Текст книги "Новая философская энциклопедия. Том второй Е—M"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 126 (всего у книги 132 страниц)

605

моним воззренческого монизма. Так возникали учения, считавшие основой мира число (Пифагор), механическое движение (механицизм), физические процессы (физикализм) и т. д. Возникающие при этом трудности вели к отрицанию монизма плю рализмом. Г. Д. Левин

МОНИМ(Моуцюс) из Сиракуз (2-я пол. 4 в. до н. э.) – греческий философ-киник, ученик Диогена Синопского и Кра– тета Фиванского. Был рабом, но, притворившись безумным, был отпущен на волю и немедленно стал учеником Диогена – как им и было задумано. Автор «Об импульсах» и «Про– трептика». Наиболее известное изречение Монима, позволяющее предположить скептические мотивы в его учении, зафиксировано в двух разных версиях: «Все нами воспринимаемое иллюзорно» (то ydp rooAippQev Tfxpov eivai roxv) (из комедии Менандра «Конюший», цит. по: Diog. L. VI 83, ср.: Марк Аврелий. Размышления II, 15) и «все – иллюзия» (тифс-v та rcavra) (Sext. Emp. Adv. Math. VIII, 5), что Секст истолковывает как мнение «о несуществующем как о существующем». Два изречения Монима нравоучительного характера сохранил Стобей (Stob. IV.31C.89; 11.31.88). Лит. см. к ст. Скептицизм. М. А. Солопова

МОНОТЕИЗМ(от греч. novoc – один и Oeoc – бог) – религиеведческое, философское, теологическое (богословское) понятие, означающее веру в одного-единственного Бога, что принципиальным образом исключает веру в каких-либо других богов, и поклонение им. В религиеведческом плане монотеизм – одна из форм религии, наиболее полно воплощенная в иудаизме, христианстве, исламе; отчетливо проявляющаяся в зороастризме, а также в некоторых разновидностях индуизма (особенно в Новое время). Монотеистические религии – это религии, имеющие основателей. Для них принципиальное значение имеет вера в то, что они конституированы на основе божественного откровения. Откровение носит профетическую форму. Понятие «монотеизм» тем или иным образом соотносится с понятиями «политеизм», «монолатрия» и «генотеизм». «Политеизм» – признание существования многих, в той или иной степени независимых друг от друга богов. «Монолатрия» означает почитание какого-то одного бога, не сопровождающееся отрицанием существования других богов. «Генотеизм» предполагает фактическое почитание одного бога, что не исключает существования других богов. Некоторые религиеведческие теории исходили из тезиса о том, что монотеизм как вера в одного высшего Бога являлся первоначальной формой и истоком различных религий. К числу наиболее известных относится концепция «прамонотеизма» В. Шмидта. Другие теории провозглашали монотеизм завершением эволюции религиозной жизни человечества. Подобные теории не находят убедительного подтверждения в многообразном религиозно-историческом материале. Как теологическое и как философское понятие «монотеизм» в содержательном плане по существу совпадает с понятием «теизм», впервые оно встречается у кембриджского платоника Г. Мора. «Теизм» поначалу обозначал нечто противоположное «атеизму» и равнозначное «деизму». Лишь постепенно оформлялось понятийное различие между «теизмом» и «деизмом», суть которого выразил уже И. Кант: «Деист верит в одного Бога, а теист – в одного живого Бога». Определенную новацию в рассмотрение монотеизма внес Г В. Ф. Гегель, у которого впервые монотеизм противопоставляется не политеизму, а пантеизму. Г. Коген увязал всемирно-историческое значение иудаизма с оформлением монотеизма. В понятии «теизм» Бог концептуализируется как абсолютная, трансцендентная по отношению к миру духовно-личностная реальность, выступающая в качестве безусловного творящего источника всего небожественного сущего и сохраняющая действенное присутствие в мире. «Теизм», однако, получает свою спецификацию в каждой из религий, относимых к монотеистическим. Ю. А. Кимелев

МОНТЕНЬ(Montaigne) Мишель Эйкемде (28 февраля 1533, замок Монтень в Перигоре, Франция – 13 сентября 1592, там же) – французский философ-скептик, писатель-гуманист и просветитель эпохи Возрождения. Происходил из купеческой семьи Эйкемов, получившей «дворянство мантии» в конце 15 в. Окончил Коллеж в Бордо (1546). В 1558—71 – советник бордоского парламента (судебного учреждения), в 1581 —85 – мэр Бордо. В 1588 – депутат Генеральных штатов, на короткое время был заключен в Бастилию, освобожден благодаря Екатерине Медичи; друг Генриха IV Как общественный деятель Монтень выступал за примирение различных политических сил, сильную центральную власть, единство нации и целостность государства, прекращение гражданских войн, свободу вероисповедания (осудил Варфоломеевскую ночь и преследование гугенотов). Главным делом своей жизни Монтень считал написание «Опытов» («Les Essais», кн. 1—2, 1580; рус. пер. 1954—60), над которыми работал до самой смерти и выпустил при жизни еще три издания (1582,1587,1588; последние два – в трех книгах). Владея виртуозной техникой интроспекции, Монтень – через описание самого себя – воссоздал в «Опытах» обобщенный образ философствующего аристократа эпохи Возрождения – мыслителя-скептика, гуманиста, моралиста и вольнодумца. Провозгласив, что «философствовать – значит сомневаться» (здесь и далее цит. по изд.: Опыты в трех книгах, кн. 2. М., 1980, с. 307), Монтень выступает с критикой схоластики, всякой отвлеченной философии, догматической теологии, притязаний разума на «всеведение». Однако этот критический скептицизм не мешает ему придерживаться четких позиций натурализма, эмпиризма и эпикуреизма. В отличие от философов-рационалистов он видит не только силу разума, но и его слабость, ограниченность и тенденциозность: вместо «неподкупного разума» человек имеет «инструмент из свинца и воска, который можно удлинять, сгибать и приспособлять ко всем размерам» и благодаря которому легко составить «сто мнений об одном и том же предмете» (кн. 2, с. 498). Вслед за Монтенем Паскаль будет учить о «разуме-флюгере», который вращается во все стороны под влиянием чувств, воображения, памяти, интереса и вообще всякой выгоды. Схоластическому разуму Монтень противопоставляет «естественный ум» и здравый смысл человека, схоластической науке, «богом которой является Аристотель», и «колючим хитросплетениям диалектики» – «новое знание» и «новую науку», опирающиеся на жизненный опыт, фактическое изучение объектов, свободное исследование. Он признает, что «знание и мудрость являются уделом только Бога» (кн. 2, с. 389), человек же постепенно продвигается в познании, и то, «что осталось неизвестным одному веку, разъясняется в следующем» (с. 493); т. о., Монтень занимает гибкую позицию между «чистым неведением» (агностицизмом) и «самомнением всезнания».

606

МОНТЕСКЬЕ Смелый критик исторического христианства с его религиозным фанатизмом, обличитель эмпирических нравов, бытующих в Церкви, Монтень обвиняет современных ему христиан в религиозном нечестии и сетует на то, что «божественное и небесное учение» находится в «столь порочных руках» (кн. 2, с. 383). В 1676 Церковь внесла «Опыты» в Индекс запрещенных книг. Все последующие вольнодумцы опирались на Монтеня в их оппозиции религии и Церкви. Вместе с тем атеизм Монтень считал «чудовищным и противоестественным учением», обличал «безумие человеческого самомнения», гордыню «атеистического ума». Монтень намерен обуздать эти «высокомерные притязания» средствами самого разума, просветленного возвышающей верой в Бога-творца, «великого зодчего» вселенной. Он одобряет замысел испанского богослова Раймунда Сабундского обосновать в «Естественной теологии» (в духе Фомы Аквинского) «все положения христианской религии с помощью естественных доводов и доводов человеческого разума» (кн. 2, с. 381). Монтень видит в философии (не умозрительно-схоластическ ой, а «живой античной мудрости») «умного наставника», высвечивающего главные жизненные ценности и дарующего духовное и физическое здоровье человеку. «Душа, ставшая вместилищем философии, непременно наполнит здоровьем и тело» (кн. 1, с. 150). Культ «естественного человека», счастья и радостей жизни – основа гуманизма Монтеня, заостренного против христианского аскетизма, стоицистского нравственного ригоризма («пугала, устрашающего род человеческий») и всяческого насилия над личностью. Ему больше по душе «мягкий эпикуреизм», «этика наслаждения», в которой он видел средство избавления от страдания и трагизма жизни. 1де для человека польза, там должны быть для него и радость, и здравый смысл. Не «ходульный аскетизм», а жизнь в соответствии с разумом и простыми требованиями нашей «матери-природы» —такова, по Монтеню, основа человеческого достоинства и «естественной добродетели». Этой «великой простоте», малодоступной людям высшего света, вращающимся в «зачумленном мире» сословного лицемерия, суеты показной жизни, следует учиться у простых крестьян или даже у «дикарей» Нового Света, живущих в согласии и гармонии с природой. Несовершенному человеку, «полному лжи и слабости», Монтень противопоставляет идеал «естественного человека», считая даже, что «уменье достойно проявить себя в своей природной сущности есть признак совершенства и качество почти божественное» (кн. 3, с. 311 ). Монтень развенчивает схоластическую трактовку человека как «царя природы» и считает его «сыном природы», как бы «забывая» о его сотворении Богом «по своему образу и подобию». Отсюда его «естественные размышления» о жизни и смерти («ни природа, ни разум ничего не говорят нам о бессмертии»), душе и теле и т. д. «Опыты» оказали влияние на развитие философии и культуры в Европе. Они способствовали развенчанию одностороннего рационализма и утверждению принципов натурализма и эмпиризма (Бэкон, Гассенди, Паскаль, Локк и др.), скептицизма (Декарт, Паскаль), вольнодумства (Паскаль, Бейль, Вольтер, Юм, французские материалисты), гуманизма в педагогике (Локк, Руссо). После Монтеня в Европе был подорван культ «строгого трактатного философствования» и стал популярным свободный стиль размышлений в форме «опытов», или «эссе», получивший наименование «эссеистского стиля философствования». Этой изящной форме в философии отдали дань Бэкон, Паскаль, Вольтер, Юм, Шопенгауэр, Ницше и многие другие. Соч.: Oeuvres completes, v. 1—6. P., 1924—27; Essais, v. 1—3. P., 1992; врус, пер.: Опыты в трех книгах. М—Л., 1954—60; 2-е изд., М, 1979—80. Лит.: Богуславский В. М. У истоков французского материализма и атеизма. М., 1964; Он же. Скептицизм в философии. М, 1990; Рыкова Н. Я. Писатели Франции. М., 1964; Michel P. Continuite de la sagesse francaise (Rabelais, Montaigne, La Fontaine). P., 1965; Glauser A. Montaigne paradoxal. P., 1972; Norton G. Montaigne and the introspective Mind. P., 1975; Montaigne (1580—1980). Actes du Colloque international (USA-France-1980). P., 1983; Screech M. A. Montaigne and melancholy: The Wisdom of the «Essais». L., 1983; Konstantinovic J. Montaigne et Plutarque. Gen., 1989; TortelJ. Montaigne. P., 1990; Montaigne et la revolution philosophique de XVIII siecle. Brux., 1992. Г. Я. Стрельцова

МОНТЕСКЬЕ(Montesquieu) Шарль Луи де Секон– да, барон де Монтескье (18 января 1689, замок Ла Бред, близ Бордо – 10 февраля 1755, Париж) – французский философ-просветитель, историк, писатель. Изучал право в университете г. Бордо, затем был председателем судебной палаты. В 1726 оставил государственную службу. Принимал участие в создании «Энциклопедии», возглавлявшейся Дидро. С 1728 член французской Академии. В сатирических «Персидских письмах» (1721) Монтескье, уподобляя французскую абсолютную монархию азиатскому деспотизму, выступил противником клерикализма и деспотизма. Полагая, что многие положения христианского вероучения нелепы (напр., догмат о триединстве Бога), он в то же время осуждал религиозный фанатизм, жестокие столкновения между представителями различных конфессий. Считая ложными все существующие религии, Монтескье, однако, не отрицал бытие Бога: придерживаясь деизма, он рассматривал Бога как создателя природы, сообщившего ей в «начале времен» неизменные законы и более уже ни во что не вмешивающегося. Критикуя социальный строй феодальной Франции, Монтескье противопоставлял ему идеал государства, в котором общественные и частные интересы находятся в полной гармонии. В «Размышлениях о причинах величия и падения римлян» (1734) Монтескье связывал «величие» римлян с наличием у них политической свободы и республиканской формы правления, способствовавших укреплению гражданских добродетелей. В основном сочинении «О духе законов» («L'Esprit des lois», вышло анонимно в Женеве в 1748) Монтескье выступил с обоснованием географического детерминизма в понимании общества. Он выделял три основные формы правления: республику, монархию, деспотию. При республиканском правлении верховная власть находится в руках многих – всего народа или его части; при монархическом ею обладает один человек, управляющий посредством неизменных законов; при деспотическом она принадлежит одному лицу, использующему ее по своему произволу. Предпосылкой республиканского правления являются гражданские добродетели (редкое качество, почему и республики редки – античные Греция и Рим, венецианская и генуэзская республики в Новое время). Монархия не может существовать без «принципа чести»: честь – это предрассудки отдельного лица или целого сословия, выгодные государю, но способные также побуждать людей к благородным деяниям. Деспотизм же нуждается в постоянном страхе подданных перед наказаниями. Политический идеал самого Монтескье – конституционная монархия (по образцу английской). Формы правления, как и законы, устанавливаемые в различных государствах, Монтескье ставил в прямую зависимость от географической среды, важнейшими

607

МОПЕРТЮИ составляющими которой считал климат, почву и рельеф местности. Климат он разделял на холодный, умеренный и жаркий. Холодный (среднеевропейский) климат Монтескье считал благоприятным для установления политической свободы, в то время как жаркий, напротив, способствующим «духу рабства». Разделяя почву на плодородную и неплодородную, он связывал первую с господствующим при деспотизме «духом зависимости» (ибо плодородная почва приводит к накоплению богатства у населения и, как следствие, к изнеженности и нежеланию рисковать своей жизнью), в «бесплодной» же почве видел предпосылку воспитания у людей изобретательности, мужества, воздержанности и, как следствие, установления республиканской формы правления. Рельеф местности определяет величину территории государства (поскольку горы являются «естественной границей» государств, то на обширных равнинах возникают государства большой протяженности, а на пересеченной местности – государства малых и средних размеров). При этом, согласно Монтескье, обширные государства могут управляться только деспотической властью, в малых же странах закономерно возникают республики. Помимо географических факторов на характер устанавливаемых людьми законов влияют также торговля, численность населения, его богатство, нравы, обычаи, религия. «Многие вещи управляют людьми – климат, религия, принципы правления, примеры прошлого, нравы, обычаи; как результат всего этого образуется общий дух народа» («О духе законов», гл. 19). Общий дух народа – важное понятие социологической концепции Монтескье, включающее в себя образ жизни, действий, поведения определенной исторической общности людей. Вслед за Локком Монтескье отстаивал необходимость разделения властей в государстве: политическая свобода невозможна без разделения законодательной, исполнительной и судебной властей, которые не должны зависеть друг от друга– смешение их ведет к деспотизму. Философия Монтескье оказала влияние на К. А. Гельвеция, Ж. Ж. Руссо, Т. Джефферсона, А. Ферпосона, а также на представителей географической школы в социологии. Обоснованный Монтескье принцип разделения властей был использован составителями американской конституции (1787). Соч.: Oeuvres completes, v. 1-2. P., 1973—76; в рус. пер.: Избр. произв. М, 1955; Персидские письма. М., 1956. Лкг.: Баскин М. П. Монтескье. М., 1975; Benrekassa G. Montesquieu. P., 1968; Quoniam T. Montesquieu: son humanisme, son civisme. P., 1977; Baum J. A. Montesquieu and social theory. Oxf., 1979; Beyer С J. Nature el valeur dans la philosophie de Montesquieu. P., 1982. A. A. Кротов

МОПЕРТЮИ(Maupertuis) Пьер Луи Моро (28 сентября 1698, Сен-Мало – 27 июля 1759, Базель) – французский математик, физик и философ. Член Французской академии (с 1723), президент Прусской академии наук (с 1745). Защитник и пропагандист идей Ньютона во Франции. Сформулировал «принцип наименьшего действия» в качестве универсального механического закона Вселенной, согласно которому любое изменение, происходящее в природе, затрачивает наименьшее из возможных количество движения. Из этого принципа Мопертюи выводил все законы движения и видел в нем самое убедительное доказательство существования всемогущего и всеведущего существа – Бога. Для объяснения жизни выдвинул предположение о том, что мельчайшие частицы материи обладают свойствами, аналогичными человеческому желанию и отвращению, памяти и разуму («Systeme de la nature», 1754). С критикой взглядов Мопертюи выступал Д. Дидро. Соч.: Oeuvres, 1.1—4. Lyon, 1768. Лет.: Brunei P. Maupertuis, v. 1-2. P., 1929. О. В. Суворов MOP (More) Генри (12 октября 1614, Грентем – 1 сентября 1687, Кембридж) – английский философ, поэт, религиозный деятель, представитель кембриджских платоников. Воспитывался в кальвинистской семье, однако уже в молодости стал сторонником англиканской церкви. Учился в Кембриджском университете, где в 1639 стал профессором философии и теологии. Увлекшись вначале философией Декарта, в дальнейшем в работе «Enchiridion metaphysicum» (1671) подверг ее критике с позиций христианского платонизма. Природа, состоящая из бесконечно малых первичных элементов, есть результат творческой активности мировой души, которая, в свою очередь, является инструментом Бога. В работе «Enchiridion ethicum» (1667) утверждал, что человеческий разум способен к объективному постижению Бога и абсолютных и универсальных законов морали. Соч.: Opera omnia, 3 vols. L., 1679; The Philosophical Writings of Henry More, ed. by F. I. Mackinnon. N. Y, 1925. Jlwr.: Rupert Hall A. Henry More: Magic, Religion and Experiment. L., 1990. В. Ф. Коровин MOP (More) Томас (7 февраля 1478, Лондон – 6 июля 1535, там же) – английский гуманист, государственный деятель и писатель, в своем творчестве с наибольшей полнотой отразивший социальные идеалы ренессансного гуманизма. Происходил из семьи лондонского юриста. Первоначальное образование получил в грамматической школе св. Антония. Тринадцати лет принят пажом в дом архиепископа Кентер– берийского Джона Мортона. В 1492-94 обучался в Оксфордском университете, затем по настоянию отца проходил курс юридических наук в школах правоведения Лондона. Много занимался освоением латинского и древнегреческого языков, изучал произведения крупнейших античных и раннехристианских мыслителей (Платона, Аристотеля, Лукиана, Августина). Значительное влияние на направление его интересов оказало сближение с кружком оксфордских гуманистов – Дж. Колетом, Т. Линакром, У. Гросином, У. Лили. В 1499 Мор познакомился с голландским гуманистом Эразмом Роттердамским. Около 1502 стал адвокатом и преподавателем права. В 1504 избран в парламент, в стенах которого убедительно выступил против финансовых притязаний короля Генриха VII. Опасаясь репрессий, вынужден был на время оставить политику и вернуться к адвокатской деятельности. В 1510 Мор снова в парламенте, который был созван вступившим на престол королем Генрихом VIII; тогда же он назначен помощникам городского шерифа. Искушенного в государственных делах юриста Мора привлекали к выполнению дипломатических миссий. В 1516 в составе английского посольства он направлен для переговоров во Фландрию. Во время поездки Мор приступил к 1-й книге «Утопии», которую завершил по возвращении домой; 2-я книга, т. е. собственно повествование о якобы недавно открытом государстве угопийцев, была в основном написана гораздо раньше. Таким порядком работы Эразм Роттердамский объясняет «некото-

608

МОРАЛИЗАТОРСТВО рое несходство слога» (на самом деле обе части «Утопии» и тематически и концептуально вполне самостоятельны, связь между ними весьма условна). Предварив все произведение вступительными письмами единомышленников-гуманистов, Мор издал его с помощью друзей в конце 1516 в Лувене (Нидерланды). По утверждению Эразма, в «Утопии», писавшейся с целью показать, отчего государство приходит в упадок, Мор прежде всего изобразил родную страну, «которую глубоко изучил и знал». Однако это суждение справедливо только в отношении первой книгитрактата, содержащей анализсоциально-экономического положения Англии, острую критику огораживаний, хозяйственного монополизма, констатирующей процесс разложения деревни, упадок ремесла, нравственную порчу общества. Во второй же книге описан фантастический остров Утопия (название, придуманное Мором, впоследствии стало нарицательным, см. Утопия). Идеальное государство Мора покоится на экономико-политических и нравственно-правовых основаниях, адекватных представлению о человеке, сложившемуся в ренессансной культуре. Счастье индивидуума не приносится в нем в жертву благополучию гражданского коллектива, а регламентация материальных потребностей не только не ведет к закрепощению личности, но, напротив, призвана создать оптимальные, по понятиям того времени, условия для «духовной свободы и просвещения». Склонности каждого члена общества не игнорируются и тем более не подавляются: уго– пийцы свободны в выборе рода занятий, допускается разномыслие при истолковании наблюдений природы, несходство точек зрения на мораль, провозглашается различие верований и религиозная терпимость. «Аскетическая простота» утопийс– кого быта не мешает проявлениям ренессансного жизнелюбия, предполагая – при минимальном удовлетворении материальных потребностей – утонченнейшие духовные наслаждения как наиболее соответствующие природе человека. Самый образ утопийского общежития, в котором упразднены частная собственность, денежное обращение, привилегии, получаемые по происхождению, производство роскоши на потребу имущим, стал своего рода кульминацией гуманистических мечтаний о строе, возвышающем людей образованных и добродетельных. Ибо именно гуманисты, столь ревностные в изучении наук и искусств, в воспитании добронравия, призваны были занять первенствующе место в государстве, основанном на началах общности. Третье издание «Утопии» (Базель, 1518) было дополнено разделом «Эпиграммы» – собранием поэтических произведений разных жанров (стихотворений, поэм и собственно эпиграмм). По-видимому, в одно время с «Утопией» писалась «История Ричарда III» (не окончена), единственное историческое сочинение Мора, содержащее не только изложение событий из истории Англии, но и анализ системы власти, основывающейся на произволе и насилии. Первоначально было опубликовано анонимно в 1543 в составе хроники Джона Гарцинга, затем в 1548 и 1550 в хронике Эдуарда Холла с указанием на принадлежность «Истории...» Мору. В 1587 перепечатано в хронике Холиншеда; это издание использовал Шекспир, работая над трагедией «Ричард III». Король Генрих VIII, обеспокоенный разорением крестьянства в результате огораживаний, одобрил критический пафос «Утопии» и назначил ее автора в 1517 своим советником. В 1518 Мор уже королевский секретарь, в 1521 он начал заседать в «Звездной палате» – высшем судебном учреждении Англии, тогда же назначен помощником казначея королев ства и удостоен рыцарского звания. В 1521 от имени Генриха VIII вышел из печати трактат «Защита семи таинств против Мартина Лютера», редактором (возможно, и соавтором) которого был Мор. Лютер в своем ответе отчитал и обругал короля, после чего Мор опубликовал «Отповедь Лютеру» (1523), обвинив немецкого реформатора в подстрекательстве народа к бунту против законных властей. В 1523 Мор избран спикером палаты общин, в 1525 ему пожалован пост канцлера герцогства Ланкастерского. После смещения кардинала Уолси, в октябре 1529 Мору была вручена большая печать лорда-канцлера Англии. В мае 1532 Генрих VIII, принявший сторону Реформации, заставил английское духовенство подчиниться в церковных делах контролю королевской власти. Сторонник верховной власти папы, Мор был вынужден уйти в отставку и подвергся преследованиям. В апреле 1534 он был заключен в Тауэр, а в следующем году осужден по ложному обвинению в государственной измене и казнен. Причислен католической церковью к лику блаженных (1886), канонизирован (1935). Соч.: The Complete W>rks of St. Thomas More, v. 1—16. New Haven– L, 1963; в рус. пер.: Эпиграммы. История Ричарда III. M., 1973; Утопия. М., 1978. Лит.: Осшювский И. Н. Томас Мор: утопический коммунизм, гуманизм. Реформация. М., 1978; Кудрявцев О. Ф. Ренессансный гуманизм и «Утопия». М., 1991; Reynolds Е. Е. The Field is Vfon. The Life and Death of St. Thomas More. L., 1968. О. Ф. Кудрявцев

МОРАЛИЗАТОРСТВО– понятие, обозначающее такие моральные высказывания или рассуждения, в которых оценка (осуждение) и инвектива оказываются привязанными (по заблуждению или лицемерию) к абстрактным критериям и доминируют над пониманием реального положения дел. Как морализаторство определяются не только этически неоправданные оценочно-императивные суждения, но и такие, в которых искажаются основополагающие моральные принципы. В живом нравственном сознании на существование морализаторства указывает тенденция недоверия к навязчивому моральному поучению (такое недоверие, как правило, не сопровождается сомнением в значимости моральных норм и установлений самих по себе). Теоретическое осмысление проблемы морализаторства основывается на нескольких подходах. В гегелевско-марксистской традиции оно трактуется как подмена исследования специфических законов исторического развития абстрактной и вне-исторической моральной оценкой общественных явлений. В таком понимании морализаторство проявляет себя как идеологическая зашита бессильной социально-исторической практики. По С. Л. Франку, морализаторская оценка и проповедь обусловлены деструктивной экспансией морали в область трансцендентных ценностей (таких, как истина, красота, религиозность). Морализаторство предстает как гипертрофированная форма морального сознания, в которой мораль становится репрессивной инстанцией по отношению к эмпирическому миру («моральная тирания»). Однако критика морализаторства в рамках двух этих подходов ведет к подспудной релятивизации морали, лишая ее автономии. Возможен иной подход к проблеме морализаторства, при котором оно трактуется не в связи с нарушением внешних ограничений прав моральной оценки, а как прямое следствие пренебрежения теми границами, которые сама мораль ставит моральному поучению. В этом варианте морализаторство есть результат отождествления объективации морали или реально

609

МОРАЛЬ существующих объектов с самой моралью, с абсолютным и трансцендентным идеалом. В результате этой операции моральный идеал облекается в форму конкретизированного образа, соответствие или несоответствие которому становится принципом для создания особой нормативной сферы. При этом этическая нормативность насыщается дополнительным, паразитарным по отношению к морали содержанием, что позволяет придавать характер морального выбора ситуациям, где имеет место незначимое с точки зрения морали избегание или предпочтение. Морализатор имитирует трансляцию принудительной и самоочевидной моральной истины, в результате чего его контрагент перестает расцениваться как автономный индивид и лишается права на свободный выбор. Неприятие такого отношения воспринимается морализатором как бунт против морали, как выражение безнравственности. Фактически морализатор претендует на исключительные прерогативы морального судьи, а под его моральной беспристрастностью маскируется потребность в доминировании. Морализаторский способ обращения к публике крайне притягателен для политика, пытающегося манипулировать массовым сознанием. Стремясь увеличить действенность своих призывов и обращений, он заинтересован в том, чтобы представить свою политическую программу как самое прямое и непосредственное выражение нравственных ценностей, сделать ее столь же универсализуемой, как моральное суждение. При этом сосуществование различных политических программ для морализирующего идеолога в принципе невозможно. А. В. Прокофьев

МОРАЛЬ(лат. moralitas) – понятие европейской философии, служащее для обобщенного выражения сферы высших ценностей и долженствования. Мораль обобщает тот срез человеческого опыта, разные стороны которого обозначаются словами «добро» и «зло», «добродетель» и «порок», «правильное» и «неправильное», «долг», «совесть», «справедливость» и т. д. Представления о морали формируются в процессе осмысления, во-первых, правильного поведения, должного характера («морального облика»), а во-вторых, условий и пределов произволения человека, ограничиваемого собственным (внутренним) долженствованием, а также пределов свободы в условиях извне задаваемой организационной и (или) нормативной упорядоченности. В мировой истории идей можно реконструировать антиномич– ные представления о морали как а) системе (кодексе) вменяемых человеку в исполнение норм и ценностей (универсальных и абсолютных или партикулярных и относительных) и б) сфере индивидуального самополагания личности (свободного или предопределенного какими-то внешними факторами). Согласно одному из наиболее распространенных современных подходов, мораль трактуется как способ регуляции (в частности, нормативной) поведения людей. Такое понимание оформляется у Дж. С. Милля, хотя формируется раньше – представление о морали как некоторой форме императивности (в отличие от доминировавшего в просветительской мысли понимания морали как преимущественно сферы мотивов) в разных вариантах встречается у Гоббса, Мандевиля, Канта. В восприятии и трактовке императивности морали различимы несколько подходов и уровней. Во-первых, нигилистическое отношение к морали, при котором не приемлется императивность как таковая: любое упорядочение индивидуальных проявлений, в форме житейских правил, социальных норм или универсальных культурных принципов, воспринимается как иго, подавление личности (Протагор, Сад, Ницше). Во-вторых, протест против внешней принудительности морали, в котором может выражаться и собственно нравственный пафос – индивидуализированного отношения к бытующим нравам или отрицания внешнего, служебного, лицемерного подчинения общественным нормам; самоценность морали интерпретируется как ее неподвластность извне данным и самодостоверным нормам и правилам (С. Л. Франк, П. Жане). В-третьих, трактовка императивности морали как выражения необходимости целесообразного взаимодействия в обществе. Понимание морали как совокупности «правил поведения» (Спенсер, Дж. С. Милль, Дюркгейм) помещает ее в более общую систему (природы, общества) и критерием моральности действий оказывается их адекватность потребностям и целям системы. В русле такого понимания императивности мораль интерпретируется не как сила надындивидуального контроля за поведением граждан, но как вырабатываемый самими людьми и закрепляемый в «общественном договоре» механизм взаимодействии между людьми (софисты, Эпикур, Гоббс, Руссо, Ролз), система взаимных обязательств, которые люди как граждане одного сообщества берут на себя. В этом смысле мораль конвенциональна, вариативна, пруденциаль– на. В-четвертых, рассмотрение моральной императивности с точки зрения ее специфичности, которая заключается в том, что она более побудительна, чем запретительна: моральные санкции, обращенные к человеку как сознательному и свободному субъекту, носят идеальный характер (Кант, Гегель, Хэар). В-пятых, понимание взаимо– и самоограничений, вменяемых моралью, как указывающих на ту ее особенность, что мораль задает форму юления; исполнение требования прямо зависит от человека, исполняя требование, он как бы сам провозглашает его. Такова особенность неинституциона– лизированных форм регуляции поведения. С этим связано и то, что моральность поступков определяется как содержанием и результатом произведенного действия, так и в не меньшей степени намерением, с которым оно бьшо совершено, что существенным образом отличает моральность от законопослушности, приспособленчества, прислужничества или прилежности. «Изнутри-побудительный» характер императивности морали получил отражение в специальных понятиях долга и совести. Однако императивность морали воспринимается как «внутренняя», т. е. идущая от личности (как автономной, самоопределяющейся и творящей), при определенной, а именно социальной или социалъно-коммунитарной точке зрения на мораль, согласно которой мораль – это бытующие в сообществе нормы, а личность в своей активности обусловлена теми зависимостями, в которые она как член сообщества оказывается включенной. При допущении различно трактуемых трансцендентных начал человеческой активности и, соответственно, при рассмотрении человека не только как социального или социально-биологического, но и как родового, духовного существа, способного к волевому и деятельностно– му изменению внешних обстоятельств, а также себя (см. Совершенство), – источник моральной императивности трактуется иначе. Человек транслирует и т. о. репрезентирует в социуме трансцендентное (по отношению к социуму) ценностное содержание. Отсюда возникает представление о добродетели или моральных феноменах вообще как имеющих самоценное, не обусловленное иными жизненными факторами значение. Таковы различные представления об императивности морали, в которых нашла отражение (в той или иной форме) при-