Текст книги "Королевство Бахрейн. Лики истории"

Автор книги: Игорь Сенченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 40 страниц)

Полиции стало известно, что к протестным выступлениям суннитов могут присоединиться и шииты. Дабы не допустить этого, с лидерами шиитов повстречался Ч. Белгрейв. Ему удалось договориться с ними о неприсоединении к забастовщикам.

Вслед за этим с заявлением, обращенным к протестантам, выступила администрация нефтяной компании ВАРСО. В нем говорилось, что те рабочие, которые не вернуться на работу до 9 ноября, будут уволены. После 10 ноября забастовка начала угасать – наступил Рамадан.

Следствием забастовки стало создание Национального комитета, цель которого состояла в том, чтобы добиться от властей выполнения пяти сформулированных им (12 ноября) требований. Одно из них касалось области образования и сводилось к тому, чтобы надзор за школами осуществлял специальный комитет, представленный восемью членами, четырьмя суннитами и четырьмя шиитами. Суть второго из этих требований заключалась в проведении незамедлительной реформы судопроизводства, а третьего – в замене иностранных служащих в муниципалитетах Бахрейна на местных. Четвертое требование призывало власти к созданию комитета по труду, и пятое – к учреждению авторитетной посреднической комиссии для сношений властей с народом.

Правительство на требования забастовщиков отреагировало дипломатично: несколько из них были удовлетворены. А вот руководство нефтяной компании ответило на забастовку жестко: 18 ее организаторов лишились своих рабочих мест.

Доходы от нефти помогали правительству в реализации программ в областях образования и медицинского обеспечения населения. В марте 1939 г. стала издаваться первая в стране газета – «Эль-Бахрейн». В ней публиковались статьи таких известных среди арабов Прибрежной Аравии интеллектуалов-просветителей как ‘Абд ал-Раззак ал-Басира из Кувейта и Мухаммад Али Лукман из Саудовской Аравии. 4 ноября 1940 г. начало работу радиовещание. Появились первые спортивные и культурные клубы, сделавшиеся местами политических дискуссий. Среди них следовало бы назвать: футбольный клубы «Аш-Шабиба» (1937) и «Нади Эль-Бахрейн»; и культурные клубы «Аль-Агли» в Манаме (1938) и «Нади Аль-‘Уруба» (105**).

Годы Второй мировой войны ознаменовались на Бахрейне, как уже упоминалось выше, бомбардировкой немецко-итальянской авиацией располагавшейся на острове английской военной базы. Дело в том, что, согласно секретной директиве верховного командования Вермахта от 11.07.1941 г., корпус Эрвина Роммеля должен был захватить, помимо Египта, Сирии и Палестины, Турции, Ирака и Ирана, еще и район Персидского залива. Отсюда – и налет на английскую военную базу на Бахрейне.

Англия в ответ на эту акцию Оси усилила свой военный гарнизон на Бахрейне, начала сооружение военной базы в окрестностях Эль-Кувейта и ввела военное положение в шейхствах Договорного Омана.

Иран, будучи во Второй мировой войне государством нейтральным, заявил протест в связи с имевшей место «вооруженной агрессией» (так он классифицировал данную акцию) против «одной из частей ее территории».

В конце 1941 г., сразу же после объявления о вступлении в войну США, американцы перебросили на Бахрейн несколько своих воинских подразделений во главе с генералом Коннолли. В то время американцы внимательно уже присматривались к зоне Персидского залива как к одному из крупных источников нефти.

В 1942 г. к власти на Бахрейне пришел шейх Сальман ибн Хамад Аль Халифа (правил 1942–1961). По словам арабских историков, он отличался выдержкой, холодным и расчетливым умом, что, собственно, и помогло ему удержать власть в стране в неспокойные 1950-е годы, ознаменовавшиеся 28 забастовками.

При нем Манама сделалась местом расположения штаб-квартиры английского политического резидента в Персидском заливе (1946); до этого находилась в Бушире. По задумке англичан, Бахрейн должен был стать «образцовым государством». В русле такой установки на Бахрейне построили современные портовые сооружения, а на Мухарраке – аэропорт. Проложили автомагистрали; соорудили мосты-дамбы, соединившие остров Бахрейн с островами Мухаррак и Ситра. Расширили и модернизировали сеть почтовой, телефонной и телеграфной связи. Открыли начальные школы и правительственные лечебные заведения.

С получением независимости Индией (1947) управление делами Англии в зоне Персидского залива перешло в руки Форин-офиса (внешнеполитического ведомства Англии).

В 1947–1948 гг. на Бахрейне отмечался очередной период турбулентности. Бахрейнцев на улицы городов вывели события, происходившие в то время в Палестине (имеются в виду план ООН по разделу Палестины в соответствии с резолюцией № 181 Генеральной Ассамблеи ООН от 29.11.1947 г. и последовавший затем затяжной арабо-израильский конфликт 1947–1949 гг.). Принимал участие в тех событиях и отряд с Бахрейна; создание его профинансировало местное отделение «Братьев-мусульман».

События в Иране, связанные с принятием иранским меджлисом (парламентом, 15.03.1951) решения о национализации Англо-Иранской нефтяной компании, а затем и сама национализация (02.05.1951) отозвались забастовками нефтяников на Бахрейне, митингами и демонстрациями в Манаме и на Мухарраке. Протестанты и политическая оппозиция требовали национализации Бахрейнской нефтяной компании (БАПКО), ликвидации британских баз на Бахрейне, высвобождения из-под английского протектората и обретения национальной независимости.

По совету Ч. Белгрейва шейх Сальман, воспользовавшись очередным заявлением Ирана насчет принадлежности ему Бахрейнских островов, спровоцировал столкновения между шиитами Бахрейна, сторонниками присоединения страны к Ирану, и арабами-суннитами, поборниками независимого, арабского пути развития. Ход удался. Требования национал патриотов насчет «отпадания от Англии» удалось на какое-то время приглушить.

Однако июльская революция 1952 г. в Египте (23.07.1952), свергнувшая монархию и провозгласившая республику, а также рост панисламских настроений в Ливане вызвали новую волну протестных выступлений на Бахрейне. И если в 1930-х годах барометром патриотических настроений в арабском мире служил для бахрейнцев Багдад, то в 1950-х годах таковым стал Каир.

Следует сказать, что финансовое состояние Бахрейна после Второй мировой войны заметно улучшилось. Доходы от нефти покрывали все расходы государства, в размере 41 млн. рупий в год (правительство создало даже Бахрейнский резервный фонд, размер которого в 1953 г. составлял 46,45 млн. рупий). Однако преодолеть межрелигиозные разногласия, то и дело сотрясавшие страну, властям так и не удалось.

В 1953 г. народные волнения вновь прокатились по всей стране. Спровоцировали их стычки между суннитами и шиитами, произошедшие во время празднования Мухаррама, первого месяца мусульманского лунного календаря. В доисламские времена Мухаррам – это один из четырех священных месяцев, а в исламе – месяц раздачи милостыни. Первые десять дней Мухаррама считаются благословенными. 9-10 Мухаррама шииты отмечают ашуру, то есть поминают третьего шиитского имама Хусейна ибн ‘Али, второго сына четвертого «праведного» халифа, имама ‘Али, и его жены Фатимы, дочери Пророка Мухаммада (имам Хусейн был убит 10 Мухаррама 61 г. хиджры, то есть 10 октября 680 г).

В июне 1954 г. произошла еще одна стычка между суннитами и шиитами; на сей раз – на Ситре. В ответ на убийство в ней одного суннита власти арестовали нескольких шиитов. Те, со своей стороны, провели марш протеста, требуя освобождения арестованных. Полиция открыла огонь – четверо шиитов погибли. Следствием всего этого стало то, что лавки и магазины свои повсюду в стране шииты позакрывали, и бастовали в течение недели.

Ситуацию усугубило протестное выступление жителей Манамы, поддержанное портовыми рабочими и даже крестьянами окрестных сел. Бастующие требовали прекратить вмешательство англичан во внутренние дела Бахрейна и незамедлительно удалить из страны Чарльза Белгрейва. В Манаме была создана (13.10.1954) Генеральная ассамблея в составе 120 человек, чтобы представлять в диалоге с властями мнение всех слоев общества и религиозных общин, а также сформирован Высший исполнительный комитет, представленный четырьмя суннитами и четырьмя шиитами, во главе с журналистом ал-Бакром. Спустя несколько дней (17 ноября 1954 г.), во время празднеств по случаю дня рождения Пророка Мухаммада, комитет превратил празднества в политическую манифестацию. Второго декабря комитет выступил с заявлением, в котором призвал бахрейнцев – в случае игнорирования властями их требований – выйти на всеобщую мирную забастовку. Требования эти содержались в петиции, которую от имени населения Бахрейна комитет направил шейху Сальману. Суть их состояла в призыве к проведению широких демократических реформ (избранию Законодательного собрания, введению трудового законодательства, снятию запрета на профсоюзы и другие). Шейх петицию принял и обещал рассмотреть.

Спустя несколько дней (11.12.1954) шейх Сальман выступил с заявлением о формировании специального комитета по надзору за деятельностью в сферах образования и здравоохранения, а также за работой полиции. Был назначен один английский юридический советник в судебные органы, два британских офицера в полицию и квалифицированный врач-англичанин в комитет по здравоохранению. Никаких других действий со стороны властей по исполнению требований, изложенных в петиции, не последовало. Митинги и демонстрации возобновились. Развернулась кампания гражданского неповиновения. Сохранить единство оппозиции не удалось. Высший исполнительный комитет вследствие возникших в нем острых разногласий распался. Ал-Бакр и его сторонники создали «Комитет национального единства», а их противники объединились во «Фронт национального освобождения Бахрейна».

Шейх Сальман (при участии Белгрейва) начал новый раунд переговоров с оппозицией; продолжались они до середины 1955 г. Шейх согласился удовлетворить ряд требования оппозиции, а именно: провести свободные выборы в советы общин; реформировать судопроизводство и разработать трудовое законодательство; создать представительные комитеты по делам здравоохранения и образования. Все остальные отклонил. Поскольку оппозиция настаивала на своем, и на «частичные уступки» властей не пошла, переговоры продолжились.

2 марта 1956 г. Бахрейн посетил (по пути в Индию) министр иностранных дел Англии С. Ллойд. Жители Манамы встретили его протестными манифестациями с лозунгами о национальной независимости. Полиция применила силу. Были проведены массовые аресты. Волнения охватили и другие города. Там тоже имели место столкновения населения с полицией. Все это привело к всеобщей забастовке.

Антианглийские протестные выступления на Бахрейне подпитывали национально-патриотические выступления арабов в Сирии, Ливане и Ираке, и особенно события в Египте – принятие закона о национализации Суэцкого канала (26.07.1956) и последовавшая затем тройственная агрессия. Отражались на внутриполитической обстановке на Бахрейне, и раздававшиеся, то и дело, соответствующие заявления из Ирана. Так, в апреле 1956 г., накануне совещания Багдадского пакта в Карачи, доктор Али Эрдалан, министр иностранных дел Ирана, в очередной раз объявил, что Бахрейн является, дескать, неотъемлемой частью Ирана, и потребовал незамедлительного вывода английских войск с Бахрейна.

С учетом взрывоопасной ситуации, складывавшейся на Бахрейне, британские власти объявили о введении на островах архипелага чрезвычайного положения и перебросили на Бахрейн дополнительные военные силы (03.11.1956). Шейх Сальман ввел запрет на деятельность в стране «Комитета национального единства». Распорядился арестовать членов комитета и конфисковать принадлежавшую комитету типографию, издававшую единственную в стране неправительственную газету (до 1966 г. свободной прессы на Бахрейне не существовало). Служба безопасности получила указание провести также аресты и активистов «Фронта национального освобождения Бахрейна». Некоторых лидеров оппозиции приговорили к 14 годам каторжных работ на острове Святой Елены, а нескольких других – к 10 годам заключения на острове Джида. Многие из оппозиционеров Бахрейн тогда оставили и эмигрировали в соседние страны.

К концу 1956 г. порядок на островах Бахрейнского архипелага удалось восстановить, но вот Чарльзу Белгрейву пришлось подать в отставку и Бахрейн покинуть («надзор» за правительством Бахрейна англичане все же сохранили; он перешел в руки Дж. Смиса). Шейх Сальман систему власти реструктуризировал: издал указ об учреждении Высшего административного совета, 16 департаментов и специализированных комитетов.

В ноябре 1957 г. ситуация вокруг Бахрейна вновь обострилась и политическая атмосфера внутри страны накалилась. Причина – все те же претензии Ирана на Бахрейн.

11.11.1957 иранское правительство рассмотрело законопроект об образовании четырех новых астанов (провинций) Ирана: Курдистана, Луристана, Систана и Бахрейна. Меджлис (парламент) поддержал намерения правительства.

12 ноября иранское правительство объявило, что оно включило Бахрейнские острова в состав Ирана, придало им статус 14-ой провинции Ирана, назначило туда иранского губернатора и зарезервировало для депутатов этой провинции два места в иранском парламенте. В дополнение ко всему Иран заявил о непризнании им паспортов, выдаваемых жителям Бахрейна их местными властями (106).

13 ноября Совет ЛАГ вторично, четко и однозначно, отрицательно отреагировал на притязания Ирана на Бахрейн. Впервые с заявлением о том, что Бахрейн – это арабское государство, а не территория Персии, ЛАГ выступила еще 11 декабря 1954 г.

16 ноября 1957 г. английское правительство подтвердило свою готовность относительно выполнения взятого на себя обязательства по защите Бахрейна от любой внешней угрозы.

26 декабря 1957 г. в Каире открылась Конференция народов Азии и Африки, на которой присутствовали представители 45 стран, в том числе Бахрейна. Конференция признала право народов Аравийского и Персидского заливов, и населения Бахрейнских островов конкретно, на независимость и самоопределение; и выступила с требованием вывода оттуда британских войск (107).

В 1958 г. на Бахрейне вступил в силу первый в истории страны трудовой кодекс; был образован новый правительственный институт – Федерация труда.

Начало 1960-х годов ознаменовалось на Бахрейне ростом национально-патриотического движения. Стали возникать политические группировки.

В 1961 г. к власти в стране пришел шейх ‘Иса ибн Сальман Аль Халифа, десятый правитель Бахрейна из династии Аль Халифа. Родился 03.07.1933 г., управлял страной 38 лет (умер в 1999 г.). Государственную деятельность начинал с поста председателя Муниципального совета г. Манама; состоял членом Административного совета Бахрейна. Вел довольно уединенный образ жизни. Увлекался разведением лошадей.

В 1964–1965 гг. по Бахрейну прокатилась новая волна протестных выступлений и манифестаций, которые были жестко подавлены.

В 1966 г. шейх ‘Иса пересмотрел с англичанами договор об использовании земель Бахрейна под британские военные базы. Настаивал на сумме арендного платежа в 4 млн. фунтов стерлингов в год (до этого англичане, к слову, платили символические 250 фунтов). Вопрос этот обсуждался во время визита в Лондон (11–23.05.1966) шейха Халифы ибн Сальмана, директора Финансового департамента правительства Бахрейна. Была достигнута договоренность о выплате британцами, единовременно, 1 млн. фунтов стерлингов, и последующих ежегодных платежах в размере 500 000 фунтов стерлингов.

В самой Англии дела тогда обстояли, прямо скажем, непросто. Подвергаясь жесткой критике со стороны парламентской оппозиции за высокие расходы на военно-оборонные нужды, связанные с содержанием баз в Юго-Восточной Азии и в зоне Персидского залива, лейбористы, находившиеся в то время у власти, вынуждены были кардинально сократить бюджетные ассигнования на эти цели. Конкретные соображения по данной теме изложили в специальном докладе по вопросам обороны, получившем название «Белой книги». Проект доклада поступил на рассмотрение парламента 16 февраля 1967 г.

К началу 1967 г. численность английских войск к «востоку от Суэца» (зона Персидского залива, Сингапур, Малайзия, Гонконг) составляла 85 тыс. человек, то есть 20 % от общей численности вооруженных сил Великобритании (418 тыс. чел.). На содержание заморских контингентов» правительство ежегодно расходовало порядка 120 млн. фунтов стерлингов, в том числе на финансирование военных баз на Бахрейне – 10 млн. фунтов. К началу 1972 г. численность этих контингентов планировалось сократить до 15 тыс. человек, а ассигнования на их содержание – до 51 млн. фунтов (108).

Экономическая ситуация в стране оставалась сложной. К декабрю 1967 г. резко увеличился дефицит внешней торговли, упал курс фунта стерлинга. Остро встал вопрос о займе. Предоставить его готов был Международный валютный фонд, но при условии сокращения Англией бюджетных ассигнований на оборону. Правительству Г. Вильсона не оставалось ничего другого, как принять это условие (109).

Уход Англии из Персидского залива

По мере обострения внутриэкономической, а следовательно и внутриполитической обстановки в «туманном Альбионе», менялись тональность и содержание заявлений ключевых фигур в кабинете министров Англии относительно ее политики в зоне Персидского залива. Если в апреле-декабре 1967 г. они и мысли не допускалось об уходе оттуда Англии, то уже в январе 1968 г. рассуждали об этом открыто и во всеуслышание.

Так, выступая в апреле 1967 г. в Палате представителей и делясь своими соображениями относительно места Персидского залива на шкале внешнеполитических приоритетов Великобритании, министр обороны высказывался в том плане, что район этот является для Англии крайне важным. Притом как с точки зрения экономических интересов Англии, да и Западной Европы в целом, так и в плане поддержания мира и порядка на пролегающих там международных водных коммуникациях, и что уход оттуда Англии стал бы шагом безответственным.

Английские военные силы, вторил ему в июле 1967 г. министр по иностранным делам Джордж Браун, находятся в Персидском заливе не только для того, чтобы защитить нефтяные и другие интересы Великобритании, но и для того, чтобы поддерживать там стабильность и порядок в интересах всего мира (ПО).

До конца, сколько мог, не сдавался и сам Г. Вильсон. Никаких изменений принципиального порядка в политике Англии в Персидском заливе, заявлял он 7 декабря 1967 г., не предвидится. Однако уже 16 января 1968 г., выступая в парламенте, говорил совершенно в ином ключе, назвал даже сроки вывода английских войск – к концу 1971 г.

Реакция правителей аравийских шейхств на намерения Англии уйти из Персидского залива, была, к слову, неоднозначной. Пугал их Тегеран: региональные амбиции шаха и крупный военный потенциал Ирана. Оставаться с Тегераном один на один в зоне Персидского залива арабы Аравии опасались. Правитель Абу-Даби, шейх Заид, к примеру, уведомил спецпредставителя английского правительства Г. Робертса (январь 1968 г.) о готовности участвовать в финансировании английского военного контингента в Персидском заливе, содержание которого обходилось Лондону в 20 млн. фунтов стерлингов ежегодно (111). Аналогичной точки зрения придерживался и правитель Дубая шейх Рашид. С их слов, четыре нефтедобывающих шейхства Прибрежной Аравии, Дубай, Абу-Даби, Бахрейн и Катар, могли бы взять на себя все расходы по пребыванию в Заливе английского военного контингента (112).

В Лондоне на такую позицию шейхов реагировали прохладно, в стиле для англичан абсолютно не характерном. Дело в том, что тяжелое финансово-экономическое состояние Англии, помноженное на невероятно сложную для нее политическую ситуацию на Ближнем Востоке, складывавшуюся в контексте провала тройственной (англо-французско-израильской) агрессии против Египта (1956) и роста национально-патриотических выступлений в Адене и Омане, все же заставили ее уйти из Персидского залива.

16 января 1968 г. Г. Вильсон объявил в парламенте о выводе английских войск из зоны Персидского залива и закрытии там, к концу 1971 г., военных баз Великобритании (113).

Уходя из Персидского залива, сворачивая там свое военное присутствие, Англия, вместе с тем, делала все возможное, чтобы сохранить в том районе мира свои экономические интересы. Достаточно сказать, что район Персидского залива обеспечивал в то время около 49 % потребностей Англии в нефти (114). Защитить эти интересы Англия намеревалась путем создания федерации тесно связанных с ней шейхств Прибрежной Аравии. Иными словами, англичане имели в виду осуществить на практике ту политику, которую У. Черчилль называл «трудным искусством вовремя уходить, чтобы как можно дольше оставаться». Цель проекта по формированию «федерации девяти шейхств» состояла в том, чтобы путем образования такой федерации выстроить новую по форме структуру сотрудничества с бывшими протекторатами. И не допустить их «политико-экономического высвобождения» из-под опеки Англии.

К идее англичан о федерации сами арабы отнеслись в целом позитивно. Активным сторонником образования федерации выступал правитель Бахрейна шейх ‘Иса ибн Сальман Аль Халифа. Объяснялось это как характером его отношений с Англией, так и расчетами на то, что в рамках такой федерации, находящейся под эгидой Лондона, Манаме легче будет обеспечивать «внешний компонент» системы безопасности перед лицом «иранской угрозы».

В свете заявления Вильсона об уходе Англии из Персидского залива территориальные претензии Ирана в отношении Бахрейна зазвучали еще громче. Надо сказать, что в самом Иране имелось тогда несколько точек зрения по данному вопросу, отражавших подход к нему трех главных в стране политических течений. Орган иранской контрразведки (САВАК) и крайне правые в стране организации высказывались за жесткую политику – за суверенитет Ирана над Бахрейном. Именно по их настоянию в меджлисе (парламенте) Ирана сохранялось два места для «представителей иранского народа Бахрейна». Второе течение представляли в основном правительственные круги Ирана. Придерживаясь точки зрения, что Бахрейн – это часть Ирана, они, вместе с тем, считали, что благоразумным было бы к применению военной силы при решении «бахрейнского вопроса» не прибегать. Третье политическое течение составляли либеральные круги: часть сенаторов и депутатов меджлиса, и интеллигенция. Суть их позиции – это отказ Ирана от претензий на Бахрейн. Реальное положение дел в регионе и в мире таково, заявляли они, что Иран не сможет попытаться получить Бахрейн иначе, как путем применения военной силы, что чревато для него крайне негативными последствиями – широкой обструкцией на международной арене и санкциями.

В ходе сложных переговоров с Англией, в том числе во время миссий в Иран спецпредставителей английского правительства Гронви Робертса и Уильяма Льюса, а главное – в результате подключения ООН к решению данной проблемы, была достигнута договоренность о проведении на Бахрейне, под наблюдением специальной миссии ООН, плебисцита по вопросу о статусе Бахрейна. Официальное заявление на этот счет сделал генеральный секретарь ООН, 28 марта 1970 г. (115).

30 марта 1970 г. специальная миссия ООН во главе с личным представителем У Тана г-ном Гуиччиарди (Guicciardi) прибыла в Манаму. В Тегеране приезд этой миссии подавали в прессе как «победу Ирана над британским колониализмом в Заливе».

Следует отметить, что с декабря 1969 г., то есть со времени назначения генсеком ООН г-на Гуиччиарди своим спецпредставителем, и до начала работы миссии ООН на Бахрейне, британские и иранские дипломаты в ООН вели интенсивные переговоры насчет точных формулировок целей и задач миссии ООН. Проходили они на двустороннем уровне, так как Иран не признавал тогда существовавшее на Бахрейне правительство, и общался в ООН по «бахрейнской проблематике» только с представителями Англии.

Британский политический резидент в Персидском заливе Стюарт Кроуфорд обстоятельно информировал шейха ‘Ису и правительство Бахрейна о ходе переговоров, знакомил с текстами проектов формулировок и предложений иранцев. Представитель шейха ‘Исы, министр иностранных дел Бахрейна шейх Мухаммад ибн Мубарак, дважды встречался в Нью-Йорке с г-ном Гуиччиарди и с г-ном Ральфом Бунчем, заместителем генсека ООН (в декабре 1969 и в марте 1970 гг.). По мнению арабских историков, он сыграл исключительно важную роль в мобилизации арабского мнения в пользу желания народа Бахрейна обрести полную свободу и независимость.

Ведя переговоры с иранцами, англичане, ставившие своей целью сохранить в Персидском заливе британские стратегические и коммерческие интересы и после ухода оттуда в конце 1971 г., действовали хитро. Делали все, что в их силах, как явствует из Документов Аравийского департамента МИД Англии, переименованного впоследствии в Ближневосточный департамент, чтобы вокруг этого их решения велось как можно больше споров и дебатов, ибо это давало им возможность принимать в них участие и иметь возможность влиять на происходившие события (116).

Миссия ООН, прибывшая на Бахрейн, провела широкий опрос мнений среди населения – шейхов местных племен, глав родоплеменных кланов и торговых семейств, лидеров политических и общественных организаций, горожан и жителей сел (находилась на Бахрейне до 20 апреля). Имея в виду составить максимально полное представление о настроениях бахрейнцев относительно будущего статуса их страны, спецпредставитель генсека ООН открыл в Манаме офис «для неформальных встреч и бесед с местным населением». Суть выводов, содержавшихся в докладе комиссии, представленных генеральному секретарю ООН (24.04.1979), сводилась к следующему. Девяносто процентов население Бахрейна, опрошенного членами миссии, отмечалось в нем, сунниты и шииты, единодушно высказалось за обретение Бахрейном полной независимости и государственного суверенитета, дающих бахрейнцам право самим решать вопросы их взаимоотношений с другими странами и народами. Население Бахрейна видит свою страну независимой, но никак не частью Ирана (117).

Отчет специальной комиссии ООН был одобрен Советом Безопасности ООН 11 мая 1970 г., а 14 и 18 мая свое согласие с решением Совета Безопасности высказали обе палаты иранского меджлиса (парламента, 186 голосами «за» и 4 «против»). Таким образом, Иран официально отказался от притязаний на Бахрейн.

19-24 декабря шейх ‘Иса, правитель Бахрейна, нанес первый официальный визит в Тегеран (118).

Все это время англичане неустанно трудились над созданием федерации девяти шейхств Прибрежной Аравии. Функции «главного пропагандиста и агитатора» их планов по формированию такой федерации англичане возложили на Бахрейн. И это неслучайно. Именно там в то время располагались центр по управлению деятельностью английских колониальных властей в зоне Персидского залива, а также британские морская и воздушная базы. В подчинении у резидента, Стюарта Кроуфорда, сменившего на этом посту Чарльза Белгрейва, находились четыре политических агента. Резидент возглавлял и функционировавший в регионе координационный военный комитет. Представительство политического резидента имело политический и экономический отделы. Политический отдел состоял из нескольких секций, в том числе политической, информационной и консульской.

Важным шагом на пути формирования федерации стало решение правителей Абу-Даби и Дубая (18.02.1968) об образовании федерации в составе этих двух шейхств («под единым флагом и коллективным управлением деятельностью в областях обороны, безопасности, иммиграции и внешних сношений»). Федерация в составе Абу-Даби и Дубая – и это ее участниками подчеркивалось особо – была открыта для присоединения к ней других арабских шейхств Прибрежной Аравии. Шейхи Заид Аль Нахайан и Рашид Аль Мактум официально обратились к правителям Катара, Бахрейна и пяти шейхств Договорного Омана (Шарджи, Аджмана, Умм-эль-Кайвайна, Ра’с-эль-Хаймы и Фуджайры) с предложением встретиться и обсудить вопросы, связанные с «будущим их земель» после ухода из Персидского залива Англии. Более того, призвали их присоединиться к «федерации двух» и создать на ее основе «союз девяти».

Такая встреча, получившая название учредительной конференции, открылась в Дубае 25.02.1968 г.; и спустя несколько дней девять ее участников достигли договоренности о создании Федерации Арабских Эмиратов (начиная с 30 марта 1968 г.) (119).

Приглашение правителю Катара на учредительную конференцию направил правитель Дубая шейх Рашид, а правителю Бахрейна – правитель Абу-Даби шейх Заид. Объяснялось это, с одной стороны, родственными отношениями между правящими семействами Аль Мактум в Дубае и Аль Тани в Катаре, а с другой – традиционно тесными коммерческими связями Абу-Даби с Бахрейном, двумя главными в прошлом центрами жемчужного промысла Прибрежной Аравии.

До обретения шейхствами Прибрежной Аравии независимости Бахрейн являлся центром их финансово-коммерческой деятельности и «кузницей грамотности». Отсюда – и расчеты Бахрейна на соответствующие его интеллектуальному и торгово-финансовому потенциалу роль и место в структуре будущей федерации.

Путем формирования «федерации девяти» Англия имела целью не только не упустить шейхства Прибрежной Аравии из своих рук, но и не допустить изменения их политико-экономической ориентации в пользу громко уже заявивших о себе в Персидском заливе США, а значит – и баланса сил в Аравии в пользу Вашингтона (120).

По итогам работы учредительной конференции (25 февраля -1 марта 1968 г.) ее участники приняли совместное коммюнике. В нем формулировалась установка на определение и декларирование конечных целей и задач федерации и налаживание структуры ее органов управления. Особое внимание акцентировалось на необходимости установления круга полномочий, подлежащих к передаче шейхствами в ведение формируемых ими коллективных органов. Высказывалось мнение о целесообразности проведения членами федерации единой внешней политики; обеспечения совместными усилиями обороны и внутренней безопасности, равно как и разработки стратегии экономического развития. Вопросы внутренней политики оставались исключительной прерогативой правителей шейхств-членов федерации (121).

Намерений обсуждать на учредительной конференции какие-либо конкретные вопросы, касающиеся полномочий планируемых к формированию федеральных органов власти – Высшего совета (в составе правителей 9 шейхств, поочередно занимающих пост председателя совета, сроком на один год) и Федерального совета (исполнительный орган) – у правителей шейхств не было. Они исходили из того, что работа учредительной конференция должна закончиться принятием декларации об «укреплении братских уз» и заявлением о готовности к совместной работе в рамках созданной ими федерации. Разработкой конкретного формата деятельности должна была заняться специальная техническая комиссия. Поэтому предложение Катара незамедлительно приступить к «практической стороне дела» явилось для всех участников конференции в Дубае неожиданным. Предложение это Катар сопроводил и представленными им конкретными соображениями относительно круга полномочий коллективных органов федерации (122).