Текст книги "Белый Слон"

Автор книги: Алекс Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 47 страниц)

– Возможно. А что говорит дед на лодочной станции? Не проще спросить у него, отплывали ли Крымовы с правого берега.

– Говорит, отплывали, – пожала плечами Валерия. – Об этом с ним беседовали оперативники, я не спрашивала. Елин сказал, что сторож арендовал лодку светловолосой женщине и её спутнику. Они предъявили документы, записал их как Крымовых. Не исключено, что с «акробатом» была женщина, которую выдали за Милу. Сторож ведь не знает их в лицо, а никто не проверял эту версию. Потом женщина сошла на левом берегу, а убийца остался в лодке.

– Не знаю… – усомнилась Даша. – Как-то сложно всё. Но если учесть, что у полиции вообще, кроме Антона, подозреваемых нет, может, стоит рассказать о твоих выводах?

– Возможно… – Лера с сомнением покачала головой. – Хотя, Михаил Афанасьевич, как бы он хорошо ко мне ни относился, вряд ли воспримет всерьез такую версию. Разве что попробовать поговорить с Иванной…

Даша покосилась на Леру и обреченно произнесла:

– Подруга, когда ты, наконец, поумнеешь? Эта твоя Иванна… Знаешь, может я и хожу в мини при минус двух, но, по крайне мере, разбираюсь в людях. Не связывалась бы ты с ней. Однажды Иванна уже присвоила твои заслуги. Или ты забыла?

– Да нет… – Лера безразлично пожала плечами. – Не забыла.

Это было два года назад. Тогда Валерия раскрыла кражу, громкое было дело – у одной важной дамы похитили редкий бриллиант, шуму было… но все заслуги приписали Иванне. Именно тогда она получила внеочередное звание – стала капитаном полиции и старшим оперуполномоченным.

– Она тут ни причем, – сказала Лера. – Иванна хотела рассказать правду, я сама ей не позволила. Для нее повышение было очень важным, а мне эта известность не принесла бы большой пользы. Меня и так знает весь город. Во всяком случае, те, кому надо.

– Как знаешь… Ты, Рига, хоть и умная, но наивная-а!

Даша шутливо потрепала Леру по голове. Девушка отшатнулась, наморщила нос и подколола в ответ.

– Тоже мне, мудрая женщина.

Подруги побрели вдоль берега, стараясь не выпускать из вида Арчи. Он то заходил в воду, то бежал за палкой, то знакомился с другими собаками, а Лера и Даша разговаривали о чем угодно, только не о том, что обсуждали пять минут назад. Даша хоть и храбрилась, не могла справиться с неприятным осадком в душе, а Лера просто пыталась отвлечься. Потому что потом будет легче сконцентрироваться на важном. На том, ради чего они пришли в парк.

– Лер, – Даша пинала камешки под ногами и они с плеском падали в воду. – А ты не думала, что стоит поучиться на юриста? У тебя же талант, ты могла бы уехать в Москву, сделать отличную карьеру в полиции, или стать великолепным детективом… Зачем тебе этот биофак?

Лера пожала плечами и бросила ньюфаундленду палку. Счастливый мокрый пес развернулся и в десятый раз поплыл к середине озера.

– Мне нравится биология, вот и все. А талант – это еще спорный вопрос, нужен ли он…

Даша отыскала плоский камешек и попыталась запустить его по воде, но он неуклюже шлепнулся о поверхность и косо вошел в темную гладь.

– Нет, я тебя не понимаю. Чего ты хочешь в жизни добиться?

– А что, обязательно нужно чего-то добиваться? – Лера так искренне удивилась, что Даша растерялась. Ей казалось, ответ очевиден.

– Ладно, брось, – махнула рукой Рижская. – Меня сложно понять. Я уже давно бросила эту глупую затею, и тебе не советую.

– Ой, Лерка, странная ты. Учишься непонятно для чего, всегда одна, – проворчала Даша, прицеливаясь новым камушком. – Не считая нас с Женькой, конечно. Кстати, давно с ним виделась?

– Ох… – Лера вздохнула. – Видела сегодня. Листовки он раздавал.

Арчибальд схватил зубами палку и вышел из воды. С густой шерсти ручьями стекала вода.

– Ой, Арчибальдик, только не… – Лера не успела закончить, как вместе с Дашей вновь оказалась обрызгана с ног до головы.

– Нет ничего лучше большой мокрой собаки, – вытирая грязное лицо рукавом куртки, произнесла Лера.

– Слушай, а может, найдем тебе парня, а? – Даша отодвинула мокрую челку. У нее была идея фикс сосватать свою подругу. – А то все собаки да коты…

– Молодец, Арчи, – девушка пристегнула пса на поводок и забрала палку. – Нет, плавать больше не будем.

А потом она посмотрела на подругу, приподняла бровь и сказала:

– Ты бессердечная. Хочешь сломать жизнь какому-нибудь хорошему человеку?

– Ну, Лера…

– Даш, давай поменяем тему, ладно?

Даша вздохнула и развела руками. Это был не первый подобный разговор, но ей было сложно понять, чего же Лера хочет от жизни. А Валерия не спешила раскрывать свою душу даже лучшей подруге. Никто, кроме нее самой, не знал, чего она хочет на самом деле. Как никто не знал тайны пятна на разрисованной стене ее комнаты. Правда связать цель жизни и пятно на стене не догадались даже друзья.

– Лучше расскажи, как там у вас с Виктором? – немного погодя сказала Лера. Она знала, что Даше будет приятно поделиться своими чувствами, хотя сама Лера и не любила подобных пустых разговоров. Единственный плюс в них – возможность отвлечься от главного вопроса, чтобы ответ пришел сам, с неожиданной стороны.

– У нас все просто обалденно, зашибенно и вообще… – Даша мечтательно закрыла глаза. – Знаешь, он такой… настоящий. Обещал забрать меня в Москву, как только вернется с переговоров.

– Ну и кто из нас наивный? – прищурилась Лера. – Дело, конечно, твое, но я бы не спешила.

– Да ладно тебе, не будь занудой, – отмахнулась Даша. – Вот погоди, я в Москве устроюсь, даже если не с ним, так сама – когда напишу статью про раскрытие этого убийства. А потом и себе парня найду, и тебя пристрою…

Лера только покачала головой. Подруга была неисправима.

– А почему бы тебе не найти кого-нибудь здесь? – спросила она. – Чем тот же Сергей плох?

– Ну, он обыкновенный, – неуверенно сказала Даша, и невольно улыбнулась, вспомнив, как он защищал ее перед Семерядовым. – Мы с ним несколько лет вместе работаем, а он все цветочки, конфетки, тут поможет, там… Здесь вокруг одни глубоко поверхностные люди, подруга. Поэтому, надо делать ноги.

– Может не так уж все и плохо? – едва заметно улыбнулась Лера.

– А кто говорит, что все плохо? – ответила улыбкой Даша. – Просто иногда полезно помечтать.

За разговором девушки подошли к самому крутому месту на берегу озера. От дорожки, усыпанной гравием, к кромке воды вела вытоптанная тропинка, которая прерывалась маленьким обрывчиком. Когда-то в нем жили стрижи, а сейчас остались только пустые норы. Если спуститься к самому берегу, можно заметить и остатки бетонной дорожки, которая в отдалении постепенно становилась целой.

Именно отсюда и исчезло тело Милы.

– Ну вот, пришли.

Ничто не напоминало о недавней трагедии. Только трава рядом с бетонной дорожкой у берега оказалась примята.

– Что ты рассчитываешь тут найти? – спросила Даша, осматривая берег. – Лодки-то уже нет…

– Ищи, Арчи, – Лера достала из кармана фантик, и сунула под нос ньюфу. Пес чихнул, опустил голову, прильнул носом к земле и уверенно направился к кустам.

Лера проследила за ним взглядом, удовлетворенно кивнула, и сказала:

– Зато есть это. Смотри, – она указала подруге на следы возле кустов. – Тут стоял какой-то подозрительный тип, и пропал в то же время, когда и труп. Мне нужно знать, что это за обувь. Возможно, фирма или какие-то отличительные особенности…

Даша склонилась над отпечатками ботинок и не прошло секунды, как она без тени сомнения заключила:

– Это «Спартанец», сто процентов. У этой фирмы подошва такая… по краю ребристая, в центре кругами.

– А еще этот человек хромал на левую ногу, – то ли добавила, то ли спросила Лера. – Отпечатки правого ботинка глубже.

– Точно… Думаешь, это был тот самый? Ну, «акробат»?

– Не знаю, но я нашла вот это, – она протянула Даше цветную бумажку. Это оказался фантик от леденца «Зорька». И, похоже, его выкинул тот, кому принадлежали следы.

– И что, убийца стоял на месте преступления и ел конфеты? – скептически произнесла Даша.

Лера ничего не ответила. Она осмотрелась и направилась к сидящей на лавочке старушке. Надо сказать, старушка выглядела очень крупной, а скорее – коренастой и горбатой. Не часто встречаются такие колоритные бабушки отталкивающей наружности. Если бы баба яга существовала на самом деле, то именно так она бы и выглядела.

Но Валерию это не напугало, она вообще словно не обратила внимания на внешность.

Бабушка шустро лузгала семечки и подозрительно приглядывалась ко всем прохожим.

Лера присела рядом, старушка покосилась на нее и отодвинулась.

– Здравствуйте! – вежливо сказала Валерия.

– И вам не хворать, – не слишком приветливо произнесла старушка, и добавила, когда Лера попыталась подвинуться к ней. – Э, вот не надо!

– Почему? – недоуменно спросила девушка. Она мельком переглянулась с Дашей. Даша покрутила пальцем у виска и пожала плечами – может, она того?

– Сейчас подвинешься, а потом как пырнешь ножом в бок! Вот уж дудки!

– Нет у меня ножа.

– А ты и расстроена?! А то бы пырнула? – бабуська пригрозила Лере кулаком и смачно плюнула семечку в воробья. – Вона у тебя и волкодав огромный, того и гляди загрызеть!

– Да этот пес, между прочим, самое дружелюбное существо, если хотите знать! – вмешалась Даша, обидевшись за Арчи. – В отличие от вас…

– Ишь, дерзить надумала бабушке. А хто вас знает? – бабулька плюнула шкурку от семечки на траву и скосила глаз на Дашу. – Вот утром сегодня такая с виду приятная молодая пара, на лодочке каталися. А потом кавалер-то ее взял и утопил. Во как!

– Да что вы говорите! – наигранно ахнула Лера. – А что, вы видели как он ее… топил?

– Да как не видеть! – бабка всплеснула руками, распугав голубей. – Я и полицию-то вызвала, а потом и в газету позвонила – люди должны знать, что среди них маньяк бродит! Вот ты, я погляжу, девка молодая, неопытная… А одна по городу ходишь, с незнакомцами разговариваешь. Вдруг я тоже этот… как его… маньяк! Или, вот, она, – бабка кивнула на Дашу.

– Вообще-то, мы вместе, – сказала Даша. – А вы не похожи на маньяка.

– А никто не похож, – вздохнула бабушка. – Ладно, а чего хотели-то?

– Да вот, спросить… Вы правда видели как муж утопил свою жену? – спросила Лера, уворачиваясь от семечек.

– Батюшки! – охнула бабка. – Так они и женаты еще… Во жизнь пошла! А ты-то из газеты что ли?

– Она – нет, зато я из газеты, – Даша подошла поближе.

– Вот как? Ну, полиции я уже рассказала. Слушай, как дело было. Сижу, я, значит, на лавочке – вот здесь, как всегда, – семечки лузгаю, на людей гляжу. И вдруг глядь, сели в лодочку мужчина – миловидный такой, добрый на вид. И женщина – скромная, тихая, прямо как я в свое время! Не то, что нынешняя молодежь… Вот, поплыли они на озеро, а я все сижу, гляжу. И вдруг от ужаса дар речи потеряла – мужчина-то этот, что в лодке был, как наденет на голову своей жене мешок, как в речку-то ее толкнет! У меня так сердце и замерло… Вот, ей Богу, чуть удар не хватил! Но здоровье-то у меня крепкое, оправилась, и милицию вызвала. Маньяка этого поймали и увезли – слава Богу! А то ведь страшно теперь по улицам ходить!

Старушка закончила рассказ, но охи и вздохи не думали прекращаться.

Лера с сомнением переглянулась с Дашей, и Даша поняла ее без слов.

– Как же вы сумели с такого расстояния разглядеть, кто столкнул женщину? Они ведь на середине озера были, далековато… – спросила журналистка.

– Ну ты даешь, девка! – бабулька от возмущения всплеснула руками, и даже рассыпала семечки. – Кому ж еще было ее утопить? Их всего-то двое было, я своими глазами видела, как он встал, и пакет ей на голову напялил.

Подруги переглянулись, кивнули друг другу, и Даша сказала:

– Спасибо вам за рассказ.

Старушка метко плюнула семечком в голубя, махнула рукой, мол – не трудно добрым людям помочь.

Девушки поспешно отошли от скамейки, и Даша возмутилась.

– До чего неприятная бабушка! Если у нее есть внуки, я им не завидую… Святые люди!

– Что ты на это скажешь? – спросила Лера, пропуская слова мимо ушей.

– Скажу, что ничего она не видела. Это мог быть кто угодно, хотя и сложно поверить, что Антон не заметил бы, как его жену, находящуюся с ним в одной лодке, убивает какой-то урод.

Лера застегнула верхнюю заклепку на куртке, укрываясь от холодного ветра.

– Мы не сдвинулись с места. Надо еще с кем-нибудь поговорить.

«Кто-нибудь» нашелся очень быстро. И это обрадовало подруг, потому что начинало темнеть, поднялся ветер и даже куртки не спасали от его пронизывающих щупалец. Особенно после того, как Арчи вымочил девушек с головы до ног.

Первые двое прохожих даже не знали, что произошло здесь утром; третий, интеллигентного вида мужчина, выгуливающий спаниеля, вроде бы все видел, но потом оказалось, что он просто попал под влияние сплетен и слухов – в сам момент убийства он отвлекся на свою собаку. А вот четвертый – подросток панковского вида – успел кое-что разглядеть.

– Я тут, типа, часто торчу, – изрек парнишка, не переставая смачно чавкать жвачкой под дикие вопли «бумбокса». В наше время уже никто не таскает с собой такое старье, но парнишка явно тащился от своей «крутизны», раритетного магнитофона и жуткого скрежета электрогитары, крайне далекого от того, что принято называть музыкой.

Он окинул взглядом сначала Арчи, потом Лерину куртку с многочисленными ремнями и цепочками, из-под которой выглядывала ярко-розовая водолазка, и уважительно сказал. – А у тебя клевый прикид, чипса. Че за стиль? Эмо что ли?

– Это инсайд, – сухо ответила девушка. – Но ты до него еще не дорос.

Пока подросток пытался осмыслить услышанное, Лера скептически оглядела его фиолетово-кислотный наряд и синий ирокез. Потом взглянула на Дашу. Журналистка усмехнулась, кивнула и спросила.

– Ты видел, как мужчина столкнул женщину в воду?

– Я, типа, не видел сам, – подросток надул большущий пузырь из жвачки. – Мне, типа, не до того было, я, типа, под музон клевый втыкал.

– Тебе бы книжки читать и русский язык учить, – поморщилась Лера. Руки чесались дать парню подзатыльник и отправить домой учить уроки.

– Чаво? – выпучил глаза подросток.

– Ничего. Так ты сказал, что видел что-то?

– Ну, типа, это… перец тут какой-то у берега терся, все вынюхивал что-то. Потом ментозавры приперлись, а этот к ним примешался.

– Ну а как он выглядел? – насторожилась Даша.

– Так тебе и скажи! Ты, типа, это… что мне за это дашь?

– Я тебя в ментуру не сдам, за употребление легких наркотических средств, – Лера пристально посмотрела подростку в глаза. – Ведь употребляешь.

– А ты докажи! Кишка у тебя тонка…

– Рига, а давай и правда его ментам сдадим, прямо сейчас? – шепнула Даша, но Валерия только отрицательно покачала головой.

– Значит так, – Лера с прищуром посмотрела на паренька. – Закрой рот с той стороны и слушай меня. Или ты сейчас же рассказываешь нам все, что знаешь, или через пять минут будешь сидеть в обезьяннике, потому что у меня в полиции так много знакомых, что хватит на десяток таких, как ты.

– Да ты че, чипса? – напугался парень. – Я же это… пошутил ведь! Я ж не жухало какое…Ну, обычный он, на воротника не похож…

– На кого?

– Ну на этого… на бомжа то есть. Цивильный перец, только ногу одну подкосило… хромал, типа.

– Молодец, пионер, – Дашка похлопала паренька по плечу. – Так держать.

– Но выпороть бы его не помешало, – заметила Лера. – Радуйся, малец, я сегодня добрая.

Напоследок девушка выключила магнитолу, и добавила:

– Отдыхать надо от этой жвачки. Мозги – Бам! – и взорвутся.

«БАМ!» прозвучало так резко и страшно, что подросток вздрогнул и глупо захлопал глазами.

– Гуляй, пионер, – сжалилась Лера.

Подруги решили, что больше в парке делать нечего, и собрались идти обратно. Время подходило к семи. А если быть точнее – без пяти семь. Они почти вышли из парка, когда Арчи отчаянно заскулил. Но на этот раз хвост его был поджат.

– Что такое? – Лера попыталась успокоить собаку. – Мы идем домой, нагулялись уже. Все хорошо… правда ведь?

Но Арчи настаивал, что все совсем не так хорошо. Он тянул поводок в другую сторону, и, в конце концов, хозяйка поддалась. Девушка прошли через газон и аккуратно подстриженные кусты, когда пес остановился. Он стоял, и смотрел на лежащую на земле женщину. Точнее, старушку, грузную, в строгой серой юбке и теплой кофте, которая выглядывала из-под дешевой тряпичной куртки.

– Может, пьяная? – в голосе Даши не было ни грамма уверенности.

– Арчи, фу! – прикрикнула Лера, оттягивая поводок. Пес скулил и пытался обнюхать старушку. – Ну хватит! Сидеть!

Она привязала ньюфа к дереву, а сама осторожно подошла к женщине и потрогала холодное запястье, прижав артерию к хрупкой косточке. Пульса не было.

– Да нет, подруга, – тихо сказала Лера, выпрямляясь. – Это труп.

Глава 5, или Я хочу с тобой поиграть

11 часов вечера, 21 апреля, 2013 год

Два убийства за один день! И не каких-нибудь бытовых, не похожих на самоубийства и несчастные случаи, происходившие в городе в последние годы, а из ряда вон выходящих. Для тихого городка это нонсенс. Теперь наверняка начнут расползаться слухи, вот раздолье для этих стервятников из СМИ. А ведь надо еще и отчет за квартал закрывать, как все это некстати… Да и Бог бы с ним, с отчетом – было бы дальше все спокойно. Но что-то подсказывало, что это не обычное совпадение, и продолжение будет весьма интригующим, черт бы его побрал.

Так думал Михаил Афанасьевич, сидя в своем любимом кресле и попыхивая трубкой. Он вернулся домой только к одиннадцати часам. День выдался тяжелым, а возраст брал свое – Елин устал, мысли путались, а глаза слипались. В молодости он мог сутками обходиться без сна и сохранять ясность мыслей.

– Да, Бонифаций… – он вздохнул и провел рукой по гладкой шерсти таксы шоколадной масти. – Старею.

Бонифаций примостился на коленях хозяина и дремал.

Елин продолжил размышлять. Отработав целых тридцать лет, он ни разу не сталкивался с подобным в своем родном городе N. В Москве, где работал в юности – бывало и не такое, но здесь…

– Хуже всего, что Валерия нашла труп вместе с журналисткой… – вздохнул Михаил Афанасьевич. – Теперь огласки не избежать… Так ведь, Бонифаций?

Пес заворчал глубоким баском, не открывая глаз. Елин усмехнулся в усы.

– Да, мой дорогой друг… Странная получается картина. Разница между двумя убийствами восемь часов. Первая женщина то ли задушена, то ли отравлена. Теперь мы не узнаем наверняка, проворонили труп. Вторая почти отравлена… Кто-то подсунул ей баночку с кремом, содержащим сильный аллерген… Вряд ли Михалыч ошибся. И ведь никак эти две гражданки друг с другом не связаны – кроме того, что обе женщины. Даже в возрасте разница тридцать пять лет. Каково, а, Бонифаций?

Собака открыла глаза, лизнула хозяину руку и заскулила, выпрашивая собачью галету.

– Вот, и я о том же! Совпадение?

Елин протянул руку, нащупал под журнальным столиком коробку с собачьим лакомством, и подставил ладонь с галетой под нос Бонифация. Пожилой пес принюхался и неторопливо, с достоинством, проглотил угощение.

– А Валерия ишь какая шустрая! – Михаил Афанасьевич сердито покачал головой, но не сдержал улыбки. – Еще и с места преступления умудрилась сбежать! Ладно, ума хватило подругу предупредить. Но, думается, она вовсе не на семинар по китайской медицине поехала, в полвосьмого вечера… И ведь сразу по двум делам свидетелем теперь проходит. Наш пострел везде поспел. Лишь бы ума хватило не ввязываться еще и в это дело. Вот зуб даю, это не просто совпадение!

Бонифаций привстал на задние лапы и попытался лизнуть хозяина в нос.

– Ну ладно, ладно тебе, – засмеялся Михаил Афанасьевич. – Сейчас, покормлю тебя, шельма… Одной галетой сыт не будешь…

Он встал и неторопливо отправился на кухню, а вслед за ним засеменил Бонифаций.

Елин не знал, что в это самое время в камере полицейского участка происходил разговор, который мог пролить свет на одну из загадок. Но в отделении находился лишь полусонный охранник, которому было совершенно все равно, о чем говорят заключенные. По его мнению, лучше было бы, если бы они и вовсе заткнулись.

Семь пятнадцать вечера, 21 апреля, 2013 год

Когда опергруппа только выехала на место происшествия по звонку Даши, Арчи сорвался с поводка и бросился куда-то, прильнув мордой к земле. Лера не успела сделать и пары шагов, как до нее донеслись крики о помощи.

Она со всех ног бросилась на звук, а следом подоспела и замешкавшаяся подруга. Перед ними открылась чудная картина.

Огромный черный ньюф, непоколебимый, как скала, стиснул зубами полу плаща невысокого худого человека. Несчастный закрывал лицо атласной сумкой, за которой было не видно было мужчина это или женщина. По одежде определить было сложно, поскольку она относилась к модному нынче стилю унисекс. Вроде бы и цвета слишком яркие и нежные для мужского пола, а плащ похож на мужской. Но Лера узнала человека – это был Жиль Рожер, владелец швейной мастерской, француз, который уже лет пять как приехал в Россию, да так тут и остался. Женился, получил гражданство, развелся. Его пристрастие к модным новинкам больших городов – как русских, так и европейских – объясняло странный внешний вид. В провинции одетого так мужчину вполне могли неверно понять. Однако, Жиля знали почти все, поэтому к его необычному стилю в одежде привыкли. Темноволосый и голубоглазый, он располагал к себе людей изысканными манерами и обходительностью. За эксклюзивными вещами к нему обращались многие – он выполнял заказы очень качественно и быстро, хотя и брал весьма приличные деньги.

– Помогьитье! Aidez[4]4
  Aidez – от франц. Помогите [здесь и далее французские слова приводятся в соотвествии с пожеланиями автора]


[Закрыть]! – пропищал француз, приоткрыв один глаз.

– Арчи, фу! – Лера бросилась к собаке и попыталась оттянуть за ошейник. – Отпусти, брось каку! Я тебя без ужина оставлю!

Ньюфаундленд заворчал, покосился на хозяйку и выплюнул плащ. Он оказался даже не помят – только обслюнявлен, и не хватало одной пуговицы. Лера не заметила, то ли Арчи проглотил ее, то ли успел выплюнуть. А пес смотрел на девушку с таким укоризненным видом, словно хотел сказать: «ну вот же он, я его поймал!». Жаль только, что не мог сказать, кто этот таинственный «он» в его собачьем представлении.

Лера прекрасно знала, что Арчи никогда не бросится на человека. Сейчас он пытался поймать – но кого? Этого безобидного швейного мастера, который не то, что кого-то убить – обидеть боится?

– Ну все, – тихо сказала Даша, оценив ситуацию. – Доигрались.

– Сидеть, – скомандовала Лера на всякий случай и обратилась к французу. – Простите, ради Бога, не знаю что на него нашло. Он был выдрессирован в полиции, на отлично прошел ОКД[5]5
  ОКД – общий курс дрессировки; в данном случае подразумевается и послушание


[Закрыть], никогда не кидается на людей… – девушка хотела добавить «просто так», но промолчала. Потому что если она не знает почему Арчи поймал этого человека, то Жилю наверняка известна причина. – Вы в порядке?

Француз осторожно опустил сумку и осмотрел руки и ноги, словно видел их впервые. Убедившись, что все цело, он испуганно покосился на ньюфаундленда. Арчибальд сидел неподвижно, как статуя сфинкса, испепеляя мужчину взглядом.

– Ох! Да… – Жиль попятился. – Oui, кажетсья, впорьядке. Только… Ви собачку держите…

Лера знаком показала Даше, что нужно молчать, подняла поводок, намотала его на руку, и сказала:

– Я не понимаю, что на него нашло. Если хотите, вызовем полицию, составим протокол… Я готова заплатить за моральный ущерб.

– О, ньет, не стоит! – поспешил заверить француз. Как-то чересчур поспешил. – Я в польном порьядке. Merci beaucoup[6]6
  Merci beaucoup – от франц. Большое спасибо


[Закрыть]!

Он пятился, в надежде что девушки отстанут, но Лера продолжала настаивать на своем. А через минуту приехала полиция. На месте преступления нашли платок Жиля.

Елин не любил долгих разговоров, и забрал француза в отделение. Тем более, тот не смог внятно объяснить, как его платок оказался на месте убийства.

Его посадили в ту же камеру, где находился Антон Крымов.

Антон сидел в углу так же, как и на месте происшествия – обхватив голову и уткнувшись лицом в колени, вдыхая запах сырой плесени и мочи. Он даже не посмотрел на вошедшего, а Жиль заговорил не сразу. Он дождался, пока флегматичный охранник отойдет, и только тогда произнес:

– Не думал, чьто ми с тобой встрьетимся в таком местье, mon ami[7]7
  Mon ami – от франц. Мой друг


[Закрыть].

Антон узнал этот голос и поднял голову.

– Ты… – выдохнул он, и в глазах промелькнул страх. – Зачем ты пришел? Я выполнил уговор. Мы ведь договорились, что вы оставите меня и мою семью в покое!

– Разве? – улыбнулся Жиль неприятной, холодной улыбкой. – Ти напуган? Не стоит… это простьо coОncidence[8]8
  CoОncidence – от франц. Случайность, совпадение


[Закрыть]… совпадьение. Я сам попал сьюда случайно.

– Я не верю в случайности, – зрачки Антона расширились, и он сразу как-то весь подобрался, будто готовясь к драке. – Чего ты хочешь?

– Я? Ничьего! – Жиль рассмеялся и присел напротив.

Антон резко побледнел, кровь отхлынула от лица.

– Это ты убил их? – тихий голос был почти не слышен, но француз отлично понял вопрос. Однако же, вида не подал.

– Кого? – невинно спросил он.

– Не притворяйся кретином! – зло выкрикнул Антон, вскакивая с места. – Мою жену! И… и моего сына!

Жиль снова засмеялся, и совершенно спокойно ответил:

– Non-sens[9]9
  Non-sens – от франц. Ерунда, чепуха


[Закрыть]! Я нье имею к этому отношьения, глупый мальчьишка. Больше того – первьи раз слышу. Хотья… сын, говоришь? Возможьно… я слишал, как мой… другь рассказывьал, что сбил как-то одного пацаньенка. Когда это било, дай-ка вспомньить… Ах да, год назад!

Антон похолодел и стиснул кулаки.

– Ох, нье нервньичай так, mon ami, – Жиль по-прежнему был вежлив. – Что касается твоей жьены, развье не ти сам желал ей смьерти? Я прьекрасно помнью ваш разговор с нашьим общим знакомьим, – лицо француза исказила неприятная усмешка, и он сказал, словно передразнивая. – Она должна умерьеть. Рано или поздно я убью ее.

Антон побелел еще сильнее, хотя, казалось бы, больше некуда. Он отпрянул, уперся спиной в холодную стену, и – молчал. Ни слова не возразил, и даже боялся пошевелиться. Это очень развеселило его сокамерника.

– Ти удьивлен? Но у него ньет от мьеня сьекретов. А если об этом разговорье узнает польиция… Страшно прьедставьить, что с тобой будьет. Если не хочьеш, чтоби это случилось, продолжьишь свою работу. И еще – нье стоит перьекладывать на другьих то, в чьем виновен сам. Я этого нье потьерплю.

Антон по прежнему молчал, глядя сквозь Жиля. Его взгляд остекленел, и казался мертвым.

Француз с равнодушием, за которым скрывалось тщеславие, провел рукой по решетке. Он наносил решающий удар, и его это забавляло.

– А мальчьик… друг утверждает, что это была случайность. С кем не бывает?

– Вы… вы за это ответите… – сквозь зубы прошипел Антон, и вдруг бросился на портного. – Я убью тебя, тварь! Твой «друг» убил моего сына, я тоже отниму у него самое дорогое!

И мужчины, сцепившись, упали на пол.

– Задушу… – шипел Антон, и Жиль едва мог противостоять ему, больше из-за неожиданности, чем от неравенства сил. – Умри, падла.

На шум прибежал охранник, скрутил Крымову руки, и Жиль, тяжело дыша, отполз к стене. Он по-прежнему улыбался.

– Мой друг передавал тебе привет, – его вежливости мог бы позавидовать любой интеллигент. – Он нье забыл тьебя и твои прошлые делишки.

– Пошел! – прикрикнул охранник, выводя Антона из камеры. – Посидишь в «отстойнике» до утра, остынешь.

«Отстойником» здесь называли маленькую темную и сырую каморку без единого окна, которую раньше использовали, как кладовку, а потом установили железную дверь и стали запирать там особо буйных подозреваемых. Антон до самого утра просидел на ледяном полу в полнейшей темноте, и в конце концов впал в полусонное состояние, близкое к обмороку.

Восемь часов вечера, 21 апреля, 2013 год

В восемь часов вечера последние люди покинули городскую больницу – осталось лишь несколько дежурных медсестер. Уборщица, по-хозяйски гремя ключами, закрыла входную дверь и установила сигнализацию.

В больнице воцарилась тишина.

Пациенты спокойно спали. Некоторые еще ворочались, но уже не обращали внимания на то, что творится вокруг. И только в палате номер шесть двоих мучила бессонница.

Один из них – инвалид в коляске – даже не собирался ложиться. Он хмуро смотрел в окно, и барабанил пальцами по инвалидному креслу.

– Апчхи! – в который раз чихнул его сосед из-под своего одеяла.

– Ну сколько можно?! – рявкнул инвалид, стукнув кулаком по подлокотнику. – Чихай у себя дома, достал уже!

– Я не переношу запах лекарств, – пожаловался сосед, не показываясь из-под одеяла. Он отвернулся к стене, и снова собрался чихнуть, но вовремя зажал нос рукой чтобы лишний раз не нарываться на грубость.

А инвалид продолжил таращиться в окно из-под тяжелых бровей, придававших ему сходство с неандертальцем. Нижняя челюсть чуть выступала вперед, усиливая сходство, а заканчивал картину массивный, коряжистый силуэт с длинными руками.

Лоб неандертальца был утянут грязно-желтым жирным бинтом, из-под которого сочилась красная струйка.

– Ну где там эту вешалку носит?! – проворчал он себе под нос и снова ударил тяжеленным кулаком по подлокотнику.

– Говорите, пожалуйста, потише! – гнусаво произнес второй пациент. – Я пытаюсь уснуть!

– Это ты из-за своего чиха уснуть не можешь, – грубо ответил неандерталец.

Тут он насторожился, прислушиваясь к отдаленному звуку. Цок-цок-цок-цок – звук отлетал от обшарпанных стен эхом, и просачивался в щель под дверью.

– Ну наконец-то! – прорычал инвалид, разворачивая кресло.

Стук каблуков усилился, остановился возле шестой палаты, и дверь открылась, впустив струю прохладного больничного воздуха.

Вошла симпатичная, очень высокая, медсестра. Пронзительный взгляд рыбьих глаз скользнул по пациенту, который прятался под одеялом. Потом вопросительно устремился на неандертальца, и тот покачал головой. Медсестра поморщилась, и звонко проворковала:

– Пройдемте на укольчик.

Неандерталец бросил на медсестру хмурый взгляд, и крутанул колесо кресла.

Оказавшись в коридоре, он рявкнул:

– Чего ты так долго? Я уж думал, что-то случилось!

– Да Лидка, дура, все никак заткнуться не могла, – у медсестры оказался неожиданно противный голос. – Как будто мне интересно слушать истории о ее любовных похождениях! Кошка драная…

– Сейчас-то она где? – инвалид затормозил на повороте и осторожно завернул налево.

– Да спит уже, – скривилась медсестра. – Никак не хотела кофе пить, зараза! Кое-как ее уговорила.

– А я думал, удушу этого аллергичного, пока тебя дожусь, – проворчал неандерталец. – Он такой олух!

– Тебе нужно научиться сдерживать мерзкий характер, – заметила медсестра.

– Кто бы говорил! У нас все готово? – инвалид остановил кресло напротив двери с надписью «процедурный кабинет».

– А ты как думаешь? Еще вчера доставили.

Женщина вставила в замочную скважину ключ и замок с хриплым щелчком открылся. Вместе с инвалидом она скрылась за дверью. Казалось, коридор опустел, но через секунду к оставленной щели прильнула чья-то тень. У тени оказался крысиный профиль и узкие глазки. А звали ее Игорь Семерядов.