Текст книги "Сказка о двух сторонах (СИ)"

Автор книги: Emiliya Wolfe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 57 страниц)

Он надеялся, что на этом различия закончатся.

========== Глава 5. ==========

К Новому году почти всё стало на свои места. Чарльз шутил о том, что только сейчас понял, почему Эмма и Джеймс рассказывали о разных однокурсниках в своих письмах. До этого он, очевидно, думал, что в Гриффиндор в этом году было распределено слишком много учеников.

Чарльз и Натали согласились пригласить Сириуса и Регулуса в гости с ночёвкой и, будучи не в состоянии отказать своим детям, даже разрешили провести ночь в саду. Двойняшки с энтузиазмом провели день, покупая сладости, а их родители не могли побороть их очарование. Они также пригласили родителей друзей двойняшек, поэтому Эмма не удивилась, увидев элегантную блондинку, появившуюся из зелёного огня в их камине в семь часов утра.

Однако она была удивлена тем, как уныло выглядел Сириус, который появился секунду спустя. Его заставили надеть костюм, и он был не очень доволен этим фактом. Однако, увидев дом Поттеров, он очень обрадовался и сразу спросил, где Джеймс.

– Манеры, Сириус! – отругала его мать.

– Извините, мама, – сказал он, прежде чем повернуться к Натали Поттер, которая только что выскочила из кухни. – Привет, миссис Поттер. Спасибо, что пригласили нас. Не могли бы вы сказать, где Джеймс?

Миссис Блэк открыла рот, чтобы отчитать его, но Натали только рассмеялась:

– Они с Чарльзом, моим мужем, покупают сладости. Я удивлена, что Эмма не пошла с ними. – Для миссис Блэк она объяснила: – Они такие сладкоежки. Честно говоря, иногда даже приходится разгонять их в отдельные комнаты.

– Я понимаю, о чём вы. Я Вальбурга Блэк, приятно познакомиться. – Миссис Блэк любезно улыбнулась, её лицо выглядело идеально.

Эмма признала, что миссис Блэк скорее выглядит как красивая модель, а не «домашняя» мама. Прибыли Регулус и мистер Блэк. Они стряхнули с себя сажу, прежде чем войти в гостиную. Мистер Блэк поприветствовал маму Эммы букетом цветов и представился Орионом. Регулус робко поздоровался, похвалил дом и поблагодарил миссис Поттер за то, что они их приняли:

– Спасибо, что пригласили нас, – сказал он. Миссис Блэк просияла от гордости.

– Вот как правильно приветствовать хозяйку дома, Сириус, – высокомерно сказала она.

Сириус что-то пробормотал себе под нос и мрачно уставился на брата. Эмма поспешно предложила показать палатку, где они будут спать, а её мать предложила показать гостям дом, чтобы скрасить ожидание.

– Не обращай на него внимания, – сказал Регулус, – он просто расстроен, потому что родители всё ещё недовольны его пребыванием в Гриффиндоре. Они почти запретили ему прийти к вам, но передумали, когда узнали, что Джеймс чистокровный, а ты – слизеринка.

– Не напоминай мне, – со смехом сказала Эмма. Она просто горела от любопытства, стремясь узнать каждую деталь. Она хотела узнать, как у них всё прошло, по сравнению с её личным опытом. Но она знала, что лучше спросить у Регулуса, пока Сириус дуется. Эмма всё ещё не была уверена: друзья они или нет.

– Скучали по мне? – пропел голос, и на их импровизированный дом обрушился водопад из шоколадных лягушек, бобов с разнообразными вкусами «Берти Боттс» и других угощений, которые они могли себе представить. – Мне нравится, как вы тут всё обустроили, – сказал Джеймс, взбивая одну из многочисленных подушек, – но мама говорит, что еда уже готова.

***

После ужина с родителями, пропитанного неловкостью, ребята поспешили в своё логово, чтобы начать настоящее веселье. Вальбурга в основном говорила о том, как приятно было найти другую чистокровную семью и об облегчении, которое она испытала, узнав, что Сириус не связался с магглорожденными. Увидев лицо Чарльза, Орион поспешно пояснил, что они счастливы, потому что из-за общения с чистокровными их сыновья не будут так сильно скучать по дому. В конце взрослые говорили о своём, а дети – о том, что хотят делать потом.

***

– Хорошо, объясняю правила, – сказал Джеймс, встряхивая по четыре боба в каждой руке. – Каждый из вас выбирает по одному бобу для каждого из нас. Тот, у кого худшие на вкус, проигрывает.

Эмма уставилась на свои бобы: один был странного коричневого цвета, и она сразу зарезервировала его для Джеймса. Для себя она оставила красный: обычно они не были очень плохими. Как только бобы были распределены, они попробовали каждый из трёх. Странный коричневый оказался со вкусом запечённого горошка. Сириусу повезло, ему достались вкус шоколада, засахаренной фиалки и жареного зефира. Регулус извинился перед Эммой, которой от него достался боб со вкусом грязи.

– Я никогда не думала, что сладости могут быть такими ужасными на вкус, – пробормотала она, когда Джеймс налил ей ещё одну порцию горячего шоколада, – и я не понимаю, над чем ты смеёшься, дорогой братец.

Джеймс поморщился. У них было два ужасных боба и один нейтральный.

– Пора смотреть, утонем мы или спасёмся. Один. Два. Три!

Они взяли свои последние бобы и начали яростно жевать.

– Ааа! Печёт, печёт! – воскликнула Эмма, быстро дыша. Её «не такой уж и плохой» боб оказался со вкусом чили.

Джеймс рассмеялся:

– У меня вкус кетчупа – это странно, но вкусно.

Сириус покачал головой, удивившись вкусовым пристрастиям своего друга, но в его голове были более важные вещи. Поскольку он выиграл, он должен был загадать желание проигравшей Эмме. Он встал и произнёс:

– Эмма Джейн Поттер, ты должна украсть один из носков моей матери.

Джеймс и Регулус уставились на него, но Эмма не колебалась ни секунды:

– Хорошо, – сказала она, – я вернусь через пятнадцать минут.

Она на самом деле понятия не имела, как это сделать, когда бежала по двору к дому. Она согласилась на это, чтобы доказать, что она такая же дерзкая, как Сириус. И ей хотелось увидеть гордость за неё в глазах Джеймса, когда она вернётся. И увидеть, как Регулус шокирован её смелостью. Она хотела доказать мальчикам, что она не была какой-то там девчонкой, нуждающейся в утешении и плачущей после распределения.

Когда она добралась до столовой, план созрел у неё в голове.

Как она и предполагала, родители не покинули обеденный стол и оживлённо обсуждали квиддич. Когда она вошла, её мама закатила глаза. Натали Поттер никогда не была большой поклонницей спорта, поэтому разговаривала с миссис Блэк о платьях. Эмма подошла к маме.

– Ты не знаешь, где запасные одеяла? – тихо спросила она. – Джеймс не хочет простудиться, когда мы переоденемся в пижамы.

Это звучало правдоподобно. Джеймс всегда был неженкой, когда дело доходило до постельного белья. Её мама извинилась, но когда она вставала, Эмма «случайно» столкнула кувшин с водой на миссис Блэк. Ей было неловко из-за этого: платье Вальбурги было очень красивым и выглядело дорого. К счастью, вода попала ей только на одну ногу и подол платья.

– Ой! – воскликнула она, быстро вставая. Эмма совершенно не подумала о том, что стеклянный кувшин разобьётся. – Мне очень жаль, миссис Блэк, – извинилась девочка. – Я не заметила. Я не хотела. – И она посмотрела на Вальбургу своим лучшим виноватым взглядом.

– Всё в порядке, моя дорогая, – сказала блондинка, смягчаясь, – в конце концов, это всего лишь вода.

– Осторожно, – сказал Чарльз, – не наступайте на стекло.

К счастью, мистер Блэк в таких ситуациях сохранял спокойствие. В их доме часто такое случалось, особенно, когда рядом была его племянница Беллатриса.

– Дорогая, давай я помогу тебе высушиться. Эмма, возвращайся в палатку. Когда мы с этим разберёмся, твоя мама принесёт вам одеяла.

Миссис Блэк сняла одежду, чтобы высушить, а Натали подобрала для неё наряд, пока её платье не высохнет. На выходе Эмма аккуратно взяла один носок.

Она слышала, что мама была недовольна случившимся, на это стоило удивлённых лиц мальчиков, когда они увидели мокрый носок, который Эмма швырнула в Сириуса.

– Готово, – сказала она, зажигая масляную лампу, – Теперь. Кто знает истории о призраках?

– Давайте, я первый! – воскликнул Регулус. – Я знаю одну хорошую.

Остальные удивились: Регулус обычно молчал, участвуя в разговорах лишь время от времени, поэтому все уставились на него с ожиданием.

– Вы все знаете Кровавого Барона, – начал он. Все кивнули. Они побаивались Барона. – Когда-то жил молодой волшебник, который был фаворитом Четырёх Основателей Хогвартса. Многие мужчины восхищались им, и многие женщины влюблялись в него, потому что он был очень страстным. Но смотрел он только на одну девушку, которую полюбил ещё на Распределении, хотя она его отвергла. Однажды её мать тяжело заболела и в качестве последней просьбы попросила его найти свою дочь, чтобы она смогла с ней помириться. Барон поклялся, что сделает это. Он путешествовал много дней и ночей, прежде чем найти её. Но она снова отказала ему, и они сильно поссорились. Девушка сказала Барону, что не любит его, и он в порыве ярости и ревности сказал ей, что если она не может любить его, то она не сможет любить никого, и перерезал ей горло.

Джеймс ахнул, Эмма схватила его за руку. Было страшно, что так легко можно убить человека. Но рука, которую она схватила, не была похожа на руку её брата. Она оглянулась и встретилась с удивлёнными глазами Сириуса. Он отвёл взгляд, но сжал руку крепче. Она подумала, что даже Сириус иногда может быть испуганным. Когда Регулус продолжил свою историю, она думала о Вальбурге. Похоже, она не из тех, кто может утешить рассказом и объятьями перед сном.

– И по сей день он всё ещё в её крови и цепях, в покаянии за то, что он сделал, – закончил Регулус.

– Откуда ты вообще знаешь эту историю? – спросил Джеймс.

– Я просто слышал, что говорят в Хогвартсе, – пожал плечами Регулус.

========== Глава 6. Медальон ==========

Их двенадцатый день рождения попал на воскресенье, за неделю до Пасхи. Эмма и Джеймс с нетерпением ожидали сову от родителей. Их сова Гермес не мог определиться, к какому столу лететь – гриффиндорскому или слизеринскому, – и в итоге бешено кружил по Большому Залу, пока не упал между ними. Двойняшки смотрели друг на друга: они всегда сидели лицом к лицу по привычке – так они всё ещё могли вести свои телепатические разговоры. Большой Зал разразился смехом, но МакГонагалл призвала всех к тишине.

– Могу ли я поинтересоваться, чья это птица?

– Наша, профессор, – отозвались двойняшки.

– Не могли бы вы убрать её с пути, Поттер? – она подняла бровь.

Они бросились к сове.

– Хорошо, это для тебя, а это для меня, – сказал Джеймс, отдавая свёрток сестре. – Мой больше твоего. – Он показал язык и убежал к своему столу.

Эмма закатила глаза и посмотрела на слизеринский стол: все делали вид, будто совершенно не заинтересованы происходящим.

– Лучше потом отнести Гермеса в совятню, – сказала она.

– Я пойду с тобой, – сказала Алекто.

Через полчаса Гермес выглядел намного счастливее. Алекто баловала его лакомствами для сов, пока Эмма крутила свёрток в руках. Подарок был обёрнут в обычную коричневую бумагу и верёвку.

– Так, ты думаешь твои родители всё ещё огорчены тем, что ты в Слизерине? Я думала, всё было нормально, – спросила Алекто.

– Я не знаю, – задумчиво сказала Эмма. – Моя мама не слишком уверена в папе.

– Есть только один способ это выяснить.

Эмма стянула со свёртка верёвку. Из обёрточной бумаги выпала маленькая коробка.

– Ну, продолжай, – тихо сказала Алекто, – открывай.

– Я боюсь, что там будет, – призналась Эмма.

– Не думай о плохом, – Алекто сжала её руку. – У тебя всё ещё есть мы.

– Включает ли это «мы» Хелен? – с сарказмом спросила Эмма.

– Оу, Эмс, никому нет дела до Хелен, – рассмеялась Алекто, – кроме того, Нарцисса и Беллатриса Блэк любят тебя, а с Блэками никто не связывается.

Эмма подумала о Регулусе – тихом мальчике, который поддерживал её в течение первых нескольких недель, прежде чем остальные соизволили дать ей шанс. Даже в одиннадцать лет у него была та тихая аура контроля, которая заставляла других хотеть дружить с ним.

– Не так ли? – Эмма улыбнулась. – Спасибо, Алекто.

– Обращайся, – подмигнула её лучшая подруга. – Так ты собираешься заставить меня умереть от любопытства, или как?

Но никто из них не ожидал того, что они увидят дальше. Овальный медальон с серебряной цепочкой и стеклянным покрытием был расположен на пергаменте с надписью «Открой меня». Эмма быстро нашла защёлку сбоку. Внутри коробочка была бархатной и там лежал сложенный кусок пергамента.

«Дорогая Эмма,

Поздравляем тебя с двенадцатилетнем! Мы хотим, чтобы ты знала, что не имеет значения, на какой факультет ты была распределена. Важно только то, что ты счастлива, находишь друзей и наслаждаешься жизнью в Хогвартсе. И если это означает, что ты должна быть в Слизерине… Ну, у Распределяющей шляпы есть свои причины.

P.S. Каждый раз, когда думаешь, что твой папа забывает об этом, смотри на лицевую сторону медальона! (С любовью, мама)

РР.S. Не потеряй, Эмс! (С любовью, папа)»

Эмма быстро повернула медальон. Под стеклянным корпусом была зелёная змея в форме S, состоящая из крошечных изумрудов на золотом фоне.

– Это прекрасно, – выдохнула Алекто, когда Эмма сморгнула слёзы. – Давай помогу застегнуть.

Должно быть, медальон сделан из чистого золота, так как он тяжело упал на грудь Эммы. Но ей нравился этот вес, это будто было физическим доказательством того, что семья всё-таки любит её.

«Я никогда не сниму его», – молча поклялась она и спрятала от Алекто записку.

Это было то, чем она не поделилась бы ни с кем. Даже с Джеймсом.

***

Остальная часть года прошла быстро. Родители Сириуса и Регулуса больше не гостили у Поттеров. Натали и Чарльз лишь давали расплывчатые ответы о том, что они заняты или у них нет общих интересов. Кроме того, у них всё равно были свои друзья.

Лето они провели в доме у сестры Натали, во Франции, с её детьми: Лу и Пьером. Последний был на пять лет старше двойняшек, но Лу была старше всего на год, поэтому они вместе с ними веселились на пляже. Когда к ним в гости пожаловал Дамблдор, Джеймс и Эмма испугались, что Дамблдор узнал об их ночных похождениях и был здесь, чтобы отчислить их. Но как выяснилось, он просто хотел поговорить с родителями Лу наедине. Они рассказывали Лу о своей жизни в Хогвартсе, а она им – о Шармбатоне и уроках этикета.

К превеликой гордости Чарльза, на второй год двойняшки попали в команды по квиддичу своих факультетов в качестве Охотников. Эмму уважали за то, что она была самым молодым игроком. Капитан команды Рэйчел тоже была Охотницей. Регулус тоже попал в команду, так как был хорошим Ловцом.

Они выиграли свою первую игру против Гриффиндора со счётом 180 : 60, но Джеймс напоминал Эмме, что забил три гола Гриффиндора, поэтому он всё же победил её. Летом она обнаружила, что он читает об Анимагии, и совершенно не поверила, когда он сказал, что это всего лишь любопытство. В конце концов она заставила его признаться, что он хотел попробовать. Хоть он провёл большую часть лета в гостях у своего друга Римуса, она узнала эту информацию от Лу, которая узнала об Анимагии в Шармбатоне.

К концу третьего курса Эмма и Джеймс почти не виделись. Она знала, что брат скрывает от неё какой-то секрет, и это причиняло намного больше боли, чем она хотела признать. Старшие гриффиндорцы издевались над ней, говоря, что без брата ей не справиться. Чтобы защитить себя, она использовала заклинание, которому Беллатриса научила её, когда у той было хорошее настроение. Они остановились и выглядели настолько злыми, что Эмма не была уверена в правильности своего поступка. С Северусом Снейпом было хуже, потому что он был везде, куда бы она не посмотрела. Он взглядом проникал ей под кожу, хотя она приловчилась надевать на себя маску неприступности, которая была у всех слизеринцев, чтобы выжить.

Она была как хамелеон – приспосабливалась к людям перед ей, – но Снейп знал, что сказать, чтобы причинить ей боль. Она винила его в том, что он появился в их купе во время первой поездки в Хогвартс. Вопреки их ситуации с Джеймсом брат всё ещё при любом удобном случае называл Северуса Нюниусом, поэтому она знала, что Джеймс на её стороне, несмотря ни на что.

Внешний мир казался каким-то отдалённым местом, но слухи о том, что волшебники пытали магглов ради забавы, доходили даже до Хогвартса. Люди шептали о новом Грин-де-Вальде.

Она недооценила гриффиндорцев. Однажды она пошла к гриффиндорской Башне, чтобы дождаться Джеймса: наступила его очередь пользоваться мантией-невидимкой, а их единственным общим занятием был Уход за магическими существами. Они вышли из портрета и увидели её, стоящую напротив. Эмма спросила, могут ли они позвать Джеймса – вежливо, по её мнению, – но те проигнорировали девочку, сказав, что ей повезло, что Джеймс не здесь, потому что тогда бы он узнал, что она использовала на них чёрную магию. Оказалось, заклинание Беллатрисы не так уж и невинно. Они не использовали на Эмме магию, а просто потянули её к окну, чтобы она видела, как они бросают её сумку в фонтан внизу. Когда она пошла за ней, все её перья были сломаны, а учебники испорчены. Эмма вернулась назад к Башне. В конце концов, она же пообещала Джеймсу, но он так и не вышел, а она не простила его.

***

Когда наступил четвёртый год, Джеймс раскрыл ей свою тайну – точнее, тайну Ремуса, – но только потому, что не хотел, чтобы она находилась в Запретном лесу в полнолуние. Эмма узнала и о Карте Мародёров, и их крики слышали все. Девочке казалось, что он выдал все их секреты, и ей было больно, что он скрывал это от неё. У Джеймса был один вечный предлог для защиты себя и друзей – они поклялись не говорить об этом никому. В конечном итоге, они заключили сделку: Эмма могла заимствовать карту взамен на рассказ о тех местах, которые она обнаружила самостоятельно. Но это было не одно и то же.

Тем летом родители Лу и Пьера умерли. В то время Пьер был разрушителем проклятий и путешествовал по всему земному шару, а Лу была на пятом курсе в Шармбатоне. Натали и Чарльз не рассказали двойняшкам о случившемся, но, подслушав, те узнали, что родители кузенов работали на Дамблдора над чем-то опасным. Видимо, он пообещал, что позаботится об их детях, если что-то случится, поэтому Лу была распределена на Когтевран в Хогвартсе и переехала в собственный дом директора. Эмма хотела, чтобы она жила с ними, но Дамблдор отказал.

Когда Джеймс спросил, может ли Лу помочь в Анимагии, она с радостью согласилась, чтобы отвлечься. К концу лета Джеймсу удалось превратиться в оленя.

========== Глава 7. Маггл ==========

– Мерлин, твой брат стал таким горячим за это лето, – вздохнула Алекто.

– И мой Сириус – тоже хороший улов, – прошептала Люсинда, глядя на парней, которые дурачились возле Чёрного озера.

– Я думала, ты заинтересовалась Регулусом в прошлом году, – сказала Эмма Люсинде.

– Ах, запретный плод сладок, – они засмеялись, и Люсинда пробормотала: – Кроме того, Регулус меня даже не замечает.

Это было правдой – Регулус, в основном, держался уединённо. Да, он мог шутить и всегда был дружелюбным, но в большинстве случаев парень оставался холоден к окружающим. Конечно, девушкам нравилась его таинственная аура и каждая хотела быть той, которая разрушит его стены. Эмма однажды сказала Регулусу об этом, на что тот лишь рассмеялся (она не знала, доволен он или раздражен). Возможно, оба варианта. Это было его схожей чертой с Сириусом. Сейчас братья едва разговаривали, и Регулус предпочитал не говорить о причине этого. Эмма приняла его молчание: ей было по-странному комфортно рядом с ним, а не с постоянным потоком болтовни Джеймса и Сириуса.

На них упала тень, и, подняв глаза, девушки увидели, как к ним вальяжно шагают Рабастан и Регулус.

– Как дела? – спросил Рабастан, проведя рукой по своим светло-каштановым волосам. – Моя фамилия Поттер, но вы можете называть меня «Богом квиддича».

Эмма хихикнула. В последнее время её брат стал слегка легкомысленным. И хотя девушка одобряла его с Сириусом шалости, её не впечатляло, как часто они попадаются. «Я должен оправдывать свою репутацию, дорогая, – сказал Джеймс, когда Эмма спросила об этом. – Дай дамам повод для разговоров».

Рабастан заколдовал свёрнутый шарик бумаги, чтобы он летал вокруг его головы, как снитч, и сделал вид, что абсолютно расслаблен.

Регулус ухмыльнулся: он был удивительно сильно похож на брата в этот момент. Парень скользнул на место рядом с Эммой.

– Эй, детка, – сказал он, шевельнув бровью. – Я Сириус Блэк. Возможно, ты слышала обо мне. Не хочешь уединиться?

– Осторожно, Блэк, – Эмма отодвинулась, но не перестала улыбаться. – Тебе не захочется принять на себя гнев «Бога квиддича».

– Я справлюсь, – он подмигнул, притягивая её ближе. Девушка покачала головой и опустила ноги на его колени. Она знала, что это раздражает Регулуса.

Люсинда посмотрела на Эмму с упрёком, но той было всё равно. О Мерлин, как её раздражала неопределённость Люсинды. Она надеялась, что Регулус не ответит на её чувства, даже если она подруга Эммы.

Рабастан заметил происходящее и вызвал Регулуса на дуэль. Они начали в шутку посылать в направлении друг друга вспышки света. Потеряв интерес, Эмма повернулась к озеру. Возможно, Джеймс был немного идиотом, но он всё ещё был её братом. Как минимум, она так думала. Девушка чувствовала, что они всё больше отдаляются друг от друга.

Когда двойняшки были маленькими, они были словно одним и тем же человеком. Теперь они вели себя как обычные знакомые, обменивающиеся мантией-невидимкой. Не помогало и то, что Регулус и Сириус буквально не могли находиться в одной комнате. Регулус проследил за её взглядом и нахмурился.

– Пойдём, – сказал он, – здесь слишком много людей. Кроме того, уже поздно.

Рабастан согласился с ним: он всегда соглашался, да и действительно, уже стемнело. Все они направились к Большому Залу, где мимо них прошла девушка с ярко-рыжими волосами, в которой они узнали Лили Эванс. Она выглядела так, словно еле сдерживала слёзы.

– Смотри, куда идёшь, грязнокровка! – сердито сказала Алекто, отряхивая одежду там, где она её коснулась.

– Я думаю, эта та девушка, которая нравится Джеймсу, – сказала Эмма, надеясь, что её брат не напортачил снова.

– Что? – прозвучал низкий голос Барти Крауча. Эмма не заметила, как он оказался за ними. – Я думал, она чистокровная.

– Но это же не значит, что… – Эмму прервала Нарцисса, подошедшая к ним.

– Не позволяй Белле узнать это, – предупредила она.

– Беллы здесь больше нет, – пропела Алекто. Средняя Блэк закончила обучение, когда они перешли на второй курс.

– Нам нужно поторопиться, иначе пропустим всё самое вкусное.

***

– Поздравляю с получением значка старосты, – сказал Регулус несколько дней спустя.

Они потеряли друг друга в поезде. Может, он вошёл до того, как она приехала. В любом случае приятным сюрпризом было то, что на встрече в купе старост в списке патрулей она нашла его имя рядом со своим.

– Поздравляю себя, – усмехнулась Эмма. – Сегодня у нас только четвёртый этаж.

Они молча ходили по коридорам, проверяя пустые классы и кладовые.

«Странно быть на другой стороне правил», – подумала Эмма.

Она привыкла исследовать замок с Джеймсом, скрываясь под мантией, а позже помогла друзьям устроить тайное свидание, чтоб их не поймали. Никто из них не знал о мантии-невидимке. Эмме нравилось видеть изумлённые лица друзей, когда ей удавалось незаметно подкрасться к ним. Но она давно уже не находила новых проходов в Хогвартсе, а Джеймс всегда был занят с Мародёрами.

– Регулус, – сказала она внезапно. Он вопросительно посмотрел на неё. – Ты любишь секреты?

Это был не совсем вопрос. Она вспомнила, как он рассказывал малоизвестную историю о Кровавом Бароне. Эмма всегда заканчивала тем, что рассказывала Регулусу о том, что совершенно не планировала говорить кому-либо.

– Так же сильно, как следующий человек, – осторожно сказал парень, но она увидела, как блеснули его глаза. Одна из причин, почему Регулуса уважали слизеринцы, была в том, что он знал что-то «грязное» о всех.

– Что ты скажешь, если в следующий наш патруль мы немного изменим маршрут?

Он озадаченно посмотрел на неё:

– Что ты предлагаешь?

– Ничего, – просто ответила Эмма. Джеймс согласился дать ей Карту Мародёров на следующей неделе. Тогда будет легче объяснить, хотя ей не разрешалось показывать карту кому-либо ещё.

– Ты странная, Эмс. Надеюсь, ты это знаешь, – сказал Регулус, открывая шкаф.

Следующие слова застряли у Эммы в горле, когда внутри, за одеждой, она увидела девушку.

– Алекто? – недоверчиво спросил Регулус. – А кто это с тобой? Я его не узнаю.

Но Эмма узнала.

– Регулус, иди, сдай отчёт. Я разберусь с этим.

Регулус прищурился. Он не хотел, чтобы его погнали спать, как ребёнка.

– Иди, – она смягчила свой тон, – пожалуйста.

Не то чтобы она не доверяла Регулусу, но Эмма не могла положиться на него в этом. У каждого был свой способ выжить в Слизерине: Регулус мог рассказать тайну, а то, что они увидели, стоило внимания.

– Хорошо, – сухо сказал Регулус, проходя мимо неё, – но ты будешь мне должна.

– Спасибо, – тихо сказала Алекто, когда он ушёл.

– Не благодари меня, – сказала Эмма, поворачиваясь к ней. – Сделай с ним что-нибудь.

– Но я… – запротестовал парень.

– Силенцио, – пробормотала Эмма, направив на него палочку.

Алекто всё ещё выглядела смущённой, поэтому Эмма сама наложила на него иллюзию. Футболка и брюки превратились в чёрную форму с жёлтой подкладкой. Теперь настала очередь парня выглядеть растерянным. Он открывал и закрывал рот как рыба, пытаясь сказать хоть что-то.

– Пуффендуй? – с отвращением спросила Алекто, обуваясь.

– Тебе повезло, что в трансфигурации я не так хороша, как мой брат, или сейчас я бы превратила его в жабу, – коротко ответила Эмма, подталкивая парня к сгорбленной ведьме. – Я не могу поверить, что тебе хватило глупости привести его сюда. Что, если твой брат увидел бы его? Или хуже – учитель? Тебя могли исключить!

У Алекто хватило совести выглядеть раскаявшейся на протяжении всего пути, но она поцеловала маггла, перед тем как они оставили его в Хогсмиде и стёрли ему память. Эмма не побеспокоилась о том, чтоб снять Чары молчания: они исчезнут сами. Девушка была зла на подругу. Главным образом, из-за того, что она использовала секретный проход, не сказав Эмме, но и также потому, что волновалась за неё. Что скажут люди, если Алекто Кэрроу, чьи родители были убежденными сторонниками поддержания чистоты крови, узнают, что она встречается с магглом?

Эмма не могла успокоиться до самого Большого Зала, где она обнаружила второкурсника-пуффендуйца, который пытался спрятаться за статуей. Она схватила испуганного мальчика, сняла баллы и толкнула его в сторону кухни. Затем она вычла двадцать баллов у Слизерина и пригрозила снять больше, если её подруга не уйдёт в темницы. Алекто знала, что лучше не протестовать, когда Эмма в плохом настроении, и исполнила её приказ.

Девушка хотела последовать за ней, но вместо этого проскользнула через потайную дверь и направилась к стадиону. Лёжа на квиддичном поле, она почувствовала, как ветерок охладил её лицо, и уставилась на звёзды. Эмма едва смогла разглядеть Орион, а других созвездий она не знала. Слизеринка мысленно поставила галочку: нужно уделять больше внимания урокам Астрономии. Миллионы других мыслей проносились у неё в голове. Она подскочила, когда услышала хруст рядом с собой.

– Эй, это я, – сказал Регулус, садясь на землю рядом с ней.

Эмма приняла сидячее положение. Сейчас её не волновало, как он её нашёл.

– Ты никуда не уходил, – предположила девушка. Он кивнул, она вздохнула. – Хорошо, и почему же кровь так важна? – спросила Эмма.

– Мои родители считают, что магглы – грязь, которую нужно уничтожить. Они говорят, что магглорождённые украли у волшебников магию. И многие чистокровные с ними согласны.

– А как думаешь ты?

Всего секунду её черноволосый друг удивлённо смотрел на неё, чем напомнил Эмме брата. Потом его лицо выровнялось, как лицо Вальбурги, когда она пыталась что-то скрыть.

– Как я понимаю, магглы вели охоту на ведьм, когда узнали о волшебниках. Поэтому для нас естественно желание отомстить. А что делаем мы? Прячемся в тени? Нужно отказаться от использования магии, потому что их умы с этим не справятся? Я собирал газетные вырезки о том парне, который хочет быть у власти. Он называет себя «Лорд Волдеморт». Немного пафосно, но привлекает внимание. Он хочет, чтобы магглы знали о волшебниках. Почему мы должны прятаться от них, если подготовлены лучше?

– Ты много думал об этом, правда? – тихо спросила Эмма.

– Слушай, я не говорю, что называть магглорождённых «грязнокровками» – нормально. Но, по статистике, они хуже сдают экзамены, так как магия для них неестественна. Они не могут привыкнуть к магии.

– Тогда Лили Эванс точно умеет отличаться, – пошутила Эмма, но потом снова стала серьёзной. – Я понимаю, о чём ты говоришь: многие магические существа были вынуждены переселиться в почти необитаемые места только потому, что магглы охотились на них. Единороги почти вымерли, когда выяснили их свойства.

– Точно.

– Что бы ты сказал, если бы я начала встречаться с магглорожденным? – резко спросила она, думая об Алекто.

– Ты? – Регулус улыбнулся. – Хватит, меня не волнует их кровь. Они настоящие волшебники. А вот если бы ты начала встречаться с магглом…

========== Глава 8. “Свидание” ==========

– Кто ты такая и что ты сделала с моей сестрой? – зашипел Джеймс, садясь на скамейку рядом с Эммой в библиотеке.

Он оглянулся, чтобы убедиться, что на них никто не смотрит. Группа когтевранцев за соседним столом продолжала работать, не обращая на двойняшек никакого внимания. Эмма перестала подпирать щеку рукой и оторвала взгляд от толстой книги зелий, которая лежала перед ней.

– Что ты имеешь в виду?

– Брось, Эмма, – сказал Джеймс, – я не могу поверить, с кем ты общаешься. Лестрейндж? Розье? Ты вообще слышала, какие о них ходят слухи? И Сириус сказал, что его брат…

– Регулус ничего не сделал! – запротестовала девушка.

– Даже эта книга, которую ты читаешь, – продолжил Джеймс, будто не слышал, что она сказала. – «Живая Смерть»? Это тёмная магия, Эмс.

– Расслабься, Джеймс, – ответила слизеринка, зевая, – это для нашего эссе по Зельям.

– Хорошо, – он замолк на секунду. – Но всё же… Лили говорит, что Нюниус…

– Ну да, Лили говорит, не так ли? – спросила Эмма с болью в глазах. Она закрыла книгу: сейчас девушка даже не могла думать о продолжении работы. – Лили говорит, что Снейп занимается тёмной магией – значит, я автоматически тоже? Тогда запомни одну вещь: я ненавижу Снейпа так же сильно, как и ты! Почему бы тебе не разозлиться на Лили из-за того, что она так активно общается со Снейпом? А, точно, она же не на Слизерине!

– Хватит об этом, – раздражённо сказал Джеймс, оглядываясь. На них начали обращать внимание.