Текст книги "Сказка о двух сторонах (СИ)"

Автор книги: Emiliya Wolfe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 57 страниц)

– Соответствую ли я рассказам? – саркастически спросил он, когда Эмма перестала глазеть.

– Да, – сказала Эмма, прежде чем успела подумать, и покраснела.

– Эйвери говорит, что ты заинтересовалась моими идеями, – говорил он тихо, но слова были настолько отчётливыми, будто он шептал их ей на ухо. – Будь ситуация тривиальной, я бы позволил тебе проявить себя вместе с остальными, но твои обстоятельства довольно… особенные, – он сделал паузу. – Твои родители не осведомлены о текущей политической ситуации, не так ли?

– Можно и так сказать, – дипломатично ответила Эмма, её внутренности сжимались от страха. Что он от неё хочет?

– Ты, наверно, удивлена своим присутствием здесь, – высказал Волдеморт её мысли. – Скажи мне, Эмма Поттер, какова причина того, что ты сделала с Гектором Миллером?

– Я ненавижу грязнокровок, – на автомате сказала девушка. В последнее время это было любимой темой обсуждения среди старшекурсников Слизерина. – Он думал, что он лучше любого чистокровного слизеринца, поэтому я прокляла его.

– Назови настоящую причину, по которой он тебя спровоцировал, – волшебник наклонился вперёд.

– Джеймс проклял его, и Миллер подумал, что сможет отомстить ему через меня – это причина, по которой его прокляла я, – поправила себя Эмма. Она не могла отвести взгляд от его глаз.

– Верно, – сказал лорд Волдеморт. – Теперь назови настоящую причину.

– Я… – начала Эмма, но глаза напротив не позволили ей солгать. Её голос ослабел. – Я ненавижу чувствовать себя бессильной. Я ненавидела его ещё больше за то, что он видел мою слабость.

Эмма покраснела, когда сказала это. Девушка мысленно ещё раз поблагодарила Мерлина за то, что слизеринцы ничего не видели. По правде говоря, её не заботила чистота крови Миллера, она просто хотела заставить его заплатить за его действия сполна. Лорд Волдеморт улыбнулся, казалось, этот ответ удовлетворил его.

– Это то, что я хотел услышать, – сказал он. – Я вижу в тебе потенциал, Эмма Поттер.

Он позвал всех в комнату.

– Пора устроить небольшое представление. Кэрроу, готов получить свою метку?

Амикус вошёл вместе с Родольфусом и Беллатрисой (теперь Лестрейндж). Он с нетерпением кивнул. «Она уже Пожиратель Смерти», – подумала Эмма. Что это за метка? Она знала, что у последователей Тёмного Лорда были разные «ранги». Для полезных, но слабых были специальные мантии. Они были просто чёрными, но Эмма ещё таких не видела. Потом шла маска. Чем ближе они были к лорду Волдеморту, тем рискованней была их позиция. Маска должна была защитить от действий Министерства. И, наконец, внутренний круг: Эмма знала, что Беллатриса и Люциус входили в него, но остальные оставались тайной. Для многих слизеринцев это было верхом амбиций и гордости.

– Поттер, Кэрроу, вы знаете правила дуэли. Теперь забудьте их. Вам нужно вывести противника из строя любыми необходимыми способами.

– Но она всего лишь девушка, – сказал Амикус. Эмма выглядела встревоженной. Дуэль? С семикурсником? Лорд Волдеморт кивнул Беллатрисе.

– Диффиндо, – небрежно сказала она, и брат Алекто прижал к себе руку, резко вздохнув от боли.

– Мне нужны люди, которые серьёзно воспринимают войну и могут быть способными бойцами. Мы можем встретить сопротивление магией. Проигравший… ближе познакомится с Беллатрисой, – коротко сказал Волдеморт.

Кудрявая ведьма поблагодарила его, затаив дыхание. Мерлин, Сириус был прав. Она безумна… Однако у Эммы не было возможности подумать о несправедливости этого поединка. Сначала нужно выжить, а потом уже подумать. Это нереально…

Дуэль началась: Амикус посылал заклинание за заклинанием. От большинства из них Эмма просто уклонялась, остальные – отбивала. Многие заклинания были невербальными: не стоит забывать, что Амикус был на седьмом курсе. Девушка не успевала посылать заклинания в противника, а у него, в свою очередь, тоже ничего не получалось, и от этого парень становился всё более и более разочарованным. «Может, стоит подождать, пока он выдохнется?» – подумала Эмма. Слизеринец был совсем не в духе и начал тяжело дышать от их «танца» по маленькой комнате. Эмма спряталась за диваном и задумалась. Казалось, он предугадывал каждое её заклинание, а у неё даже не было уроков по невербальной магии. «Мне нужно что-то придумать, – подумала девушка. – Что-то, чего он не ожидает».

– Хватит прятаться, – Амикус послал заклинание, превращая диван в пепел.

Эмма схватила со стола книгу и бросила ту в него со всей силы (тут стоит поблагодарить квиддич). От удивления парень пошатнулся: книга попала в плечо, и палочка в его руке потеряла былое равновесие. Идеально. Они ещё не научились заклинанию, с помощью которого можно связать руки, хотя Джеймс несколько раз использовал его во время их дуэлей. Эмма смогла преобразовать ручку в верёвку и с помощью волшебства обернуть её вокруг рук и ног парня.

– Силенцио! – выкрикнула Эмма, прежде чем противник смог придумать заклинание. Она гордилась собой.

Некоторое время Амикус пытался бороться со своими путами, пока не упал, потерпев поражение. Эмма вытащила палочку из его рук и только после этого сняла заклинание немоты.

– Я сдаюсь, – сказал он, тяжело дыша. – Развяжи меня.

Она сделала, как он просил, и с торжеством повернулась в Волдеморту. Тот холодно посмотрел на неё своими жуткими красными глазами. Внезапно она упала на землю, прикусив язык при падении. Амикус вырвал свою палочку из её рук.

– Диффиндо! – он использовал то же заклинание, что и Беллатриса на нём. Эмма с шипением от боли выронила палочку. Затем Амикус сделал то, чего она совсем не ожидала – ударил по лицу. Девушка почувствовала вкус крови, когда её голова коснулась пола.

– Какого чёрта? – спросила она, но Пожиратели Смерти молча смотрели на неё. Вам нужно вывести противника из строя любыми необходимыми способами. Ей не следовало развязывать Амикуса. Но это было нечестно, дуэль закончилась! Она снова посмотрела на парня, он смотрел на неё убийственно, очевидно, в ярости от того, что его одолела пятикурсница.

– Депримо! – выкрикнул он. Парень будто забыл, что может посылать заклинания невербально.

Глаза Эммы расширились, и она отскочила в сторону, но луч заклинания попал в её ногу. Что-то невидимое и мучительно тяжёлое начало давить на неё, пока её лодыжка не сломалась с громким треском. Амикус усмехнулся с садистским удовольствием. Страх вернулся к Эмме: для него это не игра. Слишком поздно она вспомнила историю, которую ей рассказывала Алекто, о том, как её брат отрывал мухам крылышки и наблюдал, как они вертятся. «Неудивительно, что все так боятся слизеринцев, – подумала она, – когда Амикус в таком настроении».

Собственный страх придал ей сил, и она потянулась за палочкой. Амикус всё это время посылал в девушку заклинания, и это делало её злее. Она вспомнила о словах Волдеморта и поняла, что это испытание для неё, чтобы увидеть, как она отреагирует под давлением. «Что ж, будет ему небольшое представление», – подумала Эмма в ярости. В квиддиче Джеймс часто давал бладжеру врезаться в него, чтобы забить ещё один гол. Эмма всегда слишком боялась получить травму, потому что, в её понимании, игра того не стоила. Впервые она поняла, почему именно он стал лучшим Охотником: её брат был готов получить удар, если он позволит выиграть игру.

Эмма поднялась на ноги, игнорируя острую боль, которая пронзила её лодыжку. Она не думала о боли. На самом деле девушка её почти не чувствовала: её разум был чист, поскольку весь мир сейчас сводился к ней и её цели. Она едва почувствовала, как заклинание «Флиппендо» толкнуло её обратно к стене, но позже вспомнит, как легко она сказала собственное.

– Круцио!

Эмма вытянула руку, чтобы не потерять равновесие, но все её мысли были сосредоточены на Непростительном заклинании. Прежде всего она использовала это заклинание, потому что сомневалась, что Амикус сможет противостоять ему. Девушка вложила в него всю боль и разочарование, чтобы продержать заклинание двадцать секунд. Не желая рисковать и поворачиваться к парню спиной, она закрепила результат, бросив простое, но эффективное заклинание Петрификус Тоталус. Только тогда Эмма расслабилась и посмотрела на Волдеморта «мёртвыми» глазами. Она слишком устала, чтобы беспокоиться о последствиях своих действий.

– Счастлив теперь? – дерзко сказала слизеринка. Джеймс мог бы ею гордиться.

– Как ты смеешь так говорить с Тёмным Лордом? – бешено начала Беллатриса.

– Нет, – Волдеморт протянул ей руку. – Выйдите, я хочу поговорить с мисс Поттер наедине.

Пожиратели Смерти вышли, и лорд Волдеморт подошёл ближе.

– Мантия твоя, если ты этого хочешь. Но у меня есть более подходящая награда. Если ты поддержишь меня, я научу тебя волшебству, о котором другие волшебники могут только мечтать. Но пока ты ведёшь себя как школьница – ты бесполезна. Ты должна научиться контролировать свои эмоции, иначе они станут препятствием для способностей. – Пауза. – Эйвери! – он позвал семикурсника, который был за дверью.

– Да, мой господин? – уважительно спросил тот не сводя глаз.

– Сопроводите мисс Поттер обратно на Площадь Гриммо. Передайте Блэкам моё почтение: они должны гордиться своими детьми. И Эмма, – запоздалая мысль пришла к нему, – Эйвери дал слово, что тебе можно доверять. Не заставляй меня в этом сомневаться, иначе будут… последствия.

Эйвери шумно сглотнул. Когда Эмма, хромая, слишком медленно выходила из кабинета, он легко приобнимал её, будто она была ребёнком. Коридор сейчас пустовал. Эмма задалась вопросом: как долго она была в кабинете?

– Тебе лучше запомнить эти слова, Поттер, – предупредил Эйвери. – Мой отец и я рисковали ради тебя.

– Почему? – спросила она. Всё было бы по-другому, если бы она была яростной ненавистницей магглов или всеми силами выступала за чистокровных. Более того, её брат – гриффиндорец.

– Мой отец думает, что твоя семья может иметь огромное влияние на мышление волшебников. Они выходцы из уважаемых чистокровных семей, но в молодости оставались нейтральными во время борьбы с Гриндевальдом, да даже сейчас ничего не сказали. Лично я не слепой. Твой брат – один из лучших волшебников нашего поколения, и он, кажется, единственный, кто может контролировать Блэка. И, кроме того, – он подарил ей одну из его редких улыбок, – я никогда не видел, чтобы кто-то использовал Проклятие Жука. До тебя. Нам говорили, что оно вышло из использования.

Они вошли в бальный зал, где Регулус и Рабастан болтали в углу. Блэк их заметил и подошёл. Эмма чувствовала себя немного неловко, когда её держали как ребёнка, но понимала, что её нога больше не выдержит даже малейшего давления.

– Эмма? – спросил он, выглядя взволнованным. – Что, чёрт возьми, ты с ней сделал? – выкрикнул Регулус, поворачиваясь к Эйвери. Его серые глаза потемнели от гнева.

– Расслабься, – невозмутимо ответил тот. Он передал Эмму Регулусу, словно она была вещью. – Она не может идти, но она выиграла дуэль. Убедись, что с твоей лодыжкой будет всё в порядке. На следующей неделе, во вторник, у нас тренировка, – он подмигнул ей, и гнев Эммы на него испарился.

– Я бы хотел, чтобы ты лучше заботилась о себе, – упрекнул девушку Регулус, направляясь к камину и касаясь её распухшей щеки. – К твоему счастью, Кричер знает несколько целительных заклинаний.

– Ауч! Просто отведи меня домой, – сказала Эмма сердито.

***

– Значит, ты прошла посвящение? – спросил Регулус, пока Кричер намазывал лицо Эммы различными кремами и мазями.

Они были в комнате Регулуса, так как тот не хотел уходить, пока не убедится, что с ней всё в порядке. Это также был их первый нормальный разговор с тех пор, как Эмма ему солгала. В данный момент его беспокойство перевешивало его разочарование. Эмма поняла, что тоже относилась к нему холодно, вина заставляла её выставлять барьеры. «Я должна перестать вести себя так оборонительно», – подумала она.

– Откуда ты это знаешь? – Эмма ответила вопросом на вопрос. Возможно, не сегодня.

– Мои родители взяли меня на Рождественские каникулы, – ответил он с презрительной улыбкой. – Они хотели, чтобы я произвёл хорошее впечатление. А Эйвери – чтобы я рассказал Тёмному Лорду о твоём Проклятии Жука.

– Я думала, ты хотел стать Пожирателем Смерти, – нахмурилась Эмма, игнорируя упоминание Миллера. Стремление Регулуса основать мир, в котором волшебники правили бы магглами, было одной из тем, о которых он мог спокойно говорить. Эмма никогда не уставала слушать об этом. Это было одной из тех вещей, что их сближали: нечто среднее между двумя крайностями.

– Да, хотел, но… – Регулус вздохнул. – Просто они так борются за чистоту. Я хочу изменить ситуацию: конец пакта о секретности, места для жизни магических существ, права для домовых эльфов, – он указал на Кричера, который засиял при его последних словах. – Я имею в виду, что, конечно, я бы ни за что не связался с магглорождёнными, но для моих родителей это значит гораздо больше, чем для меня. Я бы просто хотел, чтобы они перестали…

– Сравнивать тебя с Сириусом? – закончила Эмма, вспоминая разговор со своим братом.

– В точку. Я должен был завоевать их любовь, заслужить уважение. Сириус, чёрт возьми, делает всё, что захочет, а они всё ещё прощают его. Я уверен, что, если бы я сделал хоть половину из того, что сделал он, меня бы уже давно выжгли из гобелена, – он закатил глаза. – Сириус не понимает, как много ему позволяют.

Эмма хмыкнула в ответ, не зная, что ответить. Девушка не хотела разбить тонкий лёд, по которому шла.

– Так или иначе, – сказал парень, потерянный в своих воспоминаниях, – Тёмный Лорд думает, что я предан ему. Он думает, что я как Беллатриса.

– А на самом деле? – спросила Эмма.

– Ты шутишь? – Регулус рассмеялся. – Не важно, какой ценой, но он установит свою власть. И это будет лучше и для магов, и для магглов. Тебе их немного жаль, не так ли? Я имею в виду магглов. Они не знают о магии. Я не думаю, что они смогут нормально жить без этого незнания.

– Мне больше жалко сквибов, – сказала Эмма. – Они знают, что такое магия, но не могут её использовать, – девушка вздрогнула. – Я бы это ненавидела. Не знаю, что бы я делала.

Некоторое время они сидели в тишине, даже после того, как Кричер исцелил раны Эммы.

– Тебя не пугает то, что лорд Волдеморт будто способен читать мысли? – нерешительно спросила Эмма. – Он будто смотрел мне в душу.

– Тёмный Лорд владеет Легилименцией, и Беллатриса учит меня Окклюменции с тех пор, как тоже начала ею владеть, – объяснил Регулус, а потом добавил: – Тебе тоже нужно научиться, если ты захочешь присоединиться. Если тебя можно прочитать – тебя можно использовать. Твои чувства делают тебя уязвимой.

Эмма вспомнила слова Волдеморта о контроле над своими эмоциями. Это правда. То, что не задевает тебя – не ранит тебя. Поэтому Регулус всё прячет в себе? Я знаю, что он заботится о своих друзьях. Я уверена, что Рабастан тоже.

– Я просто переживаю, что не смогу… – сказала она, пытаясь раскрыться, потому что он сделал это. – Джеймс – самый смелый в нашей семье. Наверное, поэтому он в Гриффиндоре. Кроме того, я… Мои родители действительно против Волдеморта, и я не уверена, что могу пойти против них, даже если это поможет волшебникам. Это так запутанно: даже если я знаю, что я должна сделать – я просто не могу. Это ужасно. Я бы очень хотела, чтобы они поняли.

– Когда мы впервые вернулись из Хогвартса, моя мать избила Сириуса за то, что его распределили на Гриффиндор, – сказал он. – Отца тогда не было дома, и она была просто в ярости. Сириус просил о помощи, хотел, чтобы кто-то его услышал, но я остался в своей комнате. Я ничего не сделал, просто слушал, как мать оскорбляет его. Только когда я услышал, что она поднялась по лестнице, я осмелился спуститься в зал. Я принёс горячую воду и попытался его перевязать, как только мог, но этого было недостаточно. Он просто сидел и плакал, а я рассказывал ему о всём хорошем, что было в Гриффиндоре. Когда его слёзы высохли, он просто посмотрел на меня и сказал убраться прочь. Я не был там, когда он во мне нуждался, потому что слишком боялся наших родителей, даже чтобы помочь своему брату.

– Я этого не знала.

– Потому что я никогда никому этого не рассказывал, – ответил он. – Иногда твоя семья одна из тех, кто всё портит

========== Глава 13. Маггл (2 часть) ==========

– Ну же, Эмма, – подбадривал Джеймс. – Ты можешь это сделать.

Эмма нахмурилась, пытаясь сосредоточиться.

– Нет, – выдохнув, сказала она. – У меня просто нет способностей к Анимагии.

– Чепуха, – ответил её брат. – Мы это сделаем.

Это был аномально жаркий апрель, и они загорали на своём любимом месте у Чёрного озера, радуясь такой погоде. Двойняшки не часто проводили время вместе, поэтому наслаждались каждой минутой. Эмма поднялась и пошла к озеру пускать камни. Гигантский кальмар выкидывал их обратно. Девушка повернулась к Джеймсу, намереваясь сказать что-то, но увидела, что брат выпрямился и с отвращением посмотрел в сторону замка.

– Ты же тоже ненавидишь Нюниуса? – спросил парень.

– Что он сделал на этот раз? – спросила смеясь Эмма, проследив за взглядом Джеймса.

Снейп был окружён своей обычной свитой: Уилкисом и Мальсибером. Даже весенняя погода не смогла сделать лицо последнего менее мрачным. Как обычно, волосы Снейпа выглядели так, будто он давно забыл о существовании шампуня. Вполне возможно, что это правда, так как он проводил всё своё время взаперти в окружении книг. Их отношения со слизеринцем не сложились ещё с момента первой встречи, а со временем испортились ещё больше. Несмотря на это, Эмма была впечатлена заклинаниями, которые он изобрёл (они быстро становились популярными). Джеймс, к счастью, мог искусно комбинировать заклинания, хотя он это делал скорее для смеха (Эмма была уверена, что это никак не изменит мнение Лили Эванс о нём.)

– Он назвал Лили грязнокровкой, – мрачно ответил Джеймс. Эмма, терпеливо ожидая продолжения истории, бросила в воду камень. – Эмс? Может, ты как-то отреагируешь?

– Ой, прости, – она извинилась, – я ждала продолжения.

Джеймс рассказал ей о событиях того дня и о том, что привело к высказыванию Снейпа.

– А потом, – он уже заканчивал историю, – когда я пытался заставить его извиниться, Эванс сказала мне, что я ничем не лучше него! Но я бы никогда не назвал её так, никогда! Эмс, скажи мне, я что, такой же плохой, как он?

– Нет, ты не такой, – покорно согласилась Эмма. Для неё это были просто слова. Девушка понимала раздражение брата из-за того, что его сравнили со Снейпом. – Но знаешь… Эванс любит правила. Может, если ты перестанешь их нарушать, она оттает?

– Возможно, – с сомнением сказал Джеймс, бросая камень в озеро. Он оглянулся на Снейпа. – Эй, что случилось с твоей подругой? – он махнул в сторону замка.

Алекто стремительно выбежала из дверей, но даже на таком расстоянии они увидели, что с ней что-то не так. Её голова была опущена, и казалось, что девушка спотыкается на каждом шагу.

– Договорим позже, – сказала Эмма брату, прежде чем броситься к подруге. – Что произошло?

Сейчас Алекто была совершенно не похожа на себя: она оглядывалась, бессвязно бормотала что-то. Эмма взяла её за руки, чтобы успокоить. Но лицо девушки скривилось в гримасе, и она вырвалась.

– Я тебе скажу, что случилось! Амикус узнал про Уильяма! Сейчас он на пути в Хогсмид вместе с Рабастаном и Регулусом. Эмма, ты должна помочь мне! Я не знаю, что они с ним собираются сделать!

– Не волнуйся, я знаю короткий путь, – Эмма быстрым шагом пошла к Гремучей Иве. Она посмотрела по сторонам, прежде чем с помощью магии поднять ветку и нажать на выступающий бугорок на дереве.

Алекто даже не остановилась, чтобы расспросить подругу об этом проходе. Она сразу опустилась на колени, чтобы пролезть в узкий туннель. Через полчаса они, задыхаясь и пыхтя, добрались до дома Уильяма. Ну, дом – это было громко сказано. Для описания этого строения больше бы подошло слово лачуга. Маггловская окраина Хогсмида больше напоминала трущобы. Соседи Уильяма держали коз и свиней в загоне неподалёку, строение по другую сторону и вовсе рухнуло.

– Похоже, они ещё не пришли, – сказала Эмма, осматривая окрестности. – Это твой шанс: расскажи ему о магии и заставь притвориться сквибом.

Каждый раз, когда Уильям как-то контактировал с магией, они сразу же накладывали на него заклинание Забвения: обычно это делала Эмма, перед тем как отправить его домой. Одному Мерлину известно, как магглы, живущие на окраине Хогсмида, не узнали о магии. Иногда Эмма думала, что они даже не знали о деревне поблизости.

– Я не могу, – сказала Алекто. – Я только что использовала заклинание Забвения. Его нельзя использовать больше раза в сутки, иначе у него может повредиться мозг.

– Тогда дай ему понять, что ты волшебница. И убедись, что он это понял, потому что шанса изменить что-то у тебя не будет. Быстро!

Алекто постучала в дверь, и радостный Уильям впустил её внутрь, удивившись её скорому возвращению. Эмма осталась снаружи, глядя на отслаивающуюся краску на дверях, пока подруга не позвала её. Девушка подумала, что когда-то эта дверь могла быть белой, а не бледно-коричневой, как сейчас.

– А это Эмма, – представила её Алекто. Эмма слегка улыбнулась.

– Она тоже волшебница? – медленно спросил Уильям. Казалось, он воспринял эту новость хорошо.

– Да, я говорила тебе об этом раньше, или, по крайней мере, ты сам видел, но я подвергала тебя заклинанию Забвения, чтобы ты не помнил об этом, – объяснила Алекто.

– Зачем ты это делала? – спросил он.

– Чтобы защитить тебя, – ответила она, – и ты не должен никому об этом рассказывать.

– Так зачем ты рассказала мне сейчас?

– Мой брат не любит магглов – так мы называем не волшебников. Поэтому ты должен притвориться сквибом.

– Кто это?

– Человек, рождённый в семье волшебников, но совершенно лишённый магических способностей.

– Понятно, – сказал Уильям, но Эмма видела, что это не так. Его глаза блестели так же, как глаза Люсинды на уроках Истории Магии.

«Спасибо Мерлину, что уже не нужно изучать этот предмет. Не могу поверить, что Регулусу он действительно нравится».

– Что ж, это лучший розыгрыш за последнее время, – сказал парень Алекто. – На минуту я даже поверил тебе, но сквибы – это уже перебор. Как будто кто-то назовёт своего ребёнка «сквиб».

– Но это правда! – сказала Алекто, доставая палочку. Уильям лишь громче рассмеялся. – Я докажу тебе.

И она убрала в комнате взмахом палочки. Уильям прекратил смеяться, на его лице появилось выражения ужаса с долей восхищения.

– Вау, – сказал он. В комнате воцарилось молчание. – Но почему ты никому не можешь сказать об этом?

– Потому что магглы – ксенофобы, – объяснила Алекто.

– Звучит как оправдание. Бьюсь об заклад, что с помощью магии вы могли бы вылечить множество болезней.

– Если бы вы позволили это сделать, – раздражённо сказала Эмма. – В прошлый раз, когда мы пытались это сделать – вы сжигали нас на кострах.

– Я бы никогда! – на его глазах появились слёзы. – Я думаю, что магия великолепна! – Алекто улыбнулась. – Научи меня этому! Клянусь, я готов учиться. Тогда нам не придётся беспокоиться о твоём брате.

– Уильям, это так не работает, – девушка мягко улыбнулась. – Ты либо родился с этим, либо нет.

– Так говорили о множестве вещей! И теперь у нас есть Параолимпийские игры, люди с психическими расстройствами преодолевают их и становятся врачами…

– Неужели ты думаешь, что мы не научили бы сквибов, если бы могли?

– Они просто недостаточно стараются, – упрямо продолжил Уильям. – Почему ты не хочешь даже попробовать? Ты не хочешь, чтобы я изучал магию?

– Нет, но это невозможно! – Алекто выглядела разочарованной.

– Почему? Вы настолько эгоистичны, что не хотите делиться магией? Точно, поэтому вы и держите это в секрете, чтобы сохранить всю силу при себе. Должен существовать какой-то способ… Ты что-то скрываешь.

Дверь с треском открылась, и пред ними предстали Рабастан, Регулус и Амикус. Эмма бросила взгляд на Регулуса, но тот только пожал плечами. То есть он парней удерживать не собирался. Или просто не хотел. Эмма могла бы отойти от правил ради друзей, но у Регулуса был собственный моральный кодекс. Ему совершенно не нравилась идея отношений Алекто с магглом. Да, она не собиралась за него замуж: был большой риск рождения детей-сквибов, которых она ненавидела больше всего.

– Отойди в сторону, сестра, – сказал Амикус, отбросив Уильяма к стене. Посыпалась штукатурка, а дверь и вовсе слетела с петель. Эмма начала задаваться вопросом, не обрушится ли эта хижина на них.

– Подожди, Амикус! Он волшебник, он не маггл, я клянусь!

Эмма ненавидела видеть свою обычно собранную, уверенную, иногда даже дерзкую подругу такой жалкой, умоляющей из-за какого-то маггла. Выражение отчаяния на лице Алекто было не тем выражением, которое все часто видели, и оно точно не убедило однокурсников в правдивости её слов. Эмма надеялась, что оно того стоит. Она сделала шаг вперёд, желая помочь.

– Он сквиб. Как ещё, по-твоему, он мог оказаться в волшебной деревне?

Амикус, который особым умом не отличался, казалось, поверил этому доводу. Рабастан, однако, нет.

– Тогда пусть он это докажет. Всем известно, что на окраине Хогсмида живут магглы. Кроме того, только магглы могут жить в месте, которое выглядит так.

Он прошёлся взглядом по помещению. В сравнении с Хогвартсом, это место выглядело жалким. В углу возле потрескавшейся раковины лежало грязное полотенце. «Хотя он, вероятно, просто переживает трудные времена, – напомнила себе Эмма. – Даже волшебники не могут всё исправить с помощью магии».

Алекто подбежала к упавшему Уильяму, но тот вздрогнул от её прикосновения.

– Не лезь ко мне, ведьма!

Она дёрнулась, будто от удара.

– Я не спрут.

– Сквиб, – поправил Регулус. «Не поможет», – подумала Эмма.

– Без разницы. Просто оставьте меня в покое. Я не хочу иметь с вами ничего общего. Вы противоестественные! Вы уроды!

– Что ж, это решает нашу проблему. Думаю, пришло время для мучительного урока. После этих слов мы не можем позволить тебе просто уйти, – Рабастан закатал рукава, но Алекто остановила его.

– Позволь мне сделать это. Круцио!

Это был первый раз, когда Эмма увидела правильно использованный Круциатус: её собственное заклинание не считалось, так как оно сошло на нет. Видеть его в действии было одновременно ужасающе и впечатляюще. Чем дольше Алекто пытала его, тем громче Уильям проклинал её своими словами, но чем сильнее он оскорблял её, тем яростнее она становилась. В конце концов Рабастан стёр ему память, опасаясь, что крики могли привлечь внимание. Алекто не протестовала, девушка, напротив, выглядела очень довольной, когда они оставили измученного Уильяма в его разваливающейся лачуге.

– Я больше никогда не буду доверять магглам, – сказала она Эмме. – Никогда. Я думала, он был другим. Теперь же я ненавижу их всех.

========== Глава 14. Война ==========

– Последние раунды учебного года, – сказал Регулус, вставая и потягиваясь. – Мерлин, этот поезд едет слишком долго. Вы готовы?

Эмма хмыкнула в ответ, потирая глаза. Алекто решила, что им нужно отпраздновать окончание экзаменов – это они и делали прошлой ночью, поэтому сейчас девушки всё ещё справлялись с последствиями бессонной ночи. Около четырёх утра Алекто разрыдалась из-за маггла Уильяма, и Эмме пришлось утешать её в холодном каменном коридоре несколько часов. Люсинда и Хелен о тех событиях не знали: Алекто поклялась Рабастану и Регулусу сохранить это в тайне, а Амикусу было слишком стыдно за поступок сестры, поэтому он предпочёл никому об этом не говорить.

Рабастан называл это «подростковым безрассудством», хотя он был одного с ними возраста. Родольфус был введён во внутренний круг Тёмного Лорда, поэтому в последнее время он вёл себя несколько лучше. Слизеринец наконец-то был посвящён в тайну того, как Лорд Волдеморт награждает своих самых верных последователей: это была метка-клеймо на предплечье. Достаточно было прижать к ней палочку, чтобы сообщить, что ты находишься в опасности, и остальные могли трансгрессировать к обладателю метки, чтобы помочь.

– Он планирует переворот этим летом, – сказал Родольфус излишне бодро, когда они патрулировали поезд. – Беллатриса рассказала мне. Она хочет, чтобы я присоединился к её миссии.

– К которой из? – спросила Эмма, пытаясь не выдавать своего беспокойства. Она конфисковала клыкастые фрисби у второкурсников.

– Сплотить могущественных волшебников, которые ещё не сделали свой выбор. Убедить их, если это потребуется. Сейчас все слишком ослеплены страхом перемен, но она считает, что если им есть за что или кого бояться, то их мнение можно изменить.

Регулус остановился, прежде чем войти в следующее купе, ожидая услышать мнение Эммы о таких крайних мерах.

– Разве можно принуждение называть убеждением? – Эмма нахмурилась.

– Да, но ты не думаешь, что оно того стоит? Если я буду там, то, возможно, удастся немного обуздать Беллатрису, – ответил он.

– Будь осторожен, – предупредила Эмма, но не только из-за того, что была обеспокоена кузиной Регулуса. – Некоторые люди хотят видеть всех чистокровных мёртвыми во всём этом хаосе вокруг.

– Не переживай. Рабастан тоже будет там.

«Не очень успокаивает присутствие Рабастана», – подумала девушка. Но она должна была признать, что Лестрейндж действительно хорош в дуэлях.

Я просто надеюсь, что Регулус воспринимает это достаточно серьёзно.

***

– И она забивает! – прокричала Эмма, когда квоффл пролетел мимо Джеймса.

– Ты же знаешь, что я не вратарь, Эмс, – фыркнул он, опускаясь на землю. – В любом случае, кубок по квиддичу наш в этом году.

– Это потому, что постоянно бегая вокруг в облике собаки, Сириус получил серьёзные мышцы рук.

Джеймс рассмеялся над игрой слов. *

– Это было довольно плохо.

– Но всё ещё заставляет тебя смеяться, – указала Эмма.

Они лежали посреди лужайки, затаив дыхание. Годрикова Впадина, по мнению Эммы, была лучшим местом именно в августе. Тут проживало небольшое сообщество волшебников, поэтому можно было не беспокоиться, когда квоффл попадал на чужой задний двор. Их собственный участок был достаточно большим, чтобы играть в квиддич, но их мать настаивала на том, чтобы там были защитные заклинания. Это повелось после того случая, когда они в девять лет разбили несколько окон и квоффл попал на барбекю.

– Надеюсь, я стану капитаном команды, – сказал Джеймс, и Эмма услышала надежду в его голосе.

– Я тоже.

– Ты уже староста, Эмс! – воскликнул Джеймс, перевернувшись, чтобы посмотреть на сестру.

– У настоящего слизеринца много амбиций, – сказала Эмма. – Но я люблю квиддич. И я тоже хочу получить победу.

– Нет, я сделаю это первым!

– И как ты планируешь это делать? – скептически спросила Эмма. – Все знают, что мозг в этой семье достался мне.