Текст книги "Метамаг. Кодекс Изгоя. Том 1. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Виленский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 40 страниц)

Его рукопожатие было сухим и крепким. Потом он вручил футляр. Внутри, на бархате, сверкал орден Святой Анны III степени. Маленькая золотая звезда с красным эмалевым крестом посередине. Знак не просто победы, а высочайшего внимания. Вес в мире, где я еще вчера балансировал на грани исключения и тюрьмы. Я почувствовал, как десятки взглядов впиваются в меня – теперь уже с новым интересом, смесью любопытства и переоценки. Чиновник Минпроса не просто вручал награду – он публично ставил на меня клеймо «перспективного». Для подполья это был триумф. Для официальных кругов – сигнал.

Среди аплодисментов, не слишком бурных, но обязательных, я спустился вниз. Первым ко мне подошел не Артём, которого даже не было в зале, не Юлиана, она отвернулась от моего взгляда в своей части зала, аВарламов.Он стоял чуть в стороне, его лицо было бледным, глаза за стеклами очков блестели влагой.

– Григорий… – его голос дрогнул. – Поздравляю. Работа… работа гениальна. Те решения… они… – Он запнулся, не находя слов. В его взгляде была мука. Гордость учеником, который совершил невозможное, смешанная с болью от осознания, что этот ученик пошел путем, для него, Варламова, неприемлемым. – Ты мог бы… ты долженбыл светить так ярко в науке… без всей этой… – Он махнул рукой, не договорив. – Береги свой дар. Ради Бога, береги. – Он быстро отвернулся и затерялся в толпе профессоров. Его слова, полные боли и недосказанности, ударили больнее, чем отсутствие Артёма или стена Юлианы.

Праздновали на конспиративной квартире у Оболенского. Не та, что на Гороховой – новая, более просторная и безопасная. Шампанское, причём настоящее, французское, из запасов Шереметева, закуски, гул оживленных голосов. Атмосфера была восторженной. Мой триумф на Имперском конкурсе восприняли как триумф кружка. Как доказательство того, что наши умы не уступают официальным, а даже превосходят их. Как козырь в будущих играх влияния.

– Грановский, вы – гений! – провозгласил Шереметев, поднимая бокал. – Они в Минпросе сейчас чешут затылки, как первокурсник всех переиграл!– Это не просто победа, – добавил Оболенский, его острый ум уже просчитывал последствия. – Это внимание. Теперь к тебе прислушаются не только в тени, но и на свету. Орден Анны – это пропуск в кабинеты, о которых мы и мечтать не смели.

Алиса сидела рядом со мной. Она не кричала, не жестикулировала. Она смотрела на меня своим хищным, почти опасным, взглядом, но сегодня в нем горел особый огонь – огонь триумфа стратега.

– Ты сделал невозможное, Григорий, – сказала она тихо, только для меня, её пальцы переплелись с моими под столом. – Теперь ты не просто игрок. Ты – фигура. И игра выходит на новый уровень.

Её губы коснулись моей щеки – быстрый, но значимый поцелуй на глазах у всех. Признание. Закрепление союза.

Праздник длился долго. Смех, споры о политике и магии, планы на будущее. Но к полуночи я почувствовал усталость – не физическую, а глубинную, от нахлынувших событий и смены ролей. Мне нужно было побыть одному. Осмыслить этот день. От триумфа в Актовом зале до признания в кружке.

Алиса задержалась – у неё был важный разговор с Оболенским о новых «каналах распространения идей», налаженных через родственные связи Шереметева. Я вышел один. Колючий декабрьский холод ударил в лицо после духоты квартиры. Метель улеглась, небо прояснилось, усеянное ледяными бриллиантами звезд. Снег хрустел под сапогами на пустынной улице. Петербург спал, укутанный в белое безмолвие.

Я шел, засунув руки в карманы нового дорогого пальто, подарок кружка «в честь победы», ощущая холодный металл ордена Анны через ткань. В голове крутились формулы, лица из Актового зала, слова Варламова, смех с квартиры, прикосновение губ Алисы. Я был на вершине. Признан. Опасен. Нужен. «Я могу всё, – думал я, глядя на свое парящее в морозном воздухе дыхание. – Влиять. Добиваться. Менять правила…»

И вдруг… тень.

Между двумя фонарями, в глубоком кармане темноты у стены высокого доходного дома. Движение. Не просто прохожий, укоротивший путь. Фигура, замершая на миг, когда я поравнялся с переулком. Высокая. Непропорционально худая. Слишком… плавнаяв своей неподвижности. Как будто лишенная костей или скованная нечеловеческой дисциплиной.

Я замедлил шаг, инстинктивно напрягшись. Адреналин, знакомый по дуэли и интригам, ударил в кровь, но теперь он был смешан с чем-то новым – первобытным, леденящим страхом. Фигура не убежала, не напала. Она просто стояла. Лицо не было видно, но я почувствовал на себе взгляд.Не любопытный. Не враждебный. Изучающий.Как энтомолог рассматривает редкий экземпляр насекомого.

Я сделал шаг вперед, пытаясь разглядеть детали, вызвать в памяти магию для защиты или анализа. Но фигура… исчезла. Не шагнула вглубь переулка, не отпрыгнула. Просто растворилась в темноте, как тень от погасшего фонаря. Бесшумно. Мгновенно.

Я замер, вслушиваясь в тишину. Только ветер шелестел снегом по карнизам. Ни шагов. Ни дыхания. Ничего. Но ощущениеприсутствияне исчезло. Оно висело в морозном воздухе, тяжелое и необъяснимое. Страх сменился холодной, аналитической тревогой. Что это было? Агент Охранки новой формации? Чья-то причудливая стража? Или… нечто иное? Не укладывающееся в известные законы магии и природы?

Орден Анны внезапно показался холодным и тяжелым, не символом победы, а мишенью. Триумф дня померк перед этой немой, бестелесной угрозой. Я стоял один на пустынной ночной улице, и звезды над головой, такие яркие и холодные, вдруг показались бесконечно далекими и равнодушными к играм людей. Игра усложнилась. Появился новый игрок. Или не игрок вовсе. А что-то, для чего правила еще не написаны. Я повернулся и быстро зашагал прочь, спиной к темному переулку, чувствуя на затылке незримый, изучающий взгляд, от которого кровь стыла в жилах. Зима только начиналась, и ее тени становились все длиннее и опаснее.

Глава 18

Холодный ужас, острый как ледяная игла, пронзил меня насквозь. Исчезновение фигуры не принесло облегчения – ощущение присутствия лишь сгустилось, стало физическим, давящим на виски, заполняя морозный воздух зловещим гулом, неслышным уху, но ощущаемым костями. Я рванулся вперед, инстинкт самосохранения кричал: Беги!

Слишком поздно.

Из тени переулка, откуда только что смотрела нечеловеческая фигура, вырвалось нечто, опровергающее все законы реальности и магии. Не тень. Плоть. Отвратительная, живая плоть. Демон.

Он был размером с мощного быка, но приземистым, сбитым, как глыба мышц, лишенных кожи. Багрово-черные волокна переплетались, пульсируя под тусклым светом фонарей, обнажая сухожилия и скользкий блеск чего-то похожего на жир. По этой живой анатомической карте были раскиданы куски грубой, темной брони – буквально вбитой в кровоточащую плоть. Гигантские, ржавые гвозди, размером с кулак, вколочены прямо в мышцы, удерживая пластины, которые, казалось, причиняли нестерпимую боль при каждом движении. Голова – чудовищная помесь пса и гиены, с пастью, способной перекусить коня. Ряды желтых кинжалообразных клыков обнажились в немом рыке. Глаза – два пылающих уголька ада, излучающих ненависть и неутолимый голод. Из пасти свешивался метровый, чешуйчатый язык, пробитый гвоздями, шипящий на морозном воздухе.

Он не просто побежал на меня. Он ринулся. Молниеносно, с ревом, раздирающим тишину ночи. Мощные лапы с когтями, как тесаки, разбивали утрамбованный снег, швыряя комья в стороны. Запах – смесь гниющего мяса, серы и железа – ударил в нос, вызывая рвотный спазм. Смерть, кажется, мгновенно протянула ко мне свои пальцы, но я не был готов умирать.

Мысль пронеслась чистой и холодной, как эфирная стрела. Страх был, но он тут же утонул в адреналине и ярости выживания. Я не просто метамаг. Я был игроком, сражавшимся за свою жизнь. И ставки были выше некуда.

Руки взметнулись вверх, пальцы сложились в первый, отточенный годами расчетов, жест.«Ветра!»Не просто порыв. Сфокусированный клинок урагана, сжатый до размеров двери кареты. Он ударил в грудь демона с силой пушечного ядра. Чудовище дрогнуло, его рык превратился в хриплый вой, но не остановилось. Багровые мышцы вздулись, вбитые гвозди заскрежетали. Оно лишь на миг замедлило бешеный натиск.

Расстояние сокращалось. Десятки метров – за два шага демона. Я отпрыгнул вбок, чувствуя, как когтистая лапа рассекает воздух в сантиметре от моего плеча. Время сжалось до долей секунды.«Земля! Стань трясиной!»Удар эфирного импульса в мостовую под передними лапами твари. Каменные плиты не размягчились – они растворились, превратившись в мгновение в жидкую, зловонную грязь. Демон грохнулся грудью в эту ловушку, его рев стал воплем ярости и бессилия. Багровое тело завязло по грудь.

Миг передышки. Я не стал его тратить. Руки описали сложную дугу.«Эфир! Копья!»Не огненные шары, не ледяные иглы. Чистые, сконцентрированные до невероятной плотности дротики разрушительной эфирной энергии. Десятки их, тонких, смертоносных, рванули из моих ладоней, целясь в пылающие глаза, в разинутую пасть, в места соединения брони и живой плоти.

ШИПЕНИЕ! ВОЙ!

Демон дернулся, как наэлектризованный. Дротики вонзались в плоть, оставляя дымящиеся черные раны. Один угодил в глаз – уголь погас, превратившись в кровавое месиво. Но это не убило его. Скорее даже наоборотвзбесило.С хриплым воплем нечеловеческой боли и ярости, демон рванулся из грязи. Броня с треском отрывалась вместе с клочьями мышц, гвозди вылетали, как пули. Он вырвался, искалеченный, но в тысячу раз более опасный.

Телепортация? Нет. Слишком рискованно, слишком непредсказуемо в состоянии паники. Вместо этого:«Воздух! Толчок!»Мощный импульс сжатого воздуха ударил мне под ноги. Не для полета. Для рывка. Я отлетел назад, как кукла, на добрых пятнадцать метров, едва удерживая равновесие, приземлившись на скользкую мостовую. Демон пронесся мимо того места, где я стоял секунду назад, его пасть сомкнулась на пустоте с кошмарным лязгом.

Он развернулся с невероятной для своих размеров ловкостью. Один глаз пылал еще ярче, израненная грудь ходуном ходила. Слюна, смешанная с черной кровью, капала с языка. Он снова рванул ко мне.

Мысли метались: Что его держит? Как убить? Но времени не было. Я увидел ряд чугунных фонарей вдоль тротуара.«Металл! Живи! Схвати!»Моя магия – была в этот момент не просто призывом стихий, а командой материи. Чугунные опоры фонарей согнулись, как живые, с оглушительным скрежетом. Тяжелые, массивные основания рванулись навстречу демону, как щупальца. Одно схватило заднюю лапу, другое – обвилось вокруг шеи, третье попыталось сжать туловище.

Демон взревел, попав в ловушку. Он рванулся, с нечеловеческой силой ломая чугун, как спички. Но эти доли секунды задержки спасли мне жизнь. Я успел применить заклинание огня.Не широкий поток. Сфокусированный луч белого пламени, тонкий как игла, направленный прямо в уцелевший пылающий глаз – самое уязвимое место, что я видел. Луч ударил с шипением.

ВОПЛЬ!

Демон вздрогнул всем телом, его рев достиг невыносимой высоты. Он отшвырнул последние оковы из чугуна и… не бросился вперед. Он замер. Его оставшийся глаз, теперь полыхающий безумной, нестерпимой болью и яростью, уставился на меня. Я почувствовал, как его ненависть обретает новое, страшное качество. Это было не животное желание убить. Это была месть. Осознанная, бесконечная.

Он не побежал. Он начал идти. Медленно, тяжело, с каждым шагом сотрясая землю. Кровь и слизь стекали по израненной груди. Сломанные куски брони болтались на вбитых гвоздях. Но сила, исходившая от него, казалась еще страшнее, чем в начале. Он шел прямо на меня, не обращая внимания на раны, игнорируя боль, движимый одной мыслью – растерзать.

Я отступал. Левая рука горела – осколок когтя чиркнул по предплечью, когда я отпрыгивал, оставив глубокий порез. Кровь теплой струйкой стекала по руке под одежду. Дыхание стало спёртым. Магический резерв истощался – такие мощные, точные заклинания требовали огромных затрат.

Кто послал?! Мысль мелькнула и умерла. Не время. Выжить! Нужно отступление. Тактическое. Перегруппироваться.

Я увидел арку моста впереди. Каменную, массивную.«Камень! Завеса!»Удар эфирного импульса в основание арки. Надо было всего лишь сдвинуть её, вызвать контролируемый обвал. Камни с грохотом обрушились между мной и демоном, подняв облако снежной пыли. На мгновение его фигура скрылась.

Я не стал ждать. Развернулся и побежал. Не в панике. Целенаправленно. К Неве. К льду. К открытому пространству, где его чудовищная мощь может быть использована против него самого. Ноги подкашивались, рана на руке ныла, эфирное истощение делало мир плывущим. Но позади, сквозь грохот падающих камней, прорвался новый рев – рев безумной ярости обманутой жертвы. И звук тяжелых шагов, ломающих последние преграды, возобновился.

Он не отступит. Он будет преследовать до конца. До моей смерти или своей. Битва не закончилась. Она только перешла в новую фазу – смертельной охоты по ночному, заснеженному Петербургу. И я был дичью. Дичью, у которой кончались силы, а с ними и время. Лед Невы блеснул впереди. Последний рубеж. Последний шанс. Я рванул к нему, чувствуя за спиной пылающую ненависть и тяжелое, неумолимое дыхание Ада.

Лед Невы. Черный, предательски гладкий под свежевыпавшим снегом, простирался передо мной как каток Смерти. За спиной – грохот разбиваемых камней и рев, от которого кровь стыла в жилах. Демон вырывался из каменной западни. У меня не было выбора.

Я рванул на лед. Спрыгнул на него, спотыкаясь, едва удерживая равновесие на скользкой поверхности. Каждый шаг отдавался глухим стуком в моем измотанном теле. Рана на предплечье горела огнем, кровь, смешиваясь с потом, пачкала рукав. Магический резерв был на исходе – эфирное истощение вызывало тошноту и головокружение. Но страх перед тем, что настигало, был сильнее.

БУМ!

Каменная пыль взметнулась за моей спиной. Демон вырвался на набережную. Его единственный пылающий глаз мгновенно нашел меня на белом поле льда. Раненая грудь ходуном ходила, из пасти капала черная слюна на снег, шипя. Он не побежал. Он зарычал. Низкий, вибрирующий звук, обещающий медленную, мучительную смерть. И пошел. Шаг. Тяжелый, меряющий. Лед под его когтистыми лапами треснул, как тонкое стекло, но выдержал. Пока.

Отвлечь. Ослабить. Руки, дрожащие от усталости, взметнулись.«Вода! Шипы!»Не просто ледяные иглы. Я сконцентрировал остатки силы на том, чтобы влага в воздухе и снегу вокруг демона мгновенно кристаллизовалась в десятки бритвенно-острых, толстых как рука сосулек. Они выросли из ничего, вонзившись в его и без того израненные бока, в пах, в основание шеи. Хруст пробитой плоти, новый вопль боли.

Но демон лишь дернулся, как раздраженный бык. Он сломал шипы одним движением плеча, оставив их торчать из ран, как жуткие украшения. Его шаг не замедлился. Глаз-уголек пылал сосредоточенной ненавистью.

Дистанция! Нужна дистанция! Я отступал спиной вперед, скользя по льду, руки снова в движении.«Туман! Густой!»Не просто пар. Ледяная взвесь, сгущенная до молочной пелены, мгновенно окутала демона и пространство между нами. Надежда – потерять его из виду, выиграть секунды. Но из тумана донесся не рев растерянности, а… смех? Хриплый, булькающий, безумный звук, от которого по спине побежали мурашки. И тяжелые шаги не сбились с ритма. Он чуял. Чуял страх, боль, саму жизнь.

ТРРАААКК!

Лед под нами вздрогнул, не выдержав следующего шага твари. Трещина, тонкая, как паутина, побежала от его ног до моих. Паника сжала горло. Утопление. Нева. Тьма. Холод. Травма проснулась, черная и липкая.

«Лёд! Крепись!» – я вложил в приказ всю волю, весь остаток эфирной силы. Импульс стабилизации рванул вниз, скрепляя молекулы воды подо мной. Трещина замерла. Но демон был уже близко. Его силуэт выплывал из утренней дымки, огромный, искаженный, как кошмар.

Последний шанс. В лоб. Я вскинул руки, собирая последние крохи силы, все, что осталось от гения-математика и отчаявшегося игрока. Не эфирные копья. Не огонь. Эфирный вихрь. Спираль чистой разрушительной энергии, закрученная до предела, как снаряд. Я выстрелил ей прямо в центр груди демона, в клубок переплетенных ран и вбитой брони.

БА-БАХ!

Удар был чудовищным. Демон взвыл так, что, казалось, треснул ночной воздух. Его отбросило назад, по льду, оставляя борозду из крови и осколков брони. Он грохнулся на спину, судорожно дергаясь. На груди зияла огромная черная воронка, из которой сочилось что-то густое и мерзкое.

Убит? Надежда вспыхнула на мгновение. Я стоял, колени подкашивались, дыхание хрипело, рука немела от боли и крови. Дымка рассеивалась.

И тогда я увидел. Демон поднялся. Медленно, с нечеловеческим усилием, опираясь на искривленные лапы из которых торчали куски переломанных костей с шматками плоти на них. Грудь была почти разворочена, но багровые мышцы вокруг раны уже…пульсировали, пытаясь сомкнуться. Его оставшийся глаз, пылавший адским огнем, был полон не боли, а чистой, неутолимой ярости. Он посмотрел на меня. И в этом взгляде не было ничего живого. Только бесконечная воля убивать.

Он не побежал. Он прыгнул. Не вперед. Вверх. С невероятной силой оттолкнувшись от льда. Его теневая масса взмыла в морозный воздух, закрыв звезды, и ринулась вниз. Прямо на меня. Не когтями. Всем своим чудовищным весом. «Тактика падающей горы» – пронеслось в голове за мгновение.

Я инстинктивно рванулся в сторону. Но истощение, боль, лед – всё сыграло против. Нога подскользнулась. Я упал на спину, ударившись головой о лед. Мир поплыл. Перед глазами – только падающая багровая туша и пылающий глаз, заполняющий все небо.

КРУХХ!

Удар был сокрушительным. Не только по мне. По льду в полуметре от меня. Демон обрушился на рядом всей своей тушей, но его вес, умноженный силой падения, пришелся на лед. Раздался оглушительный треск, громче выстрела пушки. Черная, ледяная вода хлынула из-под нас, как из прорванной плотины.

Холод. Абсолютный, пронзающий до костей холод. Он ударил, как нож, парализуя мысли, вышибая воздух из легких. Я проваливался вниз, в черную пучину. На мне – невообразимая тяжесть демона. Его когти впились в мои плечи, его пасть, испускающая зловонное тепло, оказалась в сантиметрах от моего лица. Пылающий глаз светил сквозь мутную воду, как сигнальный фонарь ада.

Тону! Нева! Опять! Паника, черная и всепоглощающая, захлестнула сильнее ледяной воды. Горло сжал спазм. Я захлебывался, но не только водой –страхом. Знакомая до кошмара чернота сжимала сознание. Бессилие. Конец.

Но где-то там, под паникой, зашевелилось что-то иное. Ярость. Азарт. Воля к жизни. Нет! Не сейчас! Не так!

Я рванулся изо всех сил, пытаясь вырваться из мертвой хватки. Демон, казалось, тоже был оглушен падением и холодом, его хватка ослабла на миг. Моя свободная рука, другая оказалась зажата под его тушей, рванулась вверх, к мутному свету пролома. Толща льда! Гладкая, непреодолимая!

«ЛЁД! ПРОБОЙ!» – мысль кричала, но магия не отвечала. Резерв был пуст. До дна. Остались только кулаки. Я бил. Бил костяшками в лед над головой. Раз. Два. Три! Кровь из разбитых суставов окрашивала воду. Лед дрожал, но не поддавался. Воздух в легких кончался. Темнело в глазах. Вес демона давил, таща ко дну. Его когти снова впивались в плоть. Его пасть приближалась к моему лицу. Я чувствовал зловонное дыхание сквозь воду.

С последним остатком сил я рванулся не вверх, а вниз. Резко, извиваясь, пытаясь уйти под демона, выскользнуть. Его когти вырвали клочья ткани и плоти с плеча – новая волна боли и крови. Но я вырвался! На миг! Демон, потеряв опору, закрутился в воде рядом.

Воздух! Его не было. Легкие горели огнем. Я рванул к пролому. Рука снова ударила в лед. ТУК! Бесполезно. Темнота сжимала сознание. Силы уходили. Демон опомнился, развернулся ко мне, его глаз пылал сквозь мутную воду уже совсем близко. Его лапа потянулась, чтобы схватить.

Я собрал ВСЁ. Последнюю искру воли. Последнюю каплю ярости. Не в руку. В мысль. Чистый, отточенный, как алмаз, импульс команды, направленный не в демона, а в лед над его головой.«ТРЕСНИ!»

Не магия. Приказ. Приказ материи, подкрепленный всей силой отчаяния.

КР-Р-РАК!

Над головой демона, в метре от пролома, лед лопнул. Небольшая трещина, но она отвлекла его. Его пылающий глаз метнулся вверх на секунду.

Этой секунды хватило. Я рванул к краю пролома, к тому месту, где лед был тоньше, подтачиваемый течением. Моя рука с разбитыми костяшками снова ударила. ТУК! Снова! ТУК! Кровь, боль, темнота. ТУК! И вдруг – прогиб! Маленький участок льда поддался!

Надежда! Последний вздох! Я собрался для удара, который должен был пробить путь к воздуху, к жизни…

И тут тяжелая, как молот, лапа демона опустилась мне на спину. Когти впились глубоко. Его пасть, оскаленная в немом подводном рыке, оказалась над моим затылком. Я почувствовал жар его дыхания на коже. Последний пузырь воздуха вырвался из моих легких и поплыл вверх, к недосягаемому свету пролома.

Холодная тьма Невы сомкнулась над головой. Давление. Вес демона на спине. Боль от ран. Жгучее отсутствие воздуха. И всепоглощающий, знакомый до кошмара ужас.Он вернулся. Черная вода. Бессилие. Конец.

Кровь из руки смешивалась с ледяной водой. Свет пролома тускнел, расплываясь. Демон не двигался, пригвождая меня ко дну своей тушей, его когти были якорями. Его пылающий глаз, казалось, наслаждался агонией.

Юлианна… Прости… Мысль едва мелькнула. Силы покидали тело. Удары в лед прекратились. Рука бессильно опустилась. Темнота была не только вокруг. Она заползала внутрь, нежная, зовущая. Боль утихала. Холод становился… терпимым. Даже… спокойным.

Глаза сами закрылись. Последнее, что я почувствовал – это жар дыхания демона на затылке и бесконечную, черную, принимающую тишину. Лед Невы сомкнулся над нами навсегда. Игра… закончена.