Текст книги "Сказка о двух сторонах (СИ)"

Автор книги: Emiliya Wolfe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 57 страниц)

Он бросил пару конвертов на стол и умчался прочь, вероятно, чтобы опять пошутить над кем-то. Эмма быстро свернула эссе (присыпав его песком, чтобы убедиться, что оно высохло) и сунула в сумку. Одно из писем было написано элегантным почерком Нарциссы, другое она узнала бы за милю. Её имя было напечатано жирными буквами – никто иной, как Чарльз Поттер.

Сначала она не знала, что делать. Когда-то на первом курсе её родители смирились с её пребыванием в Слизерине. Она старалась не думать о прошлом Рождестве. Они сами сказали, что предпочли бы Сириуса, как сына… Нет, голос в её голове сказал, что папа сказал это. Потом прошептал ещё один, но мама не отказалась. И в этом вся разница.

Родители Сириуса были холодными и требовательными. Вот почему он ушёл. Но когда ваши теплые и любящие родители любят кого-то другого, а не вас, нож в груди режет сильнее. Подумав, что всё, что может сказать отец, заставит её чувствовать себя хуже, она разорвала его, её сердце начало бешено биться в груди.

«Прокляни Джеймса за то, что он не придал этому большого значения», – подумала она, вспоминая его беспечное отношение и короткий виноватый взгляд.

«Эмма,

Твоя мать не может ответить, так как она заболела. Мы надеемся, что ничего серьезного, но мы всё равно поедем на обследование в Мунго. Возможно, я был слишком резок с тобой на праздниках. Она очень по тебе скучает. Рад знать, что с тобой все хорошо.

С любовью, твой отец»

Она не знала, вздохнуть ли с облегчением или рассердиться на то, что он просто так забыл про их ссору. С другой стороны, её отец всегда был похож на Джеймса, слишком резок, и его легко было неправильно понять. Мерлин знал, что её брат бесполезен в объяснениях перед Лили Эванс. Она перечитала короткое письмо, и её грудь сжалась от беспокойства. Её мать была уже не так молода, и даже тот грипп, которым якобы переболела недавно Эмма, очень сильно бы отразился на Миссис Поттер. Джеймс, должно быть, уже знал новости и не знал, как с ней поговорить. В конце концов, её отношения с родителями были намного сложнее, чем у него. На самом деле, было нечего сказать, пока они не узнают больше о болезни матери, кроме надежды на лучшее и молитвы, чтобы целители Святого Мунго были такими компетентными, как они говорили.

Она осторожно отложила письмо, как будто оно рассыпается на куски, если с ним не обращаться осторожно, и вскрыла печать на письме Нарциссы, развернув необычно длинный кусок пергамента.

«Моя дорогая Эмма,

Я рада слышать, что ты продолжаешь добиваться успехов в Слизерине по квиддичу. Я надеюсь, что с тобой в качестве капитана в этом году ты сможешь выиграть нам кубок, хотя для этого потребуется сыграть напрямую против твоего брата.

У Люциуса всё хорошо, спасибо. Нам удаётся видеться несколько раз в неделю, хотя у меня очень сложный график. Интересно, откажусь ли я от этого через несколько лет, количество пациентов увеличивается! Люциус также считает, что если его жена будет работать, это плохо отразится на нём. Не могу дождаться июля, мне кажется, что осталась вечность! Хотя подготовка к свадьбе почти не ведётся, так что, думаю, всё пока хорошо.

Что касается твоего успеха, я думаю, что Тёмный Лорд действительно впечатлён. Но ваша встреча открыла мне глаза на то, насколько всё это опасно. Если бы у нас с Люциусом были дети – думаю что они у нас будут, но не так скоро – я надеюсь, что Тёмный Лорд доволен всем тем, как моя семья следила для него. Но, конечно же, это глупое беспокойство. Война закончится задолго до того, как мои дети станут достаточно взрослыми, чтобы участвовать в ней.

Извини, я слишком много болтаю, а тебя всё ещё беспокоит твой опыт. Я думаю, что то, что ты сделала в той дуэли, было защитой. Если бы ты наложила обезоруживающее заклинание, кто знает, что могло бы случиться? Рассматриваемый аврор (я читала об атаке в газете и думаю, что знаю, кто был замешан в этом) очень опасен и обучен маггловскому бою в случае заглушающих чар или потери его палочки. Я знаю это от шпионов, которых нам удалось разместить в Министерстве, поэтому, пожалуйста, не говори об этом никому больше.

Воспользовавшись преимуществом его сильной руки, ты бы сильно ослабила своего противника и сумела вывести его из боя без дальнейшего кровопролития – я знаю, что ты, как и я, втайне ненавидишь это. К сожалению, в такие времена это иногда необходимо.

Ты должна помнить, что здесь на карту поставлено нечто гораздо большее, хотя я знаю, что ты не согласна с моим конкретным взглядом на чистоту крови. Магглорожденные – изгои. Они никогда не впишутся в наш мир. Всегда существует риск, что они нарушат закон и расскажут о Волшебном мире своим друзьям-магглам. Уже от того факта, что их родители знают, у меня мурашки по спине. Мы не знаем, на что способны магглы, а их намного больше, чем нас. По этой причине я считаю, что наиболее высокие должности в министерстве следует отдавать тем, кто лучше всех подготовлен для этой работы.

Однако меня беспокоит, что Люциус и Беллатрикс стали более агрессивными. Услышав их, можно подумать, что они хотят искоренить грязнокровок больше, чем самих магглов! Но моя сестра всегда была вспыльчивой, и события, произошедшие во время юности, прочно запечатаны в её памяти. Это и девиз нашей семьи: «Чистота крови навек.» Однако, у неё есть склонность к насилию, которую даже я больше не могу контролировать. К счастью, я думаю, что она одержима нашим Тёмным Лордом, и он будет контролировать её гнев. Не помогает то, что член нашей собственной семьи оказался предателем крови. Я могу только представить, какой позор пришлось пережить Регулусу.

Я надеюсь, что ты сможешь присоединиться ко мне в загородном доме семьи Блэк. Это будет мой дом всего на две недели после окончания учебного года, и у меня не было возможности показать тебе всё, прежде чем я уеду. Беллатрикс согласилась остаться и помочь в подготовке к свадьбе, но она также согласилась выполнить обещание Тёмного Лорда, данное вам о том, как правильно драться (хотя, похоже, тебе это больше не нужно!).

Пожалуйста, позаботься о себе и следи за тем, чтобы твой брат не общался с не теми людьми. Ходят слухи о том, что мой предатель кузен присоединился к Ордену, созданному исключительно для того, чтобы противостоять нам, и я опасаюсь за его жизнь (хотя я не признаюсь в этом никому, кроме тебя). Твой брат вполне может оказаться в таком же положении, так что держи глаза открытыми.

Твоя подруга, Нарцисса Блэк»

К тому времени, как она закончила читать, у Эммы закружилась голова, но в целом она почувствовала облегчение. Нарцисса была одним из самых нежных и преданных людей, которых она знала. Даже Беллатрикс успокаивалась рядом с ней. Но её беспокоило очевидное влияние Люциуса на девушку. В Хогвартсе единственное, о чём она думала, помимо романтики, была её карьера Целительницы, и теперь она, казалось, была готова всё бросить. Конечно, Нарцисса могла только что написать письмо в особенно плохой день. Эмма проигнорировала ту часть, что магглорожденные хуже. От таких разговоров у неё просто заболела голова. Она знала, что Малфои считали других волшебных существ не более, чем животными.

Она узнала бы больше правды о ситуации Нарциссы, если бы действительно пришла в их дом до свадьбы, которая, как она предполагала, состоится в доме Блэков. Кроме того, она должна быть одной из подружек невесты. Вытащив лист пергамента, она окунула перо в чернила и начала писать ответ.

Комментарий к Глава 34.

Глава Проверена.🥰

========== Глава 35. Змеи и секреты. ==========

– Нервничаешь? – спросила Алекто.

Две девушки сидели в своей комнате. На этот раз Софи не захотела идти в Хогсмид, хотя это был первый поход в деревню за этот месяц. Она сказала, что серьёзно относится к учёбе, взглянув на Регулуса. Он ободряюще улыбнулся ей, но похоже, упустил суть. Ей было интересно, может ли кто-нибудь помочь ей с трансфигурацией. Ещё один многозначительный взгляд. Регулус предложил несколько справочников. Она хотела знать, пойдёт ли Регулус в библиотеку, поскольку у него тоже образовался завал в учёбе. При этом заявлении Рабастан и Регулус обменялись взглядами. Рабастан быстро сказал, что у них уже есть планы. Регулус только посмотрел на неё снисходительным взглядом. Что ж, это бесит Эмму. В каком-то смысле она права.

«Это становится все более и более скрытым для неё», – мрачно подумала Эмма, прежде чем погрузиться в текущую ситуацию.

В ответ она бросила на подругу злобный взгляд, не осмеливаясь ничего сказать, хотя Люсинда никак не могла подслушать их, так как находилась в душе.

«Во всяком случае, это не то, что можно выразить словами» – подумала Эмма, натягивая свой изумрудно-зеленый джемпер и поправляя белоснежную юбку. Обе девушки согласились носить цвета Слизерина, хотя внутренне обе считали себя глупыми, пытаясь нарядиться для такого случая. Но они ничего не могли с собой поделать. Это был момент, когда лорд Волан-де-Морт решит, был ли он впечатлён или мы будем оттеснены в сторону. Эмма вздрогнула. Она не могла придумать ничего хуже. Кроме того, говорят что лорд Волан-де-Морт был гордым потомком самого Салазара Слизерина!

Алекто укладывала и расчесывала свои густые рыжие волосы, в то время, как Эмма нервно крутила медальон на шее.

«Когда всё закончится, мама и папа поймут меня» – подумала она.

– Ой, боже! – практически вскрикнула Люсинда, войдя в комнату, напугав обеих девочек. Одетая только в полотенце, она пересекла комнату – к шоку Эммы, – и села на кровать черноволосой девушки. Хотя они жили в одной комнате последние шесть лет, Люсинда отказывалась даже надевать пижаму перед другими девушками.

– Это то, что я думаю? – задыхаясь, спросила она, указывая на ожерелье в её руках.

– Ммм, – сказала Эмма, несколько опешившая. – Мой медальон?

Она посмотрела на него. Насколько она знала, в нём не было ничего нового и ничего особенного для остальных. Только Алекто могла догадаться об истинном значении этого украшения для неё, и она была достаточно умна, чтобы никогда не упоминать об этом. Даже Регулус ничего не знал, кроме того факта, что это было одно из её самых драгоценных владений.

– Это гораздо больше, чем просто медальон, Эмма, – выдохнула Люсинда, прежде чем вскочить, и только что завитые волосы подпрыгнули, – Давай, я должна тебе кое-что показать!

– Ты действительно понимаешь, что одета в полотенце? – язвительно спросила Алекто. – Или это твоя новая тактика добиваться свиданий?

Люсинда покраснела, но только на секунду. – Подожди.

Она быстро оделась в одежду, которую ранее положила на кровать. Она перестала увлекаться Регулусом и теперь интересовалась семикурсником Хаффлпаффцем. Она не сопротивлялась тому факту, что он лучший друг Амоса Диггори, и сначала использовала его, чтобы дразнить Эмму. Она поняла, что Джеймс отпугнул большинство потенциальных парней, и хотя она не издевалась над ней открыто – чего ни один слизеринец не сделал бы с товарищем по факультету – она ​​всё же, казалось, укрывала некоторое соперничество с тёмноволосой девушкой. На самом деле это стало для них чем-то вроде игры, и хотя каждая говорила, что это их раздражало, они втайне развлекались на своих маленьких соревнованиях.

Однако Люсинда нашла новую причину продолжать встречаться с Хаффлпаффом.

«Он такой захватывающий», – сказала она, когда её спросили об этом. – «Я его совсем не понимаю, он такая загадка!»

Эмма в частном порядке думала, что загадка в первую очередь связана с тем, что Хаффлпафф был полным оптимистом. Любимая игра Люсинды заключалась в том, чтобы расстроить его предысториями людей – часто слегка преувеличенными – и заставить его найти их хорошую сторону.

Она была вырвана из своих мыслей, когда блондинка схватила её за руку и бросилась вверх по лестнице, едва не врезавшись в стену. Алекто поспешила за ними, пожимая плечами, когда Эмма бросила на неё вопросительный взгляд. Они выбежали из гостиной и остановились в одном из проходов в подземелье. Люсинда торжествующе указала на портрет Салазара Слизерина.

– Всё это, чтобы показать нам кратчайший путь, которому нас научили в первый год обучения? – фыркнула Алекто – Все знают, что отсюда легко попасть в вестибюль.

– Нет, – нетерпеливо ответила Люсинда. – Смотри. – И она снова указала, ткнув пальцем в середину портрета. Мужчина внутри выглядел не слишком впечатленным ее отсутствием манер, хотя и ничего не сказал.

Эмма наклонилась ближе, прищурившись, глядя на картинку. Салазар Слизерин, основатель их факультета, имел обычное загадочное выражение лица, хотя на данный момент он добавил к нему ухмылку. Она посмотрела ему в глаза: он ничего не сказал, хотя его глаза, казалось, давали понять, что он знал что-то, чего не знала она. Ёе взгляд скользнул по портрету, заметив лысеющую голову, длинную распущенную бороду, медальон, который так ценил Слизерин… Медальон! Она присмотрелась поближе, а затем подняла свой над головой, чтобы сравнить их. Они были почти идентичны.

– Видишь! – Люсинда казалась слишком подавленной, чтобы сказать что-нибудь ещё. —Ты знаешь, что это значит?

– Это означает, что у меня всё-таки есть надежда, – пробормотала Эмма слишком тихо, чтобы её однокурсницы услышали.

***

– Мои дорогие друзья, – лорд Волан-де-Морт в приглашении развёл руками, его шелковистый голос был как никогда соблазнительным. – Добро пожаловать.

Они стояли полукругом позади Тёмного Лорда. Так сказать, Пожиратели смерти. Студенты шестого и седьмого курсов стояли в группе по другую сторону заброшенного дома – подвергались остракизму, но не отвергались. Глаза Тёмного Лорда, казалось, сияли видением, которое направит их в лучший мир, хотя его узкие зрачки говорили, что он будет готов опуститься до любого уровня, чтобы добраться до этого идеального мира. Каждый раз, когда Эмма думала об этом, она поражалась той поддержке, которой он сумел заручиться за столь короткое время, но затем, когда она увидела его, это показалось очевидным выбором. Как мог кто-то такой могущественный, так самоуверенно проиграть когда-нибудь? Как он вообще встретил сопротивление? Конечно, если он встретится с министром магии и поговорит с ним, войны можно будет избежать. Возможно, это была вина министра, который даже не дал им шанса. Эмме хотелось, чтобы она попала во внутренние ряды, чтобы её знания не были такими второстепенными.

– Месяц назад в этот день я поручил каждому из вас конкретную задачу – доказать, что вы достойны этого дела. Большинство из вас разочаровали меня. Двое из вас этого не сделали.

Позади него послышалось бормотание. Эмма предположила, что это не было обычным явлением. Она изо всех сил пыталась скрыть улыбку с лица, не сводя глаз с деревянных половиц под ногами. Сейчас не следует казаться слишком самодовольной. Было бы более впечатляюще, если бы она просто сделала вид, будто ожидала этого с самого начала. Несмотря на это, её сердце начало биться с такой скоростью, что ей пришлось сосредоточиться, чтобы нормально дышать. Она подумала, удивили ли они его, а затем спросила себя, каким он, должно быть, был в шестнадцать.

«У него была и есть сила, с которой нужно считаться», – решила она для себя.

– Тишина! – он не повысил голос, но это слово, как нож, прорезало гул разговоров. – Неудача недопустима. Но я милосердный Господин. У вас будет шанс рано или поздно искупить свою вину. А пока уходите, зная, что вы меня подвели.

Под холодным и насмешливым взглядом Пожирателей Смерти ученики бросились в путь, опустив головы в унижении. Всё было бы не так плохо, если бы они считали свои задачи невыполнимыми. Большинство даже не пытались, отрицательно качая головами или утешаясь членами семьи, прошедшими через такой же изнурительный процесс. По крайней мере, так казалось, когда Эмма увидела, как фигура в капюшоне с жалостью смотрит на Рабастана. Она задавалась вопросом, был ли это его брат или его отец. Все потерпели неудачу, кроме Регулуса и Эммы. В редком проявлении эмоций, Эмма поймала возбужденный взгляд Регулуса. Несколько мгновений спустя он изменил свое лицо в слегка удовлетворенную ухмылку, но глаза всё еще выдавали его. Волнение Эммы только росло.

– Признаюсь, – сказал Тёмный Лорд с легким намеком на удивление, – что твои действия меня удивили. Конечно, я бы не возложил на одного только несовершеннолетнего волшебника невыполнимые задачи, но Макнейр, – он кивнул в сторону одного из лиц в маске, – сообщил мне о новой силе гигантов в битве, в то время как Уилкс… разобрался с этим.

Тяжелая тишина, исходящая от Пожирателей смерти, рассказала Эмме, что означает эта последняя фраза. Она предположила, что Уилксу было поручено избавиться от чиновников министерства маглорожденных. Она задавалась вопросом, как это воспринимают Уилксы её возраста. Это правда, что его сегодня здесь не было. Ей было немного жаль его отца. Честно говоря, у них было преимущество удивления, и их лица нельзя было узнать, но она не могла не почувствовать определенную гордость за себя и действия Регулуса. Но Уилкс, вероятно, всё ещё имел возможность искупить свою вину. Тёмный Лорд не был настолько суров, чтобы не дать своим верным последователям второго шанса, хотя и наказал за неудачу.

– Я не терплю небрежного труда. Если шестнадцатилетка может достичь за неделю того, чего не может взрослый волшебник… Что ж, допустим, даже моё терпение имеет некоторые пределы, – рот Тёмного Лорда скривился в насмешливой ухмылке. – Но хватит разочарований. Сегодня мы приветствуем двух новых друзей. Сегодня день семьи, Беллатрикс, окажешь ли ты честь?

Сердце Эммы бешено колотилось в груди. Это было оно. Это было всё, о чём она когда-либо мечтала. Её жизнь станет значимой. Все эти ссоры с отцом, казалось, утихли, потому что она была верна достойному делу. Хотя война пугала её, она не могла дождаться, когда она закончится, чтобы создать новое общество, в котором будут ограничения для маглов, или, возможно, способы помешать им, пристыдить маглорожденных детей. Она подумала, что может разразиться пением, но старалась сохранять спокойствие. Тем не менее, дрожащими пальцами она взяла бархатную чёрную ткань. Беллатрикс лучезарно улыбнулась ей, явно гордая тем, что ей поручили такую ​​важную задачу. В её глазах стояли слезы, когда она дала Регулусу его мантию, как будто её кузен вырос в нечто гораздо лучшее, чем она могла когда-либо надеяться.

Просунув руки в мантию, Эмма подумала, что она была одновременно знакомой и странной. Как может набор простых черных мантий так отличаться от всего остального? Сначала её удивил их вес. Они были такими же тяжелыми, как её зимний набор в Хогвартсе, и в то же время гладкими и мягкими на ощупь, предоставляя ей свободу передвижения, которую мадам Малкинс одобрила бы. Но в то же время в них не чувствовалось тепла. Во всяком случае, она почувствовала легкий озноб – хотя это могло быть связано с дрожью возбуждения, пробегавшей по ее телу.

«Одеяния похожи на их хозяина», – подумала она. – «Тёмный Лорд излучает силу и принадлежность, и я знаю, что наше дело правильное… всякий раз, когда я нахожусь в его присутствии, я испытываю трепет страха». Она взглянула на Регулуса, у которого на лице была удовлетворенная ухмылка.

– Протяни левую руку, – мягко обратился к ней Темный Лорд, выводя её из мыслей.

Её глаза встретились со змеиными зрачками, и все сомнения исчезли. Он доверил ей делать то, что было необходимо. Она почувствовала, как щупальца пронзили её разум, и вспомнила уроки Регулуса. Окклюменция казалась такой легкой, когда она чувствовала себя такой уверенной, и она чуть не рассмеялась над проверкой в ​​уме, убедившись, что она не шпионка. Среди её воспоминаний нельзя было найти никаких опасений или сомнений – её собственный разум уже изгнал их с её решимостью. Она шагнула вперед, закатывая свой новый рукав, обнажая гладкую гладь кожи внизу. Тёмный Лорд одарил её одной из своих редких, блестящих улыбок. Ей казалось, что она вышла на свет. Если бы только она могла быть всё время такой уверенной в себе.

– Морсмордре, – заклинание прозвучало почти как шипение, и Эмма почувствовала жжение в руке. Она стиснула зубы от боли, но не вздрогнула, наблюдая, с похожим на сон восхищением, дымным веществом, исходящим из кончика палочки, обводя голову змеи ярко-красным цветом, прежде чем подняться по её руке, чтобы сформировать череп возле её локтя, улыбаясь ей невидящими глазами. Два усика сломали строй, повернувшись в сторону, образуя остальную часть сложной татуировки, прежде чем снова слиться со змеей. Конечным результатом была змея, выступающая изо рта черепа, скручиваясь, образуя свободный узел в виде восьмерки, прежде чем пройти половину пути вниз по её предплечью, чтобы обнажить клыки.

========== Глава 36. 17 марта 1977 г. ==========

– Что?! – закричала Люсинда, привлекая к себе больше внимая, чем хотелось на самом деле.

Это был день после их похода в Хогсмид, и это был первый раз, когда Алекто, Люсинда и Эмма смогли остаться одни, чтобы она рассказала им об окончании своего визита в Хогсмид. Хотя Люсинды там не было, но её брата Эвана там видели, поэтому девочки согласились, что она узнает об этом рано или поздно. Не говоря уже о том, что её отец входил в ближайшее окружение Тёмного Лорда. Сначала Эмма подумала, что Алекто может сказать что-нибудь язвительное, но, верная своей лучшей подруге, она просто сказала, что получит свою метку в следующем году, – Или может быть, в мае на мой день рождения! – попыталась пошутить она.

Люсинду не беспокоила вся эта война, она оставила семейный долг своему старшему брату.

– Кого волнует кровь, если тот парень из Хаффлпаффа очень горячий? – пошутила она, хотя фраза «защищать честь семьи» прочно вбивалась в её мозг с юных лет. Розье были более снисходительны, чем некоторые, позволяя своим детям жениться на полукровках, если они того хотели, при условии, что указанный полукровка достаточно сильный и отлично владеет своей магией.

Они были более прагматичны, чем семья Блэков, у которых, как признал Регулус, было несколько случаев безумия из-за продолжительного кровосмешения. Увидев удивленный взгляд Эммы, он поспешно заверил её, что его родители были не ближе, чем троюродные брат и сестра, что было обычным явлением в волшебном мире.

Алекто рассмеялась над выходками блондинки, но успокоила её, оглядывая гостиную. Эмма закатала рукав назад, заметив взгляд Регулуса, когда он покачал головой. Она почти могла представить чтобы он сказал ей сейчас: «Это должно быть в секрете!». Это правда, что Тёмный Лорд сказал им никому не доверять, но Алекто уже (вроде) знала, а Люсинда ничего не сказала. Она знала, что эту информацию нельзя использовать в соревнованиях, которые они устраивали, когда им было скучно.

– Давайте быстрее, я хочу есть, – сказала Эмма, хотя её улитка все ещё имела усики, а часть её панциря и пергамент были разбросаны по столу.

Она весь день нервничала, и даже долгожданная татуировка не помогла успокоиться, казалось, будто её кожа горит. После того, как Тёмный Лорд закончил, её предплечье приятно онемело, но за ночь боль вернулась в полную силу, достаточно, чтобы на её лбу выступили капельки пота. Она мало спала, но после вчерашнего волнения всё ещё была настолько полна энергии, что не возражала. Тем не менее, она упомянула об этом Регулусу, и он признал, что у него были такие же проблемы, так что, по крайней мере, она знала, что у неё нет аллергической реакции или чего-то в этом роде. Однако это была не та боль, на которую она могла пожаловаться мадам Помфри, поэтому ей пришлось ограничиться заклинанием, которое на самом деле не принесло много пользы. Может быть, Нарцисса сможет посоветовать что-то из успокаивающих мазей или зелий.

Алекто приподняла бровь, но ничего не сказала, сметая кучу школьной работы в сумку.

– Тогда пошли, именинница. Не каждый день тебе исполняется семнадцать.

– Регулус, Рабастан! – Люсинда села на стул, размахивая руками, – Мы пойдём перекусим.

Алекто застонала и снова потянула возбужденную девушку к выходу, закатывая глаза.

– Ты выставляешь себя дурочкой. – сказала она не слишком ласково, но годы совместного проживания в одной комнате означали, что Люсинда не приняла это близко к сердцу.

Она быстро зашагала, бросив на Алекто многозначительный взгляд, но успокоилась. Эмма закатила глаза на двух своих друзей, гадая, что они приготовили для неё в Большом зале. В прошлом году Рабастан заколдовал кексы на десерт, чтобы они пели «С днём ​​рождения» каждый раз, когда к ним прикасались.

– Как ты можешь быть такой спокойной? – спросила Люсинда Эмму по дороге в Большой зал.

– Ты волнуешься настолько сильно, что мне кажется, что ты делаешь это за нас двоих, – усмехнулась Эмма, но втайне она была в приподнятом настроении.

Адреналин от получения Тёмной метки всё ещё тёк по её венам, и даже их импровизированный матч по квиддичу с Джеймсом и его друзьями не смог ослабить её энергию, хотя никто из них не играл честно. Она не была уверена, развлекались ли обе команды на самом деле или они просто пытались раздавить другой факультет в пыль. Будучи оптимисткой, она выбрала первый вариант. В конце концов, в лазарет никто не попал. Кроме того, она действительно провела некоторое время с Джеймсом, и Сириус не мешал ей. Он был слишком занят, пытаясь стрелять Бладжерами в своего брата, чтобы заботиться об Эмме.

– О, я кое-что забыла, – сказала Алекто, развернувшись и направившись обратно.

– Что? – спросила Эмма, хмурясь и останавливаясь. Беспечность – это не похоже на Алекто.

– Это, – ответила она, взмахнув палочкой.

Всё потемнело. Внутренне Эмма запаниковала на секунду, её сердцебиение увеличилось в четыре раза за считанные секунды, но подняв руки к глазам, она поняла, что Алекто только что заколдовала шарф, чтобы он действовал как повязка на глаза, и расслабилась, – Я должна была ожидать чего-то в этом духе, ребята.

– Эмм-а-а-а! – заскулила Люсинда. – Так неинтересно, я думала, что ты хоть капельку испугаешься!

Эмма не смогла сдержать самодовольную улыбку на лице. Она знала, как заводить друзей. Слизеринцы гордились друг другом, потому что многих было нелегко рассердить.

– Она удивится, когда поймёт, куда мы идём, – Эмма почти слышала злобную ухмылку Алекто.

***

– Мы пришли, – объявила Алекто, развязывая повязку.

Эмма стояла, моргая пару секунд, привыкая к свету. Она находилась в комнате, мало чем отличавшейся от общей комнаты Слизерина, хотя она казалась меньше и не было лестниц, ведущих вниз по бокам. Не было ни окон, ни озера, но колокольчики пламенных свечей отбрасывали голубые тени на зелёный ковер. По бокам комнаты и вокруг камина стояли черные кожаные диваны и кресла. У стен стояло несколько длинных столов, заполненных едой и напитками. Серебряные буквы вились на зеленых знаменах, развешанных на стенах, с написанным на них: «С 17-м днём ​​рождения». Потратив секунду, чтобы осмотреть всё это, она поняла, что почти потеряла дар речи. Она повернулась к Алекто и Люсинде, и на её губах появилась удивлённая улыбка. Двое её друзей в ответ усмехнулись и обнялись.

– Это потрясающе, ребята, спасибо, но как вы?..

– Мы на седьмом этаже, – объяснила Люсинда.

– Мы сказали комнате, что нам нужна вечеринка, – ухмыльнулась Алекто. – Я так понимаю, тебе это нравится?

Эмма в изумлении покачала головой, продолжая осматривать комнату.

– Как вы достали еду? Комната не смогла бы вызвать ничего.

– С любезного разрешения Кричера, он нам помог.

Эмма обернулась и увидела, что Рабастан и Регулус стоят, ухмыляясь в дверном проёме, выглядя довольными собой.

– Ты ему очень понравилась, – продолжил Регулус. – У него есть несколько двоюродных братьев, работающих на кухнях Хогвартса, которые ему должны.

– Ты говоришь так, будто он часть какой-то мафии, – хихикнула Люсинда, но она уже не делала это заигрывающе, а скорее просто по-дружески.

– Слава Мерлину, что влюбленность ушла, – тихо сказала Алекто Эмме. – Я чувствую, что настоящая Люси вернулась к нам. Между прочим, это была её идея.

Эмма почувствовала прилив благодарности к своей подруге-блондинке, но прежде чем она успела что-то сказать, дверь снова открылась.

– Итак, я слышала, что будет вечеринка, – сказала Хелен, таща за собой Барти Крауча. – Этот почти не хотел приходить.

Барти застенчиво почесал в затылке. – Я не думал, что это будет тактично…

– Не будь дураком, – прошептала Эмма, поцеловав его в щеку. – Я не забыла всего, что я тебе должна.

Мальчик покраснел, хотя от поцелуя или комплимента Эмма не могла сказать точно. Конечно, это закончилось тем, что Рабастан начал безжалостно дразнить его. Взгляд на слегка удивленное лицо Регулуса сказал ему, что с этого направления помощи не будет. К счастью, его спасли слова Хелен: «Он такой милый!», которые прозвучали перед тем, как дверь в комнату снова открылась.

– Мне сказали, что тут готовится вечеринка? – Софи Паркинсон была одета, чтобы произвести впечатление – праздничная одежда и всё такое. Бросив мантию на один из стульев, стоявших у стены, она вошла внутрь, за ней следом прошли Эван Розье, Кассандра Гринграсс и пара других студентов шестого и седьмого курсов, включая – к большому отвращению Эммы – Уилкса и Малсибера. Каким-то образом язвительные комментарии Джеймса об Уилксе дошли до неё, и она не могла не фыркнуть при его виде.

– Ты не возражаешь, если я приведу Габриэля? – спросила Люсинда, отвлекая внимание Эммы от группы.

– Вовсе нет, – улыбнулась Эмма, прежде чем положить руку Люсинде на плечо и посмотреть ей в глаза. – Кстати, спасибо. Это лучший подарок, который ты могла мне подарить.

– Хорошо, потому что я уже пригласила его. В любом случае, наслаждайся, капитан! – ухмыльнулась она.

Вскоре вечеринка была в самом разгаре, и Эмма тайком съела большую часть корнуоллских пирожков. Кто-то подключил «Wizarding Wireless» к каким-то динамикам, заботливо предоставленных комнатой, и сливочное пиво потекло рекой. Большинство студентов последовали примеру Софи, и теперь справа от двери возникла мешанина мантий.

«Интересно, как мы собираемся разделить всё это», – подумала Эмма, радуясь тому, что оставила свою мантию рядом возле стола.

– Веселишься? – спросил Уилкис, когда Эмма откусила особенно большой кусок.

Она кивнула, не решаясь заговорить.

«Как он здесь оказался?» – подумала Эмма.

– Хочешь танцевать?

Она была спасена от необходимости отвечать, когда Алекто наложила на себя чары Соноруса и забралась на стол рядом с ними. Когда рыжая постучала вилкой по кубку и призвала к себе внимание, Эмма воспользовалась отвлечением, чтобы проглотить свой кусок.