Текст книги "Сказка о двух сторонах (СИ)"

Автор книги: Emiliya Wolfe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 57 страниц)

– Ты используешь Алохомору? Я не помню какое заклинание ты использовала. Это будет очень полезным, но я совершенно забыл о нашем побеге из Хогвартса, – размышлял он вслух.

– Наш побег из Хогвартса, – засмеялась Эмма. – Ты говоришь так, будто мы преступники. В любом случае, на будущее, заклинание – Диссендиум. Если ты будешь вежлив, я могу позволить тебе… Ааа! – закричала она.

Регулус выпрямился, когда она накинула мантию им на головы. Эмма выставила руку вперёд для равновесия, она ожидала ощутить твердую стену, но её там не оказалось. Второй раз за неделю они лежали в пыльной мантии прямо на земле.

– Извини, – выдохнул Регулус, повернув голову к ней, когда их кашель утих.

Странное выражение промелькнуло на его лице, но исчезло слишком быстро, чтобы она могла его уловить. Внезапно Эмма болезненно осознала их близость. Она прервала зрительный контакт, её взгляд скользнул мимо Регулуса, чтобы увидеть своего рода дверной проём, к которому ведёт несколько ступенек.

– Это не твоя вина, – ответила она. – Я думаю, мы только что нашли ещё один проход.

После нескольких минут, которые они потратили на попытки выбраться из-под запутанной мантии и встать, они осматривали новый дверной проём. Эмма отстранилась, когда мимо прошла какая-то семикурсница, но она, казалось, смотрела сквозь них. Как ни странно, она гладила волосы, поправляя их, когда проходила мимо.

– Я думаю, это зеркало, – медленно сказал Регулус. Он поднял руку, чтобы прикоснуться к нему, и его пальцы прошли сквозь него. – Одностороннее зеркало.

Он быстро убрал руку, прежде чем кто-то кто проходил мимо успел бы задуматься, что за кончики пальцев плавают на полпути через зеркало.

«Они, наверное, подумали бы, что это один из призраков их разыгрывает», – подумала Эмма.

– Что ж, мы можем попытаться посмотреть, к чему он приведет, – сказал Регулус, указывая на проход.

– Lumos Maxima, – сказала Эмма, зажигая палочку. Частицы пыли парили в свете, от чего коридор выглядел странно священным или, по крайней мере, эфирным. – Похоже, он не использовался годами. Мерлин, посмотри на эту паутину!

Они пошли по коридору, который был довольно широким, но грязным, и крысы бегали по трещинам в стенах и по полу. Они оставили в пыли следы на дюйм глубиной. Широкие ступени располагались через каждые несколько футов, воздух постепенно становился прохладным и влажным, на стенах и потолке в виде чёрных и зелёных пятен начала появляться плесень.

«Мы идём под Чёрным озером?‘» – подумала она.

Через некоторое время появился уклон, ведущий вверх, и ребята начали подниматься по очень маленькой и узкой лестнице, избегая паутины. Регулусу пришлось нагнуться, и он почувствовал облегчение, когда они оказались в большой и пустой комнате.

Она была прямоугольной формы с небольшой дырой в полу, сзади с перилами, ведущими к тому, что, по мнению Эммы, было ещё одной лестницей. Четыре окна тянулись вдоль стен, и только три вставлялись в два других. Они были изогнуты наверху, узкие, но очень высокие, позволяя звездному свету освещать комнату. Потолок был высоким и напомнил бы Эмме бальный зал, если бы это была не единственная комната наверху здания. Вместо этого он был странно открыт, и везде, куда она повернула, открывался вид на заснеженную улицу.

– Интересно, где это мы? Комната выглядит заброшенной.

Регулус подошёл к одному из окон. – Не верю, – выдохнул он. – Мы над станцией Хогсмида.

– Что ж, эта информация была бы довольно полезной неделю назад, – шутя сказала Эмма, прежде чем подойти к окну. – На улице холодно. Я рада, что привезла пальто.

– Идеально, – пробормотал Регулус. Эмма вопросительно посмотрела на него, но он просто покачал головой и пошёл вниз.

Шёл снег, но едва, мелкие хлопья развевались на ветру. Снег на земле хрустел под ногами, как гравий. Сюрреалистично выглядело всё: оттенки чёрного, белого и серого. Не было видно ни одного цвета, кроме зелёных и серебряных шарфов и коричневых ботинок Эммы. Регулус, казалось, знал, куда идёт, но он направился прочь от Хогсмида. Эмма последовала за ним, более надежно обернув шарф вокруг шеи, чтобы не простудиться перед их следующей игрой. Эмма выбросила это из головы – она ​​разбёрется с этим наследующий день.

Они сошли с тропы в лес; она не могла решить, жутковато это или нет. Осины простирались так далеко, насколько хватало глаз, и казались голыми без зелёного навеса, который обычно можно было увидеть в три других сезона. Хотя они могли казаться мертвыми, но это было не так. В самом деле, их белая кора под снегом казалась кремовой. Ночь создавала ощущение таинственности, которой недоставало с рассветом, но, тем не менее, она, казалось, приносила в лес ощущение невинности.

– Мы пришли, – сказал Регулус, выходя из-за деревьев.

Там была небольшая пристань, которую Эмма смутно узнала с первого года обучения. Она поняла, что, должно быть, именно тут их везли лодки. Когда она была маленькой, пристань казалась намного больше. А может быть, в тот раз просто было многолюдно. Вдоль стены стояла пара скамеек, вероятно, для учителей, которые должны были вести учеников в замок. Эмме было интересно, приезжали ли когда-нибудь жители Хогсмида сюда на пикник. Может, ребята научились плавать и нырять, спрыгивая с пристани в воду внизу.

Потому что настоящей красотой обладало Чёрное озеро. В школе в солнечный день оно было стеклянным и зеркальным, но как только небо стало серым, озеро казалось бездонной ямой – невозможно различить оттенок цвета в ее глубине – отсюда и прозвище «Чёрное» озеро. Однако здесь, вдали от волшебных огней Хогвартса, казалось, что вода выдаёт свои секреты луне. Гладкое пространство из чистого серебра, казалось, простиралось так далеко, насколько мог видеть глаз, за ​​исключением случайных проблесков ряби то здесь, то там. Снег уже прекратился, но всё ещё дул легкий ветерок, из-за которого деревья создавали танцующие тени на поверхности воды, которые дразнили друг друга в лунном свете, разбиваясь небольшой волной только для того, чтобы вернуться на свои первоначальные места.

Смотрев на это снова и снова некоторое время подряд, Эмма перевела взгляд на Регулуса, собираясь сказать что-то об этом месте, но никакие слова, достаточно подходящие для описания этой красоты перед ней, не передали бы это должным образом. Однако он, казалось, понял, потому что подарил ей одну из своих редких счастливых улыбок, ту, которая едва касалась уголка его рта. Он мог любить секреты, но она подозревала, что он был ещё счастливее делиться ими. Озеро было его открытием, и он наслаждался её реакцией на него не меньше, чем самим пейзажем.

Она внезапно осознала, что его глаза были настолько зеркальными, что отражали озеро. Его обычный серый цвет не изменился, но были нюансы, крошечный мир внутри сфер. В лунном свете было трудно разглядеть его зрачки, покрытые сиянием воды. Это было странно подходящим: озеро, казалось, описывало его лучше, чем она могла представить. Хотя казалось, что его отражающая маска недавно соскользнула. Она задавалась вопросом, было ли это из-за того рокового урока окклюменции; зачем скрывать то, что она уже видела? Может быть, теперь они вернутся в школу.

Регулус прервал зрительный контакт и снова посмотрел на озеро, перекладывая вес с одной ноги на другую. – Я думал, что это место подходит для нашей ситуации. Всё реально, но такое ощущение, как будто ты во сне.

Эмме было интересно, как он узнал о этом. Ему нужно было пройти пешком или перелететь через всё озеро. А может, он нашёл его между поездом и вагоном. Это объясняет, почему он всегда первым выходит из поезда, но появляется вовремя, чтобы сесть в наш вагон. Тем не менее, она не думала, что дело в этом: она не могла представить Регулуса, стоящего здесь с кучкой первокурсников.

Оставив вопрос на потом, она пробормотала своё согласие. – Я знаю, такое чувство, что я могу проснуться в любую минуту. Всё это время я хотела что-то изменить, а теперь, когда у нас появилась возможность… Я с трудом могу в это поверить.

– Я верил, что рука этого человека распалась, – тихо сказал Регулус. Причал казался чем-то священным, как церковь. Повышение голоса было бы похоже на преступление. На самом деле ветер, казалось, улавливал его слова и заглушал их, смешивая с окружающей средой. – Я… Она не вырастет. Я видел это в книге проклятий сегодня днём. Для этого им нужна рука, а пыль уже развеялась. Я испортил жизнь человеку.

– Человеку, который любит убивать, не давая своим жертвам справедливого суда, – напомнила она ему. – Регулус, ты всё сделал правильно. Кто знает, что бы сделал тот человек?

– Я должен был убить его. Это было бы быстро и безболезненно. Теперь будут вопросы. Что, если он нас увидел? Хуже того, что, если он узнает нас? Твой капюшон упал. Если бы тебя исключили или посадили в Азкабан за мою ошибку, я бы никогда себе не простил.

– Всё в порядке.

– Откуда ты это знаешь? Единственное, что я знаю наверняка, это то, что в следующий раз я не буду сомневаться. В следующий раз я никого не подвергну опасности, – поклялся Регулус.

Комментарий к Глава 32. Скрытые глубины.

Глава проверена бетой

========== Глава 33. Последствия. ==========

Пять дней спустя Эмма начала работать над «Уменьшающим Раствором» с Лили Эванс в классе зельеварения. После инцидента с Оборотным зельем они начали хорошо общаться – ещё не друзья, уже не просто знакомые. В классе, где они находились, особо нечего было делать, поэтому они дружелюбно поболтали: Эмма проверяла время готовки, а Лили проверяла температуру зелья. В основном они говорили о школьных занятиях, старательно избегая тем, связанных с разбитой дружбой Северуса, Джеймса или даже с внешним миром. Если быть честной с собой, Эмме было неловко общаться с маглорожденной. Она была полной противоположностью убеждений Тёмного Лорда и статистических данных, которые нашёл Регулус. Эмма сказала себе, что Лили талантлива от природы, что является исключением из правил, но она не могла пойти дальше этого.

Причина, по которой они работали вместе, заключалась в том, что большинство их патрулей по ночным коридорам совпадали, и они полагали, что им будет удобно работать вместе. Так же Слизнорт решил, что все меняют партнёров через определённые промежутки времени. Мерлин знал, как Джеймс и Рабастан предотвратили взрыв своего зелья; оба разрывались между розыгрышем над другими студентами и посылкой друг на друга смертельных взглядов.

– Э-э… извините? – третьекурсница из Рейвенкло робко постучала в дверь.

– Говори громче, если хочешь, чтобы Слизи тебя услышал. – крикнул Сириус.

Слизи в это время дремал за учительским столом. Накануне вечером он устроил ещё одну свою маленькую вечеринку, но когда там появился Пивз, всё пошло не так, как надо. Учитель, вероятно, не спал всю ночь, пытаясь привести свой кабинет в порядок.

Девочка с двумя косичками подошла к столу Слизнорта и прочистила горло.

– Простите, сэр.

– Она такая милая! – Вполголоса сказала Лили Эмме, которая на это только усмехнулась, а затем ахнула.

– Эй, осторожнее! Зелье нужно перемешать три раза против часовой стрелки: оно начнёт пузыриться.

Лили быстро взяла ложку и перемешала, добавив нарезанную гусеницу.

– Подожди, здесь ничего об этом не написано, – нахмурилась Эмма, глядя в учебник.

– Я кое-что поменяла, – подмигнула Лили, когда зелье окрасилось в розовый.

– Красиво, – произнесла слизеринка. Обычно на это требовалось от пятнадцати до двадцати минут.

– Мисс Поттер, – позвал Слизнорт.

Обе девушки обернулись.

– Вас вызывают к директору. Ах, мисс Эванс, я вижу, что ваше зелье готово: как староста, пожалуйста, проводите мисс Поттер.

– Ооо, смотри, кого сейчас накажут, Бродяга! – поддразнил Джеймс.

– Она неделю пробыла в больничном крыле, что, по-вашему, она успела сделать? – зашипела ему Лили переливая зелье в колбу.

Джеймс выглядел таким же удивленным, как и Эмма, мгновенно закрыл рот.

– Спасибо, – сказала она.

– О, нет проблем, – улыбнулась Лили. – Был шанс сказать этому высокомерному… кхм, твоему брату заткнуться. Ты знаешь, чего хочет от тебя профессор Дамблдор?

– Понятия не имею, – честно ответила Эмма.

«Не совсем честно», – подумала она, чувствуя всплеск адреналина прямо в сердце. Эмма сразу прогнала подобные мысли, укладывая их в самые дальние уголки своего разума.

«Этого не может быть», – подумала она. Тот человек просто не мог меня узнать, а если всё-таки узнал, то вряд-ли запомнил.

– Что ж, мы пришли, – объявила Лили. – Я могу подождать тебя здесь, если хочешь…? – неуверенно предложила она.

– Все в порядке, Лили, – улыбнулась ей девушка. – Я уверена, что у тебя есть дела поважнее, и, кроме того, кто знает, сколько времени это займет?

Но как только Лили ушла, ей пришлось остановиться, сделать несколько глубоких вдохов и перевести мысли в порядок. Тренинг по окклюменции оказался на удивление полезным, когда дело дошло до такого рода проблем, хотя она и Регулус не пробовали практическую сторону вещей с той роковой ночи.

«Я смогу это сделать», – сказала она себе. – «Это ничем не отличается от избавления нас с Джеймсом от неприятностей, когда мы были детьми».

Но все было иначе. Прежде чем она запаниковала и выдала себя, она сломя голову зашла в кабинет.

– Ах, мисс Поттер, вот вы где, – директор поднял глаза от сидевшего перед ним человека. – Садитесь, пожалуйста. Не нужно нервничать.

Эмма молча подчинилась, глядя на мужчину рядом с ней. У него были короткие черные волосы, он сидел так прямо и неподвижно, что Эмма попыталась поправить свою осанку, хотя она ни в коем случае не сутулилась. Она была уверена, что никогда раньше его не видела, и все же он выглядел до странности знакомым. Она пыталась найти ответ когда Дамблдор заговорил.

– Мисс Поттер, это мистер Крауч, глава Департамента Магического Правопорядка.

Эмма чуть не ахнула. Значит, это был мужчина, о котором она так много слышала – и от своей семьи, и от Барти. Неудивительно, что мальчику не хватало любви и ласки. Бартемиус Крауч-старший не был похож на тех людей, которые играют на заднем дворе в квиддич. Вместо этого она заставила себя вежливо улыбнуться и смущенно посмотрела на них обоих. В голову ей пришла идея.

– Это связано с выбранной мной профессией? Профессор МакГонагалл сказала, что мы встретимся с кем-нибудь из той области, в которой хотим работать. Хотя, при всем уважении, я думаю, вы могли спутать моё заявление с заявлением моего брата Джеймса Поттера. Он тот, кто хочет быть аврором, сэр, – сказала она.

– Что это, Дамблдор? Какой-то розыгрыш? – резко спросил Крауч. – У меня нет времени на…

Под взглядом директора он так и не закончил предложение. Дамблдор повернулся к Эмме с доброй улыбкой, положив сцепленные руки на стол и наклонившись вперёд.

– Нет, мисс Поттер, это о чём-то гораздо худшем. Юридическому отделу стало известно, – он кивнул мистеру Краучу, – что существует расхождение между показаниями потерпевшего и самопровозглашенного преступника. Я понимаю, что не ясно выражаюсь. Вы знаете о нападении на аврора Нила Аббота?

– Ммм… – выдавила Эмма. «Давай, Эмма, если ты смогла поговорить с Волдемортом, ты справишься с отцом Барти». Она нахмурилась, делая вид, что думает. – Я помню, как читала об этом в газете пару дней назад. Это тот, у которого исчезла рука?

– Как вам хорошо известно, она распалась, – тон Крауча был почти обвинительным. – Мистер Аббот дал очень чёткое описание девушки шестнадцати-семнадцати лет с английским акцентом, длинными черными волосами и голубыми глазами. Один из наших исследователей проделал замечательную работу над вашим портретом, – Он сунул её фотографию.

– Но я… – Эмма временно не могла подобрать слов. Агрессивность Барти Крауча-старшего удивила её, хотя она не должна была удивляться, учитывая активность его сына. К счастью для неё, Крауч ещё не закончил.

– Он также упомянул сообщника. Итак, если вас шантажируют или угрожают, нам нужно знать об этом, но студентов Хогвартса нельзя просто выгнать из школы, я предполагаю, что вы пришли сюда добровольно. Вы знаете, каково наказание за такое ужасное преступление?

Это была техника запугивания прямо из книг по психологии, но она успешно работала на Эмме. Когда она стала искать алиби, дверь распахнулась.

– Это была не она, профессор! Клянусь, это сделали я и Сириус! Эмма пробыла в больничном крыле всю неделю, спросите у кого угодно! Вы не можете её наказать за… о, – Джеймс замолчал, когда его взгляд метнулся сначала на Барти Крауча-старшего потом на директора и остановился на сестре. На его серьёзном лице появилось замешательство.

– Расслабьтесь, мистер Поттер, – сказал Дамблдор, сверкая глазами. – Никто не обвиняет мисс Поттер в розыгрышах, которые вы устроили на этой неделе, хотя я уверен, что ваш декан хотела бы услышать ваше признание.

– О, – повторил гриффиндорец, не зная, что делать. – Ну, думаю, я просто… я пожалуй пойду.

И вот так он застенчиво вышел из комнаты, хотя Эмма не сомневалась, что он пытался подслушать за дверью.

«Спасибо, Джеймс», – подумала она, вздохнув с облегчением. На этот раз он избавил её от неприятностей, а не наоборот. Он и понятия не имел, что он только что для неё сделал. Первоначальное биение её сердца замедлилось, и она смогла с уверенностью вернуться к своей роли невинной ученицы Хогвартса, руководствуясь поведением своего брата.

– Мне очень жаль, мистер Крауч, – серьёзно сказала она. – Но, как сказал мой брат, я всю неделю болела гриппом и лежала в больничном крыле. Ваш аврор, должно быть, ошибся.

– Он никогда раньше не ошибался.

– Всё бывает впервые, мистер Крауч, – мягко сказал Дамблдор, – Но не думаете ли вы, что я или декан её факультета не заметили, если бы один из моих учеников пропал без вести? Знаете, в Хогвартсе не так уж много студентов, и наш вход хорошо охраняется. Может, вы ошиблись девушкой?

– Возможно, – с горечью признал Бартемий Крауч. – Прошу прощения за мою резкость, Эмма Поттер, но на войне нельзя терять бдительность. Возможно, мой аврор был сбит с толку, хотя я не понимаю, почему преступник скрыл свои следы, если он должен был признаться.

Сказав ещё несколько слов, чтобы прояснить ситуацию, Крауч собрал свои документы и ушёл из школы с помощью камина. Эмма повернулась, чтобы уйти, но Дамблдор позвал её обратно. Она неохотно подошла обратно к столу и стала ждать, что будет дальше.

– Мисс Поттер, прежде чем вы уйдете… Вы хотите мне что-нибудь сказать? Чем-нибудь поделиться? – Он одарил её взглядом, который, казалось, заглянул в самую её душу.

– Ничего, сэр. Вообще ничего, – ответила она, возможно, слишком быстро. В любом случае у неё было отчетливое чувство, что он всё знал.

«Не глупи», – сказал голос в её голове. – «Если бы он знал, то ты бы сейчас здесь не стояла».

– Отлично. Тогда, можете идти, – сказал он, отворачиваясь. Вспомнив, он повернулся и сказал, подмигнув. – И скажи своему брату, что ему не нужно меня бояться, если он не опоздает на нашу встречу.

***

Как и подозревала Эмма, Джеймс сидел на лестнице, ведущей к горгулье. Как только он увидел, что она вышла, он подпрыгнув встал.

– Чего хотел Дамблдор? Почему там был начальник отдела магического правопорядка? Что он хотел от тебя? О чём это было? Ты что-то сделала? – Он спрыгнул с лестницы назад, пока она продолжала идти.

– Джеймс! – крикнула Эмма, и её гиперактивный брат успокоился. – Во-первых, как ты узнал, что это был Барти Крауч?

– Я читаю газету, – сказал Джеймс, как будто это была самая очевидная вещь в мире.

– Ты читаешь газеты? – Эмма скептически приподняла бровь. Джеймс всегда заявлял, что у него есть дела поважнее, когда родители пытались заинтересовать его политическими делами.

– Да, с той ночи, когда папа вернулся домой и говорил о… – он оглядел коридор и понизил голос – Сама-Знаешь-Кто… Я решил, что пора проявить интерес. Я имею в виду, разве люди, которые стоят рядом и ничего не делают, так же плохи, как те, кто подстрекают к насилию? – Эмма неловко заёрзала, но брат продолжал. – Во всяком случае, именно тогда я решил, что хочу быть аврором – это ты знаешь, – и я хотел узнать, какой профиль люди ищут.

Эмма была впечатлена. Она была так поглощена своими делами, что не заметила перехода брата от шутника-придурка к защитнику народа. Не то, чтобы это её удивило; Джеймс всегда защищал своих друзей. Не говоря уже о его почти агрессивной защите её – своего близнеца.

– Мистер Крауч ищет какие-либо зацепки по делу о нападении на аврора, – ответила она, зная, что в любом случае это всё равно откроется. – Похоже, кто-то, кто может что-то знать, похож на меня.

– Но ты была в больничном крыле! – указал Джеймс.

– Совершенно верно, – кивнула Эмма. – И вот я подумала, что единственный человек, который похож на меня во всей Британии, ты.

– Не обольщайся, Эмс, – поправил волосы Джеймс. – Все знают, что я красивей.

Она покачала головой, смеясь – отчасти от облегчения. Они продолжили свой путь, разговор переходил от одной темы к другой, но не касался семейных вопросов. Они расстались, когда Эмма повернула налево к классу Чар, а Джеймс направо к Защите от Тёмных искусств.

Только позже она поняла, что не спросила брата, почему у него встреча с Альбусом Дамблдором.

========== Глава 34. ==========

Эмма зевнула и потянулась, протирая глаза тыльной стороной ладони. Хотя у неё не было проблем со сном, но из-за невыполненных домашних заданий и многочисленных эссе, она допоздна засиживались в библиотеке. К счастью, ей удалось всё сдать в срок. Она была слишком увлечена мыслями о Барти Крауче и о том, как он чуть не поймал её, хотя она не сказала Регулусу ни слова. Он подумал, что Дамблдор вызвал Эмму обсудить её обязанности старосты и удостовериться достаточно ли она здорова, чтобы снова начать учиться. Она была удивлена ​​тем, как легко он купился на её оправдания. С другой стороны, у Регулуса, вероятно, было много мыслей на этот счёт. Они не были такими непобедимыми, как думали, хотя не было никаких доказательств, подтверждающих заявление Крауча.

Эмма также сделала мысленную заметку, чтобы как-то помириться с Барти, разумеется, чтобы он не узнал, насколько они были близки к тому, чтобы их поймали. Он был молод и полон энтузиазма, но всё ещё не знал, как далеко он зайдёт в их деле. У Эммы никаких сомнений не было. Конечно, Беллатриса могла быть экстремальной, но Нарцисса говорила о совершенно другой стороне своей сестры. И Эмма не забудет, что именно Белла помогла ей много лет назад с издевательствами гриффиндорцев. Тёмный Лорд знал, что кузина Регулуса полна энтузиазма и ценил её. Только теперь, когда началась настоящая война, Беллатрикс смогла показать свою боевую сторону. Эмме приходилось постоянно напоминать себе, что всё это насилие временное.

Тёмный Лорд хотел того же, что и Эмма, она увидела это в его глазах, когда они встретились. Маглорожденным нужна была дополнительная помощь, что стало ясно из исследований Регулуса в библиотеке. По статистике, они не были так хороши в заклинаниях, поскольку волшебный мир сильно отличался от того, в котором они были воспитаны. Это не их вина, но это правда. Кроме того, Тёмный Лорд был тем, кто пытался дать права троллям, оборотням и гигантам. Что сделало Министерство? Вот именно, ничего.

Он ещё не говорил о домашних эльфах, но Эмма думала, что это потому, что они уже жили в волшебном обществе. Один взгляд на Кричера – всё, что нужно, чтобы сказать им, что, если они будут освобождены, это принесёт им больше вреда, чем пользы. Помимо миссис Блэк, Кричер любил свой дом и семью. Он не хотел бы, чтобы ему дарили одежду. Но Пророк ничего об этом не упомянул, вместо этого сосредоточившись на чрезмерных «атаках» Пожирателей Смерти. Эмма спросила Нарциссу, правда ли это, обеспокоенная тем, что такие люди, как Амикус, прибегают к крайним мерам войны. Её подруга спросила об этом своего жениха, который заверил их, что Пророк рассказывал небылицы, чтобы напугать население.

Говоря о газете, она читала её по вечерам от корки до корки – следя за тем, чтобы Регулуса не было рядом, когда она это делала, – пытаясь найти упоминания о нападении авроров. Нельзя было допустить того, чтобы он думал, что это его вина. Она знала, что в глубине души он думал, что Сириус ушёл из-за него. Или что он мог бы сделать что-то ещё, чтобы помочь. Ей хотелось, чтобы Сириус осознал, что его брат делал для него все эти годы. Эмма разрывалась между радостью, – что у Блэка был такой друг, как Джеймс, который помог ему пережить это, – и мыслью, что он не заслуживает дружбы её брата.

Заканчивая читать газету, убедившись, что больше не было спекуляций на тему нападения на Аббота – теперь люди копались в прошлом Кристофера Дина, выкапывали всю возможную информацию и выявляли плохие аспекты его жизни – она ​​вернулась к своему эссе по зельям и противоядиям.

Третий закон Голпалотта гласит, что противоядие от смешанного яда будет больше, чем сумма противоядий для каждого из отдельных компонентов. Другими словами, смешанный яд – это не только комбинация каждого отдельного яда, но и нечто гораздо более смертоносное. Таким образом, противоядие должно быть более мощным, чем каждое отдельное лекарство, чтобы выяснить, что комбинация ядов добавила к эффекту.

Найти этот ингредиент не просто. Часто смешанное противоядие нужно приготовить в спешке, обнаружив, что человек проглотил яд. Не было бы достаточно времени, чтобы идентифицировать каждый яд, даже если бы симптомы были ясны, если бы зельевар не имел чёткого представления о самом отравлении.

Вместо этого одним из решений было бы выявить симптомы и их причины, рассматривая зелье, как, если бы оно было оригинальной смесью. Да, это опасно, но ослабит действие яда, пока зельевар не обнаружит, в чём именно нуждается настоящее противоядие.

В противном случае камень, взятый из желудка козы, спасёт вас от большинства ядов, поскольку он поглощает неизвестные химические вещества в организме. Этот объект более известен, как безоар. Таким образом, каждый зельевар, да и вся семья, должны держать наготове безоар на случай, если поездка в Святой Мунго займёт слишком много времени.

Она сунула перо в чернильницу со вздохом разочарования. Она отклонялась от темы, но это нужно было сделать, даже если бы по длине это было бы больше, чем обычное эссе. Может быть, Слизнорт хорошенько отметит её, если она сварит отличное зелье. Кстати, её партнёрша неожиданно передала Эмме все свои конспекты за последнюю неделю. Хотя Джеймс всегда твердил о доброте Лили Эванс, она не совсем верила этому, увидев их отношения. Алекто, конечно же, не одобрила, но Эмма думала, что дружба с одним магглорожденным не изменит мир. Особенно, когда она была одной из лучших учениц в классе – исключение из правила маглорожденных. К тому же, Северус Снейп всё ещё был влюблён в неё, если судить по его ужасно усталому и замученному виду.

Теперь он бродил по библиотеке, якобы изобретая новые заклинания, чтобы доказать свою ценность. Джеймс говорил о том, что он использовал неизвестные заклинания в их ежедневных дуэлях, но Эмма не подходила к слизеринцу. Он не был известен тем, что играл честно, и она не думала, что попадет в круг его хороших знакомых после того, как получит Знак, который он так отчаянно хотел получить. По крайней мере, она думала, что получит Тёмную Метку после завершения миссии. Она не могла придумать ничего другого, чтобы доказать свою верность – до сих пор казалось, что все отказались от своей верности, как о безнадежном деле. Даже Алекто искренне вздохнула, прочитав её газету, но ничего не сказал, когда её попросили предоставить информацию.

Вкратце, Эмме было интересно, каково это было быть в Гриффиндоре. Тёмному лорду было трудно понять, кому можно доверять в их этом факультете, поскольку он сам был слизеринцем, когда учился в Хогвартсе, хотя ходили слухи, что была пара, которая хотела присоединиться. Она сомневалась, что это была общая тема для разговоров, поскольку многие гриффиндорцы были членами семей тех, кто выступал против Тёмного Лорда. Они были такими упрямыми, почему бы не выслушать его? Она была уверена, что Джеймс с ней согласится, хотя после реакции отца она не осмелилась говорить об этом. Сириус, вероятно, отравлял разум Джеймса. Лучше вообще не упоминать об этом.

Как будто по команде, Джеймс появился и плюхнулся на стул рядом с ней. – Что делаешь?

– Домашнее задание, – простонала Эмма, втайне радуясь, что её брат появился здесь, помогая ей отвлечься.

– Домашнее задание? – недоверчиво спросил он. – Ну, я затеял гораздо более интересные вещи, например, разыграл Сопливуса. Завтра утром он проснётся и увидит то, в чём он давно нуждался – ты понимаешь, о чём я.

Его взгляд упал на «Ежедневный пророк», по которому было видно, что его прочитали от начало и до конца. Он открыл рот, вероятно, чтобы сказать что-нибудь об инциденте в прошлый понедельник, но затем снова закрыл его. Его лоб нахмурился, как всегда, когда он держал от неё в секрете и раздумывал, сказать ей или нет. Эмме пришла в голову мысль.

– Что от тебя хотел Дамблдор?

– Да так. Совершенно секретные вещи, ты ещё слишком молода, чтобы знать об этом.

– Мы ровесники! – протестовала Эмма, казалось, в миллионный раз в её жизни.

– Скоро я тебе обо всем расскажу. Скажем так, он попросил меня помочь с каким-то… важным заданием. Если подумать, я спрошу его, можешь ли ты прийти, он хочет, чтобы люди из всех факультетов показали, что это совместные усилия, – пытался объяснить ей близнец, но это показалось ей только более странным и загадочным, чем раньше.

– Что ещё за совместные усилия? – ей нужны были подробности, она никогда раньше не слышала о том, чтобы Дамблдор создавал подобные встречи, хотя, если они были секретными, она полагала, что это нормально.

Джеймс только разочарованно и понимающе посмотрел на неё. Ей было немного больно из-за того, что её брат не поделился с ней, затем она с виноватым видом вспомнила массу секретов, которые она скрывала от него.

«Пусть пока Джеймс хранит всё в себе», – подумала она.

Может, она поговорит с ним этим летом, когда они останутся одни. Джеймс упомянул, что теперь Сириусу семнадцать, он хочет обзавестись собственной квартирой в Косом переулке. Её брат встал, чтобы уйти, очевидно, заметив своих друзей у двери, но остановился, как вкопанный.

– Ой, чуть не забыл. Почему-то сегодня утром я получил письма, адресованные тебе. Очевидно, совы Хогвартса, которых ты выбрала, не могут отличить «Эмму» от «Джеймса», – он закатил глаза. – В следующий раз тебе, вероятно, следует одолжить сову у кого-нибудь из своих друзей или, по крайней мере, убедиться, что это не самая старая сова в истории Хогвартса.