Текст книги "Избранное"

Автор книги: Франц Фюман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 55 страниц)

Что хотели сказать эти голоса, разобрать было невозможно, звуки были то слишком глухие, то слишком резкие, казалось, каждый выкрикивает только один слог, не зная других, лишь голова-пасть испускала всевозможные тона и ревела то бычьим, то львиным голосом, неизменно хрипя от ярости. В говорливом усердии рты извергали дым и пар, отчего головы и туловища частью тонули в тумане, пронизанном огненными вспышками, а руки, ноги и животы шлепали и шаркали, будто премерзкие самостоятельные существа.

Гестия, Феба и Тейя лишились чувств, даже Гера упала с криком, когда липкая рука коснулась ее головы. Титаны прижались к скале, Посейдон' дрожа, размахивал трезубцем. Аид, ослепленный кулаком из раскаленной меди, плача, закрывал руками глаза. А Прометей, бледный, стоял бок о бок с таким же бледным Зевсом и, обессилев, думал, что как зачинщик всеобщей погибели обязан пожертвовать собой. Тут Кронос медленно и важно выступил вперед и, воздев кверху руки, обратился к голове-уху, говоря то на бычьем, то на львином языке.

В этот миг Прометей понял, что голова-глаз, голова-пасть, голова-ухо и серое облако, пронизанное красными жилками, скорее всего, принадлежат одному и тому же существу, ибо эти головы высились над остальными, а шеи, на которых они сидели, тянулись из одной груди. Да и сто рук, которые сейчас схватили Кроноса и подняли вверх сквозь приливы огня, принадлежали тому колоссу, что, по-видимому, был главным из трех и чье имя – двух других звали Бриарей и Гиес – было Котт.

Поскольку Кронос был унесен ввысь, Кратос и Бия обежали скалу и стремглав бросились в воздушные вихри, другие титаны последовали их примеру, некоторые же, например Зевс и Прометей, хотели подобрать свое оружие, но тут случилось нечто более чем странное. Чудовища, которые с той минуты, как к ним обратился Кронос, твердо стояли на своих трехстах ногах и были хорошо различимы, как три отдельных существа, начали вдруг снова сплетаться и смешиваться; руки их перепутались; одни головы свесились, оттого что их шеи вдруг словно завяли, другие зачавкали, третьи захрапели, колени подгибались, туловища же с грохотом падали на скалистую почву. Кронос выпал из державших его пальцев, которые теперь то растопыривались, то скрючивались, и, перелетев через головы, шеи, торсы и бедра, свергнутый властелин без чувств грохнулся на землю.

– Вяжи их, скорее! – крикнул Зевс Прометею и попробовал поднять незримую тяжесть.

Прометей не понял, что произошло.

– Помоги мне! – гневно крикнул Зевс, и Прометей поспешил к нему, чтобы вместе с ним извлечь на поверхность врезавшуюся глубоко в почву Силу.

– Они опьянели, – задыхаясь, говорил Зевс, – внезапно обретенная свобода оглушила их, как сурков и медведей, когда те после зимней спячки выходят из своих нор и берлог на волю. Свяжи их, а заодно и Кроноса! Тогда у них в тюрьме появится игрушка, которой им ввек не наиграться.

«Как думает он с ними сладить? – ломал голову Прометей. – Как могут узы чистого тяготения их сдержать, если мы, куда более слабые, чем они, в силах поднять Незримое? А как мы утащим отсюда этих страшилищ? Взять хотя бы эту свинцовую руку – нам не унести даже одну ее кисть!»

Зевс охватил поясом тяготения тела Сторуких там, где соприкасались их торсы, то есть над тазом, и теперь, широко расставив ноги, держал концы разорванного пояса под мышками, соединяя их таким образом, чтоб черные места наложились друг на друга и вновь стали незримыми.

– Старуха Гея много чего рассказала мне об этих чудовищах, – произнес Зевс, словно угадав мысли Прометея. – Если тяготение Замкнется в кольцо, говорила она, нет такой силы, что могла бы его разорвать. О накале этой битвы она ведь ничего не знала. А теперь – вперед! Превратись вместе со мной в сильнейший северный ветер!

Сказав это, он коснулся плеча юного титана, и Прометей вдруг почувствовал, как безмерно выросла его сила. Его соратники показались ему величиною с муху, и он едва поборол искушение дохнуть на них и сдуть прочь. Он прыгал с ноги на ногу, пыхтел, сопел, а рядом с ним, помахивая черным поясом, пританцовывал громко фыркавший и сопевший Зевс.

– Хватай, – пропыхтел Зевс, и вдвоем они схватили чудовищ вместе с Кроносом, без труда, будто это был пух, слетели с ними на Землю, прямо в алмазную пещеру, которую тоже опутали узами тяготения, а концы и здесь наложили один на другой. После чего они приняли свой истинный облик и пешком пошли назад, через сумеречно-желтую галерею, в которой теперь не было для них ничего страшного.

– Послушай, брат, – заговорил Зевс, когда они медленно шли по галерее, он впереди, а Прометей за ним следом, – послушай, ты так необдуманно схватил Кроноса за пояс, что чуть нас всех не погубил. Без меня все вы пропали бы ни за что.

– Мы будем тебе вечно благодарны, – сказал Прометей, но, говоря эти слова, начал злиться, ибо он думал, что погибель от них отвратил вовсе не Зевс, а сперва Кронос, затем непривычная для чудовищ свобода.

– Ты ничего не хочешь сказать в свое оправдание? – спросил Зевс.

– Но ведь Сторукие были нашей последней надеждой, – отвечал Прометей. – Не порви я пояс, победил бы Кронос, и не он, а мы сидели бы сейчас взаперти вместе с чудовищами.

– Это неправда, – резко ответил Зевс. – Я бы один справился с Кроносом. Удар обломком скалы, который он мне нанес, никакого вреда мне не причинил, я нарочно упал, чтобы собраться с силами, пока Кронос бессмысленно растрачивал свои. Еще миг – и битва завершилась бы нашей победой. Но я не стану на тебя гневаться, ибо ты действовал из добрых побуждений. Отныне же, если тебе вздумается совершить нечто необычайное, дождись моего повеления.

– Не будем из-за этого ссориться, брат, – отвечал ему Прометей, а про себя подумал: «Да ты разговариваешь, как Кронос!» Он собирался предложить Зевсу еще раз прогуляться по Критскому лесу и навестить двадцать седьмую Амалфею, но пока предпочел промолчать, а потом, когда они вышли на поверхность и у него опять явилось это желание, Зевс сказал:

– Дорогой брат Прометей, слетай-ка на поле битвы и пригласи моих сестер и братьев сюда на Землю, на совет. Ведь Небесный чертог разрушен, а селиться на Млечном Пути у меня желания нет. Наше царство мы должны основать здесь, на Земле.

Прометей хотел спросить Зевса, с какой стати он присвоил себе право приказывать, словно властелин, однако, когда Зевс, сев на рухнувший ствол, вытянув ноги и зевнув во весь рот, сказал: «До чего же я устал!», Прометей подумал, что Зевс и вправду в этой битве содеял больше других, и, не прекословя, полетел на небо, к богам.

Боги основывают новое царство

Когда боги собрались, чтобы основать свое царство, они сидели высоко над облаками и коршунами, на горе, называвшейся Олимп. Сперва Зевс направился в Критский лес, но там к нему сбежались козы, бараны, медведи, они прыгали на него и восторженно вспоминали проведенные вместе дни. Тогда он устыдился этого знакомства и ушел. Уходя, он подумал: «Я поставлю свой престол на высочайшей горе этой страны, ибо оттуда я смогу обозревать все мое царство!» Потому-то он и взошел на Олимп и с этой горы поманил к себе летевших на землю братьев и сестер, и вот они сели в круг и держали совет. Прометей был в их числе.

– Смотрите, вокруг нас простирается бескрайний мир, – говорила Гестия, – и каждому из нас, наверное, будет отдана какая-то его часть. Но как же нам его поделить? Нас семеро, и, по-моему, лучше всего, чтобы каждый, как было заведено у титанов, в определенный день недели отправлял бы должность властелина. Как думаешь ты, брат Аид?

Названный сидел, скорчившись, за спиной Деметры и стонал, закрывая руками глаза.

– Не знаю, – сказал он измученным голосом, – мне больно глядеть на свет. Пылающая рука ослепила меня, к тому же я раньше вас попал во мрак отцова сердца. Света я больше не выношу. Избавьте меня от моей доли владычества.

– Никогда, брат мой! – вскричал Зевс. – Я поклялся, что владычествовать мы будем сообща, и от этого не отступлюсь. Но что, если царством своим ты изберешь недра этой планеты? – обратился он к стонущему Аиду. – Там обитают Сторукие вместе с Кроносом, там же поселим мы и бежавших титанов. Пусть себе дремлют, как некогда в пещерах Млечного Пути, только надобно, чтобы кто-то их сторожил. Не хочешь ли взять на себя эту должность?

– Ну конечно же, – отвечал Аид, – вы поистине окажете мне этим великую милость. Имя мое ведь и значит «Обитающий во тьме». Я сразу же туда отправлюсь, свет для меня совсем невыносим. Он режет и жжет мне глаза. Делите между собой мир, как вам угодно, я получил свою часть, и я доволен. Скажите мне только скорее, как я попаду под землю.

– Прометей знает дорогу, он тебя проводит, – ответствовал Зевс.

Юный титан, согласно кивнув, взял Аида за руку. Ему было жаль ослепленного бога, он бы и сам вызвался показать ему дорогу. Сперва он завел Аида в кустарник у подножия Олимпа, сорвал несколько листьев с большого пышного куста, расщепил их и с помощью усиков привязал к больным глазам стонущего Аида. Потом взвалил того себе на спину, переплыл с ним море и повел по галерее вниз, в недра земные. Сторукие, должно быть, проснулись, слышно было, как некоторые их головы возбужденно галдят, казалось, что и Кронос рычит на чужом языке, как в тот раз, когда он обращался к Сторуким. Прометей воспринимал все это как воспоминание о невероятно далеких временах. Происходило ли это действительно недавно, несколько часов, несколько лет тому назад или вообще было только сном? Продолжая идти вперед, он прислушивался к просыпающимся голосам, но вблизи тюрьмы шум улегся. В желтом сумраке открылись неведомые Прометею пещеры, и, когда в одной из них он заметил двугорбый холм, обтекаемый двумя реками, он отвел Аида туда и велел ему сесть.

– Здесь мягко и сумрачно, – сказал Аид и снял повязку. – Я вижу, я вижу снова, и мне уже не больно! – вскричал он в изумлении.

Он взял Прометея за руку и усадил рядом с собой.

– Спасибо тебе, брат, за твою доброту и за твое искусство. Если ты когда-нибудь возжаждешь тишины, прохлады и покоя, то здесь, внизу, будешь всегда желанным гостем. Послушай только, как нежно журчат реки. Чувствуешь ты, как прохладна их вода? И взгляни, какую они образуют петлю. Она зеленая с белым, но белое не ослепляет. Мне это нравится. Зевс удачно выбрал для меня место.

– Это луг, – объяснил Прометей. – А растущие на нем цветы называются асфоделиями. Корни у них состоят из клубней, которые можно есть.

– Откуда ты все это знаешь? – удивленно спросил Аид.

– Бабушка Гея многому меня научила, – отвечал Прометей. Он помышлял о том, чтобы вызвать старицу, но знал, что без нужды она не явится.

– Я хочу здесь остаться, – заявил Аид, – а на асфоделиевом лугу вы поселите титанов. Пусть они там спят, я же смогу за ними наблюдать. Красивейшую из титанид я возьму себе в жены. Она будет восседать на холме рядом со мной. Знаешь ли ты какую-нибудь из них, брат мой, что была бы молода и красива?

Прометей рассмеялся.

– О да, – сказал он, расплывшись в улыбке, – таких много. Кора, например, и…

– Стало быть, Кора, – перебил его Аид, – красивое имя, да и значит оно «дева». Стало быть, дева Кора. Приведи ее сюда. Пусть сядет рядом со мной, там, где сейчас сидишь ты.

Прометей устало кивнул. Его охватило желание растянуться на асфоделиевом лугу и поспать, а когда он услышал тихий плеск ручьев, то снова ощутил, правда глухо, будто приглушенный свет, проблеск, но именно только проблеск счастья. Он мигом вскочил на ноги.

– Прощай, – сказал он Аиду, – боюсь, я тут у тебя засну, а мне ведь лететь обратно. Друзья меня ждут. Мы собираемся на совет.

– Я тебя не держу, – ответил Аид. – Скажи Зевсу, чтоб поскорее прислал мне титанов или хотя бы Кору. Скажи ему, что мне здесь хорошо. Будьте здоровы вы все там, наверху!

– Будь здоров, брат, – сказал Прометей и пустился в путь. Когда он очутился вблизи Критского леса, то не мог отказать себе в удовольствии повидать двадцать седьмую Амалфею. Но заскочил он к ней всего лишь на минутку, ибо думал, что боги ждут его с нетерпением. Ждала же его, по правде говоря, одна только Гестия. Остальные – больше всех усердствовал в этом Зевс – воспользовались его отсутствием, чтобы продолжить распределение мест.

– Я считаю неверным, чтобы Прометей участвовал в правлении царством, – заявил Зевс. – Подумайте, сколько еще титанов могли бы на это претендовать, во-первых, Рея, затем Япет и Эпиметей, да еще Океан и Тетия и тысяча тысяч их детей! Пусть они сейчас ничего и не требуют, зато потребуют позже, или же это сделают их потомки. К чему это приведет, если между нами и ими не будет четкой границы!

– Однако, не будь Прометея, – возразила Гестия, – сидеть бы нам по сю пору в сердце властелина. Мы выкажем себя крайне неблагодарными и несправедливыми, если не будем с ним обходиться, как с равным.

– Почему это? – вмешалась Гера. – Прометей пировал за столом у Кроноса, в то время как мы томились в темнице, а наш отважный брат Зевс был вынужден прятаться в лесу, среди коз. Так что же, еще и награждать его за это? Ему все время жилось хорошо, а коли он нам и помог, впрочем, весьма скромно, то сделал это лишь из страха перед наказанием. Я считаю, для него будет достаточной наградой, если мы не заточим его вместе с другими титанами в подземном царстве.

– Мне все равно, – проворчал Посейдон. Он лежал на леднике, венчавшем вершину, и был еще так полон боевого пыла, что лед под ним таял, растекаясь ручьями, и его меч-трезубец заливало водой.

– О, какие вы бессовестные! – гневно вскричала Гестия.

Посейдон мрачно засмеялся и плеснул водой себе на лоб. Гера чуть было не вцепилась сестре в лицо, но Зевс ее удержал.

– Не будем ссориться, дражайшие братья и сестры, – заговорил он, – только я думаю, что Гестия одинока в своем мнении. Посейдон и Гера с ней не согласны, и Аид наверняка был бы заодно с нами. Ведь он ослеп исключительно по вине Прометея: тот выпустил Сторуких, и от этого у нашего брата повредились глаза. Но давайте послушаем еще Деметру. Что скажешь ты, тихая сестра? Здесь, на земле, ты стала такой молчаливой!

Это была правда. Деметра все время смотрела вниз, в зеленые, голубые и пурпурно-золотые долины, сбегавшие в сверкающее море, и эта зрелище наполняло ее блаженством.

– Я думаю, наш брат Зеве лучше всех знает, как поступить, – сказала она, не отрывая взгляда от полей и лугов. И прибавила: – Что касается меня, то у меня есть только одна просьба: я хотела бы навсегда остаться здесь среди этого цветения.

– Но это пестрое великолепие длится недолго, ты будешь разочарована, – сказал Зевс. – Цветы засыхают и вянут, зелень желтеет, а потом все это покрывает снег.

– Тем более я должна их оберегать! – воскликнула Деметра.

– Коли ты этого желаешь, тихая сестра, – сказал Зевс, – будь по-твоему. Твоя должность будет состоять в том, чтобы здесь, на земле, управлять всходом и цветением растений. Луга, леса и степи – вот твое царство! А наш пылкий брат Посейдон пусть управляет морями и реками, там он найдет достаточно прохлады. Что думаете вы на сей счет?

Деметра обняла брата, а Посейдон радостно потряс трезубцем.

– Охотнее всего я бы уже сейчас нырнул вон в ту лужу, – воскликнул он, показывая на Африканское море. – Ты впрямь самый умный из нас, брат Зевс. Но какою же частью будешь править ты сам? Подземное царство, земля и море уже розданы.

– Я удовольствуюсь царством, которое простирается над вашими, – сказал Зевс, – царством воздуха, облаков, ветра и звезд.

– Ты поистине слишком скромен, брат мой, – заявил Посейдон, но Зевс задумчиво произнес:

– Об одном мы забыли, дорогие мои. Все важные дела мы будем решать сообща, об этом мы договорились, но ведь может случиться, что однажды мы разойдемся во мнениях, и тогда окажутся три голоса против трех. В таком случае один из нас должен решать за всех, а остальные подчиняться его приговору. Мне кажется, это право должно принадлежать самому старшему. Давайте предложим эту должность Аиду. Я немедля отправлюсь к нему.

Гестия кивнула, но Гера возразила:

– Ты прав, брат, что один из нас должен быть первым, но Аид для этого дела не годится. Вспомни, ведь он сидит слепой в подземном мраке и вообще не может понять, что происходит. Как же сможет он принимать решения? Нет, дорогие родичи, среди нас есть лишь один, способный быть старшим, и это – брат Зевс! Он самый умный и самый опытный. Освободил нас он, и никто иной. Он должен быть над нами главным, должен быть нашим повелителем.

Гестия молчала.

– Я этому рад, – сказал Посейдон, и Деметра поддержала его:

– Пусть будет так!

– Это слишком большая честь для меня, – сказал Зевс, – ведь я самый младший. Но если вы настаиваете, придется мне подчиниться, я не могу пренебречь вашим желанием. Кроме того, таким образом я исполню завет нашей прародительницы. Когда бабушка Гея снаряжала меня на битву с Кроносом, она недвусмысленно приветствовала меня как первого из богов. Так что я готов взять на себя это тяжкое бремя.

Он встал, его братья и сестры поднялись тоже. Зевс головой доставал до неба, и лучи солнца преломлялись у него на челе.

– Так поклянитесь, что будете мне покорны, – сказал он, и тогда его братья и сестры стали перед ним на колени. Преклонила колени и Гестия.

– Итак, слушай, небо, слушай, земля, слушай, море, слушай, свет, и слушайте вы, солнца, луны и звезды: царство богов основано, и отныне ваш повелитель я, Зевс!

В этот миг к подножию Олимпа прибыл Прометей. Увидев богов коленопреклоненными перед Зевсом, он застыл в изумлении.

«Они стоят перед ним на коленях, как титаны стояли перед Кроносом! – подумал он. – Но я подожду, что будет дальше».

Он спрятался в кустарнике, где перевязывал глаза Аиду, и тут ему захотелось бросить взгляд в будущее. Однако прежде, чем закрыть глаза, он посмотрел вверх и увидел коршуна, кружившего над Олимпом. Потом он смежил веки и увидел, как коршун налетает на него, и еще он увидел расщепленные горы и самого себя, прижатого к скале.

«Что это опять за видения?» – подумал он и раскрыл глаза; тогда он увидел, что коршун падает на него из расселины, и вздрогнул от испуга. Но коршун заметил, что намеченная им добыча жива, и, пронзительно крича, повернул обратно.

«То же самое, что было тогда, у моря, – размышлял Прометей. – Опять я вижу лишь настоящее. Да и на что мне сейчас будущее! Надо наблюдать дальше».

Он увидел, как боги встали с колен, а Зевс заключил Геру в объятия и поцеловал.

– Гера станет моей супругой, – произнес Зевс. – Она поможет мне нести тяжкие обязанности, которые вы возложили на меня, дорогие братья и сестры.

– Так позволь нам присягнуть и Гере! – воскликнула Деметра.

– В этом нет надобности, – поспешно сказал Зевс, – достаточно и того, что она моя жена. Повиновение, которым вы обязаны мне, подобает и ей.

Прометей вышел из кустов и поднялся на гору. Зевс шагнул ему навстречу.

– Добро пожаловать, Прометей, – заговорил он. – Как поживает наш брат Аид? Хорошо ли он чувствует себя в подземном царстве?

– Он поживает хорошо, благодарит и приветствует тебя, – отвечал Прометей. – Он нашел место для титанов и просил, чтобы мы их к нему отослали. Да только где они?

– Разбежались, – презрительно сказал Посейдон. – Когда я с моим трезубцем воевал против Сторуких, титаны бежали сломя голову. Быть может, они укрылись в своих пещерах.

– Раз Кронос побежден, они беспомощны, – объяснил Прометей. – Они разучились действовать самостоятельно и ждут приказаний. Я это знаю, потому что наблюдал моего брата. Достаточно им сказать: «Ступайте вниз!», и они пойдут за нами, как овцы за бараном.

– Как кто? – спросила Деметра.

– Как безвольные существа, – ответил Прометей. – Я совсем забыл, что создания Геи вам незнакомы. Ну а теперь давайте отправим титанов к Аиду. В нашем царстве ведь должен быть свой порядок.

– Это ты возьмешь на себя, Прометей, – заговорил Зевс и, прежде чем Прометей успел возразить, произнес горячую речь, но таким тоном, будто сообщает о давно известных и само собой разумеющихся вещах. – Пока ты провожал нашего брата Аида, мы здесь тоже не бездельничали, дорогой брат. Посейдон вызвался поддерживать порядок в море, Деметра готова делать то же самое на дольних лугах, а я здесь, наверху, в царстве гор и воздуха. Кроме того, мои братья и сестры оказали мне доверие, поставив меня как бы предводителем, другими словами, дав мне право решающего голоса на случай, если нам паче чаяния не удастся прийти к согласию. Вряд ли надо объяснять, что эта обязанность мне очень тягостна, но что поделаешь – придется ее исполнять! Что касается тебя, дорогой брат, то мы полагаем, что за свою храбрость в битве с титанами ты достоин самой высокой награды. Поэтому мы хотим тебе предложить, чтобы ты всякий раз брал на себя самые важные дела, коль скоро они возникнут. Это необычайно ответственная должность. Ты, стало быть, будешь первым моим помощником, и я хочу сразу же поручить тебе собрать титанов и препроводить их в подземное царство. Таким образом борьба окончательно завершится, и мы сможем бестревожно отдохнуть. Я полагаю, что и ты устал. Если тебе хочется, можешь немного соснуть у твоих родичей, как ты привык, мы тебя за это порицать не станем.

Боги с интересом смотрели на Прометея, хотя не все ждали от него одного и того же. Гестия нашла слова Зевса гадкими и лживыми и надеялась, что Прометей отвергнет его предложение. Гера, напротив, слушала их с восхищением и даже завистью. «Умеет он говорить, – думала она, – все, что он сказал, вроде бы истинная правда, и, хотя это не совсем правда, эти слова вводят его противников в заблуждение. Я нахожу это восхитительным! И он произносит их так дружелюбно, что Прометею нечего возразить».

Она смотрела на брата сияющими глазами, но при этом думала: «Впредь я буду хорошенько вдумываться в его слова, в особенности если они будут дружелюбными. Меня он не проведет, хитрец!»