Текст книги "Сказка о двух сторонах (СИ)"

Автор книги: Emiliya Wolfe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 57 страниц)

– Я собираюсь говорить прямо, – сказала она, её сердце бешено колотилось. На этот раз в её голове раздался ехидный голос. – Некоторое время я работала против планов Тёмного Лорда. Но я полезна ровно настолько, насколько он обо мне думает. В тот момент, когда я теряю его доверие, я прекращаю делать что-либо хорошее. Меня послали помочь Фенриру объединить оборотней, и это то, что я планирую сделать. Только… – и тут она улыбнулась, – они не объединятся в его пользу.

Римус закатил глаза, но немного опустил палочку.

– И как ты предлагаешь сделать это за день, когда я живу среди них уже несколько месяцев? – спросил он с сардонической ноткой в ​​голосе.

– Ну, во-первых, я общалась с довольно большим количеством людей, так что это не первое моё такое задание, – сказала ему Эмма. – А во-вторых, это, скорее всего, намного более жестокое, чем все, что ты бы сделал.

– Я никого не убиваю, – немедленно возразил Ремус.

– И тебе не придется. Я собираюсь достать сумку, так что никаких внезапных заклинаний, хорошо? – когда он кивнул, она достала сумку и открыла её. – Ты знаешь, что это?

Римус оглянулся и глубоко вздохнул, узнавание мелькнуло на его лице.

– Волчий яд, – выдохнул он. – Но это же миф, не так ли? Серебро и волчий яд действуют на оборотней?

– Да, – ответила Эмма. – Но неважно, к какому типу ты относишся: оборотень, человек, вампир, домашний эльф, волчий яд отравит тебя, если попадет в открытые раны. Фактически, если ты столкнешься с этим растением после тренировки, простое потоотделение может помочь яду проникнуть в твою систему.

– И это имеет какое-то отношение к завтрашнему дню? – спросил Ремус.

Эмма вздохнула и медленно выдохнула. Если бы она сформулировала это так, будто пострадали бы невинные люди, Ремус никогда бы не согласился с этим планом.

– Более… агрессивные… оборотни имеют тенденцию к спаррингу, не так ли? – спросила она, хотя ответ был очевиден – они оба видели, что происходило в пещерах. Не дожидаясь ответа, она продолжила. – Когда завтра оборотни пойдут на охоту, логично предположить, что они будут получать адреналин, не так ли? И если спарринг-масло было загрязнено до того, как они его используют, то, возможно, оно проникнет в их кожу, не так ли? И с учетом моего обещания привлечь Министерство… ну, можно было бы предположить, что поражение будет происходить с самыми агрессивными волками, не так ли? Что делает…

– Что делает тех, кто не агрессивен, сильнейшими в стае, – выдохнул Римус. Его янтарные глаза загорелись от волнения, а потом снова потускнели. – Но что, если это даст обратный эффект? Министерство будет обвинено в нападении на оборотней, и между двумя сторонами будет ещё больше ненависти, чем раньше.

– Ах, да, – неловко ответила Эмма. – Ну, вот имено тут будет твой выход. Ты можешь использовать чары памяти?

– Обвливиет? – спросил Римус. Он поджал губы.– У меня никогда не было причин для этого. Но я знаю некоторых, кто уже пробовал, – добавил он робко.

– Ты можешь привести их сюда завтра вечером? Если бы некоторые из оборотней, которые были склонны к агрессивности, вместо этого думали, что… Я не знаю, может быть, дети-волшебники могут стать токсичными для оборотней? Что министерство разрабатывает вакцину и испытывает её в деревне, и хотя оно не иммунизирует людей, оно заражает оборотней? Просто то, что делает более опасным следовать примеру Фенрира в этом вопросе.

Римус по-прежнему выглядел неуверенно, сжал губы между зубами и сел думать.

«По крайней мере, это что-то», – подумала Эмма. – «Он достаточно доверяет мне, чтобы не направлять на меня палочку».

– Пожалуйста, Римус, – сказала она, обращаясь к его сострадательной стороне. – Я не могу сделать это в одиночку, и у меня быстро заканчиваются варианты. Я знаю, что это кажется жестоким, но подумай о долгосрочной перспективе. Я не могу представить Акелу снова довериться Фенриру, даже если она не решит помочь Дамблдору. Это могло бы фактически вывести оборотней из войны, если нам повезет, даже если это не поможет им.

– Дай мне подумать об этом, – сказал он, глубоко дыша, и потер лоб большим и указательным пальцами. – Просто… позволь мне разобраться.

– Хорошо, – ответила она, глядя на часы. Было три часа ночи, за восемнадцать часов до предполагаемого начала атаки. – Но у нас мало времени.

***

Регулус знал, что к моменту заточения Морфина, семья Мракс была почти обездолена, но вид перед ним оставил его без слов. Он спустился в долину, а затем снова поднялся, несколько раз обогнув холм, прежде чем наконец заметил полуразрушенное здание.

Деревья росли комками и корявыми, несколько ветвей ползли внутрь и наружу из разбитых окон и перекладин крыши в поисках солнечного света там, где его не было. Первоначально он ошибочно принял само здание за большой холм, так широко распространялся мох, росший на серых камнях. На первый взгляд входная дверь казалась нетронутой, но когда он подошел, Регулус заметил, что она была заражена древоточцем, распадаясь на куски, которые лежали поперек входа, а не защищали его.

– Диффиндо, – прошептал он, целясь в крапиву, заросшую на дороге. Он не хотел беспокоить местность, но крапива местами доходила ему до пояса, а их зеленые листья так плотно слипались, что окружающим пчелам было трудно добраться до сладкого нектара, лежащего в цветах под ним.

Достигнув двери, он на мгновение поколебался, прежде чем левитировать все это и осторожно отложил в сторону. Он боялся, что если дотронуться до неё, она рухнет. Большой объект откинулся назад, ударившись по дереву, и он остановился на мгновение, чтобы осмотреть его. То, что он принял за особенно странную разновидность древоточца, на самом деле было сморщенной формой давно мертвой змеи, прибитой к двери.

Прекрасно.

Он наложил ещё несколько чар, чтобы обнаружить магию, и был вознагражден слабым свечением, исходящим от пола прямо за входом. Очень осторожно избегая этого места, он шагнул в пространство сразу за ним, только чтобы почувствовать острую боль в ноге.

Регулус подавил шипение боли. Подняв ногу, он осмотрел её слабым люмосом . На его туфле чуть ниже пальцев ног было небольшое темное пятно, а также небольшая дырочка. Достаточно легко исправить; он мог разобраться со своей ногой позже. Посветив светом на пол, он с легкостью увидел предмет из-за которого поранился. Разбитый котел, ржавый металл блестел и местами зазубрился.

«Идиот», – подумал он, накладывая Очищающие чары. Он лучше оставит свою магию во всей хижине, чем свою кровь. По крайней мере, он мог спросить Эмму об очистке магических подписей. Тем не менее, он использовал только очень слабые и простые заклинания, так что это не должно быть слишком заметным.

Звук слева заставил его вскочить с колотящимся сердцем. Согласно заклинаниям, которые он наложил, в доме не должно быть человеческого присутствия. Он осмотрел вход на кухню, но ничего не увидел. Настроив все свои чувства, Регулус медленно двинулся на шум, проверяя пол, прежде чем на этот раз шагнуть. Он увеличил мощность своего Люмоса на ступеньку выше, его губы скривились от отвращения, когда он увидел несколько дюймов пыли, покрывающей пол. Гладкий и твердый материал под его ботинками сказал ему, что это какой-то искусственный пол, по крайней мере, не только трава и грязь.

«Вот здесь», – подумал он, и его сердце подпрыгнуло к горлу, когда в желудке поднялся адреналин.

Когда движение привлекло его внимание, раздалось свистящее шипение, все громче и громче. Змея поднялась, чтобы щелкнуть языком по нему, и он сразу узнал в ней черную гадюку, несмотря на отсутствие V-метки на её шее. Её полуприкрытые глаза смотрели на него, пока он покачивался, решая, был он врагом или нет.

«Стоп, эта змея слишком велика, чтобы быть гадюкой!» – подумал он, вспоминая свои исследования обычных садовых змей. Сразу после этого он понял, что гадюка была увеличена волшебным образом. Одна его часть радовалась открытию того, что он оказался в нужном месте, а другая, более важная часть, посоветовала ему уходить. Годы тренировок по квиддичу спасли его. Он нырнул в сторону, когда змея бросилась укусить его, сердито шипя.

Регулус нахмурился. Гадюки не были агрессивными. Это была одна из причин, по которой он смог поговорить с одной из них во время практических занятий по истории магии. Это означало, что магическим образом изменился не только её размер.

Змея снова сделала выпад, и он был вынужден нырнуть, ударившись о ножки одного из немногих оставшихся стульев.

«Хорошо», – подумал он. – «Время для изучения позже». – он мог просто представить, как Рабастан издевается над ним за то, что он изучает змею, вместо того, чтобы нейтрализовать угрозу. Тем не менее, он не осмеливался накладывать сложные заклинания из опасения, что отправит предупреждение. Он поспешно вспомнил остатки своего изучения змеиного языка, покусывая щеки изнутри, прежде чем произнести резкие слоги.

– Друг, – сказал он неловко, пытаясь понять, правильно ли он всё говорит, протягивая руку, как будто хотел остановить змею. – Без боли. Я… друг.

Змея остановилась, когда снова подняла голову, чтобы ударить.

– Друг, – прошипело оно почти… приглушенным тоном. – Мастер возвращается?

– Нет, – ответил Регулус. Морфин был заключен в Азкабане на всю жизнь и находился там уже некоторое время. Двадцати лет с дементорами было достаточно, чтобы свести с ума любого, если у Морфина с самого начала было хоть какое-то здравомыслие. Он стал искать слова, пробегая в голове свой жалкий словарный запас: – Я… против врагов. Мастер боролся с врагами?

Гадюка вопросительно повернула голову и зашипела что-то, чего Регулус не мог понять. Он мысленно вздохнул. Если бы только он принес с собой свои записи.

– Я возвращаюсь, – сказал он, делая круговые движения. – Вы говорите мне, главный враг?

Последовала короткая пауза. Затем гадюка кивнула, её тело неестественно покачивалось.

– Человек принёс еду.

Это не было вопросом.

Регулус кивнул в ответ. Если змею не кормили должным образом с тех пор, как ушел Морфин Мракс, то она, вероятно, действительно была очень голодна. Он задавался вопросом, сохраняла ли ей жизнь какая-то защита все эти годы, или она питалась крысами, которые, вероятно, сновали вокруг. Если подумать, что она всё ещё здесь делает по прошествии всего этого времени?

Он подумал, что это просто ещё один вопрос, который он мог бы добавить в свой список.

Снова кивнув, он медленно попятился, стараясь перепрыгнуть через ловушку у входа. У него было много заданий, чтобы наверстать упущенное.

***

К тому времени, когда Эмма вернулась на Гриммо, она была измотана.

Римус, наконец, неохотно, согласился с её планом, и они потратили следующий час, добывая в масло волчий яд. Он попросил её подождать, пока он поставит ловушку, но она была слишком суетливой. Кроме того, если бы она не была той, кто предупредил некоторых членов Министерства, то Тёмный Лорд знал бы, что что-то не так.

В результате она осторожно потратила большую часть дня на травлю и разгадку улик Уолдена Макнейра, чиновника Министерства, который, как известно, имел ужасную репутацию и пристрастился к крови. Она не могла представить Римуса, что у него проблемы с тем, что мужчина подвергается опасности, особенно после того, как он сделал несколько замечаний о том, что оборотней нужно «подавить»; в равной степени, насколько она знала, он не входил в лагерь Тёмного Лорда.

В конце концов, Макнейр решил, что он будет заниматься этим в одиночку, с парой друзей в компании, хотя он неохотно сообщил своему начальнику о нападении, предоставив алиби Эмме и Римусу одним махом.

Удовлетворенная тем, что её работа – или, по крайней мере, та часть, на которую она могла повлиять – выполнена, Эмма вернулась на Гриммо, желая принять теплую ванну и упасть в мягкую постель. Кричер встретил её у двери, объяснив, что Вальбурга уехала навестить свою кузину Друэллу.

– Очень важные новости! – воскликнул Кричер, вероятно, не в первый раз за ночь, хотя Эмма едва могла сосредоточиться на его словах.

Она пробормотала мягкое подтверждение, задаваясь вопросом, стоит ли еда и ванна затраченных усилий, или она должна просто упасть прямо в кровать, несмотря на то, что сейчас только шесть часов. В конце концов, она решила затащить себя в душ, имея достаточно здравого смысла, чтобы понять, что нужно смыть излишки волчьего яда, который мог повлиять на неё.

После того, как Эмма дважды уронила кусок мыла и чуть не упала, она натянула шорты и футболку, благодарная за то, что комната Регулуса была чуть дальше по коридору. Кричер сказал что сам Регулус ещё не вернулся, и Эмма подумала о том что собеседование прошло хорошо.

«По крайней мере, это кое-что», – подумала она, физически скрестив пальцы для успеха Ремуса в следующие несколько часов, когда она упала на мягкое одеяло и закрыла глаза от умирающих лучей солнечного света.

Что-то сморщилось под её весом, и она застонала, перекатываясь между простынями. Похлопывая по кровати рядом с ней, её пальцы ощутили прохладный хрустящий пергамент. Она мрачно открыла глаза. Имя Регулуса было написано на лицевой стороне остроконечными курсивными буквами, а на оборотной стороне был запечатан узорчатый изгиб печати Министерства. Под красным воском была ещё одна печать, на этот раз синими чернилами, с изображением глаза с песочными часами.

Эмма целенаправленно моргнула, пытаясь ясно мыслить, и понять значение символа. Однако её ресницы сомкнулись, отказываясь открываться снова, и вместо этого она погрузилась в объятия сна.

========== Глава 99. Третий акт. ==========

Регулус улыбнулся, когда Кричер впустил его через дверь, сказав, что Эмма уже спит. Он не удивился – было уже два часа ночи. Порывшись на кухне в поисках остатков еды, он поднялся наверх, довольный тем, что узнал сегодня. Он не мог дождаться, чтобы написать список вопросов для змеи в доме Мраксов, но сначала ему нужно было поспать, если он хочет сделать всё как следует.

Звезды и полная луна ярко освещали его комнату. Шторы были открыты, как и дверь на его балкон по какой-то причине. Сама Эмма, свернувшись клубочком, лежала на одеяле, её мантия и остальная одежда были разбросаны по полу. Она крепко спала, её лицо было гладким и расслабленным, на этот раз без проявления множества эмоций. Прядь волос упала ей на лицо и теперь раскачивалась с каждым вздохом.

«Неудивительно, что ей так и не удалось спрятать маску», – подумал он, убирая её волосы с лица, чтобы они не щекотали её. Эмма всегда держала эмоции в руках. Он предположил, что им повезло, что она могла контролировать их.

Ему хотелось разбудить её, рассказать хорошие новости, и он сразу же пожалел об этом.

«Не будь таким эгоистом, вы сможете поговорить утром».

Он поднялся на ноги и сложил её мантию на стуле, прежде чем взять дополнительное одеяло из шкафа, и накрыть девушку, протянув вперёд руку. Кусок бумаги, который она держала в левой ладони, был смят.

«Странно», – подумал Регулус. Даже печать не была сломана. Он осторожно вырвал письмо из её рук, и она пошевелилась, немного бормоча во сне. Повертев письмо в руках, он заметил, что оно адресовано ему самому. Дальнейшая проверка показала, что оно было апечатано символом Министерства и…

«Отдел тайн», – подумал Регулус. У него перехватило дыхание. Он почти забыл о своём провале на собеседовании. Парень был удивлен их эффективностью – он ожидал, что пройдет как минимум несколько дней, прежде чем он получит отказ.

– Регулус? – пробормотала Эмма тяжелым от сна голосом. Он посмотрел и увидел что она протирает налитые кровью глаза, несколько раз сильно моргнув, девушка приподнялась на локтях.

– Когда ты вернулся?

– Только что, – ответил он, уже сожалея о том, что взял письмо из её рук. Если бы только он дождался утра. – Ты?

Она посмотрела в окно и увидела, что полная луна всё ещё светит на кровать.

– Ранним вечером.

Регулус почувствовал укол вины. Это означало, что она не спала больше тридцати шести часов, прежде чем вернуться.

– Извини, – извинился он, чувствуя ком в горле. Каким мужем он оказался.

– Окей, – ответила она, заставляя себя наполовину лечь поперек его руки. Он подсознательно передвинул её, позволяя девушке прижаться к его груди, прежде чем снова обнять её. Они оставались в таком положении как минимум на минуту, его рука играла с распущенными прядями её волос.

– Это что? – спросила она, нарушая тишину и кивнув на его письмо. Очевидно, она не могла вспомнить, как подняла его.

– Я еще не знаю, – признал он. Технически это было правдой. Он провел пальцем через прорезь в конверте. Когда печать оторвалась, послышался небольшой шум, и он поднес письмо к свету, чтобы прочитать его как следует.

«Уважаемый г-н Регулус Блэк,

Рады сообщить вам, что мы можем предложить вам должность в Отделе Тайн Министерства Магии Великобритании и Северной Ирландии.

С вами свяжется член DoM относительно проверок перед приемом на работу и получения допуска к вашей назначенной должности в зависимости от того, в каком подразделении вы будете работать в течение следующей недели. Если результаты будут удовлетворительными, вы получите контракт сразу после встречи.

Обратите внимание: поскольку заявленная должность классифицируетмы как ТАЙНАЯ, вы можете обсуждать этот вопрос только с близким родственником или супругой, которая также является гражданкой Великобритании.

Поздравляем с успехом, и мы с нетерпением ждем возможности поработать с вами в ближайшее время.

С уважением, Бродерик Боде, руководитель отдела кадров Отдела тайн».

Регулус втянул воздух, пытаясь сдержать колебания в груди. Он подумал… Может, ему стоит перечитать это ещё раз, просто чтобы убедиться.

Но прежде чем он успел это сделать, его письмо было затемнено широко улыбающимся лицом его жены, вся сонливость которой исчезла. У него снова перехватило дыхание, когда она скользнула ногой по его животу, взяла его лицо в руки и поцеловала.

– Поздравляю, Регулус! – сказала она слегка хриплым голосом, когда отстранилась. – Я знала, что ты сможешь. Никто не знает секретов волшебного мира так, как ты.

Он открыл рот, чтобы ответить, и её губы коснулись его. Его затылок ударился о изголовье, и они разошлись, чтобы рассмеяться и, извиваясь, спуститься вниз по кровати, прежде чем вернуться к серьезному делу – посмотреть, как долго они смогут продержаться без дыхания.

***

Следующим утром… или днем… Регулус играл со своим последним куском бекона, зачеркивая строку текста. Напротив него травяная змея проглотила свою еду из живой лягушки. Он наблюдал, как несчастное существо присоединилось к своим собратьям в длинной череде выпуклых шишек на теле змеи. Это было грубо, но эффективно. Змея была гораздо более сговорчивой с набитым животом, и он не мог вернуться в Хогвартс, чтобы спросить у змей, как сформулировать свои вопросы.

– Пойдем, – прошипела змея, желая прогуляться после еды. Она проинформировала Регулуса, что если он не поторопится с вопросами, то укусит его за то, что он тратит её драгоценное время. Регулус счел грубым указывать на то, что укусы травяных змей безвредны для людей. Не нужно враждовать с этим существом.

– Хорошо, – ответил он, отрывая листок от своей книги.

Эмма пошла узнать, сработал ли её план с Римусом – и удалить все следы своего прихода, если бы она пропустила их в своей усталой дымке. Регулусу предстояло узнать о втором крестраже у змеи Мраксов. Если все пойдет хорошо, они пойдут на побережье, о котором упоминал Билли, и выяснят, не потрудился ли лорд Волан-де-Морт спрятать часть своей души где-нибудь в таком маггловском месте.

«Надеюсь, их всего двое», – подумал он, пытаясь убедить себя. Это не сработало. Тёмный Лорд сказал «дальше, чем кто-либо раздвинул границы магии». Регулус знал по крайней мере об одном Тёмном волшебнике, у которого их было три. Значит, должно быть больше.

– Пойдем!

Регулус выбросил свои мысли из головы, вытащил змею из клетки, подошел к входной двери и аппарировал.

***

– Апаресиум, – пробормотала Эмма, пробираясь через лес Разочарованная. – Specialis Revelio. Signatura Magus Ostendere.

Она остановилась, пока воздух наполнился энергией, желая, чтобы с ней был плащ-невидимка. На солнце она чувствовала себя обнаженной, особенно когда возвращалась по своим следам. Когда она закрыла глаза и ощупала остатки магии, она почувствовала, как её часы оживают, сообщая ей числа, связанные с волшебником, который наложил заклинание. Открыв один глаз, она с облегчением увидела, что это был Римус. Не то чтобы она когда-либо сказала ему, что знает его магическую подпись. Это было похоже на своего рода нарушение частной жизни.

В лесу было тихо, что было хорошим знаком, как и ленивый базарный день в деревне за его пределами. Если авроры уже не изменили все свои воспоминания, что вполне вероятно, маглы думали, что все в порядке.

«Хотела бы я подумать об этом вчера вечером», – подумала она, но сразу же избавилась от чувства вины. Она была истощена как морально, так и физически. Ремусу было не намного лучше, когда он спотыкался. Даже если бы она проверила, она бы не сделала это очень хорошо.

Как только она завершила свой обход, стараясь держаться подальше от логова оборотней, острая жгучая боль распространилась по её руке.

«Знак Лорда Волдеморта», – подумала она с гримасой.

–Империо, – быстро произнесла она, направив палочку на ближайшую птицу. Она перестал лететь, упал на пол, прежде чем освободился от заклинания и продолжил свой путь.

– Конфундус. Сектусемпра. – она вздрогнула, когда заклинание рассекло кору дуба, из свежего среза сочился сок. – Извини, – прошептала она. – Диффиндо. Алохамора. Репаро.

«Даже Темный Лорд не подумает продвигаться дальше шести заклинаний», – сказала она себе, аппарировав к нему. Кроме того, из-за боли зрение немного затуманилось. Это должно быть сделано.

***

– Мастстер был жесток – горячо прошипела гадюка, подогревая его рассказ. Он только что провел последние несколько минут, рассказывая ей на очаровательном змеином языке, утверждая, что он давно потерянный племянник Морфина. – Но Mастер естественнен. Ел, спал, охотился, играл. Этот… Надушенный обман. Обман без причины.

Змея остановилась, сворачиваясь и раскручиваясь несколько раз, прежде чем снова приподняться, её голова опасно ткнулась в сторону Регулуса, словно желая указать на неё.

– Тот мужчина, он направляет палочку на Мастера, и Мастер забывает обо мне. Мастер оставляет меня умирать. Мастер был жесток, но никогда не уходит. Он остается. Он никогда не уходит!

– Понятно, – прошипел Регулус в ответ, зная, что это лишь приблизительное значение языка.

Его колени щелкнули, когда он поднялся из своего положения на корточках, и он воздержался от шипения боли. Кто знал, что это может означать. Он бросил на пол последних вызванных мертвых мышей. Едва она успела издать хоть один писк, как мощные челюсти змеи вырвались вперед, глубоко вонзившись в её плоть. Мышь тут же обмякла, и Регулус был ей благодарен. Гадюка не потрудилась с ядом для первой мыши, а просто проглотила её заживо. Было… неприятно… смотреть, мягко говоря.

По крайней мере, это было подтверждением его подозрений. Тёмный Лорд однажды целиком прибыл в Литтл-Хэнглтон и ушел с пропавшими частями своей души. А чтобы хоть как-то отвлечь подозрение от того, чтобы свалиться ему на плечи, ему удалось приписать улики своему дяде. Предполагать, что Морфин убил Реддлов, было не слишком логичным шагом. В его судимости было доказательство того, что он уже много раз нападал на Тома Реддла в его возрасте, особенно после того, как сестра Морфина начала за ним следить.

Кусочки начали становиться на свои места. Регулус знал теперь о двух местах, где можно было держать крестраж: в детской пещере, в которой Тёмный Лорд мучил своих маленьких детей, и где-то здесь. Возможно, внутри этой хижины.

Он вздрогнул, несмотря на теплый плащ. Крестражи, возможно, были самой опасной вещью в истории волшебства. Он расскажет Эмме о своих открытиях и вернется с ней, чтобы провести более тщательный поиск, в котором она сможет использовать свои часы, чтобы обнаружить даже самую сложную магию. Его не отправили в Слизерин за то, что он рисковал, и теперь он не собирался ломать характер.

Даже если это означало спасение волшебного мира.

***

– Милорд, – тихо сказала Эмма, не позволяя себе говорить громче без дрожи в голосе. К счастью, Тёмному Лорду все больше и больше хотелось ожидать мягкого благоговения.

Наклонив голову, она посмотрела налево и направо. Гиббон, никчемный хлам, она даже не могла понять, почему удостоена чести Тёмной Метки. Он заметно дрожал, его палочка была в тени от выпадения из его рук. Эвери с большим упорством стоит на месте, сообразила она, вздрогнув. Она не видела своего бывшего капитана по квиддичу несколько месяцев. Его бледное и обессиленное лицо вызвало у неё чувство страха.

«Нас всего трое», – подумала она. Она не была настолько наивна, чтобы думать, что они получат особые похвалы. Паника текла по её венам, и ей потребовалась вся её сила воли, чтобы вывести на поверхность соответствующие мысли. Что случилось во время охоты?

Прищуренные красные глаза Тёмного Лорда на секунду метнулись к ней.

– Ах, Эмма. Как мило с вашей стороны присоединиться к нам.

Затем его длинные пальцы подняли палочку. Пот выступил у неё на лбу, и Эмма странным образом напомнила оркестрового дирижера. Он щелкнул им с невероятной точностью.

– Круцио.

Перед её глазами разноцветными массами вспыхнули искры. Она не осознавала, что ударилась о землю, пока не почувствовала прохладные плиты под своей щекой, единственное утешение за пределами ее кипящей крови и горящих вен. Он остановился, и Волдеморт снова поднял палочку, как кобра играла со своей добычей, когда он готовился нанести новый удар.

– Хорошо. Эйвери, примите к сведению. Эта знает, что не следует просить прощения за свои ошибки. Теперь, когда мы все в курсе, я хочу знать. Как простые маглы смогли призвать Аластора Грюма в полную силу? Как мои самые верные друзья так подвели меня?

– Милорд, – Гиббон ​​сделал шаг вперед и тут же ослабил хватку. Его палочка с грохотом упала на пол, и он опустился на колени под звук насмешливого холодного смеха Волдеморта.

– Авада Кедавра.

Сердце Эммы перехватило горло, когда она увидела безжизненное тело, рухнувшее на землю. Краем глаза она увидела, что Эйвери автоматически сделал шаг назад, прежде чем заставить себя выступить вперед, боясь, что в следующий раз его выделит страх. Она видела гнев Тёмного Лорда, видела, как он бушует и истязает каждое живое существо в поле зрения. Она никогда не видела, чтобы он прямо убил одного из своих последователей, одного из его самых преданных. Она сунула палочку в карман, как можно тише перебирая варианты, ухватившись за коробку-головоломку со змеей, которую Регулус так давно превратил в портключ.

– Corporum resurgio.

Когда новое заклинание покинуло рот Волдеморта, оно, казалось, на мгновение повисло в воздухе, сгущая воздух, пока не стало казаться, что Эмма пытается вдохнуть воду. Она сосредоточилась на медленном дыхании, игнорируя панику, накапливающуюся в легких. Затем Волан-де-Морт соткал сложную фигуру своей палочкой, и она, казалось, рассеялась. Она закрыла глаза на долю секунды, как раз на то, чтобы прийти в себя, и открыла их только для того, чтобы увидеть зрелище гораздо более ужасающее, чем она когда-либо ожидала.

Гиббон ​​поднял голову над землей. Его шея была под неестественным углом, ни один нормальный человек не смог бы удержаться больше нескольких секунд, и когда он встал на колени, его ноги волочились за ним, как будто он больше не мог координировать мышцы ног.

– Если ты не сможешь служить мне при жизни, тогда ты будешь служить мне лучше в смерти, – злобно прорычал Волан-де-Морт, и Эмме потребовалась вся сила воли, чтобы сдержать рвоту.

«Не показывай страха, не показывай слабости. Не показывай, всё, что ты хочешь показать».

С трудом она оторвала глаза от безжизненного тела, двигающегося одной лишь магией, и встретила эти холодные красные зрачки. Его тонкие губы изогнулись в ухмылке, и Эмма знала, что он слышал её мысли так ясно, как если бы она шептала ему на ухо. Она увидела, какое ужасное удовольствие это доставляет ему, и не могла не вздрогнуть.

– А теперь пошли, – почти напевал он. – Я не такой уж неразумный. Расскажи мне о своих действиях, и я буду судить тебя соответственно.

Эмма даже не осмелилась взглянуть на Эйвери, чтобы узнать, заговорит ли он первым. Вместо этого она прерывисто вздохнула и начала рассказ, оставив свой разум настолько открытым, насколько она осмелилась. Она рассказала ему, как она нашла оборотней, как она оставила это в руках Грейбека, если можно так выразиться, и как она позаботилась о том, чтобы появились официальные лица Министерства, думая, что оборотни могут сделать за них грязную работу Пожирателей Смерти. Она рассказала ему, как старалась быть подальше, чтобы никто не смог доказать, что Пожиратели смерти работали с оборотнями и озлобили волшебников в окрестностях.

А потом она солгала. Она сказала, что хотела бы узнать о результатах Регулуса в Министерстве, и вернулась в Лондон на вечер, чтобы отпраздновать его прибытие в Департамент Тайн. Она сказала, что вернулась утром, уверенная, что Грейбэк все держит под контролем, и была удивлена, увидев ни шкуры, ни волос какого-либо волшебного существа. До сих пор она предполагала, что все пошло по плану.

И все это время маленькие Круцио проникали в её слова, не настолько, чтобы нанести длительный урон, но достаточно, чтобы её мышцы сжались и напряглись от чрезмерного использования. К тому времени, когда она закончила, она была измотана, её голос прерывался каждые несколько минут, когда её тело охватил новый спазм.

– Некомпетентность, – сказал Лорд Волан-де-Морт в тишине, последовавшей за её словами, – Недопустимо. Но ты не единственная, кто подвел меня этой ночью, да и не самая зрелищная. Эйвери, – он жестом пригласил девятнадцатилетнего(?) Выйти вперед. – Отчет.

Итак, Эйвери подвергли тем же пыткам, что и Эмму, хотя она обнаружила, что и там ей не было покоя. Она совершенно забыла, насколько могущественен Тёмный Лорд, поскольку он снова и снова вторгался в её разум, чтобы подтвердить её историю с историей Эйвери, чтобы поймать любого из них на лжи. Но, как оказалось, Фенрир действовал по плану и теперь страдал от тяжелого отравления аконитом. Неспособные контролировать стаю в лучшие времена, они рассеялись во время полнолуния, и Эйвери смог найти только тех, кто был достаточно умным, чтобы уклониться от авроров.