Текст книги "Последний ключ (СИ)"

Автор книги: Анна Шведова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 41 страниц)

Городок был куда больше и многолюднее всех подземных селений, встреченных нами по пути. Впрочем, истинных размеров Грейла видеть мы не могли. В отличие от Вероницы, Иксаны и Ринсы, расположенных большей частью в центре огромных пещер, постройки Грейла спрятались в целой анфиладе пещер и тоннелей. Эта часть подземелий Катуллы была самой старой, чем ее жители неизменно гордились. Даже мимолетный взгляд подтверждал – Грейл заметно отличался от наспех сложенных из камня за последний год домиков и домишек других поселков четкими линиями строений, изысканностью декора, сочностью красок... Стены, даже выщербленные временем и потертые неисчислимым количеством спин, рук и тюков, были до сих пор покрыты изящной резьбой, искусность которой напоминала мне каменные узоры Соколиной башни Шела. Широко распахнутые лепестки высоких расписных колонн терялись в темноте, но любой проезжающий мимо кортеж с десятком горящих факелов освещал мудреное плетение множества цветов, листьев и стеблей, дивные краски которых не поблекли до сих пор...

Мы въехали в Грейл с запада, с той его стороны, что впопыхах застраивалась в последнее время, чтобы вместить вновь и вновь прибывающих в Катуллу беженцев. Узкие тоннели с грубо обработанными сводами, двери, небрежно сколоченные и затыкающие дыры в заложенных камнем пещерных проемах, и люди, люди, люди... Они шли и ехали, с трудом (а чаще всего с оглушительной руганью) разъезжаясь на узких улочках, они сидели вдоль безглазых-безоконных домов, покуривая трубочку и посматривая на проходящих мимо, они брели с лотками остро пахнущей снеди и громко нахваливали свой товар, они несли тюки на своих плечах и держали за руки уставших от дороги детей. После тишины величественных и почти нетронутых рукой человека пещер вонь, шум и гам Грейла казались не просто раздражающими, они сводили с ума.

Мы пробирались сквозь толпу так быстро, как это позволяли крепкие руки и луженые глотки моих Блистательных. Кого-то отталкивая, на кого-то прикрикивая, гвардейцы расчистили нам путь до Старого Грейла. Там, как нам казалось, должно быть попросторнее. Да не тут-то было.

Первое, что я заметила, это была каменная резьба стен. Проплутав по узким извилистым тоннелям, миновав внушительную пещеру, в далеком потолке которой было небольшое отверстие, пропускавшее дневной свет, пройдя через каменный мост через глубокую узкую расщелину и поднявшись по широчайшей длинной лестнице, мы попали в совершенно другой город: жилых домов, слепленных подобно ласточкиным гнездам из всякого мусора, здесь и близко не было. Да и пещеры стали похожи на величественные залы с высокими потолками, подпираемые изящными расписными колоннами. Залы, будто нанизанные на драгоценную нить бусины, плавно перетекали одна в другую, меняя орнамент резьбы и оттенки красок, меняя отделку стен и рисунок мозаики на полу. О, этот Грейл восхищал. Местами он напоминал мне Тутарлу – ту ее часть, что веками оставалась нетронутой вечной ненасытностью торговцев, где не было складов, ремесленных мастерских, контор менял, где заседал Совет города, где правил свой суд наместник...

А люди на удивление равнодушно проходили мимо, не поднимая глаз, то ли привычно, то ли безразлично взирая на красоты здешнего подземного царства. Света здесь было достаточно – на крепких железных треножниках беспрерывно горели масляные лампы, окрашивая холодный серый камень в теплые желтые тона. Свет заставлял играть краски росписей, обволакивал причудливыми тенями каменные изгибы резьбы... Но из проходящих мимо людей мало кто любовался мастерством древних ваятелей и резчиков. Почему? Неужто мы стали столь слепы, что кроме хлеба насущного да страха за свою жизнь ничего не видим и видеть не желаем? Мне стало грустно.

А потом я заметила – люди спешат, некоторые даже бегут. Поспешили и мы.

На круглой площади, по краям которой стояли массивные колонны, сходящиеся под высоким потолком в острогранный свод, толпились жители Грейла. Большей частью мужчины, они тихо переговаривались между собой или молча слушали. У некоторых, как я заметила, было оружие и походная сума, и слушали они человека, стоявшего на невысоком помосте посреди площади. Нам стоило немалых трудов пробиться вперед; сопровождаемые тычками и шипящим ругательством, мы подошли почти к самому помосту, оставив мулов и поклажу на двух Блистательных далеко за пределами площади.

– ...Если вам еще дорог Лакит, присоединяйтесь к нам! – прорычал крепкий молодой латник, стоявший на помосте.

Ответом ему были одобрительные крики. Но не так много, как ожидалось. Глашатай поморщился и укоризненно обвел глазами толпу:

– Неужто вы собираетесь отсиживаться, пока другие добывают славу в бою?

– Слава-то оно, конечно, хорошо, – выкрикнул невысокий мужичонка с всклокоченной бороденкой и в бедной селянской одежонке, – Только ж мы люди простые, на что нам слава. Нам бы домой возвернуться!

– А чего ж не возвращаешься?

– Так там же ренейды окаянные!

– А у них что, четыре руки и тело из железа? Если им кишки выпустить, мрут не хуже, чем свиньи.

Одобрительный гул голосов и смешки заставили и самого глашатая улыбнуться.

– Так то дело вояк, а я кто? – селянин озадачено посмотрел на свои ладони, – Отродясь меча в руках не держал.

– Вот что я тебе скажу, приятель, – латник уткнул кулаки в бока и сурово нагнулся к нерешительному мужичонке, – Ежели твой дом горит, последнее дело говорить, что ты отродясь пожары не тушил. Хватай ведро с водой да огонь заливай. Ведра нет – кувшин бери. Кувшина нет – кружку возьми. Только не сиди да не стони! Ренейдов, говоришь, бить не умеешь? Так помоги тем, кто умеет! Работы всем хватит! Оружие ковать, хлеб печь, колеса чинить – это-то ты можешь? Делать дело надо, отсиживаться стыдно!

– И то верно! – полетели со всех сторон крики одобрения, – Хватит уж, наотсиживались! Довольно Горностаю под зубы свою шею подставляли!

– А скажи, мил человек, – раздалось откуда-то из толпы, – Под рысиными стягами идете иль нет? Говорят, Надорра в Храм подалась?

– Под Рысью идем, другие нам не надобны, – убежденно ответил латник и рубанул рукой, – А что до Надорры, то Создатель тому свидетель...

Чей-то пристальный взгляд мешал мне сосредоточиться. Я чувствовала его, но не могла понять, откуда он исходит. Человек на помосте буйно жестикулировал и топтался на месте, полы его плаща метались крыльями птицы, а потом он отступил на шаг назад и я увидела глаза, неотрывно глядящие на меня. Взгляд был удивленным, неверящим. И все же, полагаю, куда более сдержанным, чем мой собственный. Мой был потрясенным, не меньше. Ибо смотрела я в глаза Лиона, стоявшего у другого края помоста.

Я непроизвольно отступила назад, под защиту безликой толпы, но Великий лорд Лиэтта радостно улыбнулся и помахал мне рукой. Я отступила еще на шаг назад; обеспокоенный, но не понимающий причины моей паники Тирдал заслонил меня своим телом и схватился за оружие.

– Не нужно, – одними губами улыбнулась я, пробираясь сквозь толпу и лихорадочно соображая, что же мне делать дальше. Бежать? Делать вид, что ничего не заметила? Лион меня видел, а значит...

– О, леди! Как я рада тебя видеть, – немилосердно расталкивая стоящих людей, ко мне навстречу проталкивалась Шема, – В прошлый раз ты ушла, даже не попрощавшись!

На пути магички выросли двое Блистательных, она остановилась, насмешливо поглядывая на меня из-за плечей рослых гвардейцев и не делая ни малейшей попытки прорваться с боем. Что ж, поговорим...

– Как вы здесь оказались, Шема? – положив руки на плечи защищавших меня мужчин, я мягко развела их в стороны и ступила вперед. Встревоженным взглядом меня проводил Ктобу, белобрысая маленькая голова которого возвышалась над толпой. Мои спутники все были здесь, за исключением шута – Орфик покинул нас почти тотчас, как мы достигли Грейла, и отправился искать Старого Хубу, не теряя времени на рассматривание городских прелестей.

– Следы привели нас сюда, леди, – в глазах Шемы была насмешка и скрытая неприязнь. Вполне обычная и даже привычная неприязнь, вполне взаимная, ибо стоило мне только увидеть магичку, как старые чувства вернулись ко мне с новой силой. Да, я до сих пор недолюбливала ее и вряд ли когда-либо полюблю... Но и играть в любезность мы тоже не разучились.

На языке Тирдала явно вертелся вопрос, но задать его он так и не решился – вмешиваться в разговор Надорры с кем бы то ни было без ее разрешения расценивалось бы непозволительной грубостью. Ближе подошел Ктобу – у колдуна от волнения побелели губы и это меня испугало. И пока я раздумывала, что сказать моим спутникам, людям, пришедшим со мной в Грейл, людям, которые верили мне и не заслужили вранья, мужской голос за моей спиной возвестил, что придумывать придется очень быстро.

– Леди Оливия, судьба опять свела нас вместе. Это хороший знак, – Лион неторопливо подходил, понимающе усмехаясь и подняв руки раскрытыми ладонями вверх. Его поза угрозы не таила, да и мой кивок успокоил Тирдала. А что еще мне оставалось делать?

– Великий лорд Лион, что привело Вас в Грейл? – осторожно поинтересовался Ктобу, когда с кратким представлением было покончено.

– Я воин, – с деланным удивлением ответил Лион и горделиво выпрямился, – Я пришел предложить Лакиту свой меч и свои умения.

Ктобу понимающе кивнул.

– Что заставило наследного Великого лорда Скарда искать врагов на другом конце света? – хмуро спросил Тирдал. От тона его слов несло неприятием и подозрением, чего Лион не заметить не мог.

– Ренейды – враги всего цивилизованного мира. Я не мог стоять в стороне, – высокомерно ответил он и холодно улыбнулся, – И раз уж ты, воин, спросил, отвечу: я собираюсь стать для леди Оливии единственным защитником и ее покровителем.

Ктобу едва сдержал удивленный возглас, прикрыв ладонью рот, зато у Тирдала лицо просто закаменело. Он неторопливо пододвинулся ближе, как бы случайно заслоняя собой меня.

Я безмятежно улыбнулась и обвела застывших во взрывоопасном напряжении вокруг меня людей вежливо-пустым взглядом, коснувшись затянутыми в перчатку пальцами руки лорда Лиэтта:

– Надеюсь, лорд Лион меня простит, но я только что прибыла в Грейл и очень устала. Я должна отдохнуть с дороги.

Ктобу встрепенулся, Тирдал оттаял настолько, что сумел почти почтительно склонить голову и бесцветно бросить:

– Как прикажете, Надорра. Гостиница готова.

– До завтра, лорд Лион.

– До завтра, моя леди. Наша встреча была неизбежна и она не последняя.

– Кто эти люди, Надорра? – Тирдал буравил меня тяжелым взглядом с того самого момента, как мы ушли с городской площади, – Вам лучше держаться от них подальше.

– Это я буду решать, с кем мне встречаться, а с кем нет, динен Тирдал. Твои советы мне не нужны, – гневно взвилась я. Встреча с Лионом не просто всполошила меня. Мне казалось, я до сих пор ощущаю на спине его пристальный, жгучий взгляд. Больше всего мне хотелось бежать из Грейла без оглядки. Но лихорадочное обдумывание создавшейся ситуации, обдумывание, длившееся весь недолгий путь от городской площади до скромной гостиницы где-то среди каверн Грейла, приводило к одному выводу – бегство бесполезно.

Глаза Тирдала, казалось, прожгут во мне дырку. Но я взгляда не отвела.

– Как будет угодно моей госпоже, – недовольно, однако куда сдержанней буркнул динен.

– Давно бы так, – хмуро ответила я, – Ктобу, что ты скажешь?

– Я в замешательстве, Великая леди, – с тяжелым вздохом ответил колдун, – Скажите правду, кто эти люди? Вы сказали, они помогли Вам добраться до Лакита, но кто они?

– Сначала ты скажи, что о них думаешь.

– Они маги, – нехотя кивнул Ктобу, – Женщина силы примерно такой же, как я. А я не слаб, моя госпожа, не хотел бы хвалиться, но это так. Ничего не скажу об умениях женщины – в деле я ее не видел, но полагаю, врагом или союзником она будет очень непростым.

– А мужчина? – я постаралась задать вопрос как можно безмятежнее, но что-то в моем тоне заставило колдуна пристально на меня посмотреть.

– Он-то как раз и приводит меня в замешательство, леди. Я не чувствую границы его силы, а это значит, что он во много раз сильнее меня. Это маг, подобно которому я никогда еще не встречал в своей жизни. Не рискнул бы я встать против него в магическом поединке. И... что-то в нем странное...

Несколько секунд я безрадостно молчала, прикрыв глаза и даже сквозь закрытые веки ощущая невысказанный вопрос моих спутников.

– Братство колдунов Шолха преследовало меня по дороге в Лакит. На какое-то время я была их заложницей. Они собирались либо продать меня ренейдам, либо принудить меня провести их через Жилу. Но мне удалось сбежать. А Жила исчезла сама собой, – я вздохнула и опустила голову, – Шема была из тех, кто продавал меня ренейдам.

– Вы полагаете, она не отказалась от своих планов? – деловито спросил Тирдал, и ухом не поведя от моих слов.

– Писцы Шолха? – одновременно с Блистательным с неприятным удивлением в голосе воскликнул Ктобу и склонил голову, пристально разглядывая меня, словно только сейчас увидел.

– Да, это Писцы и я не знаю, зачем они здесь, – устало покачала я головой, ответив сразу на два вопроса, – но не из-за меня. Лион был очень удивлен, увидев меня здесь.

– Все равно, им нельзя доверять. Вы в большой опасности, Надорра, – сурово сказал Тирдал, – нам нужно поскорее уходить отсюда. Если им один раз не удалось продать Вас Эльясу, это не значит, что они не готовы попробовать еще раз.

– Нет, – твердо отрезала я, – Если здесь Шема, значит, здесь и половина колдунов Шолха. Во-первых, здесь они что-то ищут. Во-вторых, сомневаюсь, что теперь меня так просто отпустят. А готовы ли мы сопротивляться армии магов?

Ктобу печально покачал головой и поджал губы. Его взгляд по-прежнему буравил меня.

– Тогда мы останемся здесь и попытаемся узнать, что им нужно в Катулле, – заключила я.

Тирдал ничего не сказал, но лицо его затвердело еще больше.

– Да, динен, завтра я встречусь с Лионом наедине и ты не будешь мне мешать. И только потом мы решим, что делать дальше.

И добавила я чуть помягче:

– Он не сможет навредить мне, Тирдал. Только не мне.

– Как будет угодно моей госпоже.

В голосе динена я редко слышала сомнения, уж скорее ослиное упрямство, но сегодня они там были.

– Великая леди? – всем своим видом Ктобу показывал, что желал бы получить объяснения. Но у меня такого желания не было.

– Не сейчас, Ктобу, только не сейчас.

Я развернулась и вошла в широко распахнутую дверь, где уже несколько минут без дела топтался осчастливленный появлением очередных постояльцев хозяин.

Гостиница оказалась не так уж и плоха. Мягкая чистая постель, горячая вода, достаточно света и еды – по нынешним временам это казалось почти непозволительной роскошью. Да, мы остановились в комнатах, которые я назвала бы роскошными по сравнению с теми, где мы ночевали раньше. Когда-то здесь был огромный подземный зал с высокими потолками, сейчас предприимчивые люди разделили его стенами из каменной кладки на множество комнатушек в три яруса высотой. Нам достался подлинный потолок и часть стены от того, что здесь находилось раньше: искусная лепнина и сочные изображения летящих птиц были творением явно не нынешних мастеров. В Шеле это казалось бы естественным, роскошь там была повсюду, но увидеть здесь хотя бы намеки на былую роскошь, неизвестно почему и для чего созданную под землей, было странно.

Впрочем, странным было уже то, что я ее замечала. Мне не спалось. Мне даже не сиделось на месте. Я молча металась по комнате. Натыкалась на угол стола, поворачивала обратно, упиралась в дверь... Пытаясь отвлечься от смущающих меня дум, я изучала росписи на стене и завитушки лепнины на потолке..., но восхищение чужим мастерством недолго оставалось в моей памяти, внимание рассеивалось... и я вновь начинала бродить по комнате.

Может, лучше прогуляться перед сном? Может, чужой незнакомый город, день и ночь кипящий жизнью, поможет мне избавиться от сковавшегося меня внутреннего напряжения? Ожидания? Надежды? Может, я перестану думать о том, кто давно перестал для меня существовать? Я должна была беспокоиться о Лионе, о том, что ищет здесь Шема, где искать подмогу, прав ли Ктобу... а вовсе не о том, с ними ли Паллад. Нет, больше так продолжаться не может...

Накинув плащ и скрыв лицо под капюшоном, я вышла из гостиницы, краем глаза заметив, как следом за мной тенью движутся две рослые фигуры моих Блистательных – Ченео и Крила.

И тут я увидела ее.

Прямо у выхода из гостиницы, у резного мостика, перекинутого через глубокую, но неширокую трещину в полу, стояла Шема. Проходящие мимо мужчины заинтересованно поглядывали на черноволосую красотку в ладной одежде воина, кое-кто восхищенно прищелкивал языком, но подойти не решился никто – магичка отшивала кавалеров одним лишь взглядом, холодным и презрительным, а для особо непонятливых демонстративно ласкала пальцами ножны своего меча.

Увидев меня, она победно улыбнулась.

– Я ждала тебя, леди.

– Ждала? Еще несколько минут назад я не собиралась никуда идти.

– Ты ведь очень хочешь меня спросить кое о ком, не так ли, леди? – магичка тряхнула черными кудрями и недобро прищурилась. Темные горошины зрачков замерли, пристально изучая меня. Я постаралась ничем не выдать своих чувств и торжествовать от того, что Шема догадалась о моем смятении, ей не позволила.

– Зачем вы здесь, Шема? – сурово спросила я, – Я полагала Лион, бедный лорд Лион Лиэтта, которого терзает иффиш, желает поскорее избавиться от своей страшной ноши и вернуться домой? Зачем же ему чужая война? Что вам здесь надо?

– Леди, Паллад погиб.

Она сумела-таки вышибить меня из седла.

Несколько секунд я не могла сказать ни слова и лишь холодный взгляд Шемы, изучающий и безжалостный, вернул меня в чувство.

– Как это случилось? – мой голос был спокоен и равнодушен, но магичка понимающе усмехнулась. Она читала меня, как раскрытую книгу, и мне это очень не нравилось.

– После Панкара мы отправились на Дестру – следующий ключ привел нас к месту, которые вы зовете Лисьи острова. Нам пришлось переправиться через реку и найти древний ход, ведущий в подводные пещеры. Там мы нашли шестой ключ.

– Значит, ты обо всем знаешь? О ключах...?

– Ты глупа, леди, если думаешь, что у Паллада были от меня секреты. Не скрою, пока ты была с нами, он был сам не свой. Но не из-за тебя. Ты просто напомнила ему ту, что заставила его страдать. Когда ты ушла, все стало прежним. И Паллад тоже.

– Почему же он погиб? – я заставила себя говорить ровно. Равнодушно. Проглотив подступающие рыдания.

– Ренейды, леди. Они выследили нас. После того, как был убит командор Комбс, тот, который так хотел купить тебя, ренейды объявили нас своими врагами. Они долго шли по нашему следу, но главное – они запаслись магами. Когда мы были под водой на Лисьих островах, ренейдские маги обрушили свод пещеры. Нас завалило и мы все без сомнения погибли бы. Паллад удерживал свод до тех пор, пока мы не выбрались, но сам уйти не успел. В пролом хлынула вода, камни сдвинулись и завалили его. Больше мы его не видели.

– Вы же маги, неужели вы ничего не сделали? – куда больше, чем того требовало обычное любопытство, вспылила я.

Шема злорадно улыбнулась – моя уязвимость ее порадовала.

– Не сделали? Леди, да мы целую неделю ныряли в холодную воду и ворочали тяжеленные камни! Мы прочесали берега Дестры на многие мили вниз, но его тела так и не нашли. Его завалило слишком сильно. Это все, что я смогла найти, – Шема сунула руку за пазуху и вытащила за шнурок небольшой медальон из переплетающихся змей с красными рубиновыми глазками, – Ты помнишь это?

Я помнила. Паллад никому не отдал бы медальон, ибо только так он контролировал иффиша в Лионе. Если у меня еще и оставались сомнения, то при взгляде на рубиновые глаза медных змей они развеялись.

– Паллад был тебе так дорог, леди? – вкрадчиво спросила Шема и в ее голосе явно слышалось нескрываемое злорадное торжество.

– Дорог? – безмятежно рассмеялась я, с трудом проглотив неудержимо накатывающие слезы и боль, – Я имела глупость пообещать ему любую услугу за то, что он целой и невредимой доставит меня в Лакит. А раз кредитор умер, то должник свободен от клятвы.

Шема недовольно скривилась, но ничего на это не сказала.

– Значит, теперь ты контролируешь иффиша в Лионе?

– Иффиш? – магичка равнодушно пожала плечами, – Нет никакого иффиша. Мы провели ритуал еще на Лисьих островах. Лион свободен.

– Свободен? Тогда что же вы ищете в Катулле, Шема?

– Тебе мало объяснений Лиона, леди? – хохотнула колдунья, – Мы предлагаем тебе свои мечи. Или твоей армии такое добро больше не нужно? Хватит вил и топоров той деревенщины, которую зазывают твои глашатаи?

– Да, Шема, хватит, – я растянула губы в улыбке, которая даже мне самой напоминала звериный оскал, – Я скорее сама возьмусь за стрелы, чем соглашусь принять твою помощь.

Улыбка медленно сползла с лица черноволосой красавицы, губы скривились в язвительной гримасе.

– Ты еще пожалеешь, что стоишь у меня на пути.

– Ты так говоришь, потому что привела с собой в Катуллу половину братства Писцов? Или больше? Кого же теперь ты пытаешься посадить во главу Совета? Паллада нет, Дреза – тоже, а Ипарт вряд ли хочет иметь с собой дело после того, что ты для него сделала. Кого еще ты соблазнила, чтобы добиться своего?

Шема сильно побледнела и надменно прищурилась.

– Ты ошибаешься, леди. Когда мы провели ритуал изгнания, в Лионе проснулся магический дар невероятной мощи. Очень скоро у Братства Шолха будет новый глава Совета. Столь сильный, что нам не придется сожалеть о былом могуществе.

– О, так Лиона даже не придется уговаривать занять этот пост? Как Паллада...

– Паллад был слаб, – неожиданно яростно рыкнула магичка, – Любовь к женщине изменила его, сделала мягкотелым и жалостливым. Искупление..., – презрительно фыркнула она, – Глупец, он все время твердил об искуплении, будто это кому-то нужно! Да Паллад не смог бы удержать власть в Шолхе, даже если бы она была смирной коровой, а я сунула бы ему в руки поводок!

– А Лион сможет?

– Лион? О, леди, Лион очень тебя удивит, – Шема выпрямилась и вдруг как-то плотоядно облизала губы. Ее глаза горели, – Он ведь тоже очень изменился. Это уже не тот испуганный мальчик, который послушно шел на бойню и готов был пожертвовать собой, чтобы избавиться от иффиша. Он силен, леди. Он невероятно силен. Он никому не позволит помыкать собой, страх неведом ему. Он истинный лорд, истинный властитель, никто не устоит перед ним. Ему нельзя не подчиниться. И ты склонишься перед ним, хочешь ты того или нет...

Восхищение, тронувшее голос женщины, было неподдельным.

– Что же вы будете делать дальше? – озадаченно пробормотала я, а Шема вдруг просияла и улыбнулась.

– Для начала осмотримся, отдохнем, мы ведь только прибыли..., – размеренный мужской голос, прозвучавший позади меня, а затем и чужая рука, по-хозяйски легшая мне на плечо, заставили резко развернуться.

Лион.

Да, лорд Лиэтта и вправду сильно изменился, я не сразу это заметила. Он всегда был привлекателен – высокий, статный молодой мужчина с выразительными темными глазами и красивым чувственным ртом. Но эта самоуверенная горделивая осанка, снисходительный взгляд, больше похожий на высокомерный, легкая полуулыбка, заставляющая вас считать себя недостойным его величайшей милости... Откуда это? В том Лионе, которого знала я и который мне так нравился, этого не было. Тот Лион был открытым улыбчивым юношей, способным смущаться, сопереживать, слышать собственную совесть. Этот Лион был надменным зрелым мужчиной с молодым лицом, хорошо сознающим возможности своих недюжинных сил и умеющим прекрасно пользоваться ими. Человеком, способным легко перешагнуть через обстоятельства и людей, если это потребуется для достижения собственных целей.

Увидев его пару часов назад, я списала двойственность своих впечатлений на Тирдала – суровый динен порой способен сделать неуютным пребывание рядом со мной даже знакомых мне людей, что уж говорить о тех, кто по мнению Тирдала, представляет для меня опасность? Разговор не клеился, все чувствовали некую неловкость... Да, я заметила перемены, но значения им не придала. Тогда у меня еще оставались надежды, что я ошибаюсь.

Теперь же перемены бросались в глаза, хотела я их замечать или нет. Страх тонкой змейкой пополз у меня по спине.

– Эй, стражи, – лорд махнул рукой, подзывая моих Блистательных, – Вы хорошо делаете свое дело и заслужили небольшого отдыха. Пойдите, выпейте по кружечке пивка.

Короткий витиеватый жест рукой – Ченео и Крил разулыбались, повернулись и в обнимочку пошли в ближайшую таверну.

– Надеюсь, Вы не против, моя дорогая леди?

– Против, лорд Лион, но Вы ведь не для того сюда пришли, чтобы узнать, как я управляюсь с собственными гвардейцами?

Лион улыбнулся, чуть склонив голову к левому плечу. Этот знакомый жест заставил меня содрогнуться – Лион ли это? И все-таки, может я ошибаюсь? Шема уверена, что иффиш изгнан...

– В гневе Вы еще прекрасней... Шема, оставь нас.

Гордая магичка резко выпрямилась, в ее взгляде, направленном на меня, полыхнул огонь ненависти. Шема окатила меня ею с ног до головы, едва слышно фыркнула и отошла прочь, в ярости постукивая кулаком по бедру.

Лион коснулся пальцами моего локтя, потом крепко сжал предплечье и повел вперед. Даже сквозь плотную ткань я ощущала жар его пальцев. Мы шли медленно, словно прогуливались, никуда не торопясь и ни о чем не тревожась. Не знаю, почему я не вырвалась. Страх? Да. Необъяснимый животный страх наподобие того, какой мы испытываем, столкнувшись нос в нос в лесу с идущим по своим делам медведем, сковал меня. Хотелось убежать. Только бегство сейчас ничего не решит. Я знала это.

– Ты очень красива, леди Оливия, – на голову выше меня, мужчина оценивающе и пристально смотрел сверху вниз, – И умна. Правду ли говорят, что твоим мужем можно стать, убив Эльяса?

Я медлила, размеренно шагая вперед, приноравливаясь к шагу мужчины, идущего рядом. Если бы кто-нибудь еще вчера сказал мне, что я пожелаю ренейдскому Горностаю долгих лет жизни, я бы расхохоталась ему в лицо. Сейчас же мне было не до смеха.

Не может, нет, не может человек так сильно измениться всего за пару месяцев! Это не Лион! Это не его холодный отстраненный взгляд, изучающий меня как пришпиленную к бархату бабочку, это не его пренебрежительная улыбочка, повисшая в уголках сочных красивых губ, это не его властный разворот широких плеч и не его горделивая осанка человека, бесспорно любующегося самим собой. Я знала другого Лиона – моложе, человечнее. Отыщу ли я когда-нибудь в непроницаемой глубине этих темных равнодушных глаз того, истинного Лиона?

Но... несмотря на мой подспудный страх, ничего неестественного в поведении мужчины я не находила. Да, он очень изменился. Да, он стал надменен и излишне самоуверен. Да, его покровительственная властность меня задевала. Но так по отношению к женщине поступало – в большей или меньшей степени – большинство мужчин из тех, кого я знала. В новом Лионе ярче прежнего проявилась высокомерность, но разве кто-нибудь из тех, кто родовит, знатен и богат, не грешит этим? Нет, Лион изменился, но не перестал быть человеком. Это-то и заставляло меня держаться настороже. Из-за этого я и была растеряна.

Едва только Ктобу рассказал мне о Существе, я не могла избавиться от мысли, что именно это создание вселилось в Лиона. Да, многое оставалось неясным, но в целом сомнений оставалось мало. Но вдруг я все же ошибаюсь? Вдруг это и вправду был иффиш, которого вполне удачно изгнали?

Так кто же сейчас идет рядом со мной?

Молодой лорд, избавившийся от смертельной опасности быть поглощенным иффишем и теперь поверивший в собственную неуязвимость, непогрешимость и чудовищной мощи магические таланты? Или хитроумное, умеющее выжидать и целенаправленно добиваться своего иномирное Существо, полностью поглотившее волю Лиона и следующее своим планам? С того момента, как мы встретились в Грейле, молодой лорд ни разу не проявил тех признаков внутренней борьбы, которые хорошо были мне знакомы по нашему давнему совместному путешествию. За весь вечер Лион был спокоен и уравновешен, не знай я его раньше совсем другим, не нашла бы ни малейших противоречий в его характере: расчетливый, умный, властный, умеющий добиваться своего, что вкупе составляло портрет большинства окружающих меня дорров и иларов.

Так кто же передо мной?

– Да, таково мое решение, – легкая улыбка, ни следа волнения, ни намека на лихорадочные раздумья. Небрежный мягкий поворот – и мой локоть выскальзывает из длинных пальцев Лиона, – Всего лишь убейте Эльяса.

– Это не будет трудным, леди Оливия, – холодно усмехнулся Лион, останавливаясь и медленно оглядывая меня с головы до пят, – Он никудышный маг.

– Откуда Вы знаете? Вы с ним сталкивались?

– Еще нет, леди, но наслышан немало. Говорят, всю грязную работу за него делает одна малоприятная особа. Ведьма сильна, да, но я могу натравить на нее Писцов. Они, знаете ли, мне помогают. Пока она будет занята, я разберусь с Эльясом.

– Вы, как я слышала, обрели немалый магический Дар? – мои пальцы нервно теребили перчатки, их я сняла, ибо руки горели жаром даже от тонкой кожи, обволакивающей их.

– Не обрел, – равнодушный, сыто-ленивый взгляд сверху вниз, – Раскрыл в себе. Во мне еще много скрытых достоинств и талантов, моя драгоценная леди. Мы могли бы поискать их вместе...

– Какое же применение своим достоинствам Вы ищете здесь, в Катулле?

– О, разное...

Носок моего башмака совершенно случайно зацепился за выступающий край каменной плиты, я споткнулась, подалась вперед, бестолково маша руками, и столь же совершенно случайно ухватилась за запястье Лиона, как раз чуть повыше того места, где заканчивается раструб мягкой кожаной перчатки и начинается узкий манжет широкого, собранного в складки рукава рубахи. Мои пальцы ощутили тепло человеческого тела, сильный ритмичный ток чужой крови. Лион замер на полуслове, озадаченно глядя сверху вниз то мне в глаза, то на обнаженную руку, перехватившую его запястье.

И... ничего не произошло. Замешательство Лиона было искренним, его густые брови в недоумении опустились вниз, к сощуренным до щелочек темным глазам. Однако долгим его раздумья не были, а мой жест молодой лорд понял по-своему, громко хмыкнул и властно притянул меня к себе свободной рукой.

Я стушевалась.

– О, простите, это случайно, – пролепетала я, силясь улыбнуться и вывернуться из объятий. Но не успела я отпрянуть, как это случилось.

Его красивое лицо исказилось, по крупным, выразительным чертам пробежала гримаса боли. Глаза широко распахнулись, чтобы тут же закатиться в приступе боли, сквозь стиснутые в спазмах челюсти вырвался нечленораздельный не то хрип, не то стон. Губы искривились в оскале, обнажая верхние зубы... Лион выдернул руку из моих пальцев и отшатнулся, тяжело дыша. Несколько секунд он пристально смотрел на меня, по-звериному злобно и разъяренно, затем дыхание его выровнялось, а черты лица разгладились, и только тонкие ноздри, трепеща, выдавали его возбуждение и ярость. Потом губы мужчины растянулись в улыбке, не таящей в себе ничего хорошего, а глаза полуприкрылись веками.