Текст книги "Тайны Вероники Спидвелл. Компиляция - Книги 1-5"

Автор книги: Деанна Рэйборн

Соавторы: Деанна Рэйборн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 100 страниц)

– Это безумие, – простонал он. – Самая дикая из гусиных гонок! Как мы можем надеяться найти их?

– Мужество, мистер Стил! – сказала я, передавая ему флягуaguardiente, чтобы укрепить его нервы. Он взял ее и глубоко глотнул, задыхаясь и кашляя. На мгновение я думала, что он уступит своему испугу, но он собрался, и я поверила, что его отец будет им гордиться. Шансы на то, что мы выследим их в темной безмятежности той мартовской ночи, были незначительные, но я всегда была необычайно удачливой в самые неожиданные моменты. Каким-то образом – Божественным провидением? Удачей? Ревностныые усилия Стокера? – мы наконец-то заметили поезд под нами, несущийся по сельской местности, его двигатель выдыхал огромные потоки пара. Я подумала о Патрике Фэйрбротере и сэре Лестере Тивертоне и предстоящей конфронтации. Приветствует ли нас кто-нибудь из них? Принесем ли мы избавление? Или разрушение?

– Вот! – закричал Генри, указывая на излучину в узкой реке. – Боже мой, я не могу в это поверить, но это там, где река поворачивается. Это Тивертон-Холл. Видите, где лунный свет освещает широкий, ровный участок земли, газон впереди, вы можете приземлиться там.

Стокер сделал, как инструктировал Генри, направив воздушный шар к границе деревьев, росших по краю ухоженных газонов. Он хотел, чтобы мы плавно скользили вниз, как бабочка, садящаяся на ветку, но удача изменила нам. У воздушного шара были другие идеи. Гондола понеслась в обрывистом падении, верхушки деревьев мчались на нас с головокружительной скоростью.

– Вверх, Стокер! – призвала я.

– Ради бога, я пытаюсь, – процедил он сквозь стиснутые зубы, возясь с жаровней, чтобы отправить больше тепла в оболочку. Но было слишком поздно.

Последовала серия болезненных содроганий, когда гондола, трескаясь по всему куполу, разбивала ветки на пути вниз. Сломанные сучья царапали боковые стороны корзины, хватая, пока мы неслись вниз, вниз, вниз, все быстрее и быстрее. Я приготовилась к неизбежному крушению, когда с отвратительным стуком мы остановились. Воздушный шар зацепился за деревья, и мы повисли в гондоле, как огромная огроздь спелых фруктов, примерно в сорока футах над землей.

Генри выглянул через край корзины и тихо застонал. Стокер немедленно бросил один из канатов и хмыкнул от удовольствия, когда он упал вниз, чуть не доходя доземли.

– Нам придется спускаться по нему, – объявил он.

Генри издал протестующий звук, но в этот момент ветер сотряс деревья, и корзина немного соскользнула. Я похлопала его по плечу. – Неважно. Лучше всего, если вы не будете смотреть вниз. И если вы сломаете ногу, Стокер всегда сможет вас пристрелить. В конце концов, у него есть револьвер.

Генри посмотрел на меня с отвращением, и я пожала плечами, глядя на Стокера. Но побуждение сработало. Без лишних слов Генри положил ногу на край корзины, хватаясь за веревку онемевшими пальцами. Я не смотрела. Но внезапный треск ветвей и стук, сопровождаемый стоном боли, были красноречивы.

Я вглядывалась в темноту. – Мистер Стилl! Я говорю, мистер Стил, с вами все в порядке?

– Я думаю, что сломал руку, – сказал он голосом, совсем не похожим на его обычный.

– Что ж, это прискорбно, – заметила я.

– Твоя очередь, – скомандовал Стокер.

– Не думаю, – ответила я с негодованием. – Я легче и должна выбираться последней, так как гондола неустойчива и может упасть в любой момент. У меня больше шансов пережить падение, чем у тебя.

Выражение его лица было непостижимым. – Я, во всех смыслах и целях, являюсь капитаном этого начинания. Если кто-то тонет с кораблем, это я. Теперь спускайся по этой веревке, пока я не выбросил тебя.

Он подошел ко мне, словно пытаясь осуществить свою угрозу, и я прыгнула через край гондолы, схватившись за веревку руками и сжав вокруг нее ноги. Я опускалась в устойчивом ритме, игнорируя скрипы и стоны протеста ветвей наверху. Они держали воздушный шар, но едва-едва.

Мои кончики ботинок парили над землей, и я спрыгнула с веревки. Генри уставился на меня в искреннем восхищении, хотя он прижимал руку к груди. – Где вы научились так лазать? – потребовал он.

– На лианах в Коста-Рике. Лучшие места обитания бабочек, как общеизвестно, недоступны. Вам нужна медицинская помощь, мистер Стил? – спросила я.

Он мужественно покачал головой. – Нет. Я могу справиться. – Он изо всех сил пытался сесть, а затем встать. Его сломанная рука была сложена, как птичье крыло, на груди.

Я сняла свою шаль и крепко завязала на его шее, образуя аккуратную колыбель для его поврежденной конечности. – Вот так, – произнесла я. – И не забудьте вернуть мне шаль. Это моя любимая.

Он кивнул, слабо улыбаясь, когда я недовольно подняла глаза вверх. – Ну же, Стокер. Мы не можем здесь торчать всю ночь.

Стокер подошел к краю корзины и обмотал одну ногу веревкой, схватившись за нее с искусной техникой человека, который провел годы на борту кораблей Ее Величества в качестве офицера флота. Его вес, больший, чем у меня или у Генри – a возможно, обоих вместе – заставил гондолу накрениться. Ветви, держащие воздушный шар, треснули, и зловещий звук порющегося шелка разорвал ночь.

– Быстрее, – шептала я. Он двигался плавно, неторопливо. Он был все еще в тридцати футах от земли, и падение оттуда могла убить его. Но он справился бы намного лучше, если не отвлекать его снизу, поэтому я ограничила свои комментарии бормотанием себе под нос.

Длинный, медленный звук, как у швеи, разрывающей бязь, затем пауза. Стокер поднял голову, и прежде чем я успела выкрикнуть предупреждение, последняя из веток сломалась с треском, настолько громким, что это прозвучало как выстрел из пушки. Стокер, веревка, корзина, воздушный шар – все рухнуло на землю, разрывая канат и шелк, приземлившись со слышимым стуком, сотрясшим землю.

– Стокер!

Я не могла его видеть, потому что воздушный шар приземлился в вихре разрушения. Потребовалось время, чтобы шелк улегся, молчание было зловещим. Внезапно куча вздрогнула, и появился Стокер, выползающий из мусора. Он сильно кашлял, схватившись за бок.

– Ты, несомненно, сломал ребро, – ругалась я. – Ты должен был спуститься до того, как воздушный шар успел разорваться.

Он посмотрел на меня, тяжело хрипя, и я поняла, что он смеется. – Это не более чем трещина, ты, мегера. Боже мой, человек может умереть, и ты будешь ругать его за то, что он запутался в ковре. Никогда не меняйся, Вероника.

– И не думаю, – пообещала я. – Хотя, что мне делать с парой раненых собратьев по оружию, я не могу придумать. Возможно, тебе все-таки стоит отдать мне револьвер, – резко предложила я.

– Чертовски невероятно, – пробормотал Стокер. Я помогла ему подняться на ноги и увидела гримасу боли, которую он пытался подавить. Я не суетилась. У нас была миссия, и он не позволил бы мне отвлечь его разговорами о сломанных костях и бинтах.

– Они только что вошли в дом! – хрипло прошептал Генри.

Следуя указаниям Генри, мы подкрались к Тивертон-Холлу. Когда-то это могла быть симпатичная усадьба в стиле Тюдоров, но сады были оставлены без присмотра, а само здание демонстрировало признаки забвения. Сэр Лестер, очевидно, инвестировал каждый лишний пенни в свои египтологические экспедиции, и у нас была причина быть благодарной: отсутствие надлежащей безопасности означало, что ни сторож, ни собака не остановят нас.

Приближаясь к дому, мы видели, как зажегся свет, когда сэр Лестер и его пленник двигались по дому. Тусклый вначале свет золотого ореола лампы стал ярче, когда они дошли. Мы могли слышать, как голос сэра Лестера повышается, когда он ругал Фэйрбротера, давая волю своему темпераменту.

Мы остановились лишь на мгновение в тени кустарника, чтобы продумать следующие действия. Кусты привели нас к краю французского окна без штор. Сквозь стекло мы могли видеть Фэйрбротера, сидящего на стуле, с настороженным выражением лица, когда он смотрел на сэра Лестера и смертельный черный револьвер в его руке.

К моему удивлению, Стокер медленно поднялся из тени кустарника, открыто приближаясь к окну.

– Что вы делаете? – спросил Генри высоким голосом.

– Если мы удивим его, он может выстрелить, – объяснил Стокер. – Лучше дать ему минуту, чтобы привыкнуть к мысли, что у него есть посетители.

Он не удосужился понизить голос, и мгновенный взгляд Фэйрбротера в направлении окна привлек внимание сэра Лестера. Он начал подниматься со стула, и сэр Лестер взмахом приказал ему вернуться, угрожая револьвером, когда Стокер медленно открыл дверь, за ним следовала я, Генри Стил неохотно защищал тыл.

– Какого черта вы здесь делаете? – потребовал сэр Лестер, все следы любезности исчезли.

– Мы пришли по настоянию леди Тивертон, – спокойно ответил Стокер. – Она боится, что вы могли бы сделать что-то глупое. – Он нарочно обернулся влево, а я направилась направо, отвлекая сэра Лестера.

Баронета не так легко было обмануть. Он дернул револьвер от одного из нас к другому. – Нет. Встаньте вместе, – приказал он.

– Конечно, вы не хотите стрелять в нас, – сказала я прямо. – Для этого уже слишком поздно. Игра окончена. Намного лучше воспринимать последствия как мужчина.

Румяный цвет его лица стал багровым. – Последствия? Какие? Позволить быть обманутым этим, этим мерзавцем?

– Это немного грубо, не так ли? – спросил Фэйрбротер непринужденным тоном. – В конце концов, мы согласились на эту схему вместе. Вы были совершенно счастливы предпринять это, когда мы начали.

– Счастлив? Как я мог быть счастлив, когда вы всегда были рядом, побуждая меня делать больше, рисковать больше? Я хотел только заработать немного денег, но вы превратили небольшую безобидную сделку в совершенный гротеск. Это ваша вина, что я рискнул своей честью, – посетовал он.

Любая симпатия к этому человеку быстро испарялась. Он казался куда более озабоченным своим собственным именем, чем жизнью Джона де Моргана. Но я вполне мог представить, как Патрик Фэйрбротер подталкивает его к пропасти этих преступлений, а затем осторожно опрокидывает. Я была сильно раздосадована на себя за то, что всегда думала, что он обаятельный, и немало огорчена тем, что раньше не рассматривала его в роли вдохновителя этого губительного заговора. Мне не нравилось думать, что крепкая пара плеч и красивая улыбка могли поставить под угрозу мое суждение, поэтому я сразу отклонила эту мысль и обратила свое внимание на провоцирование признания.

– Вы подстроили смерть Джона де Моргана в отеле в Дувре, не так ли? – тихо спросила я Фэйрбротера. – Это должно было стать кульминацией проклятия мумии, доказательством наряду с появлением Анубиса, что экспедиция обнаружила нечто уникальное во всей египтологии. Скажите мне, как вам это удалось. Полагаю, у вас была какая-то связь с владелицей отеля.

– Его сестра, – сообщил сэр Лестер, направляя револьвер в сторону груди Фэйрбротера.

Глаза Фэйрбротера резко уставились на меня, но он старался, чтобы его голос не звучал испуганно, возможно, чувствуя, что мы – единственное, что стоит между ним и разозленным баронетом. – Да. Ребекка Гиддонс моя сестра.

– РебеккаФ. Гиддонс, – произнесла я, глядя на Стокерa.

Фэйрбротер продолжил. – Oтель не приносил дохода, поэтому, когда я занял позицию у сэра Лестера, я устроил, чтобы экспедиция остановилась у нее. Я думал, что она выиграет от этого.

– Она хорошо заработала, – заметил Стокер. – Настолько, что она чувствовала себя обязанной помочь вам, когда вы сговорились избавиться от Джона де Моргана. Он дал вам прекрасную возможность убить двух зайцев, простите за выражение. Он видел диадему раньше, и когда вы притворились, что обнаружили ее в гробнице, он понял, что вы делаете. Де Морган стал угрозой вашему плану, и его пришлось устранить.

Я посмотрела на Фэйрбротера. – Изменить интерьер комнаты было особенно жестоким. Полагаю, вас совсем не беспокоило, что вы могли довести миссис де Морган до безумия таким трюком.

– Она должна была быть дискредитирована, – медленно произнес Фэйрбротер. – Если бы ее история была правдоподобной, власти задавали бы слишком много вопросов. Но если она расскажет совершенно невероятную историю, то она на нее будут смотреть как на сумасшедшую.

– И с Джоном де Морганом якобы в бегах никто не мог доказать, что не он несет ответственность, если фальшивка обнаружится. Вы устранили свидетеля и нашли козла отпущения одним махом, – сказал Стокер. – Все, чтобы скрыть то, что вы подделали египтологическую находку.

– Откуда вы это знаете? – потребовал сэр Лестер, его лицo горячо багровелo.

– Кое-что сказанное Хорусом Стилом, – сообщила я ему. – То, что он мог продать глиняный горшок, если сможет убедить, что он принадлежит Аменхотепу. Это именно то, что вы cделали, не так ли? Вы притворились, что нашли могилу с мумией. Это позволило объяснить находку сокровищ в захоронении, a страх проклятия не позволял людям задавать слишком много вопросов или становиться слишком подозрительными, когда количество тел начало расти. А пока вы выставляете свои сокровища и затем продаете их в частном порядке за астрономические суммы. Недорогие репродукции приносят вам целое состояние.

– Вы когда-нибудь пытались положить артефакты в могилу? – спросил Стокер. – Нет, подождите. Мы уже знаем ответ на этот вопрос, не так ли, Вероника? – Он направил внимание баронета на меня достаточно долго, чтобы продвинуться на дюйм вперед. – Вы этого не делали. Вот почему вам нужны были рабочие от верховников: незнакомцы, которые не будут болтать в деревнях долины, раскрывая секрет. Вы расплатились с египетскими властями несколькими реальными артефактами из предыдущих экспедиций. Это означало пожертвовать своей собственной коллекцией, но это была бы небольшая цена, чтобы заплатить за состояние, которое вы заработали бы на распродаже выставки. Вы могли бы взимать астрономические цены, и покупатели, не моргнув, заплатили бы их.

Я продолжила рассказ, бросив обвинительный взгляд на сэра Лестера. – Единственным предметом, который вам нужно было представить с театральным блеском, был саркофаг – гроб для мумии, который вы уже приобрели, тот, который был поврежден огнем, когда битум загорелся. Достаточно легко добавить несколько надписей, имея любимого филологa под рукой, – сказала я, кивая на Фэйрбротер.

Сэр Лестер начал протестовать, но Фэйрбротер тяжело вздохнул. – О, ради Бога, сэр Лестер, бросьте. Они сложили все воедино и знают достаточно, чтобы повесить нас обоих.

– Повесить нас! – револьвер в руке сэра Лестера дико подпрыгнул. – Меня не повесят! Я не убийца!

Рот Фэйрбротера скривился в гротескной улыбке. – Как вы думаете, это имеет значение? Ваш титул спасет вас, когда история выйдет наружу? Если вас не повесят, вы опозорены, разорены навсегда. Если только я не поклянусь, что вы убили Джонаса Фаулера, – сказал он с хитрым выражением на лице.

– Но я этого не делал! – возразил сэр Лестер.

Фэйрбротер пожал плечами. – Вы можете доказать это? Не было никакого вскрытия, – отметил он. – Джонас умер от сердечной недостаточности после желудочной болезни – обычное явление, когда человек был отравлен мышьяком. И в вашем распоряжении есть аккуратная пачка порошка мышьяка. Она не может доказать, что взяла его из моей комнаты, не так ли? Я скажу, что она взяла его у вас. Если вы возложите вину на меня за убийство де Моргана, я возложу вину на вас за убийство Фаулера.

– Но вы не можете, – голос баронетa был полон ярости. Его цвет лица был темно-багряный, и я подумала, не будет ли у него второй апоплексии.

– Я могу, – медленно сказал ему Фэйрбротер. – И я так и сделаю, если вы не согласитесь здесь и сейчас, взать на себя ответственность за планирование этого мошенничества. Если ни один из нас не признается в причастности к смерти де Моргана, они не могут повесить ни одного. Мы проведем нашу жизнь в тюрьме, но мы будем жить.

Сэр Лестер отчаянно перевел взгляд с Фэйрбротерa на остальных из нас. Стокер снова медленно приблизился, но сэр Лестер размахивал пистолетом. – Назад. Вы должны остановиться. Мне нужно подумать.– Oн ткнул оружием в сторону Стокера.

– Все в порядке, сэр Лестер, – сказал я успокаивающе. – Вам не нужно ничего решать сейчас. Дайте нам пистолет, и давайте отвезем Фэйрбротера к властям. Они лучше знают, что делать.

Сэр Лестер выглядел растерявшимся. Бусинки пота возникли, отбивая край его волос. Он немного задохнулся, как будто изо всех сил пытаясь отдышаться.

– Сэр Лестер, – мягко сказал Генри. – Вы плохо выглядите. Возможно, нам следует вызвать врача.

Слово гальванизировало сэра Лестера. – Нет, – он поднял пистолет с новой силой. – Нет. Он пытается манипулировать мной, но этого не будет. Я знаю правду, и правда в том, что я бы никогда не встал на этот путь, если бы не он, и он намеревался обмануть меня. Он хочет бежать в Аргентину, оставив меня наводить порядок. У него есть билет на корабль, отправляющийся завтра. Вы знали это? – потребовал он. – После всех грехов, которые мы совершили, он хочет добавить в список предательство. Но теперь он поймался в свои собственные сети. Он будет лгать, кривляться и потворствовать, и он выйдет на свободу. Они поверят ему, потому что он умный, а я нет. Каждое зло, которое я совершил, было по его инициативе. И теперь я буду за это наказан, – сказал он.

Он поднял подбородок с тихим отчаянным решением.

– Нет! – закричала я. Но, конечно, было слишком поздно.

Прежде чем кто-либо из нас смог действовать, он поднял пистолет и выстрелил один раз.

Патрик Фэйрбротер не издал ни звука. Он просто удивленно расширил глаза и посмотрел вниз на алое пятно, распустившееся на его груди, как страшный цветок. Он упал на пол в тишине. Второй выстрел последовал за первым, когда сэр Лестер Тивертон прижал револьвер к мягкой плоти прямо под подбородком и нажал на курок.

Глава 20

Самоубийство баронета и убийство его экспедиционного филолога только усилили очарование проклятия мумии. TheDailyHarbinger отнюдь не объяснил трагические события рациональными действиями жестокого заговора, утверждая, что только зловредное влияние мстительной мумии могло заставить сэра Лестера и Фэйрбротера совершить такие отчаянные поступки. Конечно, это была чепуха, но сенсационная проза Дж. Дж. Баттеруорта сделала свое дело. Даже зная, что многие из артефактов являются подделками, публика в невероятном количествестекалась на выставку Тивертонa в Карнак-Xoлле.

Через несколько дней после нашего отчаянного полета в Суррей мы встретили леди Тивертон в Клубе по ее приглашению. Теперь она была одета в черное, и казалась постаревшей, когда подошла поприветствовать нас. Она носила плотную вуаль, чтобы избежать ненужного внимания, но ей не нужно было беспокоиться. Члены Клуба заботились о своих.

– Спасибо за встречу, – начала она.

Мы направились к ней, но Хетти-консьерж, вышла из-за своего стола твердым шагом и остановилась перед Стокером. – Извините, сэр, но Клуб Ипполиты не позволяет входить джентльменам.

Стокер наклонил голову, и леди Тивертон откинула назад свою вуаль. – Это моя вина, Хетти. Я забылa правила против гостей-джентльменов. Не думаю, что вы могли бы нарушить их только один раз?

Хетти осмотрела Стокера с ног до головы и неохотно кивнула. – Джентльмены могут быть допущены в чрезвычайных обстоятельствах, но только в зал Parley на первом этаже и только на двадцать девять минут.

Стокер улыбнулся. – Это очень тoчно.

– Это, сэр, является правилом. Останьтесь на секунду дольше, и я сама приду, чтобы сопровождать вас к выходу, – строго сказала она ему.

Он склонил голову и покорно последовал за ней, пока она вела нас в комнату Parley. Она демонстративно повернула песочные часы на каминной полке и оставила их, песок скользил вниз, когда она уходила, плотно закрыв за собой дверь.

– Я удивлена, что вы хотите увидеть нас, – сказала я леди Тивертон. – Мы потерпели неудачу в наших усилиях.

Ее губы изогнулись, но я бы не назвала это улыбкой. Улыбка не могла быть такой грустной. – Вы пытались, мисс Спидвeлл. Вы пытались спасти его, и я тоже. Но он позволил себя увлечь в заговор, и в конце концов ответственность за его ужасный конец лежит на нем. Я знаю, что Фигги была уверенна, что я изменяла ее отцу с Патриком, но это неправда. Я очень любила своего мужа и серьезно отношусь к своим обетам. Включая обет, который я дала первой леди Тивертон – заботится о сэре Лестере до конца его жизни.

– Она видела, как вы выходили из комнаты Фэйрбротера, и неправильно это истолковала. Это был первый раз, когда вы пытались найти улики против него, не так ли? – с редкой для него мягкостью спросил Стокер,

Она кивнула. – Именно тогда я нашла письмо от его сестры, подтверждающее, что с Джоном де Морганом покончено. – Она слегка вздрогнула и собралась с видимым усилием. – Простите меня. Я хочу поговорить об этом. Я хочу услышать все это высказанным вслух. Только один раз, а потом я больше не хочу об этом говорить. – Она глубоко вздохнула и начала говорить. – Я знала с самого начала сезона, что-то не так, но я не могла сказать, кто был автором всех несчастий. Сначала это казалось не более чем глупыми уловками – повреждение фотопластин де Моргана, появлениe Анубиса. Разрушительный, деморализующий, но не злой. А потом умер Джонас Фаулер, и я не знала, что и думать. Он был болен. Он был болен в течение нескольких лет, а требования к раскопкам очень высоки. Я не хотелa верить, что кто-то мог ускорить его смерть.

– Вы верите сейчас? – спросил Стокер.

Она развела руки. Ее обручальное кольцо поймало свет. Она всегда будет носить его, я былa уверенa. – Аптечная упаковка, которую я нашлa в комнате Патрика. Oстались только следы порошка, и невозможно сказать, что это могло быть. Я не хочу верить, что он мог бы… даже сейчас… – она замолчала, прикрывая рот.

– Это был мышьяк, – мягко сказала я ей. – Он признал это незадолго до своей смерти. Но он не признался, что использовал его на Джонасе Фаулере. На самом деле он был готов поклясться, что пакет принадлежал вам, и что вы приложили руку к смерти мистера Фаулера. Но без вскрытия… – Я позволилa приговору замолчать.

Она молчала, явно борясь с сильными эмоциями. Через мгновение она пришла в себя. – Таким образом, мы никогда не узнаем, был ли бедный Джонас первым из его жертв. Возможно, это лучше. Мне нравится думать, что Джонас умер так, как он жил, оставшись навсегда в стране, которую он так полюбил. Пусть земля ему будет пухом.

У меня были свои мысли на этот счет. Тот факт, что Фэйрбротер был так готов устроить смерть Джона де Моргана, когда это ему подходило, ясно давало понять, что он не стал бы отказываться от облегчения перехода Джонаса Фаулера в загробный мир. Но если он это сделал, Фэйрбротер заплатил за свои преступления, a леди Тивертон не нуждалась в новых ужасах.

Она снова сделала паузу, и когда продолжила, звучала старше, смирившись с бременем горя, которое будет нести до конца своих дней. – Я видела зло, и у него было улыбающееся лицо. Мне он понравился, когда он впервые пришел к нам, – сказала она, выражение ее лица было мягким от воспоминаний. – Я довольно скоро поняла, что мой брак с сэром Лестером не будет благословлен детьми. Но ему нравилось окружать себя молодыми людьми. Это позволяло ему чувствовать себя молодым. Я поддержала Патрика. Я думала, что он показывaет большой потенциал, и со временем они стали близки. Настолько близки, что, когда сэр Лестер открыл пещеру в прошлом году, именно Патрику он доверил свою находку, а не мне.

– А Патрик предложил использовать ее с выгодой? – предположила я.

Она кивнула. – Я так думаю. Это не тот заговор, который сэр Лестер мог бы придумать сам. Потребовалось планирование, дерзость. Конечно, мой муж был дерзким, но методичным он не был. Кто-то должен был организовать изготовление и отправку поддельных древностей из Египта, и кто-то должен был организовать их прием в Дувре и отправку в загородный дом в Суррее.

– Сестра Фэйрбротера, – сказал Стокер. – Мы с ней познакомились.

– Именно она убила Джона де Моргана, – сказала леди Тивертон. – По его приказу. Ее письмо показало, что он послал очень конкретные инструкции относительно того, как дело должно быть сделано. Она подчинилась. Она была его добровольным соучастником во всех отношениях, и я могу только вообразить, какое влияние он имел на нее, чтобы заставить ее делать такие ужасные вещи.

Я вспомнила миссис Гиддонс и ее хладнокровное поведение со Стокером и со мной, и слегка улыбнулась. – Я не думаю, что миссис Гиддонс требует особого убеждения. Она и ее брат – уникальная пара. Он говорил мне однажды о ней с искренней любовью – o самоотверженной сестре, которая сделала все, чтобы ее любимому брату была предоставлена возможность преуспеть в жизни. Она даже не дрогнула перед убийством, чтобы обеспечить его успех.

Леди Тивертон кивнула. – В ее письме указывалось, что он был тем, кто планировал поместить тело в саркофаг, зная, что власти никогда не заглянут внутрь. Миссис Гиддонс оставалось только хранить труп в ее прачечной несколько дней, пока мы не вернулись из Египта. Патрик сделал все остальное. Он положил останки Джона в саркофаг, и мы взяли его с собой, так и не узнав правды.

– Все эти разговоры о мумии, которой никогда не было, – пробормотала я. – Принцесса Анхесет была выдумкой от начала до конца, всего лишь несколько поддельных иероглифов на гробе для мумии и диадема.

– Это был дерзкий план, – сказала леди Тивертон, ее голос звучал жестко. Он мог бы сработать.

Мы молчали мгновение, прежде чем я снова поднялa вопрос о Патрике Фэйрбротере. – Это была его идея изменить комнату, не так ли? Чтобы запутать и напугать Кэролайн де Морган. Никто не поверит ее безумной истории, а де Морган исчез при загадочных обстоятельствах, самым простым объяснением было бы то, что он украл диадему ради собственной выгоды.

Она кивнула. – Это было чудовищно. Полиция сообщает, что миссис Гиддонс исчезла из Дувра. Они не знают, куда она уехала, но они совершенно уверены, что она покинула страну.

– Разыскиваемая убийца? Без сомнения, она проложила как можно большее расстояние между Англией и собой, – согласился Стокер. – И ее брат заплатил за свои преступления.

Я подумала о Патрике Фэйрбротере, умном, хватком молодом ученом с очаровательной улыбкой и изящными манерами. Я не часто так ошибалась: не подозревать зло в человеке, который был способен на это; моя жизнь зависела от моей способности отличать подлость от добродетели. Я не должна забывать мою ошибку.

– Да, он заплатил, как и мой муж, с горечью сказала леди Тивертон. – Бедный, глупый Лестер.

– Что привело его к этому? – спросилa я. – Он был человеком, который имел все преимущества.

– Деньги, – просто сказала она. – Первая леди Тивертон равномерно поделила свое состояние между мужем и ребенком. Сэр Лестер растратил свою половину. Египтология – грязное и дорогое дело, – добавила она с грустной улыбкой. – Он думал, что одна великая находка создаст ему имя, и он был прав. Если бы он обнаружил стоящую гробницу, он заработал бы на этом состояние. Как бы то ни было, он намеревался продавать бесполезные безделушки за огромные суммы любителям, которые не заметилибы разницы.

– Но вы заметили, – заметила я. – Что вызвало у вас подозрения?

– Саркофаг. Единственная вещь, которую он не мог позволить подделать. В случае с настоящей мумией остальная часть находки получила бы гораздо меньше внимания. Он взял саркофаг, который купил несколько лет назад, и с помощью Патрика придумал, чтобы он выглядел подлинным саркофагом принцессы Анхесет. Сначала я не узнала его из-за изменений, но что-то беспокоило меня в этом. В конце концов я подумала сравнить саркофаг принцессы Анкхесет с саркофагом на фотографии, сделанной первой леди Тивертон. На снимке коллекция находок и артефактов, купленных сэром Лестером. Части, которые не были изменены или повреждены в огне, идеально совпадали.

– И огонь был преднамеренной попыткой повредить саркофаг и сделать невозможным его опознать, – заключила я.

Она кивнула. – Немного битума и повреждения от огня скрывали места, где они не могли изменить предыдущие надписи. Они думали, что этого будет достаточно, но я подозреваю, что я не была единственной, кто осознал, что это мошенничество.

– Как прекрасная брошь, что вы носили на приеме? Тa, которую сэр Лестер утверждал, что раскопал?

– Ничего не стоит, – сказала она бодро.

– А диадема принцессы? – спросил Стокер.

– Подделка. Cтоит не больше, чем вес золота и драгоценных камней.

– О диадеме, – началa я. Она подняла руку. – Г-н Стил любезно вернул еe. Я отправила ее обратно ему, чтобы сохранить в трасте для Фигги. Это не стоит много, но все же кое-что.

Я удивленно моргнула. – Траст для Фигги?

Ее улыбка была слабой. – Мой муж был суеверен в таких вещах как завещания. Он сделал только одно во время своего первого брака. Поскольку предыдущая леди Тивертон сама по себе была богата, он оставил только номинальную сумму своей вдове. Положения для Фигги остаются без изменений. В случае его смерти, Фигги должна быть передана на попечение Горация Стила вместе с управлением ее наследством. Я могла бы возбудить дело в суде, но в лучшем случае это было бы сомнительно и ужасно дорого. Я радa принять ситуацию такой, какая она есть.

– Но вы ее мачеха, – утверждал Стокер. – Вы должны отвечать за девушку.

Она покачала головой. – Фигги обвиняет меня в том, что произошло.

– Это несправедливо, – сказал он ей.

– Молодые люди часто несправедливы. Но со временем, я надеюсь, она увидит, что я не совершала те подлoсти, которые она уверена, что я совершила. Я сделала все, что в моих силах, чтобы спасти мужа от разорения. Вместо этого я вызвала это несчастье.

– Как? – спросил Стокер.

– Я дала мужу билет на пароход, который нашла в комнате Патрика. Именно это заставило его встать с постели и пойти противостоять ему. Он нашел Патрика в процессе подготовки к бегству.

– Это был его собственный выбор – взять дело в свои руки, – мягко напомнил ей Стокер. – Он мог передать Фэйрбротера властям.

– За убийство, да. И признаться в мошенничестве, протащив свою фамилию сквозь грязь, обрекая свою дочь, чтобы об этом шепталисьза ее спиной до конца жизни. Нет, благослови его бог. Он пытался избавить ее от этого. Но, как я уже сказала, мой муж не очень-то был мыслителем. – Она встала и протянула руку каждому из нас по очереди. – Я уезжаю в Египет, как только смогу договориться. Я не думаю, что мы встретимся снова.

Мы вышли из комнаты для переговоров с запасными шестью минутами. Хетти внимательно посмотрела на Стокера, когда мы проходили мимо, и он помахал ей шляпой.

– Мисс Спидвeлл, – позвала она. – Минутку. – Она вышла из-за стола с портфелем из пергамента. – Мы получили ваше согласие. Вы будете приняты на следующую официальную встречу через две недели. Вот информация для новых членов. Это конфиденциально.