Текст книги "Попаданец для драконши (СИ)"

Автор книги: Алиса Рудницкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)

Ласла застыла испуганным зайцем, даже моргать как забыла. Уставилась на меня, распахнув глаза и приоткрыв пухлые губы.

– Откуда ты... – начала она.

– Сейчас все расскажу, – невесело улыбнулся я.

83. Колыбель Цехеса

Переместились мы с Ласлой в просторный зал, стены которого были целиком обиты подушками разных цветов, форм и размеров. С потолка свисали, подобно новогоднему дождику, тонкие светящиеся нити, освещающие помещения. Посередине же, в окружении матрасов, одеял и пушистых пледов, возлежал огромный белый кот и громко, вибрирующе мурлыкал. Я сначала даже слегка опешил. Каких я только комнат не видел на водном плане, но по большей части все они были вычурно, зачаровывающе-красивы, а здесь... здесь царила совсем другая атмосфера. Атмосфера какой-то детской, очаровательной, забавной уютности. И мы – высохшая великанша Ласла и я, скелет кролика – выглядели на фоне комнаты как два мазутных пятна на платье десятилетней принцессы.

– Цехес, проснись, – позвала Ласла, протянув руку и погладив кота по голове.

Кот открыл огромные, чуть светящиеся глаза. Правый у него был ярко-зеленым, левый – лазурно-синим. Продемонстрировав нам свое розовое небо, кот широко зевнул и тут же закрыл глаза снова. На неха он вовсе не походил, и я заключил, что он является все же магом. Интересно, кем надо быть, чтобы представлять себя в виде огромного кота?

– Ох, Цехес, – королева почесала гиганта за ухом, от чего урчание стало громче. – Какой же ты ленивый.

– Я и должен быть ленивым, моя дорогая, – раздался голос откуда-то изнутри кота, хотя рта он не открывал. – Если бы я был активным – давно бы повесился в этой тесной комнате без развлечений. Так что гладь меня, если тебе что-то нужно.

И он, прижав уши, призывно ткнулся в руку королевы своей мордочкой.

– Как скажешь, – со вздохом сказала Ласла и, присев на подушки, погладила на этот раз котяру под шейкой. – Кстати, видел ли ты, кого я к тебе привела?

– Да, видел, – приоткрыв голубой глаз и повторно меня осмотрев, сообщил кот. – И даже знаю зачем. Посмотрите только на него, он ведь умирает от любопытства. К тому же я хочу, чтобы он тоже меня погладил. Давай, парень, не стесняйся. Подойди.

– Да я и не стесняюсь, – сказал я, не зная, как реагировать на этого странного мага.

Голубой глаз тут же закрылся, а мне пришлось подойти поближе. Кот для меня размером был с добрую лошадь, а то и крупнее. Я прошелся рукой по его голове, где была самая короткая шерсть, и Цехес снова на меня внимательно посмотрел. Его вертикальные зрачки так сузились, что казались темными трещинами внутри драгоценных камней.

– Так значит, ты все же пришел, – сказал он. – Удивительное дело – я думал, что Эрик решил подшутить надо мной.

– Вы ждали меня? – удивился я.

– Да, вроде того, – согласился Цехес. – Видишь ли, мальчик, я – хранитель водных тел.

– Хранитель... тел? – переспросил я.

– Да, – кивнул кот, снова закрыв глаза и подставляя голову под руку сестры. – Когда маг тонет и его достают, последний, кого он видит прежде, чем уйти с водного плана навсегда – это я. Их приводят ко мне под конвоем, и эти маги отдают мне свои тела на хранение. Отдают и уходят... но почти никогда не возвращаются.

– Почти никогда? – повторил за ним я.

– Бывает, что через десять, или двадцать лет они приходят и забирают свое тело у меня, – сказал Цехес. – Но зачастую через какое-то время снова возвращают. Кошмар и греза – жадные, они с неохотой отдают то, что взяли. За те пять тысяч лет, что я дремлю здесь действительно смогли обмануть их всего... дай подумать, семь человек?

– Пятьсот лет? – озадачился я.

– Я из оторвавшихся, – сказал кот, и снова зевнул. – Не бери в голову. Кстати, теперь уже не семь, а восемь. Но я даже не знаю, стоит ли брать тебя в расчет. Ведь ты первый, кто пришел не за своим телом, а за чужим. И не за целым, а за половиной.

– Расскажи нам, Цехес, что сотворил Эрик с моим младшим братом, – попросила Ласла, и кот вместо слов вдруг снова разразился мурлыканием. – Мне очень интересно.

Какое-то время оторвавшийся молчал. Мне даже показалось, что он уснул, но по истечении минуты мурчание вдруг стихло и Цехес открыл глаза.

– Помню, помню, – сказал он. – Это было так необычно. Эрик принес мне тело принца и на моих глазах, выдворив из него душу, разодрал напополам. Я видел это собственными глазами... не видел бы – никогда в жизни не поверил бы, что такое возможно. Он снял мясо с костей, и отдал мне скелет как одно отдельное тело. А потом он отдал мне плоть как тело второе. Прошло немного времени, и он вернулся забрать у меня кости. Я отдал. Тогда Эрик сказал, что не раньше, чем через три года, придет юноша, и я должен буду отдать ему вторую половину.

– И как мне ее... гмн... надеть? – спросил я озадаченно.

– Не волнуйся, мальчик, – сказал Цехес, а потом вдруг заворочался и поднялся во весь рост. – Все произойдет само собой. Иди на мое место, ляг, и ничего не бойся.

Опасливо покосившись на Ласлу и получив от нее одобрительный кивок, я занял нагретое котом место. Одеяла оказались мягкими, будто набитыми синтепоном, я тут же утонул в них. Уставившись вверх, я увидел, как зашевелились светящиеся на потолке нити. Сначала я подумал, что это – от созданного движениями двух громадин сквозняка, а потом странные веревочки вдруг начали опускаться. Не успел я глазом могрнуть, как они уже начали прыгать по моему телу, оплетая кость за костью. Прошла пара минут прежде, чем на каждой моей конечности образовался своеобразный кокон. Потом нити засветились, и вдруг покрылись короткой, плюшевой шерстью.

Я осмотрел свои руки, потом ноги, потом потрогал уши, неожиданно ставшие мягкими. Это было весьма приятно – как бы меня не веселила моя внешность скелета, а она несла с собой кучу неудобств. Теперь же я словно стал целым, правильным, живым.

– Да уж, теперь ты ужасно на него похож, – вздохнула как-то печально Ласла, поднимаясь с подушек и протягивая мне руку. – Пойдем, проверим твой альков. Не терпится посмотреть, что там насоздавали мой сын и лучший друг.

– Хорошо, – я уцепился за ее запястье, а потом обернулся к коту. – Спасибо вам, Цехес.

– Не благодари, – сказал тот. – Вы с Ласлой неплохо разнообразили мою монотонную жизнь своим приходом. Но не приходите больше... колыбель Цехеса – не то место, в котором стоит бывать часто.

Ласла подняла меня с земли и, поклонившись коту, переместилась снова. Мы снова оказались в знакомом алькове Кайда. Здесь все так же сиял фонарь, освещая скромную лавочку. Ласла быстро разгребла нагой щебень и поставила меня на люк. Я замер, раздумывая над тем. что мне делать, но делать ничего не пришлось. Люк тут же медленно пошел вниз, и я, сгорая от нетерпения, начал опускаться в альков Ганса.

Покои оказались обсерваторией. Помещение представляло собой половинку сферы, все его стены покрывала фреска, изображающая смену дня и ночи. Правую, желтую половину, украшало изображение улыбающегося солнца, левую усеяли звезды, тонущие в серых облаках – луны на кете не имелось. В центре же обсерватории находился огромный золотой телескоп, труба которого уходила за пределы алькова. Люк перестал опускаться именно тогда, когда мои глаза оказались на уровне большого, блестящего окуляра.

– Выглядит красиво, – сказала Ласла, которая не смогла влезть внутрь из-за своих размеров.

– Да, осталось разобраться, как это работает, – хмыкнул я.

Нерешительно сделав шаг в сторону телескопа, я принялся разглядывать окуляр. Вокруг него имелось кольцо, похожее на циферблат часов, в котором посередине вырезали огромную дыру чтобы надеть на трубу телескопа. На самом окуляре имелась рядом с этим кольцом крошечная красная засечка. Проверяя свою догадку, я осторожно покрутил кольцо, сдвинув его где-то на четверть часа назад. Кольцо охотно повернулось, и я глянул в окуляр. Глянул, и увидел совершенно незнакомую комнату. Спальня была обставлена в привычных мне бежевых, золотых и красных тонах, из чего я заключил, что это, возможно, покои кого-то из королевской семьи. Ох уж эта Вадгардская патриотичность...

Какое-то время ничего не происходило. Эксперимента ради я, не отрывая глаз, взялся за циферблат и принялся осторожно крутить его. В комнату вошли пятеро, и я тут же остановился. Просто узнал лица четырех людей, а о личности пятого – догадался. Ласла, ее семья, и злосчастный гречневый кронпринц Хего Шор.

– Что там? – спросила Ласла.

– Да, он работает, – сказал я. – Правда звука нет, но увидеть можно все или почти все. Конечно, надо еще разбираться, но...

– Я не о том, – вздохнула сестра. – Ты посмотрел туда и увидел именно то, о чем я думаю? Тот... тот треклятый момент, когда...

– Видимо да, – кивнул я, а потом провел на автомате рукой по телескопу. – Не волнуйся, я не буду на это смотреть. Хочешь – отмотаю циферблат как можно дальше, чтобы...

Нечто свалилось на пол, громко звякнув – видно я задел что-то рукой, пока вел по гладкому золоту телескопа. Опустив глаза, я увидел полупустые бусы. На длинной веревке болталось всего каких-то пять бусин. Подобрав их я принялся разглядывать странную находу, раздумывая, не могла ли она принадлежать раньше Гансу.

– Ласла, – я продемонстрировал ей бусы. – Что ты об этом думаешь?

– Дай гляну, – Ласла протянула свою длинную руку и я надел бусы на ее сухой палец.

Каких-то пару минут она пристально всматривалась в бусины, а потом неожиданно издала нервный смешок.

– Что-то не так? – удивился я.

– Нет, все отлично, – в голосе Ласла просквозило какое-то безумное, натянутое веселье. – Поздравляю тебя, ты только что нашел бусы моего проклятия....

84. Якорь

– Итак, начнем наш очередной совет маскарада, – объявила с тяжелым вздохом Ласла, казавшаяся даже в своей маске какой-то усталой и осунувшейся. – Фета, передаю вам слово.

Я поставил локти на стол, сцепил руки в замок и положил на них подбородок. Обычно советы у нас проходили в масках, но на этот раз все было иначе. Сегодня маски закрывали лица лишь двоих людей – Ласлы и молчаливой девушки, занявшей место Луки. Последнюю я видел впервые, и у меня сложилось впечатление, что ее присутствие всех нервировало. Особенно морщился, глядя на незнакомку, Эллиот.

Когда глава магов поднялась со своего стула, лучась довольством, рыцарь все же не выдержал.

– Где, мрак ее забери, эта треклятая Лука?!

Все, кроме Феты и Ласлы посмотрели на него с некоторым облегчением – видно, этот вопрос интересовал многих, но задать его никто не решился.

– Успокойся, Элиот, – осадила его королева. – Лука из-за важного поручения не может участвовать в сегодняшнем совете...

– И в прошлом? – огрызнулся рыцарь, поднявшись с места. – И в позапрошлом?! Почему на ее месте каждый раз сидит какая-то новая... пигалица?

На это Ласле сказать было нечего, и она лишь сощурила глаза:

– Ты слишком много позволяешь себе, Элли, – сказала она угрожающе. – Сядь на место и успокойся.

– Если она не пришла из-за меня, – вклинился я, – то это просто глупо. На этом собрании Лука нам очень нужна, ведь нахождение алькова Ганса может сослужить ей хорошую службу. Я не видел ее уже месяца четыре, и мне все меньше и меньше это нравится. Ласла, может не стоит ей так потакать?

Королева посмотрела на меня строго, потом бросила обжигающий взгляд на Эллиота. Тот не растерялся, не испугался, не смутился – просто ответил ей таким же упрямым, уверенным взглядом. Я украдкой улыбнулся, прикрыв рукой рот – боже, огромный дракон и тощий пес, и как они только умудрились влюбиться друг в друга?! Эллиот, кстати, оделся на этот раз так, чтобы его пол невозможно было определить – видимо, смириться с женской одеждой он больше не мог.

– Хорошо, – сдалась Ласла, поймав еще и упрямый взгляд Джус. – Пошлите за ней кого-нибудь, а пока обсудим другой вопрос. Фета, так что там с бусами?

– Я схожу, – поднялась со своего места девушка в лисьей маске. – Вряд ли кто-то из вас, господа, сможет ее найти без моей помощи. Прошу меня простить.

И она, поклонившись, удалилась. Собравшиеся проводили ее хмурыми взглядами, и Фета, наконец, начала отчет.

– Это удивительно, ваше величество! – ухнула она. – Чем больше я вижу вещей, оставленных соном Эриком, тем более я поражаюсь его мастерству. Итак, наш замечательный сон Ганс нашел бусы проклятья, состоящие из пяти составляющих. Одно из них – условие, что проклятье не будет действовать на людей из других миров. По крайней мере я поняла именно так. Еще две бусины – это проклятия. Первое – проклятье медузы, правда, чуть усеченное. По крайней мере тот, на кого смотрит его величество, не обращается в камень, а всего лишь падает в обморок. Второе – проклятье черной вдовы, из-за которого как поцелуй, так и занятия любовью с соной Розалиндой чреваты смертью...

– Мы и так знаем это, – оборвал ее раздраженно Эллиот – видно, напоминания о проклятия Ласлы его взбесили. – Обойдемся без интимных подробностей. Дальше-то что? Вы поняли, как его снять?

– Угомонись, Элли, иначе я попрошу тебя выйти, – недовольно осадила его королева, а потом повернулась к Фете. – Так что же с оставшимися двумя бусинами?

– Радостная и одновременно с тем грустная новость, ваше величество, – вздохнула Фета. – Две оставшиеся бусины – это четкие условия. Не размытые, а четкие. То есть вам не нужно, по сути своей, менять какую-то черту своего характера. Вам нужно сделать две конкретные вещи.

Все за столом затихли, пораженные данным известием.

– И?... – осторожно спросил я. – Вы узнали, что это за вещи?

– Увы, – покачала головой Фета. – Обычно такие бусины сохраняют хотя бы остаточные следы заклинания, но с этих все намеренно стерто подчистую. Потому, пока мы не знаем, что конкретно за условия должна выполнить Ласла, мы не сможем освободить ее. И потому я обращаюсь к вам, ваше величество. Что вы помните о той ночи?

– Я кое-что помню о той ночи! – неожиданно раздался голос от двери, и мы все вместе повернули голову.

В дверях стояла, гордо вскинув голову, Лука в своей искусно сделанной лисьей маске. В руках она держала толстую книгу, корочки которой были связаны синей лентой. Я удивился тому, что она вовсе не выглядела виноватой – напротив, кажется, она была рада вернуться. Рада присутствовать на собрании лично.

– Рад, что ты пришла, – сказал я ей. – Присаживайся.

– Откуда тебе что-то знать? – огрызнулся Эллиот. – Ты же тогда не была придворным рыжим хвостом?

– О да, это так, – Лука убрала маску с лица и я увидел ее неизменную насмешливую улыбочку. – Однако не одни маги могут заглядывать в прошлое.

Она быстро прошла к своему месте, неторопливо обменялась со всеми кивками, и уставилась на меня с некоторой опаской. Я благосклонно улыбнулся лисице – я был рад, что Лука наконец показалась.

– Что ж, раз меня никто не хочет повесить на городской площади, – сказала она, повернувшись к королеве, – то скажи-ка мне, Ласла, что ты помнишь о том вечере?

– Если ты о словах проклятья – я помню их очень слабо, – кивнула королева. – Я помню отдельные слова. Например я точно помню про черное сердце и про то, что лишь тот, кто родился под небом кеты, будет падать в обморок от моего взгляда. Но остальное – как в тумане. Все же давно это было.

– А теперь забудьте все, что вы помните, потому что это – бесполезная информация, всего лишь ширма, – сообщила Лука и самодовольно ухмыльнулась. – На самом деле я начала рыть в этом направлении лишь после того, как к нам прибыл наш милый друг Ганс. Закрались у меня некоторые подозрения по поводу того, что в плане этого вашего Эрика слишком много сложных элементов, чтобы он скатился до такого примитивного проклятья. И знаете что? Если бы этот человек появился на кете, я бы лично упала к нему в ноги и молила взять меня замуж, или хотя бы забацать мне детей, потому что лисята бы у нас были хитрющие – просто выше всяких похвал!

– К чему вся эта трескотня, Лука? – спросила неожиданно Джус. – Увлеклась, разошлась. Давай-ка по делу, а то знаю я тебя – как зарядишь, так и на целый час.

– Прошу прощения, – весело прищурилась лисица, а потом открыла книгу и начала свой рассказ. – Я провела почти четыре месяца в северном графстве, разыскивая и допрашивая людей, что служили Эрику. Служанок, поваров, шлюх, горничных, дворников – да всех, кто пережил войну! И много всякого наслушалась интересного, надо сказать. Но самым интересным был рассказ служанки, которая в то время, пока Эрик проклинал наше прекрасное величество, сидела в комнате тихо, словно мышь, и боялась даже пискнуть. И знаете, что особенно меня поразило в ее рассказе?

Все удивленно уставились на Луку, а у меня внутри все сжалось от какого-то странного предчувствия. Лисица, тем временем, продолжала, уставившись на меня искрящимися, горящими интересом глазами.

– Эта самая мышь запомнила, что Эрик обращался к некому человеку по имени, – сказала она. – Она готова была поклясться, что на балконе нет ни единой души кроме королевы и графа, но тем не менее маг сидел на стуле и долго, осмысленно разговаривал с пустым местом. И знаешь, Ганс, как он звал этого человека?

– Догадываюсь, – помрачнел я.

– Влад, – кивнула Лука. – Это имя необычно для Кеты, потому служанка запомнила его. Как и то, что проклятье Эрик читал дважды. Первый раз он читал его когда королева находилось в сознание а второй – после того, как он заклинанием усыпил ее.

– Но зачем?! – пораженно охнула Фета. – Неужели он и правда хотел, чтобы наша прекрасная королева осталась проклята до конца дней своих?

– А слова она не запомнила? – спросила напряженно Ласла, проигнорировав восклицание главы магов.

– Увы, так же как и ты, она была слишком напугана, – кивнула Лука. – Однако у меня есть идея по поводу того, как мы можем узнать точную формулировку проклятья.

Глаза лисицы остановились на мне.

– Не получится, – покачал я головой. – Я еще не умею обращаться с обсерваторией, и я не слышу звук. Можно, было бы, конечно, научиться читать по губам...

– Да забудь ты об этой идиотской обсерватории, во мрак ее! – весело оскалилась Лука. – Да, конечно, эта штуковина пригодится нам и еще не раз – я тебе потом дам точный список тех отрезков времени и мест, которые ты просмотришь во благо короны. Но у тебя же есть треклятая шкатулка! Шкатулка, которая дает гораздо больше полезной информации, чем какой-то дурацкий альков на водном плане. Ооооох, видят боги, я бы отобрала у тебя и то и другое, если бы могла воспользоваться!

– Но чтобы увидеть что-то через шкатулку мне нужен якорь, – удивился я, а потом задумался. – Хмн... можно было бы поискать какие-то вещи, связанные с тем днем.

– Не нужно ничего искать, Влад, – остановила меня Ласла. – У тебя есть якорь, и очень мощный.

Я удивленно на нее уставился, и она отвела взгляд.

– В общем, – сказала королева неуверенно, – именно в ту ночь я и подарила ему зажигалку...

85 Дважды проклятая

Водоворот затягивал меня все глубже и глубже, и я уже начинал волноваться. Погружение в прошлое, в чужие воспоминания, еще никогда не длилось так долго. Вода вокруг становилась все темнее и темнее, пока не стала чернильно-черной, и мои ноги не коснулись, наконец, дна бассейна. На этот раз плитки оказались черными и фиолетовыми, раположенными в шахматном порядке. В воде плавали светлячки, похожие на хлопья снега.

– Сестренка, хочешь яблоко?

Ожидая совсем не того, я обернулся и увидел мальчишку в гольфах и коротких шортах на подтяжках. Он был рыжим, чумазым, взъерошенным и держал в руках корзину, полную красных яблок. Рядом с ним стояла девушка целиком скрытая плотным, коричневым плащом с капюшоном.

– Ты... это мне? – спросила она, и я с удивлением узнал голос Ласлы – какой-то надтреснутый, будто она плакала. Я подошел поближе, заглянул под капюшон и с удивлением увидел измазанное сажей лицо, на котором слезы прочертили две полоски от глаз к подбородку.

– Да, тебе, – мальчик взял одно из яблок и протянул ей. – Вот, возьми, и больше не плачь, сестренка.

Ласла протянула руку, приняла яблоко и удивленно уставилась на него.

– Но... почему? – спросила она как-то неуверенно.

– Что почему? – удивился мальчик.

– Твоя корзина полна гнилушек, так почему ты дал мне хорошее?

Я с удивлением уставился на корзину. Яблоки и правда изменились, будто с них иллюзия спала. Теперь на их месте лежали гнилые, коричневые плоды, по которым ползали мухи. Но мальчика это, кажется, совсем не волновало. Он воровато улыбнулся, огляделся по сторонам и, прижав палец к своим губам, сказал:

– Тс... это большой секрет.

Воспоминание неожиданно растворилось. Я растерянно застыл, ожидая продолжения, но меня неожиданно подхватил водоворот и потянул вверх.

– Нет-нет-нет, – запричитал я. – Рано, это не то!

Но водоворот все равно поднял меня, и снова отпустил – на этаж повыше. Здесь было светлее, но черных плиток стало больше, где-то в соотношении два к одному. Громко хлопнула дверь, и раздался знакомый детский голос:

– Располагайся, сестренка. Это, конечно, на замок, но пойдет.

Обернувшись, я увидел мальчика сидящим на постели, застеленной лоскутным покрывалом. В метре от него мялась с ноги на ногу Ласла – уже не чумазая, но все еще прячущаяся под плащом. Она исподтишка оглядывалась, останавливая взгляд на невидимых для меня вещах, наполнявших комнату.

– Ты здесь один живешь? – спросила она.

– Ага, – сказал мальчишка, скинув старенькие ботинки и устроившись на постели с ногами. – Правда здорово? Мне всего семь, а я уже живу один и сам зарабатываю себе на жизнь.

– Тем, что обманываешь людей на рынке? – нахмурилась Ласла. – Нельзя так.

– Ой, да брось, – оскалился мальчик. – Я внушаю им не только то, что яблоко красивое, но что оно еще и вкусное. Даже больше тебе скажу – эти дуралеи считают, что едят самое вкусное, самое сочное, самое потрясающее яблоко в своей жизни.

– Так ты – маг? – строго спросила Ласла.

– Так точно, – козырнул ребенок. – А ты принцесса?

– Ну... да, – Ласла взяла неизвестно откуда взявшуюся табуретку и села. – Только никому не рассказывай. А я не расскажу, что ты дуришь людям головы.

– Идет, – беззаботно согласился мальчик, а потом, вытерев ладонь об покрывало, протянул ее принцессе. – Эрик, приятно познакомиться.

Сердце у меня часто забилось. Не от страха, а от какой-то странной радости. Ласла же улыбнулась и пожала протянутую мальчиком руку.

– И давно ты маг? – спросила она осторожно.

– Один нищий провел мне инициацию год назад, – сказал Эрик, и глаза его загорелись веселым огнем. – Я обожаю играть в воде, это так здорово!

– А где твои родители?

Этот вопрос заставил ребенка погрустнеть.

– Не знаю, – сказал он. – Я... мама привела меня сюда, в трущобы, попросила подождать ее, ушла и...

Он замолчал, закусив губу, и Ласла неожиданно протянула руку. Заботливо, словно старшая сестра или мать, она потрепала маленького Эрика по волосам и улыбнулась как можно более обнадеживающе. На вид ей было лет двадцать пять, она выглядела всего лишь чуть моложе чем тогда, когда я прибыл в Вадгард.

– Знаешь, а давай вместе поиграем в воде в следующий раз, – предложила она. – Покажу тебе кучу крутых бусин. Что скажешь?

– Я за, – тут же смущенно улыбнулся Эрик.

– Ну и последний вопрос, и мне надо будет идти, – сказала Ласла, вернувшись на стул и нервно оглянувшись на дверь. – В тот раз, на рынке... почему ты дал мне хорошее яблоко?

– Потому что ты плакала, – сказал непосредственно Эрик и посмотрел на принцессу как-то по особенному. – И потому, что ты мне понравилась.

Не успели еще краски померкнуть, как водоворот подхватил меня и потащил еще выше. Стало еще светлее, но теперь соотношение черных плиток к фиолетовым было уже три к одной. От этого бассейн казался темнее, чем он есть на самом деле.

Водоворот поставил меня на пол, я, обернувшись, увидел всю ту же кровать, только на ней уже сидел парнишка лет пятнадцати. Перед ним стояла Ласла и, мурлыкая себе под нос какой-то незатейливый мотивчик, повязывала на его шею платок. На Эрике было нечто наподобие выходного костюма – строгие брюки, фиолетовая старенькая рубашка, черный жилет с тянущейся к карману цепочкой часов, старенькие лакированные туфли. Рыжие волосы были гладко зачесаны назад, а лицо буквально горело от смущения.

– Ты слишком близко, – пробормотал Эрик, стараясь не смотреть на Ласлу. – И слишком наклонилась...

– Оу, – весело разогнулась принцесса, поправив вырез платья, – ах ты негодяй, давно бы сказал!

– Ну, – пробормотал парень, посмотрев на нее почти весело, но все еще смущенно, – тогда я бы ничего интересного не увидел.

Ласла отвесила ему подзатыльник, но не злой а так, веселый.

– Хорошо покажи себя в академии, – сказала она, поправляя выбившуюся из прически Эрика прядь. – Хотя... ты всех там уделаешь!

– Еще бы, – гордо вздернул нос парень. – Эти придурки наверняка даже в воде ни разу не были! Да я научу их большему, чем учителя этой твоей академии!

– Не зазнавайся, – Ласла щелкнула паренька по носу, от чего тот поморщился. – И помни, если не получишь лучшие оценки – я не смогу уговорить родителей сделать тебя придворным магом.

– Об этом не волнуйся. Просто верь в меня, принцесса. Я тебя не разочарую.

Эрик вдруг встал, взобрался на кровать и, цапнув Ласлу за руку, притянул ее поближе. Притянул, быстро чмокнул в лоб и крепко обнял.

– Спасибо, Ласла, ты самая-самая лучшая! – заявил он.

Картинка снова растворилась, и снова меня потянуло вверх. И снова стало светлее, время приблизилось к поверхности, к настоящему. Черных плиток стало больше, четыре к одной. Тут же началась новая сцена, и я увидел Эрика уже почти взрослым, по крайней мере они с Ласлой выглядели так, будто были одного возраста.

– Но как же так?! – недовольно топнула ногой принцесса. – Объяснись, мрак тебя забери! Ты не представляешь, на что мне пришлось пойти ради того, чтобы тебя взяли в придворные маги, Эрик, а ты – отказываешься?!

– Да, – непосредственно ответил парень. – Я отказываюсь.

– Чего ради?!

– Мы с Мари и Лейчем отправляемся в путешествие, – ответил Эрик, заложив руки за спину. – Не отговаривай меня, я уже решил, что поеду с ними.

– Что за путешествие? – нахмурилась Ласла. – Неужели оно важнее такой почетной должности?

– Да. Ведь мы трое хотим попробовать стать энохами.

Глаза Ласлы удивленно распахнулись. Она хотела еще что-то сказать, но Эрик перебил ее.

– Нет, не начинай. Просто выслушай меня. Я не такой идиот как Мари и Лейч, мне плевать на людей, добро, благие дела. Да, я хочу попробовать, ведь сила эноха – очень велика. Но на деле я еду больше для того, чтобы попутешествовать. Ласла, я всю жизнь сидел во Фрите как проклятый, даже за ворота ни разу не выезжал. Я хочу посмотреть мир, а если ты сделаешь меня придворным магом – я буду сидеть в замке Лэд как за ногу прикованный. К тому же я не уверен, что смогу наблюдать за тем, что творят твои родственники. Я просто взорвусь.

Ласла опустила глаза и я понял – он все знает. Тот факт, что она рассказал ему, но не мне, больно уколол. Тем временем Эрик подошел к принцессе, взял ее лицо в свои руки, приподнял и поцеловал. Я тяжело вздохнул. Они расцепились, и Эрик снова улыбнулся. Улыбнулся с нескрываемой любовью и нежностью. Ласла же выглядела ошарашенной, явно этот поцелуй был у них первым.

– Всегда хотел это сделать, – признался Эрик. – Прости, что так неожиданно сбегаю. Даже если я не стану энохом – то я многому научусь у магов других континентов и, возможно, получу от богов какие-то благословения.

– Скоро... ты уезжаешь? – упавшим голосом спросила Ласла.

– Завтра, – ответил Эрик. – На рассвете.

– Тогда до того времени я никуда не уйду, – королева закусила губу и неожиданно сама потянулась к нему за поцелуем.

– А как же дворец? – с неохотой остановил ее Эрик. – И... я думал, тебе будет неприятно...

– К черту дворец, – зло огрызнулась Ласла. – К черту мать, отца и моего придурка-брата. Я устала от того, что они творят со мной что хотят... я хочу вспомнить, что такое – получать удовольствие от любви.

– Хмн, – весело дернул Эрик бровями. – Кажется, я сегодня выиграл у жизни в лотерею. Обещаю, что ты не пожалеешь о своем решении, моя возлюбленная принцесса.

И они, слившись в поцелуе, растворились.

И опять водоворот, и все больше и больше черных плиток, и все ближе поверхность. На этот раз взгляд Ласлы жесток, красное как пламя платье на ней порвано, в нечесаных волосах запутались листья и палочки. Вокруг – множество людей. Ласла же похожа на ведьму и держит в руках знамя.

– Братья и сестры! – ее голос неожиданно горяч, и я понимаю – у нее тоже есть благословение. И сегодня она наконец выпустила свой огонь наружу. – Может ли тот, кто подослал тихие ножи к королевской семье, быть хорошим правителем?!

– Нет! – раздался нестройный, но бурный хор голосов.

– Может ли тот, кто лебезил и пресмыкался перед истинным королем, а потом воткнул ему нож в спину, быть хорошим правителем?!

– Нет! – заорала еще громче толпа.

– Тогда пойдемте и обрушим наш гнев на этого предателя! – запальчиво крикнула королева и, взяв у подошедшего к ней Эрика – уже такого, каким я видел его на земле – флаг, подожгла его. – В бой, за истинных Розалиндов!

Люди забрали флаг у Ласлы – теперь уже почти королевы – и растворились в воде. А Эрик остался. Он подошел к моей сестре сзади, помял ее плечи. Ласла прикрыла глаза, и маг шепнул:

– А ты, оказывается, лицемерка.

– Отстань, – отмахнулась королева. – Мои родственники это заслужили.

– Не спорю, – ответил Эрик. – А ведь ты могла бы всего лишь заключить со мной контракт. Я бы сам заплатил цену за...

– Заткнись, – огрызнулась Ласла, скинув его руки и выхватив из ножен, висящих поверх платья, меч. – Что толку в твоих контрактах, Эрик? Они обесценивают победу, лишая ее вкуса. А я хочу нанизать голову этого козла на пику своими собственными руками. И ты мне, дорогой мой, поможешь без всяких хитроумных планов и контрактов.

– Как скажешь, моя возлюбленная королева, – ласково улыбнулся Эрик, и они оба растворились в воде.

Когда водоворот снова поставил меня на пол, на этот раз состоящий целиком из черных плиток, я вдруг увидел над головой, не так уж и далеко, поверхность. На глади воды стояла моя постель, и на ней был нарисован огромный глаз. Он пристально на меня пялился.

– Эрик, у меня для тебя подарок, – раздался сбоку голос Ласлы.

Я оторвался от разглядывания странного рисунка и повернулся. Ласла была прекрасна в своем бежевом платье с золотистыми колосьями, ее волосы были заплетены в косы и уложены короной вокруг головы. Она улыбалась – счастливо, чуть озорно.

– Что же это? – спросил Эрик, облокотившись на появившиеся с ним рядом перила.

– Держи.

Ласла протянула ему зажигалку. Я напрягся, приготовившись запоминать. Эрик щелкнул крышкой, и маленький язычок огня взвился вверх.