Текст книги "Последний ключ (СИ)"

Автор книги: Анна Шведова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 41 страниц)

О Создатель, что же я делаю? Кого прошу о помощи?

А потом он подъехал ближе.

Холодный, пронзительный и отнюдь не дружелюбный взгляд. Оценивающий, прикидывающий, несомненно тщательно взвешивающий все за и против и, похоже, не в мою пользу. Я чувствовала себя золотой монетой, оказавшейся фальшивой.

Секунды щелкали одна за другой (или это кровь пульсирует в ушах?), лошадь нервно переступала ногами, мое терпение утекало водой сквозь пальцы...

– Значит, сделка? – негромко и слишком спокойно сказал он, – Пусть будет так. Я обязательно выставлю плату, не сомневайтесь, леди. И не рассчитывайте, что эта сделка делает из нас ваших слуг, – хищные глаза Паллада приблизились и внезапно я обнаружила, что они серые с крапинками голубизны, – Наш союз равноправен.

Я кивнула, не в силах оторвать взгляд. Что его убедило? Почему? Что он запросит? Смогу ли заплатить?

Но когда он стал выпрягать одну лошадь из упряжки и перекладывать на нее мои скудные вещички, я дрогнула. В горле застрял комок, к глазам поступили совершенно неожиданные, непрошенные слезы. Я и не подозревала, что так переживаю, возьмут ли меня с собой. И в тот момент цена не показалась мне такой уж непомерной...

Коляску мы отдали груженному корзиной пешему крестьянину, да еще приплатили ему за то, чтобы он поскорее гнал лошадь по дороге на север. А сами после очередного холма свернули с дороги и направились на запад. Паллад решил, что лишь так мы сможем сбить со следа погоню, которая, несомненно, вот-вот объявится. И увидеть которую никто из нас не желал.

Замок давно скрылся из виду, затерявшись среди серых пальцев скал и холмов. Проплутав по бездорожью, мы миновали реку с высоким каменным мостом – стражи, несомненно, запомнят нас, но другого способа перейти бурную, шумную реку мы не видели. Дорога шла в горы, все больше забирая вверх и вправо, мимо скал, обрывов, узкими ущельями, пересекая мелкие быстрые ручьи. Еще дважды тропинка приводила нас к караульным постам, однако богатые одежды лорда Лиона и его надменный вид, всем и каждому свидетельствующие о знатном положении мужчины, служили наилучшим нам пропуском. На меня внимания вообще не обращали – дряхлый плащ конюха с капюшоном по-прежнему скрывал мой пол и возраст.

Мы спешили. Погоня, даже если она и последовала за коляской, очень скоро обнаружит обман. И тогда найти нас не составит труда – всего лишь следуй от поста к посту. Однако пока сойти с тропинки Паллад не рискнул. Оттого и гнали мы, рискуя повредить ноги лошадям, чтобы хоть немного увеличить расстояние между нами и преследователями.

– Откуда он знает дорогу? – кивая в сторону Паллада, тихо спросила я, когда однажды наши с Лионом лошади пошли рядом.

– А он и не знает, – уголки губ мужчины чуть дрогнули в улыбке, – Нам нужно попасть на тот перевал до темноты, а после поищем проводника.

Я посмотрела туда, куда показал Лион. Перевал, если это и вправду был он, казался довольно близким, но расстояние в горах обманчиво: то, что для глаза рукой подать, для ног может обернуться длинным кружным путем между скалами. Так оно и оказалось, ибо дорогу к перевалу сопровождали немалые препятствия – быстрые ручьи с осклизлыми валунами на дне, переходить которые приходилось, истово молясь о благополучном исходе, шаткие деревянные мостки, перекинутые через пропасть, трепещущие под лошадиными копытами камни, норовящие упасть вниз... Впрочем, в горах всегда так. Трудно было бы ожидать чего-то иного. Да и мне не привыкать – я не раз бывала в походах с отцом, вот только походы те были куда безобиднее и безопаснее, да и не подгоняла нас жестокая необходимость.

Ветер свистел, искалывал мелким ледяным песком лицо, рвал плащ, забирался под куртку.

Чем выше мы поднимались, тем холоднее становилось, а ведь этот горный хребет, предваряющий горы Бутта, был отнюдь не высоким, и настоящие холода и высоты все еще ожидали нас впереди. Я все чаще ловила себя на мысли, что прихватила у Дуна слишком легкую одежонку, но выбора у меня все равно не было.

Дорога поднялась к небольшому озеру, обогнула его и уперлась в добротный каменный дом на самой седловине перевала – горный приют. Дальше, как объяснил Лион, дорога разветвлялась: вправо шла тропка вдоль села Димхель в ущелье Рэйнан и через него в долину Сулем, левый же путь пользовался дурной славой – минуя мрачное Саванное озеро, он уходил к вершине горы Хосакк, а затем спускался к опасным Блэнрехтским ледникам.

Через перевал мы прошли в начинающихся сумерках. Из горного приюта, приспособленного в приближающейся войне под обычную караулку, доносился сытный запах мясной похлебки и долгожданного тепла. Из него выскочили два стража, на ходу поправляя шлемы и застегивая перевязи. Мы не застали их врасплох, однако и опасений особых не вызвали. Правда, в отличие от караульных, которых мы миновали раньше, эти окатили нас куда более подозрительным и придирчивым взглядом. Но весело позвякивающие на ладони монеты сделали все дело, и стражи не поскупились на добрые советы для путников:

– Как спуститесь, ступайте вправо, – кричали они вслед, – Там в селе и переночуете!

Паллад, спустившись с каменного уступа, ведущего на перевал, повернул влево. Наши следы очень удачно накрыл начинающийся снежок – мелкий, острый и колючий.

К ночи я не могла даже стонать от усталости и холода. Раньше мне не раз приходилось трястись несколько часов в седле, да и ездить верхом в горах для меня не привыкать, однако треволнения дня, бессонная ночь и снедающее внутреннее беспокойство сделали свое дело – я засыпала на ходу. Поблажек я не просила, однако когда мои спутники решили наконец разбить лагерь, я была счастлива. Толку от моих потуг быть полезной было мало, в конце концов я уснула прямо у костра, едва отставив в сторону кружку с горячим питьем. Меня не остановил даже холод, пробиравший до костей.

Утром Паллад отлучился на пару часов, после чего у нас появился проводник, немолодой мужчина с обветренным лицом, длинными обвислыми усами, немногословный и сдержанный, как все горцы. Его звали Тол.

Пока Лион убирал все следы нашего пребывания в лесу, Паллад положил передо мной стопку одежды.

– Переоденьтесь, леди, – сухо сказал он, – В этом Вы замерзнете. Да и герб Ноа – не лучшее украшение там, куда мы едем.

Я опустила взгляд на куртку, которую стянула у Дуна: тонкая, хорошо выделанная кожа на меховой подкладке, искусно вышитый родовой знак на груди. Всю дорогу я пыталась скрыть это старым плащом конюха, но пожелай кто-нибудь из стражей нас задержать и заметь он герб Ноа – объясняться пришлось бы долго.

Принесенные вещи были добротные, теплые и невыразительные – не привлекут ничьего внимания и спасут от холода. Я хотела поблагодарить Паллада, однако его и след простыл – ни моей признательности, ни моей приязни вообще, как я поняла, ему не требовалось. С той самой минуты, как он согласился проводить меня в Лакит, внимания на мою персону он обращал не больше, чем на лошадь. И даже не так: гораздо меньше, чем на лошадь. К своему Халцедону он относился куда бережнее – без него в горах все-таки трудновато бы пришлось. Я сразу заметила, что лошади у моих спутников прекрасно приспособлены для гор, это были не чистокровные красавцы-скакуны, для которых важна резвость, а полукровки алестинцев, специально натренированные для ходьбы в горах. Таким лошадям не страшно бездорожье да камни и они не пугаются края пропасти. И это сказало мне многое – мои спутники в горы попали не случайно. Однако о цели своего путешествия рассказывать не спешили.

Ехать в обществе мужчин оказалось не так-то просто. Я не была той леди-неженкой, которая без слуг не справится с одеждой или умыванием, но по утрам и вечерам мне требовалось некоторое уединение, чтобы привести себя в порядок. Тело, душу. Спокойно поразмыслить над ушедшим днем или настроиться на новый, омыть руки, стопы, глаза и рот водой с каплей драгоценного лортового масла, вознести молитвы Создателю. Не было привычных вещей, не было привычного порядка и это немного смущало меня.

Мои устои подверглись проверке. Мои привычки разбивались о железную необходимость, о непробиваемую целесообразность. Чаще всего умываться мне доводилось у ледяного ручья, где не то, чтобы сесть для молитвы, а даже удачно встать, чтобы не соскользнуть в воду, было трудно. И все-таки я не желала сдаваться. Отказываться от своих привычек, от того, что долгие годы составляло ритуал моего дня, я не хотела и не собиралась. Отказываться – означало потерять себя. Отказываться – означало предать прошлое.

Мои спутники искоса наблюдали за мной, но делать замечания не спешили. Для них походная жизнь была естественной, обусловленной необходимостью скрываться от ветра, холода, хищников и врагов, их действия были рациональны и скупы, лишены ритуальности и помпезности, мне же трудно было забыть, кто я есть, и поступать так же, как и они. Я не могла заставить себя рвать мясо зубами, если есть под рукой нож, не могла пить из чаши с питьем, предварительно не обнеся ее по кругу над огнем, не могла... О, было много такого, что казалось таким естественным в моих глазах и таким бессмысленным в глазах моих спутников.

Я никого не осуждала ни словом, ни действием, ни мыслью, ведь Лион тоже был лордом, но вести себя предпочитала так, как привыкла. Пусть это и казалось неуместным среди скал, холода и грязи.

Но это была я. И хотела, чтобы меня принимали такой, какая я есть.

Меня и принимали – как надменную леди, не желающую опуститься с небес к тем, кто ходит по земле. Но это, к сожалению, я поняла куда позже.

К Саванному озеру мы приблизились на третий день к вечеру. И здесь нам пришлось расстаться с проводником.

Тол был мрачен и непреклонен – дальше идти он отказывался. Над озером, по краю берега подернутым ломким ледком, высился зуб Хосакка, обойти который нам и предстояло. Место было пустынное, безлесое – только голые скалы и замерзшая вода, но того ужаса, который я видела на лице Тола, во мне оно не вызывало. Озеро как озеро, камни и безудержно свистящий ветер – вот и все.

Паллад и проводник отошли в сторонку, бурно обсуждая трудности нашего дальнейшего перехода, а мы с Лионом остались одни на берегу. За время путешествия нам редко доводилось беседовать один на один, даже когда я обрабатывала его рану, почти совсем зажившую.

– Вас что-то беспокоит? – мягко спросила я, поглаживая по шее свою уставшую лошадку.

– Беспокоит? – рассеянно переспросил Лион и улыбнулся, – Нет, все в порядке.

Увы, в порядке все не было. Чем дальше мы поднимались в горы, тем мрачнее становился Лион. Его жизнерадостность, так приглянувшаяся мне в Харвизе, постепенно истаивала, как сосулька по весне. Лион все больше и больше погружался в себя, а мне не часто удавалось вывести его из этого состояния – Паллад не слишком поощрял нашу болтовню. Признаться, меня это немало удивляло и даже сердило. Стоило только мне начать какой-нибудь ничего не значащий разговор и заметить, как начинают блестеть глаза Лиона, как поблизости тотчас обнаруживался Паллад, способный быстро занять нас чем-нибудь более полезным. А в походной жизни всегда находились неотложные дела. Я никак не могла понять, почему Паллад так тщательно оберегает Лиона от меня, именно так, его от меня, а не наоборот. Какую угрозу для молодого сильного и здорового мужчины я могла представлять?

Еще совсем недавно Паллад без усилий изображал слугу, сейчас же – тоже без усилий – был несомненным предводителем нашего маленького отрядика, который ему безгранично подчинялся. Даже я. Сговорчивость и покладистость я обрела самым неожиданным образом и в этом мне помогли моя собственная неприспособленность и самоуверенность, зато теперь я сполна пожинала их плоды. Да, я тщательно повыдергивала перья у тех дохлых куропаток, что словили Тол и Паллад, но кто ж знал, что прежде чем класть птиц в котел с кипящей водой, их надо еще и выпотрошить? Увы, кухарка из меня была неважнецкая, а точнее сказать, я вообще не представляла себе, как нужно готовить еду. Но ведь это не повод зубоскалить за моей спиной?

Я не умела разводить огонь, не знала, как выбрать место для ночлега, не понимала, что слышит Паллад в звуках гор и леса. Я училась, но в глазах своих спутников все равно выглядела неумехой и вряд ли когда-либо стану другой. В походе я столкнулась с такими вещами, о которых раньше не имела ни малейшего представления, и теперь с ужасом понимала, как трудно пришлось бы мне одной, без умелых и опытных спутников.

– Здесь так мрачно, – внезапно сказал Лион, оглядываясь и нервно передергивая плечами.

Ничего мрачного я не замечала. Каменистый берег, усеянный острыми осколками льда, темно-бурое нутро озера, серо-коричневые голые скалы, зеленоватый изломанный язык ледника, выползающий из-под каменной арки, уходящий ввысь склон горы с белой снеговой шапкой. Огибая озеро по правой стороне (мы шли по левой), вверх поднимались гигантские ступени – время и ветер выветрили камень, но следы человеческого присутствия уничтожить полностью не смогли. Лестница вела куда-то в жерло пещеры, большая часть входа которой была завалена. Обычный горный пейзаж. Почему его считали мрачным или ужасным?

– В горах так всегда, – безразлично пожала я плечами, – Спустимся вниз, в долину, там повеселее будет.

– Неужели Вы не чувствуете это? – порывисто подался вперед Лион, вглядываясь в меня тревожными темными глазами.

– Не чувствую чего? – озадаченно переспросила я.

– Страха... Озеро шепчет о смерти, оно обещает укрыть холодным саваном, обещает прекратить все твои страдания... избавить от мучений... дать смертный покой, показать легкую дорогу в Бездну Забвения... Надо только решиться и переступить страх. А Хосакк... Он грозит карой каждому, кто приблизится. Обещает обвалы, обещает лавины и что-то куда худшее..., – Лион облизал пересохшие губы, от порывистого ледяного ветра сразу же прихватившиеся белесой коркой, – Здесь нельзя надолго оставаться. Это сводит с ума.

Я замерла. Можно было не верить тому, что он говорил, но мои собственные глаза меня не обманывали – Лион говорил как безумец и выглядел безумцем.

– Мы и не останемся здесь надолго,  примирительно сказал за моей спиной Паллад. Я резко обернулась. В его голосе я услышала беспокойство и тревогу, а глаза отразили искры страха.

– Что происходит? – спросила я.

– Уходим. И побыстрее.

– Я не двинусь с места, пока мне не объяснят, – вспылила я.

– Как хотите, леди, можете оставаться, – буркнул Паллад, беря под уздцы Халцедона и Кармина, жеребца Лиона, и уводя их прочь. Поняв, что шантаж не пройдет, я двинулась следом.

Тол коротко махнул в прощании рукой, забрал мою лошадь (не знаю, как удалось Палладу уговорить проводника обменять мою уставшую клячу на бодрого коротконогого мула, превосходно приспособленного для гор, но он не стал торговаться) и очень скоро скрылся из глаз.

Мы остались одни. Позади было странное Саванное озеро (пожалуй, теперь я начинала смутно понимать, чем оно обязано таким названием), впереди высился пик Хосакка с черными вкраплениями пещер у его подножия. Именно рядом с ними и предстояло нам пройти.

Едва заметная тропинка поворачивала влево, огибая каменную стену и ныряя куда-то вниз. Паллад спешил, в каждом его движении чувствовалась тщательно скрываемая нервозность, но самообладания он не терял. Лион же меня беспокоил с каждым шагом все больше. Мужчина втянул голову в плечи и сморщился, будто ожидал откуда-то сверху удара. Его руки намертво сжали поводья, глаза прикрылись, а губы шептали нечто мне не различимое.

– В Субейе, в горах недалеко от Шелвахары, есть одно место, которое называют Семь ручьев, – сказала я и голос мой теплел от воспоминаний, – Это круглая каменная чаша, на дне которой лежит небольшое круглое озеро. А в него впадает водопад, точнее, семь водопадов. На берегу озера стоит домик, прямо посреди пышной зелени. Его каменные стены белы и чисты, как снег, крутая крыша выложена красной черепицей. Желтая дорожка ведет прямо к высокому крыльцу. Там всегда много цветов. Синие, красные, желтые. Охапки, плети. Их запах витает в воздухе, их запах такой густой, что кажется ароматным шлейфом... А еще вокруг жужжат пчелы... Это место такое спокойное, такое безмятежное, такое живое...

Я говорила и говорила, нимало не задумываясь над словами, но пытаясь передать то мое ощущение радости жизни, которое я всегда испытывала, попадая в Семь ручьев. Несмотря на то, что тропинка была узкой и неудобной, мне удалось вплотную приблизиться к Лиону, ехавшему впереди меня, и взять его за руку. Он слушал. Мои слова сначала с трудом, затем все больше и больше начинали доходить до него. Маска обреченного отчаяния на его лице немного разгладилась, рука в перчатке, безжизненно сжимавшая мою, благодарно дрогнула.

– А еще там в лесу неподалеку живет семейка проказливых белок, – я захихикала, – однажды...

Паллад обернулся, долгим взглядом посмотрел на меня. А я невозмутимо продолжала рассказывать о том, как белки наловчились выманивать у людей лакомства.

– Люди редко ценят то, что имеют, – внезапно хрипло сказал Лион, – или ценят не то, что надо. Я был редкостным дураком, считающим, что покой и безмятежность – это не по мне. Я хотел приключений. Я хотел стать героем. А теперь что? Знаете, я хотел бы сейчас оказаться там, в Семи ручьях. Хотел бы увидеть все своими глазами, вдыхать тот запах и пить ту воду. Нет, бегать по воде беззаботным мальчишкой. Верите? Но я все разрушил. Мне никогда не стать свободным. Мне никогда не обрести покой. Я сам себя обрек на мучения.

– О чем Вы говорите? – тихо спросила я, поразившись боли и обреченности в его словах.

– Если Вы узнаете, то возненавидите меня, – глухо ответил он, качая головой, – А мне важно Ваше доброе мнение.

– Помолчите-ка пока, – грубо оборвал нас Паллад. Он привстал на стременах, пытаясь заглянуть за выступ скалы, – Слышите?

Я услышала лишь глухой перестук падающих вдалеке камней, а Лион переменился в лице.

– Стражи Хосакка? – спросил он.

– Думаю, да, – твердо ответил Паллад, доставая из сумки небольшой расшитый мешочек и развязывая на нем узел, – Я их задержу, а вы скачите вперед. Впереди будет каменная арка, объезжайте ее справа, но ни в коем случае не езжайте под ней. Потом повернете влево, там будет узкий каменный карниз. Там вы спешитесь и поведете лошадей в поводу. Не позволяйте им смотреть вниз. Да и сами не смотрите, леди Оливия, – Паллад справился наконец с узлом и достал из мешочка округлый медальон с темно-красными камнями.

– А ты? – спросил Лион.

– За меня не беспокойся, – усмехнулся тот, – каким-то големам меня не остановить.

Лион кивнул и сорвался с места, заражая отчаянием меня и моего мула. Мы помчались вперед, с трудом различая дорогу. Я не понимала причин беспокойства до тех пор, пока не увидела их.

Они стояли двумя столбами по обе стороны дороги, два каменных великана в два человеческих роста. Их грубо вытесанные каменные лица застыли в безразличии, зато каменные ноги согнулись в стойке, а каменные руки приготовились ловить непрошенных гостей, столь дерзко покусившихся на проход между скалами. Один из великанов походя смахнул кусок скалы, перегородив нам путь, другой двумя шумными шагами попытался обойти нас сзади. Лошади бестолково затоптались на месте...

– Эй, дружище, куда это ты собрался? – послышался насмешливый голос Паллада, – Развей мою скуку, сыграй сначала со мной.

Страж резко развернулся, явив удивительную для его размеров прыть, и попытался прихлопнуть наглеца. Что было дальше, увидеть я не успела – вместо того, чтобы взбираться следом за жеребцом Лиона наверх, мой испуганный мул нырнул под уродливую каменную арку, нимало не заботясь моими потугами его остановить. Я помнила, что в арку нам нельзя, но мула, похоже, это совсем не беспокоило.

В какой-то момент я оглохла. Или онемела. Или еще чего. На какой-то краткий миг стало тихо и спокойно, время будто замедлилось. Мы промчались под аркой в считанные секунды, однако я сполна успела разглядеть странные письмена на его стенах и толстой боковой двери. Всю внутреннюю поверхность арки покрывали знаки, символы и рисунки, при взгляде на которые мне хотелось передернуть плечами, а легкая щекотка заставила меня содрогнуться... Но спустя пару секунд все закончилось. Я помотала головой, стараясь сбросить неприятные ощущения, и словила удивленный взгляд Лиона, замершего на каменном уступе с другой стороны арки – со своим жеребцом ему совладать удалось.

– С Вами все в порядке? – быстро спросил он.

Я мысленно прислушалась сама к себе и не нашла ровно никаких изменений.

– Ну да, – пожала я плечами, – А что должно быть не в порядке?

Лион молча кивнул и помчался вперед – нас ждало сомнительное развлечение пройти по краю пропасти. Мы шли очень медленно, осторожно, тщательно следя за тем, куда ступать, и еще более тщательно за тем, чтобы не смотреть вниз. Я не боюсь высоты, но внезапное головокружение способно разрушить самые прочные планы, когда стоишь в двух шагах от обрыва. Мой мул тоже оказался не из пугливых, хотя на самых опасных поворотах я предпочла закрывать ему глаза руками и тащить животное за собой, ласково уговаривая. Возможно, уговаривала я прежде всего саму себя, но кому было до этого дело после благополучного исхода? Дух передохнуть мы сумели, лишь выбравшись на широкий каменный уступ, предварявший вход в темное нутро пещеры. И только тогда я заметила, как предательски дрожат мои ноги.

– Что же это за место такое? Что эти стражи охраняют? – старательно выговаривая слова, спросила я, в изнеможении прислонившись к стене пещеры.

– Да кто ж его знает, – равнодушно откинулся назад Лион. В отличие от меня, он оставил свой страх где-то на пути от Саванного озера и теперь был совершенно спокоен, – Может, в озере что-то спрятано, может, в пещерах. Может, храм когда-то построили да любопытных таким образом отваживали...

– Угадал, – темной тенью загораживая вход в пещеру, вошел Паллад, – По преданию, на Хосакке лет двести назад был храм Уибера. Храм разрушили до основания, жрецы разбежались, а стражи остались.

– Ты их уничтожил? – поинтересовался Лион.

– Стражей? Нет, зачем же, – Паллад с осторожностью ввел жеребца в пещеру. Животное немного поупиралось, пофыркало, но поддалось на уговоры человека, – Лучше бы идти дальше, но спускаться в потемках опасно. Останемся здесь на ночь.

– Почему же Вы не уничтожили стражей? Раз они ничего не сторожат, зачем позволять им зря страх наводить?

– Чужой страх нам сейчас очень пригодится, – безразлично ответил Паллад, снимая седельные сумки.

– Ты считаешь, нас кто-то преследует? – настороженно привстал на локте Лион.

Паллад обернулся, задержал на нас ничего не выражающий взгляд, но после все же медленно кивнул.

– Хотите посмотреть?

Мы вышли наружу и стали на краю каменного плато, широким полукругом огибающим крутой бок скалы с занятой нами пещерой. Далеко внизу справа расстилалось довольно широкое и неглубокое ущелье, по которому мы проехали сегодня утром. По дну ущелья, видный как на раскрытой ладони, медленно продвигался небольшой отряд из полудюжины человек. Сверху, особенно в начинающихся сумерках, люди казались маленькими и безобидными, но меня бросило в холод. Вероятно, я сильно побледнела, раз Лион, обеспокоенно глянув на меня, быстро спросил:

– Это не могут быть случайные путники?

– Я их вижу не впервые, – безразлично ответил Паллад, – Они идут по нашему следу. А вот кто они, полагаю, узнаем завтра.

– Мы их опережаем в лучшем случае на полдня. Может, и нам стоит поторопиться?

Паллад пожал плечами и поднял глаза к небу. Он был прав, быстро темнело. Через полчаса в трех шагах ничего не будет видно. А спуск вдоль северной оконечности Хосакка в опасном соседстве с ледниками и скрывающимися в них расщелинами обещал быть трудным.

– Стражи их задержат? – спросила я, удивившись внезапной хрипоте в голосе.

– Надеюсь.

Сомнения в голосе меня не убедили, но я молча кивнула и вернулась в пещеру.

Однако как только туда же вошли и мои спутники, я продолжила расспросы, став перед Палладом так, чтобы он не мог меня обойти.

– Вы – маг...

Что очевидно. Стражи были явным магическим творением и остановить их мог только тот, кто обладал соответствующими силами. Да и амулетик в его руках был не для красоты. Пусть я о магах знаю не много, догадки делать это мне не мешает.

– ...но не уничтожили стражей в надежде, что они задержат наших преследователей. Однако в том, что люди, следующие за нами, испугаются идти через Саванное озеро, Вы не уверены. Поправьте меня, если мои рассуждения покажутся нелогичными...

На каменном лице Паллада не дрогнул ни один мускул, за исключением разве что одного уголка губ. Он странно дернулся.

– Люди моего дяди, пусть и достаточно ему преданные, склонностью к самоубийству не страдают. Эти горы неплохо им известны и предупреждения о Саванном озере они наверняка не раз слышали. Ни один горец в здравом уме не полезет сюда без нужды, и Тол убедил меня в этом. Они найдут любой обходной путь, но в когти опасности не полезут. В отличие от нас они горы знают. В отличие от нас они не станут рисковать почем зря.

– Возможно, Вы нужны дяде больше, чем считали? Возможно, он хочет вернуть Вас любой ценой? – глаза Паллада прищурились в вызове.

– Возможно, – кивнула я, – Но магов среди них нет и у них нет шансов пройти дальше озера...

Интересно, о чем он сейчас думает? Мужчина неуловимо напрягся, как хищный зверь перед прыжком, и застыл, будто раздумывая, сожрать ли ему добычу сейчас или пусть та еще чуток потрепыхается. Мне нравилось его злить. Опасные огоньки в глазах Паллада почему-то заставляли меня бросать ему вызов и огрызаться в ответ. Странно, не правда ли? Раньше такого за собой я не замечала.

– ... и Вы это прекрасно понимаете. Однако Вы вовсе не уверены, что люди, следующие за нами, повернут назад. Интересно знать, почему?

Лион, нахмурившись, обеспокоенно переводил взгляд с меня на Паллада и обратно. Но Паллад молча буравил меня глазами, не обращая внимания ни на что другое. Кажется, я его задела. И дело было не в том, что сказано, а как сказано. Что ж, это только начало.

– Вы подозреваете, что те люди внизу преследуют не меня, не правда ли? Они преследут Вас. Или лорда Лиона. И среди них возможно есть маги. Этого Вы боитесь?

Застывшее между нами напряжение можно было резать ножом. Несколько долгих секунд Паллад неотрывно смотрел на меня, однако за непроницаемым блеском его глаз я не могла понять, о чем он думает. У застывшего льда и то было больше живости, чем в зрачках человека, стоявшего передо мной.

– Да, – лаконично ответил мужчина, отвел взгляд, мягко проскользнул между мной и Лионом и присел у горки хвороста, чтобы разжечь костер.

– И это все? – возмутилась я, – И Вы не расскажете мне, к чему вся эта таинственность? Кто эти люди? Почему преследуют вас? Что случится, когда они нас нагонят?

– Леди, – обернувшись и насмешливо глядя внизу вверх, ответил Паллад, – Мы подряжались сопроводить Вас в Лакит. Баловать Вас в дороге рассказами в наш уговор не входило.

Остаток вечера проходил в тяжелом молчании, изредка разбавляемом просьбами поправить огонь или подать пищу. Неуютнее всех себя чувствовал Лион. Он сидел, угрюмо уставившись в огонь и безвольно опустив плечи. Свет и тени обострили черты лица лорда, сделав его и старше, и беззащитнее. Горькая складка у губ, плотно сжатых, странный излом правой брови, сощуренные глаза... Не знаю, может неровные отблески огня вводили меня в заблуждение, но я видела перед собой смертельно больного человека, не надеющегося выжить. И, похоже, Паллад тоже заподозрил что-то неладное, ибо не раз обеспокоенно поглядывал на молодого товарища.

Иногда, думая, что я этого не вижу, Лион украдкой рассматривал меня. Я сидела чуть поодаль, прислонившись к холодному каменному боку пещеры и сжавшись в комок. Лион долгим задумчивым взглядом смотрел на меня, прикрываясь ресницами, и лицо его мрачнело все больше и больше. Несколько раз он будто порывался что-то сказать, но из упрямо сжатых губ так и не вырвалось ни слова. Он терзался молчанием, он боялся, что я сильно обижена.

А я не разубеждала его в этом. Сидеть, прижавши колени к подбородку, не просто удобно – так лучше сохраняется тепло, мужчинам этого не понять. К тому же руки мне грела горячая кружка с травяным отваром, а желудок – кусок лепешки. Я не была ни расстроена, ни рассержена, ни обижена, мысли мои привычно бродили вокруг того, что я узнала от Паллада, и того, что скрывали оба мужчины. Да, признаюсь, их тайна меня манила. Но не настолько, чтобы забыться. Не настолько, чтобы перестать уважать чужое желание держать других на расстоянии. Разве не сама я так же поступаю? Паллад прав, мы не напарники, а временные союзники, и отношения наши держатся не на доверии, а на договоре. А что до тайн...

– Пойду-ка гляну, все ли в порядке, – вдруг ворчливо проговорил Паллад, поднимаясь. На секунду он помедлил, посмотрел на Лиона и укоризненно покачал головой.

– Леди Оливия, – твердо сказал Лион, как только шаги Паллада затихли снаружи, – Это из-за меня Вы подвергаетесь опасности. Вам не стоило ехать с нами. Я не могу Вам все рассказать не потому, что не доверяю Вам, а потому что боюсь за Вас. Я был глупцом, когда надеялся, что смогу защитить Вас. Я и себя-то защитить не могу...

Я вздохнула.

– Я знала с того самого момента, как увидела Вас, лорд Лион, что Вы скрываетесь от смертельной угрозы. Так что прося о помощи, я знала, на что иду.

– Знала об угрозе? Вы обладаете Даром, леди Оливия? Вы провидица? – удивленно воскликнул Лион.

– Полагаю, наоборот, – сказал Паллад, входя в пещеру и отряхивая с плеч немногие густые хлопья снега. Быстренько же он вернулся, – Она просто... наблюдательна?

– Верно, – ответила я, с любопытством глядя на мужчину, – Нетрудно догадаться, если человек напряжен, если оглядывается на каждый резкий стук, если постоянно хватается за оружие, что жизни его угрожает опасность. Прибавьте к этому резаную рану и всегда настороженного, вооруженного спутника, и вывод неизбежен.

– Почему же Вы, столь проницательная и наблюдательная, выбрали себе столь неподходящих провожатых, леди Оливия? – неожиданно едко спросил Паллад, – Или Вы рассчитали, что человек в нашем положении будет более сговорчив и ему будет легче ставить условия?

Что же его так беспокоит? Неужели я так задела его, обманом заставив взять с собой, что всякая надежда на доверие потеряна? Что ж, это меня не красит, но оправдания теперь вряд ли помогут.

– Я подумала, что человек в вашем положении легче поймет другого человека, попавшего в беду, – резко ответила я, – Вам не придется долго терпеть мое общество. Всего неделю или чуть больше. А после ни мой обман, ни мое существование больше не будут Вас раздражать.