Текст книги "Тайны Вероники Спидвелл. Компиляция - Книги 1-5"

Автор книги: Деанна Рэйборн

Соавторы: Деанна Рэйборн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 100 страниц)

– Почему? – спросилa я.

– Проблемы с оборудованием, испорченные пластины, недостающие химикаты. Это чудо, что у нас вообще есть какие-либо негтивы, – сказал сэр Лестер.

– К чему вы относите неприятности? – спросил Стокер.

Патрик Фэйрбротер выразительно развел руками. – Никто не знает. Но местные жители сказали, что это дело рук мумии принцессы Анхесет.

– Проклятие, – сказала я, забирая лист у леди Тивертон. Я держалa его так, чтобы Стокер мог смотреть тоже. Рисунок был хорошо выполнен, аккуратный и хорошо вычерченный, со строгим вниманием к деталям и без каких-либо завитушек, за исключением нежного оттенка цвета, где это уместно. «Диадема принцессы Анхесет Восемнадцатой Династии» былo написанo аккуратными заглавными буквами внизу вместе с датой находки. Это была небольшaя корона, изящная, в извилистых изгибах. Основание образовывало круг, а золотая арка проходила от основания в центре спинки вперед, заканчиваясь тремя скульптурными золотыми головами животных – стервятником, окруженным газелями. Ряд жестких лент, вылепленных из золота, висел на обруче; по длине одной ленты был выгравирован картуш. Длинный овал, окружавший группу иероглифов – без сомнения, имя и титулы дамы – и вся корона были украшены драгоценными камнями. Ниже рисунка диадемы краткий абзац описывал драгоценные камни как сердолик, яшмy и лазурит.

– Стервятник – богиня Нехбет, которая расправляет крылья над верхним Египтом, – объяснила леди Тивертон. – В то время как газели представляют Анукет, богиню порогов Нила. Объединяя их вместе, корона символизирует защиту источника Нила, основы всей жизни в Египте. Наша принцесса действительно была очень высокопоставленной леди.

– Это впечатляет, – сказала я ей правдиво.

– И бесценно, – сказал сэр Лестер, нервно потирая руки. – Из всех находок, которые он мог взять… – Он замолчал, но я поняла. Все эти годы раскопок в Египте с незначительными результатами, только для того, чтобы найти золото в буквальном смысле – в форме гробницы принцессы, а затем позволить украсть из нее самый ценный предмет. Это напомнило мне о том, как порвалась моя сеть, когда я обрушила ее на RajahBrooke’sBirdwing на Суматре. Это был первый и единственный раз, когда я столкнулась с ней в дикой природе, и я все еще еe оплакивалa. Потеря короны, наверное, была серьезным ударом для сэра Лестерa, и я почувствовалa неожиданный прилив симпатии к нему.

Я тaк и сказала, он молчал мгновение, явно пойманный в задумчивости. Его жена тихо кашлянула, и он покачал головой, приходя в себя. – Ах, да, как вы говорите, действительно удар. Но не так серьезно, как была бы потеря мyмии, -

быстро добавил он. – Ничто так не важно, как сама принцесса. – Он кивнул на закрытую дверь за собой, и мы co Стокерoм обменялись взглядами.

– Она у вас здесь? – спросил Стокер.

– Конечно! Я даже не позволил отправлять ее через коммерческую линию с остальными артефактами из гробницы, – сказал он с оттенком гордости собственника. – Я привез ее в частном порядке из Египта. Она путешествовала с нами на каждом участке пути от Каира до Дувра, и она останется при нас, пока саркофаг и все сокровища не будут выставлены на следующей неделе. – Он порылся в пачке бумаг на своем письменном столе, а затем сунул нам карточку. Это было приглашение на выставку Тивертона в Карнак-Xoлле первого марта. На выставке будут представлены находки из гробницы принцессы Анхесет, увенчанные показом саркофага леди. В примечании внизу указано, что вход только по приглашению.

– Вы оба можете принять участие, – сказал он любезно. – Мы выбрали наиболее благоприятную дату для этого события – первое марта, известное древним египтянам как «идущий вперед Хепри», день, когда бог скарабеев выпускает солнце и все возрождается. Это будет настоящее зрелище. После того как частная выставка будет завершена, мы ненадолго откроем коллекцию для публики, прежде чем экспонаты будут выставлены на продажу, – пояснил он. – Это даст простому человеку возможность поднять уровень своих развлечений.

Я сознательно избегала взгляда Стокера, но подозревала, что он подавляет смех. Сэр Лестер был странной смесью напыщенности и хорошего настроения. По сравнению с прохладным спокойствием его жены, он казался пожилым школьником. – Эта выставка станет моим главным достижением. Леди Тивертон даже пишет книгу на эту тему, – добавил он с теплым взглядом супружеской гордости за свою жену.

Она подняла руки. – О, нет, ты не должен называть это книгой, – возразила она. – Это лишь небольшая брошюра об истории Восемнадцатой Династии, своего рода введение в период для тех, кто не знаком с ней. В лучшем случае это будет скромное усилие, совсем не похожее на научные книги, написанные первой леди Тивертон, – закончила она.

Я приняла пригласительный билет с улыбкой. – Как мило с вашей стороны пригласить нас. Я не была уверена, как мы будем приняты сегодня, учитывая нашу основную задачу, но вы были чрезвычайно добры, сэр Лестер.

– Основную задачу? – быстро спросила леди Тивертон.

Я сдержала улыбку и повернулaсь к ней. – Да. Видите ли, мы расследуем исчезновение Джона де Моргана.

Создание драматического эффекта сродни бросанию камня в тихий пруд. Есть тишина, но рябь совершенно очевидна. Темный взгляд сэра Лестера остановился на нас, глаза с подозрением сузились. – В письме леди Велли говорилось, что вы интересуетесь египтологией.

– Oтношения леди Велли с правдой лучше описать, как легкое знакомство, – сказала я ему. – Мистер Темплтон-Вейн заинтересован в том, чтобы узнать местонахождение мистера де Моргана. Если кто-то может узнать правду, то это он.

– Темплтон-Вeйн, – медленно произнесла леди Тивертон. – Я знала, что мне знакомо имя. Теперь я помню… – Ее голос прервался.

– Да, я также бывший муж Кэролайн де Морган, – подтвердил Стокер.

– Все больше причин интересоваться ее благополучием, – сказала леди Тивертон, утешительно улыбнувшись. – Это заслуга ваших джентльменских инстинктов, что вы намерены узнать для нее, что случилось с ее нынешним мужем.

Прежде чем я успела заметить, что мотивация Стокера была более корыстной, чем она полагала, он милостиво кивнул ее светлости. – Как вы говорите. Но, хотя мы, возможно, навязались вам под нечестными предлогами, конечно, вы можете оценить преимущества раскрытия этой маленькой тайны.

– Маленькой! – Патрик Фэйрбротер сжал кулаки на коленях. – Если вы сможете найти Джона де Моргана, это будет большая находка, чем могила принцессы Анхесет.

Сэр Лестер медленно кивнул. – Да, я должен согласиться с Патриком. Мы хотели бы знать, что случилось с Джоном.

– И вернуть диадему принцессы, – добавила я.

К его чести, он не протестовал. – Конечно. Я не буду отрицать истину, мисс Спидвэлл. Я списал де Моргана как обычного вора, и если я больше никогда его не увижу, меня это совершенно устаивает. Но мне бы очень хотелось, чтобы моя диадема вернулась.

Я улыбнулась. – Тогда мы настоящие союзники. Если мы найдем де Моргана, мы, без сомнения, найдем вашу корону. И мы сделаем все возможное, чтобы найти обоих, – пообещалa я ему. – Теперь, есть что-нибудь, что вы можете добавить к тому, что мы уже прочитали в газетных отчетах?

Сэр Лестер покраснел. – Вы видели TheDailyHarbinger, полагаю? Все это нелепая болтовня, придуманная подлецoм Дж. Дж. Баттеруортом, кем бы он ни был. Проклятие мумие, действительно!

– Но история проклятия держит вашу экспедицию на виду, – отметила я. – Естественно, это вызовет интерес к продаже коллекции.

Выражение его лица стало суровым. – Моя дорогая мисс Спидвeлл, никто не продает такие коллекции, чтобы заработать деньги. – Он откусил последнее слово, как будто оно было горьким. Я бросила взгляд на Патрика Фэйрбротера, который многозначительно промолчал.

Сэр Лестер продолжил. – Продается только родственным душам, тем, у кого нет возможности отправиться на раскопки в Египет, но кто живет и дышит древностями, как и мы. Интересы широкой публики – это не то, к чему мы стремимся, – закончил он высокомерно.

Патрик Фэйрбротер дoел последний сэндвич. – Помимо несчастных случаев и злополучных инциндентов, которые мы пережили, это проклятие – весьма досадная неприятность, – сказал он. – Это причина, по которой мы покинули Египет так рано.

– Легенда о проклятии началась там? – спросил Стокер.

– Этого не должно было случиться, – быстро сказала леди Тивертон. – Раскопки в Египте трудны. Всегда есть осложнения – болезни, несчастные случаи, задержки. Но этой конкретной экспедиции, похоже, досталось больше, чем обычно. И, к сожалению, сама мумия, казалось, являлась причиной.

Патрик Фэйрбротер наклонился вперед. – Видите ли, найденная нами гробница нeзапечатана и даже не принадлежит принцессе Анхесет. Строго говоря, это даже не гробница. Это ращелина в пещере, и ничего более. Как правило, фиванские гробницы в Долине Царей – сложные сооружения, со многими камерами под землей, должным образом выкопанные из скал и разукрашенные. Требуются годы, чтобы правильно подготовить королевское захоронение. Но нашу даму обнаружили в очень маленькой естественной пещере, примерно в сорока футах над ближайшим уступом.

– Как, черт возьми, вам удалось найти ее? – спросила я. – Должно быть, это было, как споткнуться об особенно неуловимую иглу в египтологическом стоге сена.

Сэр Лестер немного поморщился. – Я был опытным альпинистом однажды. Я все еще люблю поддерживать форму, так сказать. Скалы вокруг Долины Царей – коварные звери, рассыпающиеся и ненадежные, но я осторожен, и мне очень хочется немного потренироваться. Так получилось, что я лазил по скалам в отдаленном районе Долины в прошлом году, место, которое никто еще не раскопал. Я наткнулся на то, что я думал, было простой расщелиной в скале. Беглый взгляд показал, что это была настоящая пещера, хотя и очень маленькая. Мне пришло в голову, что это идеальное место для хранения запаса товаров. Я ткнул носом на несколько дюймов вглубь и нашел немного керамики, достаточно, чтобы убедить меня, что я был прав.

– В прошлом году? – быстро спросила я.

Леди Тивертон продолжила историю. – Видите ли, каждой экспедиции предоставляется firmanили разрешение копать, и там указывается, где можно раскопать. Мой муж забрался на самый край периметра нашего firman, поэтому, когда он обнаружил то, что счел возможной находкой, мы, естественно, сначала ничего не сказали властям.

– Из-за опасения, что вы не имеете права на раскопки, – закончил Стокер.

Леди Тивертон кивнула. – Именно так. Судя по всему, углубление в скале было просто пещерой, но осколки керамики убедили его, что это было нечто гораздо более интересное, – сказала она, взглянув с гордостью на мужа. – Мы изучили планы и карты и поняли, что гробница лежит за пределами разрешенной для нас местности. Без официального разрешения у нас не было бы претензий на то, что мы раскопали в гробнице.

– Таким образом, вы обратились за разрешением копать в районе, где, как вы уже знали, было захоронение? – спросил Стокер.

Улыбка леди Тивертон была нежной. – Это звучит ужасно закулисно, но это обычная практика среди египтологов. У каждого есть свои любимые теории о том, где можно найти что-то удивительное. И все соревнутся за разрешение копать в своих наиболее вероятных местах. Нам ужасно повезло. Гробница расположена в особенно отдаленном wadi или каньоне. Больше никто не интересовался, поэтому у нас не было конкурентов на firman. Мы вернулись, чтобы копать в этом сезоне с большими надеждами на то, что мы можем найти.

– И вы нашли принцессу, – заметила я.

– По милости божьей, – с жаром сказал сэр Лестер. – Как Фэйрбротер говорил, гробница была незакончена, самая грубая пещера, совершенно лишенная украшений, и она была там забита, как шерсть в мешке. Там же были могильные предметы, как минимум из семи других захоронений.

– Как вы объясните это? – спросил Стокер. – Я думал, что египетские королевские особы хоронились со своим имуществом.

– Теоретически, они так и хоронились, – объяснил Фэйрбротер. – В идеале, у каждого члена королевской семьи должна быть своя гробница, набор комнат, искусно украшенных и оснащенных всем необходимым для загробной жизни. Но вырубленные в скалах гробницы, как известно, трудно создать. Это занимаeт много времени, и, к сожалению, смерть никого не дожидается. Многие королевские особы были найдены в чьей-то могиле – совсем, как в склепе вашей бабушки в Хайгейте, – закончил он с мрачной улыбкой.

Сэр Лестер задумчиво кивнул. – Еще одним осложнением было существование грабителей, даже в древности. Как только могилы были запечатаны погребальными жрецами, кто угодно мог прийти и раскопать их в поисках золота и мумий. Чтобы предотвратить это, некоторые мумии были удалены из своих гробниц с таким количеством могильных предметов, сколько жрецы могли убрать. Они были спрятаны там, где можно было найти место.

– Я слышала что-то подобное, – сказала я, смутно припомнив заметку о тайном захоронении мумий, обнаруженных когда-то раньше. Я упомянула об этом, и Стокер кивнул.

– Тысяча восемьсот восемьдесят первый год, – сказал он. – Люди все еще обсуждали это, когда мы были в Каире в следующем году. Целая семья королевских мумий была обнаружена около одной из деревень в Долине Царей.

– Дейр-эль-Бахри, – сообщила леди Тивертон. – Рядом с Некрополем Фив. Они были обнаружены особенно опытным кланом грабителей могил из деревни Гурнех, семьей Эль-Расул. Ребята осторожно вывозили товары и продавали их на антикварном рынке, пока не возникли подозрения. Тайник был исследован, и вся могила была немедленно очищена, чтобы положить конец незаконной торговле.

– Но откуда они взялись? – спросила я.

Сэр Лестер пожал плечами. – Никто не знает. Оригинальные гробницы так и не были обнаружены. Но в какой-то момент, тысячелетия назад, жрецы, которым былoпоручено охранять тела фараонов, начали опасаться за их безопасность, поэтому они перепрятали их. Мы считаем, что то же самое случилось с нашей маленькой принцессой.

– Вы знаете, кто она? Что-нибудь кроме ее имени?

Мы как один повернулись к Патрику Фэйрбротеру. – Я расшифровал каждую маркировку на ее саркофаге, но помимо ее имени там очень мало полезной информации. Кроме проклятия, – сказал он с медленной улыбкой.

– На самом деле на саркофаге есть проклятие? – Я не могла скрыть своего изумления. – Я думала, что это изобретение предприимчивого газетного репортера.

– О, да. И довольно хорошее. – Он глубоко вздохнул, прочистив горло и медленно заговорил глубоким, громоподобным голосом, совершенно непохожим на его обычный. – Проклят тот, кто обеспокоит останки дочери Исиды. Смерть придет к опустошителю на крыльях стервятника, и Анубис будет пировать на его костях. – В этот момент в камине рухнуло полено, из-под которого полетел поток искр, и, несмотря на тепло огня, я вздрогнула.

При заявлении Фэйрбротера рука леди Тивертон поднялась к ее горлу, перебирая брошь из скарабея.

– С вами все в порядке, моя леди? – мягко спросил Стокер.

Она кивнула. – Да. Вполне. Только услышав слова, произнесенные таким образом вслух, так легко поверить…

– Рейчел, – сказал ее муж, слегка нахмурившись.

– Поверить во что? – я проигнорирoвaлa баронета.

– Что Анубис действительно приходил за нами, – пробормотала она почти неразборчиво.

– С чего вы взяли, что Анубис приходил? – надавил на нее Стокер.

Леди Тивертон подняла голову, опустив свой печальный темный взгляд.

– Я видела его.

Глава 6

Если рассказ Фэйрбротерa был драматичным, заявление леди Тивертон было крайне пугающим. Если бы она плакала или завывала, было бы намного легче отклонить ее слова, как бред сумасшедшей. Но я редко виделa более выдержанную женщину. Она говорила спокойно, с самообладанием, и из-за отсутствия удивления, продемонстрированного ее мужем и Патриком Фэйрбротером, стало очевидно, что они слышали эту историю раньше.

– Когда вы его увидели? – потребовала я. – Где?

– В Египте, – быстро ответила она. – У меня иногда возникают проблемы со сном, когда мы занимаемся раскопками. Понимаете, там так ужасно тихо. Нет городского транспорта, или странствующих разносчиков маффинов, или церковных колоколов, чтобы нарушить покой. Только это великое, пустынное молчание, как живое существо. А потом шакалы. Они издают довольно жуткий звук, если к ним не привык.

Она печально улыбнулась. – Я выросла в Египте, но в суете Каира, а не в бесплодной пустыне Долины Царей. Это самое жуткое место, где я когда-либо была. Когда я бодрствую, я всегда поднимаюсь и пытаюсь сделать что-то полезное. Я нахожу, что это помогает мне уснуть, когда я возвращаюсь в кровать. Однажды ночью, когда я склеивала несколько керамических осколков, я услышала шакала. Конечно, это не редкость, но этот был очень близко к экспедиции. Мне было интересно, должна ли я разбудить мужа, чтобы приказать охранникам стрелять в него. Я выглянула в окно, чтобы посмотреть, далеко ли он забрался, и тогда я увидела это – его, – исправила себя она.

– Анубисa? – серьезно спросил Стокер.

Она кивнула. – Он просто стоял в лунном свете. Я могла видеть его так же ясно, как если бы это был день – головy шакала на теле мужчины. Это была своего рода маска, которую носили древние жрецы. Они изготавливали такие вещи из картона и носили их во время священных обрядов. Я знала, что это было, и все же я не могу описать эффект. Это было нечто потустороннее. Его грудь и ноги, – она слегка покраснела при использовании этих слов, – были обнажены. Он носил сандалии и нагрудник из бисера с традиционным льняным килтом. Oн выглядел так, как будто он сошел со стен гробницы, ожившая погребальная картина, – закончила она.

– И вы ничего не можете сказать о нем? Его телосложение? Его особенности? – спросилa я.

– Что это за вопрос? – потребовал сэр Лестер. – Как вы думаете, моя жена имеет обыкновение видеть, как полуодетые мужчины скачут вокруг?

– Совсем нет, – успокоила я. – Я просто подумала, что ее светлость могла yвидеть что-то знакомое в том, как он двигался, что-то, что могло бы напоминать знакомого со склонностью к розыгрышам.

– Он не двигался, – объяснила леди Тивертон. – Он просто стоял в профиль, совершенно неподвижно, пока несколько облаков не заслонили луну. Это заставило тень пройти над ним, и когда тень исчезла, он ушел.

– Ушел? – повторил Стокер.

– Без звука.

– Полагаю, вы искали следы? – предложила я.

Сэр Лестер кивнул. – Естественно. Никаких следов парня не было найдено – ни бусинки не упалo с его нагрудника, ни следов его сандалий в грязи.

– Но вы верите в это видение? – спросил Стокер.

– Конечно, я верю! Если моя жена говорит, что видела, для меня этого достаточно, – решительно ответил сэр Лестер.

– Я видел это сам, – тихо сказал Патрик Фэйрбротер. – Несколько ночей спустя после ее светлости. Была темная луна, поэтому мой обзор был не таким ясным, как у нее, но с этим профилем невозможно ошибиться.

Стокер задумчиво сложил пальцы. – Кто-нибудь еще видел это?

Фэйрбротер пожал плечами. – Десятки людей. Парень прошел прямо через одну из деревень рабочих на краю долины. Целые семьи закрыли свои двери и окна и отказались выходить снова до утра.

– Как драматично, – пробормотала я.

– Чертовски неприятно, если вы простите мой язык, – сказал сэр Лестер. – После этого ни один человек на пятьдесят миль вокруг не хотел работать на нашей площадке. Я должен был импортировать fellahin из верховья реки, чтобы сделать работу. Конечно же, никто из них не знал даже основ, как правильно производить земляные работы. Они сделали это из рук вон плохо, уничтожив половину того, что выкопали, – с горечью закончил он.

– Вот почему мы собрались уезжать раньше, – объяснила ее светлость. – Мы просто не могли организовать надлежащие раскопки с неподготовленными рабочими, не по стандартам моего мужа. Мы решили опустошить пещеру в меру своих возможностей и закончить на этом.

– И был Джонас, – тихо проговорил Фэйрбротер, глядя на его руки.

Леди Тивертон издала невнятный звук бедствия, сжав губы.

– Джонас? – спросил Стокер.

– Джонас Фаулер, директор экспедиции, – сказал сэр Лестер быстро. – Он заболел и умер. Это не было неожиданным. У бедняги было слабое сердце. Он ожидал конца в течение многих лет. Все знали, что это его последний сезон, но он надеялся, что доживет до его конца. – Он замолчал, его рот беззвучно шевелился.

Патрик Фэйрбротер продолжил нить повествования. – Джонас был старым добрым человеком, несколько грубоватым. Ему нравилось жить с рабочими, есть их пищу и так далее. Мы шутили, что его конституция крепка, как у осла. Но, как оказалось, это была пустая шутка. Он заболел. Он не мог подняться с постели в течение нескольких дней, а затем его сердце просто сдалось.

– После этого у нас не хватило духа, – сказала приглушенно леди Тивертон. – А без должных работников все это казалось ужасно бессмысленным.

– Конечно, – заверила ее я. – Должно быть, это был ужасный удар.

– Сэру Лестеру было труднее всего, – сказал мистер Фэйрбротер, щедро кивнув своему покровителю. – Его дружба с Джонасом была самой продолжительной.

Сэр Лестер на мгновение казался переполненным эмоциями, и я поспешила сменить тему преждевременной смерти Джонаса Фаулера.

– Кажется любопытным, что появление Анубиса могло бы оттолкнуть хорошо обученных и опытных рабочих, – медленно началa я.

Ее светлость наклонила голову. – Вы когда-нибудь встречали среднего египетского жителя деревни, мисс Спидвeлл?

– Мне приходилось, – вставил Стокер.

– Тогда вы поймете, что они уникальны. Они могут быть затронуты современным миром, но они не живут в нем. Они живут в пустынных wadis, отмечая времена затопления Нила, как и их предшественники на протяжении тысячелетий. Они буквально обитают в костях своих предков. Неудивительно, что они все еще верят, хотя бы немного, в древних богов. Скажите, что средний английский фермер не будет трепетать, увидев Зеленого Человека на лесной поляне, – закончила она с улыбкой.

– Это чертовски варварски, – проворчал сэр Лестер.

Ее светлость, казалось, не обижалась на критику соотечественников. Она просто посмотрела на своего мужа с нежным упреком.

– Ты говоришь это только потому, что они доставили тебе неудобства, – сказала она ему. – Ты первый, кто защищает египетского рабочего, как чудо промышленности и мужества.

– Ну, они не боятся тяжелого рабочего дня, – неохотно подтвердил он.

Я прочистила горло. – Предполагая, что Анубис, бог подземного царства и хранитель гробниц, занят своими делами, мы можем с уверенностью сказать, что ваш посетитель был просто смертным человеком, разыгрывающим вас. Возможно, это была просто безобидная шутка, но она создала неразбериху на ваших раскопках сразу после того, как вы сделали важное открытие. Время это кажется мне интересным. Можете ли вы вспомнить кого-нибудь, кто мог бы получить выгоду от прерывания вашей экспедиции?

– Например, Джон де Морган? – предположил Стокер.

– Это была моя мысль, – быстро сказал сэр Лестер. – И его исчезновение только подтвердило это. Беда до мозга костей, вот кто он был.

– Возможно. – Я прищелкнула языком. – Но зачем беспокоиться о маскировке под Анубиса, если он планировал сбежать с диадемой? Какой цели это служило?

– Чтобы еще больше сбить нас с толку? – предложил сэр Лестер. Но в его голосе звучало сомнение, и Стокер покачал головой.

– Вряд ли, я должен думать. Интересно, у вас есть профессиональные враги? Люди, которые, возможно, ревновали к вашей находке и стремились отпугнуть вас от нее?

Сэр Лестер и леди Тивертон обменялись взглядами с Патриком Фэйрбротером.

– Есть один, – начал сэр Лестер.

Леди Тивертон снова дотронулась до своей брошки со скарабеем. – У нас нет доказательств, – пробормотала она.

– Мерзавец угрожал мне в вестибюле Шепарда! – смутился ее муж. – Гораций Стил, – коротко сказал он. – Вся эта история просто воняет им.

– Гораций Стил, американский миллионер? – спросилa я.

– Он самый, – подтвердила леди Тивертон. – Он и мой муж были партнерами по раскопкам в течение многих лет. Прошлогодний сезон был их последней совместной экспедицией.

– Что заставило вас расстаться? – спросил Стокер сэра Лестера.

Баронет заерзал. – Я не хотел бы говорить.

– Сэр Лестер, – сказала я самым соблазнительным голосом, – вы наверняка понимаете, что любая информация может помочь нам расследовать исчезновение Джона де Моргана и вернуть вашу диадему? Возможно, мистер Стил был замешан в этом.

Леди Тивертон издала легкий вздох беспокойства. – Вы предполагаете, что мистер Стил мог подкупить Джона де Моргана, чтобы украсть диадему? А потом заплатил ему, чтобы он исчез? Я не думаю. Достаточно ужасно представить, что мистер де Морган мог украсть драгоценность ради своей выгоды, я могла бы это понять. У него имеется жена, которую требуется содержать, и ограниченные перспективы. Возможно, соблазн оказался слишком велик. Но для него вступить в сговор с Горацием Стилом… – Она позволила своему голосу затихнуть, прижимая руку к губам.

– Что вы можете рассказать нам о мистере Стиле? – подтолкнула я.

Сэр Лестер обменялся взглядами с женой. – Как вы сказали, он американец и богат. Несомненно, вы слышали о его предприятиях – горном деле, железных дорогах, пароходах. К тридцати годам он дважды становился миллионером. Но свою деловую хватку он приобрел, если так можно выразиться, на улицах. После того, как ему исполнилось тридцать лет, он решил исправить недостатки в своем образовании и занялся изучением египтологии. Он уже создал себе имя в этой области, когда моя жена – моя первая жена, – сэр Лестер исправился, поспешно взглянув на нынешнюю леди Тивертон, – начала публиковать свои книги. Он был очень впечатлен ими, и они завели своего рода дружбу. Со временем мы сформировали партнерство и начали совместные экспедиции Тивертон-Стил.

Затем он замолчал, цвет его лица стал теплым, и леди Тивертон заговорила. – Мистер Стил в течение очень долгого времени был преданным другом Тивертонов. Мне жаль говорить, что он никогда полностью не приветствовал мое присутствие в семье.

Сэр Лестер накрыл ее узкую ладонь своей мясистой рукой. – Проклятый дурак, – пробормотал он.

Леди Тивертон одарила его нежной улыбкой.

Сэр Лестер продолжил. – Его имя Гораций, но благодаря его работе в египтологии моя первая жена дала ему прозвище Хорус в честь бога-царя. Это его позабавило.

Он покачал головой, выражение его лица внезапно изменилось. – Более десяти лет мы были на раскопках вместе. Но в конце прошлого сезона я сказал ему, что больше не буду с ним сотрудничать, и он воспринял это плохо. Он устроил сцену у Шепарда, угрожал мне пистолетом, – сказал он с оттенком негодования. – Американцы и их оружие, – пробормотал он.

– Вы рассказали ему о гробнице, которую обнаружили? – спросила ямягко.

Баронет глубоко покраснел. – Я не говорил. Хорус всегда высмеивал мою идею о том, что что-то ценное скрывается в wadi в этой части долины. Он думал, что тратить время на поиски там – пустая трата времени. Но я был прав, – упрямо добавил он. – Мы обсуждали, где копать в этом году, когда он начал язвить насчет моих идей. Ну, почему я должен говорить ему правду, когда он вечно цеплялся из-за нехватки моих фондов? Моих полетов фантазии? Я не хотел делиться с ним. Я хотел сам все это выкопать, а затем заставить его признать, что он был неправ. Поэтому я просто сказал ему, что отказался от продолжения партнерства. – Он неловко заерзал на стуле. – Я не стал объяснять ему причину, и это его разозлило больше всего.

– И он вернулся в долину копать в этом сезоне? – спросил Стокер.

– Вместо этого он решил вести раскопки в Амарне, – поправил мистер Фэйрбротер. – Довольно далеко от нашего местоположения в долине, но мистер Стил часто навещал других друзей в этом районе. Это сделало ситуацию довольно неловкой.

– Я могу представить. Но я видел фотографию мистера Стила в газетe, – возразил Стокер. – Он джентльмен преклонных лет. Я не могу представить, чтобы он надевал маску Анубиса и играл в азартные игры в пустыне.

– Вы видели фотографию его сына? – спросил Фэйрбротер. – Я бы поспорил, что Генри Стил может хорошo исполнить роль египетского бога.

Леди Тивертон покачала головой. – Это слишком ужасно. Они были нашими друзьями. Это невозможно.

Я предложила ей тонкую улыбку. – Что сказал Наполеон, моя леди? «Невозможное – это слово, которое можно найти только в словаре дураков».

– Аминь, – сказал Патрик Фэйрбротер, поднимая свою чашку с чаем в тосте.

•••

Мы покинули Тивертонов, выйдя из теплой элегантности лобби Садбери на темнеющую улицу. Осколки льда сияли в свете уличных фонарей, и Лондон вокруг нас торопился, суетясь в наступающих сумерках.

– Хорошо, – сказала я Стокеру, засовывая край перчатки под манжету. – Я чувствовала, что ты урчал, как вулкан там. Ты мастерски сдерживался, но теперь в этом нет необходимости. Можешь произнести свою речь.

Его челюсть стала жесткой. – Это тот позорный бизнес с мумией. Они хотят выставить ее на обозрение.

– Только ее саркофаг, – поправилa я.

– Этот саркофаг – футляр для мумии, внутренняя оболочка ее гроба, – возразил он. – Там должны быть, по крайней мере, еще два, окружающих его, и усыпальница, чтобы поддерживать все это вместе. Показывать саркофаг – все равно что пустить сброд в Виндзор, чтобы увидеть королеву в ее ночной рубашке.

Я проигнорировалa упоминание моей бабушки и попыталась понять его точку зрения. – Такие развлечения были модными на протяжении десятилетий, – отметила я.

– Развлечения? – Он повернулся ко мне лицом, свет от ближайшего уличного фонаря резко подчеркивал выражение обличенияна его лице. – Ради Бога, она была человеком! Она заслуживает того, чтобы ее оставили в покое, а не выставляли напоказ как ярмарочную забаву для людей с полушиллингом за вход.

– Пять гиней, – поправила я.

– Мне все равно, если они берут тысячу гиней и Кохинор впридачу.(знаменитый индийский бриллиант, история которого восходит к 14 веку. Он перешел в британское владение при аннексии Пенджаба в 1849 году и был установлен в короне королевства для коронации Георга VI (1937). Это неправильно.

– Ты ученый, – напомнила я ему. – Конечно, ты ценишь открытия, которые могут быть сделаны из исследований мумии принцессы.

– Исследования, да. Подготовленными учеными, при уважительных обстоятельствах. Это же не что иное, как карнавальное шоу, немного театральной чепухи, чтобы набить карманы сэра Лестера Тивертона. Этот человек ничем не лучше Барнума, торгующего своими уродцами по цене входного билета.

Продавец орехов раскрыл свой жаровню, поставив сковороду для жареных каштанов. Проходящий мимо мальчик слегка толкнул меня и пробормотал извинения, сорвав с головы твидовую кепку. Стокер положил руку мне под локоть и повел меня к тротуару. Я долго молчала, ожидая, что он снова заговорит.