Текст книги "Неравный брак"
Автор книги: Анита Берг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 41 страниц)
Глава 2
Джейн проспала все на свете. Сандра уже возилась на кухне: истово драила кухонный стол.
– Тебе чай или кофе? – спросила Джейн. – Я все сама приготовлю, скажи только, где что стоит. – Джейн открыла шкаф, на который указала Сандра. – О Господи, как же ты переменилась! Такой идеальный порядок! А я прекрасно помню твой шкаф в нашем общежитии: вечно у тебя был такой жуткий бардак!..
– Ну не такой уж и жуткий…
– Ладно, ты, наверное, и не помнишь! Ты была страшенной неряхой. Не мне бы, конечно, говорить, но ты была еще хуже, – подколола Джейн.
– Что-то не припоминаю…
Джейн уселась за стол, выудила из кармана сигареты и закурила.
– Пепельница у тебя отыщется?
– Я была бы очень признательна, если бы ты не курила, Джейн.
– Что?!
– Отвратительная привычка, от нее одна только грязь да вонь.
– Да, ты права, извини. – Джейн торопливо затушила сигарету. – Ты что же, бросила?
– Тыщу лет назад. Джастину очень не нравилось.
– Понятно. Стало быть, если я правильно поняла, в твоем доме мне лучше не курить?
– Нет, отчего же. Только не кури в детской и на кухне.
– Скажи, а нет ли у тебя под рукой пляжного зонтика? – Джейн решила пошутить, однако Сандра шутки не приняла и с непроницаемым лицом продолжала драить кухню. – Ты всегда так усердствуешь? Мне казалось, достаточно лишь протереть… Я смотрю, ты даже специальное моющее средство применяешь.
– Да. Не люблю, когда на посуде остается жир. – Она выпрямилась и критически осмотрела сверкающие дверцы шкафа, затем наполнила водой ведро, взяла тряпку и принялась мыть пол.
– Ты что же, и чаю не хочешь?
– Выпью, но только после того, как закончу.
– Слушай, с чего это ты себя так загоняешь?
– Я? Загоняю?! Странные вещи ты подчас говоришь, Джейн. Речь идет лишь о том, что я не откладываю дело в долгий ящик. Мы не в состоянии держать прислугу, – грубовато заметила подруга.
– Извини, – сказала Джейн, взяла кружку с чаем и на цыпочках прошла в гостиную. Закурив, она сделала несколько затяжек, следя за тем, как под потолок идеально чистой комнаты поднимается табачный дым. Затем она поднялась наверх, заглянула в ванную, подумывая о том, чтобы понежиться в горячей воде. В спальне, где провела ночь Джейн, Сандра уже застлала постель.
– Боже, Сандра, что это ты делаешь?! – в шоке спросила гостья.
– Я терпеть не могу, если где-нибудь в доме есть незаправленная постель. – Она торопливо расправила покрывало.
– Сандра, миленькая, я ведь и сама могла бы сделать это. Мне даже неловко как-то…
– Ничего страшного. Тем более что я привыкла все делать в темпе. Слушай, это что, в ванной вода идет?
– Да.
– Ты бы хоть спросила, Джейн. У нас горячей воды только на стирку. Я как раз хотела сегодня приступить.
Джейн даже покраснела от смущения.
– О черт, извини, пожалуйста. Я даже как-то и не подумала. Сейчас выключу.
– Да чего уж там, иди мойся, а то вода пропадет. А на будущее я определю тебе день. Понимаешь, у нас поставлен иммерсионный нагреватель – это для экономии. Вода греется не круглые сутки, а лишь в строго определенное время в течение дня. – В последний раз оглядев постель, Сандра самодовольно улыбнулась. – Сегодня утром я буду пить кофе, так что если есть желание – присоединяйся. – Она подмигнула и вышла, оставив Джейн одну.
Да, с Сандрой теперь очень нелегко уживаться, думала она, лежа в горячей ванне. То она вся нервная, дерганная, а то вдруг делается мягкой, улыбается. Вот уж никогда бы она не подумала, что из нее получится этакая суетливая хозяюшка. Невозможно без улыбки вспомнить все те споры, которые они вели с Сандрой, когда жили в общежитии. Та и другая, обе были неряхами, в комнатах у них был совершеннейший бардак. Позднее они сами же потешались над былой своей неопрятностью. Теперь же Сандра казалась сверхактивной, а ведь без причины люди так резко не меняются. И нынче, находясь в состоянии повышенной чувствительности, Джейн вынуждена была признать, что подруга и ее семейство раздражают ее.
Когда Джейн вернулась в гостиную, то, к ее вящей радости, там оказалось полным-полно молодых матерей с детьми. Гостья остановилась в дверях, испытав внезапный прилив робости: она стояла и молча наблюдала за тем, как женщины оживленно болтали друг с другом, пили кофе с пирожными. Детишки же забавлялись как умели: одни во что-то играли, другие же, не выпуская мамкиной юбки из кулачка, сосали палец или разглядывали собравшихся.
– А, Джейн, наконец-то! Минуточку внимания! Разрешите представить мою лучшую подругу леди Апнор, – громким голосом объявила Сандра. Женщины мигом прекратили разговоры и уставились на гостью. – Ну что ты там встала, Джейн, входи, попей с нами кофе.
Одна из сидевших на диване передвинулась. Поскольку многие курили, Джейн вытащила сигареты, зажигалку, предложила сигарету пышнотелой соседке с взъерошенными волосами. Она держала на руках младенца и тем не менее очень ловко манипулировала чашечкой кофе и пирожным на блюдце. Вдобавок к ребенку, кофе и пирожному она взяла еще и протянутую сигарету.
– Благодарю, – с улыбкой произнесла она. – Меня зовут Лиз Тернер-Грин. – Женщина с восхищением посмотрела на портсигар. – Очень миленькая вещица. Можно взглянуть? – Джейн, не зная чем и помочь, взяла у Лиз чашку кофе и передала золотой портсигар со своей монограммой на крышке. Некогда этот портсигар она получила в день рождения от Алистера. – Бог мой, а тяжеленький, должна я сказать… – воскликнула приятно удивленная соседка. – Взгляни, Додошенька, ты когда-нибудь видела такую игрушечку? А, Додо?
– Настоящее золото? – поинтересовалась Додо. Эта рыжая женщина была отнюдь не из тех рыжеволосых красавиц, которых отличали зеленые глаза и ангельское личико: она казалась резкой, угловатой, с раз и навсегда застывшим выражением ненависти на лице.
– Конечно, настоящее. – Лиз даже засмеялась.
– По-моему, весьма вульгарная штуковина, – бесстрастно констатировала Додо и тотчас перевела взгляд на Джейн. Та даже поежилась от этого небесно-голубого взгляда и протянула руку за портсигаром, однако он уже перешел к подружке рыжеволосой, которая, в свою очередь, передала его дальше. Джейн пожалела, что не оставила портсигар наверху.
– А что, Додо, подобные вещи оскорбляют твои социалистические принципы? – поинтересовалась женщина с розовыми щеками и большими мускулистыми ножищами. – Не обращайте внимания, леди Апнор, Додо всем гадости говорит. Ей и самой хотелось бы иметь такую штуковину, она просто вам завидует.
– Хилари, напрасно ты надеешься уколоть меня. Я серьезно отношусь лишь к мнению интеллектуально состоятельных людей, – холодно заметила Додо, однако глаза ее, как заметила Джейн, метали сейчас громы и молнии. Пожалуй, сейчас начнется какая-нибудь отвратительная перебранка, однако вместо этого «спортсменка» громко рассмеялась, и как раз в этот момент Сандра предложила всем еще кофе, что окончательно сняло напряжение.
– Леди Апнор, вы здесь надолго? – спросила Лиз.
– Джейн. Пожалуйста, называйте меня просто Джейн. Видите ли, дом такой тесный, так что едва ли я задержусь.
– Дом тесный?! – недоуменно выдохнула молодая женщина. – Эй, вы слышали? Эта Джейн думает, что дом слишком тесен! Господи Боже мой, и это самый просторный дом во всей округе!
– Ну, вы не совсем правильно меня поняли. Я лишь хотела сказать, что когда в семье есть дети… – Она покраснела от смущения, затем рассердилась на самое себя. На нее смотрели женщины приблизительно того же, что и она, возраста. И все они вели самую что ни на есть нормальную жизнь. Она с удовольствием поболтала бы с ними, а теперь вот вышло так, будто она наплевала им в душу.
Понемногу всеобщее изумление улеглось, и разговор опять сделался общим. Обсуждались счета за электроэнергию, целесообразность установки в доме иммерсионных обогревателей. Все в один голос заявляли, что мужья практически не помогают им по хозяйству. Из разговора Джейн узнала также, что местный магазинчик установил скидку в шесть пенсов на растворимый кофе компании «Нескафе» в среднего размера упаковках. Хилари объявила, что вскоре ожидается скидка на средство для мытья окон, и это известие было встречено шумным ликованием. Джейн чувствовала себя очень одинокой. Боже, как ей начать новую жизнь? У нее ведь совершенно ничего общего даже с женщинами своего возраста. Наверное, она смогла бы многому научиться, но, с другой стороны, вовсе не хотела учиться нищенскому существованию. Тем не менее все эти женщины казались вполне довольными жизнью, оживленно болтая о своих проблемах.
– Сандра часто говорила про вас, – громко произнесла Лиз, и Джейн даже вздрогнула от неожиданности.
– Мы с ней давние друзья.
– Она замечательный человек, ведь правда? Я имею в виду то, что она всегда и на помощь придет если что, и вообще все умеет делать безукоризненно. Посмотришь на носочки ее ребят – Боже мой! Они всегда у нее ходят в беленьких носочках. А я если и найду у своих детей хоть пару белых носочков – уже чудо чудное. – Женщина рассмеялась, и Джейн немного отошла.
– А вы тоже здесь живете?
– Да, наш дом как раз напротив. Самый первый в округе. Поначалу я чувствовала себя тут очень одиноко. Ну а теперь совсем другое дело, почти все дома куплены, так что всегда с кем-то можно словом перемолвиться.
Интересно, на какие темы все эти женщины разговаривают друг с другом изо дня в день. Некогда они с Сандрой обсуждали все на свете, но вот сейчас та же самая Сандра с увлечением рассказывает о том, как лучше всего удалять с полированной мебели следы бокалов. Джейн почему-то стало стыдно. Она обернулась к Лиз.
– Расскажите мне про свой дом, – попросила она.
– Ой, а я хотела поговорить про ваш, – откликнулась Лиз. – Я ведь была у вас в прошлом году, во время детских каникул. Конечно, я напрасно вас оспаривала: ведь после Респрина тут и в самом деле все кажется игрушечным.
– Ну, если уж на то пошло, мы в Респрине занимаем лишь несколько комнат. Просто не можем себе позволить использовать весь особняк целиком. – Джейн вдруг с опозданием сообразила, что говорит как бы о настоящем. И, Боже, сколько еще времени пройдет, прежде чем она свыкнется с действительностью?
– А вас не удручают толпы народа, которые приезжают туда, чтобы поглазеть? – спросила Лиз.
– Нет, людям очень нравится, что мы открыли имение для посетителей. Ну и кроме того, доход от посетителей весьма и весьма существен, – сказала Джейн, смутившись от того, что все остальные как-то враз перестали разговаривать.
– Должно быть, вам приходят совершенно жуткие счета за электричество? – спросил кто-то.
– Чудовищные. Приходится экономить. – Она улыбнулась, более всего сейчас желая, чтобы женщины возобновили свою болтовню, ибо не на все вопросы могла ответить.
– А сколько там слуг? У вас есть дворецкий? Брюки вам стирает служанка? У вас, наверное, свой «роллс-ройс»? И шофер, должно быть, тоже есть? Чем вы занимаетесь в течение дня? – Вопросы сыпались один за другим. Некоторые женщины искренне интересовались ведением дел в Респрине, тогда как со стороны иных Джейн чувствовала настоящую ненависть: словно бы и не было всех этих лет, и словно она вновь очутилась вместе с Клариссой и ее подругами в Респрине. С той только разницей, что теперь Джейн была по другую сторону баррикад. Тогда на нее наседали именно за то, что она была из семьи рабочих; теперь же ее воспринимали как графиню.
Внезапно дверь распахнулась. На пороге стояла женщина с двумя младенцами на руках.
– Чей это голубой «БМВ» во дворе?
– Это моя машина. – Джейн от неожиданности даже покраснела.
– О, черт, вы уж извините… Так получилось, что я сдала назад и слегка вас задела. Не рассчитала…
– Серьезное повреждение? – поинтересовалась Сандра.
– Да нет, чуть помяла бампер. Разумеется, я готова заплатить за ущерб. – Женщина вдруг заплакала, дети тотчас же разревелись.
– Влетит в копеечку, потому как задешево «БМВ» никто чинить не станет, – сказала Додо, словно злорадствуя по поводу незадачливой мамаши.
– Пожалуйста, не переживайте вы так, – обратилась к женщине Джейн. В первую секунду она испугалась, опасаясь чего-нибудь действительно ужасного, и теперь даже с облегчением вздохнула. – В конце концов, бамперы на то и существуют, чтобы в них ударяли. – И Джейн лучезарно улыбнулась. Никто из женщин, однако, не улыбнулся в ответ.
– О черт, сколько в иных порой дерьма… – презрительно произнесла Додо.
– Я не совсем понимаю… – взвилась Джейн. – Может, я что-то не так сказала?
– Ну, отчего же… раз у вас нет причин беспокоиться из-за помятого бампера, раз у вас денег куры не клюют, то и вправду, какие могут быть разговоры? Здорово: вам помяли автомобиль, а вы так запросто можете сказать, мол, плевать…
– Черт возьми, что вы имеете в виду?! Что вам известно о моем финансовом положении?! – вскричала не на шутку рассерженная Джейн.
– Ой, не надо, не надо… Все утро вы только и делали, что хвастались перед нами!
– Хвасталась?! И вовсе не хвасталась, мне задавали вопросы, я отвечала. Или что же, по-вашему, мне следовало хранить гробовое молчание? В любом случае, я не на намерена перед вами оправдываться! – Джейн почувствовала, как ее начинает трясти. Она резко поднялась и вышла из гостиной, спиной чувствуя взгляды. У двери она обернулась, изобразила на своем лице подобие улыбки и произнесла весьма приятным голосом: – Но если вы будете от этого счастливее, Додо, то я непременно пошлю этой женщине счет за ремонт автомобиля.
Она вышла, направилась на кухню, занялась мытьем грязной посуды, стараясь хоть как-нибудь отвлечься. Неожиданно ей стало плохо, она привалилась к стене. Джейн старалась делать глубокие вдохи и выдохи, но никак не могла совладать с собой. На лбу внезапно выступила испарина. Послышались приглушенные женские голоса, крики младенцев: значит, собравшиеся уже расходятся. Сандра не должна застать ее в таком состоянии: даже Сандре незачем видеть ее такой. Иначе рано или поздно ее опять упекут в клинику. Схватив сумку, она принялась отчаянно искать сигареты. Перерыв все содержимое, Джейн поспешно раскрыла портсигар, зажгла сигарету. Руки дрожали, сигарета раскуривалась плохо. Чертыхнувшись, Джейн выбросила ее, взяла другую. «Успокойся, дура ненормальная!» – приказала она себе, глубоко затягиваясь. В клинике перед выпиской ей передали лекарство. Может быть, принять? До сего момента она старалась не злоупотреблять им: как бывшая медсестра она боялась лекарств, содержащих в своем составе наркотические вещества. И кроме того, если уж Джейн пыталась убедить себя в собственном выздоровлении, то нечего при всяком удобном случае хвататься за лекарство!
К Джейн подошла Сандра, обняла за плечи.
– Джейн, дорогая, мне так неловко. – Сандра ощутила, что Джейн сотрясает нервная дрожь. – Дорогая, ну, не нужно так расстраиваться из-за всякой ерунды. Это все Додо, дура бесчувственная. – Сандра пристально посмотрела на Джейн и вдруг увидела страх в серых глазах подруги. – Не знаю, зачем мы вообще терпим эту дуру? Наверное, дело в том, что нам всем ее просто жаль. Муж у нее такой подонок: думает, что всякая баба почтет за счастье трахаться с ним, и постоянно меняет молоденьких студенточек… – Сандра глотала окончания, ей нужно было как-то отвлечь Джейн, направить ее мысли в иное русло.
– Он что же, преподаватель? – поинтересовалась Джейн.
– Читает лекции в каком-то техническом университете. Сам ровным счетом ничего собой не представляет, дурак дураком. По сравнению с другими преподавателями он вообще не котируется.
– Эта женщина чем-то напомнила мне мою золовку, жуткую леди Клариссу.
– Господи, надо же… Нужно будет рассказать всем, пусть посмеются. Ведь Додо эта вся из себя такая левая, чуть ли не коммунистка. А все, опять-таки, технический университет: там сплошь такие. – Возникла неловкая пауза, разговор не клеился. Сандра тревожно посмотрела на Джейн – лицо подруги напоминало сейчас непроницаемую маску.
Джейн взяла новую сигарету, совершенно позабыв просьбу Сандры не курить на кухне.
– Видишь ли, Сандра, у меня такое ощущение, что весь мир для меня сделался чужим. Куда бы я ни пришла – всюду чужая. Не знаю, где есть место для меня, – неожиданно печально проговорила она.
– Дорогая, все образуется, поверь. Мы с тобой отлично поладим, все будет как раньше.
– С тобой, может быть, и будет, но я ведь не об этом. Я о том, что не могу вернуться домой к родителям, там мне все чуждо. А в мире Алистера я тоже всегда была чужаком. Надеялась, вот приеду к тебе… – Она тревожно взглянула на Сандру, которая не знала, что и сказать. – И вот ведь что смешно: может, у этой твоей Додо в действительности куда больше денег, чем у меня. Потому как я, по сути, нынче нищая.
– Джейн! – воскликнула Сандра. – Ты это серьезно?! О Господи, вот уж никогда бы не подумала… Сигарета есть у тебя?..
– Но ведь ты же говорила…
– Говорила, ну и что с того?! Ох, если бы ты только знала, до чего я ненавижу, когда вся эта публика собирается у меня на кофе! Они все такие скучные, как на подбор, я подчас плакать готова. И потому всякий раз, когда приходит моя очередь принимать их у себя, у меня с раннего утра отвратительное настроение. Вот потому и сказала… Вообще-то считается, будто я не курю. Иначе Джастин опять затянет свою волынку… – Сандра прищелкнула языком.
– За что боролись… – хмыкнула Джейн, открывая инкрустированный портсигар, с которого, собственно, все и началось.
– Слушай, ты это честно сейчас насчет денег?
Джейн тут же все выложила подруге, добавив, что в создавшейся ситуации и винить-то некого, виновата лишь она одна.
– Господи, какая же ты, оказывается, идиотка, Джейн! Тебе надо срочно встретиться с адвокатами, – посоветовала Сандра.
– Увы, теперь это невозможно. Я из гордости не смогу.
– Гордость – это из разряда принципов, а если ты нищая, о каких принципах может идти речь?
– Но я обязательно решу эту проблему. Придумаю что-нибудь…
– Да, конечно, ты уже придумала! Сваляла дурака, что не получила сертификата на занятие сестринской практикой. Он женился на тебе и тем самым не дал тебе возможности окончить учебу. А если бы у тебя сейчас имелся сертификат, то не было бы решительно никаких проблем. Так что неплохо стать чуточку практичнее. Подумай сама, что ты умеешь? Каков вообще твой актив?
– У меня хорошо получается открывать имения для туристов, – сказала Джейн и выдавила улыбку.
– Ну, едва ли на это найдется спрос. – Сандра тоже улыбнулась.
– Еще я три с лишним месяца проучилась на курсах секретарш. За курсы платил Алистер. Возможно, он оплатит всю учебу, и я окончу. Другое дело, как я буду жить до получения работы? На что жить? Хорошо, что я приехала к тебе и посмотрела, как ты и вообще люди живут. Со дня замужества мне ведь не приходилось решать материальные проблемы. Более того, я ни разу не видела с тех самых пор ни одного счета за что бы то ни было. Если я и носила с собой деньги, то лишь для того, чтобы при необходимости расплатиться за такси. Я даже шутила, говорила, что я совсем как королева, никогда не ношу с собой денег.
– Ты упомянула про дом. Какой дом ты имела в виду? – с интересом спросила Сандра.
– Алистер оставил мне дом в Фулеме, но я понятия не имею, как мне его содержать.
– Джейн, тупица ты этакая! Все ведь исключительно просто. Если ты будешь сдавать меблированный дом в таком районе, то сможешь получать огромные суммы. На эти деньги присмотришь для себя что-нибудь попроще, а на остаток будешь жить, пока не получишь работу. И уж тогда-то все встанет на свои места.
– Ты правда думаешь, что можно сдавать мой дом? Надо же, а я и не догадалась! – Джейн сразу стало легче на душе. – Я почему-то была уверена, что рано или поздно мне придется его продать, и сама эта мысль была мне невыносима.
Распахнулась дверь черного хода, и в кухню вбежала Мишель, возвратившись после занятий в детском садике. Поцеловав мать, она обернулась и чмокнула в щеку Джейн.
– Мне показалось, что мы с тобой не подружились, – произнесла Джейн, весьма удивленная таким вниманием ребенка.
– Подружились, подружились! – сказала девочка с каким-то даже вызовом. – Вы очень хорошенькая, – как бы между прочим добавила она и тут же умчалась.
– Это вы о чем? – спросила Сандра.
– Да ни о чем. Шутка такая.
– Нет, не шутка. Догадываюсь, что Лэнс ужасно вел себя вчера, когда нас с мужем не было. Разве не так?
– Ну… Да, у него сейчас такой возраст…
– Не в том дело, Джейн, просто он становится каким-то монстром. Я ума не приложу, что с ним делать. Что он тебе говорил? – Джейн вынуждена была пересказать Сандре разговор с мальчиком. Сандра тяжело вздохнула. – Что меня очень беспокоит, так это его влияние на Мишель. Она такой чудесный ребенок. А все дело в его дедушке, это он так избаловал внука. Лэнс практически на каждые выходные уезжает к деду и возвращается оттуда невыносимым. У меня прямо руки опускаются.
– Сделай так, чтобы он не ездил туда, – посоветовала подруге Джейн.
– Ха! Легче сказать, чем сделать. Старик начнет возникать, да и Джастин будет злиться. Видишь ли, Джастин сейчас работает в агентстве своего отца. А папаша у него настоящее дерьмо. Платит сыну гроши, и при любом удобном случае напоминает, что если, не дай Бог, Джастин не будет ходить перед ним на цырлах, то он выгонит его к едреной матери.
– Да, впечатляет, что и говорить. Но, может, Джастину стоит рискнуть. Пусть отец лишит его наследства, зато он не будет ни от кого зависеть.
– И я о том, но он так боится своего папашу! Отец у него жуткий педант. Он коротышка, и в этом вся проблема.
– Ну и что, что коротышка?! При чем тут его рост? – Несмотря на подавленность, в голосе Джейн звучало живейшее недоумение.
– Как?! Тебе не известна психология низкорослых?! Они всех на свете стараются подавить и таким образом придать себе мужественности, чтобы хоть как-то компенсировать недостаток роста. Вспомни Гитлера, Муссолини… И такой же вот у меня свекор, черт бы его побрал! – Сандра безуспешно пыталась сорвать с бутылки из-под соуса этикетку.
– Сандра, да успокойся ты наконец! Ты вогнала себя в такой ритм, что у тебя маниакальная потребность каждую минуту что-нибудь делать.
К вящему ужасу Джейн, Сандра вдруг начала плакать.
– Ох, Джейн, ничего-то ты не знаешь… Я так несчастна! – Теперь уже пришла очередь Джейн обнять подругу. Выплакавшись, Сандра вытерла глаза, высморкалась в большую салфетку, скомкала бумагу.
– Наверное, поэтому ты и превратилась в такую неуемную хозяйку, да? – спросила Джейн.
– Должно быть. Видишь ли, – она взяла у Джейн еще сигарету, – отец Джастина был в бешенстве, когда сын на мне женился. – Сандра горько усмехнулась. – Его папаша считал, что я для Джастина сделаюсь серьезной помехой в жизни. Наверное, именно поэтому я и хлопочу без устали по дому, по хозяйству, чтобы всякий Божий день доказывать, что я отличная хозяйка, отличная жена. – Она вновь принялась безотчетно соскабливать с соусной бутылочки этикетку. – Ну и Джастин тоже хорош, конечно… Если к его приходу я хоть что-то не успею привести в порядок, он начинает орать. В эти вот последние дни он стал таким нервным, только и думает о том, что другие скажут. Порой мне даже страшно становится: неужели со временем он сделается таким же, как и его папаша? Однажды он даже ударил меня.
– Вот черт!
– Все из-за этого идиотского дома. Боже, как же я его ненавижу, этот дом! Раньше у нас был очень симпатичный домик неподалеку от Милл-роуд. Мне он так нравился, но старик в один прекрасный день решил, что тот район, видите ли, недостаточно хорош для его сына. Тогда-то мы и стали заложниками этого жуткого района, этого «особенного» участка. А вокруг раскупили дома такие же молодые семьи, где каждый из кожи вон лезет, лишь бы только сделать карьеру. И что в итоге? Мы вынуждены выплачивать бешеные деньги по закладной на дом, который мне, к примеру, не нужен.
– Но еще вчера мне казалось, что ты всем довольна.
– А… брось. Это все то же представление под названием «жена удачливого молодого бизнесмена». Я отлично выучила свою роль. Женщины здесь такие скучные, что я иногда разрыдаться готова. Встретишься с ними – у них только и разговоров, что про быт, про мужей, про месячные, про то, что кому-то секс надоел, а кому-то не хватает… Знаешь, Джейн, иногда мне кажется, что из меня все жизненные соки высосали. Но я очень люблю Джастина. Я просто в отчаянии, не знаю что и делать. – Она тихонько всхлипнула. Джейн взяла ее за руку, пытаясь как-то успокоить. – О черт… Ты уж меня извини, Джейн, я совсем расклеилась… Тебе и так сейчас несладко, а тут еще я со своими проблемами. Мне бы надо развлечь тебя, поднять тебе настроение.
– Что ты, Сандра, ты так мне помогла. Я теперь вижу, что одиночество – еще не самое худшее в жизни… Но ведь и ты, Сандра, должна что-то изменить, пока еще не поздно. Может, тебе устроиться на работу, чтобы легче было выплачивать по закладной? Расширить круг общения, – сказала Джейн. – Иначе у тебя от такой жизни буквально крыша поедет.
– И не говори. Наверное, это звучит чудовищно, но только когда я приезжала к тебе в больницу, то почти что завидовала: ты отключилась – и у тебя никаких проблем.
– А мать твоя что обо всем этом думает? – спросила Джейн.
– Она об этом и знать не знает. Так гордится мною, я не могу сказать ей правду.
Джейн задумалась.
– Слушай, Сандра, давай взбодримся, а? Съезжу-ка я в город, куплю бутылочку, и мы тихонечко кирнем на пару.
– Вот было бы здорово! Джастин как раз сегодня в каком-то там своем клубе, наверняка тоже изрядно нагрузится.
И Джейн покатила в Кембридж. Все здесь осталось прежним, городок вовсе не переменился. Начала она с того, что поднялась на верхний этаж в «Хефферз» и полюбовалась картинами. Ее внимание привлекли весьма недурственные полотна абстракционистов, но Джейн все-таки остановила свой выбор на полотне реалистического направления: купила Джастину в подарок работу маслом Фенса. Затем отправилась в «Миллерц» и приобрела запись «Бранденбургского концерта» и Третью симфонию Малера. Прихватив бутылочку джина, пару бутылок вина, Джейн заглянула в «Адамс» и набрала несколько сортов пикантных сыров.
В этот день детей специально уложили спать пораньше. Проводив Джастина в клуб, подруги, подобно хорошим конспираторам, решили серьезно обставить свою выпивку. В этот вечер они как бы превратились в прежних Джейн и Сандру из сестринского отделения.
– Слушай, Сандра, давно хотела тебе сказать – не представляй меня больше никогда как «леди Апнор». Я так ненавижу все эти титулы, меня прямо-таки тошнит.
Сандра выпрямилась и в упор посмотрела на Джейн. Глаза ее вдруг наполнились слезами.
– О, Джейн, прошу тебя, не лишай меня хотя бы этого удовольствия! Мне так нравится, что ты – леди Апнор. Я горжусь тобой! Неужели ты сама не понимаешь, что в моей унылой жизни – ты чуть ли не единственное светлое пятно?!
