Текст книги "Абстрактный мир. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Галина Черкасова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 52 страниц)
– Для меня этого времени не было вообще! Что за…, – он схватил мою ладонь, провел пальцами по побелевшим шрамам. – Откуда это?
– Меня пыталась использовать в своих целях одна очень мерзкая змея из Шарсе-Шарсе, – я выдернула руку. – Копалась в моих мозгах, разрушала мой разум. И знаешь, по какой-то неизвестной причине я выцарапала твое имя на своей руке. Именно про тебя я вспоминала, когда Верховная воншесс копалась в моей голове.
– Верховная воншесс? Ты не могла рассказать мне раньше? Я думал, ты всё это время была на конференции. Так сказала Кэрроу…
– Отличная была конференция! Гранто похитили, Харис оказался в больнице, а мне месяц песочили мозги и накачивали ядом!
– И ты говоришь мне об этом только теперь? Я думал, что ты такая пришибленная из-за меня! Может, расскажешь всё по порядку или это очередная тайна ордена?
– Сейчас это уже не важно.
– Важно, сила предков! Мы должны расставить всё по местам. Это касается не только тебя, это касается нас.
– Нас…, – я замолчала, вспомнив, что сказала то же самое в ночь отлета в Шарсе-Шарсе. – Что ты хочешь от меня услышать? Почему я здесь?
Я почесала шрамы на ладони, спрятала руки за спину. Азар, молча, ждал продолжения, нависнув надо мной, как гора над мышью.
– Зачем говорить тебе, что ты для меня нечто большее, чем друг, если будущего у нас нет в любом случае. Пустое, Азар, – произнесла я, отворачиваясь. – Это неправильно.
– Подожди! – он схватил меня за плечо. – Антея, выбор всегда есть. Нам никто не запрещал и не запретит быть вместе.
– Сейчас. А потом?
– «Потом» наступит нескоро. Я найду выход. Я знаю орков, которые привозят женщин с собой в клан.
Я вытаращила глаза.
– Это как?
– Как прислужниц… Тьма, твою мать! Антея, я не это имел в виду! – Азар глухо зарычал. – Прости меня.
– Ааа, оркские рабыни! Как я могла забыть!
Я вылетела из палаты со скоростью пушечного ядра, ударилась о противоположную стену и поспешила прочь, стараясь не перейти на бег. Азар, конечно же, догнал меня, но я, развернувшись, отвесила ему пощечину. Бить орка – все равно что, лупить каменную стену. Руку прострелило до самого локтя.
– Тьма! – заверещала я, тряся кистью. – Ай!
– Сильно?
– Как об кирпич. Да что вы за существа-то такие!
– Идем обратно.
Через несколько минут, получив строгий выговор от дежурной медсестры, мы сидели на диване, задумчиво смотря перед собой. Решение должно было быть принято сегодня.
– Как машина? – осторожно спросила я.
– Сдали в металлолом.
– Прости. Я поеду домой, – я поднялась и, взяв сумку, закинула её на плечо. – Завтра к первой паре.
Не оглядываясь, я двинулась к двери, ощущая странное возбуждение. Что-то должно было произойти.
– Когда тебя выпишут? – спросила я, оборачиваясь. Азар стоял передо мной, скрестив руки на груди, выпятив вперед челюсть.
– Хватит, – резко бросил он. – С меня ваших человеческих игр.
Он решительно притянул меня к себе и поцеловал. Я прижалась к нему всем телом и с удивлением поняла, что то, что было между нами летом и близко не стояло с тем чувством, что сейчас накрывало с головой. Я потянулась к Азару, ощущая тепло набирающего мощь тела.
Сегодня я на мгновение забыла, почему вырезала его имя на руке. Настоящее подчас куда важнее будущего, которое в нашем мире может и не наступить вовсе по независящим от нас причинам.
И сейчас пора идти дальше.
Я завела руку за спину, нащупала замок на двери и повернула его. Азар не заметил этого движения, а я лишь крепче прижалась к нему, всем существом погружаясь в эйфорию предвкушения. Его объятья, ласки, запах, касания – все, отличалось от плавных человеческих движений. О чем же я думала летом, когда всё ограничивалось какими-то дилетантскими поцелуями с моей стороны…
Сумка упала на пол. Азар шагнул назад, в комнату, ловко обойдя угол, и потянул меня за собой.
Мы торопились, не знаю, почему. Мой свитер упал на стол, благо ужин с него успели убрать, его футболка полетела к полке, накрыв диски. И когда я ощутила его возбуждение, Азар на мгновение замер, вопросительно вскинув бровь.
Вместо ответа я поцеловала его.
Резко, отрывисто, несколько грубо и даже жестоко, но страстно и открыто мы любили друг друга. В дверь палаты стучали, верещали телефоны, но мы то не слышали, то не обращали внимания, то, замерев, ждали, пока затихнут посторонние звуки. От тепла его тела кружилась голова, и я теряла мысли и забывала обо всем мире, с одной лишь разницей, что сейчас я желала этого сама и никто, никто не смел контролировать мою волю, кроме него.
Глава восьмая
Лавиногон
В начале месяца возобновились турниры. К моему удивлению, ни меня, ни Азара из кластера не исключили, и мы со спокойной совестью приступили к тренировкам. Поговаривали, что Шнори остался сидеть в кресле ректора не без поддержки Керцеза. Спрашивать у Азара не имело смысла – он и сам ничего не знал. Авария забрала из его жизни чуть больше месяца и великолепный Драгон Вейс. Я просила взять меня с собой, когда орк ездил на стоянку для неподлежащих восстановлению авто, но тот наотрез отказался.
– Ты стала слишком чувствительной.
Мне и самой это не нравилось.
Арельсар заверил, что на Прэне мне ничего не угрожает, но я никак не могла отделаться от ощущения, что наемники Ларзанмар следят за мной. Я старалась не оставаться одна, благо с Азаром одиночество не грозило, не заводила новых знакомств и подчас обрывала старые. Я практически перестала общаться с Самизаром, и негур, заметив странные, по его мнению, перемены, произошедшие с главным хилом кластера, обиделся и нажаловался на меня Инзамар.
О моем заключении у Верховной воншесс из друзей знали только Джеймс, Хельма и Инз. Чуть позже я рассказала о негурах-фанатиках и Азару. Вот только об Источнике не знал никто, кроме Арельсара. Кевт, став моим наставником в ордене, приказал держать язык за зубами.
– Хватит нам и того, что врачи медцентра пытаются добиться проведения экспериментов с тобой и Азаром, – бурчал офицер. – На место одного экспериментатора всегда приходят другие, а разгребать заставляют нас.
Пойдя на поводу у собственных страхов, я почти перестала встречаться с Инзамар. Подруга, скорее всего, догадывалась, в чем крылась причина разлада между нами, но тактично держала дистанцию.
Я старалась сохранить к ней доверие, постоянно напоминая себе, что ведь это именно она сообщила Арельсару, что Ларзанмар увезла меня в храм и, как я позже узнала, даже высказала предположение, что та хочет получше узнать о возможностях высокого КПВ. Этот странный ход против собственной же тети мог свидетельствовать лишь об одном – Инзамар знала, что та из себя представляет, хотя вряд ли ей было известно об Источнике.
Учебный год продолжался, и только здесь, на Прэне, я поняла, как мне не хватает Гранто, дополнительных занятий, его нравоучений и колких замечаний. Отличный маг и теоретик, профессор научил меня многим заклинаниям, помог освоить азы контроля и открыл сложный мир научного сообщества. Гранто жил наукой и открытиями, и пусть иногда он переступал грань, оставляя позади этические нормы, он оставался наставником, давшим мне имя.
На вопросы о профессоре Арельсар отвечал неохотно, а когда я сунулась к соратнику Гранто, эльфу Эмрилю, тот, посокрушавшись около получаса по поводу пропажи коллеги, просто-напросто уснул в своем инвалидном кресле. Шнори назначил на место Гранто одного из своих ставленников – гоблина Кавари, довольно молодого для своей должности болтуна, который даже не состоял в ордене. Кавари попытался возобновить исследования Гранто, но Харис, отвечавший за его научные труды, просто-напросто потребовал от СБО запечатать кабинет научного руководителя, сославшись на то, что там находятся необходимые для следствия улики. Само собой, что о дополнительных занятиях с Кавари речи не шло – оборудование снова уехало в лаборатории СБО, а Арельсар в очередной раз разругался со Шнори.
Студенты, между тем, учились, влюблялись, тусовались, соревновались и занимались другими, самыми обыденными вещами. После выхода своего кластера в финальную часть турнира, Инзамар пригласила нас провести вечер в одном из клубов. Собирались исключительно девушки, и я не смогла отказать подруге, решив серьезно поговорить с ней. Эдма сняла отдельную кабинку в «Стаоне», и все готовились повеселиться. Для меня происходящее вокруг казалось чем-то нереальным – я настолько отвыкла от подобных вечеринок, что чувствовала себя не в своей тарелке.
Раздумывая над тем, как бы побороть свои фобии, я выпадала из общего разговора, который вели подруги Инзамар. Хельма запаздывала, и мне было несколько неуютно.
– Что грустишь? – Инз подсела ко мне. – Ты даже не ходила танцевать.
– Не знаю, – я пожала плечами. – Никак не привыкну, что я здесь.
– Ты сторонишься меня, – произнесла негурка, приглаживая хвост. – В чем дело?
– Извини. Ты мне очень помогла, но…, – я качнула в руках пустой бокал. – В доме воншесс я была пленницей.
Инзамар вздохнула, прикрыв глаза.
– Поговорим об этом позже. Как Азар?
– Отлично, – я покраснела, и Инз заметила это.
– Всё серьезно?
– Как между орком и человеком.
Она сжала мою ладонь.
– Я понимаю тебя, – Инзамар вскинула голову, сверкнув золотом глаз. – Поверь мне. Я вижу тебя живой и счастливой, это не может не радовать. Никто не смеет держать нас в клетке. Никто.
Эдма, заметив наши погрустневшие мины, пододвинула полные вина бокалы.
– А давайте-ка выпьем!
– За Прэн!
– За единство!
– За студентов! Мы пережили это демоническую комиссию!
– Уррраааа!!!
Чуть позже мы вдвоем вышли в галерею встречать Хельму, которая задерживалась на тренировках по борьбе.
– Как твое самочувствие? – спросила Инзамар, останавливаясь подле приоткрытого окна. Сырой ветер бросал на стекла галереи капли дождя. – Зимы на Прэне такие отвратительные, и так долго не заканчиваются.
– Поначалу мне сложно было думать, мысли путались, – я махнула рукой. – Теперь всё в прошлом. Я больше не просыпаюсь от голоса воншесс.
Инзамар усмехнулась.
– Лучше просыпаться от более приятного голоса, верно?
– Верно. Инз, извини, что тебя впутали в такую неприятную историю, – я отвернулась к окну, искоса глядя на отражение собеседницы, которая настороженно уставилась на меня. – Я своими глазами увидела, какое высокое место отводят негуры религии. Традиции, обычаи – это всё настолько тесно связанно с вашим современным обществом, чтои вздохнуть свободно нельзя. Поэтому, Инз, прости меня за то, что я оказалась не в нужном месте и не в нужное время. Я никоим образом не хотела бы оскорбить твои чувства, как верующей и…
– Стой, – глаза Инз красными огоньками сверкнули в отражении. – Я росла не в Ашрессшессе, я бываю там редко. Мои родители, как работники дипмиссии, путешествовали по всему свету. Я помню залитые солнцем бухты платинового Хемфорта, суровые зимы Дефомора, бескрайние просторы Семи ветров, заснеженные вершины Фэт-е-тана, но спроси меня о Ашрессшессе, и я скажу, что ничего о нем не знаю. Несколько лет назад мать и отец расстались, и мне пришлось на некоторое время переехать в Шарсе-Шарсе. Тогда-то я и попала в храм, точнее туда меня затащила Ларзанмар, решив привить уважение к религии, коего я, по её мнению, не имела. Ты, наверное, знаешь, что мы родственники. У них с отцом какая-то договоренность насчет моего будущего, но сейчас всё слишком запутанно. Чем дольше я оставалась среди воншесс, тем больше понимала, что моя вера в Великую Матерь – это нечто большее, чем поклонение красноглазой змее, трахающей всё живое в округе. Ларзанмар – пустой сосуд, капсула без лекарства, она пользуется тем, что до этого выстроили её более уравновешенные предшественницы, даже не задумываясь, что мир меняется. Но время идет, она делает из камня песок. Негурскому обществу нужно новое мировоззрение, и старая вера его дать уже не может.
Я обернулась, желая убедиться, что нас никто не слышит. Инзамар позабавил мой жест.
– Не беспокойся, – улыбнулась она, кладя мне руку на плечо. – Я не настолько глупа, чтобы, не удостоверившись в отсутствии поблизости лишних ушей, болтать подобные вещи.
– Однако, она живой символ веры, к тому же имеет политическое влияние.
– В этом-то вся и проблема, – Инзамар пожала плечами. – Знаешь, что бывает, когда непопулярные религиозные лидеры теряют внимание толпы? Они придумывают новых врагов и развязывают воины.
Мне вспомнились слова Ларзанмар, и по спине пробежал холодок.
– У неё есть шансы?
– Конечно. Что она хотела сделать с тобой?
– Хотела узнать, как контролировать демонов, – выдать подруге всю правду я оказалась не готова.
Теперь настала очередь Инзамар вздрогнуть.
– Что и требовалось доказать, – она стегнула хвостом. – Если бы…
– Инз, ну, наконец-то!!! – Хельма повисла на шее подруги. – Наконец-то мы отдыхаем все вместе, как в старые добрые времена!
– Привет, Хель, – кивнула я, ещё не отойдя от неприятного разговора.
– Чего вы здесь застыли? На улице холодно, брррр.
– Без тебя скучновато.
– Так идемте! Хочу выпить и согреться!
Пока Хельма сдавала плащ в гардероб, я, склонив голову, прошептала Инзамар на ухо.
– Прости меня, я твоя должница.
– Нет, это я твоя должница, твое признание многое прояснило, – красные от ярости глаза Инз пылали в полумраке гардеробной. – Моя теория оказалась верна.
Сейчас она как никогда была похожа на Верховную воншесс.
В этот вечер, среди друзей, я старалась прогнать воспоминания о храме и каменном лабиринте. Ненадолго мне это удалось, неплохо помог сок синего кокоса и отличная музыка. В самый разгар веселья заверещал телефон, и я выскочила в коридор, чтобы хоть что-то услышать.
– Ты надолго? – звонил Азар. – Я заеду за тобой.
– Еще пару часов.
– Как скажешь.
– Привет, – я вздрогнула и обернулась, зажав кнопку вызова.
За моей спиной стояла Элладор, удивительно красивая и сверкающая в просторном черном платье. Она приветливо улыбалась мне, покачивая в руках бокал с остатками вина. – Отлично выглядишь.
– Здравствуй, – я улыбнулась в ответ. – Отдыхаешь?
– Да, с нашими… Ты их знаешь.
– Ага, кажется, мы познакомились в тюрьме.
Элладор расхохоталась. Она была пьяна.
– О, после этого мы попадали ещё пару раз. Рада была тебя поведать. Заезжай к нам, в поселение, поиграем в лавиногон.
– Да я не умею…
– Забей! То есть… Хм… мой номер телефона забей, – кевтиянка снова засмеялась. – Вечные поля, вот так я выпила! Не хочешь дунуть к нам? В смысле, дунуть с нами. У нас трава есть.
– Эээ, нет, меня друзья ждут. Давай номер.
В кабинке народу поприбавилось. Кто-то собирался идти смотреть эльфийский стриптиз в главный зал, а я осталась с Хельмой, которая сегодня, кажется, успела достать всех своей непрекращающейся болтовней.
– Хель, что такое лавиногон?
Дворфийка, вскинув одну бровь, непонимающе уставилась на меня.
– Парень из параллельной группы?
Я покачала головой и забрала из её рук кружку с пивом.
– Какое-то развлечение у кевтов.
– Аааа, лавиногон! Типа серфинга на лавине, это главное развлечение в горах у местных, – Хельма потянулась за кружкой. – Дай сюда.
– И что там надо делать? – я отодвинула пиво.
– Тьма тебя побери, – фыркнула дворфийка. – Кажется, кто-то запускает лавину по желобу, а охотники на досках пытаются её оседлать.
– Это как?
– Отдай пиво! Ах, ты… Да с помощью полей! Как-то держатся на плаву.
– Забирай своё пиво, дворф! – рассмеялась я.
* * *
Птица щелкнула клювом и спустилась на ветку ниже. Я смотрела в ясные человеческие глаза и ждала, когда же она заговорит.
– Кто ты? – не выдержав, спросила я.
– Один ключ – четыре двери. Ищи двери.
– Зачем мне их искать?
– Чтобы открыть.
– А что, если демоны вырвутся наружу?
– Закроешь путь.
– Что за путь?
Существо стало расти, раздуваться, как воздушный шар. Глаза помутнели, налились кровью, выкатились из орбит. Ветка под распухшей птицей затрещала и сломалась, и та, страшно закричав, свалилось прямо на меня.
Я вздрогнула и проснулась. В ушах противно звенело, и какое-то время, я всматривалась в светлеющую полоску неба, видневшуюся между плотными занавесями, не понимая, что произошло и где я нахожусь.
– Не спится?
Глаза Азара блеснули в предрассветном полумраке, когда он осторожно повернулся ко мне.
– Плохой сон, – коротко ответила я, натягивая одеяло на плечи.
– Ты видела его не в первый раз?
– Нет, второй.
– Что это за птица?
Я резко села и удивленно уставилась на Азара. Сон как рукой сняло.
– Откуда ты знаешь?
Орк пожал плечами.
– Я будто бы видел, слышал что-то постороннее, не мое. Странное ощущение, словно дремлешь и видишь обрывки снов.
– А ты не мог просто отключиться от поля и не лезть мне в голову? – я покраснела. – Это, вообще-то, не твое дело, о чем я думаю.
– Так я, вроде бы, спал… Я не слышу твоих мыслей. Может, у тебя их нет?
Я недовольно уставилась на орка.
– Не психуй. Я думал, этой мой сон, – он приподнялся, закинул руки за голову. – Я видел тебя и птицу с человеческим лицом… Кажется, что-то подобное снилось мне раньше. Может, во время комы?
Несмотря на всю странность связи полей, я даже обрадовалась, что Азар видел мой сон, или я видела его. Мне ничего не нужно было объяснять.
– Птица говорит, как демон, который вылез у Источника, – я подалась вперед и прижалась к груди Азара. Он обнял меня за плечи и широко зевнул, показав белоснежные клыки.
Мне стало смешно.
– У тебя вставная челюсть?
– Что? С чего ты взяла?
– Из-за того, что орки жрут сырое мясо и не имеют понятия о гигиене, зубы у них должны быть желтыми и гнилыми.
– Всё верно, мы до сих пор носим шкуры убитых животных и людей, точим копья о камни и приносим в жертву огню некоторых членов клана.
– Ты забыл упомянуть о ядерном оружии, подводных лодках и огромных авианосцах. Вы просто дикари!
Орк недовольно фыркнул.
– Кажется, мы говорили не об этом.
– Азар, я боюсь этой птицы, её голоса, – я вскинула голову и растерянно уставилась на собеседника. – Голоса демонов, голос воншесс, теперь ещё и ты. Вдруг я сойду с ума? Или уже схожу?
– Ты всегда с головой не дружила, – усмехнулся орк, но потом посерьезнел. – Антея, это не просто сон. Если птица говорит голосом демона, значит, они что-то хотят тебе сказать. Не лучше ли прислушаться к ним?
– А вдруг они заставят меня открыть порталы, как тогда?
– Тебе в любом случае придется задействовать поля, а, значит, у меня будет время кое-что поправить в твоей голове.
– Ты уверен?
– Уверен. Пока между нами есть связь полей, ни одно существо не посмеет взять твой разум под контроль. Ахат ат харг, – он погладил мои волосы, рассыпавшиеся по плечам. – Из всего, что верещала птица, я понял лишь то, что Источник не один. Четыре двери.
Рассказав Азару о заточении у воншесс, я и словом не обмолвилась о том, что обнаружила там ещё один Источник. Надеюсь, не увидел он этого и в моих мыслях.
– Существо посоветовало поискать их. Зачем? – я поежилась.
– Чтобы закрыть некий путь.
– Открой все двери, чтобы закрыть, – я покачала головой. – Может, это просто сон? Четыре двери – это перебор. Влияние воншесс, их яда, пит…
– Ты думаешь, за все это время никто не смог отыскать остальные Источники? – спросил Азар.
– Так Прэнский Источник откопали всего несколько десятилетий назад! До этого открытия магическую колонну считали мифом.
– Отлично, – Азар вскинул руку в примирительном жесте, но тут же пошел в атаку. – Даже если и существуют другие Источники, то они могут находиться на дне океана, под землей, в расщелинах, в музеях. В конце концов, они вообще могут быть разрушены.
– Наверное, ты праааав, – задумчиво протянула я, размышляя над тем, как негуры ухитрились найти демонически камень.
– Поговорим об этом позже, – Азар снова зевнул. – Уже светает, давай поспим. Или пойдем есть. Выбирай.
– Вечная оркская дилемма!
Глубоко вздохнув, я, повозившись некоторое время, уснула на плече Азара, прислушиваясь к его дыханию.
* * *
Весь следующий день мы провели, разгуливая по городу. Что ж, такое времяпровождение меня вполне устраивало – Азар хорошо знал мегаполис и слушать его разглагольствования о «сущности Прэна», было довольно интересно.
К вечеру народу на улицах прибавилось. Кто-то возвращался домой с работы, кто-то прогуливался по городу, как и мы, а кто-то спешил на ужин. Мимо прошли двое влюбленных – оба люди. Девушка держала в одной руке букет цветов, а другой крепко сжимала ладонь своего спутника. Я покосилась на Азара, представив, как бы это выглядело, будь это мы.
Как сказал Коэн, отношения к девушкам у всех рас разные. Если человек, увидев, что девушке преграждает дорогу страшная лужа, снимет свой дорогой пиджак и бросит его красавице под ноги, то эльф подъедет к ней на машине и перевезёт на другую сторону, нарушая все мыслимые правила дорожного движения. Дворф же сам ляжет в лужу, ибо пьяному море по колено.
Гоблин… «Кхм, среди гоблинок красавиц нет», – вырулил Коэн. – «А вот орк просто-напросто закидывает девушку на плечо, переносит через лужу и… утаскивает к себе».
В Глирзе частенько поговаривали о популярности людей-рабов среди богатых орков. Азар как-то вскользь упомянул о чем-то подобном, но я решила не задавать вопросов.
– Что это за здание? – спросила я, пытаясь отвлечься от серых мыслей. – Вон там, на углу, стеклянный куб.
– МЕРНАВЦ – Межрассовый Научный Выставочный Центр. Раз в год ученые со всего мира съезжаются сюда, чтобы обсудить настоящее и будущее наук.
– При изоляции между континентами, как ученые получают разрешение на совместную работу, выезд за границу? У вас за это не расстреливают?
– Гражданские имеют полное право посещать подобного рода мероприятия. Пока нет рахган таррата.
– Военного напряжения?
– В Эрзамоне разве не так? – спросил орк.
Я покачала головой.
Мы спускались по крутой улице, к набережной, где сейчас было пустынно. С моря тянуло холодом, и прохожие торопливо сворачивали на соседние улицы в надежде укрыться от промозглого ветра в тени зданий. Пройдя мимо закрытых на зиму летних кафе, мы оказались на пустынном пляже. Прямо впереди, метров на двадцать уходил в море искусственный волнорез, нагромождение плит и камней, на краю которого несколько отчаянных парней удили рыбу. Море, относительно спокойное, шипело между каменных плит, обдавая рыбаков тучей брызг.
– Кстати, – я вспомнила об одном приглашении. – Моя знакомая Элладор звала нас на лавиногон.
– Ты знаешь Эл? Хм…
– Да, – осторожно ответила я. – Ты, видимо, тоже…
– Было время… Я был бы не против проверить силы на лавиногоне.
– Отлично, – я ждала продолжения, но орк довольно резко сменил тему.
– Как обстоят дела со вступлением в орден?
– Арельсар сказал, что нужно подождать, – нехотя ответила я. Похоже, Азар очень хорошо знал Элладор. – Наклевывается важная миссия.
– Не боишься покидать Прэн?
– Немного, – я пнула ногой камешек. – По правде сказать, будь на то моя воля, я бы поселилась на острове и никогда бы отсюда не вылезала.
– Но в Эрзамон ты точно решила не возвращаться? – орк ловким лассо вернул мне камень. Я выставила щит и булыжник, отлетев от него, шлепнулся в мокрый песок.
– Азар, ты хочешь быть предводителем клана? – неожиданно для себя самой спросила я.
– Решила узнать меня получше?
– Возможно.
– Да, я всегда хотел быть харгом, – он выстроил стену – мощное заградительное заклинание, блокирующее любые удары, прямо вдоль береговой линии. Волна, налетая на преграду, недовольно шипела и соскальзывала вниз, оставляя за собой широкие светящиеся полосы. Синеватые искры напряжения абстракции туманили почти прозрачную поверхность стены.
Азар пользовался моим резервом – выстроенная им преграда по высоте достигала, без малого, метров десяти. Орк тянул стену вдоль побережья по мере нашего продвижения вперед. Я с некоторой завистью разглядывала абстрактный монумент – у меня такие сложные заклинания не получались вовсе.
Пройдя по пляжу пару километров, мы остановились прямо за стеной. Ни единая капля не долетела до нас.
– Сколько себя помню, я всегда завидовал брату – его силе, уму, ловкости, – заговорил Азар, наблюдая за бессильно бьющей в стену волной. – Но чем старше становился Терзум, тем больше он отдалялся от отца. Он жил своей целью, не целью клана.
– Что это значит?
– У орков нет единого государства. Земли каждого клана – это отдельная страна со своими законами, правителями и армией. Совет Свободных Кланов – это именно совет, где решаются вопросы, касающейся всей расы. Терзум же проникся идеей объединенного государства. Его раздражала агрессия отца по отношению к другим кланам и, когда началась война с Аттирами, Терзум настаивал на переговорах. Он пригласил наблюдателей из Совета, собрал вокруг себя верных воинов, только отца такой расклад не устраивал. Ат харг никогда не лезет вперед харга, а Терзум действовал без оглядки на клан. Керцез молчал, терпел до поры до времени, не стал противиться развертыванию переговорного пункта у переправы близ Ялуги, на границе земель кланов. И Аттиры пришли на переговоры, точнее, прилетели. На истребителях. И разнесли, к демонам, всю стоянку, где находились и их воины.
Азар замолчал, закрыв глаза, будто вспоминая то время.
– Когда Керцезу доложили о подлом ударе Аттиров, он, вопреки ожиданиям, приказал своим войскам не покидать позиции. «Ат харг хочет действовать один, так пусть воюет без клана», – таков был ответ отца на мою просьбу выслать подкрепление.
– Я думала, что Керцез сам предложил провести переговоры, – припомнила я рассказ Мариха. – Якобы он не знал, что ат харг погиб.
– Он и не знал, – Азар пожал плечами, достраивая стену ещё метра на два в высоту. – Терзума, точнее то, что от него осталось, нашли позже, на следующий день, когда генерал Атахат Эзрех Хагон вывел к реке под прикрытием с воздуха танковые войска. Аттиры, разбомбив единственный в том месте мост, решили, что получили передышку, но переправу восстановили за считанные часы с помощью магии, кладя на реку такие вот стены. Правда, для их постройки понадобилось почти полсотни бойцов из отрядов магов.
– Сейчас ты можешь выстроить этот мост сам.
– Без твоего резерва – нет, – стена исчезла, и ледяные брызги полетели на нас. Я отскочила назад, возмущенно ругаясь.
– Эй, осторожнее! Вода ледяная!
Азар оглянулся на меня, усмехнувшись.
– С такой силой ты используешь всего пару-тройку самых примитивных заклинаний. Не считаешь, что это глупо?
– Мне больше не надо, я – хилер.
Орк покачал головой, отряхиваясь.
– Домой?
– Постой, ты не рассказал, чем закончилось дело.
– Ну, – Азар выпятил вперед челюсть. – Мы задавили Аттиров военной мощью, подмяли под себя их земли, уничтожили большинство членов клана, а после того, как имя брата написали на скале предков, я стал ат харгом.
– Мне очень жаль.
– Ты никогда не знала моего брата, о чем тебе жалеть?
Орк произнес это довольно резко, и, развернувшись, двинулся дальше по пляжу, играючи ставя стены на границе суши и моря. Всё это время я, держа связь с полями, пристально смотрела ему вслед.
Похоже, моя сила выпускает демонов не только из Источника.
Я вспомнила иллюстрации из книги, что подарила мне Ларзанмар. От одного воспоминания о верховной воншесс сразу заныл затылок. Азар ушел далеко вперед, и я, решив не торопиться, двинулась вдоль пляжа, глядя на темно-серое море и молочно-белое, затянутое облаками небо. Ветер, пробиравший до костей, вынудил застегнуть куртку.
В той книге, что любезно преподнесла мне негурская ведьма, авторы собрали легенды о нескольких могущественных оркских кланах. В сборник вошли и баллады, и мифы, и короткие песни или кахты, что исполняли орки в походах. И сейчас, наблюдая за будущим харгом сильнейшего клана, я вспомнила, что успела прочитать.
Род Хагонов брал свое начало от великого оркского полководца Эзреха Хагона. Причем прозвище «эзрех» со старооркского означало «горный тигр». Хагон лет этак тысячу назад вывел на бой против объединенной негурской армии, занявшей предгорья близ цепи Фэт-е-тан, немногочисленное войско южных земель. Силы были не равны, северные оркские кланы не откликнулись на призыв Хагона помочь ему против захватчиков. Негуры, целью военных действий которых был захват всей горной цепи, не учли одного немаловажного факта – погодных условий на предгорье. Хагон со своим войском занял стратегически важный перевал, а негурские полководцы, решившие, что отобьют точку за пару боев, даже не подумали поискать иные пути прохода к горам. Впрочем, как утверждают историки, такая огромная армия вряд ли нашла бы более подходящее место для перехода, не рискуя попасть под обвал, лавину или потерять воинов, перебрасывая отряды через узкие расщелины, образовавшиеся в предгорье сотню лет назад в результате мощного землетрясения.
Хагон знал горы, как самого себя. Как утверждают легенды, ему, ко всему прочему, помогли силы самой земли, и даже гигантские горные тигры защищали воинов при жестоких атаках на перевал. Зима в тот год пришла рано, и, если орки, привыкшие к жестоким вьюгам в горах, восприняли снежные бури как благословение предков, то негуры к холодам оказались попросту не готовы. Войско захватчиков, простояв на голой, каменистой земле предгорья чуть больше двух месяцев (а предполагалось, что они возьмут перевал за каких-нибудь пару дней), голодная и замерзшая, потерявшая треть бойцов, поджав хвосты, поплелась восвояси, в свою теплую, прогретую жарким солнцем пустыню.
Хагона встречали, как героя, а вождь южных земель выделил ему территорию близ западной оконечности Фэт-е-тана и дал титул харга – главы собственного клана. На гербе Хагон поместил горного тигра, стаи которых, по легенде, помогли ему удержать перевал. За сотню лет, под предводительством потомков Хагона, блестящих полководцев и управителей, к землям клана были присоединены обширные северные территории, часть горной цепи с прозрачными озерами и практически всё побережье до самых границ с кевтскими колониями.
Парой веков позже, когда отгремели войны между орками и кевтами за земли гоблинов, клан подрастерял территории. Но Хагоны никогда не оставляли попыток их вернуть. Про последнюю попытку, увенчавшуюся успехом, только что рассказал мне Азар. Керцез добился включения территорий уничтоженного им клана Аттиров в состав своих земель, захватив, тем самым всё западное побережье Внутреннего моря. И хотя на картах Эурох пока ещё был ограничен северными хребтами Фэт-е-тана, по сути, наместник Хагона уже давно и безвозвратно правил на территории Аттихара.
Азар займет место отца, когда имя Керцеза выбьют на скале предков, но что потом?
Я смотрела на гигантскую стену, которую будущий харг выстраивал у моря, и с тревогой думала, что, получив такую мощь, орк не будет сидеть на месте. Азар, как истинный Хагон, пойдет дальше. Вопрос лишь в том, какая роль уготована мне на его пути.
