. Возглавляя клан ал-‘Абд Аллаха в семействе Аль Халифа и будучи связанным тесными родственными узами с племенем бану хаджир, он до самой смерти отстаивал законное, по его утверждению, право этого клана на власть на Бахрейне. Шейх Насир несколько раз пытался отобрать власть у шейха ‘Исы, и всякий раз племя бану хаджир оказывало ему в этом помощь – предоставляло в его распоряжение своих воинов (26).

В 1871 г. у клана ал-Абд Аллаха появился еще один источник помощи и поддержки в лице турок-османов. Дело было так. После смерти эмира Файсала ибн Турки (1865) бразды правления в Неджде перешли в руки его старшего сына ‘Абдаллы. Ноу него тут же начались раздоры с братом Саудом, «вылившиеся в острое противостояние за власть», как указывал в своих информационно-справочных материалах управляющий консульством Российской империи в Багдаде, титулярный советник Алексей Федорович Круглов. Воспользовавшись этим, некоторые племена, подвластные Эр-Рияду, особенно в Прибрежной Аравии, «стали отказываться от уплаты дани, а потом и вовсе отмежевываться и отпадать от ваххабитов». Шейх ‘Абдалла, побежденный в борьбе за власть братом Са’удом, бежал в Джабаль Шаммар и обратился за помощью к туркам. Багдадский вали (генерал-губернатор), Мидхат-паша, с соизволения султана назначил шейха ‘Абдаллу каймакамом (каиммакамом, вице-губернатором) Неджда, и морем направил ему в поддержку 5-тысячный военный отряд под началом Нафиза-паши. Высадившись у мыса Ра’с Таннура, турки заняли (май 1871 г.) Эль-Катиф и всю провинцию Эль-Хаса. Дать отпор туркам шейх Са’уд оказался не в силах (27).

Как только турки закрепились в Эль-Хасе, говорится в донесениях российских дипломатов, то род Аль Халифа платить закят Са’удам перестал. А шейх катарского города Эль-Бида’а, которым управлял род Аль Тани, давний соперник рода Аль Халифа за первенство в Катаре, и вовсе обратился к османам «с изъявлением желания встать под эгиду Порты». В ответ на это обращение «два булюка (200 человек) регулярных войск турок во главе с Мидхадом-пашой» высадились на побережье Катара и заняли Эль-Бида’а. С тех пор (1871) «Эль-Хаса и Эль-Катар стали считаться вошедшими в сферу турецкого влияния в Аравии» (28).

Выход турок на Аравийское побережье Персидского залива вызвал серьезную обеспокоенность у британцев насчет дальнейших намерений Порты в отношении договорных с Англией аравийских шейхств, и особенно Бахрейна, находящегося в непосредственной близости от перешедших в руки турок Эль-Хасы и Катара. Британский генеральный консул в Багдаде полагал, докладывали российские дипломаты, что Мидхат-паша непременно использует успех турецкой кампании в Эль-Хасе для распространения влияния Османской империи и на Бахрейн.

Несмотря на официальное заявление Порты английскому послу в Константинополе о том, что никаких планов по обретению Бахрейна турки не вынашивают, верили им британцы с трудом. Опасения их на этот счет заметно усилились в июле 1871 г., когда Мидхат-паша, ведя речь о Бахрейне, назвал его одним из вассалов Неджда, принадлежавшего в то время туркам.

К английскому политическому резиденту в Бушире стали поступать сведения о том, что кое-где в Прибрежной Аравии начали, дескать, гулять слухи о том, что турки, «показавшие силу в Эль-Ха-се», намереваются занять достойное Порты место и в бассейне Персидского залива.

Агенты Л. Пелли доносили, что с учетом покачнувшегося среди арабов Прибрежной Аравии мнения о неоспоримом могуществе Британской империи в Заливе генерал-губернатор Багдада стал помышлять о том, чтобы инициировать подачу ему петиции ведущими торговцами Бахрейна с просьбой о постановке Бахрейна под сюзеренитет Османской империи. В ответ на такое обращение намеревался предпринять соответствующие действия. Реализации этих его намерений помешало присутствие в водах Бахрейна английских канонерок.

Бесспорным сторонником турок в Эль-Хасе выступал клан ал-‘Абд Аллаха во главе с Насиром ибн Мубараком, который, как отмечал в своих донесениях Л. Пелли, с готовностью отдал бы себя в руки любому, кто мог бы предоставить ему реальный шанс предпринять набег на Бахрейн. Турки, по сведениям англичан, войдя в Эль-Хасу, сразу же установили с ним контакты, и использовали его в качестве своего агента во взаимоотношениях с проживавшими в том районе племенами.

Представлял тогда угрозу шейху ‘Исе и «неспокойный шейх» Касим ибн Мухаммад Алъ Тани, правитель Эль-Бида’а в Катаре. Дело в том, что шейхи из рода Аль Тани находились во вражде с родом Аль Халифа, шейхи которого заявляли о своем сюзеренитете и даже суверенитете над Катаром. Следует сказать, что шейх Мухаммад, отец шейха Касима, во времена его правления в Эль-Бида’а регулярно, начиная с 1854 г., платил дань роду Аль Халифа.

Несмотря на то, что в 1868 г., во время известных уже читателю событий на Бахрейне, род Аль Тани заключил договоры о мире и с британцами, и с родом Аль Халифа, шейх Касим, сменивший у руля власти своего отца, уступать притязаниям рода Аль Халифа на Катар не хотел и не собирался. Был он человеком твердым и властным. Хорошо помнил, как с ним обошлись на Бахрейне в том же 1868 г., когда он, прибыв туда по поручению отца в качестве посланника мира, подвергся аресту и оказался в тюрьме (29).

Руководствуясь соображениями «полного и окончательного высвобождения из рук правителей Бахрейна», он вошел в отношения с Насиром ибн Мубараком. В 1880 г. тот даже взял в жены одну из дочерей шейха Касима. В 1871 г., когда турки захватили Эль-Хасу и Насир ибн Мубарак вступил с ними в союз, то его примеру последовал и шейх Касим. Неожиданностью для англичан это не стало. Ко времени вторжения турок в Эль-Хасу шейх Мухаммад Аль Тани был уже стар и немощен. Делами всецело, можно сказать, управлял шейх Касим. Его влияние в Эль-Бида’а сами англичане признавали доминирующим.

Майор Смит, помощник английского политического резидента в Персидском заливе, посещавший Катар накануне вторжения турок в Эль-Хасу, докладывал, что во время пребывания в Эль-Бида’а он обнаружил, что шейх Касим вывесил над своей резиденцией турецкий флаг. Шейх Мухаммад в то же самое время, не разделяя, похоже, энтузиазм сына в отношении турок и его настроений насчет подпадания Эль-Бида’а под сюзеренитет Османской империи, поднимал над своей резиденцией флаг рода Аль Тани.

Из встреч и бесед с шейхом Касимом, доносил майор Смит, он вынес убеждение, что тот «помышлял встать под турецкий сюзеренитет». У англичан нет соперников на море, говорил шейх. Но мы – люди Прибрежной Аравии, ее материковой части, той, где сильны турки.

Что касается шейха Мухаммада, то и Л. Пелли, и майор Смит считали его человеком миролюбивым. Несмотря на всю его неприязнь к туркам, сообщали они, он вполне обоснованно опасался того, что если род Аль Тани воспротивится османам и не захочет поднять турецкий флаг над Эль-Бида’а, то, вполне вероятно, принужден будет ими к тому силой.

В те неспокойные времена род Аль Тани находился в состоянии войны с вождем могущественного племени бану йас, что в АбуДаби, с шейхом Заидом ибн Тахнуном ибн Халифой, писал в своих увлекательных «Заметках о местности Эль-Катр», хранящихся в Архиве внешней политики Российской империи, А. Круглов. В одной из стычек с этим племенем погиб любимый сын правителя Эль-Бида’а, что еще больше разожгло его ненависть к племени бану йас, и привело к тому, что раздоры, то и дело, возникавшие между ними, вылились в острое и масштабное противостояние (30). «Встав на тропу войны» с шейхом Заидом, правитель Эль-Бида’а столкнулся с необходимостью поддержки извне. Попробовал, было, поискать ее у турок.