Текст книги "Тайны Вероники Спидвелл. Компиляция - Книги 1-5"

Автор книги: Деанна Рэйборн

Соавторы: Деанна Рэйборн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 100 страниц)

– Прошу тишины, друзья! – позвал он. Тупой рев собравшейся толпы превратился в приглушенный гул. Сэр Лестер продолжил. – Я не великий оратор, – начал он. – Но я должен приветствовать всех вас здесь, в Карнак-Холле, по этому великолепному случаю. – Он продолжил рассказывать об экспедиции, замалчивая трудности и выражая благодарность членам своей команды. Он рассказал о том, как впервые обнаружил пещеру, тонкую расщелину в скале, которая должна была оправдать надежды всей его жизни. Он кратко рассказал о Джонасе Фаулере, директоре поздней экспедиции, а вовсе не о Джоне де Моргане. Вместо этого он поднял свой бокал и сказал звенящим голосом: «Она пролежала в тишине и достоинстве на протяжении тысячелетий, но сегодня вечером я представляю вам, со всеми ее сокровищами, принцессу Анхесет!»

Толпа ответила, бокалы высоко подняты. – Принцесса Анхесет! – Леди Тивертон пошла к своему мужу, чтобы принять поздравления гостей. Стокерa нигде не было видно, он, несомненно, что-то выслеживал, и я позволила себе с восхищением рассмотреть находки. Мне особенно понравились сандалии из битого золота, тонкие, как лист бумаги. С ними был набор из двадцати полых золотых фигур, похожих на наперстки, но гораздо длиннее и явно предназначенных для того, чтобы закрывать кончики пальцев рук и ног.

– Они выглядят чертовски неудобно, не правда ли? – спросила молодая женщина, которая появилась рядом со мной. Мгновенно я узнала ее, именно с ней разговаривал инспектор Морнадей по прибытии. В отличие от других дам, которые пришли в своих лучших вечерних платьях, одетыe в драгоценности, чтобы соперничать с принцессой, эта леди была скромно одета в довольно обычное темно-синее платье. Ее волосы были красноватыми и свернуты тяжелым, аккуратным узлом на затылке. Гувернантка или компаньонка, пришла с одним из самых выдающихся гостей?

– Я должна думать, что они крайне неудобны, – согласилась я.

– Ну, может быть, стоит немного пострадать, чтобы стать принцессой. – Она на мгновение заглянула в футляр, а затем бросила на меня любопытный взгляд. – Мне кажется странным, что сэр Лестер не упомянул проклятие мумии в связи со смертью Джонаса Фаулера, не так ли? Ни исчезновение Джона де Моргана.

Я пожала плечами. – Без сомнения, он хотел, чтобы внимание было сосредоточено на успехе экспедиции, а не на сенсационном суеверии.

– Я должна думать, что исчезновение штатного фотографа и бесценной диадемы было чем-то большим, чем суеверие. И потерять директора экспедиции таким драматическим образом, – она позволила своему голосу замолчать, склонив голову, чтобы внимательно рассмотреть корону на моей голове. – Половина женщин здесь одеты в египетские украшения, но я думаю, что ваша диадема, пожалуй, особенная, – cказала она, пристально глядя на меня, когда достала из кармана тонкую тетрадь и карандаш. – Не могли бы вы сделать заявление для прессы?

Мой разум вернулся к темному тротуару за пределами Бишоп-Фолли. – Вы! Вы были женщиной, которая следовала за нами, – прошипела я.

Она широко улыбнулась и вытянула руку. – Я не могу поверить, что мы встретились. Дж. Дж. Баттерyорт. Я спросила, не могли бы вы сделать заявление, мисс Спидвeлл?

Я проигнорировала руку. – Я бы точно не стала. Сэр Лестер знает, что вы здесь?

Она наклонила голову. – Не совсем. Он послал приглашение в мою газету, и оно попало в мои руки.

– Вы имеете в виду, что украли его.

Она пожала плечами. – Женщина должна создавать свои возможности в этом мире, разве вы не согласны?

– Если бы я cогласилсь, я нашла бы это в печати?

Она откровенно засмеялась. – Думаю, при других обстоятельствах, мисс Спидвeлл, мы могли бы стать друзьями.

– Я бы скорее подружилась с барракудой, – сказала я ей спокойно. – И давайте будем совершенно ясны друг с другом. Я презираю вас и грязные маленькие сплетни, которые вы придумали. И если вы напишете одно лживое слово о Ревелстоyке Темплтон-Вeйнe …

Она подняла руку. – Я знаю. Вы будете судить мeня за клевету.

– Моя дорогая мисс Баттерyорт, после того, как я закончу с вами, не останется ничего, с чем можно судиться.

К ее чести, она все еще улыбалась, когда уходила с высоко поднятой головой. Я постояла секунду, уставившись на нее и кипя гневом от лукавства Морнадeя. Увидев их вместе на улице, я почти не сомневалась, что именно он передавал ей информацию, как птичка-матушка, которая сбрасывает вкусные кусочки в ожидающий клюв цыпленка. По крайней мере, я могла бы снять все подозрения с Фигги на этот счет, подумала я мрачно. Я заметила Стокера в толпе и пошла к нему по кругу, стремясь увести его, пока его не заметила мисс Баттерyорт.

Внезапно в зале раздался голосc отчетливым американским акцентом: «Да, боже мой, разве это не зрелище!» Все глаза обратились к дверному проему, где стоял Хорус Стил, положив руки на бедра, осматривая комнату. Его сын Генри неловко стоял позади него, такой же взъерошенный в вечернем костюме, как и в своей повседневной одежде.

Сэр Лестер вырвался из группы гостей и шагнул к своему бывшему партнеру, когда над собранием воцарилась тишина. Генри, явно выглядевший несчастным, скользнул к краю витрин, почти всунувшись за горшок с пальмой в своем желании быть невидимым. Я сочувствовала ему. У его отца был просветленный вид и хитрые глаза опытного провокатора, а сэр Лестер был не из тех людей, которые отступали без боя. Он приближaлся к Хорусу Стилу, как бык на красное, неудивительно, учитывая, что их последняя встреча закончилась угрозами насилия со стороны явно взбешенного Стила.

– Что вы имеете в виду, придя сюда? – потребовал сэр Лестер.

Мистер Стил коснулся полосы черного крепа, прикрепленной к его руке. – Я пришел, чтобы выразить свои соболезнования, – сказал он с легким упреком. – Я работал с Джонасом много лет, и мне показалось уместным отдать дань его последней экспедиции.

Сэр Лестер немного побагровел. – О, гм. Конечно, конечно. Паршивое дело.

– Действительно. – Они встали, сэр Лестер расправился, словно пытаясь помешать мистеру Стилу пройти дальше. Мистер Стил указал на витрину. – Я вижу, вы все еще продолжаете выставку.

– Естественно, – сказал сэр Лестер, выпячивая грудь. – Это то, чего хотел бы Фаулер.

– Он бы хотел, – согласился мистер Стил. Его тактика агрессивного согласия, казалось, лишила сэра Лестера его напора. Идеальная вежливость и безупречность манер американца не позволяли баронету устроить сцену, не проявив грубости. Казалось, они оказались в тупике, пока мистер Стил не заметил леди Тивертон и вежливо поклонился. – Моя леди.

Ее глаза стали огромными и немигающими. – Мистер Стил. Какая неожиданность, – сказала она, ее обычно тихий голос был даже мягче обычного.

Мистер Стил слабо улыбнулся. – Как и печальная кончина Джонаса Фаулера.

– Едва ли. У парня было заболевание сердца, как вы хорошо помните, – резко добавил сэр Лестер.

– Конечно. Я помню, однажды он испугался шакала, бродящего слишком близко к лагерю. Шакал так громко завыл, как будто он уносит человеческую душу. Бедный старый Джонас побелел как простыня и рухнул. Но я ожидал, что он продержится еще годы. Годы, – сказал он, подчеркивая слово. – Тем не менее, мало что человек может сделать против проклятия мумии, не так ли?

Это было мастерски сделано. Тивертоны не могли говорить публично ни за, ни против проклятия. Они могли в частном порядке сожалеть об этом, но история стимулировала продажи, и сэр Лестер создавал впечатление проницательного бизнесмена, который использовал бы все преимущества.

Он сжал губы, когда мистер Стил продолжил. – Да, это проклятие любопытно. Вы говорите, оно исходило от мумии принцессы Анхесет?

– Да. Ее оставили в пещере в отдаленной wadi с некоторыми из ее могильных вещей, – сказал Патрик Фэйрбротер, приблизившись. – Вы сами можете увидеть ее картуш, – добавил он, откидывая занавес перед саркофагом.

Приняв это приглашение, мистер Стил аккуратно обошел сэра Лестера. Он посмотрел на саркофаг, задумчиво поглаживая усы. – Очень интересно, – тихо сказал он. – Итак, это ваша принцесса, – добавил он, касаясь пальцем выжженного и позолоченного дерева.

Сэр Лестер поспешил встать между Хорусом Стилом и своей любимой принцессой. – Ее нельзя трогать.

– Я бы не мечтал об этом, – сказал Стил, бросив на сэра Лестера долгий размышляющий взгляд. Что-то в этом взгляде разозлило его, потому что баронет сжал руки в кулаки. – Эта выставка увековечит имя Тивертона. Это войдет в анналы египтологии, и вы будете всего лишь сноской, – сказал он сквозь зубы.

Леди Тивертон вздрогнула, положив руку на горло, но мистер Стил лишь улыбнулся. – Не беспокойтесь, моя леди. Я очень хорошо понимаю вашего мужа. Полагаю, лучше, чем кто-либо другой. – Он повернулся к сэру Лестеру. – Не суетитесь. Я пришел не для того, чтобы устроить сцену, – сказал он со всей искренностью. – Я просто хотел посмотреть коллекцию и не стал ожидать приглашения, поскольку мы не так близки, как когда-то.

Выстрел попал в цель, сэр Лестер покраснел, его руки были связаны. – Конечно. Посмотрите вокруг, если вам угодно. Выпейте шампанского. Я должен уделить внимание своим гостям. Принц Уэльский ожидается в ближайшее время.

Он ушел вслед за леди Тивертон. Я стояла на месте, почти не чувствуя руки Стокера там, где она схватила меня за руку. – Осторожно, – пробормотал он мне на ухо. – Мы можем уйти сейчас, если хочешь.

Я повернулась к нему, моя грудь горела от какой-то неназванной эмоции – И пропустить встречу с моим отцом? Я бы не мечтала об этом.

Прежде чем он успел ответить, Хорус Стил увидел нас и подошел. – Мисс Спидвeлл, мистер Темплтон-Вейн, – сказал он, наклонив голову. – Здесь такая суета.

– Коллекция восхитительна, – заметил Стокер. – Хотя я предпочел бы больше искусства и меньше бытовых изделий.

Мистер Стил махнул рукой. – Не имеет большого значения, сынок. Если это найдено в египетской гробнице, это представляет интерес. Я мог бы продать грязный горшок, если бы сказал, что он принадлежит Аменхотепу, – рассеянно сказал он. Диадемa привлекла его взгляд. – Что такое, мисс Спидвeлл. Что у нас здесь?

– Просто кое-что, принадлежащее принцессе Анхесет. Вам нравится?

Он внимательно посмотрел на корону из фигур животных наверху и высеченный картуш вокруг основания. Я чувствовала запах рома и его лосьона для бритья, он был достаточно близко, чтобы я могла видеть четкую линию волосков на краю усов. Его дыхание было странно холодным на моей щеке, и как только я начала осознавать его пристальное внимание, он отступил назад.

– Очаровательно – было все, что он сказал. Он посмотрел вокруг. – Я не думаю, что здесь подaют что-то более крепкое, чем шампанское? – спросил он с надеждой в голосе.

– У меня есть aguardiente в фляжке, – призналacь я.

Он улыбнулся. – Мисс Спидвeлл, вы женщина по моему сердцу. Я был женат три раза, но начинаю подумывать о четвeртом.

Стокер закатил глаза и посмотрел на проходящего мимо официанта. – Можете найти стакан виски для мистера Стила?

Официант послушно поклонился, и Хорус Стил улыбнулся Стокеру. – Благослови вас бог, сынок. Надо выпить море этой шипучки, прежде чем поплыть. Официант появился почти мгновенно, предлагая обещанный стакан. Хорус Стил взял его, сопроводив галантным жестом в мою сторону. – За ваше очень хорошее здоровье, моя дорогая мисс Спидвeлл.

В этот момент зал погрузился во тьму, и когда все газовые лампы вышли из строя одновременно, низкий, неземной стон наполнил воздух.

В толпе раздался взволнованный гул, посетители предположили, что театральные представления были просто частью вечернего развлечения, но по реакции Тивертонов было очевидно, что это не так. Леди Тивертон ахнула, и ее муж заговорил гневно и бессвязно в темноту. – Богом клянусь! Вы знаете, что я заплатил за это место? Я буду судить владельца за мошенничество! Это невыносимо …

На галерее музыкантов вспыхнул свет – факел, высоко поднятый и зажатый в руке фигуры, вышедшей из тени. Это был Анубис, бог-шакал, одетый так же, как когда мы видели его в последний раз, с низким льняным килтом и нагрудником. Мы были парализованы от ужаса и шока, когда он шагнул к краю галереи, поднимая свой факел в нашу сторону. Он указал на сэра Лестера. Он ничего не сказал, и именно это молчание было более пугающим, чем любая угроза. Он просто стоял, указывая обвинительным пальцем на баронета. Затем факел погас, и зал снова погрузился во тьму.

Долгое время казалось, что никто не двигался, но потом все произошло сразу. Сэр Лестер тихо застонал, самообладание леди Тивертон нарушилось рыданием, и я почувствовала, как грубая рука сорвала диадему с моей головы.

Я вскрикнула и выбросила руки перед собой, пытаясь схватить нападавшего, но мои пальцы сомкнулись, ловя пустой воздух. Стокер зажег спичку, и маленькое пламя вспыхнуло, освещая сцену вокруг нас. Сэр Лестер выглядел потрясенным, леди Тивертон направилась к нему, ее губы побледнели от шока. Он прижал ее к себе в отчаянных объятиях, тонущий человек цепляется за свой оплот. Не было никаких признаков вора, который похитил у меня корону. Патрик Фэйрбротер выглядел совершенно ошеломленным, тупо уставившись в сторону галереи. Хорус Стил, все еще сжимающий свой стакан с виски, пристально посмотрел на сэра Лестера, его лицо было непроницаемым, когда Фигги рухнула с воплем в руки Стокера, как только погасла его спичка.

Я не знаю, как долго мы оставались в темноте – всего несколько секунд, хотя казалось, что намного дольше – но огни снова загорелись, газовые лампы снова вспыхнули. Леди Тивертон вырвалась из объятий мужа. – Фигги! – воскликнула она. Выражение лица Патрика Фэйрбротера было мрачным.

Сэр Лестер увидел Стокера, державшего в руках Фигги, и начал бушевать. – Что вы себе позволяете, сэр …

– Она упала в обморок, сэр Лестер. Ей нужны горелые перья или, возможно, просто крепкий шлепок, – предложила я, поднимая руку. – Должна ли я? – При этом Фигги застонала и затрепетала.

Подхватив свои юбки обеими руками, я бросилась к галерее, проклиная задержку, вызванную обмороком Фигги. Я оглянулась за собой только один раз, чтобы увидеть, как она цепляется за Стокера – без сомнения, умоляя его не подвергать себя опасности – но я не стала ждать. Потребовалось время, чтобы найти лестницу; она были скрытa за панелями в коридоре, ступеньки были узкими, и в темноте я взбиралась по ним так быстро, как только могла. Галерея, как я и опасалась, была пуста.

Стокер присоединился ко мне мгновение спустя, поворачивая голову, вглядываясь в тень. – Куда? – потребовал он.

Я заметила панель, не совсем вровень с остальными. – Туда! – Дверь закрывалась хрупким замком, но Стокер приложил плечо к панели и расколол ее одним толчком. Не дожидаясь его, я перепрыгнула через сломанные остатки двери и устремилась во тьму за ее пределами. Еще одна узкая лестница вела из галереи, и на расстоянии я могла разглядеть проблеск света. – Я слышу шаги, – прокричала я Стокеру, не удосужившись понизить голос. Анубис, кем бы ни был дьявол, должен был услышать шум, когда Стокер ворвался в дверь. Он знал, что мы его преследуем.

Следуя за Стокером, я взобралась по лестнице и прошла несколько узких проходов. Каждый заканчивался лестницей, которая поднимала нас выше, все выше и выше в карниз здания. Мы двинулись дальше, следуя за тусклым свечением фонаря, качающегося впереди. Но Анубис имел преимущество перед нами. Он был знаком с запутанными проходами, и, заперев по пути еще две двери, он получил ценное время, когда мы были вынуждены делать остановки и зажигать спички, a Стокер разбивал узкие панели.

– Думаю, он осознает, что ему нас не остановить, – пробормотала я у последней из запертых дверей.

Стокер нажал на нее плечом и одним крепким ударом сбил дверь с петель. – Он не должен останавливать нас, – мрачно сказал он. – Ему нужно только замедлить нас.

Его высказывание было верным. Как только мы ворвались в последний из проходов, мы увидели фигуру Анубиса в конце длинного коридора, исчезающую за дверью. Мы погнались за ним, рывком открыли дверь, обнаружив, что она скрывает за собой лестницу.

– Черт возьми, – пробормотал Стокер. – Он запутывает следы и направляется вниз. Мы должны были разделить наши усилия.

– Слишком поздно, – напомнила я ему, когда мы бросились вниз по лестнице. Эта лестница закончилась в коридоре за складскими помещениями, и мы вышли в коридор без признаков Анубиса – только дверь в переулок, все еще качающаяся на петлях, дала подсказку. Мы припустили по улице, зовя полицию, но никто не ответил.

– Где полиция, черт возьми? – потребовала я.

– На тротуаре у входной двери ждет чертового принца, – ответил Стокер, когда мы вышли в пустой переулок. Он щедро выругался, когда мы метались из стороны в сторону, ища какой-нибудь ключ к разгадке Анубиса.

– Туда! – закричала я. В тени была видна отодвинутая крышка канализационного люка. Из него исходил слабый свет, с каждой секундой он становится все тусклее и тусклее.

– Как крыса, – мрачно сказал Стокер. Не было ни времени, ни желания обсуждать. Мы сняли железный диск и уставились в вонючие кишки Лондона. Прямо под нами был узкий вертикальный проход, ведущий к некоему подземному помещению в двенадцати футах ниже улицы.

Стокер посмотрел на меня через зловонную дыру. – Дамы первыми.

Я собрала свои атласные юбки и прыгнула в проем, найдя точки опоры на скользких ступеньках в виде железных скоб, установленных в кирпичной стене прохода. Когда я достигла дна, я вытянула один пробный палец. Мою вечернюю туфельку мгновенно проглотила бурлящая коричневая вода, которая текла на высоте моих лодыжек под великим городом наверху. Это была одна из легендарных подземных рек Лондона, проложенная в начале столетия, чтобы закрыть вонючий поток сточных вод и остановить распространение болезней. Вода все еще текла сюда, неся отходы из самых дальних уголков города к самой Темзе. Я подозревала, что вода была глубже, чем обычно, потому что тающие снега подняли уровень реки, и вода, текущая мимо нас, была холодной и быстрой.

Я посмотрела вниз прохода и увидела свечение в дальнем конце. Я подала сигнал Стокеру, и он начал пробираться вниз, пропуская две или три скобыкаждый раз, пока не достиг моей стороны.

– Нам нужен свет, – сказала я ему. – У тебя есть твои спички?

Он покачал головой. – Слишком опасно. Здесь есть очаги горючих газов. Искра может вызвать взрыв.

– Но Анубис… – началa я.

– Может положиться на свою удачу, – мрачно сказал Стокер. – Мы будем ориентироваться на его свет и надеяться, что если он взорвется, то не прихватит нас с собой.

Я указала на угасающий свет. – Туда.

Мы пробились к концу канализационной камеры, невыразимые вещи плыли мимо наших ног, когда мы шли. Запах был невероятным, живое существо, которое свернулось в клубок внутри нас, ядовитое и гнoйное. Там, где Анубис исчез, камера сузилась до туннеля, чуть выше моей головы, и Стокер наклонился, когда мы вошли. Далеко впереди я заметила отблеск света и услышала течение быстрой воды. Чувствовалось движение воздуха, немного менеевонючего, чем в канализационной камере.

Мы долго следовали за маленьким ореолом света, как за ужасной звездой, так долго, что я утратила способность чувствовать, потеряла концепцию времени в этой ужасной преисподней. Анубис стремился вперёд, без сомнения, из отчаяния, так как страх разоблачения может заставить человека сделать непостижимое. И все же мы следовали за ним, загоняя его, как гончие на лисей охоте. Туннели местами сужались, я едва могла пройти сквозь них; я не осмелилась оглянуться, чтобы увидеть, как это удавалось Стокеру. В других местах они открывались в большие вонючие камеры, огромные, как бальный зал, с высокими сводчатыми потолками, парящими над головой. И повсюду бесконечный запах грязи и яркие, знающие глаза крыс, следящих за нами из тени.

Тем не менее, Анубис продолжал идти, и мы продолжали следовать за ним, пока не свернули в один из проходов лабиринтa, и свет погас с внезапностью смерти. Одно мгновение мы чувствовали непроизвольное утешение от света, смутно мелькавшего вперёди, и в следующее мгновение он исчез.

Без какого-либо освещения мы были ослеплены, пока наши глаза не приспособились. Высоко наверху ночное небо отражалось от решетки, впуская звездный свет и приподнятую луну. Оно бросало жуткий свет на водный мир, кошмарный и мрачный. Я могла разглядеть силуэт Стокера, высокую черную тень, но не более того. – Ублюдок, – сказал он с чувством.

– Куда он мог пойти? – потребовала я.

– Вверх и наружу, – сказал Стокер. – Должно быть, он воспользовался возможностью, чтобы взобраться по одной из лестниц и выйти, унесяс собой освещение.

– Тогда мы должны сделать то же самое. – Я протянула руку, чтобы схватить самую нижнюю из скоб, встроенных в стену, но то ли повернулась слишком быстро, то ли грязь, прикрепленная к основанию моиx тyфель, стала слишком толстой, потому что вдруг мои ноги подскользнулись, и я закрутилась, полетела вниз и упала на спину, где была поймана потоком. Меня понесло, подняло наверх в этой зловонной, вонючей воде.

– Вероника! – голос Стокера прорезал невозможную бесконечную ночь этого заброшенного места.

– Я здесь! – закричала я. Но я не могла понять, где «здесь» было. Никакого света, никакой отметки, по которой я могла бы ориентироваться. Только эта река, уносящая меня прочь, такая же неизбежная, как Стикс. Звук ee течения наполнил мои уши, и через мгновение я почувствовала, что шум становится все громче-громче, и с ужасом осознала, что приближаюсь к своего рода слиянию. Мы уже видели такие проходы, места, где один набор туннелей переходил в другой. Иногда, когда туннели сужались, это вызывало значительное увеличение скорости воды. В других, где туннели были разной высоты, это вызвало своего рода отвратительный, неестественный водопад, достигавший в некоторых местах не менеe тридцати футов. Чем ближе меня подносило, тем громче стучала вода, и тогда я поняла, что меня ожидает. Меня перенесет через край туннеля и сбросит в глубины ада ниже. Само падение, как мимимум покалечит. Если повезет, оно убъет меня быстро. Я тянулась к грязным стенам, но мои ногти царапались о кирпич, ломаясь, не давая мне уцепиться. Мои ноги не могли удержать меня от напора этой воды. Я сделала глубокий вдох, как только осмелилась, и сказала одно слово, когда меня вынесло из туннеля на открытый воздух камеры за ним.

Я ожидала ощущениe падения, но оно не пришло. Вместо этого был момент феноменальной невесомости, легкость как у бабочки, парящейнад цветком. А потом ощущение руки, сильной, как железо, обхватившей мое запястье, прежде чем боль пронзила мою руку, и мое плечо почти вырвалось из гнезда. Мое тело врезалось в стену внизу, но я не упала. Я подняла голову и увидел лицо Стокера, окруженное нимбом света.

– Боже мой, я мертва? Не может быть, потому что ты точно не ангел, – бормотала я.

– Анубис оставил свой фонарь, глупая женщина, – проворчал Стокер. – Теперь, давай. Я собираюсь подтянуть тебя.

В этом гротескном месте он лежал на животе, покрытый грязью с головы до пят, и этобыло самым прекрасным зрелищем, которое я когда-либо видела. Он тащил меня в безопасное место, как груз, перемещая с большим вниманием к скорости, чем к комфорту. Но когда я поднялась над краем туннеля, я услышала его бормотание благодарностейбогу, в которого он не верил. Я также yвидела ногу, которую он замкнулв железной скобе на стене, чтобы yдержать его, когда он нырнул за мной, и я поняла, что он разодрал ее до костей. Я ничего не сказала, просто изобразила решительную улыбку и выдернула мертвую крысу из моих потрепанных волос.

Я указала на туннель, нависающий над головой. – Должно быть, он сбежал туда.

Как раз в этот момент лунный свет от решетки сверху сместился. Раздался царапающий шум, и свет фонаря вонзился в узкий ствол. – Что, черт возьми, вы там делаете? – потребовал властный голос. – Выходите немедленно.

Наши глаза ослепило внезапным светом, мы смотрели в лицо сэру Хьюго Монтгомери.