Текст книги "Абстрактный мир. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Галина Черкасова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 52 страниц)
В этот миг кто-то перехватил меня за талию и рывком закинул на плечо. Я заорала, с силой пнув гиганта в спину, подключилась к полям, готовясь нанести удар, но не успела.
– В единстве – сила, – услышала я оркский бас, и поля стали не нужны. Снова загремели выстрелы, но миротворец выстроил за спиной мощную, мутную стену – заклинание куда более устойчивое к физическому воздействию, нежели щит.
– Арельсар! Рельс! – завопила я, когда орк одним прыжком перемахнул через подоконник, и мы оказались на одной из широких площадок-ступенек пирамиды.
– Не ори, – произнес кевт где-то справа. – Мы…
Но его голос потонул в оглушительном стрекоте. Я вскинула голову, болтаясь на плече орка, как тряпичная кукла, и увидела готовящийся ко взлету небольшой, военный вертолет, притулившийся у самого края площадки.
За нашими спинами грохнул очередной выстрел, но кевт даже не думал оглядываться. Орк, закинув меня в кабину, пропустил Арельсара, и, вытащив из кобуры «Серп», крикнул пилоту-дворфу.
– На взлет! Зачищать будем сами!
Дворф что-то пробубнил себе под нос, а кевт, сделав орку знак отойти, закрыл кабину.
Вертолет вздрогнул, загудел и начал было подниматься, как что-то ударило по борту справа от нас. Я взвизгнула и вся сжалась, закрыв голову руками.
– Фу, из автомата, – хихикнул дворф, поправляя шлем. – Как некультурно.
– Взлетаем, скорее, – поторопил Арельсар, пихая мне в руки бронежилет, который он, кажется, вытащил из-под сидения. – Тебя задели? Что ты как не живая, Антея!
Я схватила бронежилет и, прижав к себе, помотала головой.
– В норме.
– Нельзя быстрее, – отрезал пилот. – Вас засекли?
– Перехватили разговор из рубки.
– Плохо шифруешься.
Кевт, недовольно нахмурившись, обернулся к дворфу, но ничего не успел сказать: вертолет загудел, как неисправный холодильник. Заложило уши, нас повело в сторону, и машина рывком поднялась в воздух.
– Храни нас Свет, – выдохнул дворф, резко беря вправо. – Совсем распоясались, змеюки подколодные. Ишь, чего удумали. По моему ведру из автомата! А вот сейчас мы как им вдарим…
– Кепер, твою мать, там наши парни! – рявкнул Арельсар. – Никаких прощальных фейерверков, справятся без тебя!
Пилот грубо выругался, но послушно увел машину от пирамиды, к морю.
– Ну что, – усмехнувшись, кевт обернулся ко мне. – Летим домой?
– Я больше никогда не покину Прэн, – пылко ответила я.
– Ошибаешься, и эта штука будет твоим постоянным спутником, – Аресльсар кивнул на сжатый в моих объятьях бронежилет. – Хочешь стать миротворцем, будь готова к войне.
Глава седьмая
Решительные действия
– Тебе нужно отдохнуть.
Я вскинула руки, отметая любые возражения, и хотела было что-то сказать в свою защиту, но зашлась кашлем, да таким сильным, что меня едва не вывернуло наизнанку. Я вцепилась в стул подле компьютерного стола и уронила его, чуть не свалившись сама.
Арельсар стоял в дверях комнаты, плечом упершись в косяк и, скрестив руки на груди, осматривал мое жилище. Хельма со стаканом воды сидела на кровати и с тоской глядела на меня. Рядом разместился Харис, похудевший и осунувшийся, зато без синяков и с зажившей рукой. Джеймс стоял у окна, сверля взглядом кевта.
Я перевела дух и выпрямилась.
– Слишком долго я добиралась обратно. Мне нужно к нему.
– Не сегодня, – отрезала вошедшая в комнату Кэрроу. Харис тут же приосанился и пригладил пятерней растрепавшиеся волосы. Джеймс, заметив оживление брата, закатил глаза.
Я настороженно уставилась на эльфийку, ожидая, что она что-нибудь скажет об исцелении или связи. Если Хельма и Арельсар знали хотя бы о силе моих хилерских качеств, то для Джеймса и Хариса этот аспект деятельности оставался тайной, и меня их неведение вполне устраивало. Я не собиралась никому говорить, что рассчитываю полностью исцелить Азара.
– Демоны, как же здесь тесно, – процедила я, сглатывая. – Это из-за смены климата. Там жара, здесь дождь с утра до вечера.
– Ты будешь пить? – Хельма протянула мне стакан.
– Не буду, мне не нужно успокоительное.
Кэрроу меня не сдала, зато попыталась похилить. От чужого воздействия на поле, я пришла в бешенство.
– Хватит! – рявкнула я, с поразительной легкостью вешая блок на эльфийку. – Никакого контроля ко мне, ясно?
– Антея, потише, – осадил меня Арельсар. – Ты забываешься.
– А мне надоело платить за ваши ошибки, – чуть тише добавила я, отворачиваясь. На Прэне поле земли откликалось на призыв с поразительной быстротой.
Я дома.
И, демоны, как мне плохо.
– Ладно, – я отвела глаза. – Хель, давай стакан.
Арельсар пропустил покрасневшую от обиды Кэрроу вперед и, многозначительно посмотрев на меня, вышел из комнаты. Они о чем-то пошептались в прихожей, но я, залпом осушив стакан, не обратила на них внимания.
– Пожалуйста, дайте мне побыть одной.
Хельма, приняв стакан из моих рук, поставила его на стол.
– Если что-то будет нужно, я у себя.
– Спасибо, Хель.
Харис поднялся, похлопал меня по плечу.
– Спасибо, что не оставила там, – он неопределенно дернул головой.
– Не за что, – я устало махнула рукой.
Когда дверь за Харисом закрылась, в комнате воцарилась тишина.
– Антея…
Вздрогнув, я обернулась. Мне казалось, что все ушли, но у окна стоял Джеймс, бледный и расстроенный.
– Антея, я так боялся за тебя, – тихо произнес он, смотря куда-то мимо меня. – Поверить не могу, что ты была там, одна, у этих продажных змей. Если бы я мог…
Я протерла глаза, глубоко вздохнула, стараясь подавить зевок.
– Джей, прости, что так вела себя…
– Это ты прости, – Джеймс оказался рядом в мгновение ока. – Прости за мои слова. Ты не оставила Хариса, помогла ему. А мы… Я… Так ошибался.
Он провел рукой по моему лицу, заправил прядь волос за ухо и, резко подавшись вперед, поцеловал в губы. Меня будто ударило током, я дернулась назад, но Джеймс держал крепко.
Странное чувство охватило всё мое существо – сильные руки будто закрывали меня от внешнего, враждебного мира, от прошлого и настоящего, от необдуманных решений и поступков. Я ответила на поцелуй, потянулась к нему, ища утешение и спокойствие.
Я устала, напугана, мне физически плохо, а он рядом, сильный, добрый, любящий. Остаться бы вот так, навсегда в его объятьях.
Он шагнул назад и, усевшись на кровать, притянул меня к себе.
– Антея, – шептал он между поцелуями. – Как же я скучал по тебе. Прости, пожалуйста, прости.
По телу пробежала дрожь, когда его рука скользнула ниже талии.
– Антея…
Гранто, комета, змеи, воншесс, сладкий запах трав, острый вкус пряностей, голубой свет коридоров храма, духота каюты, запах тухлой рыбы, пирамида, выстрелы… Чужая воля…
Я нависла над Джеймсом, упершись ладонями в кровать, и взгляд упал на тыльную сторону ладони.
Я забыла обо всех, кроме него.
– Что такое? – руки Джеймса замерли на первой пуговице моей блузки. Я оттолкнулась от кровати и, резко перевернувшись, свалилась на пол.
– Джеймс, прости, – мысли то собирались вместе, то рассыпались, как жемчужины с порванного ожерелья, и тогда приходилось сгонять их обратно. – Мне… мне слишком плохо.
– Ты устала, – он опустился на пол рядом со мной. – Чем я могу помочь тебе?
Я спрятала лицо в ладони.
– Просто оставь меня.
Джеймс не стал спорить. Он ушел тихо, не проронив ни слова, и я даже не слышала, как хлопнула дверь. Свернувшись калачиком, я уснула прямо на полу, провалившись в тяжелый, лекарственный сон без сновидений.
* * *
Совсем недавно прошло распределение, и всюду царило праздничное оживление. Первокурсники ждали начала серьезных тренировок отбора, второй курс доигрывал групповой этап лабиринта, а третий строчил первую часть дипломного проекта. На время проверки в университете едва ли не на каждой паре присутствовали представители комиссии, нервируя преподавателей и студентов. Пока ещё не ясно было, вышел ли Шнори победителем из сложившейся ситуации, но министерство образования не спешило публиковать результаты аудита. Об этом мне рассказывала Хель, пока мы ехали в коммерческую клинику имени Ландо Балерьяра, находившуюся в нескольких километрах от центрального города, на берегу живописной бухты.
Хотя в госпиталь меня должен был ближе к вечеру отвезти Арельсар, я почему-то захотела ехать без него и без Кэрроу, которая просто демонически раздражала своей навязчивой заботой и нездоровым интересом к моим хилерским качествам. Проще говоря, эти двое меня смущали.
Погода стояла отвратительная – дул промозглый, холодный ветер, по небу неслись стального цвета тучи, пару раз прорывавшиеся дождем. Пригородный автобус ехал раздражающе медленно, а серый пейзаж за окном нагонял тоску.
Мы проезжали мимо фермерских хозяйств – крытые теплицы терялись на фоне громадных серых туч, нависавших над равниной. С другой стороны трассы начинался подлесок, а чуть дальше вырастал лес, черный и поредевший за сезон дождей и ветров.
– Керцез здесь? – спросила я, отворачиваясь от окна.
Хельма, дремавшая на соседнем сидении, вздрогнула и сонно посмотрела на меня.
– Нет, уехал пару недель назад, – дворфийка зевнула. – Ты бы лучше подумала, как нам пробраться в палату. За близкую родственницу ты вряд ли сойдешь.
– А как вы с Инз туда проходили?
– С чего ты взяла, что мы там были? Мы ошивались на станции скорой помощи, а потом в приемном отделении, когда искали тебя. Ума же не хватило сказать нам, что ты сматываешься с Гранто.
– Я уже извинилась, – недовольно заметила я. – Это была не моя идея.
– Может, всё-таки лучше было дождаться Арельсара и Кэрроу?
– Нет.
Дворфийка пожала плечами.
– В таком случае, у тебя в запасе пятнадцать минут, чтобы придумать план.
Медицинский центр широкого профиля имени Балерьяра занимал довольно обширную территорию и имел в своем распоряжении маленький аэродром, несколько самолетов и вертолетов, целый парк автомобилей, включая кареты скорой помощи, а также четыре катера, пришвартованных в бухте у причала. Естественно, что работники центра строго соблюдали конфиденциальность информации, касающейся пациентов.
Хельма ободряюще сжала мою руку.
– Не дрейфь. Я уверена, ты сможешь помочь ему и без Источника.
Я лишь покачала головой. Если меня не пустят в палату, я вряд ли сумею растормошить его поле. К тому же, я слабо представляла, как выглядит абстракция находящегося в коме.
С остановки пришлось пройти ещё около километра по довольно грязной пешеходной тропинке. Сразу стало ясно, что госпиталь рассчитан на владельцев автомобилей. Один такой счастливчик на ярко-желтой машине, проезжая мимо, обрызгал нас с головы до ног.
– В таком виде и внутрь не пустят, – заметила Хельма, наблюдая, как я рукавом крутки вытираю лицо. – Надо было ехать с…
– На такси! На такси надо было ехать! – вскричала я, сплевывая. – Пошли.
К удивлению Хельмы, нас не только пропустили на КПП, но даже позволили пройти в регистратуру, находившуюся в первом на центральной аллее корпусе. При всей моей ненависти к больницам, медицинский центр мало напоминал госпиталь в обычном представлении, словно все здесь старались делать вид, что это вовсе не клиника, а некое оздоровительное учреждение, что-то вроде санатория или пансионата. Даже форма работающих тут врачей хотя и напоминала обычную одежду медицинского персонала, радовала глаз пестротой расцветок и фасонов. И, что самое главное, здесь не пахло больницей.
Охранники, ходившие по залу, не сводили с нас глаз.
– Посещение, прием? – спросила медсестра, поздоровавшись.
– Посещение, – недолго думая, отозвалась я.
– Отделение, больной, родство.
Я растерянно обернулась к Хельме.
– Эм… Какое отделение?
– Нейрореанимация, – подсказала дворфийка. – Азар Эзрех Хагон.
Медсестра выглянула из-за монитора.
– Прошу прощение, но родственники закрыли посещения для этого пациента.
– Я его родственница, – отозвалась я, кладя иденкарту на стойку. Медсестра вскинула брови, заметив вырезанную надпись на моей руке.
– Прошу прощение, но доступ закрыт.
Проследив за взглядом женщины, я натянуто улыбнулась.
– В таком случае, выпишите направление на прием к психотерапевту. Нервное расстройство.
– Запись будет стоить сто десять сейсов.
Я мило улыбнулась и обернулась к Хельме, которая уже рылась в кошельке.
– У меня есть, – произнесла та, вытаскивая мятые бумажки. – Последние.
– Записывайте, – глупо улыбаясь, произнесла я.
Мы отошли от стойки, рассматривая врученные мне документы.
– А ты в курсе, что приемное отделение находится в другом корпусе? – спросила Хельма, вертя в руках буклет с планом. – Может, мне по дороге скинуть тебя с лестницы вниз головой?
– Очень смешно.
– Только денег у меня больше нет.
– Учту, идем.
Пока Хельма проставляла штампы на выданных нам талонах, а охранник сверял данные с иденкартами, я глазела в окно. Масштабы медицинского центра потрясали воображение – похоже, по площади, он был чуть меньше Глирзы. Бежевые, прямоугольные здания с золотистыми непрозрачными оконными стеклами были соединены между собой цилиндрическими коридорами-переходами. Та часть центра, что была видна из окна, напоминала какой-то сложный перегонный аппарат с десятками трубок, колб и прямоугольных камер, вдоль которых тянулись серые от дождя аллеи. Чуть дальше, за самым высоким корпусом, раскинулся парк, дорожки которого, несомненно, вели к бухте.
Наш путь лежал через стеклянный коридор, связывающий административное здание центра с ближайшим корпусом, где находилось приемное отделение.
– Не знаю, что ты задумала, – прошептала Хельма. – Но что-то подсказывает мне, что нас отсюда очень скоро вытряхнут.
– Тогда тебе лучше подождать меня у входа.
– Вот ещё.
По коридору, мимо нас, медсестра прокатила кресло, в котором дремал седой, короткоухий гоблин. Медработница о чем-то беседовала с гоблинкой, которая тихо отвечала ей на сложно-измененном кевтском.
– Здесь лечат разумных со всего мира? – спросила я, провожая процессию взглядом.
Хельма кивнула.
– Кэрроу говорила, что это один из лучших межрасовых медицинских центров, в нем работают врачи со всего мира. Здесь они обмениваются опытом, перенимают технологии других рас, совершенствуют их. Даже эльфийская клиника Вечного процветания по проценту выздоровевших уступает центру Балерьяра. Балерьяр, кстати сказать, был человеком, он основал этот центр лет пятьдесят назад, уже после войны.
– Здесь, наверно, дорого выздоравливать.
– Да, но в клинике действует широкая система скидок.
– Обнадеживает, – фыркнула я. – Что же Рахиз не лечился здесь?
Хельма нахмурилась.
– Нашла, о ком вспомнить.
– Ты видела Керцеза?
– Ага, мрачный громила. Как глянет – что кулаком по башке. Здоровый до ужаса. Азар помельче.
Я вздохнула, ощутив, как при упоминании его имени, в душу полез страх.
Пройдя коридор, мы оказались в приемном отделении, и вот тут-то нам пришлось замедлить шаг. Медперсонал носился из одного кабинета в другой, водя за собой толпы пациентов и их сопровождающих. Создавалось ощущение, что тут вообще не было очередей – все куда-то двигались, заходили и выходили, обменивались документами, на ходу обсуждали свои болезни, плакали, смеялись, молились Свету, полям и предкам.
Разумных здесь объединяла беда и надежда. Болезнь не спросит, какой ты расы.
– Дальше куда? – поинтересовалась Хельма, оглядываясь по сторонам. – Кажется, психотерапевт принимает вон там.
Мгновение я озиралась по сторонам, стараясь придумать, куда же нам направиться.
– Пойдем в лифт!
Мы поднялись на третий этаж, к ещё одному стеклянному коридору. Согласно плану, изображенному на буклете, он как раз вел в нейрохирургическое отделение.
Миновав коридор, мы оказались в просторном, зеленом зале, посредине которого размещалась полукруглая регистрационная стойка, где раскладывали документы две медсестры. Третья о чем-то разговаривала с высоким орком в строгом черном костюме.
– Прошу прощение, – довольно громко произнесла я.
Все четверо обернулись, недоуменно уставившись на нас.
– Чего ты орешь, – прошептала Хельма, дергая меня за руку. – Это всё-таки больница.
– Вы – посетители? – одна из медсестер, высокая, приятная женщина, сменила гнев на милость и снисходительно улыбнулась. – Позволите ваш талон?
Я протянула документы и в тот же миг развернула поле. Мне нужно было найти его абстракцию, попытаться запустить её отсюда, не видя, не ощущая повреждений.
– О, вы что-то напутали…, – медсестра покачала головой. – Видите, это…
– Дайте-ка я посмотрю, – дворфийка оттолкнула меня в сторону. – Вы понимаете, у неё что-то с головой. Ума не приложу – она отлично учится, даже работает. Но, понимаете…
Хельма продолжала в том же духе, пока я в отчаянии пыталась нащупать ту нить, которая связывала мое поле с полем Азара. Ничего. Мне нужен был прямой контакт.
– Хель! Какая у него палата? – пятясь к двери, ведущей в отделение, спросила я.
– Седьмая, – дворфийка ответила как бы между делом, но я почувствовала, как дрогнуло её поле. В ту же секунду я развернулась и, метнувшись к двери отделения, дернула её на себя.
– Куда?! – рявкнул орк, протягивая руку и хватая меня за рукав куртки.
Изловчившись, я вывернулась, оставив грязную куртку в руках охранника, и бросилась вперед. В бахилах, которые нам вручили в регистратуре, бежать было ужасно неудобно, я едва не свалилась на стоявших за дверью медсестер, которые, как по команде расступились, не сделав ни единого движения, чтобы меня задержать.
Когда заверещала сирена, я уже влетела в палату, стараясь заглушить звуки шагов слабым, дилетантским мороком. Закрыв дверь на задвижку, я обернулась.
Если я когда-нибудь ещё встречу Ларзанмар, я убью её.
Орки – это непробиваемая мощь, это сила, это ярость. Здоровый орк.
Больной – это тень, которой нет места среди воинов ветреных равнин.
Я отвела взгляд от лица Азара, понимая, что во всем этом, в сущности, виновата только я. Вспомнилось, как мы расстались, мои слова и его гнев, а потом эта светлая дорога в темноте.
Замерев на мгновение, я вспомнила, что скоро меня отсюда вышвырнут, и, собрав всю смелость, которая во мне ещё осталась, решительно шагнула вперед.
Приборы близ койки мирно попискивали, мигая индикаторами. Кто-то дергал дверь палаты, но я уже ощущала абстракцию Азара, видела её перед собой и точно знала, что должна была сделать. Протянув руку, я дотронулась до его ладони и увидела его поле.
Поле умирающего трескается, распадается на куски и расплывается по краям, сливаясь с земным. Поле же Азара представляло собой сетку – тонкую, кое-где порванную, резко обрывающуюся на границе.
Проекция мозга терялась в этом кружеве, и я не могла найти начальную точку повреждения. Стараясь не поддаваться панике, я осторожно вливала в абстракцию орка земную энергию, выполняя прием подпитки, и продолжала искать искомый узел. Внезапно его абстракция, будто ощутив мое присутствие, стала активной, но приборы всё также безмятежно пикали, не отображая изменений.
Сзади свистнула слетевшая защелка, и по спине пробежал холодок – они уже открыли дверь.
– Немедленно отойдите от больного, – вскричал кто-то сзади, но в этот момент я потянула на себя всю земную мощь, какую могла схватить. Я не знала, понятия не имела, как вылечить Азара, как восстановить его поле. Но это оказалось не нужным. Абстракция орка, вступив в связь с моим полем, получая земную энергию через гиперпроводник, восстанавливала себя сама.
Земное поле ревело и крутилось, проходя через меня. Пропали другие звуки, запахи, ощущения, я слышала лишь нарастающий гул, будто вокруг бесновался шторм. Этот шум был единственным, что напоминало о хилерстве с использованием Источника. Сейчас мои качества целителя оказались не у дел.
Абстракция орка стремительно регенерировала, закрывая повреждения получаемой через меня земной энергией.
– Азар, – хрипло позвала я, ощущая нарастающую головную боль. Сердце забилось у самого горла, уши заложило, и в этот момент реальность окончательно оставила меня.
* * *
Небольшая птица, похожая на лесного сыча, нахохлившись, сидела на ветке сосны. Я обошла дерево, желая лучше рассмотреть крылатого незнакомца. Что-то неестественное было в этом странном существе.
Только увидев птицу спереди, я поняла, что так меня смутило.
У сыча была лысая человеческая голова. Ясные голубые глаза смотрели куда-то в туманную даль, а губы двигались, будто птица силилась что-то сказать.
– Кто ты? – спросила я странное существо.
Птица нахмурилось, прикрыла глаза и произнесла металлическим, бесцветным голосом.
– Ключ открывает, Ключ и закроет.
– О чем ты?
– Чтобы закрыть путь, нужно открыть двери. Откроешь двери – закроешь путь.
– Я? Какие двери мне нужно открыть?
Птица склонила голову и уставилась на меня. Голубые глаза потемнели, их заливала чернота, клубясь и растекаясь, подобно крови.
– Откроешь двери – закроешь путь.
Существо пронзительно свистнуло и взмыло вверх. Вскинув голову, я увидела серое переливающееся небо, которое опускалось всё ниже и ниже, поглощая стволы деревьев, ветви, кустарники, меня.
Я зажмурилась и в следующее мгновение зашлась сильным кашлем. Вцепившись в простыню, я свесилась с края кушетки и уставилась на светло-зеленый пол, переводя дух.
– Тьма…
– Как самочувствие?
– Как видишь, – откинувшись, я оперлась плечом о стену и огляделась. – Что случилось?
Я лежала на кушетке в двухместной палате. К слову сказать, кроме кушеток и стула у окна здесь больше ничего не было, даже занавесок. Снаружи лил дождь, и через стекло, помутневшее от водяных потеков, проникал тусклый серый свет ненастного дня.
Арельсар, сидевший на соседней койке, пожал плечами.
– Это я у тебя и хотел спросить. Мы, если мне не изменяет память, договорились поехать в госпиталь вечером. Однако, ты, по какой-то совершенно непонятной причине, срываешься с утра пораньше, наврав с три короба, пробираешься в клинику, хулиганишь, игнорируешь охрану и медперсонал, бегаешь по реанимации и снова впутываешь в свои приключения подругу, – кевт скрестил руки на груди. – Зачем ты это сделала?
– Как Азар?
Арельсар, будто издеваясь, молча, смотрел на меня. Я села на койке, расправила плечи и не без раздражения уставилась на него.
– Я сделала то, что и следовало. Ты-то должен понять.
– Следовало? Хорошая попытка, – он откинулся назад, опершись спиной о стену. – Азар пришел в себя, показатели в норме. Проще говоря, он здоров, как бык. Персонал в недоумении. О тебе пока молчат, так как держат в тайне, что смогли пропустить постороннего в палату к высокопоставленной особе.
– Значит, у меня получилось, – я села на край кушетки. – Значит, я смогла.
– Как, Антея? Как ты исцелила его без Источника?
– Узнаешь, когда вступлю в орден, – весело выпалила я и, не желая слушать разглагольствования кевта, выскочила из палаты. У входа, на скамейке, Хельма дожевывала сэндвич.
– Хель, куда идти?
– Ох, Тьма и Свет! Напугала! Прямо, только не беги! – бросила она мне вслед.
Шагая по коридору, ловя на себе недовольные взгляды медперсонала, я не могла поверить, что у нас получилось. Связь существовала, и эта связь была создана Источником. Азар мог пользоваться всей мощью земли через мое поле, это и радовало, и пугало одновременно.
– Эй, вам туда нельзя, – охранник, тот самый, что сорвал с меня куртку, загородил дорогу в отделение. – Натворили уже дел.
– Почему нельзя?
– Пропусти её.
Я обернулась. Сзади стоял невысокий, темноволосый мужчина лет сорока, одетый в светло-зеленый больничный халат. Скрестив руки за спиной, он покачивался, перекатываясь с пяток на носки.
– Добрый… день, – промямлила я.
– Как ваше самочувствие, мисс Тейер?
– Эм… В норме. Я могу увидеть Азара?
– Безусловно. Пожелания пациента для нас закон, – доктор отступил, пропуская меня. – Только, пожалуйста, будьте осторожны. И возьмите халат.
Я стояла у двери и не могла войти. В конце коридора, в зале, поднялся какой-то шум. Кажется, кто-то из посетителей был возмущен, что в отделение пропустили постороннего, проигнорировав часы приема, а остальных заставляют ждать. Впрочем, мне было всё равно.
Я что-то оставила там, в храме у воншесс, что-то очень важное и дорогое, что никак не могла вернуть. Стоило усилий сохранять мысли в порядке, иной раз я заикалась или срывалась на крик. Возможно, мне самой нужна была помощь. Никогда в своей жизни не чувствовала я себя настолько слабой и трусливой, как тогда, когда положила ладонь на прохладную ручку двери.
Где осталась та решительность, с которой я вломилась в палату некоторое время назад?
Осторожно потянувшись к полям, я ощутила, что его абстракция тоже активна. Он находился здесь, рядом, на расстоянии вытянутой руки, и хотя я ощущала неимоверную радость, тревога не оставляла меня. Что-то изменилось, сломалось или, наоборот, починилось, но эта связь сделала нас другими.
Я прижалась спиной к стене, рассматривая шрамы на руке. Теперь он хилит себя сам, но в любом случае ему потребуется много времени, чтобы прийти в форму.
«Я боюсь войти», – подумала я, грустно вздохнув. – «Просто боюсь войти».
«Почему?», – спросил он.
Сердце будто бы застыло, когда я почувствовала чужое присутствие. Меня затрясло. Мысли перемешались, и я вскрикнула, хватаясь за голову.
– Не надо, уйди от меня!
Медсестры, разговаривающие чуть поодаль, обернулись. Из соседней палаты выглянул доктор-негур, сверкнул золотыми глазами и картинно захлопнул дверь.
Он резко оборвал связь, слишком похожую на влияние воншесс, чтобы я могла с ней спокойно мириться. Съехав вниз по стене, я осталась сидеть на полу, покачиваясь из стороны в сторону.
– Мисс, вам нужна помощь? – медсестра положила руку мне на плечо. – Мисс?
– Нет, мне нужно только зайти внутрь, – я вытерла рукавом халата неизвестно откуда взявшиеся слезы и посмотрела на собеседницу. Девушка с тоненькой косичкой, выглядывающей из-под медицинской шапочки, сидела рядом, на корточках, и поглаживала меня по плечу.
– Давайте, я принесу вам успокоительное.
– Нет, всё хорошо, правда, – я через силу улыбнулась. – Я, пожалуй, пойду.
– Вы – Антея, верно?
Поднявшись, я удивленно уставилась на собеседницу.
– Да, а в чем дело?
– Это вы вызвали демона прошлой весной?
Неожиданный вопрос.
– Эм, да, я.
– Значит, Крайза мне проспорила, – прошептала медсестра, усмехаясь, но, спохватившись, смутилась. – Ой, извините. Мне передать мистеру Эзрех Хагону, что вы придете позже?
– Нет, – резко ответила я, поднимаясь, и, дернув дверь, вошла в палату.
Мы долго смотрели друг на друга: он устало щурился, будто плохо видела меня, я часто моргала, пытаясь скрыть следы слез.
– Теперь точно вступишь в орден, – медленно, хрипло, сбивчиво, но довольно четко произнес он.
Менявшая капельницу медсестра едва не уронила пакет с раствором.
– Ох, простите, я сейчас позову врача!
– Зачем? – я прошла к койке и, забираясь на стул, зацепилась халатом за ножку и едва не свалила приборы. Азар прикрыл глаза. – Тьма!
– Сейчас! – медсестра пулей вылетела из палаты.
– Сильно изменился? – он осторожно повернул голову в мою сторону.
– Голову побрил, – промямлила я, хватаясь за поля. – Я сейчас тебя похилю, ты только не говори со мной через поле.
– Резерв закончился, – Азар шумно вздохнул. – Ты была тут утром.
– Жаль, не смогла приехать раньше, – я погладила его руку. – Прости меня. Если бы я не…
– Оставим на потом. И что ты ревешь? Из-за меня или себя?
Вытерев слезы рукавом халата, я пожала плечами.
– Извини. Я тут в одну фигню влипла, – в палату заглянул доктор, но, увидев меня, заходить не стал и осторожно прикрыл дверь.
– Выпуталась, как вижу, – Азар устало вздохнул. – Через поля легче говорить. Не знал, что могу так.
– Не надо, – испуганно прошептала я. – Пожалуйста, не делай так больше! Иначе я сойду с ума.
Азар нахмурился и сжал мою руку, довольно крепко.
– Плохо помню. Мысли скачут. Иди.
– Неа, – я погладила его по щеке. – Прости меня, орк, но ты мне дороже большинства людей. Никуда теперь не уйду. Спи, я похилю тебя.
Азар прикрыл глаза, глубоко вздохнув.
– Рех ману мар.
Давно забытое ощущение спокойствия вернулось ко мне. Чьи бы голоса я не слышала, его всегда звучал громче остальных.
* * *
– Меня уже тошнит, ешь сам. Тьма! – я с размаху швырнула джойстик на ковер. – Ни демона не получается! Что за идиотская игра!
Пару дней назад кто-то из друзей привез Азару игровую консоль с кучей дисков и по вечерам, когда я приезжала в клинику после занятий, мы садились за огромный телевизор в его новой палате терапевтического отделения и стреляли по монстрам. У меня выходило довольно плохо из-за природной невнимательности, а Азар иногда терял координацию, поэтому джойстикам доставалось сверх меры. Пару раз орк порывался раздавить консоль, но что-то останавливало его. Сейчас он с немыслимой скоростью поглощал огромный стейк и отпускал язвительные комментарии по поводу моей игры.
– Вофьми другую, психофатка, – профырчал Азар, жуя мясо.
Я потянулась к тумбочке под телевизором.
– Хм… «Герфамон. Мир, которого нет». Это о чем?
– Про мир, где живут одни люди.
– Да ну? Чем же они занимаются?
– Воюют друг с другом. Мир, которого нет, в смысле, что люди не смогут жить в мире, – Азар швырнул вилку на тарелку, та проскользила по жиру от мяса и свалилась на пол. – Твою мать…
– Да никто в мире не сможет жить, если уж на то пошло, – я принялась рыться дальше. – Есть оркские игры, где главным антагонистом выступает не человек?
Азар вылез из-под стола и осторожно положил вилку на тарелку.
– Антея.
– Что?
– Ты действительно считаешь, что я попал в аварию из-за тебя?
Я уставилась на обложку коробки из-под игры – орк очень красочно отрывал человеку конечности.
– А ты мне руки не оторвешь?
– Чего?
Я подняла коробку над головой.
– Нет, серьезно. Я почувствовал твоё присутствие, но управление я потерял не из-за тебя. Поверь мне. Твоей вины в случившемся нет. Надеюсь, ты не поделилась своими предположениям с кем-либо, кроме меня?
– Только с Гранто, но он все равно ничего не скажет, – я взяла другой диск. – Хрень какая-то. Я обидела тебя в тот вечер. Всё пошло не так…
– Об этом я и хочу поговорить. Ты здесь, потому что чувствуешь вину? Ведь ты ничего не делаешь просто так, верно, Антея?
– Если ты хочешь играть один, я могу уйти.
– Сила предков, повернись ко мне, женщина!
Я села на диван и, нахмурившись, исподлобья посмотрела на Азара, который гнул вилку в одной руке, как кусок проволоки. За последние пару недель он значительно прибавил в весе и несколько дней назад доктор разрешил ему увеличить физические нагрузки и усложнить упражнения. С трудом верилось, что в начале месяца он фактически учился ходить.
– Ты до сих пор используешь меня, чтобы попасть в орден?
– А что, похоже?
– Не знаю.
– Отлично! – я вскочила с дивана. – Продолжай думать так дальше.
– Постой, я не то хотел сказать! Я…
– Я поеду домой.
– Антея, послушай меня.
– Ты хотел узнать, почему я тебе помогала? – я вскинула руку, повернув к Азару тыльную сторону ладони. – Ты даже не спрашивал, где я была всё это время!
