Текст книги "Новая философская энциклопедия. Том второй Е—M"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 109 (всего у книги 132 страниц)

МЕН ДЕ БИРАН(Maine de Biran) Мари Франсуа-Пьер Гонтье (29 ноября 1766, Бержерак – 20 июля 1824, Париж) – французский философ. Происходил из семьи врача. Сделал блестящую политическую карьеру; был администратором департамента Дордонь (1795), членом Совета пятисот (1797), субпрефектом Бержерака (1806), членом палаты депутатов (1809), государственным советником (1816). В развитии его философских идей можно выделить три периода. В первый период (до 1804), примыкая к школе «идеологов» (Кабанис, Дестю де Траси и др.), он выступает приверженцем сенсуалистической философии Кондильяка. В докладе о «Влияние привычки на мыслительную способность» («Influence de l'habitude sur la faculte de penser», 1803) он развивает мысль о том, что в разуме нет ничего, чего не было бы в наших чувствах. Взгляды, характерные для второго периода ( 1804– 18) – т. н. «философия воли» – изложены в докладе «Об анализе мышления» ( 1805), удостоенном премии Академии, и в «Опыте об основаниях психологии и об ее отношении к изучению природы» («Essai sur les fondements de la psychologie...», 1812, пол-

523

МЕНДЕЛЬСОН ностью опубликован в 1859). Генезис самосознания, Я (le moi) не может быть выведен из пассивных ощущений (sensations). Мыслящее индивидуальное Я является активным субъектом, определяющим возникновение восприятий (perceptions). Активность Я проявляется в волевом усилии (effort) при столкновении с не-я. Это «движущее волевое ощущение» на определенной стадии развития органической жизни берет на себя управление нашим телом, превращая чисто рефлексивные действия в автономную двигательную способность. Так, напр., если я хочу поднять руку, то инициатива исходит от Я, вызывая движение в моем теле. Мен де Биран различает два типа жизни: во-первых, жизнь животную, пассивную – жизнь ощущений, инстинктов, желаний, работа сновидений во время сна, автоматические действия в период бодрствования (иначе говоря, бессознательные механизмы); во-вторых, жизнь человеческую – активную жизнь субъекта как источника инициативы. Для объяснения постоянства Я во время сна или пребывания в бессознательном состоянии он вводит понятие души, отрицая возможность ее познания (существование души является лишь предметом веры). Мен де Биран выделяет в человеке четыре системы: 1) аффективную, общую у человека с животными и предшествующую возникновению сознания; 2) сенситивную (пробуждение Я и его усилий); 3) перцептивную – сосредоточение усилий и внимания на каком-либо одном предмете, позволяющее познать те или иные вещи; задает иные правила поведения человека, нежели инстинкты; 4) рефлексивную – Я абстрагируется от всех случайных элементов, созерцает себя во всей чистоте, овладевает моральной свободой и ищет счастье в высших сферах разума. Третий период его творчества (1818—24) отмечен влиянием христианского мистицизма (Паскаль, Фенелон, м-м Гюйо). В незавершенной работе «Новые очерки по антропологии» («Nouveaux essais d'anthropologie», v. 1—2, 1823—24) он различает три рода жизни в человеке: животную (чувственность), человеческую (воля) и божественную (любовь). Оказал влияние на христианский экзистенциализм. Соч.: Oeuvres, ed. de Р. Nisserand, 14 vol. P., 1920-44; De l'existence. Textes inedits, ed. de H. Goutrier. P., 1966. Лит.: Naville E. Maine de Biran, sa vie et ses pensees. P., 1857; Girard A. Le journal intime et la notion de personne. P., 1963; GouhierH. Maine de Biran par lui-meme. P., 1970; More T. C. T. The Psychology of Maine de Biran. Oxf., 1970; «Revue internationale de philosophie», 1970, № 75 (посвящен МендеБирану). M. M. Федорова

МЕНДЕЛЬСОН(Mendelssohn) Моисей (6 сентября 1729, Дессау – 4 января 1786, Берлин) – немецкий философ, историк религии, издатель и публицист, представитель умеренно-консервативного крыла Берлинского просвещения и т. н. «популярной философии». Был в дружеских отношениях и переписывался с Лесатгом, Кантом и др. Пытался сочетать вольфианскую метафизику с принципами здравого смысла, научное знание с верой в Бога и бессмертие души (опровержению мендельсоновского доказательства простоты и не– уничтожимости души Кант посвятил специальный раздел в «Критике чистого разума»). Отстаивал идеи свободомыслия, веротерпимости и национального равноправия, а также просвещения как единой системы образования и нравственного воспитания человека. В знаменитом «споре о пантеизме» полемизировал с Фр. Якоба по поводу «тайного спинозизма» Лес– синга, выступил решительным противником Спинозы, считая его философию синонимом материализма, безбожия и безнравственности. Источник нравственности Мендельсон усматривал во врожденном моральном чувстве, а высший принцип нравственного поведения – в стремлении человека к совершенствованию души и достижению всеобщего личного счастья. Развивая эстетические идеи вольфианства, он связывал чувство удовольствия с чувством симпатии и антипатии и способностью одобрения, которая играет важную роль не только в эстетической, но и в нравственной и познавательной деятельности человека. Соч.: Gesammelte Schriften, Bd. 1-16. В., 1929; Gesammelte Schriften, Bd., 1 – 19. Stuttg.-Bad Canstatt, 1971—77; в рус. пер.: Рассуждение о духовном свойстве души человеческой. М, 1806; Федон, или о бессмертии души. СПб., 1837. Лит.: ГулыгаА. A Немецкая классическая философия. М., 1986: Жучков В. А. Из истории немецкой философии XVIII века. Предкласси– ческий период. М., 1996; Bamberger F. Die geistige Gestalt M. Mendelssohns. Fr./M, 1929; Idem. Spinoza und Mendelssohn. В., 1932; Kayserling M. M. Mendelssohn. Sein Leben und Wirken. Lpz., 1888; Schneiders W. Die wahre Aufklarung. Freiburg– Munchen, 1974. В. А. Жучков

МЕНЕДЕМ(Meveoiiuoc) из Лампсака (3 в. до н. э.) – греческий философ-киник, последователь сначала эпикурейца Колота, затем киников Эхеклеса и Феомброта (из крута Гип– пархии и Метрокла). Описание экстравагантных манер Ме– недема у Диогена Лаэртия (VI102) сближает его с Мениппом. Известно о серии полемических текстов Менедема и Колота, направленных друг против друга по поводу ценности поэзии, бедности, самодостаточности (диспут частично сохранился на папирусе из Геркуланума), – это важно как свидетельство того, что киники иногда вступали в более или менее формальные дебаты с философами других школ. Фрагм.: Giannantoni G. (ed.). Socratis et Socraticorum Reliquiae, vol. 4. Napoli, 1990, p. 581-83. Jlirr.: Gigante M. Cinismo e Epicureismo. – В кн.: Goulet-Caze M.-O., Goulet R. (eds.), Le cynisme ancien et ses prolongements. P., 1993, p. 159-223. M. A. Солопова

МЕНЕДЕМ(Meveonuoc) из Эретрии (ок. 340-265 до н. э.) – греческий философ-сократик, друг Ааслегшада из Фли– унта, глава эретрийской философской школы (см. Элидо-эретришкая школа). Был известен как острослов, завзятый спорщик и видный городской политик. Сочинений не оставил, прославился в основном своими острыми замечаниями и близким к киническому мировосприятием. Из собственных идей Менедема можно отметить обращение сократовской формулы «добродетель есть знание» в «только знание есть благо, хотя и называется многими именами». Основной источник сведений о Менедеме – Диоген Лаэртий, который, в частности, сообщает, что «о школе своей он заботился мало» и «порядка при нем не было заметно» (Diog. L. VII131 ). Среди анекдотов, которыми заполнена глава о Менедеме у Диогена, сохранились образцы его обсуждений с Алексином софизмов вроде: «Польза и благо – разные вещи?» – «да» – «значит, польза не есть благо» и т. п., а также критические выпады против стоика Персея. Особенное восхищение из всех философов у Менедема вызывал мегарик Стилыюн, след влияния которого можно усмотреть в пристрастии Менедема к обсуждению проблем предикации, отрицания и условных высказываний. Лит.: Knoepfler D. La vie de Menedeme d'Eretrie de Diogene Laerce. Basel, 1991. M. A. Солопова

524

МЕНТАЛЬНОСТЬ

МЕНТАЛЫЮСТЬ(менталитет) (от лат. mens – ум, мышление, образ мыслей, душевный склад) – глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное; относительно устойчивая совокупность установок и предрасположенностей индивида или социальной группы воспринимать мир определенным образом. Менталь– ность формируется в зависимости от традиций культуры, социальных структур и всей среды жизнедеятельности человека, и сама в свою очередь их формирует, выступая как порождающее начало, как трудноопределимый исток культурно-исторической динамики. «Зазор» между практически независимым от истории «коллективным бессознательным» с его «архетипами» (К. Юнг) и исторически изменчивыми «формами общественного сознания» (марксизм) локализует тот уровень, на котором располагаются структуры ментальности. Гуманитарная наука 20 в. скорректировала идущее от Просвещения и типичное ддя классического рационализма 19 в. отождествление сознания с знанием и сферой разума, подкрепленное ценностным предпочтением когнитивно-письменной формы культуры перед всеми остальными, выдвинув и развив лишенное однозначности представление о ментальности. Духовная атмосфера, в которой развивались представления о ментальности, характеризуется отказом от европоцентризма и монолинейного прогрессистского видения истории. Фиксируя устойчивую настроенность внутреннего мира человека, сплачивающую его в социальные группы и исторические общности, ментальность служит средством анализа и объяснения в гуманитарном знании, особенно в той мере, в какой его предмету присуще динамическое историческое измерение. Поэтому представление о ментальности разрабатывалось гл. о. в исторических науках, особенно в исторической антропологии и в «новой исторической науке», основы которой были заложены в 1930-х гг. французскими учеными, группировавшимися вокруг журнала «Анналы». Конкретные социолого-исторические исследования были посвящены анализу детской, национальной, тоталитарной, европейской, африканской, бюрократической, средневековой и др. видов ментальности. Интерсубъективный по своей сущности мир ментальности, осознаваясь и рационализируясь только выборочно, «пятнами», связывает высокорационализированные формы сознания (науку, философию, политическую идеологию, религию и др.) с миром бессознательных структур, с неосознанными культурными кодами, определяя тем самым образ целостной жизни человека. Природное и культурное, рациональное и эмоциональное, индивидуальное и общественное – все эти оппозиции «перекрываются» на уровне ментальности, растворяясь в ее структурах. Термин «ментальность» встречается уже у Р. Эмерсона (1856), однако свое продуктивное и многоплановое развитие понятие ментальности получило гл. о. во франкоязычной гуманитарной науке. М. Пруст, отмечая новизну термина «ментальность», с симпатией к новшеству вводит его как достойный внимания неологизм в свой словарь, заодно проникая в дотоле неизвестные пространства душевно-духовной жизни человека. В 1922 Л. Леви-Брюль в исследовании «Первобытное мышление» («La mentalite primitive») различает два типа ментальности – дологический и логический, подчеркивая несоизмеримость мышления австралийских и африканских племен с характерным для него «законом партиципации» и основанного на логическом законе противоречия и представленного в европейской традиции рационального мышления. Важной вехой в истории концепций ментальности стали работы французского историка Ж. Лефевра, введшего в качестве объяснительного средства представление о «коллективной ментальности». Исследуя феномен массовой паники, охватившей летом 1789 множество французских деревень и спровоцированной убеждением в грозящей крестьянам опасности со стороны банд разбойников, грабящих и разоряющих все на своем пути, историк пришел к необходимости углубленного подхода к анализу психологии масс, поведение которых, особенно в кризисную эпоху, нельзя объяснить без учета структуры коллективной ментальности. Историк обнаружил, что коллективная эмоция (в данном случае «великий страх») легко направляется на новый объект, если первоначальный объект страха разоблачается в качестве иллюзорного. Исследуя поведение «революционных толп», Лефевр показал, что за привычной иде– олого-политической «событийной» историей скрывается ее глубинный источник, в котором переплетаются психологические и социальные моменты – подчиненная особым закономерностям динамика коллективной ментальности. Коллективная и индивидуальная ментальность представляют для Лефевра своего рода биологически обусловленные константы. У другого историка, основателя (наряду с ментальностью Блока) школы «Анналов», Л. Февра понятие ментальности, напротив, лишено биологицистского истолкования. Отталкиваясь от работ А. Валлона и Ш. Блонделя, Февр разрабатывает контуры исторической или социоисторической психологии, развитой впоследствии И. Мейерсоном, 3. Барбу и др. В манифесте школы «Новых Анналов» (1946) Февр подчеркивает, что мыслительные привычки и установки, навыки восприятия и эмоциональной жизни наследуются людьми от прошлых поколений без ясного осознания их, хотя он и называет «сознанием» весь этот блок, генерирующий импульсы, формирующие историю и самого человека. Ментальность мыслится Февром не как биологически укорененная константа поведения, а как исторически складывающаяся структура, определяющая мысли, чувства, поведение людей, их ценности и «жесты». В исторических реконструкциях ментальности обнаруживается прежде всего как причина «отставания» или «сопротивления» переменам в социополитической и идеологической сферах (инерционность ментальности). Т. о., ментальные структуры служат одновременно и продуцирующим основанием и препятствием для исторического движения, благодаря чему оно и приобретает свой неповторимый уникальный характер, на воссоздание которого и должна прежде всего ориентироваться история. Образцами раскрытия и воссоздания ментальности различных эпох и социальных слоев служат работы историков нового поколения школы «Анналов» (Ж. Ле Гоффа, Р. Мандру, Ж. Дюби и др.), а также исследования историков культуры, науки, искусства (Й. Хейзинга, Ж.-П. Верная, П. Франкастель, Э. Панофски и др.). Концепция коллективной ментальности, сложившаяся в истории и социоисторической психологии, имеет свои аналоги в таких конструкциях, как, напр., понятие «социальный характер», предложенное Э. Фроммом в работе «Бегство от свободы» (1941). Как и в исторических исследованиях коллективной ментальности, в работе Фромма разрабатывается модель взаимодействия социальных, экономических и психологических факторов, предполагающая наличие действующих между ними системы двойственных связей. Согласно такой модели, все социально-экономические и политико-идеологические мотивы активности людей имеют шанс на успех в истории лишь при условии их «резонанса» с социопсихологической аурой, в которой они действуют. Рациональное начало как жизнеспо-

525

МЕНТАЛЬНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКАЯ собное образование структурировано на матрице социально значимой эмоциональной структуры, причем их локальное взаимопереплетение может расширяться по своего рода автокаталитическому механизму. Создавая такую и подобную ей модели, концепции ментальности способствовали формированию новой методологической атмосферы в гуманитарном знании, противостоя редукционизму в его самых разных вариантах – как со стороны, напр., «экономизма» марксистской окраски, так и со стороны позитивизма, намечая тем самым продуктивные междисциплинарные синтезы психологии, лингвистики, этнологии, исторических дисциплин и других наук о человеке, включая и философию. Структурализм, отвергая концепцию Леви-Брюля «дологической» первобытной ментальности, способствовал дальнейшему развитию и углублению этих концепций и исследований, вводя семиотический подход и распространяя на всю культуру лингвистические модели. Однако в той мере, в какой структурализм переходит в постструктурализм, отношение к понятию ментальности меняется. Это ясно прослеживается, напр., у М. Фуко, выдвинувшего понятие «эпистема», которое можно истолковать как интеллектуальную проекцию структуры ментальности соответствующей эпохи и ее культуры. Но уже в его «Археологии знания» (1969) еще встречающееся здесь и позитивно употребляемое понятие ментальность сменяется негативным к нему отношением. Высоко ценя Ф. Броделя и школу «Анналов» (эта оценка была взаимной), Фуко, однако, перенес акцент с «психологии» на «дискурс» как практику, истолковав последнюю в предельно десубъективизированной тональности. «Суверенность коллективного сознания», как объясняющий принцип, содержащийся в некоторых концепциях ментальности, отвергается Фуко на том основании, что он, как считает философ, априорно и догматически унифицирует само по себе дисперсное «поле» истории. Фуко призывает историка вынести за скобки все подобные синтезаторы, такие, как, напр., представления о «влиянии», «развитии», «предшественнике» и т. п. представления, вносящие презумпцию автономного «антропологического субъекта» и «исторического сознания», на которые историком послушно нанизываются исторические «факты». Однако нельзя и преувеличивать подобный разрыв Фуко с традицией «новой истории», потому что и Февр, и Бродель, призывая к всеобъемлющему синтезу наук о человеке в рамках преображенной истории, развивая глобальный историзм, стремились как раз внести аналитически обнаруживаемое разнообразие и дискретность (столь дорогие Фуко) в тотализирующие и континуализирующие историю концепты «духа», «индивида», «сознания» и т. п. В философии культуры М. Б. Туровского понятие «ментального пространства» выступает ресурсом и гарантом «очеловечивания» человека в ходе исторического самосозидания. Это понятие было введено Туровским потому, что он не увидел возможности вывести человечность человека, исходя из принципа предметной деятельности, сформулированного в рамках марксистской традиции. Человек формирует себя в качестве субъекта истории, опираясь на надиндивидуальное содержание, наполняющее ментальное пространство. В ментальном пространстве, по Туровскому, фиксируется «интеральность надиндивидуальных директив человечества, диктующих нормы человеческого отношения к миру» (Методологический семинар «Философские обоснования истории культурологии. 1992-1993 гг.». М., 1993, с. 133). Подобное применение понятия ментальности показывает, что оно может использоваться и для описания феномена свободы человека, в то время как в обычных «историях ментальностей» понятие ментальности предстает скорее как компонент описания зоны необходимости, поскольку человек как личность находит в коллективной ментальности то, что ограничивает и детерминирует его свободу и творчество. Лит.: Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М, 1930; Он же. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М, 1937; Февр Л. Бои за историю. М., 1991; Гуревич А. Я. Исторический синтез и школа «Анналов». М., 1993; Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. М., 1992; История ментальностей. Историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М., 1996; Lefevre G La Grande peur de 1789. Suive de «Les foules revolutionnaires». P., 1988; Europaische Mentalitatsgeschichte. Hauptthemen in Einzeldarstellungen, hrsg. von R Dinzelbacher. Stuttg., 1933; Mentalitaten im Mittelalter: methodische und inhaltliche Probleme, hrsg. von F. Graus. Sigmaringen, 1987; Duby G Histoire des mentalites. – В кн.: Histoire et ses methodes. Sous la dir. De Ch. Samaran. P., 1961; Aries Ph. L'histoire des mentalites. – В кн.: La Nouvelle histoire. Sous la dir. De J. Le Goff, R.Chartier,J. Revel. P., 1978. В. П. Визгин

МЕНТАЛЬНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКАЯ– глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное; совокупность интеллектуально -психологических установок, ориентирующих политическое поведение социальной и этнической группы, индивида. В отличие от идеологии – продуманной системы мысли, закрепленной властнымии или референтными структурами, ментальность выражает тот уровень общественного сознания, в котором отношение к миру остается логически не выявленным, неотрефлектированным, не отделенным от эмоций и привычек, но дает возможность по-своему воспринимать самого себя, свое природное и социальное окружение. В современной литературе понятие ментальности употребляется и в более широком смысле – как общая для членов социально-политической группы психологическая основа, позволяющая единообразно воспринимать и оценивать окружающую политическую реальность, понимать друг друга и действовать в соответствии с определенными устоявшимися нормами и образцами. Тем самым ментальность рассматривается в качестве важного фактора политической жизни общества. Кризис в общественно-политической жизни ведет к разрушению сложившейся ментальности. Возникает «кризисная» ментальность – дезинтегрированное массовое сознание, для которого характерны неустойчивость и лабильность. Кризис ментальности отрицательно влияет на социальную активность населения, на достижение согласия в обществе подготавливает почву для экстремистских акций, аномии и этноцентризма. Политическая ментальность – это относительно устойчивая совокупность политических установок различных социальных общностей, образ мыслей и политические образцы поведения людей. Лет.: Баталов Э. Политическая культура современного американского общества. М., 1991; ФеврЛ. Бои за историю. М., 1991; Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. М, 1992; Запад и Восток: традиции и современность. М., 1993; Гуревич А. Я. Исторический синтез и школа «Анналов». М., 1993; Поликарпов В. С. История нравов России. Восток или Запад. Ростов'-на-Дону, 1995; Динамика ценностей населения реформируемой России. М., 1996; История ментальностей. Историческая антропологии. Зарубежные исследовании в обзорах и рефератах. М., 1996. В. Н. Иванов, Г. Ю. Семигин

526

MEOH

МЕНЬШИНСТВОэтническое – фугша граждан, численно уступающая остальному населению государства и не занимающая господствующего положения, члены которой имеют этнические, религиозные или языковые отличия от остального населения и демонстрируют солидарное желание сохранить свое культурное своеобразие и фупповую целостность. В ряде социально-политических ситуаций выделяют расовые, религиозные или языковые меньшинства. Термин этническое меньшинство схож с термином «национальное меньшинство», который более распространен в странах Восточной Европы и бывшего СССР, где под ним понимается фуппа, относящая себя к этнической (культурной) нации, но проживающая за пределами основного территориального самоопределения последней (напр., венфы вне Венфии, украинцы вне Украины, русские вне России, татары вне Татарстана). В широком смысле термин «этническое меньшинство» употребляется в отношении всех численно, культурно и политически недоминирующих этнических фупп в государстве (напр., нерусские народы в России или неханьские народы в Китае). Проблема меньшинств, в т. ч. этнических, возникла вместе со становлением системы европейских национальных государств, когда централизация власти и идеологическое оформление национального единства приводили к утверждению коренных господствующих культурных и религиозных образцов и одновременно к порождению нетерпимости в отношении «чужаков». Эти проблемы требовали специальных решений и регулирования со стороны государства, а также межгосударственных договоренностей (этническая общность, представленная меньшинством в одном государстве часто оказывалась большинством в соседнем). Так возник корпус прав меньшинств, который носил не только гуманитарный (защита прав человека), но прагматический защитный (предупреждение международных конфликтов) характер. Особую остроту проблема этнических меньшинств приобрела в 20 в. в связи с ростом этнического самосознания малых фупп, интенсивных международных; мифаций, процессами демократизации и правозащитным движением. Система международной защиты этнических меньшинств была создана после 1 -й мировой войны в рамках Лига наций, а затем развита в конвенциях, международных пактах и декларациях ООН, в т. ч. в принятой в 1992 «Декларации о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам». В1992 при ОБСЕ был учрежден институт Верховного комиссара по делам национальных меньшинств с целью предотвращения конфликтов, связанных с положением этнических меньшинств. При этом четкого определения этнических или национальных меньшинств нет. Принадлежность конкретного лица к этническому меньшинству прежде всего связана с культурной и социально-политической ситуацией, которая воспринимается представителями этнической Фуппы как негативная и требующая изменения, а не только с ситуацией численного меньшинства. Другими словами, меньшинство – это прежде всего реальное состояние и ощущение приниженного статуса, т. е. это есть категория аксиологическая, а не статистическая. Группы, претендующие на статус этнического меньшинства, могут занимать и доминирующее положение по отношению к остальному населению государства, а значит таковым не являться. Некоторые этнические меньшинства в общегосударственном масштабе составляют большинство в рамках территориальных автономий и пользуются в них привилегированным статусом, считая себя нациями (напр., каталонцы в испанской области Каталония, франкоканадцы в канадской провинции Квебек, титульные национальности в республиках Российской Федерации). Эти фуппы не склонны считать себя меньшинствами, тем более, что, напр., понятие «нацмен» в СССР носило уничижительный характер. Т. о., этническое меньшинство – это не только объективное положение определенной этнической фуппы, но и представление членов фуппы о своем приниженном статусе и неравных правах. Проблема этнических меньшинств имеет особое значение для иммифантских и для дисперсно расселенных этнических фупп, не имеющих территориальной автономии, т. к. международные механизмы предусматривают гл. о. защиту от дискриминации без предоставления территориальной автономии. Поэтому некоторые постсоветские и др. государства намеренно переводят в категорию этнических меньшинств значительную часть населения, не принадлежащего к доминирующей фуппе, чтобы избежать предоставления территориальной автономии или формулы равнообщинных сообществ, как это имеет место с русскими на Украине, в Латвии и Эстонии. Аналогичные фуппы населения в др. странах (франкоканадцы в Канаде, шведы в Финляндии, ирландцы и шотландцы в Великобритании, каталонцы в Испании) не считаются этническими меньшинствами, а квалифицируются как народы-партнеры, составляющие одну фажданскую нацию (канадскую, финскую, британскую, испанскую). Общественные движения этнических меньшинств активизировались на территориях бывшего СССР в связи с появлением этнических общностей, разделенных новыми фаницами. В ряде постсоветских государств были приняты законы о правах этнических меньшинств. Россия приняла международные обязательства по соблюдению прав этнических меньшинств, в т. ч. в рамках СНГ, и ратифицировала в 1998 Европейскую рамочную конвенцию по защите национальных меньшинств. В рамках современных подходов к проблеме меньшинств предусматривается реализация как индивидуальных прав человека, связанных с его принадлежностью к фуппе этнического меньшинства, так и ряда коллективных прав, среди которых прежде всего: право существовать в виде фуппы; право на защиту от геноцида; право на сохранение и развитие культурного наследия и культурной жизни; право на развитие и пользование родным языком; право на общение и поддержание иных контактов с членами родственных фупп в др. сфанах. Лит.: Абашидзе А X. Зашита прав меньшинств по международному и внутригосударственному праву. М, 1996; Блищенко И. П., Абашидзе А. X Международные проблемы защиты национальных меньшинств. М., 1991; Брук С. И. Население мира. Этнодемографнческий справочник. М, 1986; Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. Сравнительное исследование. М., 1997; Народы и религии мира. Энциклопедия, гл. ред. В. А. Тишков. М., 1998; Права человека и межнациональные отношения. М., 1994; Соколовский С. В. Права меньшинств. Антропологические, социологические и международно-правовые аспекты. М, 1997; Этничность и власть в полиэтничных государствах. М., 1994; Alfredsson A. Equality and nondiscrimination: Minority rights, Strasbouig, 1990; Stavenhagen R. The Ethnic Question: Conflicts, Development and Human Rights. Tokyo, 1990; World Directory of Minorities. Harlow (Essex), 1989. В. А Тишков MEOH (греч. utjov – не-сущее, несуществующее, небытие) – философское понятие, передающее представление о всякой неопределенности, противоположности пределу, нетожде-

527

МЕРА ственности самому себе и потому непостигаемое. Иногда меон выступает как относительное небытие, «еще не бытие». Представление об отрицательном, несуществующем Абсолюте существовало в китайской и индийской метафизике, в буддизме, в древних теософских системах. Категория не-сущего и небытия встречается у пифагорейцев, сам термин появляется у Парменида («О природе»), у софистов и обретает терминологическую определенность у Платона («Софист») и Аристотеля. Соединенное с представлением об «ином» и с учением Аристотеля о ъХт) (материи), не-сущее становится одним из центральных понятий неоплатоников. Меон – основная категория теории меонизма (мэонизма), разработанной Н. М. Минским в его религиозно-философском труде «При свете совести. Мысли и мечты о цели жизни» (1890) и др. сочинениях. Заимствованная у Платона категория переосмысливается и предстает как «недостижимая святыня». Минский выделяет меоны пространственные (атом и вселенная), временные (вечность и мгновение), первопричины и верховной цели, познания («вещь сама по себе», отрешенная от познающего «я»), бытия и небытия, наконец, меоны, характеризующие нравственные категории. Все они сливаются в понятие единого. Меоны по своему содержанию противоположны реальным явлениям и представляют собой «понятия о чем-то совмещающем абсолютное бытие с абсолютным небытием». Природа меонов часто отрицательная, они не существуют ни в настоящем, ни в прошлом, ни в будущем, человек не может ни постичь, ни познать их, ни даже в мыслях приблизиться к ним, а может стремиться лишь к достижению чувства экстаза, которое они вызывают. Радость, возникающая от стремления к меонам, и скорбь от невозможности их достижения рождают, по Минскому, внутреннее мистическое откровение («религию экстаза»). Теория Минского и само использование категории меона подверглись резкой критике со стороны представителей разных направлений философской мысли. Вл. Соловьев, показав, что мысль об абсолютном в его отрицательном определении не нова и является «idee fixe всего восточного умозрения», рекомендовал Минскому «вместо его измышленного «мэона»» использовать особое название каббалистов «эн-соф» (Соловьев Вл. Собр. соч. СПб., 1912, т. 6, с. 267). Лит.: Минский H. M. Религия будущего (Философские разговоры). СПб., 1905; «Меонизм» Н. М. Минского в сжатом изложении автора. – В кн.: Русская литература 20 в. М., 1915. Л. А. Сугай