Текст книги "Сказка о двух сторонах (СИ)"

Автор книги: Emiliya Wolfe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 57 страниц)

Она закрыла глаза, когда его губы коснулись её, но они не были похожи на прошлые времена. Поцелуй был сладким, неуверенным, и Эмма поклялась бы, что его губы дрожали, если бы не была так уверена, что это были её собственные.

Внезапно она отступила на шаг, выйдя из транса.

– Я больше не буду этого делать, – твёрдо сказала она. Если она не скажет ему сейчас, то он подумает, что ей хорошо быть ещё одной девушкой которая на него вешается, – Я… Это была ошибка в первый раз.

В то же самое время Регулус придумал собственную мысль.

– Я люблю тебя, – сказал он, и слова вылетели из его рта.

Серые глаза расширились от ужаса, когда он понял, что сказал, в сочетании с предыдущими словами Эммы. Он сглотнул, оглядываясь по сторонам, пока искал выход. Что касается Эммы, она замерла, ошеломленная этими тремя словами. Когда до Регулуса дошло, что она не убегает, он ухватился за возможность снова поцеловать её.

Эмма всё ещё смотрела на него, когда он открыл глаза, не веря в происходящее.

«Раслышала ли она это правильно? Неужели он только что сказал слова, которые напугали её больше всего на свете?»

Он заговорил снова, когда она сама убедилась, что ослышалась.

– Я люблю тебя, – повторил он, убирая распущенные пряди волос с её лица.

«Может, я ошиблась в первый раз», – подумала она.

Она обняла лучшего друга, который был там с самого начала, встретившись с его губами собственным поцелуем.

***

В конце концов они отошли друг от друга. Это могли быть секунды, могли быть минуты. Когда Эмма снова пришла в себя, казалось, что прошли часы. Хотя она бы с радостью заморозила время, она поняла, что дрожит так сильно, что казалось, что её зубы дрожат.

– Нам, наверное, надо пойти внутрь, – сказала она.

– Ага, – улыбнулся Регулус, и одна из его искренних улыбок осветила его лицо. – Думаю, нам следует.

Дорога в гостиную Слизерина была мучительно неудобной. Что касается Эммы, она чувствовала себя застенчивой, как будто она не знала, что больше с собой делать. Одна рука была свободно перехвачена через руку Регулуса, но другая, казалось, бесцельно качалась рядом с ней. Что касается Регулуса, то он то и дело оглядывался, то поглядывал на их сцепленные пальцы, как будто чтобы убедить себя, что он этого не вообразил.

Каким-то чудом комната была пуста. Они остановились на минуту, чтобы высушить одежду у огня, и в итоге сели рядом на диване. Это было начало, хотя и не остановило холод, проникший в кости Эммы. Она прижалась к Регулусу, чтобы согреться, и тот почти инстинктивно поцеловал её в макушку. Она посмотрела на него, подавляя внезапное желание хихикнуть. Голос, упрекавший её за такое легкомысленное поведение, казалось, был в отпуске.

– Итак, – сказал Регулус, прочищая горло… – Что теперь?

– Не знаю, – ответила Эмма. Она отступила на шаг, но продолжала обнимать Регулуса за талию. – Эта вещь. Что бы это ни было. Я… я не хочу потерять тебя из-за этого. Что, если мы все испортим? Что, если кто-то другой все испортит? Что, если Джеймс…

– Эмма, – перебил Регулус. – Как наша жизнь может быть более испорченной, чем сейчас? Если… если ты не уверена, что это то, чего ты хочешь, тогда…

На этот раз была очередь Эммы прервать его.

– Это то, что я хочу, – быстро пояснила она. Эмма устало закрыла глаза, инстинктивно прижимаясь к его груди. Признание сорвалось с её губ из её безопасного положения. – Я просто хочу, чтобы что-то изменилось. Что-то надолго.

Он уставился на неё настолько серьёзно, насколько мог. Он понял невысказанные слова, которые лежали между ними.

«Люди, близкие мне, умирают», – подумала Эмма. Она не знала, справится ли она с этим, если Регулус присоединится к постоянно растущему списку.

– Это продлится долго, – сказал он, настолько уверенный в себе, что Эмма не могла не поверить ему. – Для меня это всегда будет продолжаться.

Какая-то осторожная часть Эммы предупредила её подождать до утра, чтобы увидеть, действительно ли он говорит правду, но в глубине души она знала, что это так. Казалось, что это только вопрос времени. Теперь она знала, о чём говорил Джеймс, когда говорил о Лили. Ох, как бы он теперь над ней посмеялся.

В тот момент, перед тёплым камином и в безопасности в объятиях человека, которому она доверяла больше всего на свете, она не думала, что даже поддразнивания Джеймса могут разрушить её счастье.

========== Глава 66. Перерыв. ==========

– Эй, голубки.

Эмма неуверенно открыла глаза и потёрла их, чтобы убрать пелену. Почему ей так хотелось пить? А что парень делал в её комнате?

Воспоминания Эммы о прошлой ночи оказались в фокусе одновременно с комнатой. Она поняла, что заснула на диване в гостиной, и камин, как обычно, горит. Ну, это объясняет обезвоживание.

Регулус застонал, убирая от неё руку, без сомнения повернув затёкшее плечо. Эмма почувствовала лёгкую дрожь в животе. Значит, ей это не приснилось. Сдерживая ухмылку, опасаясь поощрения поддразнивания Рабастана, она поняла, что Регулус морщится от боли в руке. Она чувствовала себя немного виноватой за то, что спала на нём, но сцена перед её глазами более чем компенсировала это. Вопрос был в том, что случилось сейчас?

– Я вижу, ты даже не пытаешься это отрицать, – продолжил Рабастан, убедившись что его галстук идеально висит на шее, – Так…?

«Как Рабастан так круто себя ведёт? – спросила себя Эмма. Он не знал, что ей нравится Регулус. Лицо этого парня было таким же эмоциональным, как камень, если он задумался.

– Как насчёт того, чтобы пока оставить это при себе? – спросил Регулус.

Эмма повернула голову в сторону так быстро, что у неё заболела шея. Она ахнула, массируя горящие мышцы.

– Не уверен, что даме понравится эта идея, – услужливо сообщил Рабастан своему другу, прислонившись к стене, чтобы посмотреть представление.

– Не будь гриффиндорцем, – пренебрежительно ответил Регулус. – Не то чтобы мы собирались это скрывать, но… я не могу дать Сириусу боеприпасы после того, что я сделал на прошлой неделе. Кроме того, кто знает, что люди Дамблдора сделают с этой информацией? Они уже пытаются использовать Нарциссу как приманку против Люциуса.

– Эй, я более чем способна выйти из такой ситуации, – возмутилась Эмма. Она не могла опуститься до того состояния, в котором оказалась Нарцисса.

– Знаю, – улыбаясь, сказал Регулус. Он двинулся, как будто хотел поцеловать её, но его взгляд снова скользнул по Рабастану, и вместо этого он положил руку ей на плечо. – Но я не уверен, что хочу иметь дело с гневом Джеймса сейчас, когда он стал больше беспокоиться о тебе.

Эмма ухмыльнулась в ответ, её страхи перед этой ночью походили на какой-то глупый сон. Тем не менее, это было лучше, чем сожалеть. Когда Регулус отошёл, она потянула его за мантию, чтобы поцеловать. Вдали от дождя было намного лучше.

– Фу, ребята, – замахал руками Рабастан, разделяя их. – Знаете что, я всё ещё здесь. В любом случае, Эмма знает, чего я хочу в обмен на сохранение мира.

Регулус вопросительно приподнял бровь, но Эмма лишь загадочно посмотрела на него.

– Я не забыла, Раб.

– Просто, чтобы убедиться, – расчёска появилась в руке зеленоглазого мальчика, когда он зачесал волосы назад, – Что ж, не забудьте привести себя в порядок перед завтраком.

Эмма покачала головой, но всё равно ускользнула от Регулуса на случай, если есть ещё какие-нибудь ранние пташки. Она согласилась с Регулусом в том, что они должны держать… всё, что у них есть… при себе. Однако её аргументация заключалась в том, что ей не нравилось, что другие люди узнают об этом одновременно с самой Эммой. Если это сработает, то она хотела, чтобы это были она и Регулус, без осложнений.

Посмотрела на напольные часы – было едва шесть утра.

«Что Рабастан делал так рано?»

Когда она повернулась, чтобы спросить его, проём в гостиную уже захлопнулся.

«Думаю, мне придётся подождать до следующего урока зельеварения», – подумала она, уверенная, что он не замышляет ничего хорошего.

– И так, – сказал Регулус, снова подходя ближе. – Какой план… Моя девушка?

Его взгляд был как у оленя в свете фар. Когда его рот открылся, чтобы отступить, Эмма не могла удержаться от подшучивания над ним. Кто знал, когда ей представится ещё одна прекрасная возможность?

– Кто сказал, что я твоя девушка? – поддразнивающе спросила она, отталкиваясь от дивана. Она могла слышать, как в ошеломленной тишине упала булавка. Эмма остановилась наверху лестницы девушек, неуверенная в своей смелости, прежде чем решиться двинуться дальше. – Хотя, если бы был парень, который знал, как попасть в секретную комнату над станцией Хогсмид…

– Ну сегодня впринцепе свободное утро у нас двоих, и я… – голос Регулуса затих. Его щёки покраснели, когда он понял значение её слов, – Ты имеешь в виду… Я… увидимся там, – торопливо запнулся он и чуть не вбежал в спальню мальчиков, оставив Эмму хихикать ему в след.

«Кто знал, что Регулус Блэк так легко краснеет?»

***

«Регулус, ты везунчик», – подумал Рабастан с кривой усмешкой.

Ни один из его друзей не явился на завтрак в то утро, и Рабастан слишком хорошо догадывался, почему. Позже он обнаружит, что разум его соседа по комнате не был таким уж грязным, и почувствует себя лучше. Между тем, он не завидовал своему соседу по комнате; Мерлин знал, что ждал достаточно долго. Рабастан даже представить себе не мог, что он так долго тоскует по Люсинде Розье.

На самом деле он не был уверен, что случилось с Люсиндой. В один момент он дразнил её, как обычно, а в следующий он восхищался тем, как её золотые волосы отражают свет. Внезапно он обнаружил, что ему очень нравятся её раздражающие, но забавные лекции и то, как она заботится обо всём остальном.

Алекто и Барти болтали рядом с ним, но он превратил шум в тихое гудение в голове. Хватит думать о романтике – ему нужно было жарить рыбу покрупнее. А именно Амелия Боунс. В загадочном письме его брат предупредил его об угрозе, которую она представляет для правления Тёмного Лорда.

Рабастан не питал иллюзий, что она отправит их в Азкабан, как только они закончат школу. Итак, его решение было простым: сначала добраться до неё. Если он проиграет, то был уверен, что школа его защитит. В конце концов, он был хорошим учеником с (довольно) хорошей репутацией. Конечно, он мог пропустить занятия здесь или там, но никто не считал его «злым Пожирателем смерти».

«Но давай всё равно убедимся, что этот план сработает, а?» – раздался голос в его голове.

Он наблюдал, как молодая профессор съела свой завтрак, украдкой выскользнув из Большого зала и обогнув его, как только она очистила свою тарелку. Он бы попросил Алекто наложить мощное заклинание памяти – Салазар, она могла бы сделать их просто отлично, – но он волновался, что её магия уже имела слишком характерный образец.

Кроме того, было не так много авроров, которые могли оказаться ошеломленными в переулке до того, как Министерство магии сложило части воедино. Если Амелия Боунс потеряет свои воспоминания, они заставят правоохранительный департамент заполонить Хогвартс, как муравьи. А Рабастан ещё не был готов покинуть Хогвартс. Ему слишком понравился пирог с бифштексом и почками.

Он знал, что класс профессора Защиты с третьекурсниками выведет её на улицу, к озеру. Чего он не знал, так это того, что он получил несколько хинкипанков от егеря, известного своей одержимостью странными животными. Гигантский человек был слишком готов продать пару существ ради названия и расположения игорной ямы, которая специализировалась на покупке и продаже запрещённых существ.

Рабастан провёл все утро, приковывая существ к месту, говоря им, что они получат свежую наживку, если только они сделают ему эту услугу. Им не нужно было знать, что они будут свежей приманкой, когда он бросил их в озеро. В знак своей доброй воли Рабастан приставил оленей к их укрытиям. Ему пришлось сдержать смех при виде приближающихся к нему животных хотя бы потому, что ему нужно было пригнуться.

«Может, мне стоит попросить Алекто стереть это воспоминание», – подумал он, подавляя дрожь отвращения, когда он вспомнил, как питались хинкипанки. «Вот она!»

Амелия Боунс шла к озеру. Рабастан, затаив дыхание, наблюдал из своего укрытия. Сейчас или никогда.

Она даже не заметила первого хинкипанка, но второй поймал её взгляд. Он помчался по тропинке, ведя её к лесу. Рабастан рассыпал по своей ловушке ещё несколько листьев, восхищаясь своей работой. Вы могли бы сказать, что что-то не так, только если присмотрелись. Выкопать яму глубиной десять футов было трудно, но оно того стоило. Он позаимствовал немного антипригарного воска у Барти, который был почти так же хорош, как Северус, когда дело доходило до изобретения заклинаний. Умноженный в десять раз, Рабастан смог покрыть им всю дыру. Любому, кто упадет, будет трудно выбраться, особенно если он заберёт их палочку.

Если бы её схватили животные в лесу, никто бы не оказался замешан в несчастном случае.

Боунс приближалась. Не было времени для Дезиллюминационного заклинания, поэтому Рабастан отступил под деревья. Последний хинкипанк танцевал на расстоянии, издавая нечеловеческие звуки.

– Дети? – Позвала Амелия, – Ещё не совсем рассвет; быть в этом лесу одному небезопасно.

«Слишком верно», – подумал Рабастан. «Ещё немного…»

Внезапно воздух пронзил вопль, как фейерверк в ночь с костром. Голова Рабастана взлетела вверх, его глаза скользили по горизонту. Там ничего не было. Он вернулся к своему бдению и обнаружил, что профессор исчез.

«Дерьмо», – выругался он. «Я почти взял её!»

Впереди сквозь деревья двигалась тень; это могла быть только учительница защиты. Рабастан шёл медленнее, не желая выдавать себя. Все мысли о скрытности были потеряны, когда он увидел то, что привлекло внимание Боунс.

Там, в двадцати футах над Чёрным озером, парила очень большая копия волнистой светловолосой головы какого-то болвана.

***

– Что происходит? – спросила Эмма, наблюдая за толпой студентов, выходящей из вестибюля.

Регулус пожал плечами. Они шли на кухню, когда их встретили старосты и персонал, кричащие на толпы студентов, портреты, бегающие туда и сюда в другие рамы, чтобы посплетничать о том, что могло или не могло случиться.

Схватив Регулуса за руку – она ​​всё ещё чувствовала адреналин всякий раз, когда она это делала, как будто это все ещё была какая-то запретная фантазия – Эмма двинулась дальше. Отсюда можно было легко пройти по следу студентов к Чёрному озеру.

Чего бы она не ожидала, она никогда не могла предвидеть сцену, которая развернулась перед ней.

Там, посреди сияющего неба, находилось то, что можно было описать только как увеличенная голова тринадцатилетнего мальчика. Вьющиеся светлые волосы идеально обрамляли овал лица, щеки все ещё пухлые от детского жира. Если бы голова не была так увеличена, можно было бы не заметить слишком большой нос, глаза явно прищурились на восходящее солнце. Причина заключалась в том, что посередине лица образовалась усмешка в виде больших жемчужно-белых зубов.

Несколько профессоров наложили заклинания в воздух, пытаясь убрать злодеяния с горизонта Хогвартса, но безуспешно. Профессор Боунс поймала виновного – лёгкий подвиг, когда негде было спрятаться. Фактически, казалось, что третьекурсник безмерно наслаждался вниманием, махал всем, кто взглянул в его сторону. Он проигнорировал неоднократные призывы учителя Защиты найти соответствующее контрпроклятие, утверждая, что он удалит объект только тогда, когда все ученики получат возможность полюбоваться им.

Эмма была ошарашена.

Оценив ситуацию, Регулус потянул её за рукав и показал. Рабастан прятался у подъезда деревьев за огороженной территорией, очевидно, ожидая, когда стихнет волнение.

«Что он сделал на этот раз?» – спросила себя Эмма, громко вздохнув. Они спустились к набережной, но их остановил профессор Флитвик.

– Извините, но студенты не могут обойти запретную черту. Мы ещё не знаем, как мистер Локонс достиг такого уровня произнесения заклинаний. Велика вероятность, что он нашёл мощный артефакт и просто заявил о себе, – пробормотав сквозь шепот, профессор Чар добавил: – Это уже не в первый раз, и чувствую что не в последний…

– Старосты могут остаться, чтобы помочь контролировать ситуацию, – напомнил своему коллеге профессор Арчедис, учитель арифмантики.

– Да, да, конечно, – кивнул Флитвик. – Вы двое попытаетесь вернуть студентов в замок. Здесь действительно не на что смотреть.

Регулус повернулся назад; вероятно, чтобы придумать план наедине, но Эмма заметила, что МакГонагалл приближалась к тому месту, где скрывался Рабастан. Вероятно, это не было бы проблемой, если бы это был кто-то другой, кроме Рабастана. Его примут за соучастника в поисках славы мальчика и накажут за то, что он на самом деле делал в этом районе. А с Рабастаном, кто знает, что это могло быть?

– Я считаю, что это своего рода вариация информативного заклинания, – говорил Арчедис Дамблдору. – Я пытался прочитать числа, из которых оно состоит, и есть большая вероятность, что число четыре является ключевым в этой последовательности. Четвёрка также используется в направленных заклинаниях, и что может быть лучше ориентира, чем изображение, отправленное в небо, чтобы все могли его увидеть? При этом разве вы не находите, что это странно напоминает Тёмную Метку, которую Сами-Знаете-Кто использует, чтобы объявить о своем присутствии?

Последнее предложение привлекло внимание Эммы.

«Конечно», – подумала она, вытаскивая палочку, – «Это просто».

– Эмма, – предупредил Регулус, на долю секунды слишком поздно поняв, что она собирается делать.

Из палочки Эммы вырвался чистый белый луч света, направленный в раздражающее лицо. Ей было очень приятно видеть, как импровизированный портрет распадается. Коллективное «ааа» было слышно из толпы студентов, которые немедленно разбились на группы, чтобы обсудить, насколько велик был розыгрыш, и обсудить, действительно ли Локонс мог наложить чары.

Упомянутый мальчик разочарованно застонал. Он бросил на Эмму взгляд отвращения – очевидно; он потратил много времени на изобретение заклинания. Эмма подумала, кто бы мог так неосторожно вложить эту идею в его голову.

«Рабастан?» – спросила она себя. Это объяснило бы, почему здесь был слизеринец.

Прежде чем она успела подойти и сама расспросить его, она обнаружила, что её окружают другие префекты.

– Как вы сделали это?

– Ты знала, что он собирался делать?

Последний был от Хелен, которая нравилась Эмме гораздо меньше, чем раньше. Хотя в основном это было связано с их парами на зельях.

«Хватит лицемерить, Эмма», – внутренне упрекала она себя. – «Ты украла у неё её партнера, когда объединилась с Рабастаном».

К счастью, её спас учитель арифмантики.

– Великолепная работа, мисс Поттер, – сказал он, хлопая её по спине. – Вы прирожденный разрушитель проклятий. Конечно, это не было проклятием, но вы с легкостью нашли магическую последовательность! Вместо того, чтобы работать над текущей учебной программой, почему бы вам вместо этого не написать эссе о сути заклинания мистера Локонса и о том, как вы вывели формулу, чтобы рассеять его?

Эмма подумала, не усложнила ли она себе жизнь только что, создавая это новое домашнее задание. Тем не менее, замечание старого профессора отразило любые другие вопросы, которые могли возникнуть. Его голос всё ещё имел вес в замке, и вскоре внимание людей было сосредоточено в другом месте.

Регулус исчез, вероятно, считая Рабастана большей обузой, чем она сама.

«Тогда лучше не идти в лес», – подумала она. Если повезет, Регулус загонит в угол их безрассудного друга и приведет его на кухню.

Тем временем Эмма голодала. Когда она повернулась к замку, взгляд Эммы поймал взгляд Амелии Боунс. Взгляд молодой женщины был жестким, даже подозрительным.

Эмма больше не думала, станет ли жизнь труднее. Она была уверена.

========== Глава 67. Размышления Джеймса. ==========

Джеймс радостно потёр руки. Шалость прошла, как и планировалось, на самом деле смешнее. Он не ожидал, что Локонс сможет управлять заклинанием в таком большом масштабе, даже если бы ему помогли Мародёры.

Как ни странно, заклинание предложил Питер. Джеймс воспринял это как хороший знак. Когда Сириус и он были отвлечены, маленький мальчик, которого обычно так легко не заметить, действительно подошел к цели очень даже серьёзно. Он гордился этим парнем. Конечно, Сириусу пришлось пойти и испортить его своим поддразниванием, но по сиянию на лице Питера последний понял, что он выдал шутку, достойную Мародера.

Было жаль, что они не могли поверить в это. Как только профессор арифмантики связал это с Тёмной Меткой, никто в здравом уме не возьмется за эту шутку.

«Ещё одна вещь, которую испортил этот «Волдеморт», – подумал Джеймс. Он считал, что тот, кому нужно было поставить титул перед своим именем, вероятно, этого не заслужил.

Единственным недостатком его утра было то, что Сириус многозначительно посмотрел на него, когда Эмма сняла заклинание. Джеймс никогда бы в этом не признался, но он был рад, что ему не придется целый день смотреть на лицо Локонса. Однако Питер не смог найти никого, кто больше занимался бы этим.

«Ему следовало спросить Сириуса», – фыркнул Джеймс. Нет, это был не конец розыгрыша, который испортил его настроение – это был тот факт, что его лучший друг явно намекал, что его сестра что-то знает о Тёмных искусствах только потому, что она придумала контрзаклинание для их шутки которой маленько напоминала стиль Тёмного Лорда.

На самом деле, если Сириус собирался быть таким параноиком, возможно, ему стоило спросить Питера, как ему вообще пришла в голову эта идея. Изображение Хвоста в образе Пожирателя смерти было почти таким же смешным, как и изображение Эммы, принимающей Темную Метку. Его второе фырканье за ​​столько минут заставило Лунатика странно взглянуть на него.

– Тебе не кажется, что шутка Хвоста была очень даже забавной? – спросил Джеймс, вытряхивая абсурдную идею из головы.

Лунатик только что одарил его одной из своих полуулыбок – той, в которой говорилось: «Я на самом деле нашел эту шутку очень забавной, но я стараюсь сохранять невозмутимое лицо, иначе я вас поддержу, а это будет плохо, потому что я староста».

Удовлетворенный, Джеймс посмотрел на свои часы – те, на которых были золотые снитчи, встроенными круглосуточно, которые он получил на свое семнадцатилетие, а не те, которые Сириус дал ему, которые извергали случайные заклинания в течение часа – и понял, что у него ещё есть полчаса до зелий.

Лунатик всё ещё принимал зелья, но из-за несовпадения расписаний ему пришлось брать уроки у Когтевранцев. Джеймс задавался вопросом, чувствовал ли он себя когда-нибудь обделенным, вспоминая застенчивого первокурсника, который не хотел заводить друзей, так боялся, что может причинить им боль. Он почувствовал прилив привязанности и жалости к своему другу, который столько пережил, но никогда не жаловался.

– Давай возьмём шоколад, – предложил Джеймс.

Лунатик выглядел так, будто собирался возразить, но тогда его желудок издал долгое урчание. Он всегда был голоден после полнолуния.

– Думаю, моё оправдание похода в библиотеку больше не поможет, – печально сказал Ремус.

– Ты всегда можешь закончить свое эссе по астрономии на кухне, – предложил Джеймс.

Он знал, насколько Лунатик любит уроки, и знал, что всему есть место и время. Несмотря на то, что ему приходилось быть очень осторожным, оправдываясь полной луной, Ремус всегда утверждал, что оно того стоило. Джеймс всегда про себя думал, что уроки помогают Луни сохранять такое же спокойствие, как и он сам.

Прыгая по коридору, Джеймс к неудовольствию своего более медленного друга напевал мелодию.

Эмма правильно догадалась, Регулус и Рабастан сейчас дулись на кухне. Регулус, потому что Рабастан не сказал ему, что он делал в Запретном лесу, и Рабастан, потому что, очевидно, все, что он делал, обернулось не в его пользу. Эмма мудро держалась подальше от этого на этот раз – встать на сторону Регулуса просто заставило бы Рабастана сказать, что она снова встала на сторону своего лучшего друга – парня , в то время как, приняв сторону Рабастана, Регулус бросил бы на неё тот обиженный взгляд, который она начала признавать и ненавидеть.

– Смотри, – вздохнул Регулус. – Я верю тебе насчёт истории с Локонсом, хорошо? Я только спросил об этом в первую очередь, потому что он определенно не делал это сам, и я не мог думать о ком-то ещё, хорошо? Я должен был знать, что после прошлой недели ты никогда не рискнул бы совершить такой трюк…

То, что Регулус оправдывался таким количеством слов, было данью того, что для него значила дружба Рабастана. Эмме внезапно стало не по себе, как будто она во что-то вторглась. Она встала, чтобы соскрести остатки испечённых бобов в одну из корзин, прежде чем домовой эльф чуть не оторвал тарелку от неё, каким-то подобострастным тоном приказав ей позволить ему позаботиться об этом.

К тому времени, когда схватка с маленьким существом закончилась, прежние Регулус и Рабастан, казалось, вернулись, Рабастан рассказывал Регулусу какую-то шутку, в то время как последний улыбался и наслаждался вниманием. Фактически, они казались ближе, чем были за несколько недель. Ей не хотелось прерывать этот момент, но её часы были неприятным напоминанием о том, что они опаздывают на зелья.

– Нам пора, – она ​​похлопала Регулуса по плечу.

– Конечно, – ответил он, и на его лице промелькнула волна эмоций, пока он не остановился на своей обычной слабой ухмылке.

Предоставив им разобраться в неудобной атмосфере, Рабастан пошёл открывать дверь, уверенный, что сможет поймать плод в той или иной компрометирующей позиции. Как обычно, он был разочарован. Но это было более чем компенсировано, когда он оказался лицом к лицу с Джеймсом Поттером. Ошеломлённый, он попытался сказать что-нибудь приятное.

– Привет, – тупо сказал он.

Джеймс просто смотрел на него.

– Давай, Джеймс, у нас совсем немного времени, пока мы не опоздаем на зелья, – раздался нетерпеливый голос из-за спины Гиффиндорца.

Джеймс переместил руку так, чтобы Ремус мог видеть своего однокурсника из Слизерина.

– А, похоже, не только мы были настроены на второй завтрак, – беззаботно сказал староста.

Рабастан почувствовал, как чья-то рука вытащила его из дверного проема.

– Рабастан, кажется тебе нужно перестать столько есть, ты загораживаешь весь проход, – смеясь, сказала Эмма. – Не стой на пути старосты и его завтрака. Ты знаешь, как поступает Регулус!

Регулус только покачал головой, закидывая сумку с книгами на плечо.

– Наверное, нам следует пойти, – сказал он, кивая двум гриффиндорцам. – Я бы посоветовал тебе поторопиться, Поттер, Слизнорт хочет начать экзамен на этой неделе, поэтому последняя неделя семестра будет бесплатной для его «Клуба слизней».

Вероятно, это был один из самых сердечных разговоров в истории Слизерина-Гриффиндора.

***

– Ты имел какое-то отношение к странному поведению Регулуса сегодня утром? – тихо спросила Эмма.

Технически им разрешалось говорить только такие вещи, как «передай мне серебряный нож» или «можно мне разделочную доску?», Но Эмма решила рискнуть и задать простой вопрос. У Регулуса были проблемы с зельем – ничего серьезного, но Эмма заметила, что он дважды перечитывал инструкции или почти позволял своему котлу перегреться. Это был не тот спокойный, сосредоточенный Регулус, к которому она привыкла.

– Я, возможно, упомянул, что ему пора было вести себя так, будто ты его девушка, а не только его друг, – усмехнулся Рабастан в ответ.

Эмма покраснела и сделала вид, что снова перечитывает задание на доске. Она встретилась взглядом с Джеймсом, когда он, нахмурившись, обернулся.

«Раб действительно мог бы дать Регу передышку», – подумала она. – «Во всяком случае, для нас это не ново; это была не наша вина, что он зашел к нам… даже если мы были в общей комнате».

Внезапно её перо начало самостоятельно двигаться по пергаменту. Пораженная, она огляделась, только чтобы увидеть, как Рабастан сосредоточился на своей книге по зельям. Она поспешно положила свою руку на перо, как будто делала записи. На самом деле, она читала слова, написанные почерком, отличным от её собственного

«Послушай, я не хотел говорить обо всем при домовых эльфах…

Кроме того, я знаю, что Рег рассердился бы на меня, если бы на прошлой неделе совершил свою изрядную долю глупостей…

И это было не глупо».

Эмма закатила глаза, «Баст, ближе к делу».

«Я пытался избавиться от Амелии Боунс.

Я думаю, она о нас всё знает, а если не знает то подозревает»

Последовала долгая пауза, во время которой Эмма услышала, как в её котле бурлит, означая, что вода закипела.

«Я боюсь, что меня поймают, Эмма».

Она подняла глаза от пергамента, чтобы встретиться взглядом с Рабастаном. Вездесущие блики смеха исчезли из его глаз. Он был серьезен. Он кивнул в сторону пергамента.

«Я пытался заманить её в ловушку, и это почти сработало. Благодаря этому болвану из Когтеврана я вернулся на круги своя с ведьмой, ищущей темной магии».

Эмма выхватила перо, магия Рабастана оказала лишь малейшее сопротивление. Она перевернула страницу и нанесла на перо свежие чернила.

«Она ждет от меня темной магии, Раб. Мы обсудим это в спальне девушки сегодня вечером. Приведи Рега, он поймет, ты знаешь, поймет. Я позабочусь о том, чтобы Хелен и Софи ушли. В это время…»

Секундная пауза.

«А пока… Будьте настороже».

И она позаботится о том, чтобы её друзья остались в безопасности.

***

Позже в тот же день Джеймс загнал Эмму в угол, чтобы внести некоторые поправки. Одно это уже должно было вызвать тревогу, но он недавно провел так много времени, занимаясь с Лили, что это казалось нормальным. К тому же попытка воссоединения казалась запоздалой реакцией, как это было у Эммы после смерти родителей и ухода Джеймса.

– Итак, – сказал он через некоторое время, начищая эссе о Анимагии. – Я знаю, что ты знаешь эту тему наизусть, и я тоже. Думаю, я закончу минут через пять, а снег за окном просто заставляет меня, чтобы я превратил его в карикатуры на деканов факультетов.

Эмма улыбнулась, представив ледяную МакГонагалл. Это было на удивление легко.

– Давай, – ответила она. – В любом случае, мне нужно сделать ещё тонну заданий по арифмантики.

– Прежде, чем я, – заколебался Джеймс, и именно тогда Эмма поняла, что они пришли не для того, чтобы вместе делать домашнее задание. – Я хотел тебя кое о чем спросить.

– Давай… – медленно сказала она, мысленно прокручивая множество возможностей.

«Что он выяснил?»

Изучив его беспокойное выражение лица, она решила, что он не мог узнать ничего важного. Он будет выглядеть сердитым, по крайней мере, несчастным. Теперь он крутил перо между пальцами, пытаясь подобрать правильные слова.