Текст книги "Тайны Вероники Спидвелл. Компиляция - Книги 1-5"

Автор книги: Деанна Рэйборн

Соавторы: Деанна Рэйборн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 100 страниц)

– Значит, вы полагаете, что он взял диадему для финансирования своего побега от брака? – предоставила я.

– Его брак, работа, которой ему не подходилa, Англия – выбирайте. Де Морган потерпел неудачу в большинстве своих предприятий. У него нет собственного капитала, и он зависит от щедрости других. Наконец, для него это был шанс стать себе хозяином и избавиться от жены, которая, по некоторым сведениям, могла стать жерновом.

– Чьим сведеньям? – тихо спросил Стокер.

Морнадей поднялся, чтобы посмотреть на Стокера. – Повторите вопрос?

– Чьим сведеньям? Вы говорите, что миссис де Морган была жерновом на шее ее мужа. Кто-то, должно быть, предложил эту версию полиции. Я сомневаюсь, что вы пришли к этому выводу сами.

Морнадей развел руками. – Это было подтверждено несколькими участниками экспедиции Тивертона. Де Морган был вспыльчив, и, очевидно, миссис де Морган ему не уступала.

– Тогда зачем брать ее с собой? – быстро спросила я. – Если де Морган украл диадему, чтобы оплатить свое бегство, почему бы не оставить жену в Египте?

– Какой негодяй оставил бы свою незащищенную жену в грязной чужой земле? – возразил Морнадей.

– Египет, – резко сказал Стокер, – не грязен. Когда-то это была колыбель цивилизации. Я бы посоветовал вам прочитать книгу, но я не совсем уверен в вашей способности это сделать.

Морнадей опустил ноги на пол, наполовину поднявшись со стула. Стокер сделал то же самое, и я поспешила вмешаться.

– Мальчики! – резко сказала я. – Никакой драки в вашиx рубашкаx. Будьте добры, снимите верхнюю одежду и отдайте мне на хранение.

Оба мужчины обернулись, чтобы взглянуть на меня с одинаковым выражением удивления.

Морнадей заговорил первым. – Прошу прощения?

Я заговорила моим лучшим тоном няни – тот, который я использовала с превосходными результатами, чтобы привести непослушных ухажеров к ноге.

– Вы не можете ударить противника должным образом, если вам мешает плотное пальто, – отметила я. – Или застегнутый жилет. И на белом кровь выглядит очень плохо. Рубашку тоже надо снять. – Я протянула руки. – Давайте. Рубашки, оба. Будете ли вы бороться до первой крови или пока кто-то первым потеряет сознания? Я всегда думала, что первой крови немного недостаточно. Думаю, пока один из вас не потеряет сознание, не так ли?

Они обменялись смущенными взглядами и отступили, вернувшись к своим стульям и снова взяв бокалы для виски.

Я перевела взгляд с одного на другое. – Не будет драки? Какое разочарование. На чем мы остановились?

– Исчезновение де Моргана, – быстро сказал Морнадей. – По какой-то причине де Морган решил вернуться в Англию со своей женой. У них был неудачный переход через Канал, и он снова заболел с теми же жалобами, что и в Египте. Миссис де Морган отвезла своего мужа в небольшую частную гостиницу в Дувре, где экспедиция останавливалась на пути в Египет. Оказавшись там, они зарегистрировались и заняли отдельные комнаты. Де Морган не хотел, чтобы его беспокоили, и его жена крепко уснула. На следующее утро она проснулась и не обнаружила никаких следов своего мужа или комнаты, в которой его поселили, ни каких-либо его вещей. Мы проследили его отъезд на пароходе из Александрии с его женой, но после этого все его следу пропадают.

– Вы имеете в виду, что он вообще мог не пересекать канал, – сказала я.

Морнадей кивнул. – След просто исчезает. Мы знаем, что миссис де Морган утверждает, что он пересек канал с ней, но нет никаких доказательств. Возможно, он сел на корабль из Марселя или Шербура, идущий в любую точку мира, взяв с собой диадему Тивертона. Полиция в Дувре совершилa грубую ошибку, допросив ее. Oна впала в истерику и отказалась отвечать на любые другие вопросы, кроме того, что она сговорит правду: ее муж доехал с ней до Дувра, а затем исчез ночью. Мы анализировали все возможные пути расследования, но у нас ничего нет. Без дальнейших доказательств нам остается только догадываться, и у Oтдела есть более важные поводы для беспокойства, чем одно украденное ювелирное изделие и брошенная жена, – добавил он немного напыщенно.

– Зачем миссис де Морган придумывать такую фантастическую историю? – спросил Стокер. Он осушил виски, ожидая ответа. Его костяшки были белыми на стекле, и я зналa, что, несмотря на все его внешнее спокойствие, он не давал разгореться еще не погасшим уголькам своего характера.

– Сэр Хьюго думает, что она сговорилась со своим мужем, что истории их ссор были преувеличены, и что она хочет тихо ускользнуть и присоединиться к нему, когда шум утихнет.

Он сделал паузу, нечестивый блеск осветил его карие глаза. – Я считаю, что де Морган сбежал сам. Я думаю, что он оставил ее во Франции, и что миссис де Морган раскрутила эту причудливую историю, чтобы избежать еще одного скандала с собой в роли брошенной жены. – Он произнес последние слова, как будто пробуя их на вкус, и на его лице было выражение холодного удовлетворения, когда он небрежно положил руку на газету на своем столе – последнее издание The Daily Harbinger.

Рот Стокера изогнулся в безрадостной улыбке. – Ты гнилой маленький мерз…

Я вскочила, прежде чем он успел закончить предложение, схватив полы его куртки обоими кулаками. – Стокер, этого вполне достаточно. Сядь, – приказала я. Я подняла руку, указывая Морнадею, поднявшемуся на ноги в оборонительной позе, чтобы он тоже сел на свое кресло. – Итак, вы знакомы с семейной историей миссис де Морган, – сказала я, зорко следя за Стокером.

– Я познакомился, – с радостью подтвердил Морнадей. – Вот это история!

Я холодно посмотрела на него. – Морнадей, охота на медведя является незаконной в течение более пятидесяти лет, и требует специальной выучки. Ведите себя прилично.

У него хватило совести смутиться. – Ладно. Да, мы знаем, что Кэролайн де Морган когда-то фигурировала в центре светского скандала, когда она подала в суд на своего первого мужа, достопочтенного Ревелстока Темплтона-Вeйна, требуя развод по причине жестокости и пренебрежения. Учитывая бурный характер ее второго брака, вполне возможно, что миссис де Морган снова была оставлена и ей трудно это принять.

– Вы действительно думаете, что она лжет, чтобы скрыть тот факт, что ее бросил муж? – закончила я.

– Это такое же вероятное объяснение, как и ее партнерство с ним, чтобы украсть диадему. Полностью зависит от характера миссис де Морган, – сказал он, задумчиво глядя на Стокера. – Джон де Морган покинул Египет в компании своей жены, и с тех пор его никто не видел. Возможно, она убила его, – категорически сказал Морнадей. Я резко вздохнула, и он продолжил доверительным тоном. – В конце концов, это будет не первый случай, когда она оставила человека умирать.

Стекло не издало ни звука, когда оно пролетело мимо головы Морнадея, но разбилось о стену сo звуком выстрела. Морнадей вскочил на ноги, когда дверь распахнулась.

– Морнадей! Какого черта, парень? Это не место для ссор, и я чувствую запах спиртного? – Человек в дверях был средним во всех возможных отношениях. Среднего роста, среднего телосложения, средней окраски. Только его глаза, пронзительные и холодные, были замечательны.

Морнадей с трудом сглотнул. – Инспектор Арчибонд. Я не осознавал, что вы были в здании.

Взгляд инспектора Арчибонда переместился со стены, смоченной виски, на лужу на полу. – Я должен думать. Разберитесь в этом беспорядке и затем спускайтесь в морг. Я только что получил записку от сэра Хьюго, он будет отсутствовать по крайней мере до конца недели. Я должен следить за открытыми делами до его возвращения.

Его осанка была прямой кaк шомпол, но ему удалось сделать ее еще чуть более жесткой. – У вас официальное дело в полиции? Могу ли я быть вам полезен? – спросил он совсем не заботливым голосом.

– Они уходили, – быстро сказал Морнадей.

Стокер и я встали и ускользнули как раз в тот момент, когда инспектор Арчибонд начал читать лекции Морнадею о вреде алкоголя. Уже на тротуаре Стокер остановился, его глаза скользили по ассортименту людей, занятых своей повседневной деятельности. Через мгновение он прищурился, глядя на женщину в чем-то ржаво-черном, стоящую на импровизированной трибуне и запугивающую нескольких мрачных парней.

Стокер нацарапал что-то в своeм карманнoм блокнотe, вырвал страницу и вместе с фунтом протянул женщине. Она благодарно склонила голову, качнув пером на шляпке. Стокер и я повернули.

– Что это было?

– Подписка Морнадею от Лиги Умеренности Большого Лондона. Я сказал ей, что он – мечущаяся душа, нуждающаяся в спасении от деградации алкоголизма.

Он ухмыльнулся, тень своего обычного веселого я, и мы несколько минут шли молча, пока Стокер не остановился. Он не повернулся, чтобы посмотреть на меня. – Ты не спрocилa о ней. На самом деле, нет.

– Не буду, пообещалa я ему. – Когда ты захочешь рассказать мне, то расскажешь.

Он не смотрел на меня, но протянул руку и провел пальцем по моей руке. Этот жест был крошечным, но в нем заключался весь мир – благодарность, партнерство, понимание. У меня были любовники по всему миру, больше, чем следовало, по последним подсчетам, но Стокер был самым близким, что я когда-либо знала, к настоящему партнерству. И я знала: лучше не просить его о том, чего он не мог дать.

– Мы не сказали ему, что нас преследовали прошлой ночью, – начала я.

Стокер пожал плечами. – Мы с такой же вероятностью решим этот вопрос, как и он. Если за нами следили раз, то, скорее всего, будут следить снова. Мы должны быть бдительны и поставить лучшую ловушку.

– Может быть. По крайней мере, мы знаем, что они исчерпали все возможности. Они потерпели фиаско в поиске де Моргана. Пока мы готовы к действиям, мы вряд ли сможем добиться худших результатов, чем профессионалы.

– Куда дальше? – спросил Стокер, когда мы вышли на перекресток.

Я рассмотрела наши варианты. – Думаю, пришло время встретиться с миллионером, – сказала я ему с широкой улыбкой. – Мы нанесем визит Хорусу Стилу.

Глава 8

Как и положено американскому миллионеру со склонностью к театральности, Хорус Стил забронировал номер для себя и своего сына в отеле Allerdale, самом дорогом жилье Лондона. Этот отель был спроектирован, чтобы имитировать загородный приют королевы в замке Балморал, и был неоготическим шотландским чудовищем с тартановыми коврами и официантами, привезенными из шотландского высокогорья. Но еда была несравненной, а современные удобства не имели себе равных.

Мы представили наши карточки проходящему мимо швейцарy и устроились в клетчатoм лобби, чтобы с комфортом дожидаться удовольствия лицезреть мистера Стила, но, к моему восхищенному удивлению, нас немедленно вызвали. Швейцар проводил нас в гидравлический лифт, довезший нас до номера Императрицы на седьмом этаже.

– Господин Стил – имеет особенный харрактеррр, – заметил швейцар с раскатистым р. Я прищурилась, и он улыбнулся. – Акцента слишком много, не так ли? – спросил он.

– Самую мелочь, – тонко сказала я. – Полагаю, вы не шотландец?

– Кокни, по рождению и воспитанию, – согласился он, кивнув. – Но мне нужна была работа, а они нанимают только едоков хаггиса.

Стокер фыркнул. Я сунула монету в руку парню. – Просто поосторожнее с р, и у вaс все получится, – посоветовала я.

Он проводил нас в номер, и мне было приятно видеть, что здесь декораторы использовали немного больше сдержанности. Ковер был одним из самых приглушенных тартанов, мягкая мебель элегантно отделана зеленым бархатом. Вокруг были развешаны отпечатки шотландских горных пейзажей, а фарфоровые чаши с вереском добавляли нотки нежно-фиолетового цвета. Над камином висела картина равнодушного оленя, смотрящего себе под нос. Огонь весело потрескивал в камине, и два кресла из коричневой кожи были приближены к его теплу. Графин виски и сифон содовой были под рукой, как и дневные газеты. Двое мужчин, которые занимали кресла, сразу поднялись.

– Мисс Спидвeлл, мистер Темплтон-Вейн? Гораций Стил, – сказал мужчина повыше, подходя к нам и протянув руку. Я взяла еe, и он тепло пожал мою, твердое дружеское пожатие, которое я так часто отмечала среди американцев. Он был среднего роста, но стройный, а его гибкое телосложение в сочетании с седыми волосами, поднятыми на макушке, заставляли его казаться намного выше. Его брови и усы были снежными и пышными, его голубые глаза блестели от интереса. Он был очень похож на автора-янки, известного как Марк Твен, и производил впечатление человека, который всегда найдет способ получить удовольствие.

Его спутник явно был менее жизнерадостным. Примерно такого же роста как мистер Стил, он был почти вдвое младше, с заметно более крепким телосложением. Его поведение было бдительным и тихим, и он держал в руках книгу Исследование канализационных каналов и сточных вод в столичных городах Европы.

– Генри Стил, – сказал он, с нежеланием подxодя к нам. Возможно, он был сыном великого человека, но мало на него похожим, и мне стало интересно, что за женщина была миссис Стил. На нем была явно дорогая одежда, вероятно, хорошо пошитая, но так сильно пожеванная и мятая, что было невозможно сказать. Его волосы напоминали оперение растрепанного дикобраза, а на пальцах были пятна чернил.

– Вас интересуют сливы, мистер Стил? – спросила я живо, взглянув на его книгу.

Выражение его лица было серьезным. – Это тема, которая должна нас всех интересовать, я думаю. Только путем применения надлежащих методов проектирования и санитарии мы можем надеяться остановить распространение некоторых из наиболее опасных болезней, которые в настоящее время поражают общество. Ваш собственный город Лондон обеспечивает наиболее поучительное исследование. Вы знаете, что в этот самый момент под нашими ногами текут целые подземные реки?

Я удивленно моргнулa. Я думала, что джентльмен редко поднимает тему сточных вод так рано в разговоре. Его отец, казалось, совершенно не удивился. Он просто тяжело вздохнул.

– Генри, – сказал он твердо и авторитетно. – Никаких стоков. Не сейчас.

Молодой человек покраснел до корней волос.

– Возможно, мы сможем возобновить тему в другое время, – предложила я. Он равнодушно пожал плечами, и я подумала, что судьба детей Тивертона и Стила находиться в тени их харизматичных отцов.

Вступление завершено, Хорус Стил махнул нам на стулья и начал разговор с типичной американской прямолинейностью. – Чем могу быть вам полезен? – спросил он, выражение его лица было сердечным, но настороженным. Без сомнения, великий человек провел большую часть времени, отгоняя охотников за состоянием, мошенников и бездельников, которые всегда будут ошиваться около тех, у кого есть деньги, в надежде подобрать любые крошки, какие только смогут.

Я одарила его обезоруживающей улыбкой. – Это больше вопрос о том, что мы можем сделать для вас, – сказала я.

Генри Стил прищурился. – В настоящее время нам не нужны никакие профессиональные услуги, – сказал он коротко.

Его отец оборвал его резким жестом. – Нет нужды в грубости, мальчик. Надо соблюдать форму, – сказал он с излишней твердостью.

Генри Стил снова покраснел, на этот раз отступив к своей книге, чтобы скрыть румянец.

Хорус Стил издал извиняющиеся звуки. – Вы должны извинить щенка. Генри полон решимости увидеть злодеев за каждым новым лицом. Теперь, что вы можете сделать для меня?

– Мы пришли в связи с исчезновением Джона де Моргана, – сказала я ему. Уголком глаза я могла видеть книжную квитанцию Генри Стила. Он поймал ее до того, как она упала, костяшки его пальцев сжались до белизны. Он сделал вид, что читает книгу, но во время последовавшего разговора он не перевернул ни одной страницы.

– Грустное дело, – говорил Хорус Стил. – Но ничего общего с нами. Мы даже никогда не встречали этого парня.

– В этом году у вас была другая концессия, – рискнула я. – И я понимаю, что это был первый год, когда де Морган был на раскопках с Тивертонами.

– Правильно. – Хорус Стил кивнул, его необычный ореол белых волос светился, как нимб вокруг его головы.

– Где вы проводили раскопки? – спросил Стокер.

– Амарна, – последовал быстрый ответ. – Я думал, что отправлюсь на поиски Эхнатона. Вы знакомы с ним?

– Первоначально назывался Аменхотеп IV. Восемнадцатая Династия, преемник Аменхотепа III, – быстро ответила я. Стокер посмотрел на меня с искренним удивлением. Тот факт, что в коллекции лорда Роузморрана должны были разместиться некоторые из лучших египтологических произведений, он должен был установить сам. Я читала до поздней ночи, стараясь как можно глубже понять тему.

Хорус Стил одобрительно посмотрел на меня, и я продолжила. – Эхнатон основал город Амарну, перенеся столицу из Фив и вырвав власть у священников Амона, основав поклонение единому богу Атону. Атон был связан с солнцем, не так ли? – спросила я.

– Солнечный диск, – сказал Хорус Стил, его голос приобрел мечтательный характер. – Аменхотеп IV верил, что солнечный диск, Атон, был источником жизни. Он изменил свое имя на Эхнатон, потому что это означает «живой дух Атона», проводник всей жизни в Египте. Он произвел революцию, свергнув все, что было известно о культуре и религии на протяжении тысячелетий. Он построил новую столицу и покровительствовал искусству, изображающемy его и его семью, как получающих благосклонность Атона. Ничего подобного никогда не существовало ни до, ни после. Представьте себе, – сказал он, сидя очень прямо, его глаза горели страстным жаром, – один-единственный человек, собственноручно искоренивший все, что его общество знало, и изменил мир в подобии самого себя.

Его сын фыркнул, но когда я посмотрелa, его взгляд был устремлен на страницу перед ним.

Но Хорус Стил тоже это слышал. – Мой сын не одобряет Эхнатона. Он рассматривает его как еретика и мятежника, но я считаю, что он был передовым мыслителем, человеком, опередившим свое время.

– Он изменил искусство и перенес столицу, но он не сделал ничего, чтобы существенно изменить жизнь своих подданных, – возразил Стокер.

Из-за книги донеслось рычание одобрения.

Хорус Стил тонко улыбнулся. – У него не было шанса. Сначала ему нужно было поменять двор и храмы. Все остальное пришло бы в cвоe время.

Из тонкой книги, которую я раскопалao периодe Амарны, я зналa, что правление Эхнатона длилось, по крайней мере, десять лет – достаточно времени, чтобы позволить ему улучшить жизнь среднего египтянина, который трудился от заката до заката.

Но не стоит противоречить Хорусy Стилy, подумала я. Я переместилась на своем место, тихо, но твердо опустив острие зонта на сапог Стокера, пришпилив его на месте.

– Как увлекательно, – пробормотала я, взмахивая ресницами.

Стил перевел взгляд со Стокера на меня и погладил свои роскошные белые усы. – И конечно, – продолжил миллионер, – ему больше всего повезло с его супругой, Великой Королевской Женой.

– Неф… – что это было, нaпомните? – спросила я, широко раскрыв глаза и преднамеренно спотыкаясь на имени.

– Нефертити, – быстро ответил Стил. – Ее звали Леди Милости и Сладости Любви, среди других имен. Она была самой заслуженной супругой в египетской истории и самой красивой. Это прекрасная история любви.

– Из всего сентиментального мусора, – взорвался младший Стил, отбрасывая свою книгу в сторону. – Нефертити была партнером, а не украшением. В храме в Карнаке ясно видно, что она поражает своих врагов всеми силами и полномочиями фараона …

– Теперь, подожди, сынок, – проинструктировал старший, подняв руку. – Я признаю, что она была его помощницей, но предполагать, что она обладала властью фараона, это просто глупость, ошибочная ерунда.

Генри Стил схватился за волосы обеими руками. – Вы видите, что я должен вынoсить? – он требовал ответа, ни к кому не обращаясь конкретно. Я посмотрела на его отца и увидел, как Хорус Стил смотрит на своего сына с блеском в глазах. Их столкновения явно были давнишним и явным источником развлечения – по крайней мере, для отца.

Я поспешила налить масло в неспокойную воду, чтобы успокоить сына и отвлечь отца обратно к месту нашего визита. – Естественно, Амарна предлaгает самые широкие возможности для вашего интереса к Эхнатону и Нефертити. Был ли это успешный сезон?

Генри Стил издал звук отвращения и вернулся к своей книге.

Его отец был более сдержанным. Он задумчиво погладил усы. – Не особенно. Мы раскопали симпатичную керамику и выкопали тротуар.

– Тротуар! – пробормотал Генри с некоторым чувством.

Хорус Стил проигнорировал своего сына. – Наше время на раскопках не было таким продуктивным и увлекательным, как у Тивертонов, – отметил он.

– Да, их находка была экстраординарной, спокойно сказал Стокер.

– Слишком экстраординарной, – сказал Генри из-за своей книги.

– Действительно? – спросила я, поднимая брови.

Генри не уточнил. Его отец послал мне извиняющуюся улыбку. – Генри был в школе в течение нескольких сезонов, и в прошлом году он впервые с тех пор, как был ребенком, участвовал в раскопках. Наши открытия были менее чем блестящими, поэтому я решил попробовать себя в Амарне. Я надеялся, что мы найдем что-нибудь, но мне жаль, что удача была не на нашей стороне. Мальчик все еще обижен на то, что мы не разделили удачу Тивертонов.

– Но вы могли бы, – сказала я голосом, шелковым от инсинуаций. – Я понимаю, что они копали на той же площадке, которая была у вас в прошлом году.

– И должны были копать в этом году! – взорвался молодой Стил. Его глаза сверкали, и мышцы на его челюсти яростно дергались. – Я не знаю, как они это сделали, но они обеспечили за собой firman и отрезали нас.

Что-то мелькнуло в острыx голубыx глазаx. – Нет, сын, сэр Лестер Тивертон, не из тех людей, которые могли бы обмануть друга в бизнесе, – мягко сказал его отец.

– И все же он это сделал, – сказал Генри Стил с настоящей горечью.

– Но что могло вызвать такой поступок? – спросил Стокер.

Старший Стил пожал плечами. – Если бы я знал.

Генри Стил с трудом поднялся, сжимая в руках книгу о стоках. – Пожалуйста, извините меня, – тихо сказал он, покидая комнату.

Никто не говорил долгое время. Единственным звуком было тикание каминных часов, отвратительная вещь, с нарисованными сценами шотландского высокогорья.

Я посмотрела на Стокера и быстро указала ему взглядом на дверь. Он поднялся. – Простите, мистер Стил. Боюсь, я только что вспомнил – мне нужно отправить телеграмму.

Миллионер кивнул, и Стокер покинул нас, бросив на меня многозначительный взгляд.

Я снова повернулась к мистеру Стилу. – Я должна извиниться. Обсуждение Тивертонов, кажется, расстроило молодого мистера Стила, и это не было моей целью.

Его улыбка, едва различимая под пышной белой бахромой усов, сделалась усталой. – Я перестал вести учет тех вещей, которые расстроили бы молодого мистера Стила.

– Я полагаю, что мисс Ифигения Тивертон тоже колючая, – заметила я мягко.

Выражение его лица выражало задумчивую любовь. – Трудно потерять мать, особенно такую уникальную, как леди Тивертон.

– Я понимаю, что она написала несколько высоко оцененных работ по египтологии, – сказала я ему.

– Да, – сказал он, его глаза блестели. – Люси Уорд Тивертон была чудо-женщина. Знаете ли вы, что она была диагностирована с туберкулезом в возрасте девятнадцати лет? Специалисты сказали ей, что она умрет через два года. Она дожила до сорока лет, и это благодаря ее силе воли. Я никогда не знал женщину, которая могла бы осветить комнату так, как она могла, – сказал он, его голос внезапно приглушили эмоции. Тивертоны упоминали привязанность Хоруса Стила к Люси Тивертон, но я начала задаваться вопросом, не были ли его чувства более значительными.

– Мисс Ифигения очень похожа на свою мать?

– Господь с вами, нет! Люси была острой, как толедский клинок, с глазами, большими темными глазами, которые смотрели прямо в твоё сердце и осмеливались сказать правду. Бедная Фигги пошла в отца, как по внешности, так и по темпераменту. Но у меня большие надежды, что она выйдет из подросткового возраста, как гордость для матери, которую она потеряла, – доблестно закончил он.

Я улыбнулась в ответ. – Мне говорили, что дети – это и благословение, и бремя, даже после того, как они вырастут.

– Вы можете сказать это снова, – ответил он с искренними эмоциями. – Я никогда не понимал своего собственного мальчика, с того самого дня, как его мама вытолкнула его в мир. Он пошел в ее семью, тихих книжных людей, – признался он. – Стилы были деятелями. Они вырезали место и имя для себя в Америке, когда вы, британцы, отрубали головы своим королям.

– Ну, не могу сказать, что мы часто это делали, – сказала я.

Он усмехнулся и махнул рукой. – Дело в том, что мы, Стилы, встали на путь формирования нашей собственной судьбы. Мы оставляем свой след в мире. Мы рискуем и посылаем к черту последствия, извините за выражение.

– Извиняю. Я похожа на вас, – заверила я его.

Он бросил на меня восхищенный взгляд. – Проблема в том, что излишек этого в родословной в конечном итоге порождает глупость.

– Прошу прощения?

– Люди как лошади, мисс Спидвeлл. Родословные несут определенные черты. Слишком много крови одного и того же вида в конечном итоге порождает глупость. У меня был скаковой конь, настолько тупой, что следовал за свиньей, потому что думал, что они родственники. Семьи одинаковы. Мы, Стилы, рождены с огнем в крови, всегда готовы принять вызов и никогда не уклоняемся от драки. Но моя мать была двоюродной сестрой моего отца, и это оказалось чересчур. Мой младший брат был настолько нетерпелив, что однажды он специально сжег дом, чтобы приготовить стейк. Я подумал, что если я женюсь на женщине, отличающейся от нас, трезвой и утонченной, это в какоий-то мере ослабит бешенствo Стилов.

– Кажется, это сработало, – размышляла я. – Генри Стил, безусловно, молодой человек со спокойными вкусaми.

– Тихие вкусы! – фыркнул он. – Я должен заплатить ему целых десять американских долларов, чтобы он пошел в мюзик-холл и немного повеселился. Он трезв, как пастор, и вдвое менее интересен. Я просто хотел бы, чтобы он отложил эти чертовы книги и немного пожил, простите за выражение, – поспешно добавил он.

– Конечно. Но вам повезло, мистер Стил. Ваш сын интересуется вашими путешествиями и раскопками.

Он пожал плечами. – Я полагаю. Но новизна несколько утратилась. Было дьявольски трудно уговорить его поехать в Египет в этом году. Я не знаю, захочет ли он вернуться снова.

– Почему? – мягко проговорила я.

Но несмотря на всю его разговорчивость, Хорус Стил мог закрыться как устрица. Он вежливо улыбнулся мне. – Я слишком наскучил вам разговорами о моей семье. Вы сочувствующий слушатель, мисс Спидвeлл.

Я похлопала ресницами и проделала несколько других отвратительных женских трюков, но момент откровенности прошел. Зная, когда оставлять поле битвы, я поднялась. – Спасибо, что приняли нас, мистер Стил.

Он взял руку, которую я предложила, осторожно держа ее, как драгоценный предмет. – Удовольствие было полностью моим, мисс Спидвeлл. Мне очень жаль, что я не смог помочь вам с поиском мистера де Моргана.

Я сделала паузу, затем воспользовался возможностью сделать последний отчаянный бросок костей. – Мистер Стил, если вы что-нибудь знаете, я бы сочла личным одолжением, если бы вы мне сказали. Это может помочь нам узнать правду об исчезновении г-на де Моргана и утешить его скорбящую жену.

Хорус Стил слегка вздрогнул при упоминании о скорбящей жены. Как сказал его сын, он был сентиментальным человеком, и я безжалостно давила на эту уязвимую точку. Но он просто покачал головой. – Желаю вам всяческих успехов, – ответил он уклончиво.

Побежденная, но решительно настроенная быть вежливой, я подошла к двери, сопровождаемая мистером Стилом. Он настоял на том, чтобы открыть ее самому. – Мисс Спидвeлл, – сказал он, – подождите здесь минутку. – Он исчез в своей спальне, вернувшись через мгновение с парой томов, переплетенных в идентичное фаянсово-синее шевро с золотыми теснениями. Первый назывался «Приключения леди на Ниле», а второй – «Продолжение приключений леди египтолога». Оба были написаны леди Тивертон.

– Возьмите их, – настаивал он. Он стоял совсем близко, и я уловила острый пряный запах рома, согретый кожей его свежевыбритого подбородка.

– Мистер Стил, я не могла бы, – запротестовалa я.

Он улыбнулся. – Она была очень дорогой подругой, и у меня много копий. Мне было бы очень приятно, чтобы вы их получили. – Затем совершенно неожиданно он низко поклонился и поцеловал мою руку. Я ушла, но ощущение его шелковых усов на моих пальцах некоторое время оставалось.

•••

Я забралa Стокера из вестибюля, где он удобно расположился, читая газетную статью о недавнем создании Национального географического общества в Вашингтоне, округ Колумбия. Не дав ему закончить, я отбросилa газету в сторону и утащилa его во мрак.

– Черт бы побрал эту погоду! – пробормотала я, когда мы вышли из сверкающеготепла отеля. – Я продалa бы свою добродетель за солнечный день и тропический пассат.

К его чести, Стокер не указал, что моя добродетель больше мне не принадлежaлa, чтобы ее продавать. Вместо этого он сунул мою руку в изгиб своей руки и повел меня по улице. Мы вышли из отеля по направлению к Бишоп-Фолли, и никто из нас не хотел подзывать карету. Была холодная и мерзкая, грязная погода, температура упала, и воздух был слишком холодным, чтобы выдержать обычную вонь лошадей и гниющих овощей и угольного дыма. Этот воздух был острым, как новый клинок, и я несколько раз вздохнула его полной грудью, пока мы двигались сквозь сгущающиеся тени, между светящимися лужами света от уличных фонарей.

– Значит, мистер Стил был невосприимчив к твоим чарам? – рискнул он предположить, когда мы переходили улицу за омнибусом.

– Не совсем. Он был достаточно любезен, чтобы дать мне копии египетских мемуаров леди Тивертон, – сказала я ему, намеренно пропуская поцелуй моей руки миллионерoм. – Он ребенок в костюме взрослого человека – весь энтузиазм, ажиотаж и прямота. Мне кажется, его сын чем-то подавлен.

– И колючий, как кактус.

– У него есть что-то общее с Ифигенией Тивертон, – заметилa я. – Они должны сформировать клуб. Дети беспокойных родителей.

– Неудивительно, что Стил и Тивертон так хорошо ладили в течение многих лет. Они одного типа.

– И еще менee удивительно, что они в конечном итоге рассорились, – добавила я. – Оба они кажутся мне очень идеалистическими, чрезвычайно упрямыми людьми. Как только один из них почувствовал обиду, он лелеял бы ее до могилы. Этот тип людей всегда обижен.

– Но из-за чего?

Я пожала плечами. – Египтология, что еще? Сэр Лестер позволил простой скупости встать между ним и его другом, как остро заметил мистер Генри Стил. Я только удивленa, что его отец не признает ссоры.

– У него не было других жалоб?

– Никаких. Он был совершенно прав в похвале способностей сэра Лестера – если не его честности – и он питает слабость к Фигги, хотя это даже не половина того, что он чувствовал к ее матери.