Текст книги "Абстрактный мир. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Галина Черкасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 52 страниц)

– А…, – я хотела сказать какую-нибудь гадость, но вовремя передумала. – Да, Антея Тейер.

– Эссиль, – дворф протянул руку и мне. – Рад видеть тебя в нашей компании. Так, Арельсар, ты с нами или…

Кевт, вскинув брови, недоуменно уставился на дворфа. Тот, видимо, поняв свою ошибку, смутился.

– Ну… Так… Это… Народ, далеко не расходимся! Мусор – по пакетам и в ближайший самосвал! Пятеро – направо, пятеро – налево, остальные – вверх, к парку, дальше границ пляжа не уходим, – дворф вскинул руки. – Внимательнее! На гвозди не наступаем, под тракторы не лезем, мусор не пропускаем. Разошлись.

Я присоединилась к группе добровольцев, отправившихся вдоль линии прибрежных кафе к лесопарковой зоне. Несколько студентов остались помогать владельцам заведений – нужно было сложить остатки не убранных до шторма вовремя шатров, сломанные зонтики, стулья, столики.

– О, вызывательница демонов! Тоже метишь в орден? – крикнул толстый, старый дворф, прилаживавший вместе с негуром дверь в летнюю кухню. – Ах, что б тебя, палец мне отхряпаешь! Ставь ровнее!

Я закатила глаза. Вступление в орден полагалось заслужить участием во всевозможных мероприятиях, которые организовывали миротворцы. Конечно, среди той молодежи, которая сегодня с энтузиазмом очищала прибрежную зону отдыха, не все планировали стать учениками – большинство попали сюда на добровольно-принудительной основе, и я слабо представляла, как изменится мнение Совета обо мне, после того, как я приберусь на пляже. Но Арельсар заявил, что это важно, да и сидеть в одиночестве дома, по правде сказать, жутко надоело, поэтому сегодня я решила потрудиться на благо Прэна.

– Как будто сбор мусора поможет мне попасть в орден, – пробубнила я себе под нос.

Шедший рядом парень усмехнулся.

– Великие деяния начинаются с малого, – глубокомысленно заметил он, накалывая бумажный пакет на острый конец палки. – Конечно, если у тебя нет тучи денег на первоначальный взнос.

Я понимающе кивнула.

Каменистая дорожка, начинавшаяся на задворках пляжных кафе, огибала прибрежные холмы и терялась в подлеске. На вершине гряды гулял прохладный ветер, гоняя по парку щепки, листья и мусор из перевернутых баков.

Я замерла у края тропинки и повернулась к пляжу. Было пасмурно, небо заволокла молочная муть, а волны, лениво наползавшие на песок, имели грязно-серый оттенок. Горизонт терялся в белесой дымке, и, казалось, что где-то там, во мгле, небесный свод сливается с морем.

По пляжу трусил минитрактор, оставляя на сыром песке следы от колес и от волочившейся позади него ветки.

– Завтра будет солнечно, – произнес остановившийся рядом парень. Я обернулась. – Ветра почти нет, а, значит, повторный налет отменяется.

– Надеюсь, – отозвалась дворфийка, ловко накалывая на пику кусок пенопласта. – Домой хочу, а вылеты откладывают второй день.

Делясь впечатлениями от пережитого шторма, мы двинулись по аллее вглубь парка, по пути поднимая баки и собирая раскиданный вокруг них мусор. Во время одной из таких остановок я заметила нагромождение камней, возвышавшееся среди деревьев. Издали показалось, что эта куча строительного мусора, но никаких других сопутствующих стройке атрибутов поблизости видно не было.

– Что это за камни? – спросила я у эльфа, стоявшего рядом.

– Откуда мне знать? – огрызнулся ушастый. – Сходи и посмотри.

Пожав плечами, я последовала его совету и, перескочив через кустарник, двинулась к камням. Кто-то последовал за мной, шурша при каждом шаге пакетом с мусором.

– Тоже любопытно? – не оборачиваясь, спросила я.

– Любопытно, что ты можешь там найти. Я знаю эти руины.

– Руины? – я замерла в метре от камней, с недоверием уставившись на разрушенный участок то ли стены, то ли изгороди.

– На Прэне много таких развалин, – кевтиянка, тряхнув копной иссиня-черных волос, прошла мимо меня, бросила пакет у ног, и, уперев руки в бока, с видом знатока принялась разглядывать стелу. – Видишь? Вон там, справа, на очищенном ото мха участке?

Я подошла ближе.

– Где написано…

– Нет! Выше.

На сколотых, испещренных выбоинами и трещинам, камнях угадывался рельеф, изображавший дерево с довольно скромной кроной – всего три прямые толстые ветки отходили от его ствола. Я провела рукой по одной из них, следуя от самого основания к кончику. Завершалась она каким-то странным прямоугольником, напоминавшим дверной проем, внутри которого танцевал то ли эльф, то ли кевт. На конце центральной ветки осталась лишь половина прямоугольника, однако внутри него отчетливо виднелся тонкий негурский хвост и две кривые ноги. Третья ветвь уходила к краю стены и обрывалась у крупного скола.

Внезапно руку кольнуло, и я в ужасе отскочила назад.

– Что такое? – кевтиянка заинтересованно уставилась на меня. – Что-то почувствовала?

– Током, кажется, ударило, – тихо произнесла я, осматривая руку, и добавила про себя – «как у Источника». – А, нет, просто об острый скол порезалась. Что это за стела?

– Руины, оставшиеся от Древних, – девушка скрылась за стеной. – Пошли, покажу, что с другой стороны. Только иди осторожно – тут обрыв.

Я бросила пакет и палку рядом со скрапом моей новой знакомой и, выглянув из-за стены и удостоверившись, что при первом же шаге не свалюсь вниз, вышла к обрыву.

Кевтиянка разглядывала какие-то выбоины, шедшие вдоль верхнего края стены параллельно кладке, а я, стараясь не касаться руин, наблюдала за волнами, набегавшими на багровые камни, которые, глубоко вонзаясь в тело серого моря, образовывали естественный волнорез.

– Говорят, эти следы оставили демоны. Их когти, – произнесла моя спутница, проводя пальцем по мелким трещинам в кладке стены.

– По-моему, раньше здесь крепилось что-то вроде карниза, – отозвалась я, оборачиваясь. – Слишком уж они ровные.

Кевтиянка укоризненно посмотрела на меня.

– Тебе ли не знать, что демоны могут принимать различные формы и…

– Антея! Элладор! Где вы? – донесся с аллеи голос координатора. – Идемте дальше!

– Как он меня достал! – фыркнула девушка, подходя к обрыву. – Вот если я упааа… ЧТО ЭТО ТАМ?!

Я бросилась к краю и едва не свалилась вниз, поскользнувшись на сырой земле. Кевтиянка поймала меня за край куртки, и мы, как по команде, склонили головы.

Среди острых багровых камней, покрытых налетом зеленоватого мха, лежал, раскинув руки, человек. Его ноги попали в расщелину между скалами, и сверху казалось, что их оторвало до бедер. На плоской мшистой поверхности ближайшего к голове человека камня остался густой кровавый след, но на бледном худом лице не было ни кровинки.

Я попятилась, испуганно вскрикнув.

На камнях нашел свою смерть преподаватель истории мистер Бонэс.

* * *

Мы стояли за стеной, пока спасатели поднимали труп с камней, и настороженно осматривались. Я ожидала увидеть Арельсара, но на вызов приехали полицейские с экспертами, два прокурора да служба спасения. С нами довольно долго беседовал следователь – полноватый мужчина лет сорока, с ходу заявивший, что если и сюда СБО сунет свой длинный нос, он сдаст значок.

– Это несчастный случай или убийство? – спросила Элладор, с интересом наблюдая, как спасатели закрепляют страховочные ремни. – Давно он здесь лежит?

– Посмотрим, что скажут эксперты, – пожал плечами следователь. – Придется строчить длиннющий отчет, а то, чего гляди, нагрянут эти скунсы из СБО. Да и вообще, о его длительном отсутствии никто не заявлял.

– И некому было, – покачав головой, грустно заметил Эссиль. – Бонэс месяцами может… мог пропадать на острове. Он же помешан на этих руинах, – дворф махнул рукой на стену. – Его стараниями обнаружили Источник.

– Это Бонэс нашел его? – удивленно спросила я.

– Нашел, – Эссиль с некоторой опаской покосился на меня. – Выдвинул теорию о его реальном существовании. Долгое же время Источник считали мифом. Как и Ключ.

Я нахмурилась.

– Да не сердись! – дворф хлопнул меня по больному плечу, и я закусила губу, чтобы не заорать. – Мать моя рассказывала, они тут долго копались во всяких разных уголках острова, даже чьи-то кости здоровенные нарыли.

– И для чего он искал Источник?

– Пойди, пойми этих ученых! Ты, может, знаешь их главного…, – дворф почесал затылок, вспоминая. – Имя ещё на мое похоже. Они вместе с Бонэсом в песке копались. Ну этот… старый физик… как его…

– Эмриль, – подсказал следователь.

– Ага! – дворф хлопнул в ладоши. – Точно! Он самый! Это же из-за них демоны наружу вылезли.

– Вы про апирское вторжение? – поинтересовалась я. – Разве это были не медведи?

– Ага, конечно, ты, я посмотрю, тоже с той стороны медведя притащила, – от былого добродушия в голосе дворфа не осталось и следа. – За идиотов нас держите. Медведи! В прошлый раз, видать, такая же пигалица, как ты, наколдовала, а потом убитых по кускам собирали.

– Я могу быть свободна? – находиться здесь дольше не имело смысла. Мне вовсе не хотелось выслушивать умозаключения дворфа.

Следователь кивнул.

– Не смею вас задерживать. Если только СБО не сунет свой нос в наши дела.

Элладор увязалась за мной.

– Как ты думаешь, это убийство? – спросила она, оглядываясь.

– Не знаю. Ты слышала, что сказал полицейский? Он мог просто поскользнуться, когда осматривал стену.

– А как это – убивать?

Я резко остановилась. Кевтиянка прошла чуть дальше и, заметив мое отсутствие, обернулась, недоуменно вскинув брови.

– А как это – быть представителем вымирающей расы?

Опять я за старое!

Девушка долго смотрела на меня, не сводя черных, как Тьма, глаз. Недоумение сменилось обидой, обида уступила место холодной ярости, и в тот же миг, когда тень гнева опустилась на лицо собеседницы, я почувствовала, как дрогнули поля.

– Перегнула, да? – напрягаясь, спросила я.

– Более чем, – процедила Элладор сквозь зубы.

– Ты тоже. Я никого не убивала.

– Наша раса не вымрет, пока есть такие, как чинньезы, – Элладор, отвернувшись, вздохнула. – Извини, я не всегда могу правильно сказать то, что думаю.

– И ты извини, – я подошла к кевтиянке. – Просто… Тьма, Бонэс был моим преподавателем! Я и не общалась с ним особо, но… Я ничего о нем не знала, а он, оказывается, открыл Источник.

Гребаный, мерзкий кусок камня.

– Мне искренне жаль его, – однако, особенного сочувствия в голосе Элладор я не услышала. Поля замолчали, и я почувствовала себя гораздо спокойнее. Мы двинулись к аллее, где в ряд стояли машины приехавших на вызов служб.

– Кто такой чиньяс? – спросила я, отгоняя нехорошие мысли. – Я не знаю кевтского.

Элладор, гордо вскинув голову, улыбнулась.

– Чинн-ьез, – четко произнесла она. – Это почетный титул. В давние времена в армиях Ара-каза особо отличившихся воинов возводили в ранг чинньезов, князей. Сейчас чинньезов всего трое, но каждый из них – настоящий герой, сыгравший свою роль в спасении расы. Разве Арельсар не рассказывал тебе об этом?

– Дай-ка догадаюсь, он – один из этих… князей?

– Он… настоящий герой…

– Извини, но ты говоришь, как влюбленная школьница.

– Такие черноглазые достойны любви. Они – цвет и гордость расы, с ними мало кто может сравниться, – Элладор говорила немного высокомерно. – Мы с детства слушаем рассказы о его подвигах.

– И что он сделал?

– Сама у него спроси.

«Делать мне больше нечего», – я почесала ноющее плечо, взглядом провожая полицейского, ехавшего на мотоцикле по аллее.

Чувство острой, ноющей тоски не покидало меня весь оставшийся день, который я провела в общежитии, сидя за компьютером.

Мне было жаль Бонэса, и вместе с тем очень стыдно, что я ничего о нем не знала. Как не знала ни о Гранто, ни об Арельсаре, не говоря уж о Кэрроу, Модесе и многих других разумных, которые окружали меня на Прэне. Мне даже о друзьях мало что было известно.

Собственно, я практически ничего не знала об острове и его жителях.

Я потянулась к телефону, решив хоть немного наверстать упущенное.

– Да?

– Ты знаешь, что случилось с Бонэсом?

– В курсе. Мне очень жаль, – Арельсар говорил тихо и устало. – Что-то ещё?

– Что там насчет вступления в орден? Сегодняшней вылазки достаточно? Я могу привезти документы?

– Антея, возникли некоторые трудности, – скрипнула и хлопнула дверь. – Эти д… друзья из Верховного Совета очень негативно относятся к твоей кандидатуре. Ты живешь на острове меньше года, в волонтерской деятельности не участвовала, по направлениям не выезжала. Не проходишь по возрасту. Ненадежная личность.

Я немного растерялась.

– Постой, но ведь Дезмон лично изъявил желание принять меня в орден.

– Ему пока не удалось склонить на свою сторону членов Верховного Совета. Они не желают делать для тебя исключение, даже в свете твоих уникальных качеств.

– Не особо и надо, – разозлилась я.

– Ты не представляешь, как надо, – что-то звякнуло на том конце телефона.

– Это что, была твоя идея?

– В большинстве своем, да.

– Зачем? Орден что, защитит меня? Как? От кого?

Дребезжание. Как будто монета протанцевала по столу.

– От того, кому помешал Бонэс.

Звон. Стекло об стекло. Плеск.

Я растерянно пялилась на стену и даже не заметила, как застучали зубы. Неужели опять? Неужели снова я нужна кому-то? Таким же, как Рахиз?

– Его-то вы не защитили…

– Будь осторожна, – Арельсар глотнул. – Эх, Тьма, оркское пойло… Я найду выход, панжэмэ.

– А в Совете много орков?

– Более, чем достаточно. Но не в этом дело. Хм… Я перезвоню.

Я швырнула телефон на кровать, с трудом сдерживаясь, чтобы не заорать. Кто? Зачем? Как? Гребаный кевт, почему, когда всё, наконец, стало более-менее понятным, меня вновь запутывают и изматывают?

Странное дело, раньше я не рвалась в орден. Да, я думала, что когда-нибудь, не обязательно сейчас, дорога приведет меня к воротам Цитадели, но, Тьма, теперь мне просто необходимо было туда попасть.

Там меня ждали ответы.

Глава вторая
Игра по правилам

Цитадель ордена находилась в четырех часах езды от центрального города Прэна, на вершине горы Мироздания, конус которой был изображен на гербе миротворцев. Не знаю, как так вышло, но до самого замка не шел ни один автобус. Ближайшая остановка общественного транспорта находилась в городке горняков Хатихи, расположенного у подножья горы Мироздания, среди скал которой и укрылась Цитадель.

Конечно, я могла отнести документы в представительство, работавшее при университете, но, учитывая сложившуюся ситуацию, посчитала нужным забросить их в святая святых ордена.

И я совершенно точно знала, кто меня туда отвезет.

С Азаром я встретилась несколько дней назад, в часовне Света, где проходила служба в память о мистере Бонэсе. Хотя орки довольно скептически относились к вере людей, дворфов, эльфов и гоблинов в некий мифический Свет, на Прэне они спокойно посещали подобные церемонии и даже отмечали с другими расами некоторые особо значимые для светопоклонников праздники.

Всё же я не ожидала встретить Азара на острове так рано. Насколько я знала, он собирался уехать в Эурох сразу после окончания учебного года.

Мы редко встречались после выписки, проводя время каждый в своем кругу. Кластер сняли с турнира, и у нас не было нужды поддерживать общение. Но сейчас… Сейчас мне нужно было кое-что устроить.

– Здравствуй, – поздоровалась я, останавливаясь подле орка.

Он обернулся.

– Приветствую.

Мы стояли в часовне чуть левее прозрачного алтаря, внутри которого играл солнечный свет, попадавший в помещение через сотни маленьких окошек, расположенных у самого основания конусообразной крыши. Фотографию Бонэса жрец разместил на трибунке, близ алтаря, с которой читал песнь вечному Свету.

– Помнишь, он задал нам задание, когда мы подрались? – спросила я, не сводя глаз с бледного, худощавого лица, смотрящего на нас со старого фотоснимка.

– Ага. Ты, кажется, назвала меня тогда големом из дерьма.

Я пожала плечами.

– Извини, это вышло случайно.

Азар, усмехнувшись, посмотрел на меня.

– Ты…

Заверещал телефон. Все, находившиеся в часовне, как по команде, обернулись, укоризненно хмурясь.

– Прошу прощения, – пропищала я, сбрасывая звонок и пытаясь отключить звук.

– Дай сюда, – Азар отобрал телефон, что-то подвигал на экране и вернул обратно. – Какой у тебя номер?

– В углу написано. А твой?

Собственно, на этом беседа и закончилась, но я обзавелась номером Азара и теперь, собравшись с духом, позвонила ему.

Как оказалось, орк по каким-то личным делам собирался ехать в Хатихи, и согласился подбросить меня до Цитадели.

– Решила вступить в орден? – спросил он, когда я устроилась на переднее сидение его великолепного Драгон Вейса и положила на колени запечатанный конверт.

– Посоветовали, – уклончиво ответила я.

Мы обогнули центральный город острова и поехали вдоль фермерских угодий.

Я сидела у окна и любовалась проплывающими мимо полями, вспоминая, как почти год назад прилетела на Прэн. Справа поднималась величественная горная гряда – именно на одной из её вершин через пять веков от окончания Великой ночи была заложена Цитадель Миротворцев – хранителей мира, жрецов единства и проповедников терпимости. Орден был основан после войны черноглазых (кевтов то бишь), по итогам которой к победителям перешли земли гоблинов, часть оркских владений и почти вся территория эльфов. Люди, эльфы и дворфы остановили войска кевтской империи лишь близ Гера Фазы. Армия черноглазых, потерпев сокрушительно поражение, пошла на перемирие в попытке удержать завоеванные до битвы при Герфезоне земли. Гарантами мира и исполнения обязательств выступили уважаемые разумные от каждой расы. Именно они в дальнейшем создали орден Миротворцев, получив в свое распоряжение пустующий Прэн, до того являвшийся символом хаоса Великой ночи.

Мы ещё не доехали до Хатихи, когда перед нами предстала странная картина – посреди изумрудно-зеленого луга тут и там возвышались огромные каменные глыбы. Одни по размерам не уступали прибрежным валунам, другие и вовсе походили на маленькие скалы, но все они были одного цвета – густо-стального, с красноватыми прожилками.

– Что это? – спросила я. Хотя зрелище было несколько пугающим, я не могла оторвать взгляд от окна.

– Скалы предков, – отозвался Азар. – Что-то вроде вашего кладбища. Орки живут кланами, и когда мужчина клана умирает, его имя выбивают на камне предков. Те, чьи имена выбиты с восточной стороны, чем-то отличились при жизни. У самого низа – имена «серых», ничего не свершивших орков. Чем важнее клан, тем больше камень. Тем длиннее его история.

– У вас, наверное, целая гора, – предположила я.

Азар кивнул.

– И почти вся исписана.

– А когда она закончится?

Орк пожал плечами.

– Место ещё есть, хотя наш клан получил свою скалу почти тысячу лет назад.

– Ничего себе, – присвистнула я. – И там только имена мужчин?

– Женщины пишут историю сыновьями.

– Постой, получается, у вас не было ни одной женщины, достойной места на камне? – недовольно спросила я. – А как же великие матери кланов?

– Матери. Ключевое слово.

– А если бы, к примеру, кто-то из твоих родственников, скажем… твоя сестра, спасла мир, – предположила я. – Она бы не была достойна…

– Моя сестра мир скорее уничтожит, – довольно грубо отрезал Азар. Видимо, я коснулась чего-то очень проблематичного. – Тут вопрос не в достоинстве. А о слове в истории.

– Можно подумать, мужчины не прикладывают руку к созданию сыновей.

– Вряд ли руку.

Я натянуто улыбнулась. Судя по количеству камней, в Хатихи жили преимущественно орки.

Горняцкий городок отличался от Прэна не только архитектурой, но и атмосферой. Главный город острова с одноименным названием представлял собой солнечное сплетение мира – здесь древнее соседствовало с современнейшим, оркское с эльфийским, целомудренное с вызывающим, атеистическое с фанатичным. Казалось бы, в таком круговороте никогда не бывать порядку, но он существовал. Город тикал, как часы, жил по расписанию, и каждый здесь имел в своем распоряжении личный, нужный ему отрезок времени. Именно времени, не места. Места с течением этого самого времени менялись: там, где утром можно было найти тихий парк, вечером обнаруживали площадку для велогонок, а ночью – танцпол. Там, где днем проводили экскурсии, ночью открывали ресторан. Там, где зимой запускали кораблики, весной поднимались в небо воздушные змеи.

Каждому месту на Прэне полагалось свое время.

Хатихи же был рабочим городом. Здесь не искали время, здесь его отрабатывали. По улицам, конечно, не бродили измученные тяжким трудом горняки (как я и подумала, орки), но все здесь выглядели серьезнее, тише и, может быть, суровее, чем в долине. Тут не было небоскребов, роскошных соборов Света и храмов Змей, сюрреалистичных сооружений и огромных фонтанов, которые расцветали в столице на каждом шагу. Вместо пестрых клумб с цветами вдоль пешеходных аллей жались кривые, низенькие деревца.

– Маленький город, – заметила я. Мы проехали его меньше, чем за десять минут.

– Скорее, рабочий поселок, – произнес Азар. – Дорога справа ведет на шахты, а там, за склоном, огромный промышленный район.

– Что здесь добывают?

– Прэнское железо и мантогоз. Довольно дорогое удовольствие.

– Ты много знаешь о Прэне.

– В детстве мы с братом проводили здесь каждое лето.

Выехав из Хатихи, Азар свернул на трассу, уходившую вверх, на гору, и терявшуюся за проросшим сухим кустарником утесом.

Ещё один поворот – и перед нами предстала гора Мироздания. По её морщинистому, каменному телу серпантином бежала дорога к Цитадели, расположенной чуть ниже заснеженной вершины, на плоском, искусственно выровненном уступе.

Обитель миротворцев не была похожа ни на один замок, что мне приходилось видеть в книжках или по телевизору. Цитадель представляла собой молитвенно сложенные, высеченные в скале кисти рук. Парные башни, соприкасавшиеся боками и будто подпиравшие друг друга, оказались гигантскими пальцами, кончики которых были чуть присыпаны снегом. Только когда трасса побежала перпендикулярно горе, я поняла, почему Цитадель имела такую странную форму.

Вершина горы по своим очертаниям удивительно напоминала молящегося разумного, чью голову покрывал занесенный снегом капюшон, ниспадавший на широкие плечи-уступы. Сложенные в молитве руки настолько усиливали сходство, что я ощутила вполне реальный страх перед тем гигантом, который опустился вознести молитву неведомому богу посреди ущелья.

– Кому он молится? – с благоговейным трепетом спросила я.

– Он не молится, он просит прощения за все те жизни, что были отданы бесцельно тьме войны, – ответил Азар. – Перед ладонями находится подъемный мост, по которому можно перебраться с трассы на уступ. Мне туда проезжать нельзя, поэтому выйдешь около поста.

Мы поднимались всё выше, и у меня заложило уши. Отсюда, с дороги, ведущей на гору, открывался великолепный вид на остров – вдалеке, на фоне синего моря, плыл дракон университета, чуть ближе раскинулся город, с одной стороны ограниченный портовыми сооружениями, с другой – зеленеющими полями.

Азар не доехал до моста около полусотни метров, остановившись у пропускного пункта.

– Конечная остановка – «Цитадель», – объявил он. – Сколько ты тут пробудешь?

Я задумчиво посмотрела на часы, висевшие на будке.

– Не больше получаса, думаю.

– Я позвоню.

Только выйдя из машины, я спохватилась.

– Спасибо, что согласился помочь.

– Думаю, больше меня никто убивать не будет, – усмехнулся Азар. – Удачи.

Я вышла на дорогу, потягиваясь. За время долгого пути, кажется, занемело всё, что можно. Жутко хотелось есть, но придорожных забегаловок, обычно ютившихся рядом с остановочными комплексами, здесь не наблюдалось.

– Ваше приглашение? – сидевший в пропускной будке дворф, зевая, прочитал карточку, которую мне вручил Арельсар, и внес запись в книжку. – Проходите. Единство рождает мир.

– В единстве – сила, – отозвалась я, забирая пропуск.

Мягко говоря, по мосту было страшно идти. Малейший порыв ветра, поднимавшийся с самого дна ущелья, заставлял мост истерично вибрировать, и я, чувствуя дрожь под ногами, замирала на месте, испуганно озираясь. Охранники, стоявшие у ворот, в голос хохотали, наблюдая за моим переходом.

– К кому? – поинтересовался один из них, высокий толстый орк, с автоматом наперевес.

– На пропуске написано.

– Фу, какая злая.

– Тебя забыли спросить, – процедила я сквозь зубы, проходя через ворота.

Внутренний двор представлял собой огромную парковку, сейчас практически пустую. Вблизи ладони гиганта выглядели не столь впечатляюще, как с трассы, и походили на огромные каменные плиты, поставленные треугольником. Некоторое время я простояла у парковки, задрав голову и пытаясь прочувствовать всё величие момента, но, увы, восторг не шел.

Согласно указателям, вход в нужную мне «ладонь» находился внутри тоннеля, образованного каменными кистями рук. Здесь было довольно темно, а под потолком похрюкивали и шелестели крыльями летучие мыши. Тьму разгоняли разве что тускло мерцавшие близ двустворчатых дверей фонари, да слабо люминесцирующий маленький фонтан посреди тоннеля. При ближайшем рассмотрении оказалось, что светится вовсе не фонтан, а льющаяся в чашу из маленького кувшина вода. Табличка, закрепленная у подножия скромной скульптуры, гласила: «Гора перестанет лить слезы лишь тогда, когда отгремит последняя война».

Я прошла мимо фонтана и двинулась дальше.

Складывалось впечатление, будто передо мной вовсе не замок миротворцев, а тюрьма. Как назло, в пределах видимости не было ни одной живой души. Недолго думая, я достала телефон.

– Арельсар, я под «руками» в Цитадели. В какую дверь идти? – даже не подумав поздороваться, я взяла с места в карьер.

– Что, прости? – На заднем плане кто-то довольно громко взвизгнул. – Секунду, дорогая… Что случилось, Антея?

– Я не могу попасть в замок. Не найду двери.

– Ты в Цитадели? Хм… Спроси у охранников.

– Я с ними поругалась. Где дверь?

– С охранниками? – кевт фыркнул. – В правой ладони, прямо напротив фонтана. Видишь?

– Дааа…

В тусклом свете фонаря близ нужного мне входа поблескивала вывеска: «Отделение по работе с населением». Недолго думая, я дернула ручку. Та не поддалась. Я дернула сильнее, и только тут заметила отверстие для иденкарта.

Похоже, орден желал получать данные обо всех посетителях Цитадели. Пожав плечами, я вытащила из кармана карточку и, проведя ею по пазам, отступила назад.

Дверь с тихим лязгом отъехала в сторону.

– Мы рады приветствовать Вас, Антея Тейер, на территории Цитадели, – прошелестел приятный женский голос. – Пожалуйста, соблюдайте тишину и порядок.

Я оказалась в начале длинного, светлого холла, настолько широкого, что внутри можно было уместить, по меньшей мере, пять университетских центральных аллей. На стенах, вместо окон, размещались огромные экраны, транслировавшие в живом времени изображения со всего света.

На одном из них я увидела университет в лучах полуденного солнца, на другом – величественное здание парламента Герфезона на фоне розовеющего закатного неба, на третьем – Дворец заседаний Девятиглавой кобры, освещенный прожекторами.

Я кружила по холлу, совершенно забыв о том, зачем сюда пришла, рассматривая огромные, потрясающие по четкости и яркости картины чужых, неизвестных мне миров. Вот рогатый престол Компериата – башня высшего органа управления эльфийского государства, окруженная тысячами жителей, собравшихся на какое-то мероприятие и прячущихся от сильного ливня под цветными зонтами. Вот мрачный Дефомор – полуподземный город гоблинов, известный огромными, мрачными статуями, высеченными прямо в скалах, а вот спящий Дом Совета Свободных Кланов – многоуровневое сооружение, напоминающее лежащие на боку песочные часы.

– Здравствуйте. Чем могу вам помочь? – негурка в бежевой, просторной тунике замерла передо мной, приветливо улыбаясь.

Покачав головой, я вернулась в Цитадель из своего воображаемого путешествия.

– Мне нужен секретарь по приему добровольцев.

– Пройдите к лифтам, – негурка вытянула вперед тонкую руку. У противоположной от входа стены размещались лифтовые кабины, выполненные в виде прозрачных длинных цилиндров. В голове не укладывалось, как такие современные технологии можно было запихнуть в старый замок. – Вам нужно подняться на семнадцатый этаж, пройти направо, кабинет семнадцать-сорок. Удачи.

– Спасибо.

В лифте я ехала одна. На семнадцатом этаже, как и в холле, было на удивление пустынно.

В кабинете семнадцать-сорок, перед узким окошком, за столом, заставленным стопками бумаг и папок, сидела пожилая эльфийка. Свет играл в её седых волосах, создавая мягкий ореол вокруг бледного лица.

– Доброго дня, мисс… – эльфийка прочитала мою фамилию на карточке, которую я протянула ещё до приветствия. – Тейер. Вам нужно будет заполнить несколько бумаг для подачи запроса на вступление в орден. После подписания вами всех необходимых документов, в течение трех дней приемная комиссия рассмотрит вашу кандидатуру и сообщит результаты в Верховный Совет. При утвердительном ответе вам надлежит прибыть в Цитадель в течение недели для вступительной беседы. Если вашу кандидатуру одобрят, мы снова увидимся с вами на процедуре вступления.

Я оторвалась от анкеты, которую принялась заполнять сразу же, как эльфийка протянула мне ручку.

– А как проходит эта процедура?

– Вам вручат удостоверение действующего образца с отметкой о вашем статусе. Вы будете «учеником». Принесли документы из университета?

– Да-да, – я протянула секретарю запечатанный конвертом с оценочной ведомостью, характеристикой и списком достижений. Предполагалось, что последний содержит сплошные прочерки, ведь я не участвовала в волонтерской деятельности, да и спортивных и научных заслуг у меня не имелось. – Вот.

– Прекрасно, – эльфийка отложила конверт.

Зазвонил мобильный. От неожиданности я уронила сумку и полезла за ней под стол.

– Да…

– Ты нашла вход?

– Нашла, заполняю документы.

Арельсар рассмеялся.

– Будем надеяться, в характеристике Шнори не полил тебя грязью.

– А то не примете? – я вылезла из-под стола, одной рукой придерживая сумку.

– Вернем ему бумажку, пусть исправляет.

Подобный подход к делу мне не понравился. Арельсар не имел отношения к университету, и просто пользовался своей должностью, чтобы давить на Шнори, который кевта, мягко говоря, терпеть не мог. Теперь и меня в придачу.

А ведь мне предстояло учиться ещё два года и, желательно, с наличием стипендии.

– Вам нужно…, – начала было эльфийка, но снова зазвонил телефон.

– Простите.

Секретарь лишь недовольно поджала губы.

– Да…, – как же вы все не вовремя.

– Ты скоро? – номер отчего-то не определялись, но я безошибочно узнала голос Азара.

– Да, наверное… Минут пятнадцать.

– Я уже поднимаюсь по трассе. Подожду тебя. До связи.

Я покраснела до самых ушей и, отвлекшись, перепутала строки в анкете.

– Ай, твою мать! Ой, простите!

Эльфийка закатила глаза, кладя чистый бланк анкеты передо мной.

– Извините, – бросая телефон в сумку, затараторила я. – Прошу прощения.