Текст книги "Неравный брак"
Автор книги: Анита Берг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 41 страниц)
Глава 16
Джейн направлялась к фулемскому дому. Она тащила свои коробки почти с триумфальным видом. В одной коробке находилась фантастически хорошенькая шляпка, в другой лежали серые туфли на высоченном каблуке. А кроме того, была еще куплена и великолепная ночная рубашка. Джейн хотела купить также и перчатки (она видела в «Хэрродз» очень хорошие перчатки, итальянские), однако все деньги вышли, придется надевать старую пару. Впрочем, отсутствие новых перчаток никак не могло ухудшить настроения Джейн. Все получалось как нельзя лучше. Паспорт, выписанный на ее будущее имя, уже лежал в «Петти Франс». Сразу после регистрации они заедут за ним и вполне успеют на авиарейс в Италию. Казалось, чуть ли не весь мир на их стороне. За исключением леди Апнор, разумеется.
Джейн тряхнула головой: она дала себе слово не переживать из-за леди Апнор, ибо, видимо, бессильна изменить отношение к себе матери Алистера.
Хотелось верить, что никто и никоим образом не испортит ей послезавтрашнее торжество. Она любила, была любима – и только это имело значение.
Заходившее солнце, пробиваясь сквозь листву, бросало на асфальт пятнистые тени. Джейн улыбалась, будучи не в состоянии скрыть свою радость. Случайные прохожие, скользнув праздным взглядом по ее лицу, шли дальше, сохранив в глубине души частичку невзначай подсмотренной радости.
Как только Джейн вставила ключ в замок, зазвонил телефон.
– Мисс Джейн Рид?
Слова эти произнес незнакомый мужчина, которого она заметила еще у калитки и который вслед за ней прошел к дому.
– Именно, – сказала она, пытаясь поскорее открыть дверь, чтобы успеть к телефону.
– Меня зовут Френсис Гринстоун. – Он порылся в кармане просторного плаща (при том, что стояла жаркая погода и плащи никто сейчас не носил) и протянул ей свою визитную карточку. Пытаясь удержать все коробки в одной руке, открывая дверь другой, Джейн смогла взять протянутую карточку лишь в зубы.
– Прошу простить… Буквально одну минутку… Там телефон, – пробормотала она и даже сумела улыбнуться. Протиснувшись в дверь, Джейн схватила телефонную трубку. – Алло? – Дверь с грохотом закрылась. Джейн обернулась на звук, и улыбка моментально сошла с ее лица, ибо мужчина не только успел проскользнуть в холл, но и захлопнул за собой дверь. Сейчас он стоял, скрестив на груди руки, и внимательно смотрел на Джейн. Она почему-то жутко испугалась.
– Какого черта?.. – начала было она. – Нет, это я не вам, – сказала она в телефонную трубку. Потом перевела взгляд с телефона на мужчину, не зная, кому и чему отдать предпочтение. Наконец она сделала выбор.
– Да, алло, я слушаю вас!
– Мисс Рид? – раздался в трубке незнакомый мужской голос. – Вас беспокоят из «Дейли Багл». Скажите, правда ли то, что вы выходите замуж за лорда Алистера Редланда и что бракосочетание состоится в четверг?
– Да, это так.
– А правда ли то, что эрл Апнор возражает против вашего замужества?
Джейн швырнула трубку на рычаг, почувствовав, как внутри у нее все похолодело.
– Газетчики? – участливо поинтересовался мужчина. Джейн утвердительно кивнула. Кровь отлила от ее лица, мысли путались. – На вашем месте я не брал бы трубки, – мягким голосом посоветовал он. В этот самый момент телефон зазвонил снова. Джейн от неожиданности вздрогнула и недоуменно уставилась на аппарат. – Поднять? – тоном человека, желающего угодить, спросил он и, не дожидаясь ответа, снял трубку.
– Алло? Это вас. – И он протянул трубку Джейн.
– Черт возьми, это кто там у тебя?! – услышала она гневный голос Алистера.
Вспомнив про визитную карточку, она прочитала:
– О, дорогой, это тут один репортер пришел. Пожалуйста, приезжай поскорее. Я не знаю, что делать, что говорить. – В ее голосе послышалось облегчение, смешанное с тревогой. Облегчение было связано с тем, что мужчина вовсе не был грабителем, тревога же происходила оттого, что человек этот также оказался газетчиком, то есть представлял совершенно неизвестный ей мир, перед которым Джейн пока пасовала.
– Никому и ничего не говори, – властно произнес Алистер и, прежде чем она успела ответить, положил трубку. Не успела Джейн сделать то же самое, как вновь раздался звонок. Журналист, назвавшийся Френсисом Гринстоуном, проворно поднял трубку и грубовато обронил:
– Опоздали, коллега, тут журналист из «Эха», попрошу больше нас не беспокоить. Понятно?! – И он шарахнул трубку на рычаг. – А еще лучше, мисс Рид, если вы отключите аппарат. Тогда уж точно никто вас не побеспокоит. Тем более что я с удовольствием выпил бы чая, да и вам, судя по всему, чай не помешает.
Не говоря ни слова, Джейн проводила Гринстоуна в подвал, где помещалась так называемая нижняя кухня, поставила на плиту чайник. Пока она занималась этим, журналист попытался заглянуть в принесенный из магазина большой пакет.
– С вашего позволения… – Она схватила пакет и засунула его под стол.
– Готовитесь к свадебному торжеству? Может, согласитесь на несколько фотографий, а?
– Нет, об этом и речи быть не может. – Она сердито сверкнула глазами и добавила: – Вам с сахаром? – Этот простой вопрос в создавшейся ситуации показался совершенно неуместным, даже нелепым.
– Да, три ложечки, будьте добры, – отозвался Гринстоун.
И тут он увидел кольцо на ее руке.
– Хорошенькое у вас кольцо! Часть фамильных апноровских драгоценностей, надо полагать? Или его светлость не раскошелился на подарок?
– Напрасно вы затеяли этот разговор. Все равно я ничего не намерена рассказывать.
– Но не могу же я уйти не солоно хлебавши. Иначе меня выпрут из газеты. Я ведь не из любопытства интересуюсь, это моя работа. Может, дождемся жениха? Мне все равно, у кого брать интервью. Между прочим, вы замечательно заварили чай, очень вкусно. – И Гринстоун обаятельно улыбнулся. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем раздался звук отпираемой двери. Джейн сорвалась с места и помчалась вверх по лестнице.
– Алистер! Ну слава Богу, пришел наконец. Сделай что-нибудь, выпроводи его отсюда. Он уже действует мне на нервы.
– Добрый вечер, лорд Редланд. Я просто пытался разговорить вашу невесту.
– Убирайтесь вон! – приказал Алистер. – Не собираюсь иметь дело ни с одним из газетчиков, да будет вам известно.
– Что вы хотите и что при этом получаете – это две разные вещи, милорд. Я бы на вашем месте не отказывался от беседы со мной, ибо, в конечном итоге, для вас же так будет лучше. – Слова были произнесены так вежливо, что прозвучали весьма зловеще. У Джейн холодок пробежал по спине.
– Я не намерен давать никаких интервью, – решительно заявил Алистер.
– А я думаю, что вы дадите мне интервью, милорд. Видите ли, дело в том, что в этот самый момент один из сотрудников нашей газеты уже берет интервью у родителей Джейн. И если вы не смените гнев на милость, нам придется воспользоваться фактами, сообщенными ее родителями. – Гринстоун мило улыбнулся. – Надеюсь, вы меня понимаете?
– Ох, Алистер, мать с отцом такогомогут наговорить!..
– Что нам нужно, лорд Редланд, так это эксклюзив. В свою очередь, мы гарантируем отсутствие контактов ее родителей с другими изданиями. Нам же нужен, собственно говоря, сущий пустяк: интервью с вами, плюс фотография вместе с родителями. Ну как?
Алистер мрачно посмотрел на него, пожал плечами и взял автомобильные ключи.
– Лучше воспользоваться моей машиной, лорд Редланд. Поверьте, так и вправду будет лучше. – Гринстоун улыбнулся. С каждой очередной его улыбкой Джейн тревожилась все больше и больше. Она уже поняла, что человек ведет себя, равно как и улыбается, весьма профессионально.
Все трое вышли из дому. Журналист тотчас свистнул, и почти без промедления к ним подъехала машина. За рулем сидела молодая блондинка.
– Это Лотти Картер, – представил ее Гринстоун.
Женщина чуть заметно кивнула. Алистер с Джейн, взявшись за руки, расположились на заднем сиденье. Френсис Гринстоун уселся рядом с водителем и моментально обернулся.
– Сначала буквально пару вопросов. Где вы познакомились, как и что – в таком роде, если позволите.
Алистер, мрачнея все больше и больше, сухо ответил, что познакомился с Джейн через своих друзей. Никаких деталей при этом не сообщил.
– Скажите, мисс Рид познакомилась с вашими родителями?
– Конечно.
– Нелегко ей пришлось, да?
– Не понимаю, о чем, черт побери, вы говорите?
– Я имею в виду лишь то, лорд Редланд, что вы с Джейн из разных социальных слоев. Уверен, не такую невесту хотелось бы видеть вашим родителям.
– Мистер Гринстоун, мне совершенно не нравится тон разговора. Что же касается моих родителей, у них не возникло решительно никаких возражений. Да и с чего бы это им возражать? Джейн им понравилась, и сейчас они счастливы, что мы женимся. Не знаю, где это вы набрались иных сведений на сей счет.
Похоже, слова Алистера нисколько не убедили репортера.
– Для них, наверное, было несколько неожиданным ваше решение? Может, у вас есть какие-то особые причины для женитьбы? – поинтересовался Гринстоун и посмотрел на живот Джейн.
Алистер обнял Джейн за плечи, как бы заслоняя ее собой.
– Мне не нравится подтекст вопроса.
– Прошу меня простить, лорд Редланд, но я всего лишь делаю свое дело. – По его лицу Джейн поняла, что Гринстоун говорит сущую правду. Действительно, для репортера все это представляло собой рутинную обыденную работу, и потому не стоило придавать особого значения тому, что он делал и что говорил. Гринстоун напишет свою статью, опубликует ее и забыть забудет обо всем этом, начнет готовить следующую. При мысли о том, что она в буквальном смысле, как женщина из плоти и крови, совершенно не интересна Гринстоуну, Джейн вздрогнула.
На полпути к дому ее родителей журналисты решили остановиться в придорожном ресторанчике тюдоровской постройки и перекусить. Было ясно, что оба журналиста представят в свою редакцию счета: они заказывали себе, что называется, по полной программе – каждый двойное виски и сандвичи с жареной свининой. Джейн попросила апельсиновый сок, Алистер же взял себе пива.
– Тут делают лучшие сандвичи со свининой, подобных вы нигде больше не найдете, – со знанием дела сказал Гринстоун. Однако ни Алистер, ни Джейн решительно не хотели есть.
Лотти в компании с Джейн прошлись до туалета. Пока журналистка расчесывала волосы, Джейн заперлась в кабинке, радуясь тому, что хоть ненадолго может остаться одна. Забавно, что единственным местом, где удалось уединиться, оказался туалет. Забавно или грустно? Что-то одно из двух, впрочем… Когда Джейн вышла, молодая женщина все еще прихорашивалась у зеркала.
– Вас ведь послали присматривать за мной, так? – сказала Джейн.
Женщина засмеялась:
– Да, что-то в этом роде, если я вас правильно поняла.
Джейн в сердцах швырнула косметичку в сумочку и, вылетев из туалета, подскочила к Алистеру.
– Алистер, нас с тобой фактически похитили, – тоном драматической актрисы заявила она, пылая праведным гневом. – Эта женщина шпионит за мной.
– Да, моя дорогая, боюсь, что это так. Им ведь нужно как-то оберегать свой источник информации.
– Но какой же интерес мы с тобой можем представлять?
– О, мисс Рид, очень даже немалый, смею вас в том уверить, – сказал репортер. – Ваше замужество сделается сенсацией. Не каждый день девушка из рабочей семьи выходит за лорда, сами, наверное, понимаете…
– Но каким же, черт побери, образом, вы разузнали, где нас можно отыскать? – спросил Алистер.
– Сведения о предстоящих бракосочетаниях всегда вывешиваются на доске объявлений в Регистрационной палате – и нужно только каждый день просматривать списки. То, что вы указали адрес отца, всего лишь сбило со следа других репортеров.
– Вы не ответили на мой вопрос, – сказал Алистер.
– Ну, просто мне повезло чуть больше, чем всем остальным. У меня есть один платный информатор, так вот он не только сообщил ваш лондонский адрес, но также намекнул о наличии некоторых, скажем так, возникших затруднений.
– Кто вам мог рассказать? Об этом не знает ни одна живая душа!
– Прошу прощения, лорд Редланд, однако я не намерен так вот запросто раскрывать свои профессиональные секреты. Речь идет об источнике, близком к вашей семье. Это все, что я могу добавить. – И он выразительно постучал пальцами себе по носу.
Алистер и Джейн переглянулись.
– Родерик Плэйн! – почти хором воскликнули они. Репортер осклабился, но промолчал.
– Вот ведь тварь! – гневно воскликнул Алистер. – Грязный сукин сын!
– Видите ли, информировать о высокопоставленных знакомых – дело весьма деликатное, – пояснил Гринстоун.
– Ну ладно, приедет еще этот слизняк погостить к нам на выходные, он у меня попляшет! – пообещал Алистер.
– Но я ведь не сказал вам, лорд Редланд, что это именно он.
– Вам ничего и не нужно говорить. Он единственный, кто, не будучи членом семьи, посвящен в детали.
Френсис Гринстоун резко поднялся из-за стола.
– Ну что ж, если нет принципиальных возражений, мы, пожалуй, продолжим путь.
Ехали молча. Через час автомобиль остановился у дома родителей Джейн. В первой комнате горел свет. Входная дверь оказалась распахнутой настежь. Уже с улицы были слышны отголоски крутой домашней перебранки. Глазам предстала весьма нелицеприятная картина: двое молодых людей затеяли отчаянную драку, и теперь один из них сильным ударом раскроил губу другому, выхватил у противника фотокамеру и вытащил оттуда кассету.
– А, Джимми, привет! В чем дело? – осведомился Френсис Гринстоун.
– Да понимаешь, местные газетчики поналетели. И уходить ведь не собираются, вот что интересно.
– Не хочешь, золотой мой? А напрасно, голубчик, видит Бог, напрасно. – С этими словами он деликатно вытолкал изумленного молодого человека за дверь, выбросил следом его фотоаппарат и затем с грохотом захлопнул входную дверь. Только сейчас Джейн обнаружила здесь и свою мать.
– Слава Богу, хоть ты появилась! Если бы ты только знала, какой тут был бедлам! А Чарли как раз ушел на «сутки». Я чуть с ума не сошла, – запричитала она.
– Весьма сожалею, миссис Рид. Я ни о чем таком даже подумать не мог, – произнес Алистер.
– Да ладно. Тем более что вы тут вовсе ни при чем. Это все эти вот шакалы устроили. Боже, как ужасно они себя тут вели! Этот бедняжка местный репортер – это ведь старшенький сын Мэгги Бэйкер. И ведь ты подумай, Джейн, он всего-навсего выполнял свою работу, ничего больше. – И она гневно взглянула на лондонских репортеров.
– Скажите, миссис Рид, что вы думаете о своем будущем зяте? – сразу же взял быка за рога Френсис Гринстоун, никак не отреагировав на ее сердитый взгляд.
– Он очень приятный молодой человек.
– А как насчет того, что он еще и лорд?
– Ну, так ведь тут ничем не поможешь, – не растерялась она.
– Отлично сказано! – Репортер громко рассмеялся. – Замечательно сказано, право слово! А как насчет того, что ваша дочь сделается, в свой черед, леди?
– Она и так уже леди, благодарю вас, молодой человек. – И мать громко шмыгнула носом. Джейн с Алистером, немало удивленные, наблюдали за тем, как уверенно она управлялась со столичными репортерами.
– Скажите, миссис Рид, есть ли у вас хорошая фотография Джейн, которую мы могли бы использовать?
– Увы, такой нет. Единственную хорошую фотографию я отдала тому парню из местной газеты.
– О Боже! – простонал Френсис Гринстоун. – Джимми, как же ты мог позволить случиться такому?
– Сожалею, Френсис, но я как раз был в сортире. Вот она и сунула ему.
– То есть вся наша эксклюзивность, можно сказать, пошла прахом?!
– Вы забываете, что это моя фотография: кому хочу, тому и отдам. И вовсе я ее не «сунула», как вы сейчас выразились, молодой человек. Он попросил, вот я и отдала. Не знаю, ей-богу, что вы там о себе думаете… – все так же сердито сказала мать Джейн.
– Да, конечно, миссис Рид, вы правы. Впрочем, это не важно. По крайней мере этому парню не удалось заснять вас втроем. Кстати, как насчет того, чтобы сфотографироваться? Вы не будете против?
Лотти прекратила чистить ногти и споро запечатлела троих неулыбчивых людей.
– Вы поедете на свадьбу, миссис Рид?
– Едва ли. Если, конечно, там будут такие, как вы.
Впервые за весь вечер Джейн с Алистером рассмеялись. Было похоже, что в случае с матерью Джейн у лондонских репортеров получилось по пословице «нашла коса на камень».
Поняв, что из матери Джейн ничего больше не выжмешь, Френсис Гринстоун посадил молодых в автомашину и, оставив коллегу отгонять конкурентов от источника информации, покатил восвояси.
Автомобиль несся в Лондон. За всю дорогу никто не проронил ни слова. Френсис делал вид, будто дремлет, впрочем, может, и вправду дремал. Джейн с Алистером сидели, взявшись за руки, каждый был погружен в свои собственные мысли.
Наконец автомобиль затормозил, молодых попросили пройти внутрь некоего высокого здания, Френсис повел их к лифту. Репортерская, заполненная множеством газетчиков, представляла собой живую иллюстрацию к слову «хаос»: люди с бешеной скоростью печатали на машинках свои материалы, переговаривались, ругались друг с другом, причем все одновременно. Беспрерывно трезвонили телефоны. Френсис открыл свой стол, вытащил из ящика бутылку виски, предложил интервьюируемым. На сей раз они не отказались. Впервые за весь вечер Френсис оставил их вдвоем, впрочем, наверняка шепнул кому-нибудь из коллег, чтобы тот присматривал за ними. Лихорадочная активность газетчиков постепенно пошла на убыль. Один за другим репортеры усаживались, вытаскивали на свет Божий бутылки. Наконец вернулся Френсис.
– На память, – сказал он, протягивая еще влажные фотоснимки. Фото получились, как на подбор, одно хуже другого, всюду были напряженные, неулыбчивые лица.
– Ну теперь-то мы свободны?
– Одну минуточку, лорд Редланд, буквально одну минуточку, с вашего позволения. При том, что мы, разумеется, отвезем вас домой. Должен признаться, что вы нам очень помогли. Завтра утром я сделаю все возможное, чтобы другие репортеры не очень вам досаждали. Хотя сейчас уже едва ли кто за нами угонится. – И он удовлетворенно усмехнулся.
Внезапно сильный удар сотряс все здание.
– Это что еще такое?! – не на шутку встревожившись, спросила Джейн.
– А, это печатные машины заработали, мисс Рид. Теперь газету будут печатать, а мы можем спокойно расходиться по домам.
– Хотите сказать, что теперь вам ничто не грозит и нас можно отпустить? Я имею в виду, что печатные машины конкурентов не поспеют за вашими? – поинтересовался Алистер.
– Нет, конкуренты тоже вот-вот приступят к печати. Этот процесс ничто не остановит. Разве только если королева вдруг умрет или третья мировая война разразится, – засмеялся он.
Джейн поднялась со стула и только сейчас поняла, до какой степени устала. Но все равно, это был самый, пожалуй, необычный вечер в ее жизни. Конечно, все были очень предупредительны; но случившееся никак нельзя было назвать приятным: целый вечер Алистер с Джейн себе не принадлежали.
Лотти ушла, и Френсис отвез их домой сам. Он мчал машину с умопомрачительной скоростью, а подъехав к дому, обернулся и весело сказал:
– Ну все, пока. Увидимся утром.
– Но мы бы хотели поспать подольше, – крикнул Алистер вслед отъехавшей машине. Едва только они повернулись, как их ослепили фотовспышки десятка собравшихся возле дома фотокорреспондентов.
– Лорд Редланд, не могли бы вы прокомментировать циркулирующий слух, что отец лишил вас наследства? – прокричал кто-то из темноты.
– Идите вы все к черту! – крикнул Алистер. С грохотом захлопнувшаяся дверь на время отгородила молодых от репортеров.
Глава 17
Телефон зазвонил в шесть утра. Алистер поднял трубку и тотчас положил ее на рычаг. Телефон зазвонил вновь.
– Неужели эти твари вообще никогда не ложатся спать?! – пробурчал Алистер сонным голосом.
– Вчера Френсис Гринстоун посоветовал мне положить трубку возле телефона. Иначе это никогда не кончится. Я пойду сделаю чай. – Набросив рубашку Алистера, Джейн сошла вниз, на кухню. Все предвещало отличную погоду. Джейн подняла венецианские жалюзи, впустила солнце, затем открыла окно. Перед ней неизвестно откуда вдруг вырос незнакомый мужчина.
– Мисс Рид, вы не могли бы прокомментировать… – Раздался звук нажатого фотографического спуска.
– Оставьте вы нас в покое! – крикнула она, захлопнула окно, выскочила из кухни и помчалась вверх по лестнице. – Алистер, Алистер! Они опять здесь, похоже, окружили дом со всех сторон. Одного я увидела прямо перед кухонным окном.
– Вот ведь сволочи! Это неслыханно! – пробормотал он, поднялся и натянул слаксы и свитер. – Мне казалось, кроме нас, столько людей желают сделаться известными.
Джейн услышала шаги на лестнице, звук открываемой двери. Алистер что-то крикнул, шарахнул дверью. Джейн свернулась калачиком под одеялом. Ей почему-то чудилось, что из какого-нибудь угла сейчас вновь полыхнет фотовспышка. Боже, неужели их теперь так и будут донимать?! Вернулся Алистер, держа в руках две чашки чая.
– А можно пожаловаться на этих людей в их газеты? – спросила Джейн. – Например, редакторам, а?
– Так ведь именно редакторы этих чертовых газет и подсылают к нам репортеров. Слава Богу, завтра мы будем уже далеко. – Он подошел к окну и посмотрел в щелку между шторами. – Кажется, вся улица так и кишит этими людьми. Как саранча. – Он взглянул на Джейн. Несчастная, бледная и растрепанная, она сейчас сидела на постели, держась за подушку. – Дорогая, бедная моя Джейн, не терзайся ты так. Наверное, ты мечтала о тихом венчании в простой церкви, чтобы все были в белом, чтобы тебя окружали подружки… А оно вон как обернулось; прямо кошмар какой-то!
– Я в полном порядке, дорогой. Просто поначалу немного испугалась… Я была не вполне готова… Но ведь и ты, наверное, не ожидал… Не думал и увидеть меня в твоей рубашке, – попыталась пошутить она.
– Я, видимо, кажусь тебе сейчас таким беспомощным. Я должен как-то оградить тебя, и – не могу. Да, надо было предвидеть, что произойдет нечто подобное. – Алистер в сердцах ударил по стене кулаком. – Газетчики всю жизнь, сколько помню себя, постоянно крутятся под ногами… Но не до такой же степени.
Весь день они провели при свете, плотно задернув шторы в комнатах. Френсис Гринстоун прибыл в девять часов, как и обещал. И к своему великому удивлению, Джейн была рада видеть его. Она надеялась, что, может, хоть он сумеет как-то защитить их от этих жутких людей с фотокамерами.
– Вы можете прогнать их отсюда? – спросила она.
– Их слишком много. Едва ли они послушаются меня. Может, чайку выпьем?
Джейн налила ему чашку.
– Я попробую как-нибудь их урезонить, – сказал Алистер, решительно направляясь к двери. Не отнимая чашку от губ, Френсис Гринстоун коротко хохотнул. Появление Алистера на крыльце сопровождалось треском фотографических затворов. Создавалось впечатление, словно на улице выстроилась целая армия крикетистов. Джейн слышала, как, забрасывая Алистера вопросами, кричали эти люди. «А невеста ваша где?» – раздалось сразу же несколько голосов, однако ответа Джейн не расслышала.
Алистер тут же вернулся и сказал:
– Джейн, если мы позволим этим людям сфотографировать себя, они обещают уйти и более нас не беспокоить.
– Но я сейчас так жутко выгляжу!
– Ты выглядишь замечательно.
Джейн торопливо достала расческу, несколько раз провела по волосам и направилась к входной двери. Хотя репортеры обещали ограничиться фотографией, но, как только на крыльце появилась Джейн, отбою не было от вопросов. Газетчиков интересовало все: родители Алистера и их отношение к будущей невестке, время появления на свет младенца. Джейн, перепуганная до смерти, вернулась в дом, но репортеры не торопились расходиться.
Джейн попыталась заняться глажкой и начала упаковывать чемоданы. Она даже смирилась с присутствием Френсиса, который без конца просил чая.
– Вы уже видели, что про вас пишут? – спросил он, протянув Джейн свежий выпуск «Эха». Огромные буквы впечатляли: «ОН ЛОРД, НО С ЭТИМ НИЧЕГО НЕ ПОДЕЛАЕШЬ, – ГОВОРИТ ЖЕНА БЫВШЕГО КОТЕЛЬНОГО МАШИНИСТА. – ВООБЩЕ-ТО ОН ОЧЕНЬ ПРИЯТНЫЙ МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК».
Ниже помещалась жуткая фотография: Джейн, мать, Алистер. «Полный текст статьи смотрите на развороте». Джейн, однако, не могла заставить себя открыть упомянутый разворот. Она швырнула газету Френсису, увиденное наполнило ее душу чувством жгучего стыда.
– Это ужасно! Я не желаю более видеть ничего подобного.
– А жаль. Мне как раз показалось, что тут все на своих местах.
В этот момент в дверь настойчиво постучали. Алистер ринулся на второй этаж, чтобы высунуться в окно и прогнать наглецов. Стук и дребезжание звонка, однако, не стихали. Наконец даже у внешне невозмутимого Френсиса лопнуло терпение.
– Пойду разберусь с нахалами. – С этими словами он вышел. Возвратился он не один, а вместе с Джоном и Дэвидом: молодые люди сияли, как начищенные самовары.
– Подходим и думаем: что за шум, а драки нет? Нам, как в регби, чуть ли не корпусом пришлось выбивать двери, – объяснил Джон.
– Кстати, у тебя что-то с телефоном, – сказал Дэвид.
– Мы не кладем трубку, потому что… Впрочем, не важно. Я чертовски рад вас видеть. Пивка не хотите? – спросил Алистер.
– Может, чем-нибудь помочь? – потягивая пиво, поинтересовался Дэвид.
– Разве что не спятить в этом дурдоме, – высказал пожелание Алистер.
– Пойду напишу парочку писем. Опустите их в ящик, ладно? – попросила Джейн. – Конечно, я и сама могла бы, но после всего этого уже и не знаешь, как на улицу выйти. – Она виновато посмотрела на Френсиса. – Я написала Сандре, но боюсь, она не успеет приехать вовремя. Может, вас не слишком затруднит заехать в больницу и оставить для нее письмо? А если разыщете ее, будет и того лучше. Просто скажите, что регистрация назначена на полдень в Челси, в Регистрационной палате.
– Давай лучше я съезжу, – вызвался Джон. – Дэвиду, мне кажется, лучше там не появляться. – При воспоминании о былом злоключении все четверо весело рассмеялись.
Джейн оставила мужчин, и они вместе с Френсисом Гринстоуном начали дискутировать о том, что следует понимать под правом индивидуума на приватность.
Она же написала письмо сестре-распорядительнице, уведомляя ее о своем желании оставить учебу. Куда труднее оказалось писать родителям, поскольку приходилось сознаваться во лжи касательно своей якобы беременности. Джейн испортила несколько листов, прежде чем нашла нужный тон. Не успела она оглянуться, как пришел Алистер, прочитал оба послания.
– Ну что же, дорогая, очень даже складно и по существу. Надеюсь, в конечном итоге нас простят. Знаешь, мне жаль, что я не предупредил тебя раньше, но дело в том, что сегодня вечером мы с отцом договорились вместе поужинать.
– Алистер, неужели ты оставишь меня одну? Я не сумею справиться с этой стаей шакалов, которые обложили дом.
– Джей, я обещал отцу. Он специально освободил вечер, чтобы провести его со мной. Тем более что Френсис говорит, что, если я уйду, репортеры не станут здесь ошиваться. – Джейн глядела на него широко раскрытыми глазами. Алистер взял ее за руку. – Дорогая, ты только представь, какие фотографии появятся в газетах и какие пойдут сплетни, если мы отсюда вместе поедем на регистрацию. Я уже уговорил Дэвида с Джоном побыть тут с тобой сегодня. Радом с такими богатырями сам черт не страшен. Утром они отвезут тебя в Регистрационную палату.
– Ну что ж… – Джейн явно колебалась. – Говорят же, что плохая примета – провести ночь перед свадьбой под одной крышей… А где ты будешь ночевать?
– Наверное, у родителей.
– Твоя мать в Лондоне? – спросила Джейн.
– Если она приехала, я заночую в клубе. Обещаю тебе. – Он обезоруживающе улыбнулся. – Она не сможет переубедить меня, не бойся.
– А я вот боюсь… – Джейн скривилась.
– Слушай, не сбивай меня с толку, очень тебя прошу. – Алистер нежно поцеловал ее и ушел на встречу с отцом.
Джейн приготовила молодым людям ужин и оставила их с Френсисом играть в карты. Сама же пораньше отправилась спать. Постель без Алистера показалась ей чересчур большой и неуютной.
Она проснулась едва только рассвело. Стоял шикарный июньский день. Джейн с нарочитой медлительностью умылась и принялась приводить в порядок ногти, затем тщательно и опять-таки долго расчесывалась. Наконец она вошла в гостиную.
– О, Джейн, от твоей красоты они все там дуба дадут в момент. – И Дэвид с видом знатока даже причмокнул. – Ты как, волнуешься?
– Волнуешься!.. Да я умираю от страха.
Молодые люди своими тренированными телами расчищали Джейн дорогу, бесцеремонно распихивая репортеров. На такси они быстро доехали до Регистрационной палаты. Здесь уже собралась толпа. Джейн внутренне собралась, однако была приятно удивлена, когда собравшиеся заулыбались и стали выкрикивать приветствия и поздравления. Френсис Гринстоун преподнес ей большой букет гардений.
– Поздравления от газеты «Эхо», – сказал он и поцеловал Джейн в щеку. Поблагодарив Френсиса, она дала наконец фоторепортерам возможность запечатлеть улыбающуюся невесту.
Собственно, саму церемонию Джейн почти не запомнила. Она так волновалась, что в памяти остались лишь фрагменты. В зале была масса народу, но Джейн видела одного лишь Алистера. Говорят, Джейн заикалась от волнения во время церемонии. Сама она ничего подобного не заметила. Она помнила лишь исполненное нежности и любви выражение глаз Алистера, когда он нагнулся поцеловать ее.
– Доброе утро, леди Редланд, – прошептал он ей на ухо.
Лишь сейчас Джейн увидела гостей и еще подивилась, как их много. Тут была и Сандра вместе с однокашницами из больницы: по лицам девушек текли слезы. Узнала Джейн и друзей Алистера. Приехали также Эвансы со своими детьми. Сидя в гордом одиночестве и улыбаясь, как Чеширский кот, за церемонией наблюдала и ее тетка, облаченная в широченное, со множеством складок, платье и шляпу с пером.
– Тетушка Вай! – Джейн тотчас ринулась в ее объятия. – Как же замечательно, что вы приехали!
– А ты как думала? Только увидела вчера газеты, так сразу же отправилась к твоей матери. Правда, она мне ничего толком не объяснила. Кстати, ты часом не беременна, а?
– Нет же, я ей специально сказала.
– Вот. И я ей о том же говорю: «Наша девочка не такая. Не может она быть беременной до свадьбы». Но все равно, пусть бы даже ты и забеременела, им все равно следовало бы приехать на церемонию. Теперь твоя мать боится, что ты зазнаешься, забудешь их.
– Тетушка Вай! Никогда, никогда не будет такого!
– Я нисколько не сомневаюсь. Твоя матушка подчас бывает совершенно несносной. А муж у тебя очень славный, Джейн.
– Надо же, так странно звучит: «муж»… – с изумлением протянула Джейн. Затем представила Алистеру семейство Эвансов. Атмосфера вокруг теперь все сильнее напоминала вечеринку, где собрались добрые друзья.
– Прошу прощения, лорд Редланд, но через десять минут у нас тут очередная церемония, – виновато произнесла представительница администрации.
