Текст книги "Сказка о двух сторонах (СИ)"

Автор книги: Emiliya Wolfe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 57 страниц)

Эмма глубоко вдохнула, собираясь духом.

– То, что у твоих друзей есть какие-то проблемы с моим факультетом – не означает, что я занимаюсь тёмной магией. В любом случае, перестань делать вид, что тебя это волнует.

Джеймс не смог ничего ответить. Они очень отдалились друг от друга.

– Знаешь что, – сказал он, – а пойдём в Хогсмид в эти выходные? Только ты и я.

– Но на этой неделе запрещено идти туда, – сказала Эмма. Её раздражение исчезло.

– О, дорогая сестра, ты скучала по мне, – Джеймс подмигнул и взъерошил её волосы, которые успели отрасти до пояса.

– То, что тебе нравится выглядеть так, будто ты только что проснулся, не значит, что мне это нравится тоже, – сказала девушка, приглаживая волосы.

***

– Какое лучше: красное или синее? – спросила Эмма, держа платья перед зеркалом. Девушки были в своей спальне, и Эмма решала, что надеть.

Люсинда села на краешек кровати Эммы и пристально посмотрела на платья.

– Для чего это?

– Эмма собирается на свидание, – лениво ответила Алекто, листая журнал. Она растянулась на собственной кровати, но время от времени поднимала глаза, чтобы следить за происходящим.

– Свидание? – взвизгнула Хелен, открывая свой ящик с косметикой. Она любила наряжаться. Девушка долго смотрела на Эмму. – Итак, прежде всего: у тебя почти закончилась помада. Девушка должна выглядеть так, чтоб парень захотел её поцеловать, но знал, что для этого придётся постараться, так как ты не захочешь портить свой макияж на первом свидании.

– Очень хорошо, я не планировала с ним целоваться, – подытожила Эмма. – Я думаю, что выберу красное. Оно теплее.

– Вы же не сможете выйти за пределы Хогвартса, – Хелен покачала головой. – Красное платье хорошее, но синее подчёркивает твои глаза, и оно сексуальнее!

– Она дело говорит, – сказала Алекто, не поднимая глаз.

– Хорошо, всё решено, – рассмеялась Эмма. – Определённо красное. Кроме того, ему нравятся цвета его факультета.

– Я не понимаю, почему вы никогда не слушаете мои советы, – Хелен сделала вид, что обиделась. – Ты идёшь на свидание с гриффиндорцем? Как тебе это удалось? Я думала, что они нас ненавидят!

– Эй, я слушаю твои советы, – Эмма надела красное платье. – Не думаю, что Джеймс оценил бы мой сексуальный наряд. Но я буду помнить о помаде.

Лицо Хелен стало того же цвета, что и платье:

– Я… я не поняла, – она запнулась, кидая злой взгляд на смеющуюся Алекто.

– Повеселись, – она помахала, – принеси мне много сочных сплетен, когда вернёшься.

– И что-то из «Сладкого королевства» для меня, – добавила Люсинда.

Хелен непонимающе посмотрела на неё.

– У меня есть свои пути, – загадочно ответила Эмма на несказанный вопрос, выходя в гостиную.

– Куда ты так нарядилась? – спросил Рабастан, одобрительно глядя на неё. Он читал книгу у камина.

– На свидание, – улыбнулась Эмма, повторяя слова Алекто.

– Что? Регулус, ты слышал это?

– Да, да, – пробормотал он, не отрываясь от игры в шахматы с Нарциссой.

***

В Хогсмиде было холодно, и от мороза щёки Эммы покраснели. Двойняшки шли, держась за руки, и по дороге к «Сладкому королевству» они стали такими же, как и прежде. Джеймс в присутствии Эммы стал более спокойным, а она рядом с ним – более беззаботной.

Джеймс рассказал Эмме всё об их следующей задумке.

– Только не ешь никаких сказочных пирожных на Рождественском балу, – предупредил он, когда они уже сидели в «Трёх мётлах» и пили сливочное пиво. – Кстати, с кем ты идёшь?

Дамблдор, зная о напряжённых отношениях между факультетами, восстановил традицию проведения Рождественского бала, но с одним обязательным условием: к себе в пару можно было взять только представителя другого факультета. Их родители, очевидно, узнали об этом заранее, потому что в эти выходные должны были отправить парадную мантию для Джеймса и платье для Эммы.

– Честно говоря, я хотела поговорить с тобой об этом, – сказала Эмма. – Есть один парень, с которым я действительно хочу пойти. Он гриффиндорец, но я боюсь, что он не захочет.

– Так, расскажи мне больше о нём, – сказал Джеймс, наклонившись вперёд.

– Ну, он с нашего года, любит Трансфигурацию и всё время попадает в передряги. Многие говорят, что он бабник, но я думаю, что он настоящий романтик. И я знаю, что он никогда раньше не целовал девушку.

– Извини, не хочу тебя разочаровывать, но Сириус уже занят, – рассмеялся Джеймс, хотя и слегка покраснел. Никто, кроме его сестры, не знал, что он хранил свой первый поцелуй для Лили Эванс. – Похоже, наша кузина Лу приручила дикого льва.

– Серьезно? – удивилась Эмма. В последнее время она почти не пересекалась с их кузиной, хотя знала, что та попала под обаяние Сириуса. – Люсинда не очень этому обрадуется.

– Сириус никогда не оправдает ожиданий своих родителей, встречаясь со слизеринкой, – покачал головой Джеймс. – Я слышал о некоторых вещах, которые они делают, и… Эмс, они не очень хорошие люди.

– У Регулуса, похоже, нет с ними никаких проблем, – пылко отметила Эмма.

– Регулуса не распределили на Гриффиндор, – парировал Джеймс. – Ты осознаёшь, как нам повезло с родителями? Я имею в виду…

– Тебя распределили на Гриффиндор, – повторила Эмма себе под нос, но брат всё равно её услышал. Он посмотрел на неё с сочувствием, но она знала, что в глубине души он не понимает. Он никогда не увидит, как папа заставляет себя улыбаться каждый раз, когда слышит рассказы о победе в квиддиче или о баллах, заработанных для факультета. Было бы так хорошо, если бы они не говорили о своих факультетах или своих друзьях, или…

– В любом случае, хватит об этом! – Джеймс сказал слишком бодро. – Мы говорили о Рождественском бале. Я думаю, Питер упоминал о своей любви к тебе только… сорок раз за день.

– Питер? – вздрогнула Эмма. – Я знаю, что Петтигрю – твой друг, но он действительно странный.

Однажды она забыла свою одежду в раздевалке для квиддича и, когда вернулась, увидела, как Питер нюхает её футболку с мечтательным выражением лица. Алекто с этого лишь посмеялась, но Люсинда была в ужасе.

– Хорошо, Питер не подходит, – ответил Джеймс, улыбаясь. – Нам лучше вернуться, пока нашего отсутствия не заметили, нам ведь нельзя посещать Хогсмид на этой неделе. – Он позвал барменшу: – Розмерта, ты же нас не выдашь? – На лицах двойняшек расцвели одинаковые сияющие улыбки.

– Кто же сможет вас выдать? – усмехнулась Розмерта. – Я надеюсь увидеть тебя однажды не нарушающим правила, Джеймс.

– Я верю, что у неё слабость к тебе, – позже сказала Эмма, подмигивая, как Розмерта, и двойняшки рассмеялись.

========== Глава 9. Межфакультетный бал ==========

Эти выходные были насыщенными для Эммы. Несмотря на то, что наступили рождественские каникулы, никто не поехал домой. Отправку поезда перенесли на следующий понедельник. В Большом Зале полным ходом шла подготовка в балу: Флитвик, стоящий на заколдованной стопке книг, отвечал за все украшения. Обычным явлением стали любовные записки и громкие признания от учеников, осознавших, что у них всё ещё нет пары. Эмма впервые увидела краснеющего Регулуса, когда тому вручили поющую розу. Он поблагодарил девушку, но от приглашения отказался.

Пятничным вечером пятнадцатилетние слизеринки решили устроить девичник. Хелен достала косметику, Люсинда открыла свой тайник со сладостями, а Эмма позвала домового эльфа, чтобы тот принёс им сливочного пива и горячего шоколада. Все содрогались от смеха, когда Софи Паркинсон рассказывала о своих сексуальных подвигах. Но настоящей звездой вечера стала Алекто. Для всех осталось тайной, где она достала бутылочку с прозрачной жидкостью, по несколько капель которой она добавила в напиток каждой из девушек.

– Веритасерум, – сказала она с ухмылкой. – Сейчас начнётся настоящее веселье. Эмма, у тебя есть брат-лев. Ты начинаешь: правда или действие?

– Действие, – быстро ответила Эмма. Другие девушки ахнули, но Алекто многозначительно посмотрела на неё.

– Неправильно! Мы все знаем, что ты можешь сделать всё что угодно. Я не хочу зря тратить Веритасерум. Я имела в виду: правда или правда?

– Хм, что ж, выбор у меня небольшой, – сказала она с сарказмом.

– Я поняла, о чём ты, – сказала Люсинда. – Мы можем идти по очереди, – она повернулась к Эмме, наблюдая, как та сделала глоток своего напитка. – Кто тебе нравится?

Эмма закатила глаза:

– Я знаю, что вы долго ждали, чтобы спросить меня об этом. Говорю в заключительный раз: нет, у меня нет тайных отношений с Регулусом, Сириусом или моим братом, – говоря последнее, она выразительно посмотрела на Хелен.

– Эй, инцест случается сплошь и рядом, – пожала плечами Хелен. – Твоя очередь задавать вопрос.

– Стой, ты не ответила должным образом, – сказала Люсинда.

– Хорошо… Возможно, Эйвери, но он слишком…

Люсинда согласилась. Он уже три года был капитаном команды Слизерина по квиддичу, но что-то в нём казалось опасным. Ходил слух, в котором фигурировал он, тёмная магия, магглорожденная гриффиндорка Мэри Макдональд.

– В любом случае, твой брат тоже очень хорош. И я недавно слышала, что он свободен, – добавила Эмма с ухмылкой. В этой комнате она не собиралась говорить ни о Регулусе, ни о Рабастане, ни о ком либо ещё.

– Забудь о моём вопросе, – сразу ответила Люсинда, хотя её брат Эван действительно был сердцеедом. – Кто следующий?

Эмма хотела что-то сказать, но Алекто сделала глоток и подняла руку.

– Правда ли, что твой брат – Пожиратель Смерти?

– Да, но у него пока нет вы-знаете-чего, – сказала Алекто, многозначительно коснувшись левого предплечья. – Для этого нужно выпуститься. Но никто не должен знать об этом. Он пока наращивает силу. Многие считают, что их взгляды слишком экстремальны. Я скажу вам одно: хоть они… Что это было?

За окном что-то начало громко трещать. Слизеринки бросились в гостиную.

– Похоже на фейерверк, – сказала Люсинда, – наверху будет видно лучше.

У всех была одна мысль: фейерверк не может быть под водой. Но когда они вошли в общую комнату, то поняли, что ошиблись. Серия бенгальских огней осветила воду за окном. Казалось, что там кто-то машет какой-то палкой или… волшебной палочкой? На секунду она стала золотой, и Эмма рассмеялась, когда поняла, что это было. Джеймс размахивал палочкой, словно мечом, как он делал это, когда они были маленькими. Она увидела, как в мутной зелёной воде появляется серебристая надпись:

«Эмми, оставь Пушистика одного на ночь и иди на Рождественский бал со мной. Это будет весело: поверь мне. Твой брат всегда прав».

Несколько слизеринцев тоже вышли в гостиную, чтоб увидеть источник шума, но сейчас Эмме было плевать на их внимание. Её брат вернулся со всем его очаровательным идиотизмом. И за это она любила его.

***

Алекто в последний раз нервно поправила платье и посмотрела в зеркало, чтобы проверить макияж. Отдавая дань своему факультету, она выбрала зелёное платье, которое ей неимоверно шло. Губы она накрасила непривычной для неё красной помадой, подходящей к цвету волос, которые сегодня были собраны в пучок.

– Почему ты так нервничаешь? – спросила Эмма, ища туфлю под кроватью. Только они остались в спальне. – Ощущение, будто твой парень собирается прийти, чтобы тебя увидеть.

– Тише, – прошипела Алекто, оглядываясь вокруг. – Я думаю, что Рабастан знает.

– Что? – воскликнула Эмма громче, чем ожидала. – Извини, что?

– Я почти уверена, что он видел меня с Саймоном в Хогсмиде, когда мы там были в последний раз. Он думает, что это просто ещё один ученик. Тем не менее мне не нужно, чтоб он о чём-либо догадывался.

– Я понимаю, – серьёзно сказала Эмма. – Включай режим соблазнительницы.

– Ты понятия не имеешь, что мой брат сделает с ним или со мной, если узнает, Эмма.

– Не смею судить, – Эмма подняла руки, сдаваясь, – делай то, что должна.

– Ты что-то скрываешь от меня, – Алекто прищурилась с подозрением.

– Это паранойя, Алекто, – вздохнула Эмма. – Что ж, Уильям Дэвис думает, что ты его отшила. Но если ты действительно хочешь, чтоб он поверил… Как я и говорила, Эван Розье свободен, – девушка улыбнулась.

– Хорошо, – с сомнением ответила Алекто и, грациозно повернувшись, покинула комнату.

Убедившись, что подруга ушла, Эмма надела вторую туфлю и достала из-под кровати огромную книгу. После инцидента с гриффиндорцами на третьем курсе она хотела научиться защищаться. Конечно, урок ЗОТИ помог в этом. Но Эмма поняла, что хочет отомстить, хочет, чтобы они чувствовали себя такими же беспомощными, как чувствовала себя она в тот момент. Естественно, Слизнорт подписал ей разрешение для посещения Запретной секции, и она начала учить заклинание. Первой трудностью стали сложные движения палочкой – они начали получаться только на пятом курсе. И сегодня вечером была прекрасная возможность проверить его. Гектор Миллер был на седьмом курсе, так что это был её последний шанс.

– Энтоморфис, – прошептала она, запоминая.

***

– Ну наконец-то! – воскликнул Джеймс. – Я уж начал думать, что меня бросила собственная сестра. Оу, твоё платье… Не думаешь, что оно слишком…

– Его прислала мама, – ответила Эмма, опуская взгляд. Платье ей очень понравилось: оно сочетало серебро, мерцание и струящуюся материю.

– Разве оно не… Ну ты понимаешь… Не слишком откровенно? Я имею в виду твои ноги точно должны быть открыты? Даже рукавов нет!

– Джеймс, твоя воля, и ты бы одел меня в лыжный костюм, – сказала Эмма, придирчиво рассматривая своё платье.

– Заткнись, Сохатый, – к их беседе присоединился Сириус. – Ты выглядишь горячо, женская версия Джеймса.

– Не слушай своего брата, Эмс, – сказала Лу, закатывая глаза. На ней было небесно-голубое платье, в тон мантии Сириуса. На глазах были дымчатые тени, из-за которых они казались янтарными при свете свечей. Парни смотрели на неё с восхищением, а девушки с завистью.

– Идём? – спросил Джеймс, сдаваясь, и протянул сестре руку.

– Идём.

Двойняшки действительно были очень похожи. Единственным отличием был цвет глаз: у Эммы были голубые, а у Джеймса – карие, но они были одинаковой формы и одинаково обрамлены длинными тёмными ресницами. В этот раз Джеймс попытался как-то пригладить свои непослушные волосы, а Эмма просто оставила свои распущенными. Она как-то призналась брату, что решила отращивать волосы только из-за того, они становились тяжелее и переставали беспорядочно торчать. Родители прислали Джеймсу простую, но элегантную чёрную мантию, а Эмме – в дополнение к платью – туфли на каблуках, так что теперь они были одного роста.

Большинство старшекурсников уже были возле Большого зала и выстроились для первого формального танца. Очевидно, МакГонагалл ждала появления всех учеников, прежде чем открыть Зал.

Когда Джеймс и Эмма подошли, гриффиндорцы пристально уставились на них, задаваясь вопросом, кто захватил сердце, принадлежащее Лили Эванс. Слизеринцы, в свою очередь, старались не обращать на них внимания. Джеймс пошутил, что сегодня решил не разбивать сердца девушек.

Так как двойняшки не проводили много времени друг с другом и отдалились, многие забыли, что они брат и сестра, но всё равно что-то в них казалось необычным. Им было легко танцевать вместе: Эмма и Джеймс настолько хорошо знали друг друга, что могли предсказать движения один одного. Гриффиндорцам казалось, Джеймс танцует с женской версией себя, а слизеринцам – что Эмма со своей мужской. Они не думали, что представители этих факультетов могут быть так похожи, не говоря уже о том, что они могут быть из одной семьи.

– Можно украсть её у тебя, – спросил Сириус, как только песня закончилась. – Ты заставляешь призраков выглядеть так, будто они видели призрака.

– Ты действительно думаешь, что я доверю свою сестру такому ловеласу, как ты? – спросил Джеймс, поднимая бровь. – Сириус, ты, конечно, мой лучший друг, но она моя сестра.

– А что, если я скажу, что Лили Эванс хочет потанцевать с тобой? – глаза Сириуса сверкнули.

– Эмма, прости, ты сама по себе. Но будь осторожна! – Джеймс побежал в сторону рыжеволосой, которая была рядом со Снейпом.

– Привет, Эванс, – Джеймс улыбнулся. – Извини, Нюниус, но я краду твою пару.

Он проигнорировал протест Лили и утащил её на танцпол, где вскоре их перехватила профессор МакГонагалл, которая прочитала им лекцию о значении межфакультетного бала.

– Просто очаровательно, – Сириус подмигнул Эмме, когда та всё ещё пыталась понять, что произошло. – Не хочешь выпить?

– К чему это всё было? – спросила Эмма, нахмурившись, но последовала за Сириусом к столику с пуншем.

– Не знаю, заметила ли ты, Эмма, но ты действительно выглядишь как женская копия Джеймса, – сказал Сириус, протягивая ей бокал.

– И что это должно означать? – спросила девушка, делая глоток, чтобы скрыть своё разочарование. – Я думаю, кто-то об этом уже говорил.

– Это был я. Ты сегодня выглядишь чертовски сексуально, – сказал Сириус, но его взгляд был прикован к танцполу.

– Хм… Спасибо, – осторожно ответила Эмма, пытаясь понять, на что или кого он смотрит. Ничего необычного девушка не заметила. – Ты не с Лу сегодня?

– Мы просто друзья. Я серьёзно. Ты знаешь, что девчонки считают Джеймса красивым? И многие парни заинтересованы в тебе, – он замолчал. – Нужны доказательства? Иди сюда на секунду, – он потащил её за руку к одному слабо освещённому угловому столику, но всё ещё бросал взгляды назад. Сириус повернулся к Эмме, отвлекаясь от происходящего в зале. – Что бы ты ответила, если бы я сказал, что был влюблён в тебя?

– Я бы сказала, что это чушь, – незамедлительно ответила Эмма. Просто друзья? Интересно, Лу об этом знает? Она нахмурилась. – Тебе даже не очень интересен этот странный разговор.

– Ты права, – отметил Сириус с удивлением. – Ты слишком похожа на Джеймса. Не забывай об этом, я не хочу, чтобы ты что-нибудь подумала.

– На счёт че…

Сириус запустил руку в её волосы и потянул вперёд, сталкивая их губы вместе и игнорируя её протест. Через несколько секунд слизеринка схватила его за мантию и оттолкнула от себя. Глаза Эммы вспыхнули гневом.

– Какого чёрта?

– Ничего личного, – ответил он. – Спасибо за помощь. Как я уже говорил: многие парни имеют интерес к тебе. Меня интересует только одно. Он должен подойти через: три, два, один, – Сириус щёлкнул пальцами, и возле них появился Регулус.

– Мой брат беспокоит тебя? – спросил он Эмму, смотря на Сириуса с выражением крайнего отвращения.

– Нет, – ответил Сириус вместо неё. – Мы прекрасно общались. Но я должен идти. Увидимся позже, Эмс, – он развернулся и ушёл с самодовольным выражением лица.

Эмма хмуро уставилась на его отдаляющуюся спину. Что, чёрт возьми, только что произошло?

– Увидимся? – воскликнул Регулус. Только брат мог заставить его потерять хладнокровие.

– Это ничего не значит, – ответила Эмма. Честно говоря, она понятия не имела, что имел в виду Сириус. – Твой брат – идиот, и мне нужно выпить.

Регулус хотел задержать её, но когда он словил девушку за руку, то почувствовал неприятное покалывание.

– Чёрт, я забыл, что Дамблдор наложил чары, чтобы мы не могли касаться своих сокурсников, – он замолчал. – Эмма, что ты делала с Сириусом? Он…

Эмма не слушала, кем был Сириус: внезапно её охватило раздражение из-за их братской вражды. Сириус Блэк только что поцеловал её. Сириус. Блэк. Эмма не была слепа. Даже она признавала, что Сириус Блэк был одним из самых привлекательных парней Хогвартса. И точно бы не отрицала, что она фантазировала о поцелуе с ним, когда была на особенно скучном занятии Зельеварения. Но также она знала, что она неинтересна ему, а он – ей. Тогда что это было? Что он получил от этого поцелуя? Возможно, это было сделано, чтоб пораздражать Регулуса, хотя она была уверена, что он не оставит это без внимания.

***

Эмма опустошила третий бокал, но когда она потянулась за следующим, его выхватили из её руки. «Возле меня что, мёдом сегодня намазано?» – спросила себя девушка, столкнувшись лицом к лицу с Гектором Миллером, который выглядел уж очень самодовольным.

– Эмма Поттер, – протянул он. – Эмма Поттер – слизеринка, которая должна была быть на Гриффиндоре. Я должен поблагодарить Дамблдора за это. Ты знаешь, я магглорождённый. Да, я магглорождённый. Видишь всех этих слизеринцев? – он махнул направо, и она увидела там Рабастана, Эйвери, брата и сестру Кэрроу, смотрящих на них с разными оттенками раздражения. – Они думают, что я – это грязь, они считают, что Чистокровные слишком хороши для меня, но они не могут сделать ничего, – он хихикнул. – Ты не похожа на них. Ты другая. Как магглорождённые.

Эмма хотела оттолкнуть его, но поняла, что это была прекрасная возможность отомстить. Она мило улыбнулась.

– Я не думаю, что ты грязь.

– Нет, ты… ты особенная. И милая… Красивые волосы, – продолжил он, поднимая одну из её темных прядей.

«Сколько он выпил? Что мне теперь делать? Хорошо, подумай, что бы сделал Сириус? “Ты выглядишь чертовски сексуально”. Используй это, Эмма. Салазар знает, что у тебя не будет другого шанса».

– Может, найдём какое-то место, где сможем остаться наедине? – спросила она, пододвигаясь ближе. «Мерлин, меня сейчас вырвет».

Миллер выглядел так, будто не мог поверить в происходящее. Никто не заметит их исчезновения, кроме, возможно, Регулуса, но она справится с ним, если он последует за ними. Эмма чуть не споткнулась, когда они спускались по ступеням в коридоры подземелья. Из-за выходки Сириуса она выпила больше пунша, чем собиралась. «Энтоморфус», – прошептала она, осторожно вытягивая палочку. Возможно, это плохая идея. Он уже не выглядел таким пьяным. Сердцебиение ускорилось. Слишком поздно: он оттолкнул её в кладовку возле кабинета Зельеварения и толкнул её к стене.

– Я не могу поверить, что ты повелась на это. Называешь себя слизеринкой? Я думал, вам полагается быть умными, – он жестоко рассмеялся. – Я знаю, что ты причастна к тому, что случилось с родителями Брайана, не пытайся это отрицать. Это была твоя маленькая месть? Узнать, кто из нас магглорождённый, и рассказать им об этом? Считай это расплатой за них.

– Клянусь, я понятия не имею, о чём ты, – все мысли о мести покинули её голову. Эмма действительно не понимала, о чём он говорит.

– Ты и твой брат стоите друг друга. Притворяешься, что такая же сильная, но что? Его дружок увёл мою девушку, и Джеймс наслал на меня заклятие. К моему счастью, ты – ноющая трусиха, которая прячется за своими слизеринскими друзьями. Но их здесь нет, правда? Брайан хотел проклясть тебя, но, следует признать, ты хороша в дуэли. И я не хотел испортить твоё миленькое личико, – он провёл пальцем по её щеке, Эмма замерла. – Я не могу дождаться момента, когда увижу Джеймса, узнавшего, что его драгоценнейшая маленькая сестра оказывается избитой в Больничном крыле.

Он притянул её к себе и наклонился. Слишком близко. Что-то внутри Эммы ожило, и она поняла, что всё ещё держит свою палочку. «Мне нужно больше места, чтобы использовать заклинание», – подумала она. Эмма обмякла, будто совершенно перестала сопротивляться. Он сильнее прижал её к стене и жестоко прикусил ей шею, прежде чем перейти к губам.

«Его глаза закрыты – вот мой шанс». Она неожиданно сильно оттолкнула его в сторону.

– Энтоморфис! – воскликнула Эмма, уверенно делая движения палочкой.

Глаза Миллера широко распахнулись, и он упал на пол. На его теле начали вырастать щупальца, как у жука. Он пытался что-то сказать, но всё, что у него получилось сделать – это щёлкнуть клешнями, которые появились у него изо рта. Она улыбнулась, гордясь собой, и открыла дверь, прежде чем поняла, что заклинание перестало действовать. Он схватил девушку за ногу и потянул вниз, извиваясь, пока не оказался сверху на ней. Эмма вскрикнула от удивления и опустила палочку. Она повернула голову, и клешня схватила прядь её волос. Всё идёт не по плану.

– Эмма! – она услышала знакомый голос.

О нет, не Регулус. Нет, она не может позволить, чтоб Регулус это увидел. Она не сможет смотреть ему в глаза после этого. Ей не нужна его помощь и тем более жалость. Она не думала, что сделает, но в порыве ярости Эмма отбросила Миллера и обернулась, пытаясь найти свою палочку. Она была возле двери.

– Энтоморфис! – сказала она. Рука слизеринки дрожала, но она смогла успешно завершить заклинание. Гектор Миллер превратился в жалкое насекомое. Она смотрела на него с отвращением, ненавидя за то, что из-за него она почувствовала себя слабой. – Я как магглорождённые? – воскликнула она, злясь на него за то, что испугалась, и на себя за то, что повелась на его уловку. – Диффиндо! – Ломается одно из шести щупалец. – Диффиндо! Диффиндо!

Она заставила себя собраться, чувствуя себя немного лучше и спокойнее. Девушка вытерла с губ кровь. Что делать сейчас? Она планировала превратить его в жука на несколько минут, а потом вернуть обратно, чтобы напугать его. Но теперь она не могла превратить его обратно в человека. Ей было противно от осознания того, что он знал, насколько беспомощной она может быть без палочки. Эмма подняла голову, размышляя, и заметила банку с дождевыми червями.

– Мои друзья были правы на счет тебя, грязнокровка, – усмехнулась она, открывая банку и накладывая чары на беспомощного жука.

Эмма глубоко вдохнула, пытаясь разгладить платье, и провела пальцами по волосам, прежде чем вернуться в свою комнату, чтобы спрятать банку. Но когда она обернулась, то увидела Регулуса, Алекто и Амикуса, уставившихся в удивлении на неё.

– Что? – спросила Эмма, готовая к обороне, но не уверенная, что у неё хватит сил сказать что-то.

– Напомни мне никогда не переходить тебе дорогу, – это было всё, что сказала Алекто в ответ.

========== Глава 10. Неожиданное приглашение. ==========

Эмма беспокоилась о том, что успели увидеть её друзья. Исходя из слов Алекто, они пришли в тот момент, когда она ломала жуку щупальца. Регулус не вспоминал ни об инциденте, ни о других событиях той ночи. Парень погрузился в одно из своих мрачных настроений. Амикус бросил на неё несколько долгих взглядов за завтраком, но тоже ничего не сказал. И вот они уже ехали в поезде домой и пытались скоротать время за разговорами.

– Эмма, – внезапно сказала Хелен, – у тебя засос?

Эмма рукой дотронулась до багрового пятнышка на шее. «Я знала, что нужно было взять шарф», – в уме прокляла себя девушка. Быстро сообразив, слизеринка заговорщически наклонилась вперёд, позволяя волосам прикрыть шею.

– Вы знаете, что на Рождественский бал я ходила с Джеймсом? – спросила она.

– Мерлиновы панталоны! Вы двое действительно?.. – спросила Хелен, наполовину напуганная и наполовину поражённая.

– Это отвратительно, – сразу ответила Эмма, а затем улыбнулась своей самой таинственной улыбкой. – Скажем так, я провела некоторое время, «узнавая» одного из его друзей.

– Кого из? – незамедлительно спросила Хелен.

– Пускай это останется моим секретом, – Эмма подмигнула. Казалось почти нереальным, как легко она смогла это придумать.

– Ну скажи, – Хелен посмотрела на неё щенячьими глазами.

Алекто начала прислушиваться к разговору, но продолжала делать вид, что ей безразлично, а Люсинда даже не притворялась, что ей всё равно.

– Это Сириус, не так ли? – спросила она. – Я, кажется, видела вас вместе, но не была уверена…

– Это правда? – Рабастан посмотрел на неё, не скрывая удивления. Как ни странно, он был тем, кого гриффиндорцы интересовали меньше всего. – Хорошо, но, Эмс, попытайся сделать так, чтобы Регулус об этом не узнал. Ты же знаешь, как он ненавидит брата.

– Что Сириус сделал в этот раз? – спросил Регулус, заходящий в купе. Эмма внутренне содрогнулась: она не услышала, как открылась дверь.

Видимо, собрание старост закончилось раньше, чем она ожидала. Эмма решила «забыть», что она должна быть там тоже, из-за того, что на собрании был друг Миллера – Брайан Фуллер. Не так много времени прошло после инцидента, чтобы она могла спокойно соврать. Кроме того, слизеринка подозревала, что он сможет сложить два плюс два, если знает о плане Миллера.

– Ничего, – сказала небрежно Эмма. – Как прошло патрулирование коридоров?

– Мне пришлось идти с Люпином, потому что кое-кто решил уклониться от своих обязанностей, – Регулус бросил на подругу грозный взгляд, прежде чем сесть. – Давай, рассказывай, что натворил этот идиот? У меня как раз подходящее настроение, и я знаю, в каком он купе.

– Эмма целовалась с ним, – ухмыльнулась Люсинда.

Эмма толкнула её локтем, но слов уже не вернуть. Все замолчали, а Регулус ожидал, что Эмма начнёт это отрицать. Она холодно посмотрела на него, ненавидя себя за это. Если был какой-то способ ранить его, то это был именно он. Девушка ожидала, что Регулус начнёт кричать на неё, попросит объяснений или даже нашлёт какое-то проклятие. Но Регулус не сделал этого. Он просто долго смотрел на неё, будто видел насквозь её ложь, а потом отвернулся. В конце концов разговоры в купе возобновились, но парень к ним не присоединился.

***

– Пьер, – на глазах Лу появились слёзы, когда она подбежала обнять брата.

Чарльз и Натали улыбнулись друг другу. Они убедили Дамблдора отпустить Лу к ним отпраздновать Рождество вместо того, чтобы оставаться в Хогвартсе, хотя и не были уверены, что Пьер сможет приехать. Никогда невозможно предугадать, что случится в следующий момент. Но сейчас он был в Годриковой Впадине и улыбался, стряхивая остатки Летучего пороха с одежды.

– У тебя появились новые татуировки? – сразу поинтересовался Джеймс.

Каждое серьёзное проклятие, которое удавалось разрушить, Пьер отмечал новым тату. Его работа была нелегкой и редко, когда удавалось разрушить сложное проклятье без потерь. Обычно им нужно было больше Целителей, чем Разрушителей, чтоб справиться с последствиями.

Пьер ухмыльнулся и закатал рукав, чтобы показать чёрный череп, заключённый в жёлтый треугольник. Чем дольше они смотрели, тем ярче становился треугольник, а череп тускнел.

– Потрясно, – воскликнули двойняшки в унисон.

– Я сделал его как раз перед новостями о… – его голос стал тише. Пьер прочистил горло, прежде чем продолжить: – Я забыл вам рассказать, после этой поездки в Египет я настоящий Разрушитель проклятий, а не новобранец.

Все поздравили его, а Лу в шутку стукнула брата в плечо за то, что он не рассказал об этом в письмах.

– Мне кажется, что ты тоже скрыла от меня кое-что, – поддразнил он её. – Я слышал, что какой-то наглый шутник попал под твои чары.

Лу покраснела, а Эмма покачала головой.

– Я так долго ждал момента, когда Сириус станет частью нашей семьи, и теперь это сбудется! – закричал радостно Джеймс.

– Джеймс! – попыталась остановить его Лу, но всё равно улыбнулась.

– Мне кажется, или Сириус говорил, что «не хочет связывать себя ни с чем»? – заметила Натали, находя это забавным. – Я отчётливо помню, как в двенадцать лет он рассказывал, что девочки только мешают.

– Ты само очарование, сестрица. Это всё, что я могу сказать, – подначивал Пьер. – Но теперь, когда весёлая часть закончилась, он должен встретить могущественного старшего брата – Разрушителя проклятий, – который скажет ему, что проклятья не единственная вещь, которую он может разрушить, если услышит что-то, что ему не понравится.