Текст книги "Сказка о двух сторонах (СИ)"

Автор книги: Emiliya Wolfe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 57 страниц)

Волшебники жертвовали собой, чтобы спасти население маглов от смертельных проклятий и атак.

Всё бы лучше под руководством Тёмного Лорда.

Так почему же Эмме было трудно в это поверить?

Её тревожные мысли были прерваны видом темноволосого плотного мужчины, мускулы которого были заметны даже сквозь мантию. Он небрежно прислонился к стене Трех Метел, ловко вращая палочку в ​​левой руке. Его постоянная дерзкая ухмылка и зеленые глаза были единственным сходством с младшим братом, хотя у Рабастана было едва скрываемое озорство, тогда как у этого человека был более спокойный, почти унылый вид.

Что делает Рудольфус Лестрейндж в Хогсмиде?

Она едва успела повернуть голову в сторону Рабастана, как старший Пожиратель Смерти перестал играть со своей палочкой. Коротко кивнув, он быстро подошел к ним, натягивая капюшон на голову. Лично Эмма думала, что это сделало его заметным, хотя ветер был достаточно холодным, чтобы действие не было неуместным.

– Скорее, я не был уверен, что вы всё-таки сможете прийти сюда на этой неделе, – сказал им Рудольфус, не тратя ни слова, чтобы поздороваться.

Взглянув на Люсинду, которая проводила их взглядом, все четверо поспешили за братом Рабастана. Каким-то образом ему удавалось выглядеть более мускулистым, чем в школьные годы, и более изможденным. Его глаза окружали темные круги, а его кожа была бледной. Убедившись, что он заставил их двигаться, он широко улыбнулся.

Эмма не была уверена, что это ему подходит.

– Салазар, я рад, что ты решил прийти, – сказал он, хлопая Рабастана по спине. – Белла буквально дышала мне в шею из-за того, что я мог пропустить встречу, но мне нужно было посмотреть, будешь ли ты в Хогсмиде. Эйвери будет выпотрошен; он надеялся, что Снейп получит задание.

– Какое задание? – с любопытством спросил Рабастан. – Почему ты просто не отправил мне сову?

– За всеми школьными совами очень внимательно наблюдают. Повышенная безопасность Дамблдора, хотя изнутри этого не скажешь. Он знает, что Тёмный Лорд хочет попасть в Хогвартс, – коротко объяснил Рудольфус, увеличивая шаг так, что Алекто начала слегка задыхаться от усилий.

– Почему он хочет попасть в Хогвартс? – спросила Эмма, любопытство просто захлестнуло её.

– Скоро узнаешь, маленькая змея, – ответил Рудольфус, показывая ей зубы.

Они поспешили через Хогсмид, пересекая улицы, пока Рудольфус не убедился, что заметил бы хвост за ними, будь он у них. После этого они направились к тому, что выглядело как старый винный погреб.

Сооружение было за небольшим навесом, ступеньки вниз были скользкие от мороза. Металлическая решетка с содроганием открылась, чуть не вылетев из рук Рудольфуса. Переосмыслив открывшееся перед ней зрелище, Эмма подумала, не собирается ли старший Лестрейндж увести их в канализацию Хогсмида. Пахло именно так.

К счастью, в канализацию они не попали. Но это не помешало Эмме слегка приподнять мантию, чтобы перешагнуть через лужу. Она не возражала против немного грязи, но слои ила на полу казались образованными не только из грязи и воды. Через несколько секунд она поймала Рабастана, бормочущего заклинание Импервиуса, укрепляя её веру.

Взгляд девушки упал на мантию Рудольфуса – она ​​казалась слегка опаленной внизу, хотя его сапоги из драконьей шкуры не выглядели намного хуже изношенных. Ей было интересно, были ли они волшебными, и если да, то как долго магия сохранялась в одежде, прежде чем та изнашивалась.

«Сконцентрируйся на нашем деле, Эмма», – упрекнула она себя, когда коридор перешел в большую зону.

Крыша скатилась вниз, и братьям пришлось пригнуться, прежде чем они снова смогли выпрямиться. Это было далеко от обычного прибежища Тёмного Лорда, но, опять же, Тёмный Лорд тоже изменился. Эмма помнила, что у него бледная, почти прозрачная кожа. Теперь он выглядел так, как будто он принадлежал к музею восковых фигур, его лицо было таким, будто из него была выкачены вся ​ кровь, а его черты были тревожно неподвижными.

Та же аура силы окатила её, но вместо обычного нервного поведения Эмма почувствовала себя более расслабленной, чем когда-то. Это было чувство, которое она испытала, когда была маленькой, когда её родители всегда знали, что лучше, и её заботы быстро заглушались ощущением, что здесь есть человек, который намного мудрее её, готовый все исправить.

Она была так поглощена созерцанием Тёмного Лорда, что не заметила змею, лежащую на его плечах и, казалось бы, спящую. Словно заметив её взгляд, зеленая рептилия с шипением поднялась и повернула голову в разные стороны. Должно быть, она была длиннее, Эмма заметила намек на хвост у низа плаща Тёмного Лорда. Раздвоенный язык высунулся, чтобы попробовать воздух, как будто ветер сказал ей, кто из этих людей может представлять наибольшую опасность для её хозяина.

– Нагайна.

Одного слова предупреждения было достаточно, чтобы успокоить существо. Эмма предположила, что это имя змеи.

– Мои дорогие юные друзья, – голос Тёмного Лорда был как всегда тихим. Последнее «с» задержалось в воздухе, ощущая его на вкус так же, как его фамильяр сделал это с её языком. – Я обнаружил, что мне приходится снова призывать ваши усилия.

Он сделал паузу, позволяя им допить похвалу за то, что они нужны самому могущественному волшебнику в мире. Беллатриса, находившаяся недалеко от своего хозяина, почти задыхалась от предвкушения, хотя наверняка она знала о плане Тёмного Лорда заранее. Эмма заметила, что Люциуса нигде не было.

«Может быть, это просто быстрая остановка на пути к более важному месту назначения», – подумала она.

Кроме пары Лестрейндж, присутствовал только один человек – тот, которого Эмма узнала по своей вылазки в стаю оборотней. Его пожелтевшие ногти, покрытые засохшей кровью, вызвали дрожь по её спине, которую было трудно подавить. Словно почувствовав её дискомфорт, мужчина оскалил её острыми зубами в насмешливой улыбке. Приглушенный хныканье позади неё сказало Эмме, что Алекто не пропустила этой «улыбки».

– Мне сообщили, что Дамблдор пополняет ряды этого своего… ордена, – рот Волан-де-Морта скривил слова, как будто это физически отталкивало его произносить их. – Похоже, он заметил рост в наших самых священных рядах и взял на себя ответственность вербовать ничего не подозревающих учеников на свое гиблое дело.

Ещё одна пауза позволила информации проникнуть в суть.

– Но, это извращение молодых чистокровных умов просто не годится, не так ли? Бедный, молодой Сириус Блэк стал жертвой чар старика…

Беллатриса издала животный звук, который был заглушен поднятием тонкой ладони. Регулус оставался невозмутимым.

– Но это не значит, что другие зашли слишком далеко. Вы, мои просвещенные ученики, должны вернуть своих однокурсников на правильную сторону этой войны. Сообщите тем чистокровным, которые не будут сражаться за наше дело, чтобы они не мешали нам. Отныне нужно проливать только грязную кровь. Однако, если понадобится…

Эмма поняла, что Джеймс будет в списке расстрелов. Её мысли метались, пытаясь придумать способ защитить его от гнева, навлеченного на Ориона Блэка. Она быстро разрушила любой план. Сейчас не время для опасных мыслей. К сожалению, её лицо, должно быть, выдало внутреннюю суматоху, потому что, когда Рудольфус выводил их назад к двери, девушка была остановлена рукой, которая не давала ей уйти.

Она подняла глаза и увидела, как Беллатрикс улыбается ей, безумие полностью развязано. Осознание того, что сопротивление будет истолковано как предательство; Эмма повернулась, и её охватило знакомое чувство страха. Однако на этот раз Амелии Боунс рядом не было.

– Эмма Поттер, – произнес Тёмный Лорд, как бы призывая её на сортировку.

Эмма снова почувствовала себя одиннадцатилетней девочкой, притворившейся храброй, зная, что это не так. Она проследила, чтобы её руки были скрещены под бархатным плащом, подаренным ей этим самым мужчиной. Она остро ощущала черную татуировку на её левом предплечье: змею, извивающуюся взад и вперед. Это было странно утешительно, давая ей возможность сосредоточиться, чтобы избежать надвигающейся легилименции.

– Ещё раз, ты превзошла мои ожидания.

Эмма резко вскинула голову, гадая, не расслышала ли она его неправильно.

– Беллатрикс сообщила мне о внезапной кончине Чарльза Поттера. Я не сомневаюсь, что ты была орудием в очищении своего генеалогического древа. Я тоже имел несчастье быть в родстве с неадекватными кровными родственниками.

Его губы скривились от отвращения, хотя на этот раз Эмма знала, что это было не на неё. Она задалась вопросом, что он вспоминает, а затем попыталась понять, что подразумевается под «неадекватные». Неудивительно, что у него не было живых кровных родственников, о которых можно было бы говорить.

– В самом деле, – ответил Тёмный Лорд в ответ на её мысли.

Эмма старалась не показывать своего удивления.

– Следи за своими товарищами-Пожирателями смерти, – сказал он, его красные глаза переливались синими. – Я надеюсь, что ты будешь держать их в узде.

Эмма поняла, что она только что – в некотором смысле – получила повышение. Тёмный Лорд доверял ей достаточно хорошо.

«Если бы он только знал», – криво подумала она, прежде чем вспомнить, что уронила стены Окклюменции вокруг всех, кроме определенных воспоминаний. Было бы неправильно, если бы Тёмный Лорд думал, что она что-то скрывает от него.

– Если бы я только знал что, моя дорогая?

Холодный тон послал предупреждающие сигналы в мозг Эммы. Она поспешно выговорила то, что месяцами занимало её мысли.

– Лили Эванс – грязнокровка, – сказала она, не задумываясь. – Но она талантливая, возможно, лучшая ведьма в Хогвартсе. Джеймс…

– Ах, – понимающе сказал Тёмный Лорд. – Я понимаю, почему ты сомневаешься в нашем деле.

Беллатриса напряглась с палочкой наготове.

– Не бойся за своего брата, моя дорогая, – продолжил Волан-де-Морт, удивив обеих женщин. – Тема «Лили Эванс» озадачивала меня ещё в прошлом, но знай, что её происхождение чистое. Ей просто не повезло жить среди маглов. Ваш брат не пострадает от общения с этой ведьмой. В самом деле, я бы попросил их обоих присоединиться к нашему делу, когда ты поймёшь, что они готовы. Возможно, часть твоей кровной семьи присоединится к твоей новой.

========== Глава 61. Маленькая пушистая проблема. ==========

Эмма задумывалась над словами Тёмного Лорда ещё в Хогсмиде. Казалось, что с неё сняли груз, её разум освободился от тени мнения отца. Теперь у неё были доказательства того, что Чарльз ошибался. До сих пор она не осознавала, какой вес имели его слова.

Она болтала и смеялась с Люсиндой и Хелен, обещая посидеть у камина и наедаться сладостями, как в старые добрые времена на третьем курсе. В конце концов, это был последний год, в котором они могли это сделать. У неё было ощущение, что посиделки у камина со сладостями не будут в списке её дел после окончания учебы.

Вернувшись, она обнаружила, что в Большом зале слоняются её товарищи-Пожиратели смерти, которые убивают время перед ужином. На самом деле она знала, что они примут слова Тёмного Лорда близко к сердцу, разработав план, с помощью которого можно разделить студенчество и выявить угрозу. Это не будет слишком отличаться от вербовки товарищей-слизеринцев для их дела, хотя им придется действовать с большей осторожностью. В конце концов, только слизеринцы сохранят секрет в сердце.

Эмма могла только представить, что гриффиндорцы сделают с информацией, особенно такая горячка, как Марлен МакКиннон.

– Эмма, – окликнул её Рабастан, размахивая рукой.

Как будто она их ещё не заметила. В Большом зале было всего две или три группы, хотя технически он должен использоваться как учебный зал. Голос Рабастана эхом разнесся по комнате, посылая рябь по зачарованному потолку. Эмма взглянула наверх – похоже, в эту ночь их ждет буря.

– Мы составили список возможных подозреваемых, от семнадцати лет и старше, которые могли бы уже к нам присоединиться, – сказала Алекто почти сразу после того, как Эмма села. Она указала на несколько свитков пергамента. – Нет смысла проверять младшие курсы; к тому времени, когда они станут достаточно взрослыми, чтобы нанести какой-либо ущерб, война уже будет окончена.

Эмма коротко кивнула, играя роль капитана по квиддичу, даже не осознавая этого. Она просмотрела самый короткий список.

Сириус Блэк – будущий участник ордена.

Марлен МакКиннон – основания для действий.

Мэри Макдональд – грязнокровка

Лили Эванс – грязнокровка

Джеймс Поттер – известный соратник Сириуса Блэка

Ремус Люпин – известный сподвижник Сириуса Блэка

Питер Петтигрю – известный сподвижник Сириуса Блэка

– Это все гриффиндорцы седьмого курса, – сказала Эмма, глядя на Алекто.

– Они наиболее вероятные кандидаты, – пожала плечами рыжая.

Эмма заставила пузырящееся раздражение уйти в глубину своего живота. Она не стала бы защищать Джеймса, вместо этого она использовала бы хладнокровную хитрость – как настоящая слизеринка. Зная, что она никогда не сможет снять непроницаемую маску Регулуса, она сосредоточенно нахмурилась.

– Мы уже можем вычеркнуть Лили, – сказала она, взяв перо и проведя черту через имя. – Тёмный Лорд сообщил мне, что её родословная на самом деле чиста.

– Я знала, что ты попытаешься… подожди, что? – Алекто уже заняла защитную магическую стойку, готовясь к гневу Эммы. Вместо этого она не могла подобрать слов. Эмма воспользовалась возможностью, чтобы продолжить.

– Остальные, конечно же, будут расследованы, кроме Сириуса Блэка, за которым нужно будет следить. Мы с Рабастаном позаботимся об этом. Регулус, ты узнаешь все, что сможешь, из мельницы слухов. Алекто, я надеюсь, ты найдешь способ отговорить учеников младших курсов от присоединения, особенно Рейвенкло, которые подсчитают, с какой стороны они получат больше всего, – Эмма замолчала, взглянув на второй лист пергамента. – Квиррелл кажется хорошим началом. Интерес к защитным теориям темных искусств, однако никто не знает причины этого.

– Некоторое время над ним издевались, – вмешался Регулус. – Мы должны проинформировать его о практическом использовании Тёмных искусств в таких ситуациях. Я уверен, что Барти с радостью поможет, они вроде на одном курсе.

– Хорошо, – кивнула Эмма. – Что касается…

– Подожди минутку, – прервала её Алекто, в её голосе текло нетерпение. – Ты не можешь работать над своим братом. Ты и так слишком близко к нему находишься. Кроме того, кто дал тебе право распоряжаться этой операцией?

– Я тоже хотел бы знать это, – Рабастан откинулся на спинку сиденья, скрестив руки на груди.

– Я собиралась предложить Рабастану поработать над Джеймсом, – сладко улыбнулась Эмма своей бывшей лучшей подруге. – Я возьму на себя Римуса, поскольку большинство слизеринцев теперь считают, что я влюблена в него, в немалой степени благодаря тебе.

Она воспользовалась моментом, чтобы взглянуть на Рабастана, который, в свою очередь, выглядел непримиримым. Наслаждаясь этой ничтожной победой, Эмма почувствовала, как на её лице расползлась ухмылка, когда она произнесла следующие слова.

– А кто дал мне право? Представляешь, моя дорогая Алекто, сам Волан-де-Морт.

***

Эмма находилась в приподнятом настроении в течение следующих нескольких недель, планируя стратегии и вычисляя возможные слабости соперников вместе с Рабастаном. Регулус напротив, казался даже более сдержанным, чем обычно.

Обычно Эмма не возражала против его молчаливости, но она начала чувствовать, что молчание было неловким. Она не могла читать его так, как привыкла, и становилась застенчивой, когда он смотрел в её сторону. Как бы она ни пыталась изгнать эту глупость из своего мозга, она ничего не могла с собой поделать. В результате она проводила большую часть времени, избегая его взгляда, все время глядя на него с безопасного расстояния, пытаясь разгадать его.

– Эмма! Привет?

Рабастан выстрелил в неё жалящим проклятьем.

– Ай! – воскликнула Эмма, потирая руку. – Для чего ты это сделал?

– Ты не слушала, – пожал плечами Рабастан. – Что я должен был сделать?

Когда ответа не последовало, он продолжил.

– Ты давно не планировала тренировку по квиддичу, а скоро состоится первый матч. Может, нам стоит уделять этому больше времени, а не охоте на диких гусей для членов этого тупого птичьего ордена.

Плечи Эммы немного опустились. Насколько они могли судить, не было возможности увидеть, как все эти потенциальные участники встречались. Она была уверена, что Сириус был его частью, но даже ночлег возле гриффиндорских общежитий с Плащом каждую ночь не приносил результатов.

Алекто восприняла этот план слишком близко к сердцу, и мельница слухов о Тёмных искусствах, практикуемых в Хогвартсе, снова заработала. Эмма думала, что они покончили с этим вместе с Эйвери, но казалось, что Алекто бросила осторожность по ветру.

«Это нечестно», – упрекнула она себя. Она не могла позволить своим личным чувствам затуманивать её суждения. Их разорванная дружба снова была исправлена, но обе девушки знали, что теперь между ними образовалась пропасть. – «Я просто не могу ей доверять».

Хотя это правда, что у большинства слизеринцев была немного пугающая сторона – их готовность делать все, что нужно, почти соперничала с упрямыми гриффиндорцами – обычно это держалось под контролем. Рабастан, например, не стесняясь использовать темную сторону магии, сумел посвятить маниакальную сторону своей личности охоте на противников Тёмного Лорда во время праздников.

Алекто, с другой стороны, похоже, развила вкус к безжалостности до такой степени, что Эмме действительно иногда становилось страшно. Как и подозревал Регулус, Барти удалось направить Квиррелла из Рейвенкло к стопке книг о более умеренной стороне Тёмных искусств. После этого оставалось только вставить в стопку несколько… более интересных… томов.

Сам Барти оказался большим активом, используя свои способности подражания почти до жуткого уровня. Эмма была уверена, что Тёмный Лорд подарит ему метку, на его семнадцатый день рождения. Помогло то, что это будет пощечина отцу Барти, главному аврору. Каким-то образом Барти Крауч-старший, казалось, все время опережал их на шаг, умудряясь поймать или убить не менее десяти Пожирателей смерти и разрушить бесчисленные планы Тёмного Лорда.

– Эмма! – раздраженно прикрикнул Рабастан. – Ты делаешь это снова.

– Я не забыла, – ответила Эмма. – Я просто думаю. Я назначу тренировку на вечер пятницы, у нас будет достаточно времени, чтобы подумать о новой стратегии.

Рабастан хмыкнул, явно недовольный, но зная, что лучшего ответа от неё он не получит. Он свернул свитки, наложив на каждый разные защитные чары. Как они ни старались, им не удалось воспроизвести безопасность Карты Мародеров Джеймса. Этого Эмма не хотела украсть у своего брата.

«Оставлю ему хоть немного безопасности», – подумала она. – «Так, на всякий случай».

Она подумала, заметила ли Лили Эванс изменение в отношении слизеринцев к ней.

– Тогда ты ему не скажешь? – спрашивал Рабастан.

Эмма проследила за его взглядом.

«Борода Мерлина, как раз то, что мне было нужно».

Рабастан заметил, что она пристально смотрит на Регулуса – однажды она действительно думала о другом.

– Что ему сказать? – спросила она как можно холоднее.

– Конечно, вам нужно патрулировать, – ответил Рабастан, потянувшись, как кошка. Он кивнул в сторону их седьмого курса. – Если только ты не думаешь, что пристальный взгляд на него заставит его вспомнить.

Эмма закатила глаза, втайне радуясь, что он не догадался о каком-то скрытом мотиве.

«Зачем ему?» – спросил разумный голос в её голове. – «Ты дружишь с Регулусом много лет, и Баст не собирается узнавать, что что-то изменилось».

Удовлетворенная этой мыслью, Эмма встала, но не раньше, чем она заметила, что Рабастан подмигивает ей краем глаза. Она озадаченно склонила голову, но он только рассмеялся и ушел, чтобы подразнить Люсинду. Всё ещё задаваясь вопросом о его поведении, она пошла к камину. Как и предполагал Рабастан, Регулус был в глубоких раздумьях, его глаза слезились от взгляда на пламя. Его лоб слегка нахмурился, и Эмме стало интересно, о чем он думал, что могло бы сломать его каменное выражение.

– Регулус, – сказала она. – Мы сегодня патрулируем, помнишь? – слова, казалось, выходили неловко, натянуто.

Если он что-то заметил, он этого не показал.

***

Они не успели уйти далеко, как Эмма почувствовала необходимость нарушить молчание. Оно было зловещее, сдерживающее, а не компанейское, как раньше.

– Итак, ты что-нибудь узнал о МакКиннон? Она хочет отомстить за то, что Тёмный Лорд сделал с её отцом?

Сначала Регулус не ответил. Это был переход от почти постоянной болтовни Рабастана. Неожиданно он прикусил губу, явно недовольный.

– Не могла бы ты просто два часа не говорить об этой проклятой миссии? – спросил он напряженным голосом.

– Ой, – сказала Эмма, удивленно моргнув. – Кхм… конечно.

Они продолжали какое-то время, Эмма не решалась затронуть другую тему обсуждения.

– Ты действительно думаешь, что Лили – осиротевшая чистокровная волшебница? – спросил Регулус, когда они поднимались по лестнице из вестибюля.

– Не знаю, – честно ответила Эмма. – Но зачем Тёмному Лорду лгать об этом? Почему бы ему просто не рассказать нам, что делают все остальные, что она случайность или что она украла свою силу?

– Ты веришь, что…? – спросил Регулус.

– Конечно, нет, – усмехнулась Эмма. – Но это многое объяснило бы… Почему, что изменилось, что ты начал игнорировал все, во что верил до сих пор?

«Включая меня», – жалобно добавила её мысль.

– Тебе действительно нужно это знать? – несчастно спросил Регулус.

– Да, вообще-то, – ответила Эмма. – Я чувствую, что больше не понимаю тебя. Когда умерла моя мать, ты не позволил мне винить себя или наше дело. Ты не сделал ничего плохого, Регулус, во всем виноват Сириус.

– Не Сириус направил палочку на моего отца, – тихо ответил Регулус.

Эмма не знала, что на это ответить. Кроме того что сказать Регулусу, что его мать была полным психом, и что Беллатрикс тоже, она ничего не могла ему сказать. Она чувствовала, что было бы нецелесообразно говорить даже это, поскольку это означало бы, что Регулус тоже владел этим Блэковским безумием. Его следующие слова спасли её.

– Я не понимаю… почему Тёмный Лорд убил его? Мой отец всегда был его твердым сторонником. Он прощал вещи в прошлом, так что же его тогда так разозлило? – Регулус произнес эти слова медленно, тяжеловесно, как будто он какое-то время обдумывал их. – Почему упоминание о крови возмутило его, когда мы сами сражаемся за кровь?

Эмма осторожно взяла его за руку, чувствуя себя виноватой за прилив недовольства, которое она принесла, снова почувствовав тепло его тела.

– Регулус, – мягко сказала она, и в её глазах было написано беспокойство. – То, что сделал Тёмный Лорд… Ну, похоже, он пытался избавить твоего отца от его страданий. Позволил ему мирную смерть. Никто бы не смог пережить такое количество пыток.

Регулус сжал челюсти, как будто хотел возразить, но ничего не сказал, а вместо этого переплел свои пальцы с её собственными. Она захотела, чтобы её сила прошла через связь, чувствуя себя беспомощной.

«Так вот о чем он думал все это время?»

Вспомнив о том как она винила себя в смерти собственной матери, она решила, что не ей судить о его горе. В понедельник она поговорит с Лили и узнает об усыновлении. Наверняка Лили уже знала. Она не могла припомнить, чтобы Джеймс говорил об этом что-нибудь, но, опять же, в последнее время она не обращала внимания на своего брата.

Регулус всё ещё не отпускал её руку, и она не хотела прерывать контакт первой. Невольно она сжала его ладонь, инстинктивно успокаивая. Подкрадываясь к нему сквозь ресницы, она не могла не задаться вопросом, что он думает о ней сейчас. Разочаровала ли она его, напомнив ему правду? Чувствовал ли он себя так же странно, как и она сейчас, держась за руки? Конечно, теперь он знал о её отвращении к контактам. Неужели он просто подумал, что она по-братски заменила Джеймса Регулусом?

Её щеки залились румянцем, и она с отвращением сморщила нос. Конечно Регулус знал, что она никогда бы не сделала… этого. Она подавила дрожь от ужаса при этой мысли, пытаясь выбросить её из головы.

Это движение насторожило Регулуса, который в смущении быстро выскользнул из её хватки.

– Извини, – пробормотал он.

Проблема была в том, что Эмма не знала, за что он извиняется.

***

Они патрулировали коридоры второго этажа, когда – вопреки всему – Джеймс направился к ним с диким блеском в глазах. Его волосы были ещё более растрепанными, чем обычно, а мантии были накинуты наспех.

– Джеймс! – воскликнула Эмма.

– Нет времени болтать Эмс! – крикнул он, пробегая мимо них. – Это вопрос жизни и смерти.

Регулус приподнял бровь, оставаясь таким же холодным. Эмма предположила, что ей не следует так удивляться, поскольку её брат был известным шутником. Но на этот раз все было по-другому. Эмма всё ещё знала своего брата достаточно, чтобы понимать, что что-то было очень, очень, неправильно.

Леденящий кровь вой прервал то, что хотел сказать Регулус.

– Полная луна, – выдохнула Эмма, мысли крутились в её голове, соеденяясь в единую картину. – Джеймс, что ты наделал?

Оба старосты бросились за её близнецом, догнав его в вестибюле. Джеймс остановился, тяжело дыша. Он выглядел так, словно бежал с самой гриффиндорской башни.

Эмма, не теряя времени, засыпала брата вопросами.

– Джеймс! Расскажи, что происходит. Ты не думаешь о том, чтобы пойти туда одному, не так ли? – спросила она, но пристально посмотрела на него, пытаясь передать остальную часть сообщения: Не без помощи Сириуса и Питера.

– Это Сириус. На этот раз он действительно напортачил, но я не могу остановиться. Как бы я ни ненавидел этого мерзавца, ему нельзя позволить умереть.

Девушка нахмурилась. Это был не тот ответ, которого она ожидала. Однако Регулус не имел ни малейшего представления о сложившейся ситуации. Он понял только одну вещь, и от этого у него застыла кровь.

– Где он? – спросил он. Гнев вспыхнул на его лице только для того, чтобы его сменила тревога. Две эмоции боролись в его чертах, показывая внутренний конфликт.

– В… Гриффиндорской башне, – прохрипел Джеймс, но прежде чем он смог сказать что-нибудь еще, Регулус снова поднялся по лестнице. Эмма повернулась, чтобы пойти за ним, но Джеймс поймал её за руку. – Это не… Сириус. Это вина Сириуса. Он… сказал Снейпу… пойти посмотреть, что происходит под Гремучей Ивой… в полнолуние.

– А что происходит под гремучей ивой? – повторила Эмма, на её лице отразился ужас, когда на свет возникло понимание. – Это…

– Да, это Лунатик. Оставайся здесь.

– Нет, я помогу тебе. Один против оборотня? Кроме того, что касается тебя, я доверяю Северусу, но не могу оставить твою безопасность в его руках.

– Эмма, ты не можешь! Это опасно для человека!

– Где-то должен быть учитель, – Эмма огляделась, прежде чем заметить безмолвную мольбу на лице брата.

Он не хотел, чтобы Ремус расплачивался за ошибки Сириуса.

Джеймс продолжал хватать её руку, пока второй вой не прорвался сквозь ночь. Его лицо побелело, и его внимание было сосредоточено на другом. Давление спало.

– Некто из людей не должен выйти сегодня ночью из замка, – слабо сказал он искаженным голосом. Когда его глаза закатились, Эмма поняла, что он продумывает свои планы.

– Что ж, тогда мне просто нужно быстро научиться перевоплощаться, – возразила она.

«Если я переживу это, я убью этого мальчишку раз и навсегда», – злобно подумала она и сконцентрировалась сильнее, чем когда-либо прежде. Краем глаза Эмма заметила как возле неё появился олень, но она проигнорировала его, пытаясь найти магию в своих венах.

А потом это случилось. Это было странное ощущение: она действительно чувствовала, как шерсть растет у неё на лице, но казалось, что комната стала больше, а не она стала меньше. Все чувства сразу устремились к ней: все превратилось в оттенки серого, область прямо перед ней в более четких деталях, чем она когда-либо видела.

Дезориентированная, она сосредоточилась на одном чувстве, которое подавляло все остальные: запах страха от мальчика-подростка. Она вышла вслед за оленем-Джеймсом из двери и спустилась по ступенькам на черных лапах. Движения были такими же естественными, как ходьба – видимо, самая трудная часть процесса была позади.

К большому удовольствию какой-то части её разума, у неё был хвост, который она могла обвить вокруг себя, как пушистое красное одеяло. Инстинктивно она осела. Большой зал был красивым и теплым по сравнению со снежным фасадом. Может, ей стоит остаться. Зачем ей идти туда, где была опасность?

Олень топнул ногой, – «У нас мало времени!» Её человеческий разум пришел в себя, Эмма поспешила за братом. Она с восхищением наблюдала, как Джеймс опускал рога, несясь сквозь ветви Гремучей ивы, чтобы прижаться копытом к основанию дерева.

Было легко пробежать за ним сквозь замёрзшие ветки, насмешливо обнюхивая место, на которое нажал Джеймс. Появилась какая-то скрытая кнопка, покрытая магией. Тем временем Джеймс заново трансформировал себя в человека – нельзя, чтобы Северус раскрыл все их секреты.

– Поверь, ты стала лисой, – сказал он, похлопывая её по голове. – Оставайся здесь и смотри. Лай, если Луни выйдет раньше нас: Сириус достаточно умен, чтобы сложить два и два. Если мы выйдем, задержи волка, пока не дойдем до замка: он, наверное, подумает, что ты его друг, но после этого беги. Он опасен, и не забывай об этом.

***

Прошло немало времени, прежде чем Джеймс снова появился, волоча за собой бледного Снейпа. Эмма зевнула, её язык скользнул по клыкам, прежде чем она убежала в лес – настоящая лиса была бы напугана людьми.

– Он оборотень! – ахнул Снейп, – Как Дамблдор мог впустить в школу оборотня? Я иду прямо к директору; он имеет право знать!

Джеймс бросил обеспокоенный взгляд туда, где пряталась лиса в тени, но он не мог рискнуть отпустить Снейпа и дать знать всей школе. Он надеялся, что Эмма будет знать, что делать, когда придет время. Кроме того, он был в большей опасности, чем она была тогда.

Ещё до того, как двое мальчиков добрались до замка, разнесся громкий вой. Джеймс покачал головой, удивляясь прочности стен Хогвартса. Вопли были слышны только тогда, когда Луни отсутствовал, да и то только на первом этаже, возможно, на втором этаже, если было открыто окно. Однако у него не было времени подумать, потому что казалось, что Ремус уловил их след. Джеймс ускорил темп – и на этот раз ему не пришлось тащить с собой Снейпа.

Из туннеля вылетел большой гуманоидный волк, поворачивая голову туда-сюда, прежде чем он заметил людей. Он издал ещё один вой и, казалось, был готов прыгнуть в их сторону, когда лиса отчаянно укусила его за лапу, как маленький терьер. Она попятилась, ожидая, пока оборотень развернется, а затем снова укусила его и помчалась в направлении Запретного леса.