Текст книги "Королевство Бахрейн. Лики истории"

Автор книги: Игорь Сенченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 40 страниц)

Немало неприятностей торговцам и мореходам Бахрейна доставляли племена известного уже читателю межплеменного союза ал-кавасим, контролировавшего судоходство на морских путях вдоль Юго-Восточного побережья Аравии. Несколько крупных семейно-родовых кланов этого влиятельного в межплеменной структуре Оманского побережья племенного союза проживали также и на Персидском побережье, на территории от Бендер-Аббаса до Ра’с Бердистана (небольшой городок в провинции Бушир).

Чтобы зримо представить себе флот арабов ал-кавасим тех лет, приведем почерпнутые из архивов времени данные. Согласно сведениям Английской Ост-Индской компании, в 1798 г., к примеру, флотилия племен ал-кавасим насчитывала около 900 парусных судов, транспортных и военных, в том числе 63 крупнотоннажных океанских и 669 быстроходных, превосходивших по «скорости бега», как говорили тогда мореходы-аравийцы, суда англичан. Общая численность экипажей флотилии ал-кавасим составляла 18 760 человек (15). Парусные суда ал-кавасим отличались быстротой хода и маневренностью; лоцманы – отменным знанием морских путей, сезонов ветров, бухт, гаваней и мелей; матросы – профессиональным мастерством и бесстрашием. Из этого легендарного племенного союза вышли правящие семейства Ра’с-эль-Хаймы и Шарджи, двух эмиратов, входящих сегодня в состав Объединенных Арабских Эмиратов.

Карстен Нибур, всемирно известный исследователь «Острова арабов», посещавший Джидду, Йемен и Маскат, писал в своих путевых заметках, что флот шейха Рашида ибн Маттара Аль Касими (правил 1727–1777), большой и отменно укомплектованный, «вел активную торговлю в Заливе и вне его». Фрэнсис Варден, генеральный секретарь Бомбейского правительства английских колониальных властей в Индии, с восхищением отзывался о «деловой хватке» и «оборотистости» арабов-торговцев из племенного союза ал-кава-сим. В 1770-х годах они, по его словам, «управляли на рынках Бомбея самыми доходными делами» (16).

После смерти Керима-хана (1779) влияние Персии в Персидском заливе пошатнулось, а вскоре и вовсе сошло на нет. Значение же самого Персидского залива как водного торгового пути, напротив, возросло. Причиной тому – закрытие турками Суэца для христиан. Это решение Стамбула активизировало судоходство по Персидскому заливу, что способствовало превращению его портов, в том числе и Бахрейна, в оживленные перевалочные терминалы и места складирования товаров на пути их транспортировки из Индии в Средиземноморье и в Европу.

В1783 г., о чем мы еще обстоятельно расскажем в этой книге, персы окончательно утратили свою власть над Бахрейном, которым от их имени управляли вассальные им арабы Абу-Шахра. С потерей «жемчужного острова», главного складского места морской торговли края, закончился и более чем 170-летний период схватки Персии за обладание заливом, носящим ее имя. Противостоять Англии, превратившейся из некогда союзника Персии в ее соперника и противника, рельефно обозначившего к тому времени свои интересы в Персидском заливе, торговые и политические, персы оказались не в силах.

Во второй половине XVIII века район Персидского залива стал объектом борьбы за доминирование в нем Англии и Франции. Заметный след в истории Персидского залива оставили и датчане. Поскольку политике Англии и Франции в данном районе мира будут посвящены отдельные части этого исследования, то уместным представляется несколько поподробнее остановиться на акциях датчан. Они довольно долго выступали там главными соперниками-конкурентами Английской Ост-Индской компании. Одно время, потеснив англичан, датчане сделались даже одним из «центров силы» Залива, по выражению аравийцев. И только с утратой фактории на острове Харк (1766), последнего из тамошних их оплотов (Басру и Бендер-Бушир они оставили в 1753 г., а Бендер-Аббас – в 1759 г.), главенствовать в Персидском заливе стали англичане.

Основал факторию датчан на острове Харк барон Тиддо Фредерик Книпхаузен. Был он, по воспоминаниям современников, человеком образованным и энергичным, и в то же время – надменным, любвеобильным и вспыльчивым. Отец его занимал пост прусского министра. Сам же барон в начале своей карьеры служил в прусской армии. Из-за дерзкой перебранки с самим королем Пруссии угодил в тюрьму. При содействии друзей и не без участия отца, конечно, совершил побег. Укрылся в Голландии. Там в 1747 г. поступил на службу в Датскую Ост-Индскую компанию. Получил назначение в Китай. И уже оттуда перевелся в Басру (1749), где возглавил торговую факторию. В 1748 г. «подвергся необоснованному задержанию» из-за конфликта с турецким губернатором Басры. Спровоцировал его конкурент Книпхаузена, резидент тамошней торговой фактории Английской Ост-Индской компании. Все товары, хранившиеся на складе датской фактории, турки конфисковали. Заплатив крупную сумму и выйдя на свободу, Книпхаузен задался мыслью «отомстить оскорбившей его Басре». Для исполнения задуманного им плана решил вначале «обособиться» – обосноваться на одном из островов в Персидском заливе, «поодаль от турок и персов». С помощью военных фрегатов, приведенных им из Ботавии, утвердился на острове Харк. Построил там форт, заложил поселение, и начал, попросту говоря, «кошмарить Басру», препятствуя проходу в тамошний порт торговых судов. Продолжалось это до тех пор, пока турки не извинились и не выплатили ему компенсацию – за нанесенные оскорбления и за ущерб, причиненный фактории (17).

Руководя факторией до 1759 г., Книпхаузен играл заметную роль в торговых делах Персидского залива. Коммерческие сделки, желая «досадить турецкой Басре», проводил через Кувейт, Бахрейн и другие порты, но только не через Басру. По 1765/6 г. остров Харк являлся свободным торговым портом бассейна Персидского залива. Функционировал под датским флагом. Личная охрана барона состояла из рослых, крепкого сложения рабов-африканцев. Барон интересовался историей края. Собирал летописи, сказания и предания народов Залива.

Познакомившись с жемчужным промыслом арабов Прибрежной Аравии, стал подумывать о том, чтобы прибрать его к рукам Датской Ост-Индской компании. И непременно при этом «прихватить» Бахрейн, «жемчужную кладовую арабов». Подготовил и представил на рассмотрение директории компании соответствующий план. Акцентировав внимание на «богатствах Бахрейна», жемчужных и водных, чрезвычайно важных для всех прибрежных арабов, отметил, что оборона Бахрейна организована управляющим им племенем матариш исключительно плохо. В сопроводительной записке упомянул о том, как овладел островом этим в свое время по поручению шаха Персии хитрый и лукавый шейх Насир, правитель Абу-Шахра (Бендер-Бушира), вождь арабского племени матариш. Подкупами и подарками, рассказывает Книпхаузен, шейху Абу-Шахра удалось расколоть бахрейнский союз племен, который противился его воле. Потом, ступив на Бахрейн, он взял этот остров у шаха в аренду – за 20 000 рупий в год.

В том же году, когда Книпхаузен предложил на рассмотрение директории свой план (1756), на него поступил донос. Барон обвинялся, ни много ни мало, в экономической нецелесообразности открытия торговой фактории на острове Харк. Ответ Книпхаузена на соответствующий запрос компании последовал незамедлительно. Арабы Аравии, докладывал Книпхаузен, в силу обычаев и традиций их предков, придерживаются, как правило, взятых ими на себя обязательств. В делах торговых они надежнее заносчивых, жадных и коварных турок или тех же хитрых, как лисы, персов. И поэтому факторию лучше держать на территории, находящейся в управлении арабов, нежели турок или персов, не в Басре или в Абу-Шахре, а на том же Харке.

К ответу прилагалась справка о положении дел на Бахрейне. В ней барон рекомендовал правлению компании сделать то, о чем он сообщал ранее, а именно: поставить под свой контроль жемчужный промысел Персидского залива. До 1750 г., говорилось в справке, Бахрейном некоторое время владело племя ал-харам, одно из колен племени ал-хувалла. В 1751 г. его потеснили с острова арабы во главе с шейхами Бендер-Рига и Абу-Шахра. Вскоре они рассорились. Этим тут же воспользовалось племя ал-харам. Оно восстановило свою власть над Бахрейном и удерживало за собой «жемчужный остров» в течение двух последующих лет.

Шейх Насир, правитель Абу-Шахра, заручившись поддержкой племени бану ‘утуб из Эль-Кута (Кувейта), организовал морской набег на Бахрейн и овладел им (в 1754 г., по поручению шаха Персии). Взамен за помощь в захвате Бахрейна обещал шейху племени бану ‘утуб, что дозволит его племени заниматься «жемчужной охотой» в водах вокруг Бахрейна без уплаты каких-либо сборов с судов.

В справке Книпхаузена содержалась также краткая информация и об уделе племени бану ‘утуб в Эль-Куте (Эль-Кувейте), в котором жительствовало до переселения на Катарский полуостров, в Зубару, а оттуда на Бахрейн, правящее там сегодня семейство Аль Халифа. Флот бану ‘утуб, сообщал барон, насчитывал 300 парусников. Военный кулак племени составляли 4 000 мужчин, вооруженных мечами, щитами и копьями. Ружей у них в то время почти не имелось, и пользоваться ими они не умели. Доминировали в племени бану ‘утуб несколько семейно-родовых кланов – Аль Сабах, Аль Халифа и Аль Джалахима. Старшим среди них являлся шейх из клана Аль Сабах, человек разумно мысливший, энергичный и хваткий, но небогатый. А вот другой шейх, писал Книпхаузен, Магомет (Мухаммад), глава рода Аль Халифа, который пользовался равным с Сабахами уважением среди соплеменников, был богат; занимался торговлей, в том числе жемчужной, владел судами (18).

Грейн (Эль-Кут, Кувейт) барон Книпхаузен характеризовал как город «корабелов и мореходов, торговцев и ловцов жемчуга», а племя бану ‘утуб во главе с верховным шейхом из рода Аль Сабах, – как зарождавшийся тогда один из новых «центров морской силы» бассейна Персидского залива.

В 1759 г. Книпхаузена на посту управляющего факторией на острове Харк сменил его заместитель – Жан ван дер Хальст.

В 1765 г. остров Харк, состоя на датской службе, посещал Карстен Нибур (1733–1815), известный немецкий ученый, картограф и натуралист, один из самых ярких исследователей-портретистов «Острова арабов». В то время, вспоминал он, датчане располагались там совсем не так, как в былые времена: не на правах «хозяев Залива», а как арендаторы, выплачивая шаху Персии довольно крупную сумму за разрешение содержать на острове военный гарнизон в заложенном ими небольшом форте. Вместе с тем, несмотря ни на изменения, что произошли в расстановке сил в Персидском заливе, ни на утрату былого могущества, вести себя продолжали так же, как и прежде. По отношению к англичанам, вместе с которыми, к слову, изгнали в 1625 г. из Бендер-Аббаса португальцев, – подчеркнуто вызывающе, а по отношению к местному населению – традиционно пренебрежительно, всячески притесняя и обирая его.

Когда – в соответствии с предложением Книпхаузена – надумали все же прибрать жемчужный промысел к рукам, то есть завладеть одним из главных источников доходов народов Залива, то их недовольство выплеснулось наружу. И приобрело такие ярко выраженные формы и такой размах, что датчанам не оставалось ничего другого, как ретироваться. Однако изменить ситуацию к лучшему уже не представлялось возможным. Последствия предпринятого ими шага не замедлили сказаться и на их отношениях с населением обоих побережий, и на ситуации в том районе в целом. Испытывая на себе мощный прессинг со стороны Англии, датчане противиться ему были уже не в силах. Их торговлю в крае серьезно подтачивал открытый бойкот, объявленный им местными племенами, контролировавшими торговые караванные пути, и торговыми сообществами на рынках Персии и Восточной Аравии. Столкнувшись со всем этим, равно как и с угрозой попасть в плен к пиратам Мир Муханны, плотно осадившим их факторию на Харке, датчане остров покинули (1765/1766) и ушли из Персидского залива.

Первая «Бастилия» Мир Муханны, как отзывался о «пиратском гнезде» этого флибустьера известный дипломат-востоковед Российской империи Александр Алексеевич Адамов, располагалась, к слову, на маленьком островке Каргу. Поскольку его набеги на морские суда англичан, персов и арабов Аравии, дерзкие и жестокие, создавали серьезные проблемы морскому судоходству в Персидском заливе, то англичане, совместно с персами, решили «разорить это гнездо», и подвергли остров Каргу осаде. Мир Муханне потребовалась помощь. И он обратился за ней к харкцам, но те ему в его просьбе отказали. Шейх с возникшей ситуацией справился. Блокаду прорвал, с острова ушел, и укрылся в одной из прибрежных бухт. Но злобу затаил. Стал терпеливо выжидать подходящий момент, чтобы отомстить датчанам. И когда те замахнулись на жемчужный промысел Залива, воспользовался сложившейся вследствие этого крайне тяжелой для них ситуацией, и отобрал у датчан Харк (19).

Переход Бахрейна под власть семейство Аль Халифа

ПЛЕМЯ БАНУ ‘УТУБ: СЛЕД В ИСТОРИИ

Громко заявило о себе в истории Восточной Аравии XVIII столетия племя бану ‘утуб. Сформировали его несколько семейно-родовых кланов из племенного союза бану ‘аназа, одного из крупнейших и влиятельнейших в Неджде, владевшего 1 млн. верблюдов (20). Состоял он тогда из трех колен «арабов благородных», автохтонов Северной Аравии (21). В каждом из них насчитывалось примерно по 60 тысяч мужчин, способных держать в руках оружие. Воины бану ‘аназа славились искусством верховой езды, смелостью и отвагой на поле боя.

Племя бану ‘утуб во главе с тремя семейно-родовыми кланами (Аль Сабах, Аль Халифа и Аль Джалахима), два из которых правят сегодня в Кувейте и на Бахрейне, упоминаются в трудах арабских историков и как бану ‘утубби, и как бану ‘аттаба, и как бану ‘утба, но чаще всего – как бану ‘утуб (22). Все указанные выше наименования этого племени происходят от одного и того же слова – «’аттаба», что в переводе с арабского языка значит «переступить порог». Бану ‘утуб – это «люди, перешагнувшие порог родных земель», то есть покинувшие родную дайру (место традиционного обитания), и отодвинувшиеся жить в «чужие края», на север (‘аттаба ила аш-шамал) (23). Подвигла их к переселению из Неджда, из местности Эль-Хадара, что в районе Эль-Афладж, по мнению таких именитых исследователей истории арабов Восточной Аравии, как Ахмад Мустафа Абу Хакима и бывший английский политический агент в Кувейте полковник Харальд Диксон, сильнейшая засуха, вызвавшая мор скота и голод (24).

Кувейтский историк ‘Абд ал-Азиз ал-Рашид называет еще одну причину этой миграционной волны: острые разногласия внутри самого племенного союза бану ‘аназа, вспыхнувшие между несколькими его крупными племенами по вопросам их роли и места в межплеменной иерархии и в структуре власти (25).

Абу Хакима полагает, что бану ‘утуб покинули свои земли во времена «большого исхода», как он его называет, племен бану ‘ана-за. Но прежде чем воссоединиться в Кувейте, семейно-родовые кланы бану ‘утуб проживали разрозненно, в разных уголках Северо-Восточной Аравии. Вторая половина XVII в. и начало XVIII в., отмечает он, значатся в хрониках Неджда, как невероятно засушливые, что и заставило племена отодвинуться в соседние земли. Сказания арабов Аравии гласят, что, «лишившись божьей милости», дождя, многие племена Неджда вынуждены были скитаться по чужим краям. Кстати, слово «рахма» в языке арабов Аравии до сих пор имеет два значения: «дождь» и «божья милость». В прошлом дождь для кочевников Аравийского полуострова, действительно, являлся «божьей милостью» (26).

Известный кувейтский историк ал-Кина’и сообщает, что, покинув Эль-Афладж, семейно-родовые кланы бану ‘утуб, собравшиеся впоследствии в Кувейте, мигрировали вначале в долину Вади Эль-Давасир, где рассчитывали найти пастбища для скота. Ожидания их не оправдались, и они ушли на полуостров Катар. Там, рассказывает полковник X. Диксон, к семейно-родовым кланам Аль Сабах, Аль Халифа и Аль Джалахима (в наши дни последний из них известен в Кувейте и на Бахрейне под именем ал-Нисф) присоединилось несколько других крупных семейств-мигрантов из Неджда. Среди них он называет семейства ал-Шамлан, ал-Сакр, ал-Салих, ал-Зайд (владело большими стадами верблюдов и домашнего скота) и ал-Ма’вид (27). Проживая в Катаре, они занялись новым для них делом – рыбным промыслом и «жемчужной охотой». Научились строить суда. Оттуда, по морю, разошлись на своих парусниках по разным сторонам. Одни из них направились в Южную Месопотамию и поселились в районе деревушки Субайх, вблизи Басры. Другие перебрались в земли персов, в том числе в Абадан, а также на остров Кайе. Третьи продвинулись на северо-восток Прибрежной Аравии. Семейно-родовой клан Аль Халифа, к примеру, удалился в земли, входящие сегодня в состав Кувейта, где обосновался раньше Сабахов. Ссылаясь на историю своего рода, одного из древнейших в Кувейте, историк Йусуф ибн ‘Иса ал-Кина’и свидетельствует, что семейства его родового клана (ал-Кина’а) пришли в Кувейт из многих мест. Явились они туда и из Ирака Арабского, пишет он, и из Катара, и с побережья персов, и с Бахрейна (там, к слову, есть целый квартал, носящий имя этого клана) (28).

Первое письменное упоминание о племени бану ‘утуб, как следует из работ кувейтских историков, содержится в депеше (датируется 1701 г.) губернатора Басры Али-паши (управлял Басрой в 1701–1705 гг.) турецкому султану. В ней говорится о проживании арабов Неджда в лице племени бану ‘утуб в местечке Мехран, что неподалеку от Басры, и об их «неодобренном им желании» поселиться в самой Басре (29). Сообщается, что племя это насчитывало тогда около 2 тыс. человек и владело 150 парусниками.

Упоминается в этой депеше и о семейно-родовых кланах племени бану ‘утуб, проживавших на Бахрейне, которые, схлестнувшись там с племенем ал-хувалла и имея в виду избежать актов кровной мести с их стороны, присоединились к соплеменникам, покидавшим Катар, и ушли с ними в район Басры (30).

Поселившись там, в конце 1700 – начале 1701 гг., одни семейно-родовые кланы бану ‘утуб занялись сопровождением торговых караванов, ходивших в Багдад, Эль-Хасу и Алеппо, а другие – перевозкой грузов на судах между Бахрейном и Басрой. Однако спустя несколько лет, племя бану ‘утуб покинуло место своего проживания у Басры. Причиной, подтолкнувшей бану ‘утуб к уходу «чуть подальше от беспокойной Басры», как повествует в своем исследовании Б. Дж. Слот, послужила сумма обстоятельств-происшествий, а именно: разрушение Басры наводнением в 1704 г. и, как следствие, – падение объемов торговли; а также ее тотальный грабеж в 1706 г. племенем мунтафиков (31).

Получив разрешение вождя племени бану халид, шейха Са’дуна ал-Хамида (правил 1691–1722), на жительство в землях его удела, около 200 семейств бану ‘утуб, в том числе кланы Аль Сабах, Аль Халифа и Аль Джалахима, перебрались в Эль-Кут (нынешний Кувейт) (32). Произошло это году где-то в 1710-м или в 1713-м (согласно документам Английской Ост-Индской компании, – в 1716-м).

Несколько семейств из клана Аль Халифа во главе с шейхом Файсалом Аль Халифой обосновались в Эль-Куте еще раньше. Внук шейха Файсала, шейх Халифа ибн Мухаммад, родоначальник правящей сегодня на Бахрейне династии Аль Халифа, построил одну из старейших в этой стране мечетей – Масджид Аль Халифа. Умер он в Кувейте (1708). Сына его, Мухаммада, оставшегося сиротой, растил шейх Сабах I ибн Джабир, бывший, к слову, внуком шейха Файсала по женской линии (кланы Аль Сабах и Аль Халифа связывали родственные узы).

В 1716 г. три самых влиятельных семейно-родовых клана племени бану ‘утуб (Аль Сабах, Аль Халифа и Аль Джалахима) договорились о разделе полномочий в управлении их племенной общиной в Эль-Куте. В сферу ответственности рода Аль Халифа вошли вопросы, связанные с торговлей и финансами. Роду Аль Джалахима поручили отвечать за «морские дела»: «жемчужную охоту», рыбную ловлю и судостроение. Роду Аль Сабах доверили административную, выражаясь современным языком, деятельность, или «надзор за поселением», включая организацию его защиты от внешней угрозы. Род Аль Сабах возглавлял в то время шейх Сабах ибн Джабир ибн Сулайман ибн Ахмад; род Аль Халифа – шейх Халифа ибн Мухаммад Аль Халифа; род Аль Джалахима – шейх Джабир Рахма ибн ‘Утба Аль Джалахима (33).

Находясь под защитой племени бану халид, семейно-родовые кланы племени бану ‘утуб старались, как могли, выстраивать отношения дружбы и добрососедства и с кочевавшими в округе племенами, и с могучими соседями-турками, властвовавшими тогда в захваченных ими землях в Южной Месопотамии с крупными городами-рынками в Басре и Багдаде.

Благодаря щедрости, гостеприимству и готовности прийти на помощь племени-соседу в «годину нужды и печали», им удалось добиться «мира и тишины» в отношениях со всеми племенами кочевников. Преуспели они и в том, чтобы убедить турок в отсутствии у них по отношению к ним каких-либо дурных намерений. В дошедших до наших дней сказаниях говорится о том, что, опасаясь «встревожить и насторожить» турок, их «сильных соседей» в Басре, направили они к ним депутацию (1756). Цель ее состояла в том, чтобы повстречаться с мутасаллимом Басры (турецким главой города) и довести до его сведения, что, проживая в Эль-Куте, «под боком» у Басры, бану ‘утуб хотело бы только одного – позволения турок торговать с Басрой, целиком и полностью уважая при этом установленные в городе правила и порядки (34).

Главой делегации, отправившейся в Басру, совет старейшин племени бану ‘утуб избрал шейха Сабаха ибн Джабира. Будучи человеком с «сединой в бороде», то есть мужчиной с опытом жизни, и к тому же махзумом, то есть везунчиком, кому непременно сопутствовала удача, шейх Сабах успешно справился с порученной ему миссией – установил теплые и доверительные отношения с мута-саллимом Басры.

Надо сказать, что человек, наделенный в аравийских племенах властью, мог в прошлом стать среди кочевников-бедуинов их непререкаемым никем авторитетом и кумиром, за которым они следовали по первому же его зову, только в том случае, если имя его окружал ореол удачи. В понимании арабов Аравии дней ушедших непременный атрибут лидера – это сопутствующая ему удача.

Успех шейха Сабаха ибн Джабира на переговорах в Басре способствовал дальнейшему росту авторитета его семейно-родового клана в племени бану ‘утуб, усилению роли и места Сабахов в структуре внутриплеменных отношений.

Географическое расположение Эль-Кута обеспечивало ему достойное место в караванной торговле с Недждом, Южной Месопотамией и Сирией. Обладание же глубоководной бухтой и флотом, достаточным для организации морских перевозок товаров из Индии, Маската и Южного Йемена в бассейн Персидского залива, сделало Эль-Кут (Крейн, Грейн, нынешний Кувейт) важным пунктом морской торговли Северо-Восточной Аравии.

Каждый из знатных семейно-родовых кланов бану ‘утуб – Аль Сабах, Аль Халифа, Аль Джалахима, ал-Зайд (ал-Ганим), ал-Шам-лан (известен сегодня как ал-Мулла), ал-Салих, ал-Бадр, ал-Руми, ал-Халид, ал-Кина’а, ал-Сайф и другие – занимал в городе, в одном из трех его районов, отдельный, принадлежавший только ему квартал.

Смерть шейха Сулаймана ал-Хамида (правил уделом племени бану халид с 1736 по 1752 гг.) обернулась расколом внутри его семейства и кровопролитной схваткой с ваххабитами. Все это привело к тому, что племя бану ‘утуб, поднявшееся и утвердившее свое лидерство в Эль-Куте, сочло время подходящим, чтобы взять там власть в свои руки и обособиться (35).

Родоначальником династии Аль Сабах, заложившей шейх-ство (княжество) Кувейт, стал шейх Сабах ибн Джабир Аль Сабах. В 1756 г., в период «вольницы и безвластия», охвативших земли Северо-Восточной Аравии вследствие смерти шейха Сулаймана ал-Хамида, совет (шура) семейно-родовых кланов племени бану ‘утуб избрал шейха Сабаха своим вождем. В полном, заметим, соответствии с правилами и обычаями племен Аравии тех лет, дабы «вершил он суд и надзирал за делами в их уделе» (36). Шейх Сабах ибн Джабир отличался жизненной мудростью, силой воли и щедростью. Ему неизменно сопутствовала удача. Потому-то именно он и стал верховным вождем племени бану ‘утуб, а затем – и правителем удела Эль-Кут.

К 1758 г. главенство племени бану ‘утуб под управлением рода Аль Сабах признавали уже не только все другие родоплеменные кланы Эль-Кута, но и обитавшие в его окрестностях кочевые племена. Немалую роль в этом сыграло то, что род Сабахов «крепко держался традиций предков». Установил тесные и доверительные отношения с шейхами влиятельных бедуинских племен, обитавших в местах пролегания караванных путей из Эль-Кута в Багдад и Басру, Алеппо и Эль-Хасу. Исправно платил им мзду за проход караванов. Отличался щедростью и гостеприимством.

ОБОСОБЛЕНИЕ СЕМЕЙНО-РОДОВОГО КЛАНА АЛЬ ХАЛИФА

В 1766 г. из Кувейта ушел семейно-родовой клан Аль Халифа, за которым вскоре последовал и клан Аль Джалахима. В отчете Фрэнсиса Вардена, генерального секретаря Бомбейского правительства английских колониальных властей в Индии, за 1817 г. говорится, что спустя 50 лет после поселения бану ‘утуб в Брейне (1716–1766), земли эти начали играть заметную роль в коммерции края. Род Аль Халифа, отвечавший за торговлю и финансы удела племени бану ‘утуб, не захотел, дескать, делиться получаемыми им доходами с другими кланами племени, и решил обособиться. В качестве достойного предлога для переселения из Кувейта сослался на намерение его рода «обогатить бану ‘утуб еще больше», заложив промыслово-коммерческий центр по ловле и торговле жемчугом непосредственно у жемчужных отмелей – либо в Зубаре, что в Катаре, либо на самом Бахрейне. Идеей этой будто бы увлек и род Аль Сабах, и род Аль Джалахима (37).

Отодвинувшись в Зубару и осев там, семейно-родовой клан Аль Халифа отложился от Кувейта и «пошел своим путем». Ссылаясь на справочные материалы Фрэнсиса Вардена, кувейтский историк Абу Хакима рассказывает об этом так. Род Аль Халифа во главе с шейхом Халифой ибн Мухаммадом, договорившись с семейно-родовыми кланами Аль Сабах и Аль Джалахима, ушел на юг, поближе к Бахрейну, дабы основательно заняться торговлей жемчугом. По пути туда, прежде чем поселиться в Зубаре, некоторое время проживал на Бахрейне. Однако тамошнее племя бану мазкур, как повествуют предания, не захотело принять у себя именитый и деятельный род Аль Халифа, опасаясь утверждения его первенства в торговле. Воспротивились поселению клана Аль Халифа на Бахрейне и управлявшие тогда островами Бахрейнского архипелага арабы Абу-Шахра. И род Аль Халифа проследовал в Катар. В то время, отмечает Абу Хакима, Бахрейн находился под сюзеренитетом правителя Абу-Шахра, удела арабов Аравии на Персидском побережье Залива, который платил дань шаху Персии, и от его имени управлял и Абу-Шахром, и Бахрейном (38).

Выбор Зубары родом Аль Халифа в качестве нового места поселения, сообщает Абу Хакима, не был решением случайным. Изначально, наряду с Бахрейном, Зубара рассматривалась им в качестве такового, ибо он уже проживал там прежде, до сбора всех кланов племени бану ‘утуб в Кувейте. Катар, когда туда пришел род Аль Халифа, представлял собой довольно изолированное место, всего лишь с несколькими рыболовецкими поселениями на побережье (Хувайла, Фувайрит и Эль-Бида’а). Контролировало полуостров одно из колен племени бану халид, находившегося в отношениях мира и дружбы с племенем бану ‘утуб. Поэтому никаких проблем с переселением в Зубару у рода Аль Халифа не возникло. Помогло и то, что большим весом и влиянием в Зубаре пользовалось племя бану тамим, мигрировавшее в Катар в первой четверти XVIII века из Неджда, родных земель клана Аль Халифа.

Главной причиной ухода семейно-родового клана Аль Халифа из Кувейта, где, как уже упоминалось выше, он поселился раньше Сабахов, стало, судя по всему, переизбрание представителя семейства Аль Сабах вождем племени бану ‘утуб и эмиром Кувейта. Похоже, что род Аль Халифа, обосновавшийся в землях нынешнего Кувейта еще в 1611 г., пишет арабский богослов ан-Набхани, то есть задолго до прихода туда Сабахов из Басры, был крайне раздосадован таким поворотом дел. Осознав, что обрести власть в уделе, заложенном бану ‘утуб в Эль-Куте (Кувейте), ему едва ли удастся, решил основать еще один удел, но уже под своим главенством (39).

Из увлекательного сочинения шейха Хаз’ала, посвященного истории Кувейта, следует, что шейх Мухаммад ибн Халифа Аль Халифа, который претендовал на то, чтобы стать правителем, не захотел после прихода к власти в 1762 г. шейха ‘Абд Аллаха I Аль Сабаха, вновь оказаться на втором плане – и род Аль Халифа покинул Кувейт. Шейх Мухаммад Аль Халифа, замечает шейх Хаз’ал, не раз открыто высказывался в том плане, что право на власть в уделе бану ‘утуб ограничивать только родом Аль Сабах негоже, что это – не в обычае предков. Когда же у руля власти оказался шейх ‘Абд Аллах, младший сын шейха Сабаха I ибн Джабира, понял, что «обойти Сабахов» и возглавить племя бану ‘утуб ему едва ли удастся, и покинул Кувейт (40).

Когда шейха Сабах I из рода Аль Сабах, рассказывает в своей «Истории Восточной Аравии» Абу Хакима, избрали первым вождем племени бану ‘утуб и эмиром нового удела, заложенного в Эль-Куте, то дядья его из семейно-родового клана Аль Халифа против этого не возражали. Они, думается, полагали, что следующим правителем станет представитель их клана, внесшего весомую лепту в становление и развитие удела, более того – пришедшего в те земли раньше Сабахов. Действительно, когда род Сабахов появился в Эль-Куте (Кувейте), сообщает Абу Хакима, то шейх Файсал Аль Халифа тепло и радушно принял его, отдал замуж за шейха Джабира, отца шейха Сабаха I, свою дочь, скрепив родственными узами союз двух ключевых в племени бану ‘утуб семейно-родовых кланов. Переизбрание же эмиром Эль-Кута шейха ‘Абд Аллаха Аль Сабаха, младшего сына умершего шейха Сабаха I, вызвало среди старейшин рода Аль Халифа раздражение и породило обиду на соплеменников, что и подвигло их к уходу. Кстати, в самом племени бану ‘утуб членов рода Аль Халифа называли не иначе как «ашрафами бану ‘утуб», то есть лицами знатными и именитыми в своем племенном сообществе, достойными почитания и уважения (41).

Предания упоминают еще об одной причине, подтолкнувшей род Аль Халифа к уходу из Эль-Кута, – о будто бы возникших у него разногласиях с семейством Аль Сабах по острому тогда для клана Аль Халифа вопросу, связанному с обычаем кровной мести. Член этого клана, находясь по торговым делам в Давраке, столице удела племени бану ка’б, убил в пылу ссоры, произошедшей на рынке, представителя одного знатного семейства из того племени. Принять прямое участие в решении проблемы, возникшей у рода Аль Халифа, семейство Аль Сабах, дескать, не захотело. Посчитало, что урегулировать ее, согласно традиции, договорившись о цене «выкупа пролитой крови», должен сам семейно-родовой клан Аль Халифа, без вовлечения в ссору всего племени бану ‘утуб. Ибо в противном случае это могло обернуться для их племени непредсказуемыми последствиями (42).