Текст книги "Неравный брак"

Автор книги: Анита Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 41 страниц)

Глава 12

– О Господи! – воскликнула Онор, усадив Джейн и налив ей спиртного. – И кроме всего прочего, у тебя будет отменный синяк. Ну, так что же там у вас с Роберто приключилось?

Сквозь слезы Джейн поведала ей о случившемся.

– Онор, мне так плохо! Что мне делать? – Она подняла глаза и увидела твердый взгляд Онор. – Онор, вы-то хоть на меня не сердитесь!

– Я не просто сердита, я в бешенстве! Какая же ты глупая, какая мерзкая сучка! Что подбило тебя?! Мне казалось, вы с Роберто так счастливы! Боже правый, ведь совсем недавно я подумала о том, что при определенном стечении обстоятельств я еще погуляю на вашей свадьбе.

– Я тоже так думала. Но теперь он ни за что не согласится.

– Разумеется, и виновата во всем этом только ты.

– Но и он-то хорош! Затащил к себе в постель мужика! Ведь и он отнюдь не агнец, если уж на то пошло. – Джейн отчаянно пыталась сейчас защитить самое себя.

– Готова спорить, что он сделал это лишь для того, чтобы поразить тебя. Вряд ли он переспал с ним. И наверняка не собирался. Он всего лишь хотел тебя унизить.

– И вполне преуспел. Такой шок… Я ведь и понятия не имела, что он «голубой».

– Он не «голубой». Даже в прежние времена, еще до встречи с тобой, когда он устраивал черт знает какие оргии и слыл исключительно крутым – баловался наркотиками, – даже и тогда не имел дела с мужчинами. Нет, Роберто совершенно не такой. – Онор усмехнулась. – Ты чудовищно оскорбила его, уважаемая. И не с кем-нибудь, а с Алистером!!! Я думала, ты его давным-давно забыла. Если у тебя и были какие-то сомнения, почему не пришла ко мне, не поговорила? Ябы все тебе разъяснила. Господи, какого же дурака ты сваляла!

– Пожалуйста, Онор, прекратите повторять, что я дура… Я сама о себе еще хуже думаю.

– Но зачем ты это сделала? Зачем?!

– Я толком и сама не знаю. Мне просто показалось… О черт! Когда я увидела Джеймса, я так обрадовалась, что с ним ничего серьезного, что не о чем особенно волноваться… Алистер пригласил меня поужинать, мы изрядно выпили, все казалось таким замечательным, потом мы вернулись в тот наш бывший дом… В общем, я не в состоянии вам этого объяснить, Онор, но все происшедшее мне казалось настолько естественным!..

– Ничего не поняла! У каждого ведь случается удачный вечер, каждый может иногда перебрать, но это же не повод ложиться потом в постель?! Ты всегда казалась мне такой разумной…

– Он весь вечер повторял: «А помнишь?..», «Помнишь?..» – ну и как-то так вот само собой… – Она пожала плечами.

– Ах вот оно что! «Помнишь?..» – так, стало быть. Очень опасное словечко. Да, теперь я начинаю кое-что понимать.

– Поймите, Онор, я ведь и сама очень расстроена. Честно говоря, я ведь не с бухты-барахты прыгнула к Алистеру в постель. Но я также знаю наверняка, что люблю и Роберто. Он ненавидит меня сейчас, и когда он кричал – это было худшее, что мне доводилось слышать. И я никогда не позабуду его полный ненависти взгляд…

– Бедняжка ты моя, Джейн. Это ведь так естественно – любить сразу двоих, но всякая женщина должна определиться, с кем из двух она хотела бы жить. У тебя по крайней мере есть выход: забыть Роберто и возобновить отношения с Алистером, – заявила практичная Онор.

– Но ведь он совершенно меня не любит. Я для него – всего лишь очередная сексуальная победа. И в любом случае, я ношу ребенка именно от Роберто.

– Боже, девочка, какая же ты неосторожная! У тебя, может, есть еще какие-нибудь сюрпризы? Или это – все?

– Да нет больше ничего. Все и так хуже некуда.

– Может быть, с ребенком у тебя под сердцем, Роберто рано или поздно сможет тебя простить? – высказала предположение Онор, однако Джейн не почувствовала уверенности в ее голосе и разразилась потоком слез. – Ради всего святого, Джейн, возьми себя в руки! Слезами горю не поможешь! Подумай лучше о том, что сейчас предпринять. Ты прекрасно знаешь, что у меня тебе всегда рады, тебе и твоей Мэй, – места всем хватит. Вообще-то говоря, было бы очень здорово иметь в этом доме ребеночка!.. Гвидо был бы вне себя от счастья. Так что оставайся… – Онор протянула руку Джейн.

– Онор, это, конечно, очень мило с вашей стороны, но я не могу. Жить здесь, слишком близко от него, – нет, будет куда лучше, если я уеду, вернусь в Кембридж. Там у меня друзья.

– Поступай, как знаешь, дорогая, – легко согласилась Онор. – Но как же ты без денег? Может, позволишь мне помочь хотя бы с этим?

– Ну, Онор, это уж чересчур. Я ведь раньше как-то обходилась, обойдусь и теперь.

– Но ты в положении, дорогая. Не ровен час, окажешься без гроша в кармане.

– Сама вляпалась, сама и выпутаюсь. Закончу, наконец, учебу на курсах секретарш. – Она через силу улыбнулась. – Черт бы побрал эти проклятые курсы! Кажется, всякий раз, как только я хочу их закончить, происходит что-нибудь ужасное.

– Туговато тебе придется после жизни с Роберто, что называется «из князи – в грязи».

Но не это волновало Джейн больше всего. Ее не оставляла в покое мысль, что придется жить без любви!

На следующее утро из замка прибыли чемоданы с вещами Джейн. Она уселась на пол и принялась перебирать свои пожитки, раскладывая и упаковывая вещи на свой лад. Тут были не только тряпки, но также и подаренные Роберто украшения.

– Боже, уж не намерена ли ты отослать все это назад?!

– Именно что намерена. Да еще записку приложу, чтобы он выбросил ту мою одежду, что находится в остальных его домах.

– Ну уж это слишком!

– Я просила, умоляла его простить меня. Теперь все кончено. Он принял решение. И мне нечего добавить.

– Больно уж ты горда, матушка моя. Ты ведь сама эту кашу заварила, не забывай. И лучше бы тебе сохранить по крайней мере некоторые драгоценности. С ними ты продержишься не один год. Господи, Роберто переживет и без них. И кроме всего прочего, ты ведь именно от него зачала ребенка!

– Не могу, Онор. Вы же понимаете.

– Очень жаль. Бог знает, когда еще у тебя появится такой вот гардероб. У этого мужчины был исключительно хороший вкус.

– Тем не менее это не совсем та одежда, в которой женщина с ребенком может рыскать по супермаркету. – Джейн слабо улыбнулась. Неужели Онор жалко тех великолепных нарядов, которые она оставляет Роберто?!

С Онор они прощались со слезами на глазах. К полудню Джейн с Мэй уже летели в самолете в Англию. Вечером того же дня они «оккупировали» Зоину кухню. Тут же появилась и Сандра.

– Когда ты написала, что не вернешься, я так никому и не сдала твою квартиру. Стала слишком ленивой, в этом, наверное, все дело. Все твои вещи целы. И места для вас с Мэй там вполне хватит.

– Значит, я снова могу поселиться у тебя? Зоя, ты просто ангел. Но, видишь ли, появилась одна проблема: я беременна.

– О Господи! – не удержалась от восклицания Сандра.

– Это несколько усложняет дело, – заметила Зоя.

– А он знает? – спросила Сандра.

– Знает. Сказал, чтобы я сделала аборт, – ответила Джейн, стараясь не давать волю слезам.

– Вот ведь сволочь!

– Все мужчины такие, – вырвалось у Зои.

– Я совершенно не виню его, сама дура. – Джейн поведала подругам о случившемся, к вящему ужасу обеих, не упуская ни одной подробности.

– Да, Джейн, грустно, конечно, что ни говори. Ты жутко сглупила. Ну что ж, теперь надо подумать о будущем, о ребеночке. Скажу сразу: тебе совершенно необходимо много спать, – тоном знатока заявила Зоя.

Зоя, Мэй и Сандра несколько часов кряду просидели за столом, потягивая вино и обсуждая ситуацию. Сама же Джейн отправилась спать.

– Ну и мерзавец же этот Алистер! Вечно он сует нос куда не надо. Убила бы, будь моя воля, – рассерженно сказала Зоя. – Держись он от нее подальше, она много лет тому назад уже и забыла бы, как его звать.

– Похоже, на этот раз он был искренен, – возразила Мэй. – У него и правда куча девиц, но никому из них не удалось задержаться надолго. Уже по одному этому можно сделать вывод, что он осознал свою ошибку.

– Я тоже так думаю. Я звонила в больницу Сент-Катбертс, одной своей знакомой медсестре. Она говорит, что с Джеймсом ничего серьезного не было, просто его привезли для самого обычного в таких случаях обследования. Мальчик не бредил и уж точно – не звал мать.

– Бог мой!.. Теперь многое прояснилось. Но зачем ей было возвращаться к нему, если она беременна от Роберто? – заметила Зоя. – Впрочем, она вполне сможет сделать аборт, как, собственно, и предложил ей Роберто.

– Джейн?! Никогда в жизни! – Некоторое время все трое молча потягивали вино. – Скажи, Мэй, а что представляет собой этот самый Роберто? – спросила Сандра.

– О, он восхитителен! Не скажу, что он красавец, даже симпатичным я бы его не назвала. Он всегда напоминал мне обезьянку: такой страшненький, но вместе с тем и привлекательный. Он обожал ее, прямо-таки обожал.

– Тогда, может, он простит ее, позволит вернуться, – с надеждой предположила Зоя.

– Нет, миссис Поттерсон, сомневаюсь. Если бы он не столь сильно ее любил, тогда другое дело, тогда, возможно, и простил бы, но он поднял ее на такой пьедестал… А кроме того, он ведь итальянец, а они не скоро забывают подобное.

Утром, заметно отдохнувшая и успокоившаяся, Джейн попыталась привести свои мысли в порядок. Основной проблемой оставались деньги. Она позвонила Алистеру: он, казалось, ничуть не удивился и словно бы даже ожидал ее звонка. Он хотел как можно скорее увидеться с ней.

– Нет, Алистер, я не хочу тебя видеть, пока не хочу. Та ночь была страшной ошибкой с моей стороны. Я звоню, чтобы сказать, что хочу продать фулемский дом и взамен купить что-нибудь поскромнее здесь, в Кембридже. Надеюсь, ты мне поможешь, – ты ведь отлично знаешь, что в такого рода вопросах я, мягко говоря, не слишком сведуща.

– Значит, ты все-таки оставила его?

– Ну, если угодно – да.

– Очень рад это слышать. Это была совершенно неподобающая для тебя жизнь.

– Вернемся к тому, что касается дома, – продолжила Джейн, оставляя последнюю его фразу без ответа: у нее совершенно не было желания обсуждать Роберто с Алистером, во всяком случае сейчас.

Не только Джейн пыталась как-то наладить свои дела, Зоя с Мэй тоже ломали голову. За обедом они оповестили Джейн о своем решении. Зоя отказалась от денег за квартиру, а Мэй с рождением ребенка решила переехать к Зое, дабы помогать ей по хозяйству.

– На такое я не пойду.

– Но почему?! Мне очень понравилась Мэй и наверняка понравится еще больше, если я смогу убедить ее называть меня просто «Зоя». – При этих словах хозяйка взглянула на девушку. – Нет, кроме шуток, в моих словах есть здравый смысл. Мне очень даже не помешает сторонняя помощь. Ты ведь и сама отлично знаешь, какой тут иногда бывает свинарник. А тебе совершенно незачем тратить деньги на квартплату. Так что все очень просто.

– Даже чересчур. Но это уж слишком, Зоя. В конце концов, я обязана учиться стоять на ногах, не прибегая к посторонней помощи.

– Но почему? Это глупо. Бенджамин сейчас хорошо зарабатывает, по его книгам уже снимают фильмы, так что о деньгах нужно волноваться в последнюю очередь. Голливудские нимфетки – вот что меня теперь здорово беспокоит. – И Зоя добродушно рассмеялась.

– Ну ладно, допустим, до рождения ребенка – еще куда ни шло. Но как только он родится, мне ведь вновь придется серьезно задуматься.

– Я почему-то не сомневаюсь, что к тому времени так или иначе все устроится, Джейн. Судя по всему, ты – одна из тех немногих женщин, которым прямо-таки на роду написано кататься в «роллс-ройсах» или в «мини». Или – или, и никакой середины. Уверена, что очень скоро ты сможешь поменять свою «мини» на что-нибудь другое, – сказала Зоя.

– Приятно, что кто-то в меня верит. Но пока я совершенно не представляю, каким образом выходить из этой ситуации. Скорее всего отныне и впредь придется быть исключительно экономной, бережливой, не позволять себе никаких лишних расходов.

Джейн ощущала удивительное спокойствие оттого, что вновь оказалась в привычной для себя обстановке, рядом с Зоей. И уж совсем восхитительными казались обильные, сытные застолья на ее кухне – в компании таких же, как Джейн, неудачниц.

Джейн охотно проводила время с детьми Сандры. Когда же дети и Джастин ложились спать, женщины с удовольствием, как в старые добрые времена, болтали на кухне.

– Джейн, я никогда прежде тебе не говорила, но, знаешь, Алистер в общем-то обманул тебя. Жизни Джеймса никогда не угрожала опасность.

– Я знаю, Сандра. Обманул? Ну и пусть.

– Так ты знала?! Но я, должно быть, напрасно употребила это слово? В действительности он ведь просто хотел тебя вернуть.

– Сандра, для него – я всего лишь очередное женское тело. Не исключено, что таким образом он всего лишь хотел поквитаться с Роберто.

– Алистер?! Ну, мне он никогда не казался мстительным.

Они немного помолчали.

– Джейн, могу я задать тебе один вопрос? – Джейн вопросительно посмотрела на подругу. – Наверное, он покажется тебе идиотским, но… Я ведь спала только с Джастином. Что это такое – другой мужчина? Насколько другой воспринимается как иной?

Джейн рассмеялась.

– Наверное, мучаешься, не потеряла ли чего-то важного в жизни, да? Да, Сандра, это действительно иное. Хотя в то же самое время… Может, и отличается… В общем, я и сама не знаю. – Сандра недоуменно взглянула на Джейн, из путанного ответа которой совершенно ничего не поняла. – О Господи, как же мне его недостает! – неожиданно выдохнула Джейн наболевшее. – Истомилась без него. Я так его хочу!.. Никто не сможет любить так, как это делал Роберто.

– Джейн, мне очень жаль тебя. Я-то думала все совсем по-другому… Но все равно, ты непременно найдешь кого-нибудь. Я уверена.

– Эх, Сандра, ты даже не представляешь, как это было замечательно. Он разбудил меня, поддержал во мне огонь любви. Когда он овладевал мною, он не просто брал мое тело, он отнимал и часть моей души. Каждый раз, когда он занимался со мной любовью, мне казалось, что я умру, умру от наслаждения и экстаза.

– У нас с Джастином совершенно ничего похожего, – с некоторой иронией произнесла Сандра. – Нет, конечно же, и у нас бывает все очень славно, но я и представить себе не могу подобных «высот». – Она рассмеялась, вынудив на сей раз улыбнуться и Джейн. – Знаешь, наверное, мы с тобой не вовремя родились. Мы были еще малы в шестидесятые, в самом их начале, когда люди умели наслаждаться и прекрасно проводили время. Другого такого черта с два дождешься. Мы с тобой думали о замужестве, о собственном доме, о детях – нам все вокруг твердили, что именно в этом и заключается наш женский долг, тогда как другие просто радовались жизни. Теперь же слишком поздно: представь только, 35-летние хиппи! Грустное, должно быть, зрелище.

– Вопрос в другом: а были ли эти самые хиппи счастливее нас с тобой? Может, нам только казалось, что они кайфуют, что у них там такая уж невообразимая свобода? Мы в некотором смысле чувствовали себя куда безопаснее, пристойнее…

– Тоже мне, судья нашлась! Сама во грехе жила сколько времени.

– Что значит «во грехе жила»? Тебя послушать, создается впечатление, что у меня каждую неделю бывали оргии. Нет, у нас с Роберто все было очень пристойно. Мы жили, как живут семейные пары. Недоставало лишь документа, удостоверяющего брак.

– Представь только, какие возможности открываются сегодня перед молодыми девчонками! Не знаю, как ты, а я им по-настоящему завидую.

– Не сказала бы, что исхожу завистью. Я не очень уж изменилась, Сандра. Мне, конечно, хотелось бы иметь рядом мужчину, который любил бы меня, хотелось бы каждый вечер с нетерпением ждать его возвращения, вместе с ним идти по жизни…

– Я отдала бы что угодно, лишь бы поменяться с тобой прошлым, – завистливо произнесла Сандра.

– Думаю, ты бы очень скоро пожалела. Я, например, отдала бы что угодно за то чувство уверенности, которое дает тебе Джастин. Ты, возможно, считаешь, что у вас скучная жизнь, но я за такую жизнь отдала бы все на свете!

– В таком случае тебе не стоит спорить с кембриджскими феминистками, иначе они разорвут тебя в клочья от ярости.

Спустя некоторое время к Джейн приехала Онор, и все женщины весьма понравились друг другу. Онор даже сумела убедить Зою в кои-то веки покинуть кухню: они пообедали в ресторане «Панос». Обед получился шумным. Джейн почему-то была уверена, что Мэй будет смеяться, наблюдая за тем, как Зоя, Онор и Сандра без умолку трещали, обмениваясь случаями из жизни. Потом все они побрели по улицам города, обнявшись и громко хихикая, словно стайка развеселившихся школьниц. Они переходили из одного магазина в другой: Онор настояла, чтобы была куплена не только одежда для маленького, но также и мебель для детской. Перед самым отъездом (а Онор вечно торопилась), она отвела Джейн в сторонку.

– Ты не писала Роберто?

– Нет, Онор, я не могу.

– А хорошо бы. Он так несчастен. Превратился в настоящего отшельника: никто не приезжает к нему в гости, он такой потерянный…

– Никаких вечеринок и развлечений, стало быть?

– Абсолютно никаких. Такое чувство, словно замок вообще опустел. Но я знаю, он там. Прячется, словно привидение, слоняется из угла в угол. Депрессия. – Она горестно вздохнула.

И все же Джейн не послушала совета. Да и что она могла ему написать? Она ведь уже говорила, что сожалеет о случившемся, молила его о прощении, уверяла, что любит, – а он и слушать не хотел. Зачем же тогда писать?

Месяц спустя после приезда Онор, когда Джейн хозяйничала на кухне, туда, запыхавшись, вбежала Мэй.

– Приехал! – выдохнула она, прервав на полуслове Зою.

– Кто приехал? – хором воскликнули женщины.

– Принц!

Джейн была совершенно не готова, она даже не была толком одета. Сердце ее бешено колотилось, ей казалось, она ошиблась, но нет – именно он стоял посреди гостиной, исключительно элегантный и совершенно не принадлежавший этому скромному миру. У Роберто был усталый, измученный вид, – и Джейн более всего на свете хотела броситься к нему и заключить в свои объятия.

Вместо этого она, смущаясь, произнесла:

– А, привет. – Она видела, как Роберто взглядом ощупал ее пополневшую фигуру и инстинктивно скрестила руки на животе. – Да, становлюсь толстухой, не слишком-то это все привлекательно, к сожалению. – Она попыталась улыбнуться, однако едва ли в этом преуспела.

– Онор мне рассказала о ребенке, – без всякой преамбулы произнес он.

– Да, она приезжала. Где ты ее видел?

– В Париже.

– Как там твоя квартира?

– Почему ты ничего не сказала мне о ребенке?

– Сказала. Я сказала, что… – Она осеклась.

– Я не поверил, думал, это твоя очередная хитрость. А почему же ты не сделала аборт?

– Ребеночек ни в чем не виноват. Он ведь не просил, чтобы его зачинали. Ну и… – Она вновь осеклась.

– Ну и?..

– Он – как бы частичка тебя. – Глаза Джейн наполнились слезами и она поспешила отвернуться.

– Джейн, мне кажется, мы должны пожениться.

Она резко вскинула голову. Она ушам своим не верила и раскрыла рот от удивления. Волнение ее было столь сильным, что она некоторое время слова не могла произнести.

– Для ребенка будет лучше, если он родится законным. Несправедливо было бы из-за нашей с тобой ошибки лишать его прав на наследство.

– Это может быть и девочка, – только и смогла произнести Джейн.

– Если мы поженимся, с ребенком все будет в порядке, – продолжал Роберто, словно не слыша ее слов. – Я не буду, в отличие от Алистера, пытаться отобрать его у тебя. Я не такой жестокий человек, напротив, мы будем вместе воспитывать его. Я с удовольствием буду проводить с ним каждое лето, с удовольствием буду кататься на лыжах. А когда он подрастет, мы будем вместе ходить на охоту. Хочу, чтобы у меня была возможность решать все вопросы, связанные с его образованием. Я бы предпочел, чтобы он учился в Италии. Вообще мне хотелось бы, чтобы он стал итальянцем, а не англичанином. Я оплачу няню, дом, а кроме того, назначу тебе определенное содержание.

– Что ж, так оно будет, пожалуй, справедливо по отношению к ребенку, – мягко произнесла Джейн, удивляясь, что голос ее звучит ровно. – Тебе вовсе ни к чему содержать меня, я этого не заслужила. А вот поддержать ребенка, это, конечно, хорошо. При том что все будет делать одна Мэй, других слуг нам не нужно.

– Это не совсем подходящий для тебя дом, – сказал он, оглядываясь по сторонам. – Найди что-нибудь получше, я куплю его для тебя. Может, стоило бы поискать имение подальше от города, там и воздух, и вообще… Он может научиться ездить верхом…

– Мне тут очень нравится, Роберто, и я совсем не хочу переезжать. Подруги помогают, нам совершенно не нужен огромный дом.

– Ну, не буду навязывать свое мнение. Оставайся тут, раз хочешь, а когда ребенок подрастет, видно будет. Если передумаешь, дай мне знать.

Все, что он говорил, скорее походило на выработку условий делового контракта, чем на встречу любящих людей. Джейн с надеждой смотрела на него во все глаза. Нервничая, она потянулась к нему, коснулась его руки.

– Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, Джейн.

– Зачем же тогда?..

– Затем, что я не смогу простить тебя. Я никогда больше не смогу тебе поверить.

– Ты сейчас останешься? – спросила она.

– Нет, у меня номер в «Гарден-хаус». Но я буду видеться с тобой каждый день.

До самого дня свадьбы он выполнял свое обещание. Каждый день они с Джейн вместе ездили обедать. Меж ними случались минуты такой душевной близости, что у Джейн возникала надежда. Но всегда что-то приключалось, – то ли она невпопад говорила, то ли некстати касалась Роберто, – и он буквально окатывал ее волной холода. Она невероятно страдала, вспоминая, сколько радости он дарил ей когда-то. Ночами она давала себе слово никогда более с ним не встречаться, но приходило очередное утро, и от прежней решимости не оставалось и следа.

Роберто подошел ко всем вопросам весьма продуманно. Он специально выбрал для свадьбы такой день, когда в Лондоне было намечено бракосочетание известнейшей кинозвезды. И этот его план отлично сработал: на их свадьбу не пришел ни один репортер. Свидетелями выступили Сандра и Бенджамин, а Зоя с Мэй оказались единственными гостями. Все они стояли под колючим декабрьским ветром на ступеньках центрального здания Большого лондонского совета, куда их заставила подняться Мэй, щелкая «Инстматиком». Джейн грустно думала о том, сколь непохожими получились две ее свадьбы, однако старательно улыбалась в объектив. Зоя приготовила потрясающий обед, Бенджамин обеспечил шампанское – но все равно, торжество получилось не очень веселым.

Перед отъездом Роберто с Джейн на несколько минут остались одни.

– Значит, ты все-таки решил уехать? – спросила Джейн.

– Да, завтра я улетаю.

– А вдруг да у нас с тобой получится? А, Роберто? – с надеждой произнесла она. Джейн, может, и не заговорила бы на эту тему, если бы не отъезд Роберто. Так же ей нечего было терять.

– Я превратил бы твою жизнь в сущий ад, Джейн. Подумай: никогда не доверял бы тебе, никогда не позволял бы уходить или уезжать одной… Ты и сама была бы не рада.

– Я бы привыкла.

– Нет, со временем ты бы меня возненавидела. Так будет гораздо лучше. Теперь у ребенка будет имя, он получит положенное ему наследство. А ты вольна поступать как захочешь.

– Но я хочу быть с тобой на любых условиях!

– Стало быть, ты сама еще плохо себя знаешь, дорогая Джейн. Ты слишком вольнолюбива, чтобы подчиняться таким запретам и ограничениям, какие я навязал бы тебе. Словом, я так решил.

– Ну что же. – Она горделиво вскинула голову. – Придет время, и ты пожалеешь.

– Посмотрим, – бросил он, направляясь к дверям.

Джейн потом часто думала: а может, надо было энергичнее его упрашивать? Может, надо было найти какой-то особенный подход? Но как бы то ни было, теперь уже слишком поздно.

Она написала Джеймсу о ребенке, – хотя втайне боялась того, как сын прореагирует. Теперь Джейн полностью сосредоточилась на том, кого носила под сердцем. Она подавляла в себе любые признаки депрессии, уныния, боясь, что это передастся младенцу. Она писала длиннющие путаные письма Роберто, но так и не посылала их, зная наверняка, что он все равно не ответит. Тем не менее сочинение писем было для нее способом общения с ним, а она в этом очень нуждалась.

В марте месяце, в светлый солнечный день, когда крокусы у «Бэкса» цвели как сумасшедшие, родился здоровый, сильный, темноволосый мальчуган – как и предполагал Роберто.

Сандра сообщила ему о появлении сына, и на следующий же день была доставлена огромная корзина цветов с приложенной телеграммой: «Добро пожаловать, Джованни Роберто Микеле Умберто». Джейн рассмеялась: какой длинный перечень имен у новорожденного!

Ребенка крестили по обряду Римской католической церкви. И правильно, судя по всему, сделали. Джейн написала Роберто, сообщив в письме день, когда состоится обряд, – однако он не ответил.

Она осталась с сыном по имени Роберто; также с ней осталась неутоленная страсть по самому Роберто.