Текст книги "Попаданец для драконши (СИ)"
Автор книги: Алиса Рудницкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 39 страниц)
– Нахожу, – хмыкнул я, и вернул сверток Кае, чтобы та убрала его в нашу седельную сумку. – А скажите, ваш отец часом не водил дружбы с Эриком сон Теаганом?
– Странно, что вы спрашиваете, – удивился мужчина и потер усы. – Мой отец был одним из... хмн... как же это в магии называется...
– Тоем, – подсказала Кая.
– Да, именно им, – согласился усачь, и на мой непонимающий взгляд пояснил. – У них был контракт некогда. Эрик ведь был энохом... Но я думал, что отец давно уже рассчитался.
– Ну, теперь мы уже все равно не узнаем, – хмыкнул я.
Договорить нам не дали – снова прихромал одноногий старичок, и объявил, что пришла наша очередь. Я попрощался с мужчиной, пообещал ответить на одно из присланных им писем, и направился к крематорию. Однако похороны были последним, что меня сейчас занимало. Гораздо больше мне хотелось узнать, кто такие энохи, и что за контракты они заключают с другими людьми.
75. Инструкция по применению
– Что такое энох? – удивилась Кая, когда мы уже вернулись домой и расположились в моей комнате, рассматривая сверток и не решаясь открыть. – Странно, я думала, что ты знаешь. Они же так часто встречаются в сказках.
– В сказках? – удивился я, достав из ящика стола острый нож для бумаги.
– Да, – согласилась рыцарша. – Может, переводное заклинание чуть искажает смысл для вас... не знаю. Энохи – это те маги, которые заключают контракты как с простыми людьми, так и с другими магами, послабее. С их появлением в истории всегда происходили глобальные изменения. Например революцию по освобождению магов от рабства тоже устроил энох.
– Странно, – я потер подбородок. – А ведь действительно, я много раз слышал о том, что какой-то маг заключил с кем-то контракт. Но я думал, это было... не не знаю, обычное соглашение. Предложение услуг. Единственное, чему я всегда удивлялся – это плата. Но я всегда списывал такие мелочи на сказочные преувеличения. Или просто часть плана мага, решившего проучить главного героя сказки, как это было у нас с Эриком.
– По сути так оно и есть, – пожала плечами Кая. – Просто все чуть серьезнее, чем вам показалось. Обычный маг тоже может за деньги предоставить какую-то услугу. Но энохи – это отдельный разговор. Они заключают совершенно особые контракты, так как являются по сути хаяхами всех богов кеты.
– Это вообще как? – удивился я, даже о свертке забыв.
Кая улыбнулась, забрала нежно нож у меня из рук, и придвинула к себе то, что мне отдал западный граф. Тонкое лезвие скрипнуло по бумаге, оставляя за собой черную щель разреза. Пара ловких движений, и на столе уже лежали очередная шкатулка и письмо. Шкатулка была вытянутая и узкая, словно школьный пенал, без всяких изысков, деревянная. Письмо оказалось запечатано красным сургучом с печалью в виде козлиной головы.
– Это сложно, – сказала Кая. – Стать энохом сложно, а быть им – еще сложнее. Надо обладать определенным складом характера и большой магической силой. Однако сила, что получает такой маг в конечном итоге – огромна. Она настолько велика, что некоторые вещи может сделать только энох. Чтобы получить эту мощь маг отправляется в путешествие и проводит в каждом из храмов богов кеты ритуал призыва. Боги приходят и дают ему задания, и если маг справляется с ними – он получает их благословение. Но стоит не справиться хоть с одним – и все будет напрасно, без права начать сначала.
– Да уж, – хмыкнул я, пододвигая к себе шкатулку. – Все интереснее и интереснее. Ты опытнее меня, чувствуешь что-нибудь от этой шкатулки?
– Да, но не понимаю, что именно, – хмыкнула Кая. – Однако эта странная магия кое-что мне напоминает. Такая же сила исходит от той шкатулки, что была за сожженным тобой портретом.
– Вот оно как, – удивился я. – Что ж, тогда давай сюда этот артефакт невиданной силы, как его обозвала Фета.
Пока Кая ходила за пузатой шкатулкой, которая уже пару дней украшала каминную полку, я вскрыл письмо и улыбнулся. Из него выпал лист плотного картона, на котором оказалась своеобразная инструкция по применению в картинках. Сверху был нарисован цветок, от которого стрелка вела внутрь очень похоже изображенной пузатой шкатулки. Чуть ниже неизвестный художник изобразил постель, на которой лежал человек, а стрелка от шкатулки вела под его подушку. От головы человека тянулось облачко, как в комиксах, в котором был изображен тот же цветок, что и сверху. В общем, все просто – берешь вещь, кладешь ее в шкатулку, спишь на этом всем деле и видишь... что? Историю той вещи, что ты положил внутрь? Если так – то попавшая ко мне в руки вещь была просто бесценна!
– Что там? – Кая заглянула в записку и улыбнулась вслед за мной. – Кажется, кто-то постарался, чтобы даже иностранец, не умеющий читать, понял что делать.
– А мне эта идея в голову не пришла, – ответил я. – Я-то думал что у кого-то просто своеобразное чувство юмора.
Поставив передо мной волшебную шкатулку, рыцарша пододвинула ко мне не волшебную, подаренную западным графом. Я, со вздохом ее открыл, ожидая увидеть любую мерзость вплоть до чьего-нибудь отрубленного пальца. Но к счастью на красном бархате лежала всего лишь красная роза. Совершенно свежая, будто только что срезанная с куста, а не пролежавшая несколько лет в шкатулке.
– Я поняла, что это такое, – хмыкнула Кая. – Я читала, что цветы часто становятся печатью контракта. Их дарят, чтобы скрепить обещание. Только вот странно, они ведь вянут, стоит исполнится сделке... неужели она все еще длится?
– Ну, у нас теперь есть способ проверить, – я безжалостно переломил черенок розы, сложил ее в волшебную шкатулку и закрыл крышку. – Будем надеяться, что инструкция сработает. Альти, налей мне побольше снотворного в стакан воды, иначе я не усну.
– Хорошо, о мой милый сон, – пискнула сидевшая тихонько в углу служанка. – Сейчас все сделаю.
Она засуетилась, кинулась взбивать подушки, наливать воду из большого графина в стакан, искать снотворное.
Иногда я почти забывал, что Альти здесь со мной практически постоянно находится, как-то незаметно она превратилась в нечто наподобие моего личного домового. Кая же на людях превращалась в тень, неотступно за мной следовавшую. И я это принимал... хотя по земным меркам такое поведение девчонок посчитали бы странным, почти ненормальным, а меня – последним себялюбивым буржуем. Но мир и положение обязывали. Я никогда не был настолько сильным, чтобы заставить всех вокруг играть по моим правилам. Потому приходилось прогибаться, становиться частью системы, чтобы она не заедала и не пыталась меня выкинуть.
– Может, лучше я? – спросила Кая осторожно.
– Она ведь ко мне привязана, эта штука, – улыбнулся ей я, подъехав к постели и осторожно на нее перебравшись. – Потому скорее всего на тебе она не сработает. К тому же мужчина я или где?
– Мужчина-мужчина, – нежно улыбнулась рыцарша и подсела ко мне на кровать. – Еще какой. Надеюсь, я могу поспать рядом?
– Конечно, – я обнял ее и чмокнул в нос. – Милости прошу, милая сона, моя постель полностью в вашем распоряжении.
Немного понежничав, мы улеглись. Я выпил воду, которая от снотворного приобрела зеленоватый оттенок, устроил шкатулку с розой под подушкой и закрыл глаза. Микстуры Альти налила щедро, и уже через пару минут меня начало клонить в сон, а еще через минуту я нырнул в омут снов с головой.
Нырнул в прямом смысле – мне показалось, будто вместо того, чтобы уснуть, я вдруг упал спиной вниз в холодную воду. Страшно не было – напротив, водоворот нежно обнял меня, защекотал, пробираясь под легкую ткань сорочки, взъерошил волосы и потащил вниз. И, когда я добрался до самого дна, то оказался в чем-то наподобие огромного, ужасно глубокого бассейна. Идеально ровный пол, устланный светло-голубыми кафельными плитками, тянулся насколько хватало глаз.
И прямо предо мной, посреди этого торжества перфекционизма... рос розовый куст, который остригала знакомая высоченная, худощавая фигура с лысой головой. Эрик сон Теаган еще и насвистывал что-то в процессе. Я подошел к нему. Чувство было такое, будто я и правда в воде, только дышал я свободно – до боли знакомое ощущение, которое посетило меня впервые на моей инициации. Протянув руку, я попытался схватить мага за локоть, но тот неожиданно растворился, будто капнутая в воду краска.
– Сон Эрик, вас разжаловали в садовники? – раздался из-за спины голос, так похожий на мой. Только вот с такой интонацией я никогда не говорил. Она была какая-то... не знаю, наивная? Детская? В общем, узнал я этот голос и, обернувшись, снова увидел розовый куст и Теагана, но теперь рядом с ними стоял еще и настоящий Ганс в своих кружевных одеждах. Меня они, кажется, не видели и не слышали. Ну еще бы... это ведь всего лишь сон, воспоминание.
– Доброе утро, мои принц, – как с маленьким поздоровался с мои предшественником маг. – Да вот, увидел, что на этом кусту завелась какая-то зараза, и решил срезать ее до того, как она сожрет весь сад.
– Вы и в садоводстве разбираетесь? – спросил принц, заведя руки за спину и принявшись перекатываться с пятки на носок. – Вы ведь не на много старше меня, но я даже и половины того, что знаете вы, не знаю.
– И не стоит, – ответил маг, повернувшись к нему с улыбкой. – Многие знания – многие печали. Потому уходите, молодой господин. То, зачем вы пришли, вам вовсе не нужно. К тому же я обещал вашей сестре, что у нас с вами не будет никаких общих дел.
– Но... – Ганс опустил голову, закусил губу, а потом посмотрел на Эрика решительно. – Это – часть вашего с ней контракта?
– Нет, – продолжая улыбаться, вернулся к своей работе маг. – Я просто люблю Ласлу и, что еще важнее, вас, мой принц. Потому мой вам совет – откажитесь от своей затеи и живите счастливо дальше. Потому что...
Эрик отрезал одну розу и протянул ее Гансу. Тот завороженно взял подарок и, уколовшись, тут же сунул палец в рот.
– Правда, она как розы, – продолжал маг. – Она притягательная, красива и вкусно пахнет, пока цветет на кусту. Но чтобы сорвать и унести ее с собой нужно ободрать руки о шипы.
– Но я ведь мужчина, – сказал Ганс. – Я не боюсь боли. И... я не хочу жить счастливо один, когда с моей сестрой происходит что-то странное. Плохое.
– Так вы все же заметили? – насмешливо спросил Эрик. – Я удивлен.
– Не смейтесь надо мной, – смутился принц. – Я... действительно живу как в тумане. Раньше я не считал это необычным... но недавно, когда я ездил к Конкори, это странное чувство пропало. И я, подумав, решил, что это ненормально. Я думаю, кто-то из моей семьи заколдовал меня. Не знаю... может сама Ласла и заколдовала. Мне все равно. Я хочу знать правду, Эрик. Какая бы она не была. Даже если мне от этого будет плохо.
Я украдкой улыбнулся. Эх... все же в этом мы с ним похожи. И были похожи до того, как смешались. Мне тоже не нравилось, когда от меня что-то прячут, и я готов был на многое, чтобы узнать тайну. Ничто не пугало и не раздражало меня сильнее секретов.
– Цена будет велика, мой принц, – сказал Эрик почти насмешливо. – А что, если я попрошу у вас в качестве платы руку? Или ногу? Или, – он ухватил принца за подбородок, – например, глаз?
– Я... – в голосе принца промелькнул испуг, но он тут же собрался. – Главное, чтобы они пропали... естественно... и никто не узнал из-за этого о нашей договоренности.
– Какой смелый мальчик, – фыркнул маг, а потом сказал уже серьезнее, отпустив подбородок парня. – На самом деле платой станет ваше водное тело, мой принц. Большая плата, не так ли? Больше никакой магии, никогда, до конца жизни. Что скажете?
– Оно хоть того стоит? – спросил недовольно принц.
– Я бы не назначил такую большую цену просто так. Но я вот чего не могу понять – почему бы вам не поискать правды самому? Ведь это дешевле и гораздо полезнее... хмн... для саморазвития.
– Я проиграл эту игру еще до того, как начал в нее играть, – повесил нос Ганс. – Во дворце много людей, но... мне верны были только Альти и сона Лони. Одна уехала учиться, вторая ушла из-за старости. Теперь я совсем один, и, боюсь, верные люди моих родственников просто напросто будут водить меня за нос, подсовывать ложь или что-то несущественное. На поиски истины у меня может уйти не один год, ведь все знают, что Розалинды умеют хранить свои секреты лучше, чем кто бы то ни было. К тому же под заклинанием это... очень тяжело. Слишком тяжело даже держать в голове, что что-то не так. Меня пугает это. Потому я хочу узнать все сразу, точно, достоверно и наверняка.
– Вы хоть пытались? – снисходительно спросил Эрик.
Ганс отвел глаза. Нет, он не пытался, и я почему-то отчетливо это понял. Он чувствовал себя очень слабым в тот момент, маленьким и глупым. Глупый ребенок, который захотел повзрослеть не постепенно, а разом. Капризный ребенок, который не хотел ждать.
– Что ж, как хотите, – сказал маг. – Если вы согласны на цену, я помогу вам.
– Согласен, – уверенно сказал принц. – Только расскажите мне все.
– Хорошо, – непосредственно сказал Эрик, будто заключил какую-то пустяковую сделку. – Но рассказывать я вам ничего не буду. На мне, видишь ли, печать обещания, данная твоей сестре. Потому вам придется все же немного пошевелиться, мой милый принц. Я помогу вам построить свой альков на водном плане. Альков, благодаря которому ни у кого никогда больше не будет от вас секретов.
– Как это ужасно, – потупился с грустной улыбкой Ганс. – Получить свой альков и навсегда потерять магию. Но... хотя бы до того момента, когда я отдам вам плату, я смогу что-нибудь узнать.
– Да будет так, – сказал Эрик. – Та роза, что у вас в руках, станет свидетельницей нашего с вами контракта. Сохраните ее, мой принц. А теперь – идите. Встретимся сегодня ночью в покоях Кайда, в них как раз есть свободная дверь. Встретимся и начнем создавать.
Видение растворилось, и меня неожиданно потянуло вверх. И тянуло до тех пор, пока я не ощутил, что лежу в собственной постели и тяжело дышу. В комнате было темно, за окном виднелась россыпь звезд, запутавшихся в легких, воздушных облаках. Ливень кончился, и вокруг стояла оглушающая тишина, только рядом сопела, забившись ко мне под бок, спящая Кая. Я обнял ее, накрыл одеялом, поцеловал в висок и решил, что завтра же пойду искать эти покои Кайда. Да и к тому же теперь у меня к Гансу были сплошные вопросы...
Ведь он говорил мне совершенно искренне о том, что ничего о проблемах своей сестры не знал.
76. Карта водного плана
– Так значит, он все знал, – тяжело вздохнув, Ласла потерла переносицу. – Мрак, почему они оба были такими упрямыми всегда? Я ведь просила Эрика не заключать сделок с Гансом, а Ганса – держаться подальше от Эрика. Сделка с энохом – это ведь самая крайняя мера, самая последняя, когда все другое не сработало или нет времени на то, чтобы все перепробовать.
Она сидела на собственной постели в тяжелом, золотистом платье с расшитом колосьями шлейфом. Перед ней на полу валялись скатанные валиками тонкие гольфы и украшенные драгоценностями туфли. Одевалась королева всегда сама – здесь ведь не было в ходу корсетов и тяжелых кринолинов. Да и к тому же Ласла, насколько я ее изучил, ценила каждую минуту, проведенную без маски.
– Это еще не точно, – покачал я головой. – Мало ли, вдруг эта шкатулка искажает прошлое или показывает то, что велел ей показывать Эрик? Сам Ганс уверял меня, что ничего не знает.
– Он все еще снится тебе? – осторожно спросила Ласла, подбирая гольф и натягивая его на стройную ногу.
– Да, снится, – кивнул я. – И теперь я буду ждать его следующего появления с нетерпением. Не понимаю, почему он соврал.
– Эрик запросто мог стереть ему память, – хмыкнула королева. – С него станется, он весьма любил это заклинание. Он всегда считал, что зря его все вокруг считают неэтичным, и что некоторые вещи лучше забыть. Я с ним никогда не была согласна по этому поводу. Так что же ты собираешься делать дальше, Влад?
– Поищу альков Ганса на водном плане, – пожал я плечами. – Правда, это будет не так уж и просто. Мы с Каей полночи просидели над этим идиотским, совершенно неудобным атласом альковов, но нужного так и не нашли. Ты, случаем, не знаешь, что за покои Кайда такие?
– Знаю, – Ласла удивленно моргнула. – Давненько я не слышала о них на самом деле. А что до официального атласа – на него нанесена лишь одна десятая покоев. Есть карты побольше и понадежнее. Хорошо, что ты спросил у меня, а то долго бы вам пришлось бы искать...
Споро натянув второй гольф, королева сунула ноги в туфли и величественно процокала к своей книжным стеллажам, что занимали в ее спальне целую стену. Сняв книги с полки, она особым образом постучала по задней стенке и открыла тайник. Я уважительно хмыкнул – а я-то думал, что замок Лэд какой-то неправильный! Ни страшных баек, ни привидений, ни тайных ходов! А за последние несколько дней – аж целых два тайника узнал! Нет, когда ноги окрепнут – я каждый факел и каждую статую тут прощупаю на предмет всяких запрятанных местными обитателями сокровищ. К тому же заняться будет нечем, после того, как проклятья будут сняты.
Из пыльной ниши Ласла, однако, извлекла вовсе не шкатулку с драгоценностями, а старую, здоровенную книгу. Толщиной и величиной своей она могла поспорить даже с тем громадным словарем Ожегова, что хранился у меня дома на запыленных антресолях. С некоторой гордостью на лице, сестра водрузила книгу на стоящий посреди комнаты кофейный столик, и подманила меня к себе. Я подъехал и, увидев обложку, фыркнул от смеха.
– Козел? – удивился я. – Странно, на письме был тот же символ.
– Не козел, а козерог, – сказала поучительно Ласла, но тоже улыбнулась. – Однако в чем-то ты прав. Я тоже смеялась над Эриком, который вечно надевал козлиную маску на все маскарады, что мы устраивали, и ходил всех поправлял. А еще он считал козерога своим личным гербом.
– А у вас здесь козлом не ругаются? – заинтересовался я.
– Ругаются-ругаются, – сказала Ласла, и повернула ко мне книгу. – И да, Эрик – тот еще козел. Но в чем ему не откажешь, так это в том, что он – один из лучших магов, кого я знала.
– Даже лучше тебя? – спросил я хитро.
– Ну, как бы себялюбиво это не звучало, я все же лучше, – сказала Ласла почти весело. – Все же я намного старше. К тому же я – коллекционер заклинаний и владелица пограничной башни. На водном плане нет должностей почетнее, чем должности хозяек. И именно благодаря моей коллекции бусин-ключей мы с Эриком смогли составить этот атлас.
Я взглянул на толстую книгу совсем другими глазами и тут же ее отрыл.
На форзаце меня встретила карта. Мелкая, без названий, с одними только цифрами, но искусно нарисованная. Она походила чем-то на кельтскую плетенку, только очень пеструю. Покои здесь изображались кружочками с цифрами внутри, соединялись эти кружочки разноцветными нитями, и нити переплетались между собой. Еще бы, ведь на водном плане законы пространства вне покоев не действовали, и обители магов порой могли быть соединены самым немыслимым образом. В центре же всего этого безобразия находилась семиконечная колючая звезда, от которой нитей шло больше всего. Этот символ я знал – покои Ласлы, несокрушимая твердыня.
– Это лишь половина карты, на обороте – вторая, – пояснила сестра. – А еще мы, насколько это было возможно, составили список тех покоев, которые не присоединены ни к каким другим. Если тебе вдруг понадобится эта книга – ты всегда можешь прийти ко мне за ней, но никому о ней не рассказывай.
– Даже Кае? – спросил я осторожно.
– Только если ей, – пожала плечами Ласла. – Кая – надежный человек. Но остальным – ни слова, особенно Фете. И за пределы королевского крыла ее не выноси. Если же тебе вдруг понадобится еще более подробная карта – то ты можешь попросить о встрече рисового короля. Он настолько стар, что помнит еще те времена, когда на водном плане альковы можно было пересчитать по пальцам. Он следил за развитием мира магов и многие покои нам с Эриком раскрыл, хотя все равно далеко не все.
– Хорошо, – улыбнулся я. – Так... что ты там говорила про альков Кайда?
– Точно, – Ласла перевернула книгу, открыла задний фарзац и показала вторую часть карты – более светлую и в центре находилась белая звезда, пограничная башня Розы. – Вот здесь.
Она указала на одну из крайних точек, обозначенную цифрой тысяча сто семнадцать. Пока я листал рукописные записи, написанные двумя разными почерками – кривовато-угловатым и размашистым с завитушками – Ласла откинулась на спинку стула и задумчиво хмыкнула.
– Эрик любил встречаться там с разными людьми, особенно – со своими клиентами, тоями, – сказала она. – Он все говорил, что если бы хозяин этого места был жив, то он упросил бы его отдать альков после смерти ему.
Я нашел нужную страницу, и обнаружил под цифрой тысяча сто семнадцать уороткую, сделанную Эриком заметка:
«Милое сердцу место, полное покоя и тишины».
Ниже шла деловая запись Ласлы – чуть более длинная.
«Покои не имеют магических свойств. Бусины – нет. Нехи – не встречали. Свободные покои. Владелец – неизвестный маг по имени Кайд. Судя по обстановке возраст не более 500 лет».
– Ты можешь меня туда проводить? – спросил я. – У тебя есть бусина-ключ?
– Да, есть, – хмыкнула Ласла, и, поднявшись с места, забрала у меня книгу. – Только давай не долго. После завтрака мне придется уехать. Хочешь со мной?
– А ты куда? – удивился я. – И нормально ли оставлять замок?
– Джус присмотрит, Лука ей поможет, – отмахнулась Ласла. – К тому же я не далеко – всего-то хочу лично присутствовать на свадьбе южного графа. Эти люди правят моей землей от моего имени, так что надо изредка оказывать им честь. Заодно и проверю, все ли там хорошо.
Я обеспокоенно посмотрел на нее и был одарен улыбкой.
– Брось, со мной будет вся моя личная охрана, весь клан псов, – сказала королева. – И Эллиот тоже. Или ты думаешь, что тебе можно вырываться из замка изредка а мне – нельзя?
– Раньше ты называла своего рыцаря соной Тонильф, – не смог сдержать улыбки и я. – Или Элли. Или Эллой... а в последнее время я только и слышу от тебя – Эллиот то, Эллиот се.
– Ну, скажем так, с ним у нас было примерно то же самое, что и с тобой, – ответила Ласла нехотя. – Я считала тебя своим братом а его – девушкой. Самовнушение, Влад... мне было так удобнее. Но теперь, когда я осознала свою ошибку, я решила, что больше не могу эгоистично относиться к Эллиоту как к девушку. Как-то так...
– Ты ему нравишься, – сдал я верного королевского пса.
– Знаю, – улыбнувшись, Ласла уселась на постель и, вовсе не по королевски, плюхнулась на подушки. – О свет птица, в последнее время я не просто выгляжу как девчонка, но и чувствую себя девчонкой. Столько эмоций, постоянно хочется улыбаться. И это посреди сезона дождей, в самое мерзкое время года, которое я люто ненавижу.
– Это... ты к чему? – заинтриговался я. – У вас с Элли что, роман?...
– Все, пошли, пока я не передумала, – оборвала меня Ласла, хитро на меня покосившись. – Еще хоть один вопрос – и не видать тебе покоев Кайда как собственных ушей, милый брат. Встретимся в воде.
– Встретимся в воде, – я откинул голову и, прочитав мысленно свое маленькое заклинание, отключился.
Проснулся я, как и всегда, на полу башни Ласлы. Сестра тоже была тут. Совсем недавно она снесла стену своей темницы, и теперь я видел ее – величественную великаншу – восседающей на троне. Она была все так же бледна, на ней красовалось черное, готическое платье со стоячим воротником, которое очень подчеркивало этот ее облик аля «королева тьмы». Только пестрые бусы, опоясывающие много раз шею, сбивали с толку.
И эта феерическая женщина поманила меня пальцем.
Я подошел, и сестра одним легким движением усадила меня себе на плечо. Потом Ласла нашарила одну из бусин на своей шее, тяжело вздохнула и мы переместились. Казалось, что я просто моргнул, и когда открыл глаза – все вокруг уже было иным.
В покоях Кайда царил полумрак. Альков представлял собой небольшой участок устланной щебнем земли, на котором примостились лавочка и фонарь. Падал и таял, не долетая до земли, то ли пух, то ли снег. Милое, в общем, место.
– Интересно, где здесь эта дверь, о которой говорил Эрик? – спросил я у Ласлы. – Тут ведь даже стен нет.
– Еще бы, – сообщила королева. – Раньше стены все же были и сюда вело две двери, но Эрик снес их и выкупил все существующий бусины, чтобы альков Кайда принадлежал только ему. Но одна дверь здесь все же есть.
– И где же она? – удивился я.
Ласла ссадила меня на пол, подошла к лавочке и ногой отодвинула в сторону щебень. Я удивленно хмыкнул.
В земле имелся канализационный люк! Таких люков я в жизни не видел – он был узорным, украшенным бирюзой. На нем неизвестный изобразил зайца в прыжке в окружении Вадгардских созвездий. И я мог поклясться, что видел этот люк раньше! Значит, нашли?
– Частенько Эрик грозился создать там свой альков, но, видно, решил уступить его Гансу, – сказала Ласла. – Честно сказать, мне интересно, что мог сотворить сын. Попробуй открыть, может у тебя получится. Хотя вряд ли конечно. Твое водное тело хоть и похоже на его, но вы все же очень разные.
– Но как? – удивился я. – Здесь же нет никакой ручки.
– Просто приложи руки, – пожала плечами Ласла. – Раньше он открывался так.
Я приложил руки к узорчатому люку, но ничего не произошло. Сестра тяжело вздохнул.
– Да уж, кажется Ганс накрепко его закрыл от любого постороннего.
– Жаль. Этот альков мог бы быть нам очень полезен!
– И не говори, – согласилась Ласла. – Будь Лука магом, она бы за такое продала и душу. Альков, раскрывающий все секреты... но без тела создавшего его мага никто туда не войдет.
– Кстати об этом, – хмыкнул я. – А разве можно отдать свое водное тело? И зачем оно нужно было Эрику.
– Не забывай, что Эрик – энох, исключение из всех правил, – сказала Ласла и снова засыпала щебнем люк. – Говорят, когда-то старые маги умели меняться водными телами а порой даже передавали их тем, у кого не имелось своих. Это искусство давно утеряно, но... вдруг энохи и такое могут? Кто их знает. Я бы решила, что Эрик отдал тело Ганса тебе, облик-то у вас похожий. Но дверь не открывается, а значит это не так.
– Ясно, – вздохнул я и посмотрел еще раз на то место, где блестела бирюза под щебнем. – Что ж, пойдем. Пожалуй составлю тебе компанию в этой поездке. Похороны я уже видел, теперь надо бы и на свадьбу посмотреть. Надо же знать, к чему готовиться!
– Решил жениться? – удивилась Ласла. – Не рано ли?
– Нет, я еще не скоро решусь, – улыбнулся ей я. – Но когда-нибудь – обязательно. И буду первым принцем-придурком, который женился на собственной рыцарше. По крайней мере если она сама согласиться.
77. Свадьба
– ...мы с тобой на пару пришпорили коней и в погоню за этим рогатым. А он раз – и в ущелье. Я, значит, потираю руки, понимая, что олень у нас в кармане, спрыгиваю на землю, снимаю оружие с пояса. Ты мне – не ходи, он тебя пешего на рога поднимет. Я – подожди, малец, сейчас ты увидишь, как охотятся на оленей настоящие мужики. Выхожу к загнанной в угол зверюге,. Олень смотрит на меня злыми, налитыми кровью глазами Понимает, что теперь либо он, либо я. А громада такая лохматая – с рогами в два твоих роста будет! Ну я встаю поперек ущелья, а оно узкое. Олень выставляет рога, роет копытом землю а потом как сорвется с места! И летит, слышь-ка, прямо на меня!
– Ого, и как же вы его остановили? – я слушаю с открытым ртом, чувствуя себя маленьким ребенком.
Южный граф – настоящий великан, медведь! Он один занимает диванчик, на котором таких как я могло бы трое уместиться. И рядом с этой громадой, разодетой в свадебное одеяние – нечто наподобие пальто, расшитого мехом самолично убитых на охоте животных – сидит тоненькая как молодое деревце девушка в красном платье с юбкой, напоминающей бутон тюльпана. На фоне графа она просто напросто крошечная, в ней – максимум полтора метра ростом. Почему-то при взгляде на молодожонов мне представляется огромный волкодав и изящная пуделиха. Наверное это от того, что светлые волосы невесты облегают голову подобно шапке одуванчика.
– Ха, да запросто, – веселится от моей заинтересованности граф. – Олень просто не знал, что в руках я держу не какую-нибудь ерунду, а раскладное копье! Я снимаю заглушку, пружина – щелк, и у меня в руках уже металлическая двухметровая пика с острым наконечником. И она-то гораздо длиннее выставленных мне навстречу рогов. Олень насадился на эту пику как миленький, от горла и до задницы – хоть прям сразу над огнем вешай и жарь. Но весли он нехило – у меня аж пятки в песок зарылись. А ты, испуганное чудовище, соскочил с лошади и ко мне – вы целы? Да конечно цел, е-мое!
Я фыркнул от смеха.
– Жаль, я этого не помню, – покачал я головой. – Наверняка было весело!
Граф улыбнулся широко и радушно. Он травил охотничьи байки уже добрый час, а мне все никак не надоедало. Но ведь блин, он действительно хорошо рассказывал, активно жестикулируя и делая изредка страшное лицо.
– Не грусти, малец, – панибратски хлопнул меня по плечу мужчина. – Вот расколдуешься от этой ерунды и мы с тобой еще повоюем с лесными тварями, и не раз! Не помнишь – так и не надо. Зато все будет как впервой. Много хороших воспоминаний наделаем, парень! И Лельку с собой возьмем. Да, Лель сонора Порк?
– С тобой хоть на край света, – мурлыкнула невеста, погладив могучую грудь девушка. – Но дорогой, не пора ли закругляться? А то сон принц еще решит, что ты зануда, которому рассказы о охотничьих подвигах интереснее собственной жены?
– О, и правда, – глянув на часы, заворочался граф Порк. – Приятно было с тобой поболтать, Ганс! Эх, прям... молодость вспомнилась. Да ну не важно. Как только встанешь на ноги – давай сюда. Украсим твою комнату в замке Лэд парой красивых шкур.
И, трогательно подхватив под року свою женушку, этот потрясающий дядяка встал и объявил так громко, как у меня бы и с мегофоном не вышло:
– Соны и соноры, а теперь приступим к заключительной части свадьбы! Подождите нас здесь, будем через минуту.
После этих слов он легко, одной головой, поклонился собравшимся и под бурные аплодисменты ушел в сторону неприметной дверцы, в которую мог пройти лишь чуть пригнувшись. Я же обвел зал, в котором проводилась «вечеринка», пытаясь найти взглядом Ласлу и наших с ней рыцарей. Первая обнаружилась в компании двух мужчин и одной женщины, одного из которых я уже видел. Западный граф по такому поводу даже усы и бороду причесал, а вот рост его оказался невысоким, от чего он походил на гнома. Второй мужчина был графом восточным и чем-то напоминал цаплю. Тощие длинные ноги, но при этом – вываливающийся из-под пояса объемный живот. Женщина же, как мне ее представила Ласла, была северной наместницей, временно исполнявшей обязанности графа. Мол, никого достаточно приличного так и не нашлось, а эта особа – Эра – в общем-то ничего. Особа, надо сказать, была пожилой и напоминала строгую учительницу русского языка и литературы. В общем мышь серая, престарелая. Остальные же гости были по большей части приближенными четверки графов и наместниками городов графства южного.
