Текст книги "Новая философская энциклопедия. Том второй Е—M"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 91 (всего у книги 132 страниц)

436

«ЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ» и актам значимости (Akten des Bedeutens). «Значения образуют класс понятий в смысле всеобщих предметов» (S. 101 ). Логика (как и все теоретические дисциплины) исследует «идеальные комплексы значений». Как раз и имея в виду заложить теоретико-познавательный фундамент для чистой логики, он выделяет и особо анализирует всеобщие идеальные предметы (2-е исследование – «Идеальное единство рода и новая теория абстракции»), одновременно опровергая классическую теорию абстракции Дж. Ст. Милля, Локка, Спенсера, Беркли и Юма. Главный недостаток этих теорий Гуссерль усматривает в психологизации всеобщего. В феноменологии (начиная с «Логических исследований») центральное значение придается специфически истолкованным актам сознания, в коррелятивную связь с которыми приводится «единство значения». «Всякое мышление, а в особенности всякое теоретическое мышление и познание осуществляется в известных «актах», которые выступают в связях речи, использующей [языковые] выражения. В этих актах заключается источник всех единств значений, которые противостоят мыслящему в виде объектов мышления и познания или подлежащих объяснению оснований и законов, теорий и наук, относящихся к этим объектам. В этих актах заключен, следовательно, источник соответствующих всеобщих, или чистых, идей, идеально-законообразные связи которых стремится установить чистая логика; на прояснение их направлена критика познания» (Logische Untersuchungen, Bd. II, II. Teil, S. 1). Цель их в том, чтобы возвести к актам как своему источнику не только всеобщие, но и всякие иные предметности (Gegenstandlichkeiten) сознания. При этом «акт» в феноменологическом смысле не тождествен таким известным из философии и психологии формообразованиям сознания, как восприятия, представления и т. д., хотя и связан с ними. Так, «в самом восприятии какой-либо «этой» вещи (этот стол и т. п.) не заключено ни одной части значения». Восприятие здесь—лишь эмпирическая основа для развертывания нового акта, который Гуссерль называет интеншюнальным актом; суть последнего – в идеальном «полагании – этого» (Dies– Meinen. Ibid., S. 18,16,21). В 3-м и 4-м исследованиях («Учение о целом и части», «Различие между самостоятельными и несамостоятельными значениями и идея чистой грамматики») на первый план выдвигается проблема предметности в ее феноменологическом толковании. Предметность как таковую и ее типы (Gegenstandlichkeiten)oH, правда, всоответствиистрадициями логики увязывает с языковыми выражениями и суждениями, но оригинальным, именно феноменологическим моментом становится обнаружение их коррелятивной связи с особыми, а именно интенциональными, переживаниями сознания (5-е исследование «Об интенциональных переживаниях и их содержании»). Предметности понимаются как то, что интен– циональные переживания «полагают» (meinen, «мнят»), на что они направлены. Так зарождается «интенциональность» в гуссерлевском толковании: интенциональное переживание и интенциональный предмет – не две различные вещи, а нечто единое (Bd. II, I. Teil, S. 372). Даже наши чувства характеризуются интенциональной, предметной направленностью. (Не-интеншюнальны, согласно Гуссерлю, лишь элементарные ощущения, что оспаривается некоторыми критиками.) В отличие от психологии феноменология анализирует не реально-эмпирические, а идеальные, т. е. собственно интенци– ональные, стороны переживаний. Беря для анализа интенциональный акт, на его основе он выделяет: интенциональный предмет, интенциональную материю (Hyte) и интенциональ– ную сущность. От интенциональной материи он отличает интенциональное качество: акт может быть актом восприятия, представления, вынесения суждения (Beurteilung), оценивания и т. д. Материя (Hyle) как раз и характеризует направленность акта на нечто предметное – на то, что представляют, о чем супят и т. д. Качество и материя в их единстве составляют интенциональную сущность акта. 6-е исследование («Феноменологическое объяснение познания») в еще большей степени вводит в теорию значений ранней феноменологии интуитивно-процессуальные элементы. Гуссерль различает «интенцию значения» (Bedeutungsintention) и «исполнение значения» (Bedeutungserfullung). В первом случае какая-либо предметность только «положена», интеидирова– на, во втором – она «исполняется» в акте созерцания, т. е. предметное содержание объективно и несомненно предстает в своей идентичности (Bd. II, IL Teil, S. 35). Исполненное значение коррелируется с истиной и имеет своей противоположностью иллюзию. Гуссерль предпринимает оригинальную попытку синтезировать логические и феноменологические аспекты теории истины. При «исполнении» интенции «предметное есть в точности то, на что направлялась интенция, оно действительно «современно» (gegenwartig) и дано» (S. 118). Благодаря расшифровке исполнения значения (синтеза исполнения значения) проясняются понятия очевидности, или познания в наиболее точном смысле слова, а также совершенно уясняется понятие «истина» (Bd. II, Т. II, S. 5). Ибо исполнение значения служит задаче идентифицирования содержания в различных актах; тем самым реализуется единство познания, а вместе с ним акты действительно становятся объективирующими, или «смыслодающими» (Ibid., S. 50, 51, 52). Полагаемые, т. е. интендируемые предметы мы при исполнении значения созерцательно переживаем как «сами (selbst) эти предметы»; это направленность на «сами вещи», или само содержание (an die Sache selbst – S. 65). Нельзя забывать, что, по Гуссерлю, «цель абсолютного познания» – «адекватное самопредставление (Selbstdarstellung) познаваемого объекта» (S. 66). Он различает следующие «градации полноты интуитивного содержания», параллельно которым идут градации полноты представляемого содержания: 1) объем или богатство полноты (соответственно томх с большей или меньшей исчерпанностью изображается содержание предмета); 2) жизненность полноты (степень приближения примитивного сходства изображения к изображению соответствующих содержательных моментов предмета); 3) реальное содержание полноты. Поэтому «адекватным» восприятием можно считать такой идеал, которому соответствует максимум объема, жизненности и реальности – даже «самоявленности» объекта в его полноте и целостности (S. 83, 84). На этом пути Гуссерль модифицирует и теорию истины. Истину он рассматривает: 1) как «коррелат идентифицирующего акта» – здесь она есть смыс– лосодержание; и как коррелат идентифицирования – здесь она является «идентичностью». Истина есть «полная согласованность между положенным (Gemeintem) и данным как таковым. Эта согласованность переживается в очевидности, поскольку очевидность есть актуальное исполнение адекватного идентифицирования» (S. 122). Это «предметная» сторона истины: 2) истина есть также «идеальное отношение», касающееся акта, его формы, акт «абсолютной адекватности» соответствует истине: 3) истина отвечает «абсолютной полноте» интенции; 4) истина определяется и как «правильность той сущности интенции, которая соответствует познанию»

437

ЛОГИЧЕСКИЕ ОШИБКИ (S. 123). Заключительные главы 2-й части II тома «Логических исследований» и Приложение к нему Гуссерль посвятил противопоставлению необычного хода мыслей и непривычной терминологии своего произведения традиционным толкованиям понятий абстракции, созерцания, феномена. Он подчеркивает, в частности, что в феноменологии ведет речь не о чувственной абстракции, дающей «чувственные понятия» (цвет, дом, суждение, желание и т.д.), а об «идиирующей», т. е. сверхчувственной абстракции, постигающей «предмет» как «идеальное бытие», дающей «чисто категориальные понятия» – такие, как единство, множество, отношение, понятие. Подобно этому, заявляет Гуссерль, он исследует не чувственное, а категориальное (всеобщее) созерцание, типичное для теоретических наук, в частности для логики (S. 183—185). Так Гуссерль в конце работы перебросил мостик к ее I тому, к замыслу «чистой логики» как наукоучения. После появления «Логических исследований» наиболее часто высказывался упрек в том, что Гуссерль, борец против психологизма, сам впадает в психологизм. Он отчасти вынужден был признать это, однако настаивал на том, что de facto все же «проводился сущностный анализ» (Husserl Е. Entwurf einer Vorrede zu den «Logischen Untersuchungen», 1913, «Tijdschrift voor Filosofie» 1, 1939, S. 329). Впоследствии автор еще более критически высказывался о «Логических исследованиях», хотя ряд текстов (5-е и 6-е исследования) по-прежнему оценивал весьма высоко. Отдельные идеи «Логических исследований» нашли продолжение в последующих логико-философских сочинениях Гуссерля. Напр., в «Формальной и трансцендентальной логике» (§ 28, 35) сходно с «Логическими исследованиями» определялись три задачи, соответственно три ступени чистой логики: 1) чистое формальное учение о значении; 2) формальная логика следствий (Konsequenzlogik); 3) теория дедуктивных систем. Некоторые выдающиеся философы 20 в. (Б. Рассел, М. Хайдеггер) причисляли «Логические исследования» к лучшим, поистине классическим философским произведением нашего столетия. Лит.: Яковенко Б. В. Философия Эд. Гуссерля.– В сб.: Новые идеи в философии. СПб., 1913, с. 74—146; De Boer Th. Das Verhaltnis zwischen dem ersten und zweiten Teil der «Logischen Untersuchungen» Edmund Husserls. – «Saggi Filosofici», №27 (Torino: Filosofia, 1967); Kung G. Language Analysis and Phenomenological Analysis.– Proceedings of XIVth International Congress of Philosophy, vol. 2. Vienna, 1968, pp. 247-253. H. В. Мотрошилова

ЛОГИЧЕСКИЕ ОШИБКИ– ошибки, связанные с нарушением логической правильности рассуждений. Состоят в том, что утверждается истинность ложных суждений (либо ложность истинных суждений), или логически неправильные рассуждения рассматриваются как правильные (либо логически правильные рассуждения – как неправильные), или недоказанные суждения принимаются за доказанные (либо доказанные – за недоказанные), или, наконец, неверно оценивается осмысленность выражений (бессмысленные выражения принимаются за осмысленные, либо осмысленные – за бессмысленные). Эти аспекты познавательных ошибок могут различным образом сочетаться друг с другом (напр., принятие бессмысленного суждения за осмысленное обычно бывает связано с убеждением в его истинности). Логические ошибки изучались уже Аристотелем в соч. «Опровержение софистических аргументов». На этой основе в традиционной логике, начиная с трудов схоластов, было разработано подробное описание логических ошибок. В соответствии с выделяемыми в традиционной логике частями доказательства логические ошибки были подразделены на ошибки в отношении (1) оснований доказательства (посылок), (2) тезиса и (3) формы рассуждения (демонстрации, или аргументации). К числу ошибок типа ( 1 ) относится прежде всего ошибка ложного основания, когда в качестве посылки доказательства принимается ложное суждение (эта ошибка называется также основным заблуждением, ее лат. название – error fundamentalis). Поскольку из ложных суждений по законам и правилам логики могут быть выведены в одних случаях ложные, а в других – истинные следствия, постольку наличие в числе посылок ложного суждения оставляет открытым вопрос об истинности доказываемого тезиса. Частным случаем этой ошибки является такое использование (в качестве посылки доказательства) некоторого суждения, требующего для своей истинности определенных ограничительных условий, при котором это суждение рассматривается безотносительно к этим условиям, что приводит к определенной ложности. Другой случай этой же ошибки состоит в том, что вместо некоторой нужной для данного доказательства истинной посылки берется более сильное суждение, являющееся, однако, ложным (суждение А называется более сильным, чем суждение В, если из А в предположении его истинности следует В, но не наоборот). Весьма распространенным видом логической ошибки типа (1) является ошибка недоказанного основания; она состоит в том, что в качестве посылки используется недоказанное суждение, в силу чего недоказанным оказывается и тезис доказательства. К числу ошибок этого вида относится т. н. предвосхищение основания или «предрешение основания» (лат. название – petitio principi), суть которого состоит в том, что за основание доказательства принимается суждение, истинность которого предполагает истинность тезиса. Важным частным случаем petitio principi является круг в доказательстве. В традиционной логике все логические ошибки подразделяются на непреднамеренные – паралогизмы и преднамеренные – софизмы. Учение традиционной логики о логических ошибках охватывает все основные виды логических дефектов в содержательных рассуждениях людей. Средства современной формальной логики позволяют лишь уточнить характеристику многих из них. В связи с развитием математической логики понятие логической ошибки естественно распространяется на случаи ошибок, связанных с построением и использованием рассматриваемых в ней исчислений, в частности, всякая ошибка в применении правил образования или преобразования выражений исчисления может рассматриваться как логическая. Источникомошибоквмышленииявляютсяразличныепричи– ны психологического, языкового, логико-гносеологического и иного характера. Появлению логических ошибок способствует прежде всего то, что многие логически неправильные рассуждения внешне похожи на правильные. Немаловажную роль играет также и то, что в обычных рассуждениях не все их шаги – суждения и умозаключения, в них входящие, – обычно бывают выраженными в явной форме. Сокращенный характер рассуждений часто маскирует неявно подразумеваемые в нем ложные посылки или неправильные логические приемы. Важным источником логических ошибок является недостаточная логическая культура, сбивчивость мышления, нечеткое понимание того, что дано и что требуется доказать, в ходе рассуждения, неясность применяемых в нем понятий и суждений. Сбивчивость мышления бывает тесно связана с логическим несовершенством языковых средств, применяв-

438

ЛОГИЧЕСКИЕ СВЯЗКИ мых при формулировке тех или иных суждений и выводов. Источником логических ошибок может быть также эмоциональная неуравновешенность или возбужденность. Питательной средой для логических ошибок, особенно для ошибки ложного основания, являются те или иные предрассудки и суеверия, предвзятые мнения и ложные теории. В борьбе с логическими ошибками немаловажное значение имеет использование средств логики. Эти средства дают должный результат в тех областях, где фактический материал позволяет осуществить предписываемое формальной логикой уточнение формы рассуждений, выявление опущенных звеньев доказательств, развернутое словесное выражение выводов, четкое определение понятий. В этих областях применение логики является эффективным средством устранения сбивчивости, непоследовательности и бездоказательности мышления. Дальнейшее развитие средств логики – уже в рамках математической логики – привело к оформлению строгой теории дедуктивного вывода, к логической формализации целых разделов науки, к разработке искусственных (напр., т. н. информационно-логических) языков. Вместе с тем выяснилось, что чем сложнее область исследования, тем сильнее проявляется неизбежная ограниченность формальнологических средств. Средства логики сами по себе, как правило, не гарантируют правильности решения научных и практических вопросов; при всей их необходимости они дают должный эффект лишь в комплексе всей практической и познавательной деятельности человечества. Лит.: Асмус В. Ф. Учение логики о доказательстве и опровержении. М, 1954, гл. 6; УемовА. И. Логические ошибки. Как они мешают правильно мыслить. М., 1958. Б. В. Бирюков, В. Л. Васюков

ЛОГИЧЕСКИЕ СВЯЗКИ– символы логических языков, используемые для образования сложных высказываний (формул) из элементарных. Логическими связками называют также соответствующие этим символам союзы естественного языка. Обычно используются такие логические связки, как конъюнкция (союз «и», символические обозначения: &, л и точка в виде знака умножения, которые часто опускают, записывая конъюнкцию А и В как AB), дизъюнкция (нестрогий союз «или», обозначается как «v»), импликация («если..., то», обозначается с помощью знака « z> » и различного рода стрелок), отрицание («неверно, что...», обозначается: -i, ~ или чертой над отрицаемым выражением). Из перечисленных отрицание является одноместной (унарной) связкой. Другие являются двухместными (бинарными). В принципе логические связки могут быть сколь угодно местными, но на практике более, чем бинарные, используются очень редко. В классической логике (Логика, Логика высказываний) любые многоместные логические связки выразимы через перечисленные. Некоторый практический смысл дает использование тернарной логической связки, называемой условной дизъюнкцией, связывающей три высказывания А, В и С и означающей, что «А в случае В, и С в случае не-Z?» или формально: (Яз A)&(-iBz) Q (Сидоренко Е. А. Пропозициональное исчисление с условной дизъюнкцией.– В кн.: Методы логического анализа. М., 1977). Классическая логика рассматривает логические связки экстенсионально (игнорируя содержательный смысл связываемых ими высказываний) как функции истинности, определяемые истинностными значениями связываемых ими высказываний. При двух имеющих место в этой логике истинностных значениях 1 (истинно) и 0 (ложно) высказываниям А и В могут иметь четыре возможных набора упорядоченных истинностных «значении: < 1,1 >, < 1,0>, <0,1 >, <0,0>. Пропозициональная истинностная функция ставит в соответствие каждому перечисленному набору одно из значений истинности – 1 или 0. Всего таких функции 16. Конъюнкция приписывает выражению А&В значение 1 только в случае, когда как А, так и В истинны, т.е. оба имеют значение 1, в остальных случаях значение А&В равно 0. Дизъюнкция А V В, напротив, ложна только в одном случае, когда ложны как А, так и В. Импликация A z> В является ложной только при истинном (антецеденте) А и ложном (консеквенте) В. В остальных случаях А 3 В принимает значение 1. Из четырех одноместных функций интерес представляет только отрицание, меняющее значение высказывания на противоположное: когда А – истинно, -А – ложно, и наоборот. Все другие унарные и бинарные классические функции могут быть выражены через представленные. Когда принятая в соответствующей семантике система логических связок позволяет дать определение всех остальных, ее называют функционально полной. К полным системам в классической логике относятся, в частности, конъюнкция и отрицание; дизъюнкция и отрицание; импликация и отрицание. Конъюнкция и дизъюнкция определимы друг через друга за счет эквива– лентностей (А&В) = -|(-Л v -iE) n(Av В) = -i(-i/4&-i В), именуемых законами де Моргана, а также: (Az> В) = (-Л v В), (А&В) = -^(Az^B), (Av B) = ((Az)B)z> A). Любая эквивалентность вида А = В имеет силу только тогда, когда общезначима (всегда истинна) конъюнкция (А => B)&.(Bz>A). Функции антидизъюнкция и антиконъюнкция, определимые соответственно как -i (A v В) и -. (А&В), также представляют каждая в отдельности функционально полную систему связок. Это последнее обстоятельство было известно уже Ч. Пирсу (неопубликованная при его жизни работа 1880 г.) и было переоткрыто X. Шеффером (H. M. Shefler). Используя антидизъюнкцию как единственную логическую связку, Шеффер в 1913 построил полное исчисление высказываний. Антидизъюнкцию обозначают А В и называют штрихом Шеффера, читая данное выражение, как «не-Л и не-В». Ж. Нико (J. G. P. Nicod) употребил то же обозначение для антиконъюнкции («Неверно, что одновременно А и В») и с помощью только этой связки в 1917 сформулировал полное исчисление высказываний с одной (всего!) аксиомой и одним правилом вывода. Т. о., штрихом Шеффера называют по сути саму вертикальную черту, которая у разных авторов может обозначать как антидизъюнкцию, так и антиконъюнкцию. Экстенсиональность логических связок придает им однозначность, упрощает проблему построения логических исчислений, дает возможность решать для последних метатео– ретические проблемы непротиворечивости, разрешимости, полноты (см. Металогика). Однако в некоторых случаях истинностно-функциональная трактовка связок приводит к значительному несоответствию с тем, как они понимаются в естественном языке. Так, указанная истинностная интерпретация импликации вынуждает признавать верными предложения вида «Если А, то В» даже в том случае, когда между высказываниями А и В (и, соответственно, событиями, о которых в них идет речь) нет никакой реальной связи. Достаточно, чтобы А было ложным или В – истинным. Поэтому из двух предложении: «Если А, то В» и «Если В, то А», по крайней мере одно приходится признавать верным, что плохо сообразуется с обычным употреблением условной связки. Импликацию в данном случае специально называют «материаль-

439

логический атомизм ной», отличая ее тем самым от условного союза, предполагающего, что между антецедентом и консеквентом истинного условного высказывания имеется действительная связь. При этом материальная импликация может прекрасно использоваться во многих контекстах, напр., математических, когда при этом не забывают о ее специфических особенностях. В некоторых случаях, однако, именно контекст не позволяет трактовать условный союз как материальную импликацию, предполагая взаимосвязь высказываний. Для анализа таких контекстов приходится строить специальные неклассаческте логика, напр., релевантные (см. Релевантная логика), в язык которых вместо материальной импликации (или наряду с ней) вводятся другие импликации, которые понимаются интенсионально (содержательно) и верность которых не может быть обоснована истиннс <лно-функционально. Интенсионально могут трактоваться также другие логические связки. Лиг.: Чёрн А Введение в математическую логику, т. 1. М, I960; Карри X. Основания математической логики. М, 1969. ? А. Сидоренко

ЛОГИЧЕСКИЙ АТОМИЗМ– философская концепция, сформулированная К. Расселом в его работах «Наше познание внешнего мира» (1914), «Философия логического атомизма» (1918), «Мистицизм и логика» (1918) и др., а также Л. Витгенштейном в «Логико-философском трактате» (1921). Является уникальным по своей прозрачности примером проекции определенной концепции логической структуры языка на реальность и создания соответствующей этой структуре онтологической доктрины. Как указывал сам Рассел: «Я постараюсь сформулировать... определенный вид логической доктрины и на основе этого... определенный вид метафизики» {Russell В. Logic and Knowledge, Essays 1901—1905. L, 1956). Вместе с тем «метафизические» выводы, которые следовали из логической доктрины, лежащей в основе логического атомизма, соответствовали той эмпирической и номиналистической философской традиции, к которой принадлежал Рассел и которая развивалась им в оппозиции холизму английского неогегельянства Ф. Брэала, утверждавшего, что только абсолютные целостности реальны и что отдельные вещи представляют собой видимость. Как указывает Рассел, «выдвигаемую мною философию можно назвать логическим атомизмом и абсолютным плюрализмом, ибо она утверждает, что имеется много отдельных вещей и отрицает некоторое единство, составленное из этих вещей» (Russell В. Mysticism and Logic. L, 1918, p. 11). Логическая доктрина Б. Рассела, послужившая основой логического атомизма, сформировалась в контексте его исследований по основаниям математики и математической логике. Как известно, Рассел разделял логицистскую концепцию обоснования математики (см. Логащшзм). Согласно этой концепции, математика сводилась к математической логике, строгое построение которой в виде завершенной дисциплины, как представлялось Расселу, было осуществлено в его капитальном труде «Principia Mathematica», действительно долгое время являвшемся своего рода библией специалистов по математической логике. Поскольку математика традиционно выступала образцом точности научного языка, то язык математической логики, используемый для уточнения и выявления оснований математики, начинает рассматриваться как «логически совершенный, или «идеальный язык», способный к наиболее точному выражению знания вообще. По словам одного из комментаторов Рассела, последний «считает, чтоло– гика, из которой может быть выведена во всей ее сложности математика, должна быть адекватным скелетом языка, способного выразить все, что вообще может быть точно сказано» (Urmson /. О. Philosophical Analysis, its Development Between to Wus,Oxf., 1956, p. 7). В «Principia Mathematica» логика является экстенсиональной системой, в которой каждое сложное высказывание является функцией истинности его составляющих. Пределом логического анализа выступают здесь элементарные высказывания, которые в работах Рассела, а впоследствии в «Логико-философском трактате» Л. Витгенштейна получили название «атомарных». Эти атомарные предложения должны быть взаимо– независимы, если постулируется принцип экстенсиональности логических связей. В трактовке атомарных предложений «логически совершенного языка» существовали две тенденции. Согласно одной, атомарные предложения понимаются лишь как некая логическая необходимость, вытекающая из принятия экстенсиональной модели, «идеального языка», как выражается Рассел в одном из своих поздних высказываний. Вопрос о том, атомарно ли предложение – чисто синтаксический, т. е. формальный вопрос, а сам этот язык – некая искусственная конструкция, «созданная для определенных целей и определенных проблем», опять-таки по выражению позднего Рассела. В ранних же работах периода формирования логического атомизма, напр., в статье «Наше познание внешнего мира» Рассел связывает атомарные предложения с выражением фактов чувственного восприятия – тенденция, которая находит свое развитие в интерпретации «атомарных предложений» как «предложений наблюдения» у логических позитивистов Венского кружка (см. Протокольные иреаложе– юш). В изложении же собственно онтологии логического атомизма атомарным высказываниям соответствуют атомарные факты, которые, по Расселу состоят в обладании единичной вещью (particulars), чувственно воспринимаемой характеристикой или в отношении, имеющем место между двумя или более единичными вещами. Мир и состоит из совокупности таких фактов. В «Логико-философском трактате» Витгенштейна нет подобной радикально-эмпиристической интерпретации этой плюралистической и номиналистической онтологии. В этой связи неправомерна интерпретация идеи атомарных предложений «Логико-философского трактата» в духе протокольных предложений в Венском кружке. Используя известную терминологию трехуровневости семиотического анализа языка, предложенную Карнапом, можно сказать, что Витгенштейн, отправляясь от синтаксической необходимости существования атомарных предложений в идеальном языке, выдвигает определенную их семантическую интерпретацию. Эта семантическая интерпретация заключается в трактовке предложения как «образа» реальности в том смысле, что элементы предложения находятся во взаимнооднозначном соответствии с элементами символизируемой предложением действительности. Такой подход не предрешает, однако, относящегося к области прагматики языка вопроса о реальных механизмах установления подобного соответствия. Этот вопрос впоследствии решается в духе радикального эмпиризма неогюзитивистами Венского кружка, истолковывающими атомарные предложения как предложения «чистого опыта» и отвергающими с этих позиций всю «метафизику» логического атомизма, сохраняя в то же время идею «логически совершенного языка» в их концепции всеохватывающего логического анализа языка науки. От идей логически совершенного языка и онтологии логического атомизма решительно отказыва-

440

ЛОГИЧЕСКИЙ МЕТОД ИССЛЕДОВАНИЯ ется далее Витгенштейн, переходя к своей концепции плюрализма языковых игр. От логического атомизма как четко выраженной доктрины отходит в более поздний период своей деятельности и Б. Рассел. Т. о., эта доктрина представляет в наше время лишь исторический интерес, убедительно демонстрируя несостоятельность абсолютизации каких-либо частных логических моделей в качестве основы некоего логически совершенного языка, а тем более их онтологизации. В. С. Швырев

ЛОГИЧЕСКИЙ МЕТОД ИССЛЕДОВАНИЯ– метод научного воспроизведения развития сложного объекта (системы) средствами теоретического анализа. Направленный на анализ определенного (как правило, высшего) исторического состояния объекта, логический метод включает воссоздание исследуемого объекта именно в качестве системы (т. е. во всей сложности и во всем многообразии образующих его структурно-функциональных связей и зависимостей) и в качестве системы именно исторической (т. е. во всей сложности и во всем многообразии его исторических связей и зависимостей). В истории науки возникновение отдельных элементов логического метода связано с работами Ч. Лайеля, ?. Дарвина, А. Смита, Д. Рикардо; в истории философии – прежде всего с трудами Г. A Ф. Гегеля, В классическом виде логический метод исследования был создан и теоретически исследован К. Марксам в процессе написания «Капитала». Характеризуя общий принцип теоретического расчленения объекта, свойственный логическому методу и решающий в общем виде проблему последовательности рассмотрения объекта, Маркс (применительно к анализу экономической системы капитализма) писал: «...Недопустимым и ошибочным было бы брать экономические категории в той последовательности, в которой они исторически играли решающую роль. Наоборот, их последовательность определяется тем отношением, в котором они стоят друг к другу в современном буржуазном обществе, причем это отношение прямо противоположно тому, которое представляется естественным или соответствующим последовательности исторического развития... речь идет о... расчленении внутри современного буржуазного общества» (Маркс К. К критике политической экономии. М, 1949, с. 221). В соответствии с этим принципом в «Капитале» различаются два основных типа структурных зависимостей между составляющими системы: по линии «господство – подчинение» и по линии «простота – сложность». Имея в виду первый тип, Маркс утверждал: «Капитал, это – господствующая над всем экономическая сила буржуазного общества. Он должен составлять как начальный, так и конечный пункт и должен быть разобран раньше земельной собственности» (там же) и «промышленного капитала» с такими подчиненными ему формами, как «капитал, приносящий проценты», «товарно-торговый капитал» и т. д. В рамках второго типа зависимости элементы системы должны рассматриваться раньше связей, их включающих (напр., машина – раньше фабрики), более простые связи – раньше связей более сложных (напр., Д—Т раньше Д—Т—Д), индивидуальный процесс – раньше переплетения индивидуальных процессов (напр., метаморфоза индивидуального капитала – раньше метаморфозы общественного капитала) и т. д. Выявленные х о. составляющие системы подвергаются затем логическому анализу по линиям «форма—содержание», «сущность – явление», «количество – качество» и др., в результате чего в объекте обнаруживается его простейшее отношение, названное Марксом «клеточкой» системы, которое призвано служить исходным пунктом воспроизведения объекта в форме теории При логическом методе исследования, писал Энгельс, «...мы исходим из первого и наиболее простого отношения, которое исторически, фактически находится перед нами, следовательно, – из первого экономического отношения, которое мы находим. Это отношение мы анализируем. Уже самый факт, что это есть отношение, означает, что в нем есть две стороны, которые относятся друг к другу. Каждую из этих сторон мы рассматриваем саму по себе; из этого вытекает характер их отношения друг к другу, их взаимодействие. При этом обнаруживаются противоречия, которые требуют разрешения... Мы проследим, каким образом они разрешались, и найдем, что это было достигнуто установлением нового отношения и что теперь нам надо развивать две противоположные стороны этого нового отношения и т. д> (там же, с. 236). Движение от «клеточки» системы ко всем другим ее отношениям и зависимостям, осуществленное Марксом в «Капитале» в форме восхождения от абстрактного к конкретному, совпадает с той последовательностью рассмотрения объекта, которое Маркс называл как раз диалектической, или логической. Помимо прочего, ее значение состоит в том, что благодаря ей «...самые замысловатые экономические проблемы выясняются просто и почти наглядно благодаря только тому, что они ставятся на надлежащее место и в правильную связь» {Маркс К,, Энгельс Ф. Письма о «Капитале». М., 1948, с. 121). Анализ объекта в качестве развивающейся системы достигается при логическом методе исследования, как и при историческом, с помощью единства логических и исторических приемов исследования. Однако в случае логического метода решение этой обшей задачи достигается путем структурного анализа объекта и логической последовательности его рассмотрения. «История, – как отмечал Энгельс, – часто идет скачками и зигзагами, и если бы обязательно было следовать за ней повсюду; то благодаря этому не только пришлось бы принимать во внимание много материала меньшей важности, но и... часто прерывать ход мыслей». Логический метод свободен от этого и, в сущности, оказывается «тем же историческим способом, только освобожденном от его исторической формы и от нарушающих его случайностей»; отражение истории обеспечивается в нем «в абстрактной и теоретически последовательной форме; отражение исправленное, но исправленное соответственно законам, которые дает сам действительный исторический процесс, причем каждый момент можно рассматривать в той точке его развития, где процесс достигает полной зрелости и классической формы» (Маркс К. К критике политической экономии, с. 235—236). При этом логический анализ вовсе не обязан держаться лишь абстрактного рассмотрения объекта, вполне допускает и даже предполагает исторические иллюстрации, постоянное соприкосновение с эмпирической действительностью. Jim:: Маркс К. К критике политической экономии. М., 1949; Энгельс Ф. Карл Маркс. «К критике политической экономии».– Там же; Он же. Анти-Дюринг. М, 1957; Зиновьев А. А. Восхождение от абстрактного к конкретному (на материале «Капитала» Маркса). М., 1954 (автореферат канд. дисс); Трушин Б. А. Логические и исторические приемы исследования в «Капитале» К. Маркса.– «ВФ», 1955, №4; Он же. Очерки логики исторического исследования. М., 1961; Ильенков Э. В. Диалектика абстрактного и конкретного в «Капитале» Маркса. М., 1960. Б. А. Грушин