Текст книги "Неравный брак"
Автор книги: Анита Берг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 41 страниц)
– Вы, бабы, все одинаковы! Приятный молодой человек, хорошие манеры, титул – глаза уже и разбегаются. Терпеть не могу! – И он, не попрощавшись, шарахнул входной дверью.
– Фюить… – присвистнул Алистер.
– А ведь я предупреждала, – робко напомнила Джейн.
– Мой муж – настоящее животное, гхм… виконт, буквально животное. – И мать Джейн от смущения сцепила руки так сильно, что казалось, более уже не расцепит их вовек. – От него Джейн никогда не видела ничего хорошего. Если кто ей и делал добро, то одна лишь я. Он никогда не интересовался делами дочери, а тут вдруг в одночасье разыграл заботливого папочку…
– А разве не достаточно одной подписи? – спросила Джейн.
Алистер вытащил из кармана бланк.
– Тут сказано несколько неопределенно: «Родитель или опекун».
– Значит, все равно, кто из родителей поставит подпись. В таком случае подпиши ты, мама.
– Джейн, я не могу. С твоим отцом жизнь и без того – сплошной кошмар, а если он узнает…
– Мамочка, ну пожалуйста, – взмолилась Джейн.
– Нет, я же сказала, что не могу.
Все трое безмолвно уставились на лежащий перед ними бланк. Нарушила молчание Джейн:
– И все-таки, мам, я думаю, лучше тебе подписать. Ведь я беременна.
Мать резко вскинула голову и с ужасом посмотрела на дочь.
– Джейн, как ты могла?! Ах ты сучка, грязная потаскуха, не успела познакомиться с парнем, как тут же нырнула под него?! – От возмущения ее даже затрясло. – О Господи, позор-то какой! Вся улица только того и ожидает… Вот уж они тогда языки-то почешут!..
– Джейн? – Алистер вопросительно уставился на нее.
– Увы, мама. Пускай уж лучше вся улица языки чешет, чем родится внебрачный ребенок. Так ведь? – И она легонько подтолкнула бланк к матери.
– В таком случае можешь считать, что между нами все кончено. Я не желаю более тебя видеть. И как ты только посмела?! После всего того, чему я тебя столько лет учила… После всего хорошего, что я для тебя сделала, всех моих жертв, долгих часов работы на этой чертовой фабрике – вот, значит, как ты меня отблагодарила! Надо еще радоваться, что у этого молодого человека не совсем потерян стыд, что он согласен выполнить свой долг. Даже этого ты не заслуживаешь! Получается, что ты просто-напросто приперла меня к стенке и у меня нет другого выбора?! – Джейн проследила, как мать, поджав губы, неловко вывела свою фамилию, сделав в конце размашистый росчерк, так что брызнули чернила. Именно такой реакции от матери Джейн и ожидала.
– Спасибо тебе, мам, ты никогда не пожалеешь об этом. – Джейн торопливо убрала бумагу в сумочку. – Ну что же, Алистер, нам пора.
Алистер машинально попрощался. Автомобиль свернул за угол и резко остановился.
– Джейн, что все это значит? Ты беременна?
– Нет, конечно. Но другого способа получить подпись у нас не было, разве не так?
– Но это ведь жестоко! – Он был потрясен до глубины души.
– Знаю. Но нас поставили в такую ситуацию, что иного способа просто нет. И вообще, если мы с тобой немедленно не поженимся, то не поженимся никогда. И ведь, кроме всего прочего, я, что называется, плоть от плоти ее. Могу быть такой же, как и они.
Алистер взял ее за плечи.
– Ну разумеется, мы с тобой непременно поженимся. Но не лучше ли нам сейчас вернуться и рассказать все твоей матери?
– Нет, Алистер. – И Джейн горько усмехнулась. – Ты ведь сам все слышал: я ее вовсе не интересую, мать беспокоит лишь то, что скажут на улице. А беременна я или нет, для улицы никакого значения не имеет. Все все равно будут считать, что беременна. – Она немного помолчала. – Когда мы поженимся, вот тогда я ей все и расскажу.
Они покинули город и остановились перекусить в старинной гостинице. Алистер принялся за ростбиф, и на его лице вдруг заиграла улыбка: наконец он в открытую рассмеялся.
– Ты чего? Мне казалось, ты огорчен, – удивилась Джейн.
– Знаешь, Джейн, это, пожалуй, самая забавная история в моей жизни, – смеялся он, давясь и откашливаясь. – Ты только подумай: ты социально неприемлема для моего круга, а я – для твоего, ну не умора ли?!
Джейн, заразившись его весельем, тоже прыснула. Алистер, будучи не в состоянии более есть, оттолкнул от себя тарелку:
– Как бы я хотел, чтобы моя мать видела и слышала это…
Глава 15
В понедельник они получили разрешение совершить бракосочетание в четверг на этой же неделе.
Алистер мотался с утра до вечера, утрясая свои дела с юристами, с банком, строя планы на будущее.
Имея на своем счету всего лишь четырнадцать фунтов стерлингов, Джейн должна была решить проблему: что она наденет на свадьбу. Ей хотелось бы купить новый костюм, но об этом и речи быть не могло. И вот тогда Джейн вспомнила про миссис Баум. Примерно год назад эта пациентка в знак благодарности подарила ей почти новый костюм от «Хартнелла». Пациенты обычно дарят шоколад, чулки, какой-нибудь шарфик – но уж никак не целый наряд. Миссис Баум долго уламывала Джейн, уговаривая ее принять подарок, ссылаясь на то, что серый шелк удивительно пойдет к ее глазам. Джейн так ни разу костюм и не надела, полагая его слишком уж шикарным. Хорошо, что она положила его в чемодан. И вот, пока Алистер бегал по делам, она вытащила и примерила обновку. Повертевшись перед зеркалом и любуясь собой, Джейн пришла к выводу, что наряд и впрямь ей впору. Сейчас она даже корила себя за недостаток внимания к той давнишней своей пациентке. Внимательно изучив себя в зеркале, Джейн решила, что юбка, пожалуй, чуть длинновата. Нужно попросить миссис Эванс чуточку укоротить ее.
Девушка помчалась в Баттерси. Свой наряд она везла в большой коробке. Более всего Джейн радовалась возможности похвастаться тем, что выходит замуж.
– Господи, Джейн, да ты ли это? Как замечательно! Никак не ожидали тебя увидеть! – Миссис Эванс усадила ее за стол. – Надеюсь, ты все хорошенько обдумала, жалеть потом не придется?
– Я так его люблю, что жить без него не могу.
– И ты уверена, что это любовь?
– Я совершенно точно это знаю. То есть я с радостью готова чистить для него картошку или, например, стирать его грязные носки.
Миссис Эванс улыбнулась:
– Да, похоже, это настоящая любовь. Но судя по тому, что ты мне рассказала, тебе едва ли придется часто чистить картошку или стирать носки.
– Как в сказке, правда?
– Да уж. И мать в роли злой волшебницы.
– Да, миссис Эванс, она была ужасна. Просто чудовищна, не подберу другого слова.
– Ты говоришь – она леди, но по мне, так ее поведение совершенно непорядочно. В жизни не слышала о подобной грубости.
– Причем так неожиданно. Ясно было, что она не одобряет выбор сына, однако до последнего вечера она тщательно скрывала свои чувства. А потом… оу!
– Но если хочешь знать, Джейн, кое в чем она права. Даже и при отсутствии серьезных проблем замужество – это непростой шаг.
– Но я уверена, миссис Эванс, что быстро всему научусь.
– Дай-то Бог, Джейн. Жаль вот только, что тебе придется прервать учебу. Ты еще не разговаривала с сестрой-хозяйкой?
– Нет, я ужас как боюсь такого разговора. Лучше я ей напишу.
– Да, сестры-хозяйки обычно очень грозны. – Миссис Эванс улыбнулась сочувственной улыбкой. – Ну, так что там с юбкой? Укоротить надо, насколько я понимаю?
Надев обновку, Джейн забралась с ногами на стол, и миссис Эванс принялась подворачивать подол.
– Если хочешь знать мое мнение, не стоило лгать матери. Подобного я от тебя вовсе не ожидала, Джейн, – сказала миссис Эванс почти не разжимая губ, потому как у нее был полон рот булавок.
– Я и сама понимаю. – Джейн тотчас вспыхнула. – Но только я уверена, что если сейчас мы не поженимся, то я никогда не выйду за него. Его мать непременно что-нибудь предпримет, чтобы расстроить наши отношения. Риск слишком велик.
– Если он действительно тебя любит, никто и ничто не изменит его решения. Хоть сейчас, хоть через полгода. И вот еще что, Джейн. Сядь и прямо сейчас напиши всю правду. Ведь бедная женщина, должно быть, места себе не находит.
– Вы правы, миссис Эванс, я обязательно напишу. Скажите, а вы придете к нам на свадьбу? В четверг, в полдень?
– Приду ли? Да если бы даже ты не пригласила нас, все равно мы пришли бы, можешь не сомневаться… Эй, полегче, иначе мы будем укорачивать до ночи.
– Я бы хотела взять в свидетельницы Сандру. Надеюсь, она сумеет отпроситься, но, на всякий случай, если что случится, вы выручите?
– Не беспокойся, радость моя, Сандра обязательно примчится к тебе на свадьбу, даже если для этого ей придется сбежать из больницы. – Миссис Эванс сделала шаг назад. – Ну как, такая длина тебя устроит? Снимай юбку, я мигом подошью.
Джейн прямо-таки летела в Фулем. Надо же – какой удачный сегодня день! Войдя в дом, она услышала громкие голоса в гостиной. Уже у самой двери Джейн услышала голос Родерика Плэйна.
– …Но бедная женщина от горя места себе не находит!
– Она сама виновата, – упрямо сказал Алистер.
– Привет, – произнесла Джейн, входя в комнату.
– Уважаемая мисс Рид, – приветствовал ее Родерик, беря за руку. – Я все знаю, это такая неожиданная для меня новость! – По его виду могло показаться, что буквально в один день она сделалась для Родерика Плэйна важной персоной. – Мисс Рид, я приехал сюда по просьбе леди Апнор. Она чрезвычайно расстроена случившимся и очень хотела бы переговорить с вами.
Джейн взглянула на Алистера.
– Помни одно, дорогая: никто ни к чему тебя не принуждает. Ты вольна делать то, что хочешь, – проговорил он.
– А ты поедешь? – с надеждой в голосе спросила она.
– Нет. Боюсь, что это невозможно. Через полчаса у меня встреча с отцом в клубе, очень важная встреча. А потом я собирался с тобой поужинать. Это будет совершенно особенный ужин. Ведь мы еще и не отпраздновали как следует. Но если хочешь, то поезжай, Родерик тебя отвезет. Впрочем, если ты не поедешь, я вполне пойму тебя.
– Нет, я поеду, – тотчас отозвалась она. Ей меньше всего хотелось ехать в Респрин, однако девушка понимала, что нужно использовать любой шанс. Не исключено, что и леди Апнор также рассчитывала навести мосты.
– Вот и замечательно! – воскликнул Родерик, взял ее под руку и усадил в автомобиль. Всю дорогу Родерик, не закрывая рта, рассказывал ей что-то, впрочем, Джейн слушала вполуха. Наконец автомобиль затормозил возле внушительного вида здания.
Когда Бэнкс распахнул входную дверь, Джейн приветствовала его с таким радушием, словно тот являлся старым добрым знакомым. Бэнкс чинно поклонился в ответ и повел их по мраморному полу к внушительных размеров лестнице на второй этаж. Со стеклянного потолка стекал неяркий вечерний свет, в лучах заходящего солнца торжественно поблескивали бронзовые поручни. Из золоченых рам на них взирали многие поколения Апноров: портреты тянулись вдоль всей лестницы. Убранство дома отличалось такой элегантностью, что Джейн даже страшно сделалось. Дворецкий распахнул двойные полированные двери красного дерева и проводил их в большую гостиную, откуда они попали в малую. Тут шторы на окнах были наполовину приспущены, а единственная лампа тускло освещала лишь один угол.
– Мисс Рид и мистер Плэйн, ваша светлость, – громко объявил дворецкий. Джейн сумела разглядеть в шезлонге леди Апнор, нераскрытую книгу у нее на коленях. Леди Апнор вяло махнула рукой, – впрочем, этот жест мог означать не только приветствие, но и приказ дворецкому удалиться.
– Мисс Рид, – леди Апнор указала на место подле, – я полагаю, нам следует поговорить.
– Да, леди Апнор, я тоже так думаю.
– Пожалуйста, присаживайтесь… Нет, Родерик, останься, – сказала она, увидев, что тот направился к двери. Джейн заметила, как он облизнул губы, словно гурман при виде лакомства.
– Мисс Рид, мы тут недавно с вами здорово погорячились, о чем я весьма сожалею.
– О, да, леди Апнор, чего не бывает, – с готовностью откликнулась Джейн и с явным облегчением улыбнулась.
– Если бы не ваша бестактность, ничего и не произошло бы. – Улыбка застыла на лице Джейн, а затем и вовсе пропала. – Однако, – продолжала леди Апнор, – одно сейчас могу сказать с уверенностью: видимо, вам небезразличен мой сын и его судьба. А потому смею надеяться, что вы не выйдете за него замуж. Не так ли?
– Я вас не понимаю, – тихо отозвалась Джейн.
– Мисс Рид, вы же умная женщина и должны понимать, что мой сын в свое время займет чрезвычайно высокое положение в обществе. И уже хотя бы поэтому вы совершенно ему не подходите. Не подлежит сомнению, что он должен жениться на ровне. И если он вам действительно небезразличен, вы ведь не захотите сделаться для него бременем?
– Я не вполне вас понимаю. Почему же это я непременно стану ему обузой? Я ведь выхожу за него замуж лишь потому, что люблю его. Мне кажется, что играет роль только наша любовь, а все остальное не важно.
– Все это так, мисс Рид. Однако вынуждена с вами не согласиться. Эта самая любовь, о которой вы говорите… – Произнеся слово «любовь», леди Апнор невольно поежилась, а затем и закашлялась. – Любовь – это еще далеко не все. Во-первых, это чувство недолговечное, и когда любовь уйдет, с чем, позвольте вас спросить, вы останетесь? Окажется, что под одной крышей живут двое совершенно чужих друг другу людей, у которых нет решительно ничего общего, и они лишь являются причиной несчастий друг друга.
– В отличие от вас я полагаю, что наша любовь не пройдет.
– Вы еще молоды, мисс Рид. Все пройдет, и вы сделаетесь для моего сына обузой, бременем, и весьма неприятным, смею заметить, бременем.
– Мне казалось, я приехала сюда, чтобы установить с вами дружеские отношения.
– Мисс Рид, я выбираю себе друзей куда тщательнее, чем это делает мой сын.
– Господи, леди Апнор, вы так грубы!
– Как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне?! – Леди Апнор так резко подалась вперед, что книга слетела на пол. – Какая наглость!
– А вы последите за тем, как вы со мной разговариваете! – не на шутку рассердилась Джейн.
– Ну зачем же, зачем, – тотчас встрял в беседу Родерик. – Прошу вас, иначе мы так ни до чего и не договоримся. – Он обернулся к Джейн: – Моя дорогая, то, что сказала леди Апнор, это чистейшая правда. Вы ведь и представить себе не можете, что вам придется испытать в будущем.
– Я всему научусь.
– Дорогая вы моя, мы говорим о породе. Такому невозможно научиться, – продолжил Родерик голосом, исполненным терпения, как если бы он разговаривал с ребенком.
– Но ведь леди Апнор научилась, – резко заметила Джейн.
– Ах, вот вы как заговорили! – воскликнула собеседница.
– Умение вести себя определяется с рождения, – не унимался Родерик. – Манеры нельзя приобрести, как вещь. Можно избавиться от каких-нибудь мелочей, привыкнуть, скажем, не называть Бэнкса «мистером». Но таким важнейшим слагаемым поведения, как грация и стиль, выучиться нельзя.
– Я говорю Бэнксу «мистер», потому что он много старше меня и было бы непочтительно называть пожилого человека просто по фамилии.
– Но Бэнкс – слуга и привык к такому обращению.
– А вы когда-нибудь спрашивали самого Бэнкса? Впрочем, я понимаю, что весь этот разговор должен натолкнуть меня на мысль, что и я социально неполноценна по сравнению со всеми вами. Но в таком случае как же я могу чувствовать себя выше Бэнкса?
На это логическое рассуждение Джейн ответа не последовало. Родерик тяжело опустился в кресло, уступая лидерство в разговоре леди Апнор.
– Нет ли у вас каких-либо проблем, о которых вы нам пока еще не рассказали и в разрешении которых мы смогли бы вам помочь? – продолжила леди Апнор, еле сдерживаясь, чтобы не взорваться.
– Я не совсем понимаю, – ответила Джейн.
– Мисс Рид, чего вы от меня хотите?
– Я уже сказала: выхожу за Алистера, и мне хотелось бы наладить с вами нормальные отношения.
– Вы позволите, леди Апнор? – вновь встрял Родерик. Леди Апнор махнула рукой, давая понять, что не знает, как с этой женщиной вообще можно разговаривать. – Мисс Рид, леди Апнор имеет в виду, – хотя ей, как женщине, особенно трудно касаться подобных вопросов, – не беременны ли вы? В таком случае вам помогли бы сделать аборт. Все это можно было бы устроить без особого труда. И никто ничего не узнает…
– Пардон?! – в ужасе воскликнула Джейн.
– О Боже, – тихо простонала леди Апнор. – Она говорит: «Пардон»!
– Вы беременны? – повторил вопрос Родерик.
– Я с первого раза поняла ваш вопрос. Но, черт возьми, я не беременна! А если бы даже и была, то это все равно не ваше дело, понятно?! – выкрикнула она.
– Ну что же, – елейным тоном продолжил маленький мужчина, – в таком случае какое отступное вас устроит? Леди Апнор женщина щедрая и готова доказать это на деле. Скажем, две тысячи фунтов стерлингов? Это огромные деньги, мисс Рид, смею вас уверить, дорогая.
– Не могу поверить, что это не сон! – воскликнула Джейн, вскакивая со своего места. Ее трясло от негодования. Ей хотелось залепить затрещину этому мужчине, врезать ему так, чтобы раскрылись его влажные губы. – И прекратите называть меня «дорогая», потому как я вовсе не ваша дорогая, – гневно сказала она. – Я ухожу. Вы заставили меня сюда приехать… Я не желаю больше слышать вас обоих!
Она гордо прошествовала через гостиную и, уже открывая дверь, услышала, как леди Апнор сказала Родерику:
– Он не может жениться на ней, она говорит «пардон»!
Джейн поспешила вниз по ступенькам. Бэнкс озабоченно наблюдал за тем, как она спускается, а увидев выражение ее лица, нахмурил лоб.
– Мистер Бэнкс… – Он выжидательно посмотрел на нее. – Скажите, мистер Бэнкс, вы не против того, что я называю вас «мистером»?
– Ну, вообще-то это несколько необычно, мисс Рид, – он на минуту призадумался, – но, должен вам признаться, подобное обращение мне вполне по нутру. – И он улыбнулся.
– Благодарю вас, мистер Бэнкс, – кивнула она, и в ее голосе послышались торжествующие нотки.
Он распахнул дверь, Джейн выскочила на крыльцо и глубоко, всей грудью вздохнула. Затем огляделась, выискивая такси, сунула пальцы в рот и так оглушительно свистнула, что у нее самой зазвенело в ушах. Уже забираясь в машину, она обернулась и увидела, что на ступенях, расплывшись в улыбке, стоит и смотрит ей вслед Бэнкс.
В машине Джейн несколько успокоилась. Ей казалось, что она участвовала в дурной пьесе и что вдобавок ко всему ей не дали текста, а слова она позабыла. Ситуация теперь смахивала на фарс. Она заливисто засмеялась.
– Я тоже ведь хочу посмеяться, мисс, – бросил водитель такси. – Над чем смеемся-то?
– Над людьми. Вот умора!
– Люди, мисс, это – да. Тут вы совершенно правы. Самое забавное, что я видел в жизни, это человеческая комедия. Если вы это понимаете, тогда все будет в порядке, уж можете мне поверить.
Расплачиваясь с таксистом, она с радостью заметила в окнах свет: значит, Алистер уже вернулся. Он сидел в гостиной и наводил себе коктейль.
– Ну, как все прошло? – поинтересовался Алистер.
Вместо ответа Джейн принялась хохотать.
– Ока… оказывается, ты не можешь… жениться на мне, потому что я употребляю словечки вроде «пардон». – Она все смеялась и никак не могла остановиться. От смеха у нее запершило в горле, затем начались колики. Джейн в изнеможении привалилась к стене, но смех не затихал, более того, грозил перейти в крещендо. Алистер вдруг резко шлепнул ее по щеке. Джейн тотчас же умолкла и недоуменно подняла на него глаза.
– Извини, дорогая, но это форменная истерика. Думаю, тебе не помешало бы чего-нибудь выпить.
Пока Джейн маленькими глотками осушала бокал, Алистер вытягивал из нее подробности состоявшегося разговора.
– Вот черт! – воскликнул он. – Надо же, сука старая! А я-то думал, что хорошо ее знаю. И это дерьмо Родерик тоже хорош, нечего сказать!
– Но почему, объясни мне, почему нельзя в разговоре произнести «пардон»?! Она несколько раз упомянула об этом. Такое ощущение, что она зациклилась.
– С ее точки зрения тебе следовало бы сказать «что?» или «прошу прощения, как вы сказали?». Это те самые слова, которые выдают социальную принадлежность человека. Точно так же, например, как одни говорят «туалет», а другие «сортир», одни употребляют слово «брюки», а другие – «штаны». Примерно так.
– Не хочешь ли ты сказать, что вдобавок ко всему мне еще придется переучиваться говорить?
– Нет, любимая, не придется. Можешь говорить, как тебе заблагорассудится. И если даже ты будешь постоянно говорить «пардон», я все равно не перестану любить тебя. – Он широко улыбнулся и попытался игриво шлепнуть Джейн. – Тем более что все люди говорят по-своему. Вот ты, например, сказала бы «задница», а я в такой же ситуации употребляю другое слово. – Он рассмеялся.
– Нет, я сказала бы не «задница», а «булочка». – И она, улыбнувшись, попыталась дать Алистеру сдачи.
Но печаль так и не покинула Джейн. Все, что касалось семьи Алистера, вызывало у нее чувство неподдельного изумления. Например, у него в доме все почему-то разговаривали слишком громко, почти кричали. Смеялись же так, что в соседней комнате было слышно, – при этом почему-то открывали рот. Ели тоже очень шумно. Более того, в разговоре друг с другом все употребляли совершенно другие, непривычные Джейн слова. Их лексикон являлся как бы своеобразным кодом для распознавания себе подобных. Как бы то ни было, Джейн не собиралась придавать всему этому слишком большого значения. Или пусть ее принимают такой, как есть, или пошли они все к черту! Она не намерена подстраиваться.
В тот же вечер Алистер отвез ее в «Коннот», пояснив, что все крупные семейные торжества, сколько он себя помнил, отмечались именно здесь. Оглядев огромную, уставленную мягкой мебелью залу, которая, несмотря на обилие посетителей, казалась полупустой, Джейн подумала, что официантов, судя по всему, тут больше, чем клиентов. Чуть ли не за каждым столиком были знакомые ей лица: иных Джейн знала по кинокартинам, других – по телехронике. Алистер наслаждался, наблюдая за тем, какой радостью освещается лицо Джейн, когда она узнавала ту или иную знаменитость. В свою очередь, она получала истинное удовольствие от сервиса: словно по мановению волшебной палочки перед Джейн вдруг оказывалась новая салфетка, в нужный момент наполнялся бокал, исчезала грязная посуда…
– Чувствую себя ребенком, – призналась Джейн, с улыбкой потягивая ликер.
Когда они возвращались домой, Алистер остановился на набережной Темзы. Они находились на том самом месте, где впервые вместе встречали рассвет. Облокотившись на парапет, они молча предались каждый своим воспоминаниям.
– Джейн, я хочу подарить тебе вот это, – наконец сказал он.
На ладони любимого лежало изумительной красоты старинное кольцо с бриллиантами и сапфиром.
– Скажи, Джейн, ты выйдешь за меня?
– Да, Алистер, конечно же, выйду, с радостью выйду за тебя.
Он надел ей кольцо на палец.
– Это наше место, – со значением произнес Алистер. – Тут мы впервые с тобой поцеловались. – С этими словами он поцеловал ее.
Странно, они вот уже год как знакомы, но любое прикосновение Алистера вызвало у нее сейчас сильное ответное желание. Вспомнив вдруг сегодняшний день, Джейн улыбнулась.
– Что тут смешного? – в недоумении поинтересовался Алистер. – Это очень ответственный момент, если уж на то пошло.
Джейн рассказала, как она громким свистом подозвала такси, как при этом вытянулось лицо Бэнкса. Обняв ее за плечи, Алистер рассмеялся.
– По крайней мере теперь я знаю, почему женюсь на тебе.
– И почему же?
– Потому что, когда я буду уже совсем старым маразматиком, если вдруг нас застанет дождь где-нибудь на Бонд-стрит, ты всегда сможешь помочь, всегда выручишь.
