Текст книги "Новая философская энциклопедия. Том второй Е—M"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 74 (всего у книги 132 страниц)

КУНДАКУНДА(санскр. Kundakunda) (между 2 и 4 вв.) – общепризнанный авторитет в джайнской философии, которому приписывается не менее 84 сочинений на пракрите, из которых аутентичны 6. Основное – «Панчастикайя» («Пять образований сущего») – содержит каноническое для джайнов определение субстанций как того, что, «протекая» сквозь сюи атрибуты и проявления, не «отклоняется» от существования, т. е. самоидентичности. Здесь же даются нормативные характеристики всех пяти субстанции – души, материи, условий движения и покоя и пространства. «Паваяна-сара» – наставление новоначальным, в котором обстоятельно излагаются объекты познания (с их атрибутами и проявлениями), ответственность души за формирование кармы и природа медитативных «экстазов»; «Самая-сара» – стратегия преодоления незнания, препятствующего «реализации» истинной природы души; «Бараса-анупеккха» – 12 упражнений для медитации, начиная с созерцания вечности души и завершая размышлениями о самих средствах ее «пробуждения». В. К. Шохин

355

КУНИЦЫН

КУНИЦЫH Александр Петрович [1783, с. Кой Кашинского у. Тверского наместничества —1(13) июля 1840, Петербург] – русский правовед, социальный мыслитель. Происходил из семьи священнослужителя. Получил начальное духовное образование. Окончил Петербургский педагогический институт (1803—07), Гейдельбергский и Геттингенский университеты (1808—11). С 1811 адъюнкт-профессор нравственной философии и правоведения в Царскосельском лицее, где оказал влияние на формирование взглядов А. С. Пушкина и будущих декабристов. В 1817—21 профессор Петербургского Главного педагогического института. В 1821 уволен с запрещением преподавательской деятельности, экземпляры книги Куницына «Право естественное» были изъяты и сожжены. С 1826 служил в различных ведомствах, в т. ч. с 1838 председателем Комитета по надзору за печатанием «Полного собрания законов». С 1840 директор Департамента иностранных исповеданий. Восприняв отдельные просветительские идеи, основывал свои труды «Изображение взаимной связи государственных сведений» (1817), «Право естественное» (ч. 1—2, 1818—20), а также учебные курсы по теории права на принципах теории естественного права, общественного договора, народоправства и просвещенного абсолютизма. Однако в целом его мировоззрение непросветительское. Природное, первоначальное, «естественное» равенство людей означает формальное равенство всех перед законом. Закон должен предоставлять гражданам «равные права и обязанности», но при этом формально-юридическое равенство перед законом не совладает с реальными правами: Куницын выступал против имущественного, экономического равенства, равного распределения земли. Разделяя всех граждан на «свободных» («владельцев» частной собственностью) и «несвободных жителей», считал, что последние не могут иметь политических прав. Развивая в теоретических курсах идеи народоправства, фактически Куницын был противником демократической республики и всеобщего политического равенства. Теорию происхождения общества выстраивал, исходя из убеждения, что человек по своей природе стремится улучшить свое собственное положение. Но при объединении людей для совместного преодоления трудностей появляется и общая цель – достижение «общего блага». Именно договорный принцип устройства общества позволяет не ущемлять свободу личности, сочетая ее со свободой и равенством членов общества. Свобода и равенство являются неотъемлемыми правами человека. В истории философии развивал идею прогрессивного развития общества через первобытную и пастушескую к земледельческой форме хозяйствования. Теоретически признавая превосходство конституционной монархии над самодержавием, выступал против тирании и республики, против революции, принимая только постепенные, мирные пути развития и совершенствования общества. Умеренная критика Куницыным крепостного права сводилась к указанию на нравственное зло и экономическую невыгодность подневольного труда. Соч.: Право естественное. – В кн.: Русские просветители, т. 2. М., 1966; Энциклопедия прав. – В кн.: Избр. социально-политические и философские произведения декабристов, т. 1. М., 1951: Изображение системы политических наук. – «Красный Архив», 1937. № 1(80). Лит.: Каменский 3. А. Философские идеи русского Просвещения. М., 1971. Я. Ф. Худушина

КУРБСКИЙАндрей Михайлович (ок. 1528 – 1583, м. Ми– ляновичи близ Ковеля, Литва) – русский политический и военный деятель, публицист. Принадлежал к одному из самых знатных боярских родов. Получил для своего времени хорошее образование (изучал риторику, грамматику, астрономию, философию), знал латинский язык. Участвовал во многих военных кампаниях, в т. ч. в Ливонской войне. В 1556—57 член Избранной рады – правительства Московской Руси. Не желая пасть жертвой гонений, начатых Иваном IV против бояр, бежал в Литву к королю Сигизмунду II Августу. Своим духовным учителем считал Максима Грека Подобно ему, боролся за сохранение чистоты православной веры, был ярым критиком католицизма и протестантизма. В многочисленных посланиях касался различных догматических и философских вопросов, соединяя приверженность ортодоксальному учению с уважением к знанию и просвещению. В Литве вел большую гфопагандистскую и просветительскую работу, организовал переписку и перевод сочинений многих восточ– нохристианских мыслителей и проповедников: Иоанна Златоуста, Иоанна Дамаскина, Василия Великого, Симеона Ме– тафраста, Григория Богослова и др. Курбскому принадлежат ряд переводов и работа по логике. По своим политическим взглядам был сторонником ограниченной монархии. Защите и обоснованию своей позиции посвятил несколько посланий Ивану Грозному и памфлет «История о великом князе Московском». Соч.: Сочинения князя Курбского. – «Русская историческая библиотека». СПб., 1914, т. 21; Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1993. Лит.: Гаврюшин Н. К. Научное наследие А. М. Курбского. – «Памятники науки и техники. 1984». М., 1986. Е. Н. Бутузкина

КУРИЦЫНФедор Васильевич (15 в.) – русский политический деятель, дипломат, один из лидеров реформаци– онного движения в России 2-й пол. 15 в., т. н. ереси «жидов– ствующих». Был прекрасно образован, служил дьяком по посольским делам, участвовал в нескольких успешных и важных для Московского государства дипломатических миссиях. В 1436 вернулся в Москву из крымского плена. Вокруг него образовался кружок единомышленников, разделявших еретические, с точки зрения официального православия, взгляды. Ереси сочувствовали сын Ивана III Иван Иванович, митрополит Зосима и, в определенной степени, сам Иван Ш. Признавая авторитет Ветхого и Нового Заветов, Курицын отвергал святоотеческие предания и основанный на них институт монашества. Главным источником истины и мудрости считал пророческое откровение. В «Лаодикийском послании» пишет о самовластии человеческой души, для которой вера, «страх Божий» являются «заградой», т. е. ограничением ее произвола. В «Написании о грамоте» утверждает, что грамота – это дарованный Богом неоскудеваемый источник знания, искореняющий невежество, дающий возможность понимания прошлого и настоящего, возможность предвидеть будущее. В разуме – подлинная сила человека. Разумный человек – это образ Божий и Его подобие. Курицына, очевидно, постигла та же участь, что и всех еретиков: он вынужден был сойти с политической арены и был либо сожжен, либо бежал за границу. После 1500 о его судьбе ничего не известно. Соч.: «Лаодикийское послание», подг. текста, пер. и комм. Я. С. Лурье. – В кн.: Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина 15 в. М„ 1982. Лит.: Лурье Я. С. Идеологическая борьба в русской публицистике кон. 15-нач. 16 в. М.-Л., 1960. Е. Н. Бутузкина

356

ХЬЯТИ-ВАДА

КУРТЦ(Kurtz) Пол (род. 1925, Ньюарк, США) – философ, культуролог, теоретик и практик светского (секулярного) гуманизма, один из представителей современного американского свободомыслия. Окончил Колумбийский университет (1949), почетный профессор Университета штата Нью-Йорк (Буффало, США). Куртц принадлежит к натуралистической и прагматической традиции, испытал влияние идей К. Маркса, Дж. Дьюи, ученик С. Хука. В работах «Полнота жизни» (1974), «Изобильносты философия счастья» (1978), «Евпраксофи: жизнь вне религии» (1989) разработал концепцию «евпраксофи» (Eupraxsophy, где eu – добро; praxis – поведение; sophia – мудрость) – этическое и социально-философское учение, основанное на сочетании общечеловеческих нравственных норм и рационально осмысляемых дилемм экзистенциального выбора. Куртц – сторонник новой гуманистической реформации, призванной противостоять новому и старому иррационализму и медиократии (власти глобальных финансово-информационных конгломератов, владельцев масс-медиа) и господству усредненных стандартов поведения и вкуса, пошлости и посредственности. Центральный принцип этики человечности Куртца—«мужество стать», т. е. решимость преодолевать трудности, творить и гуманистически совершенствоваться. Вместе с заботой о себе и о других как главной личностно-социальной ценностью этот принцип составляет основу достойной жизни человека («Мужество стать. Добродетели гуманизма», 1977). Куртц – активный критик антирационализма в культуре, науке, этике и образовании, оппонент традиционных и новейших религий и паранормальных верований. Методология Куртца – селективный и методологический скептицизм, основу которого составляет признание социального плюрализма и многообразия стилей жизни, мышления и моральных кодексов, а также рациональный анализ; он инициатор практического использования достижений и экспериментальных возможностей естественных и поведенческих наук для расследования заявлений о сверхъестественных явлениях. Куртц – видный общественный деятель, президент Международной академии гуманизма, основатель Комитета по научному расследованию заявлений о паранормальных феноменах (CSI– СОР) и Центра исследований (Center for Inquiry), председатель Совета по секулярному гуманизму и др. Соч.: Decision and the Condition of Man. Seattle, 1965; Humanist Manifesto II. Amherst-N.Y, 1973; The Fullness of life. N. Y, 1974; Exuberance: A Philosophy of Happiness. Los Ang., 1978; A Secular Humanist Declaration. Amheist—N.Y., 1980; The Transcendental Temptation: A Critique of Religion and the Paranormal. Amheist—N. Y, 1986; Forbidden Fruit: The Ethics of Humanism. Amherst—N. Y, 1988; Eupraxophy: Living without Religion. Amherst—N. Y, 1989; Philosophical Essay in Pragmatic Naturalism. Amherst—N. Y, 1990; The New Skepticism: Inquiry and Reliable Knowledge. Amherst—N. Y., 1992; The Courage to Become: The Virtues of Humanism. Wstport (Conn.)—L, 1997; Imbra ting the Power of Human. Oxf., 2000; Sceptizism and Human. Oxf., 2000; Запретный плод. Этика гуманизма. M., 1993; Искушение потусторонним. M., 1999; Мужество стать. М., 2000. Лет.: Toward a New Enlightenment: The Philosophy of Paul Kurtz. New Brunswick—N. Y, 1993; Современный гуманизм. M., 2000. Б.АКувакин КХЬЯТИ-ВАДА (санскр. khyativada – учение о знании) – в индийской философии общее обозначение теории познавательных ошибок. Поскольку ошибки считались в Индии разновидностями пусть даже и ложного, но все-таки знания, многие из позитивных доктрин философских школ одновременно рассматривались и как указание на определенный род ложного знания, или метафизического незнания, которое та или иная школа считает самым большим препятствием на пути освобождения (лота, нирвана). Наиболее часто называются атмакхьяти, асаткхьяти, анирвачаниякхьяти, саткхьяти, акхь– яти, випаритакхьяти и аньятхакхьяти. Большинство из этих доктрин касается трактовки примеров перцептивных ошибок, наподобие восприятия серебра в раковине или змеи в веревке, которые, однако, трактуются как перцептивные суждения. Название атмакхьяти (atmakhyati) отсылает к буддийской аяатма– ааде (учение о нереальности Аммана), согласно этой концепции, источником ошибки является перенесение на внешний мир внутренних характеристик сознания (в этом смысле все перцептивные суждения, или савикальпа джняна, являются ложными – см. Ншрташмыш-савтйсамыш). Другая буддийская доктрина, асаткхьяти (asatkhyati), ассоциирующаяся с мадхь– ямшкош, утверждает, что перцептивные суждения ошибочны, поскольку объект восприятия нереален (asat) или пуст (шунья, см. Щщышш), напр. нереально серебро, воспринимаемое в раковине, или змея – в веревке. Анирвачаниякхьяти (anirva– caniyakhyati) принадлежит последователям адваата-аеданнш Шанкары. С ее точки зрения воспринимаемый объект, с одной стороны, реален – пока мы воспринимаем серебро в раковине, оно для нас реально, но в то же время и нереален, ибо наше суждение ложно. Т. о., природа этого объекта неопределенна в отношении реальности и нереальности (anirvacaniya). Сам Шанкара, однако, придерживался теории наложения (adhyasa), утверждая, что в познании происходит ошибочное наложение концепции «я» на все, что «я» не является. Если буддизм и адвайта на основании своих теорий утверждают, что все перцептивные суждения ложны, то йтшмтжачд– швваш и мшмапсм отггравляются от противоположного тезиса Сторонники вишишта-адвайты, придерживающиеся теории саткхьяти (satkhyati), делают ударение на реальности (sat) объекта познания. Качество «серебряности», присущее раковине, столь же реально, как и «серебряность» серебра, поскольку оно свойственно обоим этим предметам. От тех же посылок отталкивается и мимансак Прайхакара Мпфв, утверждая, что ошибка обязана не столько ошибочному восприятию «серебра» в раковине, сколько невосприятию (akhyati) разницы между раковиной в настоящий момент и ранее воспринятым серебром. Отсюда и название теории ошибок Прабхакары – акхьяти. Хотя Крмартла Бхатта и согласен с Прабхакарой в том, что всякое познание истинно, он выдвигает другую теорию ошибок, которая называется випаритакхьяти (vrparitakhyati) – «познание противоположного». Имеется в виду познание в одном объекте того, что противоположно его природе и этим объектом не является, напр. серебра в раковине. Этот подход с логической точки зрения мало отличается от теории ныац называемой аньятхакхьяти (anyathakhyati) (букв. – познание [одного] в другом). В отличие от мадхьямиков и адвайтистов, ньяя придерживается реалистической позиции, утверждая, что познание отражает реальность, поэтому у всякого суждения, даже ложного, есть свой реальный референт. Ошибка состоит в ложной атрибуции (агора), обязанной действию памяти; качество «ссребряности», воспринятое когда-то в серебре, приписывается раковине. В отличие от Прабхакары ньяя настаивает на том, что ошибка выступает в форме позитивного суждения, атрибутирующего раковине качества серебра, а не простого смешения разных суждений, вызванного отсутствием различения между раковиной и серебром. См. также Бхршма

357

КШАНИКА-ВАДА Лит.: Bijayananda Kar. Indian Theories on Error. An Analytical Study. Ajanta Publication (India). 1990. В. Г. Лысенко КШАНИКА-ВАДА, кшаникатва (санскр. – ksanikavada, ksanikatva) – буддийское учение о моментарности всего сущего; фундаментальная онтологическая концепция, появляющаяся в буддизме хинаяны. Согласно кшаника-ваде, физический мир не имеет никакого длящегося бытия, никакой реальности; он вспыхивает на один момент (кшана) и тут же погибает. Возникающие красочные картины мира, как кадры на движущейся кинопленке, так быстро сменяют друг друга, что у воспринимающих их живых существ создается полная иллюзия стабильного и длящегося окружающего мира со всеми его обитателями. На самом деле существуют только вспыхивающие дхармы, поток которых не хаотичен, а подчинен определенному порядку: каждый его элемент-дхарма появляется в соответствии с законом взаимозависимого происхождения (пратитья-самутпада) и поэтому связан с определенным элементом в Предшествующем «кадре». Н. А. Канаева КЬЕРКЕГОР, Киркегор (Kierkegaard) Серен (5 мая 1813, Копенгаген – 11 ноября 1855, там же) – датский философ, протестантский теолог и писатель. Закончил теологический факультет Копенгагенского университета (1840). В 1841 получил степень магистра, защитив диссертацию «О понятии иронии», посвященную древнегреческим и романтическим концепциям иронии. Принято выделять пять частично перекрывающихся этапов творчества Кьеркегора: 1838—41 («Из записок еще живущего», 1838; «О понятии иронии», 1841); 1842—46 («Поучительные речи», 1842; произведения, опубликованные под псевдонимами: «Или – или», 1843; «Страх и трепет», 1843; «Повторение», 1843; «Философские крохи», 1844; «Понятие страха», 1844; «Стадии на жизненном пути», 1845; «Заключительное ненаучное послесловие», 1846); газетная полемика 1845—46 в «Корсаре» вместе с П. Меллером и М. Гольдшмидтом; 1847—50 («Дело любви», 1847; «Христианские речи», 1848; «Болезнь к смерти», 1849; «Введение в христианство», 1850); 1851—55 —период молчания вплоть до «церковной полемики» последнего года, когда Кьеркегор публикует в газете «Мгновение» антиклерикальные проповеди. Творчество Кьеркегора развивалось в полемике с пиетизмом и романтической теологией (Новалис, Шлейермахер) с их поиском «нового христианства», с одной стороны, и с философией абсолютного идеализма Гегеля – с другой. Свою деятельность он рассматривал как отстаивание чистоты «христианства как такового» (Christentum) в отличие от «существующего христианства» (Christenheit). Поэтому и теологию Лютера, и пиетизм, и романтизм Шлейермахера, и идеализм Гегеля Кьеркегор помещал в один исторический ряд нараставшего искажения первоначального христианства. Если основой его неприятия романтического взгляда на христианство стали принципы либерализма (естественность религиозной веры, скептическое отношение к догматике, умиление коллективным духом христианской общины), то в случае с Гегелем речь шла о критике «имманентности Бога», сближения Его с «абсолютной идеей» как высшего проявления тождества бытия и мышления. Защищая принципы трансцендентности и непостижимости божественного начала, Кьеркегор приходит к мысли о необходимости вернуться к библейской религиозности и твердым формулам христианских догматов. Это был, по определению Л. Шестова, и «безумный порыв от бога философов к Богу Авраама, Богу Исаака, Богу Иакова». Однако подобное возвращение не могло не принять в расчет как лютеранскую теологическую традицию, так и накопленный философией опыт ее осмысления. Восстановление Christentum Кьеркегор видел в преодолении теологического рационализма Гегеля: он связывает его как раз с теми формами человеческого духа, которые оказались вынесенными за скобки в гегелевской философии религии. В итоге он формулирует экзистенциалистский вариант христианской религиозности. Экзистенция – это не более чем аббревиатура для выражения всей полноты человеческого существования, которое каждый глубоко переживает, но которое не поддается объективному познанию: экзистенция лишь фиксирует открытость человеку его собственного бытия. Центральное место в обширном наследии Кьеркегора занимает учение о трех стадиях человеческого существования, впервые выдвинутое в «Или – или». Оно не раз уточнялось и дополнялось, пока не получило логического завершения в его капитальном труде – «Заключительном ненаучном послесловии к «Философским крохам»». Здесь его первоначальный поэтически-психологический вариант («Или – или») обрел форму экзистенциальной диалектики. Но между ними была еще и религиозно-психологическая интерпретация, развернутая на страницах нескольких книг: «Страх и трепет», «Понятие страха» и – особенно подробно – «Болезнь к смерти». Здесь для Кьеркегора исходной точкой анализа (не всегда однозначно проявленной, чаще искусно замаскированной) оказывается догмат о первородном грехе: человеческая жизнь определяется как неизбежное отчаяние – осознанное или скрытое. Тотальность отчаяния – это лишь следствие тотальности греховной природы человека («никто не свободен от отчаяния»). Но одновременно отчаяние расценивается и как единственная возможность прорыва к Богу. Трем типам человеческого существования – эстетическому, этическому и религиозному – соответствуют и разные типы отчаяния. В первом случае речь идет об «отчаянии возможного», когда возможности, а не заступившая их место фактичность обладают «эстетической» значимостью. Такой человек в воображении подменяет свое действительное Я другим, желая избавиться от собственного Я и обрести вместо него некое другое Я, обладающее каким-либо преимуществом: красотой, умом, силой, удачливостью, талантом. «В ожидании этого он совершает, так сказать, лишь краткие визиты к своему Я, желая удостовериться, не произошли ли уже перемены» (Болезнь к смерти. – В кн.: Кьеркегор С. Страх и трепет. М., 1993, с. 289). Отчаянное желание не быть самим собой приводит к ситуации, когда, собственно, спасать просто нечего. Я при этом неизбежно «рассыпается в песок мгновений»: разрозненные «вспышки» эстетически значимого существования лишены последовательности и единства, они случайны и ничем не скреплены друг с другом: вместо определенности Я здесь наличествуют так и не состоявшиеся миражи воображения. Качественно новую и более высокую ступень развития индивида представляет «отчаяние-вызов», или «мужественное отчаяние», которое Кьеркегор относит к сфере уже собственно нравственного желания быть самим собой, добиться «непрерывности» Я. Тем, что не дает этическому Я рассыпаться на отдельные, разрозненные моменты, является моральная ответственность: здесь Я – уже не то, что случается с индивидом в силу тех или иных жизненных обстоятельств, но результат его свободного выбора и потому принадлежащая ему реальность. Прошлое, напр., принадле-

358

КЭРД жашее конкретному индивиду, не становится для него «прошедшим»: моральная ответственность, взятая им на себя, связывает его поведение в одну конкретную определенность, которая именуется личностью. И все же именно «отчаяние– вызов» квалифицируется в «Болезни к смерти» как «самое насыщенное и сгущенное из всех». Объяснение этому Кьеркегор находит прежде всего в самонадеянности «этика», возомнившего, будто его собственных – человеческих – сил достаточно для воплощения добра. Полагаясь только на свои способности нечестолюбивое упорство в созидании собственного Я, человек не хочет знать о вечности и задаче «возвыситься до Бога». Обосновывая в «Болезни к смерти» «истинную формулу отчаяния», Кьеркегор отвергает любые формы лишь внешнего, «наружного» проявления морали. Но и наличие этической рефлексии также недостаточно, ибо она есть не более чем приближение к истинной духовности. Необходимо абсолютное отчаяние, оставляющее человека наедине не с миром и не с собственным Я, но с Богом. Такая степень отчаяния может быть достигнута благодаря открытию богооставлен– ности мира и самого себя, или – что то же самое – абсолютной свободы. Т. о., истинная вера не является прямым результатом усвоения религиозных догм и церковных установлений – она возможна исключительно благодаря свободному и ответственному выбору в ситуации экзистенциального отчаяния. Онтологическая свобода человека психологически выражается в страхе: Кьеркегор определял явленность нам первородного греха нашей временностью, смертью. Поэтому страх здесь – это и осознание человеком своего бессилия преодолеть смерть, и риск неправильно распорядиться предоставленной свободой. Интерес к анализу психологического не является для Кьеркегора самоцелью: даже в его т. н. «психологических» работах исследование негативных состояний человеческой души (страх, отчаяние, тревога) важно лишь в той мере, в какой в них способна нравственно проявиться свобода. Проявиться же нравственно она может только негативно по отношению к психологическому, т. е. в соответствии с Божественным словом и Божественной благодатью. Ведь любой, даже вполне самобытный психологический феномен принадлежит сущему и потому оказывается очередной ловушкой. Описывая механизм возникновения веры, Кьеркегор возвращается к ветхозаветным текстам. В «Страхе и трепете» на конкретном примере истории Авраама он показывает принципиальное отличие религиозного героя, каким является Авраам, от всех других форм героизма – романтического, демонического или трагического. Авраам, этот «рыцарь веры» – образец прежде всего бесконечного смирения, что составляет необходимую предпосылку и истинно религиозной веры, и христианского героизма. В действительности же героическое здесь просто неуместно, ибо речь идет об отношении человека к Богу. Объяснение трагического одиночества Авраама состоит втом, что он отрекается от Исаака не перед людьми или перед самим собой, но перед Богом. «Движение веры» оказывается не чем иным, как подчинением божественной любви; при этом уже не остается ничего человеческого, т. к. Богу нужна его любовь целиком, без остатка; Бог требует и забирает от человека максимум его «человечности». Однако мужество, необходимое Аврааму, чтобы противостоять человеческому пониманию любви и долга, нисколько не иссушает его отеческой привязанности к сыну (иначе какая же это была жертва, не будь Исаак столь дорог Аврааму); страх потерять любимого сына должен быть уравновешен рискованной верой во всемогущество Бога. Считая, что в эпоху кризиса христианских ценностей прямая форма их утверждения оказывается малоэффективной (вера уступает место знанию, выбор пути – безответственности), Кьеркегор предпочитает т. н. косвенный способ экзистенциальной коммуникации, включающий использование псевдонимов, иронию, юмор, фрагментарность и несистематичность изложения. Все эти приемы Кьеркегор унаследовал от романтиков, однако ему чуждо романтическое стремление к субъективной раскованности и психологизму (свой «внутренний» авторский опыт он оставляет для «Дневника»). Косвенное сообщение дает как автору, так и читателю равную возможность оставаться «единичным индивидом». Тексты Кьеркегора предполагают, что читатель должен пройти собственный путь к Богу, что он «совершенно таким же образом должен стать единичным, а значит, он и не нуждается ни в каких указаниях пути, в особенности от того, кто насильно их навязывает. И здесь также многие спрыгивают с этой тропы, многие не могут выдержать мученичества непостижимости, выбирая вместо этого весьма удобное мирское восхищение умелостью. Истинный рыцарь веры – это свидетель и никогда – учитель» (там же, с. 76). В целом «косвенная» форма изложения переключает внимание читателя, ожидающего найти готовую истину, на процесс ее самостоятельного поиска. В поздний период творчества Кьеркегор основательно исправляет тезис Лютера о полной и совершенной явленности Христа в Его слове и таинствах. В «Упражнениях в христианстве» он рассматривает крест Христа как знак Его неузнаваемости, его «инкогнито»: воплощенность Бога в откровении относительна, ибо опосредована человеческой природой Сына. Широкую известность философия Кьеркегора получила лишь в 1910-е гг., когда к ней обратилась сначала диалектическая теология, а затем экзистенциализм. Соч.: Samlede verker, Bd 1-20. Kobenhavn, 1962-64; Papirer, Bd 1 – 16. Kobenhavn, 1968—78; в рус. пер.: Наслаждение и долг. СПб., 1894; Страх и трепет. М, 1993,1998. Лит.: Шестов Л. Киркегор и экзистенциальная философия. Париж, 1939; М., 1992; Гайденко П. Трагедия эстетизма. Опыт характеристики миросозерцания Серена Киркегора. М., 1970; Быховский Б. Э. Кьеркегор. М., 1972; Исаев С. А. Теология смерти. Очерки протестантского модернизма. М., 1991; Мир Кьеркегора, сб. статей. М., 1994; Wahl J. Etudes kierkegaardiennes. P., 1949; Anz W. Kierkegaard und der deutsche Idealismus. Tub., 1956; Crimault M. Kierkegaard par lui-meme. P., 1962; Lowrie W., Kiekegaard, v. 1-2. N. Y., 1962; Price G. The Narrow Pass. N. Y., 1963; Adorno Th. W. Kierkegaard. Konstruktion des Asthetischen. Fr./M., 1966; Brikschmidt E. Seren Kierkegaard und Karl Barth. Neukirchen-Vluyn, 1971; Barth К. Die protestantische Theologie im 19. Jahrhundert, Bd 2. Hamb., 1975; KorffF. W. Der komische Kierkegaard. Stuttg., 1982; Die Rezeption Seren Kierkegaards in der deutschen und danischen Philosophie und Theologie. Cph.-Munch., 1983. С. А. Исаев

КЭРД(Caird) Эдвард (22 марта 1835, Гриннок, Шотландия – 1 ноября 1908, Оксфорд) – британский философ-неогегельянец. Профессор моральной философии в университете Глазго (1866—93), руководитель («мастер») Баллиол-коллед– жа Оксфордского университета (1893—1907). Младший брат Дж. Кэрда – шотландского гегельянца, ректора университета в Глазго. В фундаментальной двухтомной работе «Критическая философия Иммануила Канта» (The Critical Philisophy of Immanuel Kant, v. 1—2, 1889) трактовал философию Канта в гегельянском духе, а самого Канта рассматривал как предше-

359

КЭРРОЛЛ ственника грандиозных систем спекулятивного идеализма 19 в. При этом критиковал кантовское понятие «вещи-в-себе». В книге «Гегель» (Hegel, 1883; рус. пер. 1898) центральными в учении немецкого философа считает его теологические воззрения, представляющие адекватную теоретическую форму для христианства. Гегелевскую диалектику понимал как метод примирения противоположностей, считая главными ее составляющими идею «тождества в различии» (при этом подчеркивал взаимозависимость субъекта и объекта) и учение о конкретности понятия. Наука и религия, по Кэрду примиряются в высшем духовном единстве, которое он зачастую называл Богом. Все в мире пронизано идеальным, духовным, ценностным. Научные законы также имеют духовный характер, поэтому в науке устанавливается единство мысли и ее объектов. Кэрд высоко ценил идею развития, представленную у таких разных мыслителей, как Гегель, О. Конт и Ч. Дарвин. Применял эволюционный подход к изучению религии («The Evolution of Religion», v. 1—2, 1893; «Trie Evolution of Theology in the Greek Philosophers», v. 1—2, 1904), различая стадии «объективной религии», «субъективной религии» и «абсолютной религии». В последней субъект и объект находятся в гармоническом единстве. Соч.: A Critical Account of the Philosophy of Kant. Glasgow; 1877; The Social Philosophy and Religion of Comte. Glasgow, 1985; Essays on literature and Philosophy * 1 —2. Glasgow, 1992. Лит.: Jones #., AfuirHeadJ. H. The Life and Philosophy of Edvard Caird.

КЭРРОЛЛ(Carroll) Льюис (настоящее имя Чарлз Латуидж Доджсон (Dodgson)) (27 октября 1832, Дарсберн – 14 января 1898, Гилфорд) – профессор математики Оксфордского университета (1855—81). Приобрел всемирную известность своими сказками «Алиса в Стране Чудес» (1865) и «Алиса в Зазеркалье» (1871), которые К Рассел предлагал издавать с грифом «Только для взрослых». Книга «Логическая игра» (The Game of Logic) (1887) была опубликована под псевдонимом, чтобы привлечь широкую читательскую аудиторию. В ней Кэрроллу удалось оживить схоластическую (школьную) логику методом диаграмм, который позволил свести умозаключения к передвижению фишек на игровой доске. Г. К. Честертон называл метод диаграмм Кэрролла «геометрией мысли будущего». Кэрролл предвосхитил то, что теперь называется интерактивными методами. Сегодня любой пользователь без всякой подготовки может играть в логическую игру Кэрролла на компьютере. В другой его книге – «Символической логике» (Symbolic Logic) (1889) правила вывода были сформулированы в виде словесных правил-формул, которые позволяют сразу; без диаграмм выводить заключение. Взаимное уничтожение одноименных координат для разных знаков реализует первая формула, для одинаковых знаков – вторая формула. Координатный метод Кэрролла в логике аналогичен синтез); осуществленному при создании аналитической геометрии, возникшей из координатного метода Декарта. Вторая часть «Символической логики», которая была опубликована посмертно, включает в себя метод деревьев, применимый к полисиллогизмам. Соч.: Логическая игра. М., 1991; Символическая логика. – В кн.: Кэрролл Л. История с узелками. М., 1973. Ли:: Bartky W. W. Editor's Introduction. – Symbolic Logic. N. Y, 1977; Bakhtyarov С. An Age Ago A Less Then Zero. – Международная конференция «Мир Льюиса Кэрролла». M., 1998; Бахтиярое К. Я. Логика и время: Трехмерная логика: силлогизмы. – «Математика», 1998. № 19; Бахтиярое К. И. Интерактивная игра «КЭРРОЛЛ» и калькулятор «АРИСТОТЕЛЬ». – В кн.: Логические исследования. М., вып. 6. К. И. Бахтиярое