Текст книги "Сказка о двух сторонах (СИ)"

Автор книги: Emiliya Wolfe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 57 страниц)

– Не каждый день нашему дорогому капитану по квиддичу исполняется семнадцать, – начала она. – С днём рождения, Эмма!

Её слова эхом разнеслись по толпе, и Эмма надеялась, что она стерла все крошки со своего лица, поскольку каждый человек в комнате повернулся, чтобы посмотреть на неё.

«По-видимому, да», – подумала она, поймав своё отражение в очках Хелен. Когда Уилкс повернулся, чтобы поздравить её с днём ​​рождения, она ухмыльнулась. Он мог бы сказать больше, но его прервал громкий голос Алекто.

– Теперь некоторые из вас, возможно, заметили различные зелья на этом маленьком столике, – махнула она. Все с интересом смотрели на разноцветные флаконы разных размеров. – В эту маленькую игру часто играют, когда волшебнику или ведьме исполняется семнадцать. Мне нужно объяснять правила?

«Зная Алекто, в этом есть подвох», – подумала Эмма, но всё равно улыбка начала формироваться на её лице. Студенты хором выкрикивали « нет » и несколько « что это?».

– Как известно большинству из вас, принято наполнять флаконы разными напитками и играть в угадайку. Игроки делятся на команды, и команда с наиболее правильными ответами получает приз. Что ж, мы с Люсиндой решили немного подправить правила.

«И я ничуть этому не удивлена», – ухмылка Эммы стала шире.

– С помощью Софи и Рабастана мы создали множество известных зелий. Вы будете разделены на команды по три человека и должны правильно угадать используемое зелье. Первая команда, которая финиширует, получить приз. По очевидным причинам, Софи, Рабастан и я освобождены от этой задачи – разлили зелья во флаконы. Но мы будем вести счет и следить за тем, чтобы никто не обманул. Мы расскажем вам об улове, когда подойдем к вам.

– Итак, Эмма…

Она ушла до того, как Уилкс успел закончить предложение.

***

– Пожалуйста, Люсинда, спаси меня! – воскликнула она, найдя свою подругу.

Люсинда хихикнула, – Извини, Эмс, но на моей стороне есть внутренняя власть. Слизерин, Хаффлпафф и Рейвенкло – Что может пойти не так?

– Рейвен… – голос Эммы затих, когда она увидела там Лу. Она думала о словах, которые она приготовила, когда увидит кузину, но их уже не было. К счастью, девушке в синей мантии не потребовались извинения, и она заключила кузину в объятия.

– Joyeux anniversaire, Эмма! – сказала она на своём родном языке. – Каждый заслуживает быть счастливым в свой семнадцатый день рождения.

«Возможно, она думает о моей помощи в приготовлении подарка Сириусу», – подумала Эмма, но тут же прогнала эту мысль. Её кузина была здесь, и это всё, что имело значение. Не хватает только Джеймса. Но в тот день она не видела своего брата. Она на секунду крепче обняла кузину, прежде чем отпустить. Лу в ответ одарила её ослепительной улыбкой.

– Итак, кузина, – поддразнила Эмма. – Вы бросаете меня из-за этих парней? И в час моей величайшей нужды…

– Какая ваша самая большая просьба? – спросила Лу, качая головой, глядя на драму с другой девушкой, прежде чем взглянуть на точку позади Эммы, – Это случилось с одним белокурым семикурсником из Слизерина?

– Это тот самый, – ответила Эмма, прежде чем снова исчезнуть в толпе. Лу просто рассмеялась, честно говоря, её юмор иногда очень похож на юмор Джеймса.

– Привет, Эмма! – Хелен махнула рукой. Другой, похоже, не давала сбежать одному четверокурснику-слизеринцу.

«Помогите мне», – умоляли глаза Барти. Эмма ухмыльнулась ему; как только Хелен увидела свою добычу, её уже не остановить. Поцелуй Эммы в щёку так её развеселил, что она собиралась флиртовать с ним весь вечер. К тому же, было довольно забавно видеть в таком смущении в основном уравновешенного четверокурсника. Эмма не совсем дружила с Хелен, но она уступила и пробилась сквозь толпу, чтобы присоединиться к ним, желая лучше узнать свою соседку по комнате. Это будет весело.

– Отлично, теперь мы обязательно победим! – весело сказала Хелен. Хотя она не занималась Зельями уровня ЖАБА, но она понимала теорию лучше, чем другие. Это был практический экзамен, который она провалила. Кроме того, она отлично разбиралась в гербологии, что всегда было полезно, когда дело доходило до определения ингредиентов.

– Барти, вот мальчик-гений. Сколько предметов ты возьмёшь в следующем году?

– Двенадцать, – пробормотал Барти, снова покраснев. Хелен наклонилась к нему – вероятно, опьянила его своими духами. Эмма фыркнула.

– Тебе не кажется, что это впечатляет? – Хелен выглядела почти обиженной.

Эмма поспешила объяснить – О, я не поэтому…

– Эмма, – догнал её Уилкс, теперь чуть запыхавшийся. – Ты хочешь… О, у вас уже полная группа…

– Ага, – извиняюще улыбнулась Эмма. – Обидно, но извини.

– Не беспокойся, – отмахнулся он от неё. – Я просто найду Северуса или Регулуса.

– Здесь весь Слизерин? – спросила Эмма, когда он оказался на безопасном расстоянии.

Хелен поморщилась и пожала плечами.

– Ну, это было не очень хорошо. – Рабастан Лестрейндж подошёл к нему с мешком зелий. Эмма почти забыла, почему они должны были объединиться. – Знаешь, однажды тебе придётся отказать ему.

– Я не хочу обижать его чувства, – возразила Эмма.

– Скорее, ты не хочешь проблем с Эйвери, – фыркнул он.

– Мерлин, – ухмыльнулась Эмма. – Как будто, Эйвери мог меня напугать. Кроме того, Уилкс тусуется со Снейпом, и мы все знаем, что случится со Снейпом, если он попытается меня пересечь.

– Используй своего брата как щит, – проговорил Рабастан.

– Итак, как вы получили столько флаконов? – Эмма кивнула в сторону зелья, которое он готовил.

– Алекто помогла… Но не переживай, магазин мы не грабили, это просто обошлось нам довольно в большую сумму…

Эмма закатила глаза. – Это хотя бы легально.

– Вот что происходит, когда твоя семья ужасно богата, – пошутил Рабастан. – Я бы даже сделал это для тебя, Хелен, если бы твой день рождения не был во время нашей экзаменационной недели в декабре.

Хелен разрывалась между польщённой, раздражённой и весёлой, – Перестань флиртовать.

– Это никогда раньше тебя не беспокоило, – дерзко ответил Рабастан.

Его взгляд остановился на Барти, который с интересом наблюдал за происходящим. Он никогда не видел, чтобы Эмма и Рабастан вместе подшучивали, по-настоящему видел их только на тренировке по квиддичу и за столом на завтраке. Казалось, он почувствовал облегчение от разрыва с флиртом Хелен – кое-что, что заметил Рабастан. Прежде чем он успел подразнить ребёнка, вмешалась Эмма.

– Так разве вы не должны дать нам листок бумаги или что-то в этом роде?

– Ах да, чуть не забыл, – порылся Рабастан в своей сумке. – Вот! – Он поднял сахарное перо и кусок пергамента.

– Серьёзно, сахарное перо? – скептически спросила Хелен.

– Мы думали, что это веселее, чем пользоваться таймером. Знаешь, напиши ответы, пока все не растаяло, – усмехнулся он, прежде чем перейти к следующему трио.

***

– На старт, внимание, марш! – закричала Алекто, и Люсинда выпустила искры из своей палочки.

«Она всегда была хороша в магии вечеринок», – подумала Эмма. Если бы Люсинда сосредоточилась на уроках так же, как и на своей общественной жизни, её оценки взлетели бы вверх. Люсинда немного поболтала с Алекто, прежде чем она, казалось, осознала, что она тоже на самом деле играет, и поспешила к своей яркой группе. После того, как на мгновение увидела, как двое её лучших подруг дурачатся, Эмма повернулась к флаконам.

– Итак, кто первый?

– Давайте я, – вызвался Барти. Хелен бросила на него восхищённый взгляд, который он тут же проигнорировал. Он открыл пробку, прежде чем отпрянуть от отвращения. – Оборотное зелье. Я поставлю на это свою жизнь.

Эмме пришлось сдержать хихиканье. В конце концов, у бедного Барти была плохая история с этим зельем. Ей почти удалось сдержать улыбку, как Хелен пошла и испортила всё.

– Вау, ты действительно знаешь всё. Это зелье уровня ЖАБА, – Хелен погладила Барти по руке. Он покраснел. Эмма поспешно закашлялась и схватила пергамент.

– Пурпурное с пробковой крышкой: Оборотное зелье, – поспешно отметила она.

– Ты уверена? – спросила Хелен. – Ну так, на всякий случай.

– Я доверяю Барти в этом вопросе, – сказала Эмма, глядя на мальчика помладше.

Она выбрала толстую красную колбу. У зелья не было непосредственного запаха, даже когда его передавали, поэтому они решили немного полить на пергамент. По крайней мере, у них хватило ума его не пить.

– Раздувающийся раствор, – сказали они в унисон, наблюдая, как слова становятся толще и слегка искажаются, что потом быстро исправилось заклинанием Эммы.

И так продолжалось, пока не осталась только одна.

– Кто получит это? – нервно спросил Барти.

В конце концов, тот, который они оставили напоследок, был помечен как «Выпей меня». Алекто предупредила их, что, если кто-то не выпьет его, они будут дисквалифицированы. Это была «изюминка» в игре. Все они несколько секунд молча смотрели на бутылочку.

– У кого самая короткая палочка? – в конце концов спросила Хелен. Это был справедливый способ решить.

Все они положили свои палочки на стол встык и сравнили высоту. Хелен побледнела. – Наверное, мне не следовало так говорить.

– Расслабьтесь, – рассудила Эмма, – Алекто не отравила бы его или что-то в этом роде… – Её глаза метнулись, чтобы встретить взгляд Барти, оба думали об одном и том же: я рад, что это был не я.

– Я даже не думала об этом, – ужаснулась Хелен.

«Ой».

Зелье было в маленьком чёрном футляре – едва хватило на глоток. Хелен проглотила его, как выстрел, и крепко зажмурилась. Барти и Эмма наклонились вперёд, желая увидеть эффект. Казалось, ничего не произошло. Волосы не выпадали, она не садилась и не увеличивалась в размерах, зубы были на месте, она не спала…

– Как ты себя чувствуешь? – осторожно спросила Эмма.

– Хорошо, – ответила она. – Может быть, это была удача.

Она осторожно открыла глаза. И улыбнулся. Великолепная блаженная улыбка, подобная той, которую Аргус Филч оставил для своего котенка, или той, которая принадлежала лицам фан-клуба Мародёров. Её глаза мечтательно затуманились, и она тяжело вздохнула. Барти и Эмма встревоженно переглянулись, но Хелен не закончила.

– Барти, – затаив дыхание, сказала она, глядя ему в глаза. – Я никогда не осознавала, насколько ты мускулистый.

– Ммм… хорошо, а как насчёт зелья? – нервно спросил мальчик, когда она провела рукой вверх и вниз по его руке.

Если она раньше с ним флиртовала, то, по крайней мере, чтобы подразнить его. Даже Барти знал, что это должно было вызвать реакцию невинного маленького четверокурсника, но это не помешало ему покраснеть. Это была её маленькая игра. Но теперь Хелен полностью включила своё очарование, она провела рукой по волосам, распушая их, пока они не падали волной на ее лицо.

– Забудь о зелье, – вздохнула она, отодвигая стул. – Как я не заметила тебя до сегодняшнего дня?

– Буквально в прошлом году ты называла меня тощим головастиком, – оскорбленно напомнил он ей.

– Это было до квиддича. А теперь ты открыл мне глаза.

Барти извивался, походя на оленя, пойманного фарами, когда Хелен поцеловала его в щёку. Поскольку он был слишком потрясен, чтобы сдвинуться с места, она последовала за поцелуями по его шее. Эмма усмехнулась.

– Что вы смеетесь? – сварливо спросил он, всё ещё не зная, хочет ли он рассердить шестикурсницу, которая, скорее всего, знает больше проклятий, чем он.

– Амортенция. – ответила Эмма, энергично написав название последнего зелья.

***

– Вы её отравили! – обвинил Барти, указывая пальцем на согнувшуюся Алекто.

– Расслабься, Барти. – сказала Софи Паркинсон, когда стало очевидно, что ей не помогут. В настоящее время Рабастан наслаждался плодами своего труда, наблюдая, как Эван Розье пытается найти общий язык с Мальсибером. Это то, что ты не сможешь увидеть каждый день.

– Это очень мягкая дозировка. К тому же это не настоящее зелье Амортенции: пьющий влюбляется в первого человека, которого видит. Всё пройдёт, как только она что-нибудь съест – немного похоже на алкоголь, если хочешь.

– И после всего этого мы даже не выиграли, – ворчал четверокурсник Эмме, пока они шли к быстро опустевшим столам.

– Ты знаешь, кто это сделал? – спросила она, ставя тарелку как можно выше, пытаясь удержать Хелен от мальчика.

– Это я, – Регулус с самодовольной ухмылкой выбрал из стопки кусок пиццы.

– Ты издеваешься? – фыркнула Эмма.

– Итак, Барти, – продолжил он, как будто не услышал её, – Невезучий приятель – это было сильнее с Хелен, так как она уже пыталась сегодня стать удачливой. Я уверен, что ты справишься с ней прекрасно, – Регулус хлопнул его по спине, прежде чем направить Эмму к огню. Она была слишком шокирована его поведением, похожим на Рабастана, чтобы комментировать, что этот мальчик плохо влияет на вечеринки, – Привет, именинница.

– Ты видел меня раньше, – отметила она.

– Ах, но это было до моего сюрприза, – его ухмылка стала шире. Неужели он пьян? Наверное, ещё и 11 часов нет! – Хочешь знать, что это?

– У меня такое чувство, что ты собираешься мне сказать, – с сомнением ответила она.

Он показал ей кусок пергамента.

«Бесплатный пропуск на неделю» было нацарапано вверху почерком Алекто. Более мелким шрифтом было написано Люсиндой более аккуратно: «Какие бы проблемы у вас не появились, какую бы домашнюю работу вы не могли выполнить, Эмма Поттер сделает за вас!»

– Очень смешно, – решительно сказала она, возвращая пергамент, – Они не могут заставить меня сделать это.

– Вообще-то, они сказали, что тебе будет лучше. Ты знаешь Алекто.

Эмма поджала губы, собираясь сказать ему, что она думает об этом, когда он засмеялся.

– Расслабься! Я не в этом смысле, – он разорвал бумагу на четыре части. – А у Мальсибера руки заняты. Думаю, мне просто не пришло в голову сказать ему, какова была награда. – подмигнул он.

– Ты странно весёлый, – Эмма подозрительно посмотрела на него. Она не собиралась благодарить его, пока не узнает, есть ли ещё такие пергаменты.

– Ладно, возможно, я проиграл пари с Рабастаном, – виновато усмехнулся он.

– Мальчишки, – покачала головой Эмма. Она плюхнулась в кресло перед огнём и удовлетворенно вздохнула, – А если серьёзно, это довольно милая вечеринка по случаю дня рождения. Спасибо.

– Эй, – Регулус сел на корточки и наклонился вперёд, всё ещё ухмыляясь, как маньяк, – Тёмная пятёрка?

Он поднял руку, чтобы она могла коснуться, но в последнюю минуту Эмма передумала. Кто знает, что произойдёт, когда две Тёмные метки коснутся друг друга? Вместо этого она спустила его рукав и столкнула руки вместе, хихикая от явной глупости этого.

«Этот день – один из лучших в моей жизни», – подумала она, запоминая всё. Краем глаза она увидела, что Барти пытается накормить Хелен кусочками пиццы, и та с обожанием проглотила их. Ясно, что он принял инструкции Софи близко к сердцу, судя по груде еды на его тарелке. Она обернулась, чтобы посмотреть на Алекто, которая теперь сидела в кресле со слезами на глазах. Нет ничего лучше Амортенции, чтобы устроить вечеринку.

Внезапно музыка затихла, праздничная атмосфера исчезла. Регулус и Эмма обернулись – как раз вовремя, чтобы увидеть Рабастана и Сириуса, держащих палочки друг напротив друга.

Комментарий к Глава 36. 17 марта 1977 г.

~ Бечено 🍁

========== Глава 37. Прогресс и самовыражение. ==========

– Хватит! – крикнула Эмма, вскакивая с дивана, на котором до этого сидела.

Регулус шёл более величественным шагом, его можно было описать только как преследователя, глаза сузились, как у кота, заметившиго свою добычу. Позади Сириуса была толпа гриффиндорцев, пара когтевранцев и пара хаффлпаффцев, все пытались заглянуть в дверной проём. Никаких слизеринцев. Эмма заметила в стороне своего брата, который выглядел немного смущённым. Внезапно она поняла, что происходит, и разразилась удивлённым смехом, забыв о том, что Сириус и Рабастан собирались устроить дуэль. Джеймс, должно быть, почувствовал на себе её взгляд, потому что он поднял голову, чтобы встретиться с ней глазами. Уголок его рта дернулся. Затем он усмехнулся. Вскоре двое, брат и сестра смеялись как сумасшедшие, хотя из-за нервов или из-за забавности ситуации никто не мог сказать точно.

– Кто-нибудь, пожалуйста, скажите мне, что же такого смешного? – спросил Сириус, не отрывая глаз от палочки Рабастана.

Эмма даже не взглянула на него. Джеймс попытался заговорить, но снова начал смеяться. Рабастан тоже начал улыбаться, хотя Эмма подумала, что это было, вероятно, совсем по другой причине. Он хотел попрактиковать свои дуэльные навыки с тех пор, как в первый раз ему отказали в Тёмной Метке.

– Если можно, – робко сказал Ремус Люпин, даже подняв руку, как будто ему нужно было разрешение поговорить. – Я думаю, что слизеринцы придерживались той же идеи, что и мы.

Сириус взглянул на плакаты на стенах, по-видимому, только тогда оценив состояние комнаты. Его глаза сузились: он явно не был удивлён. К счастью для него, смех Джеймса был заразительным, и довольно скоро атмосфера разрядилась. Помогло то, что пара учеников в комнате заметила своих друзей в толпе, стоящих снаружи. Было несколько хихиканья и некоторые ухмылки, но именно момент озарения Рабастана разрядил ситуацию.

– С днём рождения, Поттер, – сказал он, небрежно засовывая палочку обратно в карман, как будто это не он собирался устроить тут дуэль всего пару минут назад. – Хочешь огневиски?

И вот так четыре факультета смешались, как будто они были дальтониками. Насколько могла понять Эмма, гриффиндорцы веселились в своей Башне, пока МакГонагалл не ворвалась в неё, сказав им, что они не дают спать всему замку. Это было тогда, когда его хилому маленькому другу – Петтерфью? Петтигрю? Вроде бы Питеру – пришла в голову яркая идея использовать Выручай-Комнату. В результате этого странного совпадения они оказались здесь.

Однако не всем было весело, два Блэка стояли в противоположных сторонах комнаты – Регулус, прислонившись к стене, наблюдал за своим братом, как ястреб, в то время, как глаза Сириуса то и дело метались, когда он слишком громко смеялся над шутками, переминаясь с ноги на ногу. Эмма заметила, что никто из их друзей не стоял слишком близко – Рабастан ушёл к следующему новому интересному делу, а Ремус Люпин тихо болтал с хорошенькой Когтевранкой. Она ещё не видела своего брата или Петтигрю – что-то ещё с момента их общения, и окинула взглядом комнату.

Наконец она встретилась глазами с Джеймсом, и, как будто по команде, они подошли друг к другу, не обращая внимания на двух друзей. Вкратце, Эмма вспомнила те времена, когда они могли вести целые беседы, просто интерпретируя язык тела другого, когда Регулус и Сириус ссорились между собой. Теперь им нужно было угадывать мысли друг друга. Но Джеймса не интересовали семейные распри.

– Ты слишком маленькая для того, чтобы пить, – проговорил он, поставив её кубок обратно на стол, хотя это было всего лишь сливочное пиво, а она была его ровесницей. Он просто предположил, что это алкоголь. – Так это твоя толпа, а? Сириус сказал мне, что ты близка с Лестрейнджем, но я до сих пор не верил этому. Конечно, вы тусуетесь, но не потому ли, что на вашем факультете не так много студентов? Я знаю, ты меня не послушаешь, но с этим парнем могут быть проблемы. Я волнуюсь, что…

– Можешь ли ты просто забыть об этом хотя бы на одну ночь? –Эмма вздохнула, не дожидаясь ответа. Джеймс мог командовать, когда был пьян. На самом деле Джеймс большую часть времени был довольно властным, – У нас день рождения, и, кроме того, Рабастан не так уж и плох.

– Мне всё ещё кажется странным, что ты называешь его по имени, – приподнял бровь Джеймс, подозрительно глядя на этого человека.

Эмма проследила за его взглядом, гадая, что сделал Рабастан, чтобы заслужить такую ​​осторожность – в конце концов, Джеймс принял этот Огневиски, – но слизеринец только что сунул ему в рот горсть чего-то, что выглядело как «Бобы всех вкусов» Берти Ботта. Судя по ликующей толпе вокруг него, обменивающейся деньгами, это, по-видимому, был вызов.

– Тебе было бы спокойнее, если бы я общалась со Снейпом и Мальсибером? – спросила она, произнося имена двух наименее любимых слизеринцев Джеймса, которые прятались в углу, вероятно, бормоча о новых заклинаниях, которые они придумали. Даже Эмме пришлось признать, что они впечатляют. Она была уверена, что вскоре они будут приняты на службу Тёмному Лорду. Отвлекая свои мысли от подобных вещей, она сосредоточилась на брате. – Прими это, почему бы тебе просто не поговорить с Рабастаном?

Её брат открывал и закрывал рот, как золотая рыбка, но всё ещё сохранял раздражительное выражение лица. Он явно понимал её точку зрения, но не хотел доставлять ей удовольствия от того, что она права.

– Пошли, – сказала она, воспользовавшись его временной потерей слов, чтобы подвести его к группе людей и лукаво добавила:

– В любом случае, не думаешь ли ты, что Лили была бы впечатлена, узнав, что ты преодолел предрассудки факультетов?

Это решило дело. Джеймс подошёл к Слизеринцу, как солдат, готовящийся к войне – плечи расправлены, губы сжаты, глаза решительно смотрят прямо перед собой. Эмма подавила хихиканье и последовала за ним, желая увидеть плоды своего труда.

– Лестрейндж, – начал он, прежде чем замолчать.

Эмма почти слышала, как он думает о том, что сказать дальше. К счастью для гриффиндорца, Рабастан был социальным человеком, чьё пьяное состояние в настоящее время снизило его запреты.

– Как тебе Огневиски? Мы испытываем новую пробу конфет – Люсинде удалось тайно пронести новую пробную партию, её родители являются основными акционерами фирмы. Обычно они превращают вас в животное на пару секунд, и мы пытаемся угадать, какие из них какие.

– Разве ты не засунул целую горстку в рот? – с любопытством спросила Эмма.

– Ага! – Он сиял, как будто это был какой-то подвиг. Прежде чем она успела спросить больше, раздался небольшой хлопок, и он быстро превратился в слона, собаку, кролика и фламинго. Это происходило несколько раз, каждое животное боролось за первое место, прежде чем мальчик снова появился, выплюнув несколько перьев.

– Давай деньги! – он радостно похлопал Люсинду по плечу, когда последнее перышко вылетело из его рта. Она нехотя уронила в его протянутую ладонь пару галеонов.

– Класс! – воскликнул Джеймс, на мгновение забыв, с кем разговаривает. – Ты мог бы принадлежать Гриффиндору с этими мужеством! Ты же мог застрять как полуслон, полусобака или кто-нибудь другой…

– Да, но тогда моя школьная мантия не подошла бы к цвету моих глаз, – пошутил Рабастан, взмахивая ресницами.

Остальные осторожно посмотрели на Джеймса, гадая, что гриффиндорец делал среди них. Люсинда прощала Джеймсу практически все розыгрыши, которые они устраивали над ней, просто потому, что он был «чертовски крут», но не каждый слизеринец разделял это чувство.

Взглянув на сестру, которая ободряюще кивнула, Джеймс указал на разноцветные сладости. – Не возражаешь, если я попробую, Лес… Рабастан?

Но как только Рабастан протянул сумку, Сириус с выражением возмущения ринулся к нему, встав между двумя мальчиками. Очевидно, он наблюдал за их усилиями по примирению.

– Сохатый! Что ты делаешь, дружище? Ты братаешься с врагом! Он, наверное, пытается тебя отравить! – он бросил на слизеринцев презрительный взгляд.

– Как будто у меня нет ничего лучше, чем принести отравленную еду на день рождения Эммы, – усмехнулся Рабастан, но его зелёные глаза злобно блестели.

– Давай, Бродяга, – пробормотал Джеймс, явно испытывая дискомфорт. – Всё нормально.

– Он хочет, чтобы ты так думал! – прошипел Сириус, не сводя глаз с Рабастана.

– Да, потому что я всегда ношу их при себе на случай, если стая косоголовых львов вломится на нашу вечеринку, – саркастически ответил слизеринец, скривив губы в усмешке.

К этому времени Люсинда смотрела с презрением на Сириуса, и Хелен прервала попытки флирта с Барти, чтобы следить за спором. Краем глаза Эмма заметила, что Ремус и Регулус прерывают свой разговор, чтобы вмешаться. Это правда, что оба были спокойными и успешными, но почему-то они выглядели так странно вместе. Может быть, потому, что они представляли такие разные стороны жизни Сириуса. Или, может быть, это произошло потому, что Эмма и представить себе не могла, что Регулус ладит с кем-то, кроме слизеринцев. На втором курсе он признался, что его родители не хотели, чтобы он дружил с другими факультетами, напомнив ему, что они были соперниками. Он не возражал, в любом случае он не был из тех, кто слишком ищет социальных контактов.

– Никогда не знаешь, что задумают змеи, – презрительно возразил Сириус, и Эмма снова посмотрела на старшего Блэка, иронично смотря на всё происходящее.

– Сириус, – предупредил Ремус, хотя в его голосе слышался нерешительный упрёк, да так тихо, что Эмма даже не была уверена, что Сириус слышал.

Джеймс положил руку на плечо своему рассерженному другу, явно не зная, на чью сторону встать. Сириус стряхнул её. – Держу пари, тебе не терпится бежать, чтобы рассказать своему хозяину, каким хорошим маленьким Пожирателем смерти ты был, избавляясь от предателей крови.

Прозвучало несколько вздохов со стороны, и Эмма на мгновение перевела взгляд на Регулуса. Она ничего не могла с собой поделать, задачи, которые им поставили, оставались в её памяти такими свежими, как будто это произошло только на прошлой неделе. Один раз она проснулась в холодном поту после кошмара, в котором однорукий мужчина гнался за ней по тёмным переулкам. Регулус, конечно, оставался невозмутимым.

– Насколько я могу судить, ты единственный здесь предатель крови, – выплюнул Рабастан, вытаскивая палочку. Он был одним из немногих, кто знал об истинной природе ухода Сириуса из дома. – Как ты вообще можешь смотреть на себя в зеркало?

– По сравнению с тобой, Лестрейндж, он – утрада для глаз! – раздался голос из-за спины Сириуса, его палочка неуверенно направилась через плечо последнего. Сириус также посмотрел в лицо слизеринцу, немного сдвинувшись, так что маленького мальчика было видно сквозь его широкие плечи.

«Отлично», – подумала Эмма, – «Теперь к вечеринке присоединился причудливый друг Джеймса, Петтигрю. И всё вернулось на круги своя»

– Ой, смотрите, – усмехнулась Люсинда, свысока глядя на гриффиндорцев. – Похоже, не всех львов волнует честный бой. На мой взгляд вы больше похожи на испуганных котят. Хотя я думаю, что это крысёныш на самом деле не считается, не так ли, Раб?

– Смотри, что ты говоришь о Питере! – запротестовал Джеймс, снова обнаружив, что он на твёрдой ноге. Он был хорош в защите своих друзей.

Внезапно оказалось, что у всей комнаты вытащили палочки. Один за другим все, казалось, оскорбляли кого-то, кто ещё не присоединился к драке, пока только Ремус, Регулус, Эмма и пара хаффлпаффцев не вытащили палочку. Краем глаза она заметила, как студенты в жёлтых галстуках уходят.

– Джеймс, – взмолилась она, обращаясь к брату, желая, чтобы он увидел причину. Она посмотрела на Сириуса, почему он всегда должен всё разрушать?

– Держись подальше от них, Эмс, – её брат даже не взглянул на неё, – Я говорил тебе, что ты должна была меня послушать.

Лицо Эммы ожесточилось, гневные заклинания наполнили её сознание.

А затем Регулус небрежно вошёл на линию огня, одной рукой заставив Рабастана опустить руку с палочкой. Он посмотрел на Сириуса, как будто он был проклятием всего сущего, и сказал самым холодным голосом: – Этот мерзавец того не стоит.

Хотя слова послужили только для разжигания гнева Сириуса, Рабастан согласился, немного сдувшись. Возможно, его резкие перепады настроения не всегда были плохими.

–Правда-а. Вот что я вам скажу: вы, Гриффы, уходите, и вы так уж и быть останетесь целыми.

– У Джеймса тоже день рождение! – заскулил своим скрипучим голосом Петтигрю.

Губы Люсинды скривились в насмешливой ухмылке, но Эмма опередила её, стремясь избежать ещё большей ссоры. В любом случае вечеринка оставила горький привкус во рту, – Петтигрю прав. Кроме того, эта вечеринка всё равно закончилась.

Русоволосый недоверчиво посмотрела на неё, но Эмма только пожала плечами. Хотя её брат иногда вёл себя как полный идиот, но он тоже заслужил время, чтобы отпраздновать своё семнадцатилетие со своими друзьями. Кроме того, она не хотела, чтобы результат этой дуэли был забрызган на стенах. Она отомстит Сириусу, когда Слизерин растопчет Гриффиндор в пыль через две недели на Квиддичном поле.

– Подожди, Эмс, – почти требовательно сказал Джеймс. – Я хотел, чтобы ты осталась.

Она ненавидела те моменты, когда он думал, что она была его частью. Конечно, это было правдой, но это сработало в обоих направлениях. Она не была куклой, которую он мог бы поставить на полку и ожидать, что он вернётся. Она не была продолжением его самого. Она холодно взглянула на него и пошла к выходу, уводя не обращающую внимания Алекто, подальше от своего парня. Но прежде чем она переступила порог, она не могла не оглянуться.

– Мне очень жаль, – произнёс Джеймс, на его лице отразилось замешательство. – Я люблю тебя.

«Я знаю», – подумала Эмма, внезапно сожалея о своих грубых поступках, потому что на самом деле это не его вина. Отчасти он стал таким, потому что она так сильно от него зависела, когда они были маленькими. Теперь они жили в совершенно разных мирах, и когда она осознала это, на глаза её навернулись слезы. Она одарила его лёгкой улыбкой и кивнула – старый жест, который они использовали ещё в первый год обучения. – Я тоже тебя люблю.

И на мгновение Джеймс всё понял.

Комментарий к Глава 37. Прогресс и самовыражение.

Пишите свои отзывы, задавайте вопросы (если таковые есть) необязательно именно про фанфик, можем просто поболтать…)✨❤️

========== Глава 38. Карантин. ==========

Люсинда застонала, когда Мафальд Хопкирк продолжил описывать необходимые требования для получения трёх Н. Эмма давно перестала слушать его и вместо этого наблюдала за своими однокурсникам. Хотя они практиковались почти шесть месяцев, большинству всё ещё не удавалось успешно трансгрессировать. Очевидно, это происходило каждый год, потому что спортивные матрасы были разбросаны по Большому залу – любезно предоставленные профессором Альбусом Дамблдором. Регулус – конечно же – овладел этой техникой, практиковав «Неспешность» в Окклюменции и, казалось бы, родился с «Настойчивостью». Не говоря уже о его поспешных тренировках непосредственно перед тем, как они решили продолжить свой «опыт работы», как Эмма называла это в уме. Если бы с великанами что-то пошло не так, им понадобился бы план быстрого выхода.

Излишне говорить, что Эмме это удалось – в конце концов. Впервые она успешно трансгрессировала только пару недель назад. Однако Джеймс, который не мог сосредоточиться на чём-то одном, чтобы спасти свою жизнь, был занят, раскидывая брови по всей комнате. В конце концов, даже добродушный инструктор сказал ему сделать перерыв, потому что его пять раз бросали, чтобы собрать различные части тела Джеймса. У Рабастана были похожие проблемы, но больше всего из-за недостатка усилий.