Текст книги "Попаданец для драконши (СИ)"
Автор книги: Алиса Рудницкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 39 страниц)
– Мне начинать ревновать? – со смешком спросил я.
– Ну вот, опять... – Кая почему-то подняла голову вверх и погрозила грезе крылом. – Отстаньте! Не нужен мне ваш принц! У меня свой есть! Точнее нет уже...
Она вздохнула тяжело, опустила крыло и продолжила, бормоча глупости, резать путы. Я фыркнул от смеха. О боже господи, за что мне все это?! Фыркнул, подошел к девушке, клацая костями, и, сев на пол за ее спиной похлопал по плечу.
Сипуха обернулась на меня обиженно.
– Я уже сказала, что мне нужны не настоящие принцы, – сказала она. – Иди обратно в грезу откуда пришел и скажи им, что я не вернусь.
– А настоящие нужны? – весело спросил я.
– Конечно нужны, – пробурчала сипуха, отвернувшись. – Но настоящим не нужна я.
– А если бы нужна была, что тогда? – спросил я.
– Ну... – девушка замялась, сцапала целую охапку ниток и принялась их кромсать, пока они не перестали срастаться. – Не знаю. Что там делают всякие глупые парочки?! На лодке катаются, гуляют, конфеты лопают, целуются по темным углам... эх...
Птичьи плечи ее поникли, но момент грусти продлился не долго, и она зло отбросила к стене кинжал – резать им было больше нечего.
– Я ведь так это всегда ненавидел! – сказала она с чувством. – Всегда идиотами таких людей считала! Гадко же, когда они вот так сидят и милуются, носами тыкаются! Фу! Гадость какая! И сама – туда же!
– Слушая, я тебя не понимаю, – хмыкнул я. – Так что ж ты тогда хотела настоящему принцу сказать, как вы вернетесь?
– Да что-что... – вспышка негодования ушла так же быстро, как пришла. – Хотела сдаться и... не знаю. Может, я себе надумала, но вроде я ему нравлюсь. Может просто поиграет и бросит... а может и нет. Голова взрывается от этого, почему нельзя просто взять и честно сказать?! Думала – ну и ладно. Ну поиграется и бросит – так хоть чуть чуть девушкой побуду. А то так и умереть старой девой не долго! И Отна еще, дура, все меня подначивала. Признайся, Кая, смотри как он на тебя пялится, че ты такая трусиха, – очень похоже передразнила коллегу сипуха. – А я что?! А я совершила такую дурацкую... хрень, что теперь меня пинком и под зад.... к леснику...
– М... может выйдешь и проверишь? – предложил я. – Наверняка принц там с ума сходит от беспокойства.
– Да он же утонул! – возмутилась Кая. – Нет, я сейчас встану и пойду искать ныряльщика...
– А вдруг не утонул? – еле сдерживая смех, спросил я. – И что же, зря энергию потратишь?
– Ну... – надулась, взъерошив перья сипуха. – Страшно выходить. А вдруг я выйду – а меня там уже из замка выставили?
– И что же, будешь сидеть здесь пока тело от голода не умрет? – уточнил я.
– Нет, – буркнула Кая, а потом поднялась тяжело на ноги и посмотрела на меня сверху вниз. – Шел бы ты отсюда? Сказала же уже – грезы мне не надо,
– Мне тоже не надо, – сказал ей я. – Хотя жаль. Я-то думал, что там круто. А, как оказывается, не очень. Ну и не пойду, раз тебе не понравилось. Ну его.
Кая остолбенела. До нее, видно, наконец дошло, что я мог оказаться и не грезой. Она подняла крылышки и закрыла их изгибами глаза, втянув шею.
– Ваше высочество, только не говорите, что вы все слышали... – голос ее был полон стыда.
– Какое высочество? – весело уточнил я. – Не вижу здесь никаких высочеств.
Сипуха выглянула из под крыла и посмотрела на меня с опаской. Я скрестил руки на груди и принял как можно более строгий вид.
– Эх ты, рыцарь-сныцарь, – поругал ее я. – Как ты могла только на курорт без разрешения умчаться, а? Всех перепугала, чуть в кошмар своего принца не упустила! Ну все, премии тебе точно не видать в этом месяце. А с работы тебя никто не отпускал. Так что отставить саму себя увольнять.
– Правда? – чуть расслабилась Сипуха. – Вы на меня не злитесь?
– Злюсь, – я бы улыбнулся, если бы мог. – А сейчас выйди уже. Покусаю тебя немного и прощу.
– П... покусаете? – удивленно наклонила голову к совиному плечику она.
– Покусаю, – согласился я. – Встретимся во льдах.
И с этими словами я вышел. Вышел и, быстро проверив комнату на наличие людей, подгреб сонно хлопающую глазами сипуху к себе. Подгреб, навалился на нее, и, пока она еще толком не очухалась, поцеловал в губы. Девушка опешила, но за что я ее люблю – она всегда умела быстро собраться. И на этот раз собралась. Правда, целоваться она не умела от слова совсем. Зато за шею обняла и притянула к себе с таким рвением, что я понял – человек хочет учиться. Ну хоть чему-то я мог научить ее, а не она – меня.
Неумелый, но такой желанный поцелуй прервался, и я ткнулся ей носом в шею, намереваясь выполнить свою угрозу и покусать так, чтобы засосы пришлось прятать. Но девушка неожиданно выдала:
– Сон... вы ведь меня точно с работы не выгоните?
Я посмотрел на нее, попытавшись вложить в этот взгляд все свое негодование.
– Выгоню, – сказал я уверенно. – Если не перестанешь называть меня на “вы” и портить такой важный момент.
Кая покраснела и глупо улыбнулась.
– Ладно, я как всегда не с того начал, – вздохнул тяжело я. – Вот ведь... каждый раз забываю, что до того, как лезть целоваться, стоит сначала объявить девушке четко и ясно, что она теперь – моя. Иначе все почему-то начинают сомневаться, думать, что вас используют и все такое...
Я весело улыбнулся и прижался своим лбом к ее лбу.
– Кая, я принимаю твои чувства, – чуть официально и занудно сообщил ей я. – Не согласишься ли ты быть моей...? Не знаю, как это тут по вашему называется. Любовницей? Фавориткой? Подругой сердца? В общем, парой. Обязуюсь катать тебя на лодке, кормить конфетами и целовать по темным углам. А, ну и еще не крутить шашни с другими девушками и не ходить в гарем. Что скажешь?
– Предложение принимается, – воровато прищурилась сипуха.
И снова притянула меня за поцелуем – уже гораздо более нежным, осмысленным. Впрочем, прошлое настроение быстро к нам вернулось.
Мы искусали друг другу губы. Я искусал ей шею. Под просторной одеждой обнаружилась маленькая, но очень красивая грудь и хорошенькая, тонкая фигурка с плоским животом и круглыми бедрами. И эта девушка была такой искренне хорошенькой, когда я потихоньку раздевал ее, она так краснела и смущенно зажималась, что хотелось растягивать удовольствие до бесконечности. Она ничего не умела, все было для нее в новинку и оттого – любое прикосновение заставляло постанывать, приоткрыв рот и закрыв глаза. Я же откровенно радовался тому факту, что у меня худо-бедно работали ноги и я мог доставить ей удовольствие. Пусть и медленно. Пусть. Зато – сам.
Когда мы наконец закончили и расслабленно сплелись телами под одеялом, я тихонько спросил:
– Ну, что скажешь?
– Хорошо, – она уткнулась мне носом в ключицу. – Надеюсь, то, что я такая неумелая...
– Мне нравится, – я чмокнул ее в висок.
– Вы поговорили с Ласлой? – спросила она осторожно. – Все разрешилось?
– Да. К тому же это она принесла меня в башню Розы.
– Так она?...
– Да, освободилась.
– А проклятье?
– Не снято, – покачал я головой. – Но я обязательно его сниму, Кая. Я чувствую, что я уже близко. К тому же теперь я примерно понимаю как это сделать. А если ты знаешь дорогу – ты обязательно достигнешь своей цели.
– Хорошо, – поерзав под моим боком, сказала сипуха. – Помогу чем смогу. А теперь давай спать. Слишком много приключений за одну ночь.
Я с улыбкой прижал ее к себе, чмокнул в макушку и закрыл глаза. За окном солнце, вынырнувшее из-за горизонта, быстро плыло вверх, к зениту.
65. Ночное гадание
– Прошло уже полгода... Влад, скажи мне, чего ты ждешь?
Темная комната – длинная и узкая, будто стрела. Стол – длинный и узкий, закругленный, будто язык. Я на одном конце, он – на другом. Между нами – бутылки, бутылки, бутылки. В разноцветных склянках – разноцветная жидкость и глаза, что смотрят на меня осознанно, будто живые. Я смотрю на них, на стол, на собственные ноги, на потолок, на стены с гербами Вадгарда. Я смотрю на что угодно, только бы не встречаться с ним взглядом.
– Это условие – не то, что можно осуществить по щелчку пальцев, – бормочу, ощущая жгучий стыд, я. – Как бы я не хотел приблизить снятие проклятье, я не могу. Однажды это случится само, и ты это прекрасно понимаешь.
– Слова человека, который даже не уверен, движется ли она в нужном направление!
Голос Ганса звучит пронзительно, как птичий крик. Он поднимается со своего места, начинает метаться из стороны в сторону, будто ища выхода из комнаты без двери.
– Я больше не могу, мне тяжело сохранять себя, – краем глаза я вижу, как он ерошит свои светлые волосы. – Ты должен поторопиться, наше время на исходе. Еще полгода – и мы срастаемся окончательно.
– Я не особо-то против. Что плохого в том, чтобы стать единым целым?
– Слова труса, – теперь голос Ганса похож на рык. – Слова калеки, привыкшего к костылю и не желающего с ним расставаться.
– Многие носят очки всю жизнь, например, – хмыкаю я в свое оправдание. – Это ведь то же в своем роде костыль.
– Трус, трус и еще раз трус! Трижды трус, четырежды трус, сто десять раз трус!
– Перестань кричать, – останавливаю его я, раздраженно поднимаясь со своего места и наконец заглядывая ему в глаза. – Даже если я сниму проклятье – ты никуда не исчезнешь! Никто не знает, как тебя освободить и дать тебе уйти в загробный мир, или что тут у вас, Ганс. Так что мы в любом случае сольемся. Хочешь ты того или нет.
Принц смотрит на меня влажными глазами, ресницы его слиплись от слез. Я тяжело вздыхаю, подхожу к нему, обнимаю как глупого, младшего брата.
– Я обещаю, – говорю я в утешение, с полной уверенностью в своих словах. – Обещаю тебе, что помогу ей, чего бы мне это не стоило. Я чувствую, как ее проклятье ослабевает. Все замечают перемены. Она больше не скована на водном плане, она помолодела, она помогает людям.
– Ты врешь сам себе, – бормочет он. – Ты ведь чувствуешь, что это еще не все? Чтобы раны зажили, нужно вытащить стрелы из всех ран. Но одна... одна или две остались. И я не понимаю, почему ты не ищешь...
– Я потерял след, – мотаю я головой. – Но то, что я мечусь из стороны в сторону не значит, что я – перестал искать. Потерпи еще немного. Я все усилия приложу к тому, чтобы ты увидел ее чистой до того, как мы сольемся.
– Поторопись. Время выходит...
Сон растворяется, меркнет, и сквозь него я начинаю видеть полог собственной постели. На нем играют блики трещащего в камине пламени. В воздухе все еще витает аромат хвои – Альти с вечера бросила в огонь еловую ветку.
– Ганс, очнись, Ганс!
Услышав в голосе Каи испуг, я окончательно пришел в себя. Моргнул, потер глаза, повернулся к сипихе. Рыцарша, одетая в голубую сорочку, лежала рядом, смотря на меня обеспокоенно. От этого на сердце сразу же полегчало. Мне всегда становилось легче, когда я ее видел.
Мы с Каей встречались уже несколько месяцев. Правда, показывалась на людях она со мной до сих пор только как моя рыцарша. Все говорила – а вдруг я передумаю, а вдруг что-то пойдет не так? Поставила мне условие – если провстречаемся с ней год и не разбежимся, я могу ее хоть своей невестой всему миру представить, а пока она даже в театр со мной не пойдет без своей рыцарской амуниции, ибо она – на работе. Я с этим смирился, хотя чисто по-мужски мне хотелось набить морду каждому калеке, который посмел только бросить на нее сальный взгляд. Да и... честно сказать, я поймал себя на том, что хвастаюсь всем придворным, какая Кая классная. Я даже начал шутить, что нет рыцаря ответственнее, чем собственная возлюбленная. Кая же на это отвечала ироничными подколками по поводу того, что я просто хочу, чтобы она работала на меня бесплатно.
Но самым забавным было то, что, глядя на нас, Ласла тоже шутила, что если бы она могла, то последовала бы моему примеру и осчастливила бы Эллиота парой поцелуев.
– Опять сон с открытыми глазами? – спросила сипуха.
– Да, – вздохнул я, обняв ее и чмокнув в висок. – Не переживай, лучше спи.
– В последнее время они все чаще тебя посещают, – пробормотала она, уткнувшись мне носом в ключицу. – Все точно в порядке?
– Да что может со мной случится?
Пусть я так говорил, но Ганс действительно в последнее время часто являлся мне во снах. Это началось примерно после того, как я чуть не провалился в кошмар.
С тех пор, как Эллиот по глупости притащил меня на кету, прошло полгода. Веселые полгода, принесшие с собой много веселых, но опасных приключений. Что ж, они закончились, и последние месяцы я вел жизнь размеренную, рутинную, почти скучную.
Все успокоилось.
Открылся клуб Стеклянных Ученых. Яхи Вадгарда долго прятались, но, посмотрев на успех мероприятия, смирили свою гордость и по одному начали переселяться. Лука, однако, все еще вела охоту за их предводителем, этим шакалом-дезертиром, но поймать пока не могла. Кофейный кронпринц отвоевал у туземцев уже два архипелага, перекинул туда людей и засеял плодородные земли. Мы с Каей странствовали по водному плану, мы с Ласлой принимали просителей, я писал речи для аристократии Вадгарда. Вроде и происходило что-то... но одновременно с этим события будто замедлились и я утонул в рутинном киселе.
Неудивительно, что Ганс нервничал.
– Он снова к тебе приходил? – спросила Кая.
– Ему не нужно приходить, – покачал я головой. – Он и так всегда со мной. И он в чем-то прав. Мне стоило бы пошевелиться. Мне кажется, я что-то упускаю. Вроде я узнал о Ласле так много, но этого недостаточно. И... я даже не знаю... в какую сторону мне идти. Раньше все случалось само по себе, будто меня кто-то вел. Но теперь...
– Если бы я только могла тебе чем-то помочь, – вздохнула Кая. – У меня в последнее время такое чувство, будто я торможу и отвлекаю тебя.
– Может, используешь свою магию? – предложил я, поцеловав тыльную сторону ее руки. – Свою удачу. Пусть это крайняя мера, но лучше уж так, чем совсем застой.
– Это же благословение, – пожала плечами Кая. – Оно используется само, когда нужно. Я не имею над ним власти. Сам же знаешь – ты не можешь по заказу начать влиять голосом на людей, только когда ты в критической ситуации. Но... я попытаюсь.
Она села и хлопнула в ладоши, от чего лампа над нами плавно засветилась. Альти, дремавшая на кушетке за занавеской, удивленно открыла глаза и сонно села – видно она еще толком не проснулась.
– Что-то случилось, сон, сона? – спросила она.
– Альти, дай, пожалуйста, нам кости для оджи, – попросила Кая.
– Собралась поиграть посреди ночи? – удивился я, наблюдая за тем, как служанка суетливо поднимается и ищет нашу коробку с игральными фишками.
– Нет, хочу погадать, – улыбнулась мне Кая. – У меня нет бусин, помогающих в предсказаниях, но я думаю благословение синей птицы может с этим помочь. Однако как ты понимаешь, Ганс, предсказание будет туманным.
– Ничего, уж лучше так, чем ничего, – согласился я, принимая из рук Альти игральный набор.
Кая уверенно кивнула, приняла у меня из рук шкатулку с фишками, открыла, неуверенно повертела в руках и вдруг с силой вытряхнула холодные металлические квадратики на постель. Так как они лежали лицом вверх, большая часть фишек показала нам свою безликую рубашку, но некоторые – перевернулись. Именно их Кая и принялась отбирать, укладывая по очереди в шкатулку.
– Друг, – перечисляла она. – Совет. Обманщик. Смерть. Огонь. Эти пять упали слева от меня, так что я предполагаю, это – самые ближайшие события. Дальше – пять фишек тайны. Все пять упали мне на ноги, так что я подозреваю, что это – следующее, что нас ждет. И последние пять – мельница, смерть, путешествие, встреча и...
– И? – напряженно спросил я.
– Еще одна смерть, – показала мне последнюю фишку Кая, а потом покачала головой. – Столько смертей... Нет, все это ерунда, Ганс. Я не уверена, что получилось. Гадания – не моя сильная сторона.
– Ну, это все же лучше, чем ничего, – улыбнулся я ей, притянув к себе и чмокнув в висок. – А теперь давай спать. Утро вечера мудренее...
66. Безумец с безумными идеями
– Друг? Почему ты спрашиваешь об этом меня?
Ласла закинула ногу на ногу и удивленно посмотрела на меня из прорезей маски. Изредка сестра начинала двоиться у меня в голове из-за ее драконьего лика. Казалось, Ласлы было две. Одна – грозная королева-драконша, предстающая перед народом и подчиненными, вторая – добрая, веселая и красивая девушка, с которой мы завтракали каждое утро. Сейчас она пребывала в первом из двух своих состояний. Она была королевой и подчеркивала это всем, чем только могла – от интонации и позы до платья и прически. Ну еще бы... мы с ней в конце-то концов принимали пришедших просить у нас совета людей. Даже я, и то старался держать спину прямо.
– Ну, со стороны виднее, – пожал плечами я. – К тому же... ты же сама знаешь, Ласла, как сложно называть кого-либо другом при нашем с тобой статусе.
– Твоя правда, – кивнула она. – И что же ты хочешь услышать? Разве с вопросом о том, кто как к тебе относится, не лучше обратиться к Луке? И не лучше ли поговорить об этом не когда мы в тронном зале принимаем людей, а, например, за ужином?
– Прости-прости, – поднял я руки, будто сдаваясь. – Ты права, неудачный я момент выбрал. Просто... я думаю об этом уже пару дней, и оно как-то само собой с губ сорвалось.
– Поговорим об этом, когда приемные часы закончатся, – заключила Ласла, а потом властно повернулась к секретарю. – Кто там еще остался?
– Ваше величество, по поводу последнего пришедшего я, честно говоря, в больших сомнениях, – закусила губу секретарь.
– Поясни.
– Почти полгода назад вы велели принимать любого, кто предложит решение проблемы с шахтой, – сказала секретарь, и ее слова меня взбудоражили. – Пусть шахта закрыта, но вы не отменяли своего приказа, потому я взяла на себя смелость разрешить прийти этому человеку.
– Почему он не обратился в клуб Стеклянных Ученых? – удивился я. – Или его решение – магическое?
– Нет, – секретарь пошуршала листами бумаги, а потом решительно отложила их на край стола и объяснила по памяти. – В общем, я и сама спрашивала о том, почему он принял решение прийти к вам лично вместо того, чтобы отправиться в клуб. Этого мужчину зовут Лот сонор Тенбрук. Он бывший маг, утопленник, очень религиозен. По его словам, он не может пойти к ученым, так как они – безбожники. То же, чем он занимается, лежит на грани между наукой и магией. Мне, честно говоря, стыдно за себя... он пытался объяснить, но я поняла плохо.
– Лука не могла не разведать, – насторожилась Ласла. – Что она нашла?
– Все как он и говорит, ваше величество, – покачала головой секретарь. – Учился в академии Жеиса, даже состоял в совете магов до войны, потом долгое время жил в горах как жрец-отшельник дракона. На войне лишился кистей рук, с тех пор остался во Фрите. За мелкую монету чистит ботинки на главной площади. Так же за ним водится репутация безумца.
– Надеюсь, он не пришел просить милостыню, – откинувшись на спинку трона, Ласла посмотрела на меня. – Что ж, Ганс, кажется мы нашли какого-то сумасшедшего. Что скажешь?
– Почему нет, дадим ему шанс, – улыбнулся я. – Собственный опыт общения с сумасшедшими подсказывает мне, что это может быть как минимум интересно.
– Впусти его, – приказала секретарю королева. – Посмотрим, что нам скажет этот Лот сонор Тенбрук.
Мышь поднялась со своего места и вышла за дверь. Там она пробыла дольше, чем обычно – минуты две, не меньше. И вот, когда я уже начинал волноваться, секретарь, наконец заглянула в дверь и спросила рассеянно:
– Сонор Тенбрук пришел с... эм... своей приемной дочерью. Он не хочет входить без нее.
– Пускай входят, – махнула рукой Ласла. – Давайте покончим с этим побыстрее.
Лот сонор Тенбрук оказался горбатым, покрывшимся от старости пигментными пятнами стариком. Кривые крупные зубы будто бы чуть торчали из его рта – желтые, неприятные, явно шатающиеся. Морщинистые веки нависали над подслеповатыми глазами складываясь гармошкой. Одет старик был как самый настоящий бродяга, в какое-то несусветное рванье. А уж какой от него донесся колоритный запах! Я, честно сказать, еле удержался чтобы не поморщиться, он даже под маску проникал, этот аромат бездомного. И при всем при этом за этим человеком, между обрубками рук которого была протянута черная длинная тряпка – видно, для чистки обуви – семенила вполне приличного вида девчушка, больше, правда, похожая на мальчишку. Жидкие, коротко остриженные волосенки торчали из под кепки в разные стороны, ноги тонули в большеватых ей сапогах, а рубаха была напротив – мала.
– Добрый день, ваше величество королева, ваше высочество принц, – неожиданно бархатным голосом, какого я не ожидал от старика, поздоровался гость. – Рад, что вы приняли меня в этот прекрасный день. Ну-ка, Катерина, тоже поклонись.
И они согнулись пред нами в пояс. Старик даже положил на лопатки своей приемной дочери обрубок руки, чтобы проконтролировать ее поклон.
– Добрый, – коротко ответила королева, а потом кивнула мне.
Ясно, понятно, придется отдуваться. Ну еще бы, моя же инициатива.
– Добрый день, – поздоровался и я, и решил сразу перейти к делу. – Наша секретарь сказала, что вы пришли поделиться какими-то своими интересными наработками? Я так полагаю, ваши... хмн... взыскания касаются добычи глубинных руд?
– И да и нет, ваше высочество, – разогнулся, насколько ему это позволял горб, старик. – И да и нет, так как шел я совсем в другую сторону, да потом подумал – а почему бы не применить мои наработки в горном деле?
– Слушаю вас внимательно, – я снял маску с лица и, отодвинув ее на темечко, улыбнулся ему как можно более дружелюбно.
– Прежде, чем я начну, – откашлявшись, сказал мужчина, – позвольте узнать, что вы думаете вот о той замечательной штучке, что висит у вас на шее?
Я удивленно поскреб свою грудь и нащупал покоящейся на ней магический кристалл. Вот ведь... привычка. Я носил эту штуковину с момента посвящения в маги, и порой забывал, что она есть. Успел даже привыкнуть к тому, что она потихоньку ворует блики. Успокаивал себя я тем, что эта магия утекает на благо страны, за которую я, пусть и косвенно, в ответе.
– Так же, как и все, – благосклонно кивнул я старику. – Поясню – я расцениваю сборщик магии как маленькое, необходимое зло.
– Хорошо, замечательно, – оскалившись, закивал старик. – А если бы я сказал, что есть способ сделать так, чтобы ни один маг никогда в жизни больше не надел на шею это необходимое зло, что бы вы сказали?
– Не вижу связи, – не дала мне ответить Ласла. – К чему вы все это? Какая связь между глубинными шахтами и кристаллами, что носят маги?
– О, самая прямая, – не растерялся гость. – Ведь я хочу предложить вам укреплять шахту при помощи летучего газа.
– Нужно быть безумцем, чтобы предложить такое, – отмахнулась сестра. – Даже льняники не расходуют драгоценный газ так бездумно.
– Подожди, дай ему договорить, – попросил я, заинтриговавшись. – Итак, откуда же мы возьмем газ при том, что больше ни один маг Вадгарда не будет носить на шее камня?
– Позвольте продемонстрирую, – предложил старик, обрадовавшись, что я решил выслушать его. – Ваше высочество, позвольте мне почистить ваши ботинки.
От такого предложения я впал в удивленный ступор. Осмотрел еще раз с ног до головы старика, потом посмотрел на Ласлу, совсем забыв что моя растерянность не скрыта маской. Сестра пожала плечами – мол, раз ты меня затыкаешь, я больше и слова не скажу. Терять мне было особенно нечего – не отравит же этот странный человечек мою обувь в конце-то концов, да и вряд ли покусится на убийство. Потому я тяжело вздохнул и выставил вперед свою левую ногу – она двигалась чуть лучше правой почему-то.
– Благодарю за доверие, – кивнул старик, и, подойдя, опустился предо мной на колени.
Вам когда-нибудь чистили обувь? Мне нет. Свои ботинки дома, еще до болезни, я всегда сам мыл и сушил, а здесь, в старомодном Вадгарде, я не ходил, чтобы испачкать обувь и мне понадобилась бы такая услуга. Потому чувствовал я себя перед безумцем неудобно как-то. Но тот будто в своей стихии оказался. Распрямил кусок черной ткани, натянул его и принялся тереть мою коричневую, ладно сделанную туфлю. И, когда она заблестела и лишилась последней пыли, он неожиданно поднял руки и...
Ткань затрещала. Такой знакомый звук – статическое электричество. Сначала я не понял, к чему это он... а потом до меня дошло. Озарение было подобно удару сковородкой по голове. Статическое электричество. Электричество. Молнии. Энергия в кристаллах. Почему я сам об этом не подумал?!
– Только не говорите, что вы можете... хмн... взять эту маленькую молнию в плен? – ошарашенно пробормотал я.
– Вот! – неожиданно вскрикнул старик. – Вот, он понимает! Не то что все эти дуболомы из академии и клуба, что только чесали в затылках и называли меня безумцем! Катерина, кристалл!
Девочка тут же подошла ко мне и трясущимися, тонкими ручонками протянула мне прозрачный камушек – такой же, какой висел у меня на шее. Только вот он был в железной оправе и от него, словно усы, в разные стороны тянулись проволочки-проводки. Я жадно принял безделушку из рук ребенка, и поймал взгляд заинтересованной Ласлы.
– Понимаете? – многозначительно спросил старик. – Понимаете, как оно работает?
– Да, – кивнул я. – Вы подсоединяете проволоку к ткани, на руках скорее всего какая-нибудь защита, чтобы не заземлялось. Камень? Пластик?
– Покрытое в много слоев краской дерево, – покачал головой старик, и, будто извиняясь, улыбнулся. – Заземля... ну да, как молния уходит в землю и там рассеивается.
– И что же, вот это, – я потряс в воздухе кристаллом, – то же самое, что и это, – я указал на висящий у меня на груди кристалл.
– Точь-в-точь, – уверенно кивнул этот потрясающий мужчина.
– Ганс, объяснись, – глухо, напряженно позвала королева.
– Доверься мне, – блестя глазами, улыбнулся ей я, а потом повернулся к старику. – Как узнал? Как сумел?
– Я был некогда охотником за молниями, – кивнул этот Лот сонор Тенбрук. – Ну, слышали может...
Я покачал головой – не слышал.
– А, ну, – замялся старик. – Это те бесстрашные маги, которые выходят в грозу в поля и молят молнию ударить в них. Если концентрации хватает, маг может провести ее сквозь тело свое и запечатать в кристалл. А если не хватает, стало быть, концентрации – все, смерть, или уродство. Я тоже ловил. Три штуки поймал, а потом война пришла. Руки оторвало. Ну я тер ботинки, ткань трещала. Я и подумал – а что, если эту молнию тоже можно взять в плен. Чем она хуже той, что с небес бьет? Только магии у меня не было. Но я все равно попробовал... и оказалось, что не в магии дело. Нет. Если правильно кристалл настроить – на вытягивание – он сам все делает. А я знай себе тру ботинки. Тру, а энергия копится. Долго, правда, но не дольше, чем если бы он вытягивал что-то из меня. Можно было бы как-то побыстрее... Только где источник трения взять?
– Где-где, – я потер подбородок, а потом щелкнул пальцами. – Мельницу сможешь соорудить? Ну, точнее переделать старую под свои нужды? Можно ветряную, а можно водную. Что скажешь?
– Да, должно сработать, – поразился старик. – Но... вы разве дадите?
– Ты уверен? – просила грозно Ласла.
– Еще как уверен, – кивнул ей я. – Если уважаемый сонор Тенбрук сделает мельницу... Ласла, сама подумай, что тогда будет? И шахты – это последнее, на что мы этот газ пустим.
Королева закрыла глаза, явно посчитала про себя деньги, а потом повернулась к секретарю:
– Итак, вот мое решение. Лоту сонору Тенбруку выделить в подвале комнату и самые дешевые протезы рук, какие только у нас найдутся. Приставить к нему так же двух стражниц. Стражницы должны будут как охранять гостя, так и выполнять поручения. Так же, помимо этого... есть ли у нас где недалеко от Фрита мельницы?
– Есть у меня одна на примете, – кивнула секретарь. – Это на юго-востоке от города, их там много. Одна из них настолько старая, что ее легче снести, чем отремонтировать.
– Вот ее и выделите, – кивнула Ласла, а потом, подумав, добавила. – И еще двух стражниц отправьте ее охранять.
– Хорошо, – быстро записав приказ, кивнула секретарь.
– Спасибо за доверие, ваше величество, – снова склонился и заставил склониться дочь старик. – Я его не обману.
– Время покажет, – кивнула Ласла, а потом кинула своей помощнице. – Вели слугам проводить гостя в те комнаты, где жили раньше ученые. Пускай устраивается.
Как только секретарь и гости вышли, Ласла тут же повернулась ко мне и жадно спросила:
– Это из твоего мира, да?
– Да, – кивнул я уверенно. – И если все настолько просто, то скоро у нас будет летучего газа много больше, чем у всей остальной кеты вместе взятой. Только дай этому маленькому человечку мельницу и время... а там – мы еще что-нибудь придумаем. У нас этим пользуются очень широко, это наша замена магии.
– Рассказывай, – властно попросила Ласла. – Все, что знаешь.
Я тяжело вздохнул и поерзал на своем месте, пытаясь решить, с чего начать. Знал-то я об электричестве не много. А ведь я думал об этом! Думал, но лезть с предложением попытаться его добыть боялся. С одной стороны маячила привлекательная перспектива создать молнию для переработки этерния при помощи банальной физики, с другой – я понятия не имел, похожа эта самая естественная энергия на магическую или нет, не знал получится ли это сделать таким образом и, что самое главное, понятия не имел, откуда электричество взять. Где то в голове, конечно, маячила идея про картофелину, серебряный крестик и золотую ложечку, но... куда, как, каким образом – фиг его знает. Прав, был, наверное мистер Фримен – не приспособлен человек двадцать первого века к выживанию в средневековье.
И только я уже хотел начать рассказывать Ласле про лампочку Ильича, как дверь распахнулась и на пороге появилась Лука.
– Я это сделала! – громко, победно, заявила она. – Ласла, с тебя премия.
– Что именно ты сделала? – осведомилась строго королева.
– Я поймала шакала, Норлейва сонора Брана, дизертира и предателя короны, – распахнув руки, заявила лисица. – Хвалите меня, господа и дамы, хвалите! Я молодец, а?
67. Волчий сын
На самом деле, как выяснилось, поймала Норлейва вовсе не Лука, а гречи. Поймали они его в тот самый момент, когда он, отощавший и уставший от постоянных погонь со стороны короны, пытался пробраться на корабль заклятых врагов Вадгарда. Спросите, что делали в нашем западном порту гречи? Вот и я озадачился, а они, оказывается, привезли ежемесячную дань. Привезли, выгрузили и решили выпить вражеского вина и подраться с вражескими моряками. На пустом корабле – трехмачтовом красавце-фрегате – осталась только пара стражников, да и тем товарищи по доброте душевной принесли вина и закусок.
– Так бы Норлейв и уплыл, забившись в пустую бочку, – радостно пояснила Лука, – если бы эти самые охранники не полезли в нее спьяну искать алкогольной добавке. Добавки они не нашли, зато обнаружили безбилетника и, как честные граждане, сдали его портовой страже. Отдубасили сначала, правда, но это так, мелочи.
